религиозной обязанности. Из этого обычая развилось жер-
твоприношение, причем мотивом была уступка богу того, в
чем человек должен себе отказать, дабы вновь позволить
себе по торжественному поводу в качестве слуги и замес-
тителя бога'.
Предпосылкой жертвоприношения является, стало быть,
отождествление с божеством:. "Si les legendes humanisent
les dieux, les rites tendent a diviniser les hommes" (Reinach'
Orpheus, р.бЗУ"-
На праздниках в честь богов вновь оживало в виде свя-
щенной оргии и строго преследуемое кровосмешение.
Этот возврат запрещенного-не простой рецидив, вновь
оживляющий антисоциальное; для того, чтобы он осущест-
вился, необходим обходной путь через представления фан-
тазии. Если эти представления, в конце концов покидают
сферу психического и проявляются в действиях, то эти пос-
ледние всецело проникнуты фантастически-символически-
ми элементами. Для облегчения этого компромисса между
фантазией и действительностью культ выделяется, в отно-
' 'Человек представляет себе богов такими, каким он хотел бы быть.
но каким он не может быть" (Фейербах)
'* "Если легенды очеловечивают богов, то ритуалы направлены на
обожествление людей" (фр) - Прим ред
94 О. Ранк, X. Захс
шении места и времени, из обыденной жизни и возвыша-
ется над ней. Этим ставятся препятствия перенесению того,
что разрешается в культе, в обычные социальные отноше-
ния, так что, несмотря на проявление время от времени
запрещенного, культурные требования остаются непоколе-
бимыми.
В качестве продуктов компромисса все эти религиозные
упражнения двулики: их действие состоите облегчении от-
каза от враждебных обществу стремлений, их сущность за-
ключается в разрешении этих стремлений, отчасти при по-
мощи только создающей мифы фантазии, отчасти при по-
мощи культа и ритуального выполнения запрещенных
актов.
С ужесточением требований вытеснения уже и ограни-
ченная, праздничная форма удовлетворения воспринима-
ется как нечто неподобающее и не разрешается более в
неприкрытом виде. Ее место занимают ритуальные акты,
повторяющие в многочисленных вариациях и символичес-
кой форме первоначальные действия. Религиозный цере-
мониал при своем развитии из примитивных предписаний
также подвергается всевозможным видоизменениям, при
помощи которых достигается нередко полное отвлечение
от первоначального смысла. Среди этих церемоний мы от-
мечаем одну особенно интересную группу, встречающуюся
всюду, во всех условиях, начиная с примитивных и кончая
в высшей степени развитыми. Эта группа - различные дей-
ствия очищения и искупления, выдающие пронизывающее
все религии чувство вины. Это постоянно встречающееся
во всех без исключения религиях чувство вины доказывает,
что все строение религии воздвигнуто на вытеснении ин-
стинктов.
Другие формы религиозных актов связаны с уже упомя-
нутой магией. Магическое воздействие заключается в том,
что желательный эффект достигается при помощи действий
или речей (формул), находящихся с данным эффектом в
какой-либо ассоциативной связи, но отнюдь не достаточ-
ных, чтобы вызвать его по законам природы, например,
вред, наносимый врагу при помощи порчи его портрета
Это пренебрежительное отношение к законам природы -
ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ 95
остаток чувства всемогущества, источником которого была
переоценка психической реальности; человек должен был
отказаться от этого чувства по мере того, как его принуж-
дало к тому приспособление к реальному миру. Предпосыл-
кой магии является вера в то, что сила желаний достаточна
для того, чтобы вызвать сложные, часто невозможные из-
менения во внешнем мире. Вера во всесилие мысли пере-
ходила в веру в силу слова, так глубоко вкоренившуюся, что
считали достаточным назвать имя данной личности, чтобы
воздействовать на нее в желательном смысле. Это пред-
ставление о чудесном действии слова - основа молитвы',
с тех пор, как исчезла вера в возможность непосредствен-
ного воздействия при помощи слова, ее место заняла на-
правленная к мыслимому как личность сверхъестественно-
му существу просьба, которая с двух сторон выдает свое
происхождение как прямое продолжение веры во всемогу-
щество желаний. С одной стороны, молящийся ожидает, что
торжественного выражения его желаний достаточно, чтобы
побудить божество к их выполнению: с другой стороны, он
сохраняет то чувство всемогущества, от которого он должен
был отказаться, перенося его на божество, с которым он
себя бессознательно отождествляет. Последний шаг в ре-
лигиозном проникновении молитвы уменьшает затем зна-
чение слова и делает отношение к божеству более интим-
ным, помещая в центре веру и ставя успех молитвы в за-
висимость от последней.
Примитивному человеку казалось вполне естественным,
что все запрещенное ему позволено божеству или человеку
на службе у божества. Эта свобода считалась даже сущес-
твенным атрибутом бога и его избранных служителей, ко-
ролей и священников. Тем самым последние окружались
сверхчеловеческим сиянием, в особенности, если им раз-
решался или даже ставился в обязанность кровосмеситель-
ный брак, как, например, персидским священникам и еги-
петским фараонам.
С превращением демона в божество происходит корен-
ное изменение положения, основывающееся на двойствен-
ности созидающих религию инстинктов. Первоначально в
религии проявлялась только враждебность к отцу, сопер-
96 О. Ранк, X. Захс
ничество с его властью, желание его устранить; высшие
ступени развития религии все яснее обнаруживают влияние
любви и уважения сына к отцу. Боги, поэтому, не являются,
как демоны, только враждебными образами, гневными и
наказывающими; они могут быть милостивыми, могут за-
щищать и вознаграждать. С тех пор как между матерью и
сыном укрепилась стена запретов кровосмешения, из пре-
увеличенного страха перед последним, подпали под запрет
не только сексуальные влечения, но и вообще всякая не-
жность в их взаимных отношениях, что показывают много-
численные запреты и правила, ограничивающие до макси-
мума отношения матери и сына. Эта нежность, которую уже
нельзя применить в любовной жизни, ищет теперь удовлет-
ворения в мире религиозной фантазии и создает образ мэ-
теринского божества - Истар, Изис, Pea, Мария- и в то же
время смягчает строгие черты Бога-Отца. Теперь уже не-
льзя приписывать этим любимым и почитаемым образам
все свойства и поступки, воспринимаемые сознанием с
ужасом и отвращением. В этом смысле начинается вторич-
ная переработка, объединяющая отдельные легенды в ре-
лигиозную систему, приспособленную к этическому и ин-
теллектуальному уровню эпохи. Эти старания, проводимые
в жизнь с наибольшими усилиями в течение столетий, тем
не менее никогда не могут увенчаться полным успехом, так
как у инстинктов, созидающих религию, всегда есть тен-
денция снова и снова возвращаться к грубой и неприкрытой
первобытной мифологии, что заметно и у некоторых хрис-
тианских сект наших дней.
Той же систематизации подвергаются со временем культ
и церемониал, которые этим путем могут быть так отдалены
от своего источника, что часто нельзя найти и следа их
значения. Целый ряд заповедей, не отвечающих системе,
совсем выпадает из рамок религии и либо исчезает, либо,
лишившись религиозного значения, продолжает свое су-
ществование - в виде закона, гигиенического предписа-
ния, нравственной заповеди.
Развитая в смысле мифа или культа религиозная систе-
ма не считается более ни с возрастом, ни с полом, ни с
положением личности; всякому своему последователю она
ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ _______ <>7
навязывает все свое содержание, хотя особенно ярко вы-
раженный инстинкт может найти удовлетворение только в
определенной ее сфере. Вследствие этого отдельная лич-
ность, хотя бы и акцентирующая всю религиозную систему
в целом, особенно интимно привязана только к определён-
ным ее частям, а именно к тем, которые отвечают ее инди-
видуально выраженным инстинктам. Так, тот индивид, в ду-
шевной жизни которого страсть к причинению и претерпе-
ванию боли играет особенную роль, воспримет страсти
Господни с гораздо большим благоговением и понимани-
ем, чем какую-либо другую часть христианского вероуче-
ния. Кто интенсивно воспринимал соперничество с отцом,
у того образ девственной матери вызовет особенное почи-
тание, как исполнение его собственных детских желаний.
Таким образом, оказывается, что за кажущимся однообра-
зием, навязанным крупными религиозными системами ве-
рующим, скрываются индивидуальные различия, проявля-
ющиеся в более или менее сознательной частной религии
каждого.
В только что упомянутых случаях религиозные фантазии
служат изображению не только запрещенных, но и вытес-
ненных, ставших чуждыми индивиду желаний. Они могут
появиться перед сознанием только в измененной и замас-
кированной одежде, и религия предоставляет социально
признанные формы, при помощи которых верующему разъ-
ясняется религиозный церемониал. Там, где индивидуаль-
ные моменты так резко выступают на первый план, что не
поддаются ни нормальному вытеснению, ни созданному
при помощи религии социальному упорядочению, там пус-
кается в ходе более интенсивная форма обороны, вытес-
няющая не только желания, но и вытесненные фантазии и
оставляющая только церемониал. Это - невроз с навязчи-
выми идеями, при котором появляется импульс к беспре-
рывному повторению известных церемоний. Механизм це-
ремониала при этом неврозе оказывается совершенно па-
раллельным механизму религиозного церемониала, с той
только разницей, что навязчивые поступки представляются
больному, а еще более окружающим его, совершенно бес-
смысленными, тогда как при актах религиозного церемо-
98 ________________' _________________0. Pamt. X.3axc
ниала общее признание дополняет недостающие оеальнью
смысл и цель.
Крайним следствием вторичной обработки религиозно-
го материала и его систематизации является догматика.
Этот рационалистический фактор отрывает чувство личнос-
ти от созданной ради него религии. В результате глубоко
религиозные натуры время от времени ощущают эту двой-
ственность, избегают холодного обходного пути при помо-
щи догмы и снова ищут личного пути прямого разряжения
религиозной энергии. Они восстанавливают сначала только
для себя часть старого потерянного религиозного содер-
жания. Если у этих вдохновенных имеется еще способность
влиять суггестивно на окружающих, то возникает тип осно-
вателя религии или реформатора, у которых очень сильно
выражены мистические черты, что иллюстрируют образы
Христа, Магомета, Лютера.
Мистическая тенденция проявляется в религии и тогда,
когда дело не доходит до основания новой секты. Основная
идея мистики заключается в возрождении первоначального
представления - выраженного уже в жертвоприношении -
о сродстве с божеством, и притом, в высшей и самой ин-
тимной форме непосредственного объединения души с ее
создателем. Но и в этой поздней и сублимированной форме
сказываются претензии первоначально вытесненного: ото-
ждествление легко принимает черты сексуального едине-
ния с божеством; эта тенденция доказана у многих мисти-
ков аналитическим исследованием их свидетельств, а у не-
которых, в особенности у женщин, склонных к экстазу, до-
ходила до сознательных фантазий (Христос как жених). Кон-
статируя пассивное и женское положение мистика, Людвиг
Фейербах говорит (L. Feuerbach: Wesen des Christentums,
Kroners Volksausgabe, S.181) о нем: "Его голова всегда
одурманена парами, подымающимися из непотушенного
пламени его желаний". - "Он создает Бога, с которым он,
наряду с удовлетворением потребности познания, удовлет-
воряет и половую потребностью, то есть потребность в лич-
ном существе". Мистическое воодушевление может повы-
ситься до тех форм экзальтации, многочисленные примеры
которых мы встречаем в истории религии. Как когда-то ани-
ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ 99
мизм в виде магии, так и мистика в виде спиритизма, ок-
культизма и прочего обладает известными техническими
средствами для покорения сверхъестественного мира, со-
зданного из проекции бессознательного.
В вышеизложенном мы наметили в грубых чертах точку
зрения психоанализа по отношению к ходу развития религи-
озного чувства. Нам нужно заняться еще одной важной про-
блемой, которой выше мы совершенно не уделили места.
Как упомянуто, примитивный культ представляет собой
частичную победу запрещенных желаний. С основными по-
ложениями психоанализа вполне согласуется тот факт, что
одним из наиболее частых и важных преданий культа слу-
жит кровосмесительная связь между богиней-матерью и ее
мужем-сыном - в Вавилоне Истар и Таммуц, которым со-
ответствуют Астарта и Адонис, далее в Египте Изида и Оси-
рис, в Греции Кибела и Аттис, в Индии Майя и Агни, Танит
и Митра, наконец, в Японии Ицанами и Ицанаги и т.д. Еще
в Апокалипсисе Иоанна небесная царица называется ма-
терью победителя (12:1), тогда как в другом месте - его
невестой (21:1). Т.Робертсон (Robertson: (Evang. Myth., S.
36) прямо высказывает предположение, что отношение
Христа к Марии, вероятно, указывает на старый миф, "в
котором палестинский бог, по имени, быть может, Иешуа,
находится в положении то любовника, то сына мифической
Марии". Отчасти неприкрытое, отчасти разрешенное сим-
волически при определенных условиях выполнение кровос-
мешения, по-видимому, придавало этим культам таинст-
венное обаяние, указание на которое содержится, напри-
мер, в заметке Климента Александрийского о культе Аттиса.
"Сын превращается в любовника, вот в чем, по-видимому,
содержание мистерий об Аттисе и Кибеле" {Roschers Lexi-
con d.griech. и. гот. Myth.).
Это оживление в торжественной и мистически-символи-
ческой форме кровосмешения вместе с ослаблением об-
разов фантазии претерпело в ходе развития многочислен-
ные изменения, из которых мы проследим здесь вкратце
одно, приобретшее особое значение для религии.
Склонность к вытеснению кровосмешения сказывается
в приведенных мифах и культах в том, что юный сын, обыч-
4*
100 __________________________ _______О^Ранк,Х.Захс
но, уже с наступлением мужской зрелости вступивший в
половые отношения с матерью-супругой, сейчас же после
этого высшего пункта оплодотворения погибает ранней
смертью в расцвете лет. В преданиях эта трагическая судь-
ба ясна как наказание за запрещенное кровосмешение:
сын-супруг подвергается в этих преданиях кастрации, при-
чем он или сам подвергает себя ей, или ему мстит е^8
сексуальный соперник: таковы предания об Ираносе, Атти-
се, Осирисе и т.д.
Трагическая гибель юного, полного сил бога связыва-
лась с соответствующими явлениями природы - заходом
солнца, осенним листопадом и т.д.; ссылкой на законы при-
роды мотивировалась потребность в регулярном повторе-
нии данных актов культа. В этом сравнении индивидуальной
судьбы с космическими процессами играло свою роль еще
одно стремление, глубоко свойственное всем людям и име-
ющее большое значение при создании мифов и религии, а
именно: тенденция отрицать перед собственным сознани-
ем горькую необходимость смерти и обойти ее признание.
Эта потребность связывалась с оборотной стороной пе-
чальных для человека явлений природы, стало быть, с вос-
ходом солнца, возвращением плодоносного времени года
и т.д.; тем самым богу, принесенному в жертву на службе
оплодотворения, давалась возможность воскрешения, ко-
торое и является фактически существенным элементом во
всех приведенных преданиях. Здесь появляется дальней-
шая фантазия, в основе которой лежит символ земли как
матери всего живущего; она придает индивидуальной фан-
тазии кровосмешения новый смысл и более широкий базис.
Из отрезанного полового органа бога-сына, который мать-
супруга бережно сохраняет (Изида, Кибела, Астарта и т.д.),
рождается новое поколение; из матери-земли, в которую
был погружен принесенный в жертву бог или его сущест-
венный атрибут, фаллос, воскресший бог поднимается к
новой жизни'.
Празднества, при которых различные народы почитали фаллос, были
отнесены позже к воскрешению на том свете (Liebrecht: Zur Volkskun-
de. 1879).
ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ 101
Это воскрешение связывается с кровосмесительным же-
ланием при помощи старой и типичной фантазии, изобра-
жающей смерть как возвращение в утробу матери, как про-
должение существования бывшего до рождения. По этой
же причине принесенные в жертву боги до их воскресения
сохраняются в пещере, часто омываемой водой; эта пеще-
ра символизирует утробу матери и часто используется в
том же смысле уже в истории рождения бога. Таким путем
религиозная фантазия, с помощью выросшей из либидо к
матери символики, создает типичный образ принесенного
в жертву и вновь ожившего божества: базисом этого образа
служит фантазия о кровосмесительном воскрешении из со-
бственной матери (Юнг).
С постепенным уменьшением значения кровосмешения,
с более сильным проявлением все более охватывающего
личность желания бессмертия, развиваются уже рано по-
явившиеся представления о загробной жизни', грандиоз-
ные фантазии, содержанием которых служит пребывание
умерших в другом мире более или менее подобном реально-
му; он обещает человеку, по истечении определенного срока,
новую жизнь на земле и продолжение жизни в загробном
мире. Тем самым ясно и определенно человеку дается то
утешение, которое раньше было возможно только косвенно,
путем бессознательного отождествления с богом-героем.
Вера в бессмертие и воскресение, которой завершается
большинство религиозных систем, устанавливает, если
проследить ее вплоть до кровосмесительного воскреше-
ния, максимально полное отстранение отца, место которого
занимает сын. Это отстранение является-что ясно из ощу-
щаемого во всякой религии чувства вины - следствием
инфантильного соперничества и враждебности, удержав-
шихся в бессознательном и проникающих оттуда в религи-
озную жизнь. Позднейший дуализм многих религий, в ко-
торых рядом с создателем появляется разрушитель, тогда
как первоначально оба были объединены в одном образе,
* Ср. Edm. Spiess: EntwickICingsgeschichte der Vorstellungen vom Zustan-
de nach dem Tode auf grund vergl. Religionsforschung dargestellt.
Jena, 1877
102________________________________________О. Ранк. X. Захс
есть следствие раздвоения чувства. В бессознательном от-
ношении к отцу имеется противоречие; когда оно становит-
ся невыносимым, оно устраняется при помощи обособлен-
ного изображения противоречивых чувств в двух или не-
скольких фигурах (Ормузд - Ариман, Бог - дьявол). Край-
нее выражение победы над отцом - атеизм, когда личность
становится на собственные ноги и не признает над собой
ни создателя ни господина.
Но вместе с тем, никогда не иссякает то двойственное
чувство, которое привязывает к образу отца и первой ре-
лигиозной обязанностью ставит уважение и благодарность
по отношению к нему. Для личности то положение, которое
она заняла в детстве по отношению к отцу, остается про-
образом ее позднейшего отношения к создателю мира и
небесному отцу. Даже тогда, когда она, как это необходимо
для завершения развития, эмансипируется от отца или вос-
стает против его авторитета, - даже тогда детские чувства
любви и зависимости от отца сохраняются в бессознатель-
ном и проявляются в религии.
Этим завершается круг, и религия, вышедшая из отно-
шения ребенка к родителям, достигает своего высшего пун-
кта в компромиссе создавших ее двойственных чувств.
IV. ЭТНОЛОГИЯ И ЛИНГВИСТИКА
Этнологу приходится исследовать такие явления, которые
определяются как физиологическими, так и психическим фак-
торами - происхождением, религией, экономическими усло-
виями и проч. - группы народов. Соответственно этому при
исследовании этнологического материала приходится поль-
зоваться двумя методами; физиологические явления иссле-
дуются при помощи биологии, а психические - при помощи
психологии. С другой стороны, всякое интересное этнологи-
ческое явление должно быть обследовано при помощи обоих
методов, так как одностороннее изучение никогда не приво-
дит к безупречному решению проблемы.
Психоанализ имеет значение, само собой разумеется,
только для психологической части исследования, но зато в
ней он может сыграть выдающуюся роль. Очень многое в
воззрениях и привычках какой-либо этнической общности,
будь это в области обычая и нравов или 8 области религии
и нравственности, не поддается психологическому разъяс-
нению, если пользоваться только данными сознательной
душевной жизни. Если мы не захотим прибегнуть к мисти-
ческому понятию "народной души", возникшей не благода-
ря суммированию отдельных психических состояний, а над
ними господствующей, то нам придется признать, что в этих
необъяснимых явлениях мы имеем дело с бессознатель-
ным. Проявления бессознательного должны в типичной
форме повторяться почти у всех индивидов данной культур-
ной общности, иначе была бы непонятна готовность ее под-
чиняться воздействиям, исходящим из этого бессознатель-
ного. Наибольшая заслуга психоанализа в области этноло-
гии заключается как раз в том, что он помог нам познако-
миться с этим типичным бессознательным душевным со-
держанием. Занявшись этнологическим материалом, мы
точно так же, как при исследовании индивидуально-психо-
логического материала, спросим себя, какая область бес-
сознательного тут воплощена и при помощи какого меха-
104 О. Ранк, X. Захс
низма оно нашло свое выражение, причем мы, конечно, не
позабудем, что по окончании этого исследования нужны бу-
дут еще другие, освещающие вопрос с других сторон.
Применение психоанализа к будущему принадлежит в
значительной степени еще будущему; до сих пор тем фак-
том, что ряд этнологических явлений близок к явлениям
бессознательной душевной жизни, пользовались больше'
для, так сказать, обратного доказательства: это значит, что
психоанализ находил очень ценное подтверждение в том,
что его принципы оказались применимыми к совсем чуждой
области знания. В обычаях и нравах различных народов со-
вершенно точно повторяется та символика, которую психо-
анализ констатировал в сновидениях. Так, например, мно-
гочисленные церемонии, сопровождающие посев и жатву,
далее свадебные празднества заполнены почти без исклю-
чения теми же символами, с помощью которых в сновиде-
ниях изображаются акты или органы плодородия и заро-
ждения. В этом отношении особая заслуга выпала на долю
молодой науки, близкой к этнологии, -фольклористики, -
тем более, что эта последняя интенсивно занялась вопро-
сами пола, мимо которых этнология проходила часто со-
вершенно равнодушно. Фольклористический материал зна-
комит нас нетолько с суевериями и всевозможными пред-
писаниями, имеющими отношение к эротике, но и с тем
влиянием, которое оказывает более или менее подавляе-
мая половая жизнь народа на его нравственность, чем до-
полняет психоаналитические исследования о влиянии по-
лового вытеснения на душевную жизнь отдельной личности.
Если символика народных нравов и полученных от пред-
ков обычаев совпадает во многих случаях с символикой
сновидений и родственных форм проявления бессозна-
тельного, то мы усматриваем в этом нечто большее, чем
простую игру случая. Сказанного в первой главе о сущест-
венных чертах и возникновении символики достаточно, что-
бы наметить путь к пониманию закономерности этого явле-
ния. Символика - остаток когда-то существовавшей иден-
тичности между символом и изображаемым объектом; эта
идентичность существовала в примитивной психической
жизни и потому снова проявляется там, где разыгрываются
ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ 105
более простые душевные процессы, всецело подчиненные
первому принципу примитивной психической жизни - по-
лучению наслаждения - и не считающиеся с реальностью.
Символы народных обычаев нужно, стало быть, рассматри-
вать так же, как символы сновидений - как остатки и следы
пегибшего прошлого. По отношению к сновидениям анализ
доказал правильность этого предположения, так как в ос-
нове символов оказалось стремление к инфантильному,
осуществляемое путем воскрешения детских воспомина-
ний и применения инфантильных форм мышления к впечат-
лениям дня. То прошлое, на которое указывает этнологи-
ческий материал, не прошлое отдельного человека, а всего
народа в целом; в конечном счете - так как в отдаленней-
шем прошлом исчезают границы между народами - про-
шлое человечества. Это совпадение индивидуального и на-
родного прошлого наиболее резко проявляется в символи-
ке, но не ограничивается ею одной. Детальное исследова-
ние дает право предположить, что все примитивные формы
душевной жизни, свойственные ребенку и сохранившиеся
в бессознательном взрослого, идентичны известным огра-
ничениям в душевных процессах дикарей, поскольку пос-
ледние могут считаться прототипом первобытного челове-
ка; далее, что тот ход развития, который проделывает ре-
бенок, подымаясь до уровня культурного человека, может
считаться чрезвычайно сокращенным воспроизведением
того пути, который прошло все человечество, начиная с
первобытных времен и кончая культурной современностью.
Мы уже в самом начале характеризовали вытеснение как
результат воздействующей на индивида культуры. Теперь
мы видим, что и бессознательное простирается за границы
личности и представляет собой отражение первых пережи-
ваний нашего вида; эти переживания, под давлением все
более прогрессирующего культурного приспособления, ис-
чезали из сознания, но не подвергались абсолютному унич-
тожению. Прикрытое надстройками высшей душевной
жизни бессознательное остается все-таки живо и представ-
ляет собой, объединяя в себе одновременно прошлое ин-
дивида и вида, общечеловеческое в личности, ту связь, ко-
т______________________________________О. Ранк,Х. Захс
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |