Ранк Отто.
Миф о рождении героя.
пер. с нем.
М., 1997.
249 с.
Содержание:
Путь героя.
Отто Ранк, Ханс Захс
Значение психоанализа в науках о духе.
Отто Ранк
Миф о рождении героя
(Психологическая интерпретация мифологии).
Путь героя
В апреле 1905 года один молодой житель Вены обратил-
ся к своему интернисту, Альфреду Адлеру, с просьбой дать
ему перечитать книгу доктора Фрейда о толковании снов.
Через несколько месяцев настойчивый читатель был пред-
ставлен автору, а к концу года передал на суд Фрейда три
свои рукописи. Одна из них, посвященная психоанализу ис-
кусства, составила основу вышедшей через два года книги
Художник, во второй, впоследствии так и не изданной {Сущ-
ность иудаизма), говорилось о специфическом для евреев
акценте на первобытной сексуальности, в третьей же, очень
короткой, была сделана смелая попытка реинтерпретации
одного из снов самого Фрейда, приведенного в Толковании
сновидений, - якобы свидетельствующего о желании быть
превзойденным своими сыновьями. Начинающий аналитик
усомнился в полной искренности отца, и подобная сме-
лость не могла не заинтересовать основателя психоанали-
за, выразившего желание познакомиться с этим пытливым
юношей поближе.
Так в окружении Фрейда появился сначала его убежден-
ный последователь, а впоследствии - "ревизионист-от-
ступник", известный истории науки как Отто Ранк (настоя-
щее имя - Отто Розенфельд). Будущий психоаналитик ро-
дился 22 апреля 1884 года в чрезвычайно бедной еврейс-
кой семье; в юности условий для регулярных занятий наукой
практически не имел: сначала учился в ремесленном учи-
лище, затем работал в мастерской, читать и писать прихо-
дилось по ночам. Покровительство со стороны заметивше-
го его талант Фрейда было как нельзя кстати, и именно по
настоянию последнего Ранк со временем все же поступил
в Венский университет и к 1912 году получил степень до-
ктора философии.
8 В. Мемжулин
На годы учебы в университете приходится начало актив-
ной литературной деятельности Ранка. Не будучи, в отличие
от Фрейда и большинства его единомышленников, про-
фессиональным врачом, он одним из первых решился за-
няться приложением психоаналитического метода к иссле-
дованию разнообразных культурных феноменов, таких как
мифы и легенды, искусство и религия, литература и поэзия.
К этому периоду относится публикуемая в данном сборнике
работа Миф о рождении героя (1909), а также капитальный
труд Мотив инцеста в литературе и легендах (1912), в ко-
торых он попытался показать, что эдипов комплекс является
универсальным принципом для объяснения древних мифов,
а также литературных и поэтических произведений поздней-
ших эпох. Обе книги- пример огромной историко-культурной
эрудиции молодого автора, поражавшей всех, кто его знал.
Фрейд выделял Ранка за его огромные способности и считал,
что среди многих прочих психоаналитиков первой волны
(таких, например, как Штекель, Федерн, Тауск и др.) лишь
"малыш Ранк" (выражение Фрейда) имел научное будущее
(об этом он специально сообщал в письмах к Ференци (12
марта 1911 г.) и Абрахаму (14 марта 1911 г.).
В 1912 году Ранк стал секретарем Венского психоана-
литического общества и оставался на этом посту вплоть до
своего разрыва с Фрейдом в 1924-м. Это был период энер-
гичной работы, основной целью которой было всемерное
расширение сферы влияния психоанализа. Ранк трудился
над изданием журнала Имаго, был редактором Internationale
ZeitschriftfurPsychoanalyse, а в 1919-м основал специальное
издательство для публикации работ по психоанализу и ру-
ководил им в течение последующих пяти лет. Особая стра-
ница в научной биографии Отто Ранка - работа в создан-
ном по инициативе Фрейда так называемом "тайном коми-
тете" - неофициальном руководящем органе мирового
психоаналитического движения. Помимо Ранка в него вхо-
дили: Шандор Ференци, Эрнст Джонс, Карл Абрахам, Макс
Эйтингтон, а также Ханс Захс, благодаря признаниям кото-
рого о существовании комитета стало известно широкой
публике (он рассказал об этом в вышедшей в США в 1944
году книге Freud, Master and Friend). Согласно замыслу
ПУТЬ ГЕРОЯ 9
Фрейда, эта группа, среди прочего, должна была взять на
себя функцию защиты психоаналитического учения от гря-
дущих искажений. "Все мы приняли этот план с энтузиаз-
мом, - вспоминает Ханс Захс. - Он придавал практичес-
кому, здравому руководству оттенок школьного тайного об-
щества - достаточный для того, чтобы придать ему при-
влекательность, не делая при этом смехотворным" (Hanns
Sachs: Freud, Master and Friend, Cambridge: Harvard Univer-
sity Press, 1944). Комитет начал действовать с середины
1912 года, а уже в конце 1913-го вышел совместный труд
Ранка и Захса Значение психоанализа в науках о духе, ос-
новной задачей которого было дать отпор "ревизионист-
ским" идеям Юнга, содержащимся в его книге Метаморфо-
зы и символы либидо. Выполнение этой миссии было воз-
ложено на Ранка и Захса не случайно: во-первых, оба они,
не будучи профессиональными врачами и не имея вплоть
до конца войны собственной аналитической практики, яв-
лялись в ту пору основными экспертами по культурологи-
ческим приложениям психоанализа, а во-вторых, несмотря
на сильное различие характеров, были очень большими
друзьями и всегда работали в полной гармонии.
Хотя обе книги {Значение психоанализа и Метаморфозы
и символы) посвящены рассмотрению сходных проблем, в
Значении психоанализа Юнг цитируется лишь изредка и
очень сухо. Монография Ранка и Захса была первым про-
дуктом "комитета" и во-многом предопределила его тактику
в будущем: любую новую идею кого бы то ни было из от-
ступников должен был встретить шквал контрпубликаций.
Однако, если присмотреться внимательнее, на самом деле
в Значении психоанализа можно обнаружить обсуждение
таких типично юнговскихтем, как, например, различие меж-
ду реальностью и фантазией, важность или неважность
фантазии и имагинативного мышления, мотив героя и его
двойника (близнеца) и ряд других.
Кроме того, в книге Ранка и Захса есть еще один очень
принципиальный момент, сближающий ее авторов с Юн-
гом: здесь нет того буквального сексуального аллегоризма,
который был характерен для Фрейда. Вместо однозначной
аллегории появляется более гибкий инструмент смысловы-
10 В. Менжулин
ражения - символ, диапазон которого простирается от про-
зрачной двусмысленности (например, в остроте) до полной
неясности в сновидении и неврозе. "Между этими крайними
отношениями сознания к символу, - читаем в Значении
психоанализа, - заключен ряд, так сказать, полноценных
символизаций, каковы-религия, миф и искусство; с одной
стороны, они дают возможность разумного изображения и
понимания, с другой - не лишены и глубокого бессозна-
тельного смысла". С позиций ортодоксального фрейдизма
такая расстановка акцентов (вплоть до полной неясности в
сновидении и неврозе) более чем неожиданна. Неожиданно
и признание о том, что в случае мифа также не следует
расчитывать на мгновенную дешифровку с помощью уни-
версального ключа-алгоритма - фрейдовского эдипова
комплекса. "Мы признаем, - пишут авторы, - что нескры-
ваемая наивность греческой сказки об Эдипе, допускающая
непосредственное применение к нему нашего метода,
представляет собой исключительный случай". Разумеется,
масштабы этой "деаллегоризации" не стоит преувеличи-
вать, ибо признав существование символизма, Ранк и Захс,
в отличие от Юнга, не признали его подлинной ценности.
Создание символов рассматривается ими как событие,
имеющее регрессивное значение, как понижение мышле-
ния до образной ступени, возникающее вследствие невоз-
можности сознательной адаптации к реальным событиям
(см.: Значение психоанализа).
Точно так же оставаясь в фарватере фрейдовской сис-
темы, Ранк и Захс не посягают на безусловно ведущее
место сексуальной символики: именно сквозь призму ин-
стинкта сохранения и продолжения рода человечество, по
их мнению, взирает на весь мир. Сильная сторона этого
подхода очевидна - таким образом преодолевается гос-
подствовавший в науке XIX столетия натуралистический
подход в культурологии, связывавший рождение мифоло-
гических и религиозных идей с первыми попытками объяс-
нения природных явлений. Можно с уверенностью сказать,
что отказ от бесполезного манипулирования природными
стихиями при интерпретации феноменов культуры и обра-
щение в поисках их сути к глубинам человеческой души -
ПУТЬ ГЕРОЯ _____ II
одно из значительнейших достижений психоанализа в об-
ласти наук о духе. С тем, что материал из внешнего мира
заимствуется человеческой фантазией лишь ради аналогии
с собственным внутренним миром, были согласны все пред-
ставители психологии бессознательного (включая и Юнга).
Опасность же таилась в достаточно упрощенном (как пра-
вило, узко-сексуальном) понимании Фрейдом и его едино-
мышленниками (в данном случае - Ранком и Захсом) про-
цессов, протекающих в этом внутреннем мире.
Одним из принципиальнейших разногласий между
фрейдизмом и юнгианством, как известно, является пони-
мание природы инцеста. В Метаморфозах и символах ли-
бидо Юнга содержится знаменитая асексуальная интерпре-
тация инцестуального мотива в мифе о герое. Юнг утверж-
дал, что мотив кровосмешения был изобретен мифологи-
ческой фантазией для обоснования идеи возрождения. По
его мнению логика мифомышления была такова: для того,
чтобы вторично родиться, необходимо вновь очутиться в
материнской утробе; достичь же последнего легче всего
посредством оплодотворения своей собственной матери,
результатом которого будет божественное самопорожде-
ние. Подобно Солнцу, герой, например, Осирис, рождается
из утробы матери (море, земля) и вновь погружается в нее
(инцест с Изидой-сесторой, являющейся субститутом ма-
тери), но лишь с тем, чтобы следующим утром торжествен-
но взойти на небосвод для новой жизни в облике своего
сына (Гора). Этот мифический механизм достижения бес-
смертия эффективно работает во многих рассматриваемых
Юнгом мифах о рождении, смерти и возрождении героя.
Естественно, интерпретация судьбы мифологического
героя у автора Мифа о рождении героя носит иной харак-
тер. Его интересует в первую очередь подтверждение
фрейдовской концепции о "семейных романах" детей-нев-
ротиков. Согласно Фрейду, имеющийся у последних конф-
ликт с отцом проистекает не из сесксуального соперничест-
ва за мать, а вследствие утаивания отцом механизма ро-
ждения. Соответственно, в Мифе о рождении героя утвер-
ждается, что эротическое отношение к матери, преоблада-
ющее в других группах мифов, в мифе о рождении отодви-
12 В. Менжулии
нуто на задний план, в то время как сопротивление отцу
акцентировано. Иллюстративного материала у Ранка пре-
достаточно: Моисей, Авраам, Ион, Эдип, Парис, Персей,
Кир, Ромул, Геракл, Иисус, Зороастр, Зигфрид. Все это ми-
фологические персонажи, биографии которых полностью
или частично совпадают, согласно Ранку, с неким "типичес-
ким сказанием" о рождении героя.
Тщательно произведенный Ранком анализ всех этих ле-
генд демонстирирует предельные возможности психоана-
литики мифа, базирующейся на фактах индивидуального
бессознательного и не принимающей во внимание такую
реальность, как коллективная душа. Нет ничего неожидан-
ного в том, что рассмотренный под таким углом зрения миф
о рождении героя оказался в высшей степени изощренным
средством разрешения познавательных или эротических
желаний отдельного человека. Вместе с тем, для недиффе-
ренцированного мышления подлинных создателей мифов
такие спецификации душевной деятельности, как, напри-
мер, сугубо личностное познавательное или эротическое
отношение к собственным родителям, были немыслимы.
Следующий шаг в становлении психоаналитической те-
ории мифа смог сделать лишь Юнг, понявший, во-первых,
что в качестве субъекта мифа следует рассматривать не
индивида, так сильно напоминающего нашего современни-
ка, но архаический коллектив, а во-вторых, что вместо пре-
парирования содержания мифа в угоду собственной систе-
ме, нужно дать возможность мифу сказать о себе самому,
точнее, дослушать его до конца. Тогда окажется, что геро-
ический миф - это миф вовсе не только о рождении героя,
но также и о его смерти и возрождении. Оказывается, что
если взять миф целиком, то вовсе нет необходимости вмес-
те с Ранком и Фрейдом прибегать к излюбленному ими
приему толкования, называющемуся "превращением в про-
тивоположность". Так, например, часто упоминаемое в
мифах выбрасывание в воду вряд ли стоит вместе с Ранком
интерпретировать как иносказательное (т.е. превращенное
в противоположность) изображение рождения героя; на-
против - это вполне буквальное сообщение о его смерти.
Другое дело, что смерть эта носит особый характер, ибо
ПУТЬ ГЕРОЯ 13
герой умирает, чтобы затем из вод (море, река и т.п.) ма-
теринской утробы (короб, бочонок, сундук, корзина, ковчег
и т.д.) родиться вновь, но уже для вечной жизни, то есть
стать бессмертным подобно солнцу. В центре интересов
архаического человека находились не такие чисто индиви-
дуалистические мотивы, как томление по собственной ма-
тери или жажда познания механизмов рождения, а освя-
щенное древнейшими мистериями коллективное предчув-
ствие грядущего возрождения.
Да, для раннего психоанализа (первой декады XX столе-
тия) основной проблематикой которого была инфантильная
сексуальность, проблема конца жизни не представляла
особого интереса, и куда более важным и определяющим
для психологии индивида считался такой факт, как рожде-
ние. Нет ничего удивительного в том, что Отто Ранк, кото-
рый и впоследствии развивал воззрение, отводящее ро-
ждению исключительную роль в судьбе человека, из всего
обширного корпуса преданий о героях анализировал имен-
но те, которые повествовали об их рождении. Однако и он
в появившейся в 1911 году брошюре под названием Сага
о Лоэнгрине обращает особое внимание на мифологичес-
кий мотив колодца, в котором умершие претерпевают об-
ратное превращение в детей и в этом качестве вновь ро-
ждаются; тем самым, он еще больше сблизился с Юнгом.
Время еще покажет, что пропасть между Ранком и
Юнгом по многим другим позициям была также не столь
велика, как того хотелось бы Фрейду. Но начиналось все с
небольших, трудно уловимых, отличий от фрейдовского ка-
нона; и в глазах всего психоаналитического сообщества
Ранк выглядел как один из основных адептов "чистого" пси-
хоанализа, являясь фактически официальным оппонентом
Юнга и других цюрихцев. Так, например, на психоаналити-
ческом конгрессе в Мюнхене он был инициатором бурных
дебатов с Альфонсом Мздером (формально считавшимся
главой цюрихской школы) по поводу принципов интерпре-
тации снов. Однако, по сути говоря, это был спор о двух
типах психоанализа, о двух различных подходах к понима-
нию его сущности - ретроспективном (археологическом) и
перспективном (телеологическом). Либо сны репрезенти-
14 В. Мешкулин
руют лишь не исполнившиеся в прошлом желания, либо же
они манифестируют этические и перспективные тенден-
ции - либо психоанализ, либо аналитическая психология.
Соединение в данном сборнике Мифа о рождении героя
и Значения психоанализа в науках о духе обоснованно
именно в контексте этой контроверзы. Происходившая в
предвоенные годы острейшая полемика между уже в доста-
точной степени сформировавшимся психоанализом Фрей-
да и только еще нарождавшейся аналитической психоло-
гией Юнга - одно из замечательнейших явлений в истории
глубинной психологии. На фоне общеметодологических
разногласий особенно выделялось различие в понимании
таких духовных явлений, как миф и религия, литература и
искусство. С точкой зрения Юнга отечественный читатель
знаком уже достаточно хорошо, а вот позиция Фрейда по
этому кругу вопросов известна хуже, по той причине, что в
ту пору он предпочитал, чтобы по поводу психоанализа
культуры высказывались его ближайшие соратники, и пре-
жде всего Отто Ранк, работы которого по этой теме и пред-
ставлены в данном томе.
Более того, даже имея по этому поводу определенное
мнение, Фрейд не спешил его обнародовать. Существует
версия, что Ранк не является единоличным автором Мифа
о рождении героя. В качестве органической составляющей
сюда входит статья пожелавшего в данном случае сохра-
нить инкогнито Фрейда Семейный роман невротика. Свою
причастность к работе над Мифом о рождении героя
Фрейд, тем не менее, косвенно выразил. На одном из тра-
диционных заседаний Венского психоаналитического об-
щества (25 ноября 1908 г.), посвященном обсуждению го-
товящегося к изданию сочинения Ранка, Фрейд с достаточ-
но неожиданным для всех присутствующих пылом принялся
его защищать. Вот фрагмент из стенограммы его выступ-
ления: "Эти мифы являются комбинацией двух противопо-
ложных мотивов, оба из которых подчинены главной теме -
защите индивида посредством героя. Два мотива это: (1)
благодарность и нежные чувства по отношению к родите-
лям, и (2) восстание против отца. Здесь, однако, конфликт
с отцом берет свое начало не в сексуальном соперничестве
ПУТЬ ГЕРОЯ 15
за мать, а в отцовском утаивании сексуальных процессов,
связанных с рождением" (Minutes of the Vienna Psychoana-
lytic Society, N.Y., 1962-75, vol.2. P.72). Обильный мифоло-
гический материал, собранный Ранком, по мнению Фрейда,
как нельзя лучше подтверждал его излюбленную идею от-
носительно изобретаемых детьми теорий, объясняющих
механизм рождения. (Нежелание Фрейда обнародовать
свое участие в данном проекте связано, вероятнее всего,
с его в целом настороженным отношением к мифологичес-
ким изысканиям как таковым)*.
В целом на предвоенные годы приходится расцвет твор-
ческого сотрудничества Фрейда и Ранка. Так в 1914 году
Ранк по просьбе Фрейда написал специальный раздел о
снах в мифологии и литературе для четвертого, перерабо-
танного издания Толкования сновидений. Кроме того Ранк
долгое время фактически выполнял обязанности личного
секретаря фрейда. Однако начавшаяся война внесла су-
щественные коррективы в их отношения. В январе 1916
года Ранк был переведен в Краков для издания тамошней
центральной аналитической газеты и на протяжении всех
оставшихся военных лет бывал в Вене лишь изредка. Ли-
шившись такого дисциплинированного и работоспособного
помощника, Фрейд, как он сам признавался, испытывал ог-
ромные затруднения, поскольку очень сильно зависел от
помощи со стороны Ранка в делах редакционных и изда-
тельских. Однако эти годы в Кракове имели тяжелые пос-
ледствия и для самого Ранка. По словам Эрнста Джонса, в
его характере произошли значительные изменения, он пе-
ренес два очень сильных приступа депрессии, оказавшиеся
предвестием его будущей тяжелой болезни. Джонс пишет:
"...фактически это были две разные личности-до и после
войны. Я никогда не видел, чтобы кто-то менялся так силь-
но. Вероятно, его происхождение из более низкой социаль-
ной страты объясняет, в сколь тягостной атмосфере он пре-
бывал все эти годы" (E.Jones: Life and Work of Sigmund
* Подробно природа этого беспокойства рассматривается в моей
книге Мифологическая революция в психоанализе (Киев, Наукова
думка, 1996).
16 В. Менжулин
Freud, N.Y., vol.2). Другой причиной расстройства мог быть
дефицит контактов с Фрейдом, который в каком-то смысле,
видимо, выступал для Ранка личным психоаналитиком.
Но помимо этого, изоляция подспудно готовила и серь-
езные изменения в научных воззрениях Ранка. Судя по
всему, именно в военные годы у него начали вызревать
идеи, которым суждено было отвлечь его от выполнения
программы, начертанной вождем психоанализа. После
окончания войны Фрейд сформулировал в качестве одной
из приоритетных задач некогда созданного "тайного коми-
тета" руководство все более расширяющимся психоанали-
тическим движением. Особо его интересовало развитие
психоанализа за океаном. Фрейд и сам понимал, что ввиду
своеобразного пути развития экспериментальной психоло-
гии в Америке о полном контроле из Европы здесь говорить
уже не приходится, однако к этому добавилось и совершен-
но неожиданное затруднение, виновником которого оказал-
ся один из самых преданных его учеников и единомышлен-
ников - тот самый "малыш" Ранк. В отличие от своего учи-
теля, которым в начале 20-х годов овладел глубокий пес-
симизм относительно перспектив аналитической терапии,
Ранк решился на поиск новых техник. Прибыв в США, он
обнародовал свое намерение направить психоанализ по пу-
ти, который не согласовывался с политикой комитета. Вместо
того, чтобы заняться пропагандой идей Фрейда, Ранк пред-
ложил Нью-йоркскому психоаналитическому обществу, ис-
пытывавшему в ту пору глубокий организационный и тео-
ретический кризис, свою независимую программу психоа-
налитических исследований.
Во-первых, Ранк привез в США развивавшуюся им со-
вместно с Ференци идею о более активной роли аналитика
в процессе лечения. (Сформулирована в брошюре Ferenezi
S., Rank О.: Entrwicklungsziele der Psychoanalyse, Leipzig,
Wien, Zurich - Internationale Psychoanalytische Veriag, 1924).
Так же как и Ференци, Ранк чувствовал, что лечение вместо
того, чтобы строиться на живом эмоциональном пережива-
нии, стало излишне интеллектуализированным, что слиш-
ком много внимания уделяется прошлому, и в холодной ат-
мосфере ретроспективного анализа пациент оказывается
ПУТЬ ГЕРОЯ______________________________________________17
не в состоянии выразить свои чувства. Отсюда следовали
два взаимосвязанные нововведения. Если прежде целью
анализа было разоблачение инфантильной амнезии, то
новый подход базировался на положении, гласящем: "про-
шлое важно лишь постольку, поскольку оно переживается
как витальная составляющая настоящего". Отсюда-утвер-
ждение значительно большей роли аналитика (являющего-
ся не отстраненным наблюдателем, а непосредственным
соучастником этого актуального состояния пациента), лич-
ные особенности которого являются важнейшим аспектом
анализа.
Дальнейшее развитие ранковских взглядов связано с его
гипотезой о глобальном значении так называемой "травмы
рождения". Публикация в 1924 году сенсационной работы
Das Trauma derGeburtund seine BedeutungfurdiePsychoanalyse
повлекла за собой официальный разрыв с Фрейдом и Вен-
ским психоаналитическим обществом, принявшим реше-
ние исключить Ранка из своих рядов. В этой книге доказы-
валось, что переход из материнской утробы во внешний
мир вызывает у младенца сильную тревогу, которая сохра-
няется в бессознательной памяти и является причиной не-
вротических симптомов у взрослых. Интересно отметить.
что и сам Фрейд, еще до Ранка, предположил, что опыт
рождения связан с испугом, создающим впоследствии пат-
терн тревоги, имеющий у взрослого человека тенденцию
возвращаться в ситуациях опасности. Однако Фрейд имел
в виду лишь случаи особо трудных родов, тогда как Ранк
придал этому явлению универсальный статус. По его мне-
нию, именно травма рождения является запускающим ме-
ханизмом всего последующего психологического развития
личности. Травма рождения представляет собой первичный
резервуар тревоги, из которого она впоследствии просту-
пает порциями: все остальные невротические симптомы -
лишь производные от нее эпифеномены. Даже столь рьяно
защищавшийся им некогда эдипов комплекс оказался вто-
ричным по отношению к ней: Эдипов миф для автора Трав-
мы рождения - лишь попытка возвратиться в утробу, а его
трагический финал - следствие глубочайшего шока, вы-
званного травмой отделения от матери. Точно так же страх
18 В. Мешкулин
кастрации представляется теперь символическим выраже-
нием травматического отделения от материнской груди. В
ходе анализа Ранк старался отныне подвести своих паци-
ентов к анамнезу травмы рождения и затем шел через их
жизненный опыт к текущим проблемам, пытаясь устранить
первичную тревогу.
На основании теории травмы рождения Ранк построил
особый тип терапии. Он заявил, что раз в этой травме ко-
ренятся все неврозы, их можно легко унифицировать и бла-
годаря этому сократить анализ. Ранк считал, что в анализе
с самого начала должен быть установлен временной лимит,
еще и потому, что знание пациента о близком конце лече-
ния, должно вызывать у последнего чувство ответственнос-
ти, более настойчиво подталкивать его к сотрудничеству и
тем самым ускорять терапевтический прогресс. В Нью-
Йорке, где эта идея была представлена впервые, Ранк не
получил особой поддержки, а вот среди представителей
Школы социальной работы в Филадельфии она вызвала
ощутимый резонанс. Идея лимитированной терапии впос-
ледствии активно использовалась тамошними социальны-
ми работниками в различных социальных агентствах, а в
ряде филадельфийских психиатрических клиник она нашла
дальнейшее развитие в "терапии ограниченных целей".
Исходя из концепции травмы рождения, основной целью
терапевтического лечения является устранение у пациента
тревоги отделенности (первоначально - отделенности от
матери). Эту идею Ранк всесторонне развивал в 30-е годы,
не побоявшись порвать при этом еще с одним догматом
фрейдовской школы - биологической ориентацией. На
смену биологии пришла социальная психология, на смену
психоанализу - терапия воли, основные положения кото-
рой Ранк сформулировал в специальном труде Will Therapy
and Truth and Reality. Боязнь отделения порождает у боль-
шинства людей склонность оставаться зависимыми, неже-
лание взять на себя бремя лидерства. Отсюда вытекает но-
вая задача для терапевта - научить пациента управлять
своей волей, научить его осознавать свою самостоятель-
ность не как грех, а как великое благо. Эта мысль Ранка
созвучна с основными принципами терапии Юнга и абсо-
ПУТЬ ГЕРОЯ __________ ______________ 19
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 71 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |