Все попытки апологетов теизма (иудаизм, христианство, ислам) до конца искоренить Я. оказывались безуспешными. Новые вероисповедные и культовые формы были вынуждены ассимилировать древние языческие представления и сюжеты, воплотившиеся в обычаях, праздниках, в самом образе жизни. На бытовом уровне доминировал своеобразный синкретизм, отчетливо выступающий в современной России, где многие православные представления по-прежнему толкуются в рамках языческих образов, традиционных для данного региона — вопреки жесткой догматической вертикали. Одновременно повсеместно возрождаются древние языческие культы — но не в изначальном «чистом», а в модернизированном виде, с использованием ритуалов и форм коллективистской деятельности, заимствованные у теизма (неоязычество). В современной России эти «природные» культы часто рекламируются как проявления истинно «народной» духовности, санкционирующие местнические политические амбиции.
Коростовцев М.А. Религия Древнего Египта. М., 1976; Токарев С.А. Религия в истории народов мира. М., 1986; Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М., 1986; Он же. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1989; Таилор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989; Мильков В.В. Древнерусские апокрифы. СПб., 1999.
Л.Н. Митрохин
ЯКОБИ Фридрих Генрих (1743—1819) — нем. писатель, философ и эссеист, один из представителей т.н. философии чувства и веры. С 1772 на государственной службе; в 1807—1812 — президент Академии наук в Мюнхене. Автор романов «Из писем Эдуарда Альвиля» (1792) и «Вольдемар» (1796), многочисленных полемических сочинений на философско-религиозные темы, обширного эпистолярного наследия.
Творчество Я., проникнутое антипросветительскими настроениями, не раз становилось предметом оживленных дискуссий, повлиявших на духовную атмосферу Германии предромантического и романтического периодов. Основной мотив филос. сочинений Я. — демонстрация ограниченности, беспочвенности и моральной несостоятельности рационализма. В переписке и публичной полемике с М. Мендельсоном по поводу спинозизма Г.Э. Лессинга, давшей начало т.н. спору о пантеизме (1785), Я. выступил как непримиримый противник рационалистической метафизики и яростный поборник теизма. Согласно Я., систематическое оформление рассудочного знания неизбежно ведет к пантеизму, т.е. к отрицанию свободы, а в пределе — к атеизму. Высоко оценив критический потенциал философии И. Канта, Я., однако, не принял ее основных принципов: понятие «вещи в себе» отверг как заведомо противоречивое, а категорический императив сурово осудил как рассудочную схему, не вмещающую всего многообразия нравственной жизни. Оценку романтического идеализма Я. высказал в язвительных памфлетах против И.Г. Фихте и раннего Ф.В.Й. Шеллинга, где охарактеризовал этот тип философии как «перевернутый солипсизм» и «нигилизм» (термин, введенный им впервые).
Различным версиям рационализма Я. противопоставлял апологию непосредственного знания, которое называл «чувством», «верой», «откровением». Наличие непосредственного знания вытекает из потребности рассудка, с одной стороны, в первичном материале, а с др. — в металогической основе принципов рационального доказательства. Т.о., предметами непосредственного знания могут быть реальность абсолютного, как объекты чувственного созерцания, так и сверхчувственная реальность абсолютного, безусловного, бес-конечното. Это парадоксальное сочетание эмпирической и религиозно-мистической тенденции дало Г.В.Ф. Гегелю основание упрекать Я. в склонности к расплывчатым абстракциям. Опора на непосредственное переживание внерационалистических истин привела Я. к отрицанию самой возможности систематических построений в философии, поскольку всякая фиксация переживания ведет к его ограничению и, следовательно, искажению. Именно эта черта мировоззрения Я. была позитивно переосмыслена в после-гегелевской философии (у позднего Шеллинга, В. Дильтея, Л. Фейербаха и др.) и обусловила интерес к нему представителей разных направлений философии 20 в. Наибольшее влияние идеи Я. оказали на академическую философию жизни, а также на различные версии интуитивизма.
Werke. Darmstadt, 1968. Bd 1-6.
Baum G. Vernunft und Erkenntnis. Die Philosophie F.H. Jaco-bis. Bonn, 1969.
ЯМВЛИХ (Iamwlichus) (не позже 280, вероятно в 245 — ок. 325) — антич. философ, основатель сирийской школы неоплатоников, ученик пифагорейца Анатолия, ученик, а затем оппонент Порфирия. Находился под сильным влиянием пифагореизма и халдейских оракулов, соединял филос. разработку проблем платонизма с интенсивно разрабатывавшейся им теургией. Школа Я. в Аламее, в которой систематически отправлялся языческий религиозный культ, понимаемый как необходимая часть школьной жизни, впервые в позднем платонизме была учреждена как замкнутый самодовлеющий организм, сознательно противопоставленный христианству и закрытый для него. Для школьного обихода Я. составил компилятивный «Свод пифагорейских учений в 10 книгах» (до нас дошло пять: «Жизнь Пифагора», «Увещание к философии (Протрептик)», «Об общей математической науке», «Комментарий к Введению Никомаха», «Теологумены арифметики»), комментарии к Платону, из сочинений которого были выбраны 12 канонических произведений, и Аристотелю (сохранились фрагменты комментариев к «Федру», «Тимею» и «Пармениду», отдельные замечания из комментария к «Алкивиаду 1», «Федону», «Филебу», «Софисту»; есть свидетельства о комментариях Я. к «Категориям», «Аналитике I», «Об истолковании» и к трактату «О небе»); а также соч. «О богах», «О речи Зевса в «Тимее», «Халдейская теология», «Платонова теология», «О символах», фрагменты трактата «О душе» и др. Я. принадлежит также соч. «О египетских мистериях» (в 10 кн.), в котором Я. в ответ на «Письмо Анебона» Порфирия защищает теургию, надев маску египетского жреца Абаммона.
Я. осуществил школьную разработку неоплатонической доктрины. В едином Плотина Я. различает единое, полностью неизреченное, и просто единое, или «благо», которое через противоположности предела и беспредельного соединено с единым-сущим. В сфере ума (нуса) Я. твердо различает намеченную Плотином и развитую Порфирием триаду бытие-жизнь-ум, т.е. мыслимое (бытие), мыслящее (ум) и тождество того и другого — жизнь, которая в триаде помещена между полюсами «немыслящего» бытия и «не-сущего» мышления. Т. о., наряду с «умопостигаемым космосом» Я. вводит «космос мыслящий», объединяя их в сфере ума. Душа причастна уму в меру своей разумности и помещена над всеми внутрикосмическими душами как монада. Я. строго отличал души людей, вечно связанные умопостигаемой природой, от душ животных и не допускал их взаимоперехода. Богов Я. разделял на надкосмических, относя их к сферам сущего, ума и души, и внутрикосмических, деля последних на создающих, одушевляющих, сочетающих и сохраняющих. В учении о времени и вечности Я. полагает, что вечность есть мера умопостигаемого мира, а время — реальная сущность, проистекающая от ума (тогда как пространство есть врожденное свойство тел).
Я. провел реформу неоплатонического комментария, суть ее — в нахождении единственной «цели» диалога, с которой согласуется все толкование, а также в установлении иерархии типов толкования, которая начинается с физической и этической интерпретации, восходит к математической и завершается метафизической. Под влиянием Я. сформировались пергамская и афинская школы неоплатонизма, авторитет Я. был чрезвычайно велик вплоть до флорентийской Академии в Италии 15 в.
Protrepticus. Leipzig, 1888; Decommunimathematicascientia liber. Leipzig, 1891; In Nicomachi arithmeticam introductionem liber. Leipzig, 1894; Theologumena arithmeticae. Leipzig, 1922; De vita pythagorica. Leipzig, 1937; Les mysteres d'Egypte. Paris, 1966; lamblichi Chalcidensis in Platonis dialogos commentari-orum fragmenta. Leiden, 1973; On the Pythagorean Way of Life. Atlanta, 1991.
Dalsgaard L.B. Jamblique de Chalcis. Exegete et philosophe. Aachus, 1972; Steel С. The changing Self. A study on the Soul in later Neoplatonism: Jamblichus, Damascius, and Priscianus. Bruxelles, 1978; O'Meara D. Pythagoras revived. Oxford, 1989.
Ю.А. Шичалин
ЯПОНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ (яп. тэцугаку) — понятие «философия» появилось в Японии лишь в период Мэйдзи (1868—1912) для обозначения зап. филос. учений, имеющих форму рационально выраженного научного знания. Поэтому многие яп. ученые того времени (начиная с Накаэ Тёмина) утверждали, что философия как таковая отсутствует в яп. культуре. Собственную же мировоззренческую мысль в Японии принято называть словом «сисо» (букв. — сознание, мысль), которое подразумевает также и религиозное, экономическое, политическое мышление. Данное название более точно отражает сам недифференцированный характер филос. мысли Японии вплоть до периода модернизации.
Точкой отсчета истории мировоззренческой мысли в Японии можно считать первое знакомство с конфуцианскими книгами, которые были доставлены из Кореи с дипломатической миссией в нач. 5 в. н.э., и буддийскими сутрами, появившимися там в 552. Конфуцианские книги стали изучаться в специальных академиях под руководством приезжавших с континента учителей. Вместе с этико-политическим учением Конфуция и его последователей из Китая в Японию проник также комплекс сопутствующих доктрин космологического характера, сформировавшийся под влиянием даосизма и учения «инь-ян» (см.: Инь-ян). «Наставления в 17 статьях» (604) Сётоку Тайси (573— 621) явились первым собственно яп. письменным памятником, где очевидны заимствования из конфуцианского и буддийского учений и предпринята попытка гармонизировать их с национальной религией «синто». Авторству Сётоку Тайси также приписывают и первый в Японии комментарий к трем буддийским сутрам «Сангёгисё». Становление яп. мировоззренческой и этической мысли происходило одновременно с усвоением и переосмыслением конфуцианского и буддийского учений. Эти учения, и в первую очередь буддизм, принято квалифицировать как религиозно-философские, где религиозный и филос. аспекты не всегда могут быть четко разделены, поскольку именно религиозное мышление явилось той идейной базой, в рамках и на основе которой развивалась филос. рефлексия. Более того, буддийские трактаты и комментарии, содержащие дискурсивное осмысление мировоззренческих проблем, рассматривались как одно из средств на пути достижения высшей религиозной цели — нирваны. Иными словами, философия в буддизме всегда выступала как неотъемлемая часть сотериологии. В силу ряда причин буддизм приобретал все большее влияние на духовную культуру яп. общества и к 10 в. завоевал доминирующее положение, буддийские монастыри стали центрами интеллектуальной жизни, в то время как роль конфуцианства вплоть до 16 в. оставалась весьма незначительной.
Начальный этап становления буддийской мысли в Японии приходится на эпоху Нара (710—794), когда получили распространение шесть школ — Куся (аб-хидхармакоша), Дзёдзицу (сатьясидхи шастра), Рицу (виная), Санрон (мадхьямика), Хоссо (виджнянавада йогачара), Кэгон (аватамсака), имевшие до этого тысячелетнюю историю развития в Индии и Китае. Этот этап часто характеризуется как схоластический, однако на его протяжении были созданы предпосылки для дальнейшей переработки и видоизменения буддийского учения яп. мыслителями последующих эпох.
В период Хэйан (794—1192) наибольшее влияние приобрели две новые для Японии школы — Тэндай и Сингон, определившие развитие филос. мысли в 8— 12 вв. Первым патриархом школы Тэндай был Сайте (767—822), последователь кит. школы Тяньтай. Кукай (Кобо Дайси) (774—835) явился основателем школы Сингон, течения эзотерического буддизма. В отличие от большинства школ, популярных в период Нара, Сингон и Тэндай проповедовали всеобщность достижения состояния будды, или «истинного бытия», всеми существами без исключения. В их учениях был сформулирован характерный для яп. буддизма в целом принцип «хонгаку» — «изначальной просветленности», состоящий в совмещении абсолютного и эмпирического уровней бытия. Одним из фундаментальных положений учения Кукая было утверждение возможности достижения состояния будды в данном конкретном теле, поскольку шесть элементов, составляющих тело человека, одновременно являются элементами тела Вселенского Будды. Сайте принадлежит идея «спасения», т.е. выявления «мира» будды как у отдельного человека, так и в рамках целого гос-ва. Созданные в рамках данных школ классификации объединяют буддийские и небуддийские учения, рассматривая их как ступени на пути продвижения к абсолютной истине.
Период Камакура (1192—1333) считается эпохой расцвета яп. буддизма, когда появились наиболее оригинальные учения, несводимые к их континентальным аналогам. Буддийские школы этого периода принято называть «реформаторскими», поскольку на смену традиционным пришли более упрощенные формы религиозной практики. Если буддизм эпох Нара и Хэйан был достоянием элиты, то к кон. 12 в. он стал массовой религией и определяющим фактором духовной жизни яп. общества. Ярким представителем буддизма нового типа является Нитирэн (1222— 1282) — основатель школы, названной впоследствии его именем. Взяв за основу догматику школы Тэндай, он построил свою модель теократического буддийского гос-ва на основе отождествления религиозной и политической жизни. Человек и гос-во рассматривались как взаимосвязанные объекты «спасения». Произнесение молитвенной формулы «даймоку» выступало в его учении в качестве основного инструмента реализации в себе «мира» будды. Широкое распространение в период Камакура приобрели школы буддизма Чистой земли или амидаизма Дзёдо и Дзёдо-син, их лидеры Хонэн (1192—1333) и Синран (1173-1263) выдвинули на первый план учение о спасении при помощи «внешней силы», т.е. силы Будды Амиды, не требующего никаких личных усилий, кроме веры «синдзин» в спасительную силу и милосердие Амиды. Согласно Синрану, сама вера является реализацией сострадания Будды, а не состоянием отдельного человека. Т.о., моральные требования в этом учении утрачивали значимость. Наиболее оригинальным буддийским мыслителем средневековой Японии считается Догэн (1200— 1253) — патриарх школы Сото-дзэн. К основным положениям его учения относятся понимание мира как динамического процесса самообновления и саморазвития природы будды, которая обладает абсолютной свободой; признание возможности постижения истины в процессе повседневной жизни в форме мгновенного озарения «сатори»; интерпретация времени как движения абсолютного бытия, вне его нет бытия, каждый момент времени самодостаточен.
В 13—15 вв. наряду с «реформаторским» буддизмом появились также синтоистские синкретические учения, сформировавшиеся путем слияния мировоззренческих элементов синто и буддийских доктрин хэйанских школ. Для этих учений было характерно пантеистическое миропонимание, где синтоистские божества «ками» стали рассматриваться как свободно и спонтанно разворачивающаяся во Вселенной единая божественная субстанция, проявляющаяся в разнообразных формах и обладающая способностью к самоорганизации и самопознанию. Идея неиссякаемости божественного начала, постоянно присутствующего в мире, позволила последователям синто выдвинуть положение о том, что «век богов» продолжается в настоящем. Наиболее видными представителями данного направления были Китабатакэ Тикафуса (1293—1354) и есида Канэтомо (1435—1511). Начиная со втор. пол. 16 в. буддизм стал уступать доминирующие позиции в области культуры и идеологии, что происходило отчасти вследствие распространения идей неоконфуцианства (в частности, учения Чжу Си), которые начали проникать в Японию благодаря дзэнским монахам еще в период Камакура.
Период Токугава (1600—1868) считается «золотым веком» конфуцианства в Японии. Фудзивара Сэйка (1561—1619) и Хаяси Радзан (1583-1657) придали чжусианскому направлению статус самостоятельной школы «Сюсигакуха», пользующейся официальной поддержкой правительства. Согласно учению Чжу Си, природа человека, порядок в обществе и мир в Поднебесной рассматривались как вещи взаимосвязанные. Метафизическая доктрина была построена на основе дуализма Небесного принципа «ли» (яп. «ри»), определяющего природу всех вещей, и психофизической субстанции щи» (яп. «ки»). Небесный принцип, присутствующий во всех вещах без исключения, объявлялся законом мироздания или одновременно моральным законом, заложенным в человеческой природе. Яп. чжусианцы нередко отождествляли принцип с «путем Неба» или с «путем богов». Познание рассматривалось как исследование принципа в конкретных вещах. Постижение собственной истинной природы мыслилось как отправная точка морального совершенствования. Одной из отличительных особенностей яп. чжусиан-ства является включение элементов синтоистской космологии и дзэн-буддизма. К данной традиции относились Муро Кюсо (1658—1734), Киносита Дзюнан (1621-1698), Андо Сэйан (1622-1701), Амэномори Хосю (1668-1755), Каибара Эккен (1630-1714).
Еще одно направление развитию чжусианского учения придали Ямадзаки Ансай (1618—1682) и его последователи Асами Кэйдзай (1652—1711) и Сато Наоката (1650—1719). Ямадзаки Ансай создал учение, получившее название «Суига-синто», полностью посвятив себя истолкованию синтоистских мифов в терминах неоконфуцианства, создав своего рода «мифоон-тологию». Синто и конфуцианство мыслились им как абсолютно тождественные учения.
С опровержением учения Чжу Си в период Токугава выступила «Школа изучения древности» («Когаку-ха»), призывавшая вернуться к подлинному смыслу конфуцианских классических книг. Представители этого направления говорили о неправомерности сведения норм морали, политики и многообразия природных явлений к единому «принципу». Добродетели стали рассматриваться ими как внешние по отношению к человеческой природе правила, изобретенные древними «совершенномудрыми». В связи с этим возникло и новое понимание природы человека, в соответствии с которыми страсти и желание составляют ее неотъемлемую часть. Все мыслители «Когакуха» отрицали возможность познания вещей и природных форм в силу ограниченности человеческого разума и объясняли все сущее волей Неба. Ито Дзинсай (1627— 1705) утверждал, что моральные нормы могли возникнуть лишь в контексте человеческой истории. Он рассматривал историю как пространство, в котором были выработаны прецеденты для последующих эпох. Центральное положение в этике Ито Дзинсая занимают конфуцианские добродетели человеколюбия и лояльности. Исходя из подобных установок Ямага Соко (1622—1685) сформулировал основы самурайской этики «бусидо», стержнем которой явились принципы чести и долга, уходящие корнями в яп. историю. Огю Сорай (1666-1728) и Дадзай Сюндай (1680—1747) посвятили свои учения социально-политическим проблемам. С их т.зр. благополучие в гос-ве зависело не от морального совершенства его граждан, а от знания «норм ритуала, музыки, системы законов и наказаний», созданных «совершенномудрыми» древности, которых Небо наделило уникальными способностями. Тем не менее, согласно Огю Сораю, использование ин-тов и законов возможно лишь с учетом условий текущего времени, каждый отдельный человек рассматривался им как участник управления гос-вом под руководством правителя.
В оппозиции по отношению к чжусианскому учению в Японии 17 в. находилось также Оёмэйгакуха — школа последователей философии Ван Янмина, основными представителями которой были Накаэ Тодзю (1608—1648) и Кумадзава Бандзан (1619—1691). Для учения «Оёмэйгаку» характерно дальнейшее (по отношению к философии Чжу Си) сближение этики, гносеологии и онтологии, стремление окончательно преодолеть дихотомию субъекта и объекта. Не исследование законов вещей, а только самоуглубление признавалось здесь единственно возможным способом постижения «принципа». Отказавшись от поляризации противоположных начал мироздания, имевшей место в учении Чжу Си, философы этого направления провозгласили единство «ри» и «ки», выдвинули доктрину тождества знания и действия, теории и практики. Особенностью яп. янминизма является трактовка добродетели «сыновней почтительности» в качестве основы пяти добродетелей, заключенных в «сердце», которое рассматривалось как воплощение Небесного принципа в человеке. Представители данной школы также уделяли значительное внимание разработке тезиса о единстве трех учений — синто, конфуцианства и буддизма, разделяемого многими мыслителями второй половины периода Токугава.
В 18 в. наблюдается появление ряда оригинальных мыслителей-рационалистов, влияние конфуцианских идей на которых не представляется столь очевидным, как это имело место в начале эпохи Токугава. Большинство из них было так или иначе связано с осакской академией Кайтокудо, где получали образование в основном представители торгового сословия. Деятельность этой академии была направлена на создание этической системы, допускающей простолюдинов в сферу морали, а также критику теорий внешней предопределенности моральных норм и учения «Когаку» об истории как источнике морали. Эпистемологическая проблематика, характерная для этой группы мыслителей, тесно связана с задачей использования полученного знания в сферах повседневной или общественной жизни. К их числу относится Томинага На-камото (1715—1746), который применил метод исторического критицизма в исследовании буддизма, конфуцианства и синто и пришел к заключению, что все учения могут быть сведены к комбинации основных риторических формул, которые могут быть использованы в различных контекстах истории религии. Миура Байэн (1723—1789) основал свою теорию познания на представлении о бинарности природных явлений, которые состоят из внешнего проявления и невидимого внутреннего процесса — формы и не-формы. Познание, с его т.зр., бесконечно, как бесконечна сама природа, им был поставлен вопрос о критериях объективного знания. Филос. учение Ямагата Банто (1748— 1821) было чрезвычайно близко по духу идеям Байэна. Оба они считали человеческое познание относительным, однако находили возможным применение результатов этого познания. Среди мыслителей 18 в., развивавших натуралистические взгляды, следует назвать также Андо Сёэки (1707—1762) и Камада Рюо (1745-1817).
Попытку создания системы моральной философии для торгового сословия представляет собой также синкретическое учение «Сингаку» (учение о познании сердца), родоначальником которого был Исида Байган (1685—1744), совместивший идеи неоконфуцианства, буддизма и синто. Он приравнивал экономическую деятельность торговца к разряду духовной практики, в которой раскрывается истинная природа человека, наделенная такими качествами, как честность и бережливость. Исида Байган и Ниномия Сонтоку (1787—1856) заложили основы яп. трудовой этики, провозглашавшей усердие, терпение и самоотречение и исходившей из понимания труда как естественного предназначения, долга перед семьей и гос-вом и одновременно пути самосовершенствования.
Школа «Национальной науки» («Кокугакуха») возникла как движение, направленное на изучение древней яп. литературы и истории с целью выявления собственно яп. культурных элементов и особенностей национального духа, существовавших еще до введения буддизма и конфуцианства. К этой школе относились такие мыслители, как Камо Мабути (1697—1769), Мо-тоори Норинага (1730—1801), Хирата Ацутанэ (1776— 1843). Возвысив мифопоэтическое метафорическое осмысление реальности над рациональным, представители школы перенесли акцент на раскрытие индивидуальности, уникальности отдельных вещей и явлений. Мотоори Норинага сделал методом познания эстетическое сопереживание (постижение «мононо аварэ», т.е. очарования вещей), восприятие вещей через симпатию и интуицию, отождествление себя с ними. История стала восприниматься «Кокугаку» как последовательность индивидуальных событий. Видимый, вещный мир рассматривался как реализация божественной силы невидимого мира.
Дальнейшее развитие идеи национальной уникальности в Японии эпохи Токугава принадлежит школе «Мито», мировоззренческой основой которой была философия чжусианства. Мыслители этой школы Аидзава Сэйсисай (1782—1863) и ФудзитаТоко (1806—1855) и др. выражали особенности яп. пути в концепции «кокутай» (национальной сущности). В целом теория «кокутай» представляла собой сложную синкретическую конструкцию, в которой благодаря совмещению конфуцианских ценностей и представлений синтоистской мифологии сочетались идеи преданности императору, олицетворявшему яп. гос-во, единства религии и политики, политики и образования, духовного единства нации на основе синтоистского ритуала.
После реставрации Мэйдзив 1868 зап. учения, проникновение которых в Японию было до этого весьма ограниченно вследствие самоизоляции страны, стали широко доступны. В результате японцы начали активно усваивать учения Дж.С. Милля, Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо, И. Бентама, Г. Спенсера, а впоследствии их умами завладели идеи Г.В.Ф. Гегеля, И. Канта, В. Виндельбанда, У. Джеймса, Д. Дьюи и др. В 1873 создается Общество по распространению идей просвещения «Мэйрокуся», члены которого были сторонниками утилитаризма и англ. либерализма, придерживались органистической модели гос-ва и теории естественного права. Фукудзава Юкити считал, что Япония должна заимствовать у Запада науку и дух независимости, призывал заменить традиционные яп. ценности идеями позитивизма и либерализма. Ниси Аманэ видел источник зап. достижений в рациональном обустройстве ин-тов власти, поэтому был сторонником конституционной формы правления в Японии; ему принадлежит тезис о том, что правительство и этика существуют независимо друг от друга. Накамура Масанао выступал с идеей гармонизации зап. и вост. культур.
Движение «За свободу и народные права» возникло в процессе борьбы за создание парламентской системы. В него входили Наказ Тёмин (1847—1901), Узки Эмори (1857—1892), и др. Понятия свободы и права идеологи движения объясняли посредством конфуцианских терминов «ри» и «ги» (разумность и справедливость). Они различали два вида свободы: духовную и политическую, понимаемую как свободу действий. Духовная свобода, согласно их учению, составляет сущность природы человека. Наказ Тёмин, приверженец идей фр. натурализма, которого называют «восточным Руссо», развивал идеи совместного правления народа и монарха. Сторонники данного движения заимствовали у Руссо понятие суверенитета как проявления общей воли народа. Согласно Узки Эмори, суверенитет принадлежит гoc-ву, а отдельный человек, будучи частью гос-ва, выступает как совладелец. Идеи народных прав развивали также Котоку Сюсуй, Кино-сита Наоэ, Абэ Исоо, которые затем пришли к социализму. В период Мэйдзи вместе с прочими зап. учениями в Японию проникали идеи социализма и марксизма, первые попытки популяризации которого были сделаны Каваками Хадзимэ (1879—1946). Если в первое десятилетие эпохи Мэйдзи в яп. философии господствующими течениями были гл.обр. позитивизм и утилитаризм разных направлений, а также эволюционная теория, то после принятия Конституции началось освоение нем. филос. мысли, и вскоре это направление стало господствующим. Иноуэ Тэцудзиро (1854—1944) известен соединением гегельянства с учениями Кэгон и Тэндай по принципу аналогий. Миякэ Сэцурэй (1860—1945) осуществил сходную попытку соединить даосизм Лао-цзы и Чжуан-цзы с философией А. Шопенгауэра. Неокантианство явилось основным направлением филос. мысли, господствующим на протяжении периода Тайсё (1912—1926). Ониси Хадзимэ (1864—1900) первым привнес в Японию дух неокантианского критицизма. На основе фундаментального разделения сущего и должного он строил метафизическое учение в духе телеологического эволюционизма Грина. Куваки Гэнъёку (1864— 1900) и Хатано Сэйити (1877—1950) также внесли значительный вклад в развитие неокантианства в Японии. В ун-те Васэда в это время благодаря Танака Одо (1867—1932) получили распространение идеи прагматизма Джеймса и инструментализма Девея.
В период Тайсё появляется первое оригинальное учение современной Японии, описывающее буддийский образ мышления в системе зап. категорий — философия Нисида Китаро (1870—1945), основателя киотоской школы. Он испытал влияние Джеймса, соединил буддийскую традицию с философией А. Бергсона и неокантианством. Нисида сформулировал теорию «чистого опыта», предшествующего разделению на субъект и объект, дух и материю. Он разрабатывает концепции «логики места», «абсолютного небытия», «абсолютно противоречивого тождества», применяемые им также и для объяснения «исторического мира». Танабэ Хадзимэ (1885—1962), ученик Нисида Китаро, разработал систему «логики видов», рассматривая «вид» в применении к истории человеческого общества как промежуточное звено между индивидом и человечеством. В целом он известен как автор работ по философии математики и общей теории науки, использующий также идеи неокантианства марбургской школы. К числу выдающихся последователей философии Нисида относятся также Кояма Ивао, Косака Масааки, Ниситани Кэйдзи, Томонага Сандзюро, Янагида Кэндзюро, Мутай Рисаку, некоторые из которых продолжали занимать лидирующие позиции и после войны. Мутай Рисаку и Ямаути Токурю известны своими изысканиями в области гуссерлианской феноменологии. Среди ученых, воспринявших традиции учения Нисида, может быть назван и Вацудзи Тэцуро (1889—1960), занимавшийся проблемами этики и философии культуры.
В 1920—1940-е гг. в филос. мире Японии представлен широкий спектр направлений европейской мысли — кантианство, неокантианство, гегельянство, неогегельянство, экзистенциализм, философия жизни, марксизм, феноменология. Интерес к философии марксизма в Японии был пробужден в немалой степени представителем академической философии Мики Киёси (1897—1945), учеником Нисида Китаро. Распространению и популяризации марксистских идей способствовала деятельность «Общества по изучению материализма» под руководством Тосака Дзюн (1900— 1945), объединявшее таких ученых, как Нагата Хироси, Саигуса Хирото, Ока Кунио, Кодзаи есисигэ, Мори Коити и др. В 1950—1960-е гг. появляется новое поколение марксистов, представленных Сибата Синго, Ивасаки Тикацугу, Тэрадзава Цунэнобу, Саката Сёити, Такэтани Мицуо, Иэнага Сабуро.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 493 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |