К основным причинам возникновения современного экологического кризиса относятся: индустриализация общества на базе многоотходных технологий; преобладание антропоцентризма и технократизма в научном обеспечении и социально-экономических и политических решений в области природопользования; противостояние капиталистической и социалистической общественных систем, определившее содержание всех глобальных событий 20 в. Современный экологический кризис характеризуется резким увеличением всех видов загрязнения биосферы веществами, которые ей эволюционно несвойственны; сокращением видового разнообразия и деградацией устойчивых биогеоценозов, подрывом способности биосферы к саморегуляции; антиэкологической направленностью космизации человеческой деятельности. Углубление указанных тенденций способно привести к глобальной экологической катастрофе — гибели человечества и его культуры, распаду эволюционно сложившихся пространственно-временных связей живого и неживого вещества биосферы.
Э. п. носит комплексный характер, находится в центре внимания всей системы знания, начиная со втор. пол. 20 в. В работах Римского клуба экологические перспективы человечества изучались путем построения моделей современного соотношения общества и природы и футурологических экстраполяции динамики его тенденций. Результаты проведенных исследований обнаружили принципиальную недостаточность частнонаучных методов и чисто технических средств решения указанной проблемы.
С сер. 1970-х гг. междисциплинарное изучение социально-экологических противоречий, причин обострения и альтернатив будущего развития осуществляется в ходе взаимодействия двух относительно самостоятельных направлений: общенаучного и гуманитарного. В рамках общенаучного подхода получили значительную теоретическую разработку идеи В.И. Вернадского, К.Э. Циолковского, представителей «конструктивной географии» (Л. Фсвр, М. Сор) и «географии человека» (П. Марш, Ж. Брюн, Э. Мартонн).
Начало гуманитарному подходу к Э. п. было положено чикагской школой экологической социологии, занимавшейся изучением различных форм разрушения среды человеком и формулировкой основных принципов природоохраны (Р. Парк, Э. Берджесс, Р.Д. Макензи). В рамках гуманитарного подхода выявляются закономерности абиогенных, биогенных и антропогенно измененных факторов и их взаимосвязи с совокупностью антропологических и социокультурных факторов.
Общенаучное и гуманитарное направления объединяет качественно новая для всей системы познания задача осмысления природы изменений структуры жизни, вызванных глобальной экспансией современного человека. В процессе последовательного рассмотрения указанной задачи, в русле экологизации знания на стыке гуманитарных и естественных наук формируется комплекс экологических дисциплин (экология человека, социальная экология, глобальная экология и т.д.), объектом исследования которых является специфика взаимосвязи различных уровней фундаментальной жизненной дихотомии «организм — среда». Экология как совокупность новых теоретических подходов и методологических ориентации оказала существенное влияние на развитие научного мышления 20 в. и формирование экологического сознания.
Сложившиеся во втор. пол. 20 в. филос. интерпретации проблемы взаимодействия природы и общества (натуралистическая, ноосферная, технократическая) за годы экологического алармизма, развития международного экологического движения и междисциплинарных исследований указанной проблемы претерпели определенные стилистические и содержательные изменения.
Представители современного натурализма традиционно основываются на идеях самоценности природы, вечности и обязательности ее законов для всего живого и предзаданности природы как единственно возможной среды существования человека. Но «возвращение к природе» понимается как дальнейшее существование человечества только в условиях стабильных биогеохимических циклов, что означает консервацию сложившегося природного равновесия путем прекращения широкомасштабных технологических и социальных изменений среды, снижения темпов роста народонаселения, рационализации потребления, властного обеспечения экологической дисциплины и природоохраны, распространения действия этических принципов на все уровни живого.
В рамках «ноосферного подхода» идея ноосферы, впервые высказанная Вернадским в его учении о биосфере, получает развитие как идея коэволюции. Вернадский понимал ноосферу как закономерный этап биосферной эволюции, созидаемый мыслью и трудом единого человечества. На современном этапе коэволюция трактуется как дальнейшее совместное беступиковое развитие общества и природы как взаимосвязанных, но различных способов самовоспроизводства жизни в биосфере. Человечество может развиваться, с т.зр. представителей ноосферного подхода, только в саморазвивающейся биосфере. Человеческая деятельность должна быть включена в стабильные биогеохимические циклы. Одна из главных задач коэволюции — управление адаптацией человека к изменившимся условиям среды. Проект коэволюционного развития предусматривает радикальную перестройку технологий и систем связи, широкомасштабную утилизацию отходов, создание замкнутых производственных циклов, введение экологического контроля над планированием, распространение принципов экологической этики.
Представители посттехнократического варианта будущего взаимодействия общества и природы базисную идею снятия любых пределов с преобразовательной активности человечества путем радикальной технологической перестройки биосферы дополняют идеей качественного совершенствования механизма эволюции самого человека как биологического вида. В результате человечество сможет будто бы существовать в экологически несвойственных ему средах как вне биосферы, так и в полностью искусственной цивилизации в рамках биосферы, где социальная жизнь будет обеспечиваться искусственно воспроизведенными биогеохимическими циклами. По сути дела, речь идет о разработке радикальной идеи автотрофности человечества, высказанной в свое время Циолковским.
Онтологический и гносеологический анализ Э.п. на современном этапе позволяет избегать односторонних теоретических выводов, скоропалительная реализация которых способна резко ухудшить экологическое положение человечества.
Хёсле В. Философия и экология. М., 1993; Кочергин А.Н. Экология и техносфера М., 1995; Шуленина Н.В. Глобальная экологическая проблема: феномен и сущность. М.. 1996; Гирусов Э.В. Основы социальной экологии. М., 1997. Стратегия выживания: космизм и экология. М., 1997; Горелов А.А. Социальная экология. М, 1998; Shulemna N. Bios and the Metamorphosis of Human Consciousness // Biopolitics. Athens, 1991. Vol. Ill; Shulenina N. Bio-Education and Biocentric Vhlues // Biopolitics. 1996. Vol. V.
Н.В Шуленина
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ — теория, согласно которой экономический базис общества детерминирует все др. стороны его жизни. Такой теории придерживался, напр., К. Маркс, социальную философию которого можно определить как соединение линейно-стадиального подхода к истории с Э.д. История проходит, по Марксу, ряд ступеней (общественно-экономических формаций), своеобразие каждой из которых определяется экономической структурой общества, совокупностью производственных отношений, в которые люди вступают в процессе производства товаров и обмена ими. Эти отношения соединяют людей и соответствуют определенной ступени развития их производительных сил. Переход к следующей, более высокой ступени вызывается тем, что постоянно растущим производительным силам становится тесно в рамках старых производственных отношений. Экономическая структура есть тот реальный базис, на котором воздвигается и с изменением которого меняется юридическая и политическая надстройка.
Под влиянием критики Маркс попытался несколько смягчить положение об однонаправленном характере воздействия экономического базиса на идеологическую надстройку (науку, искусство, право, политику и т.п.) и учесть обратное воздействие надстройки на базис.
Э. д. является основой т.н. материалистического понимания истории, которое «конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий находит в экономическом развитии общества, в изменениях способа производства и обмена, в вытекающем отсюда разделении общества на различные классы и в борьбе этих классов между собой» (Ф. Энгельс).
ЭКСПЛИКАЦИЯ (от лат. explicatio — разъяснение) — уточнение понятий и утверждений естественного и научного языка с помощью средств символической логики. Содержание понятий естественного, а порой и научного языка обычно не вполне ясно и определенно. Как правило, это не мешает нам общаться и рассуждать, контекст показывает, что мы имеем в виду, когда говорим: «молодой человек» или «высокое дерево». Однако в некоторых сложных и тонких случаях неясность и неточность понятий способны приводить к ошибочным или даже парадоксальным заключениям. Напр., теория множеств опирается на интуитивное понимание множества как совокупности любых объектов, объединяемых нашей мыслью. В большинстве случаев нам достаточно такого интуитивного понимания. Но когда мы сталкиваемся с парадоксальными множествами (типа множества всех множеств, не содержащих себя в качестве собственного элемента), неясность интуитивного понятия становится очевидной и требует устранения. В таких случаях мы прибегаем к Э.
Замена неясных, неточных понятий точными не только предохраняет нас от ошибок в рассуждениях, но и служит средством более глубокого проникновения в содержание эксплицируемых понятий, позволяет отделить существенное от второстепенного, лучше понять собственные утверждения. Напр., в повседневной речи и в науке часто используются понятия «теория», «аксиома», «доказательство», «объяснение» и т.п. Но только благодаря экспликации этих понятий мы осознаем, что в теорию должна включаться явно фиксированная логика, что факты или практика ничего «доказать» не могут, что объяснение обязательно опирается на закон и т.д. Следует, правда, иметь в виду, что вводимое в процессе Э. более точное понятие обладает, как правило, гораздо более бедным содержанием, чем уточняемое интуитивное понятие, поэтому стремление полностью заменить интуитивные понятия их формальными экспликатами может стать препятствием для развития познания. Э. содействует более глубокому пониманию и стимулирует новые исследования. Но более глубокое понимание или изменение содержания в результате исследований может потребовать новой Э.
ЭКСТРАПОЛЯЦИЯ И ИНТЕРПОЛЯЦИЯ (от лат. extra — сверх, вне и polio — выправляю, изменяю; от лат. interpolatio — изменение, подновление) — методы теоретического познания. Э. состоит в распространении знаний о какой-то части объектов, явлений на др. их часть или на совокупность объектов в целом, перенос знаний о прошлых событиях на события будущего. Э. представляет собой разновидность индукции. Напр., нам известно, что за последние 10 лет цены на товары первой необходимости возрастали в среднем на 25% в год. Мы прогнозируем, что и в следующем году они возрастут примерно на 25%. Э. широко применяется в социологии, когда данные, полученные в результате исследования некоторой выборки, распространяются на всю генеральную совокупность: в экономике, медицине, истории и т.д. И. называют нахождение промежуточных значений в ряду известных данных. Напр., если нам дан ряд чисел: 2, 4, 6, 8,..., 12, 14..., то, поняв, по какому принципу построен этот ряд, мы можем вставить отсутствующее число — 10. Классическим примером научной И. является открытие новых химических элементов в периодической системе Д.И. Менделеева, которая первоначально содержала пустые места для еще неизвестных элементов. И. называют также позднейшие вставки в древние тексты, осуществляемые переписчиками старых рукописей.
ЭКХАРТ (Eckhart) Иоганн, Мейстер Экхарт (ок. 1260—1327) — нем. религиозный мыслитель позднего Средневековья, основатель традиции нем.филос. мистики и нем. филос. языка. В Боге, по Э., различаются два принципа: Бог в самом себе, сущность Бога, или Божество (die Gottheit), и Бог (der Gott) как природа, его проявленная сущность, т.е. Божество, получившее образ. Божество выступает по отношению к Богу как природе в качестве первоосновы и бесконечного источника. Будучи первоосновой для мира, Бог в себе есть безопасность. Бог существует в трех лицах: Отец — мысль Бога, в которой выявилась Его природа; Сын — мысль Бога о самом себе, порожденная Его же природой; Святой Дух — осознание Отцом и Сыном единства их воли. Раскрытие Бога в трех ипостасях — вечный процесс, а не единократное событие; творение (природа) ниже Творца (Божества) и не в состоянии полностью выразить его сущность. В учении о душе Э. также отступает от традиций схоластики 13 в., развивая идеи, близкие учению Дитриха Фрейбергского (о «сокровенной части ума») и христианскому неоплатонизму «Ареопагитик» (различение положительного и отрицательного путей богопознания). На пути к Богу душа обычного человека проходит три этапа, освобождаясь сначала от образов рассудка, порожденных чувствами, затем от образов разума и, наконец, милостью Божией сливается с божественной сущностью. Но есть и путь для избранных. По Э., в глубинах человеческой души таится единосущная Богу нетварная «искорка». Обычному человеку она служит путеводной звездой, направляя его волю к самосовершенствованию, избранному же открывает прямой путь к глубинам Божества, и тайна его свершения — в освобождении от образов. Человек может постичь божественную сущность, если научится находить в себе нетварно е, а значит, необразное бытие, проходя божественное творение мира как бы в обратном порядке, т.е. сводя образное раскрытие Бога к его незримому источнику. Отрешаясь от своего Я, соединяясь с божественным «ничто», человеческая душа свободно служит Божьей воле и становится орудием вечного порождения Божеством самого себя. Идеи Э. развивали И. Таулер, Г. Сузо, Николай Кузанский, идеологи Реформации, включая раннего М. Лютера. Эти идеи оказали влияния на йенский романтизм, нем. классическую философию (Ф.В.И. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель), «философию жизни» (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше), реальную феноменологию (поздний М. Шелер), экзистенциализм (М. Хайдеггер).
Die deutschten und lateinischen Werke. Stuttgart, 1936—1948, врус. пер.: Духовные проповеди и рассуждения. М., 1991.
ЭЛЕАТЫ, Элейская школа — представители др.-греч. филос. школы в «Великой Греции» (город Элея); Ксенофан, Парменид и Зенон, в Ионии — Мелисс Самосский. Э. завершили формирование антич. философии, подняв ее до абстрактных проблем бытия и небытия, бытия и мышления и отодвинув на второй план как мнимые физические и физико-математические картины мира (милетская школа, Гераклит, Пифагор и пифагорейцы). Отвергнув допущение о существовании небытия как немыслимого и несказанного (Парменид), Э. установили, что «из ничего никогда не может возникнуть нечто» (Мелисс). Существует только бытие. Оно едино и неподвижно, ибо множество и изменение, возникновение, перемещение предполагают существование небытия, что невозможно. Зенон доказывал единство и неподвижность бытия от противного: при попытке осмыслить множество и движение мысль заходит в тупик. Последующие философы синтезировали учение Э. о в сущности неподвижном мироздании с учением Гераклита о его изменчивости и текучести, признав неизменность лишь основ («корни вещей» Эмпедокла, атомы Демокрита, идеи Платона) и множественность остального.
ЭЛИАДЕ Мирча (1907—1986) — рум. историк религий и философ, исследователь религиозного символизма, ритуалов, магии и оккультизма, шаманизма, древней техники экстаза, мифов, архаического сознания и способа мышления. Окончил в 1928 Бухарестский ун-т, получив степень доктора философии. Продолжил учебу в Калькутте, где изучал санскрит и инд. философию. Эмигрировав из Румынии в 1945, до 1956 жил и работал в Париже, а затем в США, возглавлял кафедру сравнительного религиоведения в Чикагском ун-те, издавал жур. «История религий».
В собственно филос. наследии Э. наибольший интерес вызвала его оригинальная концепция архаического сознания и способа мышления (см.: Мышление архаическое), а также его взгляды на философию истории. Ему впервые удалось выявить ряд когнитивных характеристик архаического менталитета как мышления преимущественно образного — оперирование архетипами, образцами и категориями, сведение индивидуального к образцовому, наличие полярностей и совпадений противоположностей, циклическое восприятие времени и т.д. Архетип, в понимании Э., — это не структура коллективного бессознательного (К. Юнг), а скорее прототип, прообраз, «план», выступающий в качестве образца для имитации и наделенный глубоким сакральным смыслом. Именно поэтому в архаическом сознании и мышлении, подчеркивал Э., предметы внешнего мира, как и человеческие действия, не обладают своим собственным, самостоятельным смыслом и ценностью. Смысл и ценность для людей они обретают только в качестве инородной сверхъестественной силы, выделяющей их из окружающей среды. Эта сила как бы пребывает в природном объекте — в его материальной субстанции либо в его форме, причем она может транслироваться объектам путем и е р а ф а н и и, т.е. непосредственного явления сверхъестественной силы, или опосредованно, с помощью ритуала. Камень, напр., может оказаться сакральным в силу местопребывания в нем души предков или как место явления сверхъестественного, либо, наконец, благодаря своей форме, свидетельствующей о том, что он — часть символа, знаменующего некий мифический акт, и т.д. Согласно Э., архаическое сознание и мышление постепенно формируют всеохватывающую «онтологию» смыслов, универсальную модель понимания, где окружающий нас мир, в котором ощущается присутствие и труд человека, имеет внеземные архетипы, понимаемые либо как «план», как «форма», либо как обыкновенный двойник, но существующий на более высоком, космическом уровне. В силу смысловой «первичности» архетипов в структуре архаического сознания и мышления реальным здесь оказывается преимущественно сакральное, которое может быть достигнуто лишь путем подражания или «сопричастия». Отсюда понятно стремление человека архаической ментальности стать архетипической, «образцовой» личностью, лишенной к.-л. индивидуальных черт.
Э. считал, что этап архаического сознания и способа мышления, уровень архетипов и повторений впервые был превзойден иудеохристианством, которое ввело в религиозный опыт новую категорию — веру. Правда, он отмечал, что еще в средневековой Европе крестьяне продолжали жить в циклическом времени, тогда как их более образованные современники уже взяли на себя бремя историзма. По его мнению, даже в 20 в. значительная часть населения Европы, не говоря уже о др. континентах, все еще существует в традиционной внеисторической перспективе. Христианская вера провозгласила, что не только для Бога, но и для человека все возможно, что человек свободен от природных законов и может влиять на онтологический статус Вселенной. Только такая свобода, по мнению Э., способна защитить современного человека от «ужаса» истории. Ведь в его распоряжении — в отличие от человека архаических и традиционных культур — нет мифов, обрядов и правил поведения. Поэтому для современного человека существование Бога гораздо более необходимо. Отсутствие веры ведет к отчаянию, вызванному присутствием человека в историческом мире и окончательной утратой им рая архетипов и повторений. Характерное для адептов ряда историцистских концепций (марксизм, экзистенциализм и др.) превознесение исторического человека дает лишь иллюзорную свободу. В лучшем случае, считал Э. (имея в виду тоталитарные общества), приходится выбирать между двумя возможностями: воспротивиться истории, которую делает ничтожное меньшинство, или укрыться в недочеловеческом существовании, или в бегстве.
Филос. взгляды Э. подвергались серьезной критике со стороны представителей различных филос. направлений (структурализм, экзистенциализм, марксизм и др.). Однако интерес к его творчеству начиная с 1970-х гг. неуклонно возрастает.
Космос и история. М., 1987; Muthes, reves et mysteres. Paris, 1967.
И.П. Меркулов
ЭМАНАЦИЯ (от позднелат. emanatio — истечение, распространение; греч. apporroia, probole, proodos) — филос. понятие, специально разработанное в неоплатонизме, означающее переход от высшей и совершенной онтологической ступени универсума к менее совершенным и низшим ступеням. Как тип развития Э. — нисхождение, дробление, рассеивание — противоположна восхождению, совершенствованию и обретению простоты и единства. Учение об Э. всегда чревато пантеистическими выводами, хотя и не исключает трансцендентного понимания первоистока мира. В монистических системах (платонизм) учение об Э. как «естественной» продуктивной силе первоначала, «невольно» производящей низшее от переизбытка творческой мощи, объясняет появление зла в мире: зло есть отсутствие блага, и оно неизбежно потому, что уже первое порождение обладает меньшим совершенством по сравнению с первопринципом. Неоплатонизм специально разработал две концепции, дополняющие понятие Э.: неизменяемость высшего при порождении низшего; возвращение низшего к первоистоку (единому и уму-нусу), возможное в чувственном мире только благодаря воле к преодолению оторванности души от ее умопостигаемой «отчизны». В дуалистических системах (пифагореизм, гностицизм) Э. обычно провоцируется сознательным актом предвечной «дерзости». Один из наиболее распространенных образов Э. как «истечения» — солнце и солнечный свет — был воспринят христианской теологией (особенно Псевдо-Дионисием Ареопагитом), а также арабо-мусульманской и европейской средневековой мыслью. К пантеистическим выводам концепция Э. привела Иоанна Скота Эриугену; несомненно ее влияние на нем. мистиков 14 в. (И. Экхарт и др.), у Николая Кузанского.
ЭМЕРДЖЕНТНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ — метафизическая концепция, в соответствии с которой вещи возникают из основы мира, состоящей из «точек» пространства-времени, и посредством эмерджентной (от лат. emergere — возникать) эволюции восходят на все более высокие ступени, поскольку наделяются все большим числом качеств. Концепцию Э.э. как филос. направление следует отличать, с одной стороны, от совокупности эволюционных гипотез и концепций, используемых в науках, а с др. — от различных форм филос. эволюционизма, прежде всего натуралистского, материалистического и биологического характера. При этом имеются в виду и те научные и филос. концепции, где в той или иной форме используется «эмерджентизм». Главными представителями являются К.Л. Морган (1852— 1936) и С. Александер. Э.э. можно рассматривать как разновидность философии процесса, считающей время и изменение основными категориями метафизического понимания, а процесс — основной категорией онтологического описания. Процессы носят более фундаментальный характер, чем вещи. Согласно концепции Э.э., развитие не только представляет собой ряд постоянных возвышений (приращений), если смотреть с т.зр. результата, но и, кроме того, ведет к возникновению совершенно новых закономерностей и рядов развития, возникающих вследствие эмерджентного процесса. А т.к. всякий психический объект есть одновременно и физический, то и сознание принадлежит к эволюционному восходящему развитию, которое как целое указывает на Бога и на божественный план мира. Бог есть высшая цель эволюционного процесса. Бог, как и все, имеет физический и сознательный аспекты. Его тело — все это пространство-время, включающее все конечные сущие. Бог в процессе Э.э. Вселенной движется к Божеству как некоей вечной цели. Вселенная устремлена к реализации возможностей, содержащихся в Божестве, но мировой процесс никогда не реализует всех возможностей, т.е. не становится Божеством в полной мере.
Alexander S. Spase. Time and Deity. Manchester, 1927. Vol. 2.
ЭМОТИВИЗМ (англ. emotive — волнующий, возбуждающий, от лат. emoveo — волную, потрясаю) — метаэтическая теория, согласно которой главная функция этических (оценочных и императивных) высказываний — выражать эмоции говорящего и возбуждать соответствующие чувства и переживания у слушателей. Эта т.зр. восходит к Д. Юму, который полагал, что этические (или моральные) суждения не несут никакого сообщения о предметах и поступках, а лишь выражают по отношению к ним чувства одобрения или неодобрения. В качестве особой доктрины Э. сложился в 20 в. в русле неопозитивизма. Испытание этических (оценочных и императивных) понятий и суждений строгими критериями, определяющими их «научность», привело логических позитивистов к выводу, что эти языковые феномены, подобно метафизическим понятиям и высказываниям, не являются научно осмысленными, поскольку их истинность или ложность не могут быть удостоверены ни эмпирически, ни логически. Но если многие положения метафизики при этом рассматривались все же как «знание» (пусть и умозрительное, не подлежащее верификации или фальсификации), то ценностные (этические и др.) понятия и высказывания были вообще исключены из корпуса знания (как «нереферентные», не обладающие предметным значением и не предполагающие такового) и признаны некогнитивными единицами языка.
Не ограничиваясь этой негативной констатацией, некоторые исследователи-аналитики стремились выработать позитивную концепцию ценностного языка, выявить его специфические свойства. Наиболее известной концепцией такого рода и явился Э. С т.зр. эмотивистов, ценностные высказывания вообще следует рассматривать исключительно в прагматическом контексте, и тем самым вопрос об их познавательной «осмысленности» снимается. Эти высказывания несут не информативную, а эмотивную нагрузку, выполняя благодаря этому определенные практические задачи в сфере межчеловеческих отношений. В своей радикальной версии (А. Айер и др.) Э. полностью исключает рационально-понятийные компоненты и логические отношения из ценностных (моральных) высказываний и рассуждений. Столь упрощенная трактовка ценностного сознания оказалась неприемлемой для большинства этиков, и в ходе последующей эволюции Э. она была существенно смягчена. Так, «умеренный эмотивист» Ч. Стивенсон признавал, что моральные оценки и предписания включают в себя знание об объективных свойствах оцениваемых предметов и предписываемых поступков и что когнитивные суждения входят в число оснований, определяющих моральный выбор личности. В то же время Стивенсон сохранил основную идею своих предшественников о том, что оценки и нормы не могут быть целиком редуцированы к знанию, поскольку в их состав входят (и определяют их ценностную специфику) некогнитивные составляющие психики — эмоции. Умеренный Э. в некоторой степени преодолел характерный для раннего Э. (и др. теорий, использующих аналитико-филос. подход) методологический «лингвоцентризм», заменяющий исследование духовных реалий анализом их языковых эквивалентов; те проявления духовности, которые не отливаются непосредственно в формы языка, а реализуются в человеческих отношениях и переживаниях, остаются при этом вне поля зрения исследователя. Это относится, в частности, к психическим механизмам морали, которые лишь частично опосредствованы языковой коммуникацией: моральные чувства не обязательно имеют вербальное выражение, так же как высказывания не обязательно экспрессивны. Э. оказал заметное воздействие на развитие англоязычной аналитической этики в 1920—1950-е гг., его сторонниками были такие видные философы, как Б. Рассел, М. Шлик, Р. Карнап и др. Однако кризис неопозитивистской методологии, а также субъективистские и релятивистские следствия Э., неприемлемые для большинства этиков-моралистов, существенно ограничили влияние этой метаэтической доктрины. В современной моральной философии последовательных приверженцев Э. (особенно в его радикальном варианте) практически нет.
Ayer A.J. Language, Truth and Logic. London, 1936; Stevenson Ch.L. Ethics and Language. New Haven, 1944; Urmson J.O. The Emotive Theory of Ethics. London, 1968.
ЭМПАТИЯ (от. греч. empatheia — вчувствование, со-чувствование) — способность человека отождествлять (идентифицировать) один из своих Я-образов с воображаемым образом «иного»: с образом др. людей, живых существ, неодушевленных предметов и даже с линейными и пространственными формами. Э. ведет к изменению самосознания, позволяющему мыслить и действовать с позиции нового Я. В психике человека на протяжении всей его жизни формируются многочисленные и изменяющиеся Я-образы, в которых аккумулируются смутные и не всегда осознаваемые представления о самом себе и др. людях. Эти образы являются результатом не только личного опыта, но и опыта общения со своим окружением внутри той или иной культуры, они формируются теми ролями, которые мы играем в различных ситуациях, во взаимоотношениях с др. людьми. Я-образы (в т.ч. наши смутные представления о своем положении и роли в детстве), их взаимосвязи определяют состояние Я, самосознание личности и в силу этого накладывают свой отпечаток на мышление и поведение людей. Эти образы возникают благодаря активности правополушарного мышления, которое в относительно меньшей степени подвержено сознательному контролю и больше полагается на стереотипы и неосознаваемые, автоматические мыслительные стратегии. Я-образы всегда эмоционально насыщены, т.к. пространственно-образное мышление непосредственно управляется влиянием аффектов, эмоциональной оценкой, стремлением как можно дольше удержать позитивный аффект, придавая ему преувеличенную, «эгоцентрическую» значимость.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 165 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |