Следует отметить особенности национальных школ П. Философия фр. П. отличается своей радикальной социальной и антиклерикальной направленностью. Для нее характерна блестящая литературная форма, в ряде случаев дающая литературные и публицистические шедевры (Дидро, Вольтер, Руссо). При всем своем остром интересе к социальной и исторической проблематике фр. просветители (в отличие от нем.) не создают общей философии истории, растворяя специфику исторического в природе с ее властью случайности и в произволе человеческой воли. Цвет фр. П. объединило издание «Энциклопедии» (1751 — 1780), возглавленное Дидро и Д'Аламбером. «Энциклопедия» стала своего рода эмблематическим деянием просветителей, поскольку объединяла в себе функции пропаганды науки, воспитания граждан, воспевания созидательного труда, объединения авторов в «партию» просветителей, эффективного практического предприятия и «полезной» эстетики, воплощенной в великолепных гравюрах. В программных статьях («Вступительное рассуждение», «Энциклопедия») перед «добротной» философией была поставлена задача «объять единым взглядом объекты умозрений и операции, которые можно выполнить над этими объектами» и строить заключения «исходя из фактов или общепринятых истин».
Англ. П. сосредоточено на проблемах утилитарной морали (А.Э.К. Шефтсбери, Ф. Хатчесон, Гартли, Б. де Мандевилъ) и сенсуалистической эстетики (Г. Хом, Э. Бёрк, Шефтсбери, Хатчесон). В гносеологии оригинальна шотл. школа «здравого смысла». Англ. деизм более увлечен проблемой веротерпимости и свободомыслия, чем богословскими проблемами (Дж. Толанд, С. Кларк, Дж. Коллинз).
Нем. П. более метафизично и плавно вырастает из традиций классического рационализма 17 в. (Э.В. фон Чирнхауз, С. Пуфендорф, X. Томазий, X. Вольф, Х.А. Крузиус, И.Н. Тетенс). Позднее нем. П. увлечено религиозными спорами (под влиянием пиетистского фермента) о веротерпимости, пантеизме, соотношении прав гос-ва и церкви (Г.С. Реймарус, М. Мендельсон, Г.Э. Лессинг, И.Г. Гердер), А.Г. Баумгартен и Лессинг вносят заметный вклад в эстетику. Гердер — один из первых создателей принципа историзма — создает обширную картину эволюции природы от неорганической материи до высших форм человеческой культуры.
Кризис европейского П. становится заметен в таких предромантических явлениях, как апология эмоциональной и народной стихии у позднего Ж.Ж. Руссо, нем. литературно-филос. течение «Буря и Натиск» с его агрессивным волюнтаризмом, интуиционизм зрелого И.В. Гёте, антипросвещенческие выпады И.Г. Гамана и Ф.Г. Якоби, визионерская мистика Э. Сведенборга.
Очевидной исторической границей философии европейского П. становятся 1780—1790-е гг.: эпоха англ. промышленной революции, призвавшей в культуру инженеров и предпринимателей на смену публицистам и идеологам; фр. политической революции, разрушившей исторический оптимизм П.; нем. литературно-филос. революции, пересмотревшей статус разума.
Интеллектуальное наследие П. было скорее идеологией, чем философией, и поэтому оно быстро вытесняется романтизмом и нем. классической философией, получив от них эпитет «плоского рационализма». Однако П. находит союзников в лице позитивистов тор. пол. 19 в. и обретает «второе дыхание» в 20 в., воспринимаясь иногда как альтернатива и противоядие в борьбе с тоталитаризмом и его предпосылками. Так, просвещенческие мотивы звучат, напр., в работах Э. Гуссерля, М. Вебера, Б. Рассела, Л. Витгенштейна.
Каримский A.M. Революция 1776 года и становление американской философии. М., 1976; Кузнецов В.Н. Французский материализм XVIII века. М., 1981; Кузнецов В.Н., Мееровский Б.В., Грязнов А.Ф. Западноевропейская философия XVIII века. М., 1983; Французское Просвещение и революция. М., 1989; Жучков В.А. Немецкая философия эпохи раннего Просвещения (конец XVII — первая четверть XVIII в.). М., 1989; Огурцов А.П. Философия науки эпохи Просвещения. М., 1993; Жучков В.А. Из истории немецкой философии XVIII в. Предклассический период. От вольфовской школы до раннего Канта. М., 1996; Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика Просвещения. М.; СПб., 1997.
А.Л. Доброхотов
ПРОСТРАНСТВО — фундаментальное (наряду с временем) понятие человеческого мышления, отображающее множественный характер существования мира, его неоднородность. Множество предметов, объектов, данных в человеческом восприятии одновременно, формирует сложный пространственный образ мира, являющийся необходимым условием ориентации любой человеческой деятельности.
В истории развития представлений о П. это понятие, как и очень тесно связанное с ним понятие времени, прошло этапы мифопоэтического (религиозно-мифологического), натурфилос. и научно-филос. осмысления. На первом этапе осмысление П. основывалось на противопоставлении «верха» и «низа», с которыми сопоставлялись сакральные понятия небесного и земного или даже подземного, а также противопоставление мест восхода и заката солнца.
Второй, натурфилос. этап осмысления П. относится к антич. эпохе. Высшей точки анализ П. достиг в антич. атомистике и в философии Аристотеля. Атомисты (Левкипп, Демокрит) вводили пустое П. как необходимое условие для движения атомов. В натурфилософии Аристотеля основное внимание уделялось границам тел и представлению о естественном месте, к которому стремится каждое тело. В этих учениях были заложены основы двух главных подходов к пониманию П. — субстанциональному и реляционному.
Очень важную роль в развитии понятия П. сыграло создание в антич. эпоху геометрии. Разработка аксиоматической системы геометрии Евдокса — Евклида привела к тому, что П. стали отождествлять с Евклидовой геометрией.
В 17 в. проблема П. приобретает особую значимость в связи с начавшимся бурным развитием естествознания. В натурфилософии Р. Декарта П. играет особую роль, поскольку именно пространственную протяженность Декарт считает атрибутом материи и тем самым в известном смысле отождествляет П. и материю. Декартово геометрическое понимание материи доминировало в 17 в. и оставалось весьма влиятельным в 18 в.
Др. подход к П. был развит в механической натурфилософии И. Ньютона. В ней П. интерпретируется как пустое вместилище любых возможных тел, абсолютное и не зависящее ни от тел, которые в нем находятся, ни от процессов, которые в нем происходят. В сущности, Ньютон на новом, научно-филос. уровне вернулся к представлениям антич. атомистики.
Значительную роль в развитии представлений о П. сыграла дискуссия нач. 18 в. между Г.В. Лейбницем, отстаивавшим реляционное понимание П. как отношения в совокупности мест, занимаемых телами, и последователями Ньютона, защищавшими субстанционально-абсолютистскую концепцию.
Развитие представлений о П., с эпохи античности и до нач. 18 в., происходило в рамках интерпретации П. как объективной характеристики мира. В философии 18 в. заметное место заняли концепции П. (и времени) как субъективных характеристик человеческого сознания, выработанных на основе чувственного опыта (Дж. Беркли, Д. Юм) или же априорно присущих сознанию (И. Кант). Субъективистские концепции П. (и времени) заметно стимулировали активность обсуждения проблемы П. Важнейшую роль в утверждении понимания П. как объективной характеристики мира сыграло развитие физики в 18—19 вв., когда пространственные переменные, наряду со временем, органически входили в фундаментальные законы физики (механика, электродинамика) как определяющие независимые переменные.
Существенным моментом развития представлений о П. вплоть до 19 в. было то, что эти представления развивались исключительно в рамках Евклидовой геометрии. Евклидовость геометрии мира даже не ставилась под сомнение. Новый этап развития представлений о П. наметился в нач. втор, четверти 19 в. в результате создания неевклидовой геометрии (Н.И. Лобачевский, Я. Бойяи, К.Ф. Гаусс), когда стало ясно, что Евклидова геометрия не является единственно возможной. После этого последовала быстрая разработка общей математической теории неевклидовой геометрии (Б. Риман, Е. Бельтрами, Ф. Клейн) и был поставлен вопрос о том, какой именно геометрией характеризуется П. нашего мира.
Параллельно с развитием математических теорий П. развитие физики привело к созданию специальной теории относительности, в которой П. и время объединены в единое пространственно-временное многообразие. Следующим этапом явилось создание общей теории относительности (А. Эйнштейн, Д. Гильберт), в которой четырехмерное пространственно-временное многообразие описывается весьма общей неевклидовой геометрией.
Создание общей теории относительности стало переломным моментом в истории осмысления П. (П. — времени). С этого момента обсуждение проблемы П. развивается гл. обр. в контексте физических теорий: теорий гравитации, теорий, пытающихся объединить гравитацию с др. взаимодействиями, космологии, квантовой теории и т.д.
Современные проблемы осмысления П., обсуждаемые в рамках естественно-научно-филос. подхода, включают в себя как традиционные проблемы, так и новые, возникшие в ходе развития науки в 20 в. К ним, в частности, относятся: проблема субстанциональной или реляционной природы П.; проблема размерности П.; проблема возможной конечности (замкнутости) П. Вселенной; проблема непрерывности или же дискретности П. в малом, на уровне микромира.
Все эти проблемы в настоящее время не имеют однозначного решения и являются предметом достаточно напряженных дискуссий. В современных физических теориях естествоиспытатели стремятся реализовать каждую из указанных выше альтернатив, и современное состояние научного знания не дает достаточных оснований для однозначного выбора.
За пределами точного математизированного естествознания понятие П. используется также достаточно часто. При этом «физическому» П. противопоставляются специальные П.: гносеологические, биологические, П. социальных событий, семантическое П. и пр. Попытки расширить употребление понятия «П.» не привели к сколь-нибудь значимым результатам и используемые при этом «П.» представляются метафорами, переносящими такое важное понятие, как «П.», из области естествознания в др. сферы.
С. В. Илларионов
В гуманитарном знании пространственно-временные параметры обычно указывают не столько на специфическую предметную область, сколько на способы исследования в отдельных науках. Так возникают понятия «антропогенные ландшафты», «биополя», «социодинамика культуры», «виртуальное П.», «нелинейное время». Они, как правило, обозначают собой методологические сдвиги на границе двух и более научных дисциплин, а применительно к социально-гуманитарному знанию еще и понятийное заимствование из естественных и точных наук. Таковы «экологическая теория восприятия» психолога Дж. Гибсона, «семантическое П.» в психосемантике (В.Ф. Петренко), концепция «подсознательного чувства размерности» психосоциолога Э. Холла, «социальная топология» социолога П. Бурдье, «теория центральных мест» географа В. Кристаллера, экологическое и структурное П. социального антрополога Э. Эванс-Причарда, метод «grid-group analysis» его ученицы М. Дуглас, образы города и всадника литературоведа Х.Л. Борхеса, «этнические поля» этнолога Л. Гумилева, «хронотоп» историка А.Я. Гуревича. Эволюционная эпистемология привлекла внимание к специфической микроразмерности человеческого мира — меццокосмоса (в отличие от мега- и микромира). Человек живет в мире «средних размеров»: относительно небольших П., скоростей, длин электромагнитных волн и т.п. Но человек живет вообще не в геометрическом П., не в астрономическом времени, не в механическом движении, не в электромагнитных взаимодействиях. Органическая среда человеческого обитания не исчерпывается научной картиной мира, использующей специализированные языки, но нуждается в описании с помощью естественного обыденного языка, отражающего повседневный опыт. Культурология, историческая география, психология, социология, лингвистика обнаруживают историко-культурную и социальную нагруженность понятия П., которое возникало и долго существовало как форма до- и вненаучного знания, как категория культуры, наряду с др. культурными универсалиями. «Понятия жизни и смерти, добра и зла, благостного и греховного, священного и мирского, — пишет Гуревич, — объединялись с понятиями верха и низа, с определенными странами света и частями мирового пространства, обладали топографическими координатами»; в др. месте он указывает: «Путешествие в средние века было прежде всего паломничеством к святым местам, стремлением удалиться от грешных мест в святые. Нравственное совершенствование принимало форму топографического перемещения».
Теории П. в гуманитарных науках касаются фундаментальных измерений человеческого мира и выражают их в специфических нестрогих параметрах, таких как «верх» и «низ», «центр» и «окраина», «поверхность» и «глубина», «удаленность» и «близость», «опережение» и «отставание», которые фиксируются уже на уровне обыденного сознания. Они служат экспликации того, в каких именно координатах и векторах описываются динамика и статика человеческого существования, конструируется его онтология.
Фуко М. Словаивещи. М., 1977; Раушенбах Б.В. Пространственные построения в живописи. М., 1980; Гуревич А.Я. Категория средневековой культуры. М., 1984; Sklar L. Space, Time and Spacetime. Berkeley, 1974; Gostonyi A. Der Raum. Freiburg; Munchen, 1976; Torretti R. Philosophy of Geometry from Riemann to Poincare. Dordrecht, 1978; Jammer M. Das Problem des Raumes. Darmstadt, 1980; Friedman M. Foundations of Space-Time Theories. Princeton, 1983; Philosophie und Physik der Raum-Zeit. Mannheim, 1988; Earman J. World Enough and Space-Time. Cambridge, 1989.
И. Т. Касавин
ПРОТАГОР (Protagoras) из Абдеры (ок. 490 — ок. 420 до н.э.) — др.-греч. философ, виднейший софист старшего поколения. Неоднократно посещал Афины, был другом Периоа и написал по его поручению проект государственного устройства общеэллинской колонии Фурии. Согласно антич. биографической традиции, погиб при кораблекрушении, спасаясь бегством от обвинения в нечестии, выдвинутого против него в Афинах. Соч. П. «Истина» начиналось словами: «Мера всех вещей — человек, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют». Под «человеком» здесь подразумевался индивид и тем самым провозглашалась относительность любого знания, любых ценностей, законов и обычаев. Полемизировал с математиками из-за того, что они оперируют абстракциями и вступают в противоречие с чувственным опытом. Писал и против «отстаивающих единство сущего», т.е. против элеатов. В преподавании большое внимание уделял правильности употребления слов. В соч. «О первоначальном состоянии» конструировал схему постепенного формирования цивилизации, повлиявшую на развитие европейской общественной мысли. Черты этой схемы различимы и в платоновском мифе, вложенном им в уста П. Соч. «О богах» начиналось словами: «О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, — и вопрос темен, и людская жизнь коротка».
Фрагменты: Diels H., Kranz W. (Hrsg.). Die Fragmente der Vorsokratiker. Bd 2. В., 1952; Маковельский А.О. Софисты. В 1. Баку, 1940.
Ягодинский И.И. Софист Протагор. Казань, 1906; Чернышев Б. Софисты. М., 1929; Davison J.A. Protagoras, Democritus and Anaxagoras // Classical Quaterly. 1953, Vol. 3. № 1—2; Guthrie W.K.C. A History of Greek Philosophy. Vol. 3. Cambidge, 1971.
ПРОТЕСТАНТИЗМ (от лат. protestans — публично заявляющий) — совокупность церквей и сект, которые возникли в ходе Реформации 16 в. и вместе с католицизмом и православием составляют основные разновидности христианства. Реформация означала коренную перестройку католической церкви в соответствии с потребностями грядущей буржуазной эпохи, противопоставившей сословно-феодальному строю идеологию частного предпринимательства, личной инициативы и духовной свободы. П. единственной богодухновенной книгой признал Библию и отверг претензии церкви на роль непременного посредника в деле спасения. Он не признает ин-т священства, культ Богоматери и святых, монашество, учение о чистилище, верховную роль Папы. Из семи таинств были сохранены лишь крещение и причащение в существенно новой интерпретации.
Философский интерес к П. связан в первую очередь с тем, что П., как и кальвинизм, сыграл существенную роль в формировании капитализма и становлении идеологии частного предпринимательства.
Судьба человека, учит П., всецело определяется милостью Бога, дарующего спасение по своей абсолютно свободной воле, а вовсе не понуждаемого молитвами и «добрыми делами» человека (принятием таинств, посещением святых мест, пожертвованиями в пользу церкви и т.п.). Спасает только личная вера (sola fide) в искупительную жертву Иисуса Христа, такая вера может возникнуть лишь под воздействием Святого Духа, свидетельствующего грешнику о его предопределенности к «сынам света». Бог в П. мыслится прежде всего как наделенный высшей справедливостью и милосердием личностный партнер человека, требующий от христианина лишь полного доверия и осознания собственной неискоренимой греховности. Традиционные доказательства бытия Бога (онтологическое, космологическое и др.) отвергаются: не разум, а только богооткровенная вера может быть средством богопознания.
Специфика становления раннего капитализма в разных странах предопределила особые национальные разновидности П. Основоположником Реформации был М. Лютер, публично бросивший вызов авторитету и власти Рима. Утверждая полную «свободу христианина» в вопросах религиозной жизни, Лютер одновременно подчеркивал его обязанность добровольно подчиняться земным правителям, ответственным за обеспечение порядка в обществе. Параллельно с Лютером в Цюрихе выступил У. Цвингли, который более последовательно проводил реформирование католической церкви, что выражалось в отказе от существенных деталей церковного богослужения — прежде всего, литургии. В то же время, будучи влиятельнейшим религиозным и политическим деятелем Цюриха, он использовал свою власть в борьбе против более радикальных реформаторов (анабаптистов), тем самым предвосхищая теократические претензии Ж. Кальвина, наиболее последовательно и решительно утверждавшего принципы П. (непререкаемый авторитет Библии, катастрофичность первородного греха, абсолютный характер божественного предопределения, отказ от пышного католического культа и т.п.). В кальвинизме (реформатская церковь) решительные республиканские деятели находили как освящение бескомпромиссной борьбы против феодально-сословных порядков, так и средства защиты уже достигнутой власти — нетерпимость к политическому и религиозному инакомыслию.
По-своему развивалась Реформация в Англии, где в 1534, завершая многовековую борьбу королей и местных католических иерархов против неограниченной власти Ватикана, парламент объявил короля «единственным земным главой английской церкви» — англиканства. Эта реформация «сверху» привела к тому, что в англиканском вероучении были объединены, порой механически, элементы католицизма и континентального П. (учение о церкви как носительнице божественной благодати и концепция спасения только верой, церковная иерархия и отмена монашества и т.п.).
Уже основатели П. утверждали свои взгляды в постоянной борьбе с более радикальными критиками Ватикана (С. Франк, М. Сервет, Б. Губмайер и др.). По мере того как протестантская ортодоксия становилась более жесткой, возникали новые религиозные объединения, настаивающие на решительном очищении (пуритане) и разрыве (индепенденты) с католической традицией, замене территориальных приходов церквами-общинами, состоящими лишь из христиан, сознательно принявших крещение. Активизируется и борьба за веротерпимость, за правовое закрепление принципа свободы совести. Наиболее последовательно эти требования выдвигают последователи протестантского сектантства (менониты, баптисты, квакеры, методисты, адвентисты, Свидетели Иеговы, пятидесятники и др.).
Последователь П. должен верить в то, что он уже спасен и внутренне свободен от земной власти. Тем самым П. выступал против феодальных отношений личной зависимости, уравнивал людей как равноправных агентов формирующегося буржуазного строя. Важно не место человека в обществе и род его занятий, а осознание им своей греховности и неоплатного долга перед Богом. Поэтому он должен быть верным своему земному призванию — добросовестному труду, следованию нормам мирского аскетизма. Тем более (эту мысль ясно выразили кальвинистские богословы) что помимо прямого (личная вера) существуют и косвенные свидетельства «избранности», а именно успехи в профессиональном труде. Этот основной мотив этики пуританизма стал мощным мотивом развития капитализма, прежде всего в США, что убедительно показал М. Вебер.
Повышенный интерес П. к внутреннему, личностному миру человека объясняет и его огромное влияние на европейскую духовную традицию. Поскольку христианская вера рассматривается как мотивация всей повседневной жизни, то для ее понимания необходимо знание всей глубины нравственно-духовных переживаний, путей формирования и выражения религиозного опыта человека. Это сказалось на антропологической переориентации зап. культуры: в сферу интересов теологов, философов, деятелей искусства и литературы все более органично включаются разнообразные проявления «жизненного мира» человека: страх смерти, угрызения совести, сознание собственной греховности, состояние озарения, второе рождение и т.д. Примерами могут служить произведения Дж. Беньяна, Дж. Мильтона, И.С. Баха и многих др. выдающихся деятелей европейской культуры.
Наступление эпохи Просвещения способствовало дальнейшему переосмыслению наследия основоположников П. Особую роль сыграли воззрения И. Канта, разрушившего традиционные доказательства бытия Бога и утверждавшего приоритет морали над религией, а также Ф. Шлейермахера, доказывавшего, что основу религии составляет «чувство зависимости» от бесконечного. Причем влияние теологии и философии было взаимным. Яркой фигурой, напр., был С. Кьеркегор, который своей критикой Г.В.Ф. Гегеля подготовил возникновение уже в 20 в. как неоортодоксальной («диалектической») теологии, так и философии экзистенциализма.
К сер. 19 — нач. 20 в. доминирующее положение в П. получила либеральная теология. Ее ведущие представители (А.В. Ритчль, А. Гарнак, Э. Трёльч) при разработке собственных концепций внимательно учитывали новейшие достижения исторических наук, библеистики и герменевтики. Результатом было приоритетное внимание к этическому учению Христа, а построение Царства Божьего на земле рассматривалось как смысл истории, вполне достижимый усилиями нравственно обновленных людей. В нач. 20 в. эта установка стала ключевой для социального евангелизма, в ту пору ведущего течения протестантской теологии в США.
Общественные катаклизмы 20 в., прежде всего Первая мировая война и ее катастрофические последствия, подорвали социально-оптимистические упования либеральных богословов, предопределив растущую влиятельность диалектической теологии (К. Барт, Райнхольд и Ричард Нибуры, Р. Бультман, Э. Бруннер, П. Тиллих, М. Бубер и др.), попытавшейся по-своему вернуться к ортодоксии раннего П. Минувшие полвека характеризуются сложными конфронтациями и взаимовлияниями уже сложившихся богословских течений и возникновением радикальных протестантских теологических школ (Д. Бонхоффер, Дж. Робинсон, X. Кокс, вариации т.н. теологии родительного падежа), отразивших глобальные тревоги человечества, вступающего в третье тысячелетие.
Капелюш Ф.Д. Религия раннего капитализма. М., 1931; Соловьев Э.Ю. Непобежденный еретик. Мартин Лютер и его время. М., 1984; ЭнгельсФ. Крестьянская война в Германии // Маркс К., Ф. Энгельс. Соч. Т. 7. М., 1986; Ревуненкова Н.В. Ренессансное свободомыслие и идеология Реформации. М., 1988; Лёзов СВ. История и герменевтика в изучении Нового Завета. М., 1996; Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность. СПб., 1997; См. также литературу к ст. Кальвин Жан, Лютер Мартин, Нибур Р., Сектантство, Тиллих Пауль.
Л.Н. Митрохин
«ПРОТИВ МЕТОДА» — главная работа П. Фейерабенда (1975, рус. пер. в 1986). Она знаменует собой радикальную переориентацию в направлении смены методологических предпосылок и расширения горизонта философствования. Ей предшествовали статьи с показательными названиями «Об улучшении наук и искусств и возможном тождестве обоих» (1967), «Театр как инструмент критики идеологий» (1967), «Очерк плюралистической теории познания и действия» (1968), «Философия науки — феномен с великим прошлым» (1970). В 1970 выходит статья Фейерабенда «Против метода», послужившая основой для последующей одноименной книги. Подзаголовок последней — «Очерк анархистской теории познания» — говорит о стремлении автора дать представление о новых принципах философии науки.
Анархистский взгляд, по существу, включает историю науки в историю культуры и предполагает, что познание осуществляется стихийно, в хаотичном переплетении всех форм сознания и деятельности. Реконструируя галилеевское обоснование коперниканской картины мира, Фейерабенд полемически выделяет в качестве единственной универсальной нормы познания принцип «все дозволено» (anything goes). Последний означает, что ученые вправе использовать любые методы и процедуры, теории и подходы, которые им представляются удобными. Из него вытекают два следствия: во-первых, необходимо постоянно изобретать новые методы, поскольку ни один из них не является универсальным и безошибочным; во-вторых, нельзя достичь успеха, если время от времени не принимать один из методов и не придерживаться его, несмотря на его несовершенство. Это принципы пролиферации и упорства. Фейерабенд пересматривает традиционные методологические процедуры типа верификации или фальсификации, отстаивает значение психологического убеждения и политического вмешательства в науку как средств обеспечения прогресса познания. Каждая фундаментальная теория, с его т.зр., представляет собой замкнутый мир, выражающий мнение группы ученных, и потому для ее критики и опровержения недостаточно чисто научных средств. Эта «иррациональность» науки не позволяет считать ее некоторой образцовой и приоритетной формой знания по сравнению с мифом или магией. Обосновывая свою позицию, Фейерабенд блестяще использует свои обширные знания по истории науки и культуры. Написанная в прекрасном литературном стиле, ироничным и образным языком, книга вызвала большой резонанс, но одновременно и жесткую критику со стороны коллег — Дж. Агасси, А. Масгрейва, С.Э. Тулмина, Р. Харре, М. Хессе, Л. Лаудана и др.
Фейерабенд П. Избр. труды по методологии науки. М., 1986; Feyerabend P. Against Method. Outline of an Anarchistic Theory of Knowledge. London, 1975.
ПРОТИВОРЕЧИЕ — два высказывания, из которых одно является отрицанием другого. Напр.: «Латунь — химический элемент» и «Латунь не является химическим элементом», «2 — простое число» и «2 не является простым числом». В одном из противоречащих высказываний что-то утверждается, в другом это же самое отрицается, причем утверждение и отрицание касаются одного и того же объекта, взятого в одно и то же время и рассматриваемого в одном и том же отношении.
П. является одним из центральных понятий логики. Поскольку слово «П.» многозначно, пару отрицающих друг друга высказываний называют иногда «логическим П.» или абсурдом.
П. недопустимо в строгом рассуждении, когда оно смешивает истину с ложью. Но у П. в обычном языке много разных задач. Оно может выступать в качестве основы сюжета, быть средством достижения особой художественной выразительности, комического эффекта и т.д. Реальное мышление — и тем более художественное мышление — не сводится к одной логичности. В нем важны ясность и неясность, доказательность и зыбкость, точное определение и чувственный образ и т.д., может оказаться нужным даже П., если оно стоит на своем месте.
ПРОТОКОЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ — в неопозитивизме это предложения, образующие эмпирический базис науки и познания вообще. На первом этапе развития неопозитивизма предполагалось, что П.п. фиксируют чувственные переживания субъекта, напр., «Сейчас я вижу зеленое», «Здесь я чувствую теплое» и т.п. Считалось, что П.п. обладают следующими особенностями: 1) они выражают «чистый» чувственный опыт субъекта; 2) они абсолютно достоверны, в их истинности нельзя сомневаться; 3) они нейтральны по отношению ко всему остальному знанию; 4) они гносеологически первичны — именно с установления таких П.п. начинается процесс познания. Все остальные утверждения науки должны быть сводимы к П.п., ибо представляют собой не более чем сокращенную запись множества таких предложений. Благодаря возможности такого сведения вся наука оказывается воплощением абсолютно достоверного знания.
Перечисленные выше свойства П.п. связаны друг с другом и в основном зависят от свойства (1). Когда выяснилось, что «чистый» чувственный опыт невозможен или, по крайней мере, не способен сохранить свою «чистоту» при выражении его в языке, неопозитивистам пришлось отказаться от этого основного свойства П.п., а вместе с ним в значительной мере и от всего остального. Они приняли сначала физикалистский, а затем «вещный» протокольный язык, предложения и термины которого обозначают чувственно воспринимаемые вещи и их свойства. П.п. в новой трактовке уже не считались абсолютно достоверными, однако поскольку их истинность обосновывается наблюдением, то раз она установлена, в ней трудно усомниться. Т.о., твердый, несомненный эмпирический базис науки сохраняется. Термины наблюдения заимствуют свои значения из чувственного опыта; этот опыт, в свою очередь, определяется работой органов чувств, а т.к. органы чувств у людей не изменяются, эмпирические термины и состоящие из них П.п. оказываются нейтральными по отношению к теоретическому знанию и его изменению. Современная философия науки отвергает идею абсолютно достоверных и нейтральных по отношению к теории П.п. и обосновывает мысль о «теоретической нагруженности» всех терминов и предложений научного языка.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |