Ротенберг B.C., Аршавский В.В. Межполушарная асимметрия мозга и проблема интеграции культур // Вопросы философии. 1984. № 4; Меркулов И. П. Когнитивная эволюция. М., 1999; The Adapted Mind: Evolutionary Psychology and the Generation of Culture. New York, 1992.
КОЖЕВ (Kojeve) (наст, фамилия Кожевников) Александр (1901—1968) — рус.-фр. философ, представитель неогегельянства. Сторонник феноменологическо-экзистенциалистской философии, проводил линию на сближение гегелевской философии с экзистенциализмом М. Хайдеггера и феноменологией Э. Гуссерля. Считал Г.В.Ф. Гегеля творцом исторической и генетической антропологии; отбрасывая гегелевскую философию природы, сосредоточивал внимание на философии истории, которую трактовал под углом зрения отношения раба и господина, распространяя его на всю мировую историю; субъектом исторического развития признавал раба — его труд выступает подлинным проявлением свободы, благодаря труду человек становится диалектическим существом, которое никогда не бывает равным себе, самотождественным; господин — это всего лишь символическая фигура, катализатор истории, но не ее творец. Диалектика раба и господина лежит в основании революционного развития исторической действительности, а последняя признается историей кровавых битв за «признание» — каждого всеми, за уничтожение самого отношения господина и раба; движущим мотивом борьбы объявляется страх перед смертью; здесь К. стремился соединить гегелевскую трактовку «абсолютного господина» (смерти) с хайдеггеровской характеристикой человека как «бытия-к-смерти». Развивая учение о «конце истории», философ говорил о прекращении действия «антропогенных факторов» — труда, борьбы и др. и об исчезновении человека в прежнем его понимании (последним он предвосхищал структуралистский тезис о «смерти человека»); стимулирующей силой социально-исторического развития человечества К. признавал христианскую религию.
Идея смерти в философии Гегеля. М., 1998; Introduction a la lecture de Hegel. Paris, 1947.
Кузнецов В.Н. Александр Кожев: антропологическо-«атеистическая» версия неогегельянства // Он же. Французское неогегельянство. М., 1982.
КОЗЕР (Coser) Льюис Алфред (р. 1913) — амер. социолог. Изучал филологию и социологию в ун-те Сорбонны. В 1941 эмигрировал из Германии в США. Под руководством Р. Мертона защитил докторскую диссертацию по социологии, а в 1956 вышла книга, написанная под влиянием Г. Зиммеля, «Функции социального конфликта», которая имела целью опровергнуть доминировавшую в те годы гармоничную модель общества Т. Парсонса. На сегодняшний день книга считается бестселлером среди работ по социологии, публикуемых в Америке. Один из основателей известного левого жур. «Диссинт» (1954). Активно участвует в жизни амер. социологического сообщества.
Функции социального конфликта М., 2000; The Functions of Social Conflict. New York, 1956; The American Communist Party (with I. Howe). New York, 1957, 1962; Men of Ideas. New York, 1965; Georg Simmel. New York, 1965; Continuities in the Study of Social Conflict. New York, 1967; Masters of Sociological Thought. New York, 1971; Greedy Institutions. New York, 1974; Refugee Scholars in America. 1984.
КОЙРЕ (Koyre) (наст, фамилия Койранский) Александр (1892—1964) — рус.-фр. философ и историк науки. Род. в Таганроге, учился в гимназиях Тифлиса и Ростова-на-Дону. С ранней юности участвовал в революционном движении, после революции 1905 был арестован. В 1908 уехал в Париж изучать математику и философию. В 1909—1911 — в Геттингене, где слушал лекции Э. Гуссерля и был активным участником феноменологического кружка. В Первую мировую войну воевал добровольцем сначала во фр., затем в рус. армии, участвовал в Февральской революции. Октябрьский переворот не принял, заняв позицию социалистов-революционеров. В 1919 окончательно покинул Россию и эмигрировал во Францию. В 1929 получил высшую докторскую степень за диссертацию, посвященную религиозной философии Я. Бёме. В 1930 — руководитель исследований в Практической школе (секция религиозных наук), с которой связал свою дальнейшую судьбу до конца жизни. Одновременно с историей религиозной мысли углубленно занимался историей рус. философии (работы о П.Я. Чаадаеве и И.В. Киреевском, а также труд «Философия и национальная проблема в России в начале XIX в.»). В нач. 1930-х гг. научные интересы К. сосредоточились гл.обр. на истории науки. После опубликования «Этюдов о Галилее» (1939) К. стал признанным лидером интерналистского направления в историографии науки, объясняющего развитие науки исключительно интеллектуальными факторами. К. разработал ряд методологических принципов, определивших новый способ видения и интерпретации научной мысли. Ему удалось придать истории науки теоретический характер путем выявления глубинных устойчивых структур сознания, определяющих возможность (или невозможность) возникновения и функционирования конкретных научных идей. Основополагающим в исследованиях К. является принцип единства научной, филос. и религиозной мысли. Др. его основополагающая идея — требование представить ход научной мысли в ее творческой созидательной активности, для чего необходимо поместить изучаемые источники в интеллектуальный и духовный контекст эпохи, представив их в подлинном аутентичном значении и не пытаясь прояснить «темную и смутную» мысль наших предков путем перевода ее на современный язык. Существенное значение, по К., имеет также интегрирование в истории научной мысли способа, каким она осознавала себя, противопоставляя себя тому, что ей предшествовало. При этом К. признавал необходимым изучать заблуждения и ошибки, поскольку они не менее поучительны, чем достижения. К. один из первых выдвинул идею некумулятивного развития науки и вопреки позитивистской историографии сумел показать, что развитие науки совершается в тесном единстве с философией и что великие научные революции всегда определялись переворотами или изменениями филос. концепций. Так, математизацию в науке К. объяснял победой платоновского рационализма и априоризма над аристотелевским эмпиризмом здравого смысла. Наиболее важной он считал научную революцию 16—17 вв., которая привела к глубокому преобразованию физики и астрономии. Основную линию становления новоевропейской науки К. видел в отказе от антич. и средневекового понятия «космоса» и замене его понятием бесконечного и однородного пространства, а также в переходе от качественных и неточных понятий аристотелевской и средневековой физики к абстрактным идеализированным объектам математической физики Г. Галилея и Р. Декарта. К. оказал значительное влияние на развитие современных историко-научных исследований. Известная ограниченность его подхода к истории науки вызвана его интерналистской установкой, изолирующей науку от социально-экономических, технических и др. «внешних» факторов.
Очерки истории философской мысли. М., 1985; Etudes Galileennes. Paris, 1939. Vol. 1—3; La Revolution astronomique: Copernic, Kepler, Borelli. Paris, 1961; Etudes Newtoniennes. Paris, 1968.
B.C. Черняк
КОЛАКОВСКИЙ (Kolakowski) Лешек (р. 1927) — пол. философ. Изучал философию в ун-те Лодзи под руководством Т. Котарбиньского в 1945—1950. Проф. философии в Варшавском ун-те до 1968, когда был смещен с заведования кафедрой по политическим мотивам. С 1969 преподает в ун-тах Монреаля, Беркли и Оксфорда.
К. является известным историком философии. Он исследовал философию Б. Спинозы, А. Бергсона, Э. Гуссерля, а также филос. концепции 17—18 вв., связанные с Реформацией. Особо интересовали К. филос. направления антипозитивистской ориентации, а также история оппозиции религиозной и политической ортодоксии. Пиком работы К. как историка философии стал трехтомный труд «Главные течения марксизма», в котором было проанализировано развитие марксистской философии от времени К. Маркса до сер. 20 в.
Филос. исследования К. не ограничивались историей философии. Он интересовался тем, чем является философия и какое место она занимает в культуре. Свою филос. деятельность К. начинал как марксист. С самого начала у него были, однако, сомнения по различным проблемам. Он не соглашался со схематичной интерпретацией диалектического и исторического материализма, интересовался работами молодого Маркса, но вместе с тем полагал, что трудности истолкования марксизма удастся преодолеть без радикального пересмотра доктрины. Но со временем скептицизм К. в отношении возможностей марксистской философии возрастал. До 1966 он был членом коммунистической партии, позднее был исключен из нее и отстаивал явно ревизионистские идеи по поводу стандартным образом истолкованного марксизма.
К. понимает философию как необходимую и интегральную часть культуры. Философия может быть продолжением или науки, или религии, или морали, или искусства. Так обстояло дело в ее истории: философия была либо сциентистской, либо теологической, либо моралистической, либо эстетизирующей. Во всех случаях она являлась, однако, чем-то обособленным и мифологичным. К. не разделяет ни один из этих односторонних подходов к философии, хотя сциентизм вызывает у него наибольшую неприязнь. По мысли К., философу предпочтительнее всего соотносить свои идеи со всем множеством проблем современных ему культуры и цивилизации. При этом философ должен играть роль обличителя, демистификатора, ибо в противном случае он постоянно будет превозносить существующий социальный порядок. Одни философы освящают существующий порядок вещей, другие насмехаются над ним. Сам К. предпочитает вторую роль, роль частично насмешника, а частично критика. Критически осмысленный опыт жизни в условиях тоталитарного коммунизма привел к тому, что К. встал на позицию последовательной защиты ценностей, отстаиваемых либерально-демократической концепцией развития общества. Философия К. оказалась явно синкретической: он хочет сохранить культурное наследие Европы, включая как то, которое идет от христианства, так и то, которое восходит к Просвещению.
Jednostka; nieskoriczonosd. Wblnosi i antynomie wolnosci w filozofii Spinozy. Warszawa, 1958; Swiadomosd religijna i wiez spoleczna. Studia nad chrzescijaristwem bezwyznaniwym sedemnastego wieku. Warszawa, 1965; Glowne mirty marksizmu. Pariz, 1976; Religion. If there is no God. Oxford, 1982.
Я. Воленьский (Краков)
КОЛИЧЕСТВО — филос. категория, отображающая общее в качественно однородных вещах и явлениях. Чтобы выявить в них это общее, необходимо, во-первых, установить их однородность, т.е. показать, в каком именно отношении они эквивалентны между собою, во-вторых, выделить то свойство или отношение, по которому рассматриваемые вещи сравниваются, и абстрагироваться от др. их свойств. Поскольку количественная сторона мира стала прежде всего предметом исследования математики, то в дальнейшем филос. представления о К. связывались именно с результатами изучения тех видов или форм К., которые существовали в математике. Простейшей формой К. является целое положительное число, которое возникает в процессе счета предметов. Изучая отношения между числами натурального ряда, пифагорейцы первыми обратили внимание на то, что такие отношения определяют закономерности между свойствами предметов внешнего мира. Однако открытие несоизмеримости диагонали квадрата с его стороной вызвало глубокий кризис в пифагорейской школе. Хотя в дальнейшем это противоречие было формально преодолено остроумной теорией пропорций Евдокса, оно и в дальнейшем продолжало оказывать влияние на обобщение и развитие понятия числа.
Первое развернутое определение К., явно ориентированное на опыт др.-греч. математики, было дано Аристотелем: «Количеством называется то, что может быть разделено на части, каждая из которых, будет ли их две или больше, есть по природе что-то одно и определенное нечто. Всякое количество есть множество, если оно счислимо, и величина, если измеримо». Это определение в тех или иных вариациях повторялось др. философами и до сих пор не потеряло своего значения, хотя в нем недостаточно ясно выражена связь между К. и качеством. Различие между предметами и явлениями уже на уровне чувственного познания непосредственно отображается с помощью свойств, которые выражают отдельные их особенности, признаки и отношения. Сравнение и измерение свойств и отношений предполагает выделение качественно однородного и одинакового в вещах, а именно эквивалентных их свойств и отношений. Поскольку первичным в познании является ощущение, ав нем неизбежно содержится качество, то анализ К. начинается именно с выявления качественно однородных свойств вещей. Эти свойства, называемые величинами, можно сравнивать или измерять. В первом случае между ними устанавливается отношение, выражаемое терминами «больше», «меньше» или «равное». Во втором — выбирается определенная общая единица измерения (напр., длины, массы, температуры и т.п.), и значение соответствующей величины определяется ее отношением к единице измерения, т.е. числом (целым, дробным или даже иррациональным).
Поскольку важная цель познания заключается в открытии законов, выражающих инвариантные, регулярные связи между величинами, характеризующими определенные процессы, постольку количественные связи отображаются с помощью различных математических функций. Если с помощью элементарной математики можно было изучать отношения между постоянными величинами, то с введением переменных величин стало возможным исследовать разнообразные функциональные отношения, а тем самым математически отображать движение и процессы. Создание дифференциального и интегрального исчислений дало в руки ученых мощное средство для исследования различных процессов. В дальнейшем математика создала еще более эффективные методы функционального анализа, а затем перешла к исследованию более общих абстрактных структур и категорий, среди которых анализ величин занимает весьма скромное место, хотя в прикладных исследованиях по-прежнему он продолжает играть важную роль. Не случайно поэтому иногда математику определяют как науку о косвенных измерениях величин.
Бурбаки Н. Очерки по истории математики. М., 1963; Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971; Тимофеев И.С. Методологическое значение категорий «качество» и «количество». М., 1972; Аристотель. Метафизика // Соч. М., 1975. Т. 1; Колмогоров А.Н. Математика // Математический энциклопедический словарь. М., 1988.
Г.И. Рузавин
КОЛЛЕКТИВИЗМ — главенство некоего коллектива или группы, напр., общества, гос-ва, нации или класса, над человеческой личностью. Перефразируя известное выражение Б. Муссолини, относящееся к гос-ву, суть К. можно передать принципом: «Все в коллективе, все благодаря коллективу, ничего против коллектива». К. противостоит индивидуализму, подчеркивающему автономию личности, ее независимость и самостоятельную ценность.
Термином «К.» обозначают и конкретные общества, решительно и последовательно реализующие принцип К. Под К. понимается также социальная система, стремящаяся с помощью любых средств, включая и насилие, радикально преобразовать общество во имя достижения некой единой всеподавляющей цели и отрицающая во имя этой цели автономию индивида. Характерным примером такой системы является тоталитаризм, подчиняющий все без исключения стороны социальной и индивидуальной жизни контролю гос-ва и единственной правящей партии.
К. может быть теоретическим, существующим в форме более или менее разработанного проекта коллективистического переустройства общества, и практическим, существующим в виде конкретного коллективистического общества.
Термин «К.» («коллективистическое общество») широко употребляется с кон. 19 — нач. 20 в., т.е. с того времени, когда социализм — ведущая форма К. индустриального общества — начал превращаться из вопроса теории в дело реальной социальной практики (Г. Лебон, Э. Дюркгейм, К. Поппер, Ф.А. Хайек, Р. Арон, З. Бжезинский, В.В. Леонтович и др.) (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество).
КОЛЛЕКТИВИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО — см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество.
КОЛЛИНГВУД (Collingwood) Робин Джордж (1889-1943) — англ. историк, философ, специалист по методологии и гносеологии исторической науки. В ранних трудах разделял т.зр. неогегельянцев на взаимосвязь и иерархию различных форм духовной активности человечества, особо выделяя при этом историческое знание как конкретную форму мышления, находящуюся между наукой и философией. В работе «Идея истории» обосновывает свою филос. позицию тем, что в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие: «Исторический процесс сам по себе является процессом мысли и существует постольку, поскольку индивидуальные субъекты, составляющие части его, сознают себя таковыми».
Одновременно с филос. трудами опубликовал ряд классических исторических работ «Римская Британия» (1923) и «Археология римской Британии» (1930), в которых применительно к обработке данных археологических исследований выдвинул методологию «логики вопроса и ответа» для получения комплексного, систематизированного исторического знания. Первый вопрос, задаваемый перед началом любой археологической работы: «Какова цель этой работы?», предполагает рационализацию выбора места раскопок, методов работ и научную систематизацию полученных результатов. Второй и третий вопросы тесно связаны с центральным принципом философии истории К., гласящим: «История в собственном смысле слова является историей мысли». В истории нет простых событий, любое событие «на самом деле является действием и выражает определенную мысль (намерение, цель) субъекта, его производящего; дело историка — познать эту мысль». Поэтому, получив к.-л. исторические данные, историк должен спросить: «Для чего открытый мною объект был предназначен?» и конкретизировать полученные знания ответом на вопрос: «Хорошо ли я выполнил свою задачу?». Наконец, любую историческую проблему невозможно изучить без исследования истории второго порядка, или истории исторической мысли о ней, целью которой должна стать «историческая критика». Историческая критика находит свое окончательное воплощение в истории истории, понимаемой К. по аналогии с историей философии.
Свои последние работы «Автобиография» и «Новый Левиафан» К. посвящает анализу единства моральных, политических и экономических действий в условиях предвоенной и военной Европы, резко критикуя иррационализм фашизма и бездействие демократических ин-тов.
Идея истории. Автобиография. М., 1980; Speculum Mentis or the Map of Knowledge. Oxford, 1924; An Essay on Metaphysics. Oxford, 1940; The New Leviathan. Oxford, 1947; An Essay on
Philosophical Method. Oxford, 1950; The Principles of Art. New York, 1958; The Idea of Nature. New York, 1960.
КОММЕНТАРИЙ (от лат. commentarius — заметки, толкование; иногда К. назывался «схолиями», греч. scholia) — жанр филос. литературы, наиболее интенсивно разрабатываемый в эпохи господства авторитарного знания, основанного на истинах, данных в «откровении» и зафиксированных в «священном» тексте. В качестве такового выступают либо собственно сакральные тексты (Веды, Книги Ветхого и Нового Заветов, Талмуд, Коран и др.), либо тексты, которым приписывалось сакральное значение в рамках религиозных союзов, филос. школ, церковного предания. Преемственность культурной традиции обычно обеспечивается школой, для которой типично отношение «авторитетный текст (истина) — учитель (толкователь) — ученик». Поэтому в европейской традиции К. возникает одновременно с ин-том школы в период окончательного утверждения письменного характера греч. культуры в 6 в. до н.э., а угасает в 16 в. с утверждением новоевропейского университетского образования и науки, заменившей знание, исходящее от авторитета, знанием, опирающимся на эмпирические данные и рациональное доказательство. С 16 в. К. (в виде научного К.) сохраняет свое значение в отдельных областях гуманитарной науки, преимущественно ориентированной на нужды исторического исследования и школы.
У греков филос. К. возникает в пифагореизме: аллегорически толкуется гомеровский эпос как вместилище архаической мудрости и орфической литературы, в которой новые религиозные идеи выражались в традиционной эпической форме; К. развивается софистами, разработавшими жанр «вопросов» — толкования отдельных трудных или сомнительных мест авторитетного текста. Филос. К. достиг расцвета у комментаторов Платона и Аристотеля, сочинения которых, начиная с 1 в. до н.э., стали наиболее представительными текстами греч. философии. Образ антич. философии, созданный в К. последних ее веков, был единственным, который знала средневековая Европа; он в значительной степени определил восприятие античности арабо-мусульманской философией. К. к текстам Ветхого Завета (Септуагинты) писал Филон Александрийский, повлиявший на формирование традиции христианского К. Начиная с Ипполита и особенно Оригена, разработавшего теоретические основы христианской экзегетики, К. к ветхозаветным и новозаветным текстам стал одним из центральных жанров патристической литературы, которая в дальнейшем сама выступала в качестве объекта комментирования (напр., К. Максима Исповедника к сочинениям Псевдо-Дионисия Ареопагита). Священное Писание в сочетании с текстами Аристотеля — основной предмет схоластического К.; Библия, Аристотель, Платон и неоплатоники — таков круг авторитетных текстов для комментаторов-гуманистов, деятельность которых знаменует последний расцвет филос. К. в европейской традиции.
Geffcken J. Zur Entstchung und Wesen des griechischen wissen-schaftlichen Kommentars // Hermes. 1932. Bd 67; Untersteiner M. Problemi di filologia filosofica. Milano, 1980.
КОММУНИЗМ — 1) утопическая концепция, отстаивающая возможность или даже необходимость построения в обозримом будущем совершенного общества, исключающего частную собственность, тяжелый, монотонный труд и неравенство людей; 2) будущее, совершенное в указанных отношениях общество.
Коммунистическое побуждение возникает из общей идеи прогресса, но выделяется верой в то, что активная человеческая деятельность приведет в конечном счете к изменению действительности и «именно благодаря человеку на Земле будет осуществлено все то, что в раю было лишь потенциальностью» (П. Тиллих).
Первые коммунистические теории стали возникать в 16—17 вв., в период утверждения и укрепления капитализма. Резкое ослабление религиозной веры, и в частности веры в существование «рая на небесах», вместе с невиданным ранее развитием науки и техники послужило почвой для возникновения иллюзии всемогущества человека. Представлялось, что он способен своими силами, не уповая на милость Бога, построить общество изобилия и особо человечных отношений между людьми. Возникли десятки концепций К., особую известность из числа которых получили теории Т. Мора, Т. Кампанеллы, К.А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна и др. Э. Кабе сформулировал основной принцип коммунистического общества: «Каждый по способностям, каждому по потребностям». Было выдвинуто предположение, что построению собственно коммунистического общества должен предшествовать переходный период — период социализма, руководствующийся принципом: «От каждого по способностям, каждому по труду». Фурье и Оуэн попытались предпринять практические шаги по постепенному формированию коммунистических ячеек в рамках капиталистического общества в надежде, что со временем такие ячейки вытеснят капитализм. Сен-Симон и Фурье сформулировали те основные проблемы, которые в первую очередь должно разрешить коммунистическое общество: устранение эксплуатации человека человеком, уничтожение различия между работниками умственного и физического труда, различия между городом и деревней и т.д.
Систематичная и, как тогда казалось, более реалистичная концепция К. была развита К. Марксом в сер. 19 в. Впоследствии она получила в марксизме название «научный К.». Эпитет «научный» призван был, вероятно, подчеркнуть следующие обстоятельства. Во-первых, учение Маркса о К. являлось составной частью его более широкой исторической концепции, охватывающей всю человеческую историю и трактующей переход к К. как завершение предыстории человеческого общества и переход к его собственно истории (теория общественно-экономических формаций: первобытное общество, рабовладельческое общество, феодализм, капитализм и, наконец, К.). Во-вторых, помимо телеологического (диалектического) обоснования неизбежности К., Маркс постулировал определенные необходимые и универсальные законы истории, неумолимо ведущие, как ему представлялось, к гибели капитализма и становлению коммунистического общества. В-третьих, Маркс одним из первых попытался связать концепцию К. с реальным и достаточно мощным уже в его время социальным движением — движением рабочего класса (пролетариата) за улучшение своего положения в капиталистическом обществе. Маркс считал, что основные пороки капитализма — и прежде всего абсолютное и относительное обнищание рабочего класса — будут углубляться до тех пор, пока в наиболее развитых капиталистических странах не произойдет одновременно пролетарская революция и не установится на период перехода к К. диктатура пролетариата. Пролетарии всех стран, объединившись, совместными усилиями заложат основы коммунистического общества, охватывающего все человечество.
Коммунистическая концепция Маркса столь же утопична, как и более ранние учения о К. Как и его предшественники, Маркс не предполагал, что К. — чрезвычайно опасная утопия, попытка воплотить которую в жизнь неизбежно ведет к жестокому деспотизму и массовому террору. Маркс не предвидел также, что наиболее активно коммунистическую утопию попытаются реализовать не самые развитые капиталистические страны, а, напротив, весьма отсталые в экономическом отношении, где капитализм только начинал утверждаться.
К. как в его марксистской, так и в др. версиях ориентирован на глобальную, единую для всего общества цель, которая должна быть реализована несмотря ни на что и которая требует от каждого индивида самого деятельного участия в своем осуществлении. Общество, ориентированное на глобальную цель и вынужденное ради этого мобилизовать все свои ресурсы, отрицает частную собственность, способную уклоняться от осуществления общего плана. Такое общество ограничивает семью, отвлекающую человека от служения глобальной цели. Оно вводит единую идеологию, обосновывающую принятую цель и оправдывающую те жертвы, которые приносятся ради нее. Оно настаивает на единообразии взглядов своих индивидов и делает невозможной критику в адрес цели и поддерживающей ее идеологии. Оно прибегает к насилию в отношении инакомыслящих и несогласных, отождествляет гражданское общество с гос-вом и придает последнему неограниченную власть и т.д.
Огромная мобилизующая роль коммунистического идеала, приводившего в движение миллионы людей и, несмотря на его неясность, заставлявшего их переносить страдания и причинять страдания другим, не нашла пока удовлетворительного объяснения. Этот идеал не является каким-то конкретным планом или хотя бы наброском плана, он, скорее, только мечта о совершенном будущем обществе. И тем не менее идеал, попав в благоприятную среду, порождает массовый энтузиазм, способный до основания разрушить старое, веками складывавшееся общество и начать строить новый мир.
О доктринах, являющихся инструментом воздействия на жизнь целого общества, Платон говорил как о «благородной лжи», Ж. Сорель как о «социальных мифах». Ф.А. Хайек считает содержание такого рода доктрин довольно случайным. Однако случайность возникновения «социального мифа» и известная необязательность его содержания не должны переоцениваться. «Миф» вызревает в толще самой социальной жизни, и дело случая, кто именно придаст ему форму «общего принципа». Главное, чтобы «миф» явился такой формой теоретической интерпретации социальных фактов, которая выражала бы стихийно сложившееся и уже вызревшее представление о новой справедливости. В средневековом обществе «миф» мог говорить только о совершенном небесном, но никак не о земном мире. В 20 в. «миф» мог основываться только на идее социализма, как в учении о К., или на идее национализма, или на соединении этих двух идей, как в доктрине национал-социализма. В некотором глубинном смысле «миф» не случаен, и его содержание во многом предопределено, хотя конкретная его форма довольно случайна. «Исторически произошло так, что основой и ядром идеологии коммунистических тенденций в мире и государственной идеологии коммунистических стран стал марксизм с некоторыми коррективами и дополнениями, зависящими от конкретных условий различных стран (ленинизм в Советском Союзе, маоизм в Китае). Фатальной необходимости в этом не было» (А.А. Зиновьев).
Для прояснения идеологии массовых коллективистических движений, включая христианство и К., важным является противопоставление коммунитарных («общинных») и структурных социальных отношений. Первые представляют собой отношения равных людей, выступающих в своих связях как целостные личности, вторые — это отношения по ролям, статусам и должностям, прямо предполагающие неравенство людей. По преимуществу коммунитарными являются, напр., отношения между подлинными друзьями, между членами религиозных общин, политических партий, между избирателями, участниками митингов и демонстраций и т.п. Структурный характер носят отношения между начальниками и подчиненными, между родителями и детьми, учителями и учениками и т.п. Коммунитарные отношения в известном смысле фундаментальнее структурных, поскольку выражают сущностную и родовую связь между людьми, без которой немыслимо никакое общество. Магическая сила христианской проповеди любви была связана в первую очередь с тем, что это был призыв к замещению структурных социальных отношений коммунитарными, ярким, можно сказать, парадигмальным выражением которых является любовь.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |