оставить ли этот участок на следующий день, как вдруг раздался
отчаянный вопль: "Мик в воде! "
Я резко повернулся и увидел оранжевый спасжилет Мика, едва
поддерживавший его на поверхности, в то время как Мик отчаянно
плыл к берегу. Ни каяка, ни весла не было видно.
Спасение "пловца" из серьезного порога требует точного
управления судном. Тут уж не до выбора курса - нужно идти
туда, куда несет человека. Я изо всех сил греб поперек струи
туда, где барахтался Мик, когда заметил деку полностью
затопленного каяка. В течение нескольких секунд я оказался
рядом с Миком. Он выглядел совсем измученным. Я развернул каяк,
Мик ухватился за корму одной рукой, и мы тут же въехали в
громадный вал. Раздался грохот - то ли Мика приложило о камни,
то ли каяк за что-то зацепился. Мик выпустил корму. Он был
метров в десяти слева от меня, его несло в основную струю,
переодически подтапливая. Затем началась суровая работа,
поскольку нас несло прямо по центру и преодолевать валы
становилось все труднее.
Мика сильно било о камни, крутило в "бочках". Он уже слабо
сопротивлялся. Для его спасения, я это знал, оставалось очень
мало времени, ибо шансы выжить в воде при такой температуре и
на такой высоте быстро убывают.
Нас несло на огромный камень, куда била струя. Момент был
критический: если бы нас "намотало" на камень, спастись было бы
уже невозможно. В долю секунды я увидел маленький слив, не шире
полутора метров, справа от камня и, собрав остатки сил, завис
на отрицательной скорости, разворачивая каяк, пока не попал в
слив в нескольких сантиметрах от камня. Каяк вынесло в "тень"
камня, я стал приходить в себя. В эти секунды я живо предствил
себе, как Мика затащило под камень в ловушку, и с громадным
облегчением увидел, что он появился на поверхности. Собрав
последние силы, я снова пошел наперерез струе. Мик был почти
без сознаеия.
- Плыви ты, черт, плыви! - орал я, но рев воды заглушал все.
Мы находились теперь в небольшом каньоне, и я страшно
волновался: не более чем в 200 м ниже нас был большой водопад,
Мик снова ухитрился схватиться за корму, я тут же постарался
причалить к правому берегу, по с грузом 76 кг на корме это
оказалось невозможным. Водопад неотвратимо приближался. Диким
усилием я развернул каяк вправо, и, к моему удивлению, он
послушался.
- Плыви, это твой последний шанс! - кричал я, но Мик болтался
на корме, как повешенный. Отчаянно гребя к улову, цепляя веслом
уже мелеющую воду, я ухватился за ветку дерева, когда каяк
заскрипел по камням у берега. Мик отпустил корму, еле живой
наполовину выбрался из воды и тут же упал. Стоявшие на готове
носильщики быстро вытащили его из воды. Меж тем я не мог больше
держаться у берега и пошел дальше, сумев остановиться примерно
в 4 м от водопада. Я причалил, поднялся на берег, гле
носильщики окружили Мика. Весь в синяках и ссадинах, он был
совершенно белый, но дышал. Мы быстро переодели его в сухое. По
нашим оценкам, Мик пробыл в воде более 5 минут, проплыв
примерно 1.5 км!
Усталые и голодные, мы рано пообедали в тот вечер. Потом
выслушли рассказ Мика о его злоключениях:
"Это произошло в конце длинного холодного дня - классический
пример усталости и благодушия. Я шел за Робом по порогу средней
величины, когда сделал главную ошибку - слишком медленно
отреагировал на ситуацию. Роб влетел в вал и перевернулся.
Вместо того, чтобы брать вал по краю, я пошел по центру и тоже
перевернулся. Мне не сразу удалось встать на ровный киль, потом
меня еще навалило бортом на камень и опрокинуло, к тому же
положив головой против течения. Струя придавила меня к каяку, я
завяз, не в состоянии сорвать фартук и вывалится из каяка. Я
находился в этом положении, как казалось, целую вечность; каяк
в какой-то момент оторвало от меня, и я ухитрился выбраться на
поверхность в состоянии, которое могу охарактеризовать как
паническое. Каяк появился передо мной, я схватил его, но не
надолго, потому что меня понесло вниз. Я так долго находился
под водой, что был уже не способен плыть. Майк переплыл ко мне.
Я схватился за его каяк и пару раз вдохнул, но через несколько
секунд меня оторвало от каяка, протащило за поворот, в каньон,
и здесь подтопило. Я вырвался на поверхность, к счастью, тут же
появился Майк. Он постоянно кричал мне, чтобы я плыл, чего я не
мог сделать - здорово ушибся об дно. Наконец Майк отбуксировал
меня на правый берег, где я ухватился за камень и повис. Если
бы Майк не выскочил и не поймал меня за руку, я бы снова
оказался в реке. Думаю, что еще никогда я не был так близок к
смерти".
22 сентября
... Мы медленно шли все утро. Осматривали во избежание
ненужного риска каждый порог. После вчерашней аварии все
поняли, как безнадежен может быть самосплав. Несмотря на
происшедшее, к Мику быстро возвращалась уверенность.
К часу дня мы добрались до участка, где 12-ти метровое бревно
перегораживало реку. Дейв Манби, Роджер Хьютон и я оказались у
левого берега, Роб Хастингс и Мик Хопкинсон - у правого. Вся
струя шла прямо на ствол, оставляя метровый проход; при
малейшей неточности каяк раздавило бы как яйцо. Попасть в
проход было не просто: прохождение валов перед бревном
требовало огромного мастерства, физических сил, изрядной доли
везения. Приняв решение, я понес каяк по берегу к маленьким
уловам ниже препятствия. Остальные сделали тоже самое. Роб и
Мик н другом берегу раздумывали дольше, но наконец и они
склонились к обносу к большой досаде Лео, ждавшего больше двух
часов, чтобы снять волнующее прохождение.
Мы были в трех километрах выше Гхата и к трем часам, замерзшие
и усталые после восьми часов сплава подошли к порогу, за
которым собирались идти в базовый лагерь перенесенный в Гхат.
Порог состоял из двух трехметровых сливов, разделенных примерно
десятью метрами шиверы.
Мик пошел слева, я - правее, а Роб - по центру. Он влетел в
вал над первым сливом и перевернулся. Времени встать на ровный
киль не было, его каяк понесло по первому трехметровому сливу,
и через несколько секунд по второму. Мы чувствовали полную
беспомощность, когда каяк попал в вал под сливом и налетел на
камень. Меня охватила паника, едва я представил себе, что Роб
выпал из каяка и плывет самостоятельно. Но, к моему облегчению,
показалось весло, и Роб поставил каяк на киль, отделавшись
несколькими глубокими вмятинами на каске, следами ударов о
камни.
Как потом рассказывал Роб, он обнаружил, перевалив через
вершину первого слива, что у него нет времени встать на киль до
второго слива. Он расклинился в каяке как можно прочнее и
задержал дыхание. Это требовало большого самообладания и
усилило мое восхищение Робом.
23 сентября
Этой ночью я долго думал. У нас иссякал запас судов: часть из
них была утрачена, часть требовала серьезного ремонта,
невозможного в полевых условиях. Истекало и наше время. Было
уже 23 сентября, а мы планировали вернуться в Англию к первому
октября. Но самое главное - нас поджимали финансы.
Я ломал голову над тем, как поддерживать сплавщиков с берега
на участке от Джубинга до "стрелки" Дудх- и Сун-Коси, если
дорога по ущелью, как говорили носильщики, непригодна для
обноса и есть вероятность попасть под осыпи.
Поздно ночью я наконец решил встать пораньше и сходить в
Кхарикхолу, спрессовав двухдневный переход в один день, а на
следующий осмотреть дорогу и реку ниже Джубинга. Тем временем
остальные продолжат сплав с большим обносом жуткого каньона
выше Джубинга, где я и встречусь с ними через три дня.
... Джон поднял меня в пять утра. В бледных лучах зари мы
покинули Кхарикхолу и пошли в Джубинг. Уровень реки быстро
падал и опустивлся уже на 2.5 м. Бесчисленные острые камни
виднелись в воде. Мы поднялись на склон долины и безрезультатно
потратили 2 часа в поисках дороги к Сун-Коси. Наконец,
измученные, мы наткнулись на тропу. Ее состояние было далеко от
того, которое мы ожидали увидеть, а временами она вовсе
пропадал в густых зарослях, среди осыпей. В одном месте
оползень полностью перегородил тропу на целых 50 м, и мы
балансировали на склоне 80 градусов в 300 м над рекой. Даже с
такой высоты она выглядела свирепой, и к полудню мы поняли, что
носильщики никогда не согласятся на опасную переноску груза по
этому пути.
Мы повернули обратно в Джубинг, куда и притащили за несколько
минут до прибытия остальных. Я рассказал ими о результатах
разведки и о решении возвращаться в Катманду. Их реакция была
такой, какую я и ожидал: разочарование, смешанное с
облегчением.
25 сентября
... Катманду, отель "Азия". Я проснулся в 7 утра и нежился в
постели, наслаждаясь чистым бельем и мягким матрацем. Стряхнув
заботы, одолевавшие меня весь последний месяц, я снова
возвращался к идее дальнейшего сплава, пока окончательно не
решил дойти до слияния с Сун-Коси. Очевидно, что громоздкой
экспедицией, с носильщиками и береговой группой, какую мы
представляли собой в верховьях, вернуться на реку невозможно.
Появился вариант - продолжить сплав уменьшенной группой, груз
разместить на каяках вместе с запасом еды, отказаться от
палаток и ночевать прямо на берегу. Ведь мы с Миком Хопкинсоном
сплавлялись по Голубому Нилу именно таким образом. Поскольку
муссон кончился и вода спадала каждый день, я был уверен, что
при небольшом уклоне в низовьях мы сможем сплавиться эти
оставшиеся 65 км за 2-3 дня.
Мы летели на вертолете над местом, где сливаются обе реки.
Молочная, покрытая водоворотами Дудх-Коси смешивалась с серой
водой Сун-Коси. Долина Дудх-Коси разворачивалась перед нами.
Это была крутопадающая долина, у воды виднелись утесы.
Мы летели вверх по течению, внимательно рассматривая реку.
Выпадение из каяка в ледяную воду было опасно не только само по
себе, оно требовало умения лазать по скалам, чтобы выбраться из
воды. Местами было бесполезно пытаться это делать, так как
отвесные скалы выходили прямо в реку, которая проносилась мимо
с пугающей скоростью. Позже мы обнаружили, что во многих местах
скалы были подрезаны течением и образовывали подземные системы
пещер, откуда не спастись в случае самосплава. В Катманду мы
слышали и о крокодилах Сун-Коси, но уповали на то, что холодная
вода Дудх-Коси удержит их от исследования района "стрелки".
Крокодил - самое несоциальное и опасное животное для встреч в
воде, это я знал еще по опыту Голубого Нила.
Было крайне приятно обнаружить, что пороги перед слиянием не
сплошные, как в верхнем течении, а разделены длинными
быстротоками после каждого каскада. Так мы и ожидали, поскольку
уклон в нижнем течении был гораздо меньше, чем в верховьях.
Мы заложили вираж над рекой и полетели назад. В 3-4 км впереди
была посадочная полоса у селения Ламиндамба, высеченная в скале
и имевшая уклон под 45 градусов. Долина Дудх-Коси здесь
заселена довольно густо, и нас после приземления сразу
обступили местные жители. Нам удалось нанять носильщиков.
После 2-х часового перехода остановились у тенистого ручья,
сунули гудящие ноги в холодную воду. К реке в месте
предполагаемого сплава вышли к двум часам дня. Дудх-Коси здесь
была шире 45 м. Пороги оказались серьезными, но с меньшей водой
и не такими опасными камнями, как в верхнем течении. Прислонив
каяки к дереву, мы занялись укладкой груза. Наконец все было
готово и каяки спущены на воду.
Солнце сияло с безоблачного неба, мы лениво скользили по
течению. Вскоре подошли к трудному участку, где на 100 м река
падала примерно на 15 м через серию сливов. Я пошел зигзагами
между двумя огромными валами, которые почти полностью
перегораживали реку, затем "перевалил" через 100 м камней,
пульсаров и небольших, но коварных стоячих влов. Порог кончался
водоворотом свыше 15 м в диаметре. Я раскрепился и начал
вращаться. На реке Колорадо в США я видел надувные плоты до 9 м
длиной, засосанные в такие воронки. Собрав последние силы, я
вырвался из водоворота и зашел в улов у берега.
Мик успешно повторил мою линию движения, но под сливом все же
попал в водоворот. Его крутило по спирали, идущей к центру, где
зияло отверстие воронки. Внезапно каяк попал в вихревое
движение в самой середине и в считанные секунды исчез. Прошла
минута, пока я наконец заметил красный фиберглас. Мик появился
на краю воронки и направил полный воды каяк к берегу. Я помог
ему вылить воду, заделать трещину по шву, где под давлением
воды корпус отделился от деки. Мы поплыли дальше, и только
потом до меня дошло, как близко мы были к трагическому исходу.
Даже если бы Мику удалось выплыть одному, без каяка, наше
положение было бы незавидным: спасти каяк из воронки не
предстовлялось возможным, а значит, нам обоим предстояла
"прогулка" пешком до Катманду...
Мы продолжили сплав, внимательно осматривая каждый порог, и
всячески избегая ненужного риска. К 5 часам солнце скрылось за
облаками, в ущелье задул холодный ветер. Причалив к левому
берегу, мы вытащили каяки на берег повыше и на скалистом
выступе разложили промокшие вещи. Когда в ущелье Дудх-Коси
упала темнота, мы улеглись спать.
Я договорился с Лео, что будем ждать его с вертолетом в
течении трех дней.
27 сентября
Я проворочался без сна до зари. В 6 часов ее бледно-розовые
лучи высветили горизонт. Я потряс Мика, который, несмотря на
мокрый спальник, дрыхнул без задних ног в течении почти 12
часов, подкрепляя тем самым утверждение изготовителей спальных
мешков: "Они теплые, даже когда мокрые".
Загрузив суда, мы спустились на воду. Река падала всего на
несколько дюймов, и в течение 4 часов все шло нормально. В
полдень мы оказались напротив деревни на левом берегу. Я
просигналил Мику, и мы причалили к галечной отмели. Стайка
детей повела нас в самую большую хижину. Там нам дали цзампу,
которую мы ели под наблюдением чуть ли не всей деревни.
Используя язык жестов и известные нам непальские слова, мы
пытались объяснить откуда мы взялись и куда идем. В какой-то
мере это, видимо, удалось, поскольку в конце беседы к нам
отнеслись как к еще одной разновидности "сумасшедших англичан".
Мы вернулись к судам и встали на воду. Через несколько минут
оказались на круто падающем участке, где Дудх-Коси входила в
каньон с высокими отвесными стенами. Я заметил двух мартышек,
жизнерадостно раскачивавшихся на горизонтальной ветке прямо над
головой. Внезапно они принялись обстреливать каяк камнями, и
мне пришлось спасаться бегством из "зоны обстрела".
Стиснутая скальными стенами, Дудх-Коси крутилась и пенилась,
образуя улово, воронки, громадные пульсары, стоячие валы,
водяные бугры, ходящие от стены к стене. Все это затрудняло
сплав. В одном месте река исчезала за крутым левым поворотом.
Постоянная эрозия реки образовала огромные пещеры в правой
стене каньона, над головой нависали с высоты 15 м
кинжалообразные каменные перья. Отбойные валы были очень
сильными, каяки бросало как пробки. К трем часам дня мы вышли
из сумрака каньона на солнце и увидели долгожданную "стрелку".
- Мы сделали это! - возбужденно заорал Мик. Ликуя, он вплотную
подвел каяк ко мне, и мы вместе покрыли последние метры
Дудх-Коси. Наша эйфория, однако, длилась недолго, ибо от
радости мы влетели в серию громадных воронок, скручивающих
Дудх- и Сун-Коси. Пришлось работать вовсю. Мы подогнали каяки к
берегу, вылезли и пожали друг другу руки. Мы сделали это!
Сокращенный перевод с английского М. и М. Трофимовых.
Тактические выводы.
Пульсар - это бочка?
Майк Джонс завоевал выдающееся положение в водном спорте по
классу каяка в 1969 году после сплава по реке Инн (Швейцария),
пройдя 130 км сплошных порогов. В 1971 году он участник первой
Британской экспедиции на каяках по Колорадо с прохождением
Большого Каньона; на следующий год организует экспедицию "220
миль по Голубому Нилу". В 1977 году Джонс осуществил первое
удачное прохождение величайших порогов мира на Ориноко. В
августе 1978 года отважный спортсмен, спасая друга утонул во
время Британской экспедиции на каяках в Каракоруме на реке
Бралду.
В своей книге Майк Джонс цитирует слова выдающегося альпиниста
К. Бонингтона (именем которого назван кулуар Юго-западной стены
Эвереста): "Сплав по Дудх-Коси и восхождение на Эверест
одинаково опасны". И действительно, первопрохождение Дудх-Коси
экспедицией Джонса - спортивное достижение мирового масштаба.
В отличие от альпинизма сплав по горной реке требует более
импульсных нагрузок, скорость потока и препятствия диктуют ритм
работы, поэтому недостаток кислорода - серьезная трудность,
которую пришлось преодолевать участникам экспедиции. Уклон
Дудх-Коси (53 м/км) также делает ее рекой экстра-класса. Он
сравним с уклоном такого суперсложного (и до сих пор
непройденного) препятствия, как Дарьяльское ущелье Терека (50
м/км). Эти цифры более чем в 2-5 раз превышают обычный уклон
рядовых пятерок (10-25 м/км). Большим достижением является
прохождение такой реки на каяке - судне уязвимом и
малоустойчивом в сравнении с надувными судами (плоты,
катамараны).
Очень важный момент в подобной экспедиции - ее организация и
прежде всего тактическая сторона.
Распространенный тактический прием при сплаве по сложным рекам
на байдарках и каяках - наличие в группе мощного
поддерживающего судна (чаще всего 2-4 местного катамарана),
осуществляющего страховку с воды. Сложные препятствия в первую
очередь проходятся мощным судном. Поддерживающего судна в
группе Джонса не было, страховка осуществлялась силами каяков и
береговой команды, в большинстве случаев довольно удачно. Из
опыта экспедиции Джонса можно сделать вывод о принципиальной
возможности прохождения сверхсложных рек группой, оснащенной
только каяками. Однако безоговорочно принимать такую тактику
нельзя, поскольку, по словам самого Джонса риск часто превышал
допустимые пределы.
Следует отметить, что развитие тактики сплава "только на
каяках" ничего общего не имеет с авантюризмом и погоней за
абсурдными рекордами: притоки и верховья многих рек часто столь
узки, мелки и забиты камнями, что могут быть пройдены (из чисто
"габаритных" соображений) только на каяках. В связи с этим
хорошо разработанная тактика и техника сплва по сложным рекам
на каяке способна обогатить спорт и туризм множеством новых
маршрутов. Верховья Дудх-Коси, по-видимому, непроходимы ни
плотом, ни катамараном, что же касается низовья, то многие
аварийные ситуации при наличии мощного страхуещего судна у
Джонса были бы не так рискованны.
Сплав "только на каяках" ставит проблемы перевозки груза на
маршруте. Джонс осуществил два тактических решения этой
проблемы. Первое - наличие в группе носильщиков, которые несли
снаряжение сплавщиков по берегу. Второе - когда Джонс и
Хопкинсон шли вдвоем и перевозили все вещи с собой. Оба этих
решения не оптимальны. От первого пришлось отказаться, дойдя до
непроходимого по берегу каньона. Второе опасно потерей
снаряжения вместе с каяком (сколько раз гибли каяки
сплавщиков!), не говоря уже о том, что груженый каяк хуже
управляем и что объема каяка недостаточно для загрузки всем
необходимым.
Интересным тактическим решением Джонса было включение в
береговую группу опытных спортсменов, осуществлявших разведку,
что позволило освободить от этого людей, занятых в сплаве, и
обеспечило высокую скорость движения (6-8 часов чистого
ходового времени ежедневно).
Многие решения сиюминутных ситуаций в экспедиции Джонса спорны
и неоправданно рискованны, но во всех случаях решения
принимались хладнокровно, с сознанием возможных последствий и
высоким профессионализмом.
===============================================================
FILE: nepalio.txt
Непал (путевые заметки)
Прочтите эту книгу, господа каякеры
"White water Nepal. A guidebook for Rafting and Kayaking. by
Peter Knowles and Dave Allardace. Rivers Publishing U.K.Menasha
Ridge press U.S.A.
---------------------------------------------------------------
По статье А.Давыдова "Русские идут" СТ 2(7)96
тел. 477-72353
Непал предоставляет визы всем без ограничения по прилете в
аэропорт Катманду, но советские пограничники могут завернуть
туриста без визы, так что лучше все таки взять ее заранее.
Торгуйтесь. Всегда, везде и за все. Цену реально скинуть в 2-3
раза, хотя при этом чаевые - приветствуются.
Трехразовое питание в ресторанах и проживание в гостинице
Катманду обходится в 10-15$ в день.
Транспорт очень дешев. За 2$ можно ехать целый день с лодкой в
переполненном автобусе. Да и такси или туристский автобус
обойдется не очень дорого.
Снаряжение: не имеет смысла везти с собой продуктов, палаток и
дождевиков - дождей в туристский сезон не бывает, большого
количества теплых вещей. Практически все необходимое можно
задешево приобрести на месте.
В Непале проблемы с колбасой, гречневой крупой, и чистой
питьевой водой. Возьмите фильтр, и аптечку от "дезухи".
В прокате - богатый выбор каяков - 10-25$ в день плюс залог.
Если поход преполагается долгим, то имеет смысл каяки везти с
собой.
---------------------------------------------------------------
Путевые заметки. Валентин Юрин <iourine@iourine.msk.su>
Tue, 14 May 96 19:15:42 +0400
Про Непал можно рассказывать много, но главное, что осталось от
этой поездки - чувство полной безопасности, коего я в своей
стране не испытывал, вероятно, никогда. Там действительно очень
любят белых людей с зелеными деньгами, и понимают, что если их
обидеть, то они перестанут приезжать и тратить деньги. А для
Непала - и для государства в целом, и для большинства его
граждан в отдельности - это основная статья экономики.
Путешествовать в Непале очень просто. Нужно просто приехать
туда и на месте разобраться, чего вам больше хочется. Все
цивилизованные люди, от немцев до южнокорейцев, так и делают.
Приезжают поодиночке, по двое, по трое... молодая пара...
очень немолодая пара... и т.п. Одну бабульку видели, американку
- божий одуванчик, выглядит лет на 70 по-нашему, т.е. на самом
деле не менее 85, но семенит шустренько, хотя пара шерпов и
поддерживает ее под локотки в трудных местах. Только дикие
русские и хорошо дрессированные японцы приезжают толпой, ходят
строем и выполняют раз и навсегда утвержденную программу.
В Катманду легко купить путеводители, карты, любое горное и
общетуристское снаряжение (а потом - продать, если неохота
везти домой). Водное снаряжение купить трудно, но можно
арендовать. Мне, например, полиэтиленовый каяк обошелся в $15 в
день, в придачу к нему бесплатно - шлигелевское весло,
ниопреновая юбка, баллоны и, если бы было нужно, можно было бы
взять каску и спасжилет.
Для ленивых - куча турфирм. Можно купить путевку на рафтинг,
можно нанять проводника и пойти на трекинг, можно съездить на
сафари в один из национальных парков, можно съездить в Тибет...
Менее ленивые могут сделать все это сами, за исключением
последнего.
Итак, что было у нас. Был коммерческий тур, рассчитанный, в
первую очередь, на богатых new russians. У этой публики, как
правило, времени существенно меньше, чем денег, поэтому вся
поездка была ограничена 2 неделями. Вообще это варварство. Туда
надо ехать не менее чем на месяц, а лучше - на весь сезон, т.е.
2-2.5 месяца. (Март-май или конец сентября-начало декабря.
Осенью лучше: суше и прохладнее.) Кстати, большинство людей
именно так и делает. Потом, тур был рассчитан на клиентов,
которые, возможно, впервые в жизни видят и рюкзак, и весло, и
вообще непонятно чего хотят. В результате получилось: из двух
недель - 4 дня трекинга, 3 дня сплава, 1 день катания на
слонах, а остальное - переезды и беготня по Катманду. Хотели
всего сразу, а вышло - ничего толком. Впрочем, мне эта поездка
была важна в основном для того, чтобы войти в курс дела.
Пешком мы гуляли к массиву Аннапурны. Это один из самых
популярных маршрутов для трекинга. Если посмотреть на карту,
массив Аннапурны и Мачапукчи образует подкову, открытую на юг.
Оттуда, по долине р.Моди-Кола, в него и заходят. Если иметь
6-7 дней, то можно запросто дойти до базовых лагерей на 4000 м,
откуда открывается вид на все вершины массива на все 4 стороны.
Но за 4 дня мы смогли только дойти до входа внутрь массива и,
несолоно хлебавши, вернуться назад. Кое-что поснимал,
конечно... Вроде завтрака с видом на Аннапурну.
Маршрут этот, как и некоторые другие, освоен и обустроен
донельзя. Тропа выложена каменными плитами, чтобы белые люди не
сильно утруждали себя. Правда, чаще это не мостовая, а лестница
с уклоном градусов 30, а то и более. По такой лестнице 800 м
вверх, потом 600 вниз и еще 800 вверх - вот дневной переход. На
каждом повороте стоят lodges - гостиницы с ресторанчиками.
Гостиница простенькая: 5-7 двухместных каморок, с двумя
топчанами и столиком. Ресторан - просто просишь хозяйку
приготовить чего-нибудь поесть. Можно купить питьевую воду,
кока-колу, пиво, сникерсы и т.п. Если судить в традициях
советского туризма - очень противно, но... Можно идти
практически без барахла (брать только легкий спальник, одежду и
колбасу - с мясными продуктами там туго). Когда бегаешь
вверх-вниз по кочкам, это неплохо. Во всяком случае, мне это
вполне понравилось.
Горы похожи больше всего на Кавказ. Не очень крутые, влажные, с
остатками густой растительности. Местные туземцы лес буквально
ненавидят. Жгут его, рубят, как только могут, чтобы разбить на
его месте свои убогие террасные поля. Так и живут
подсечно-огневым земледелием миллионы лет, растеррасировав все
горы от самого подножия (500-800 м) до 4000 м. При этом
плодятся, как тараканы. [... ]
Потом - сплав 3 дня по речке Кали-Гандаки. Она начинается между
массивами Аннапурны и Дхаулагири, и там ее ущелье - самое
глубокое в мире. Но мы были ниже. Речка типично плотовая -
большая и глупая, с мощными локальными порогами. Попали в
паводок, вместо воды пер такой цементный раствор, какой я видел
только на Памире. Но плавать было нормально.
Потом ездили на какую-то дурацкую слоновью ферму, где этих
тварей разводят и дрессируют. А то мы их в зоопарке не
видели... но пришлось ехать, и даже кататься на них: уплочено.
Потом - опять Катманду, лавки с сувенирами, торг до хрипоты.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |