Если вы, гуляя по Тамелу или Lakeside, видите десять
объявлений разных фирм о рафтинге на Марсианди с девятнадцатого
апреля, не думайте, что там соберется демонстрация из десяти
групп. Ничего подобного! Это просто значит, что небольшая фирма
организует такое путешествие, используя для уловления клиентов
десять посредников. С одним из таких посредников мы и уловили
друг друга. Когда я зашел в одну из контор, обещавших сплав по
Марсианди, и предложил присоединиться в качестве каякера, у
меня даже не стали спрашивать, ходил ли я раньше на каяке и
представляю ли, что такое Марсианди, а предложили заплатить
смешную по сравнению с рафтерами цену. Здесь работал принцип
"кто шил пиджак?": посредник привлекает клиентов, обещает им
много чего такого, о чем гиды даже и не узнают, но его не
волнуют такие мелочи, как безопасность сплава. Никто ни за что
не отвечает, зато все довольны. Но тогда я ничего этого не
понимал и, переждав очередную грозу, направился на breefing
meeting. Я еще не дошел до Fishtail Trekking, где ожидал
познакомиться с гидами и другими клиентами, как меня остановил
еще один улыбающийся "дружок всего мира", правда немного
староватый для своей роли, и заявил, что он из фирмы Holiday
Adventures, которая организует путешествие. После этого он раз
пять переспросил, все ли снаряжение у меня есть, и раз десять
попросил быть на автобусной остановке в пятидесяти метрах от
моей гостиницы в 6.15 завтра, не опаздывая. Я не стал ни о чем
спрашивать Рамеша (так его звали), ведь через пять минут я
встречусь со всей группой и выясню все, что меня интересует.
Однако в Fishtail Trekking не было никого, кроме радушно
приветствовавшего меня клерка. Он стал лихорадочно куда-то
звонить, а на все вопросы типа смогу ли я попасть после конца
сплава в Катманду, а не обратно в Покхару, отвечал "no probн
lem". Вскоре появился вызванный человек. Это оказался тот же
Рамеш. Когда я спросил его, где остальные клиенты, Рамеш с
обезоруживающей улыбкой сказал, что группа наша очень
маленькая: двое американцев на рафте, там же старший гид и двое
младших гидов, а также safety kayaker и я - седьмой. Это мне
понравилось: слава Богу, не придется путешествовать в толпе и
плыть среди пяти рафтов. Познакомить себя с гидами я не просил,
- мне и в голову не приходило, что Рамеш, так тщательно
выяснявший все о моем снаряжении, не гид. Я ограничился тем,
что заставил Рамеша записать мне в блокнот график похода.
Недостатком этого путешествия было начало сплава от
Бесисахара. Я знал, что спортивным стандартом считается начало
от Сианге (22 км выше), а некоторые рафтинговые фирмы начинают
от Нгади (10 км выше). Но когда я спрашивал об этом, то даже в
известных фирмах мне начинали вешать лапшу на уши про
поднимающуюся воду, начало муссона и связанные с этим
смертельные опасности. Пришлось согласиться на сплав от
Бесисахара, утешаясь тем, что в книжке единственный участок 5-
показан ниже. Да и на подробной карте, которую мне показал
Рамеш, поперечных черточек с циферкой 5 было немало. Полностью
удовлетворенный, я распрощался с Рамешем, выслушав еще одну
серию просьб завтра утром не опаздывать, и отправился в
гостиницу паковать вещи. Я был в отличном настроении: мне
предстояло самому только грести и получать удовольствие. Обо
всем остальном, включая мою безопасность, будут заботится
другие люди. Знал бы я, что на самом деле мне предстоит
настоящее приключение, намного круче, чем самостоятельный
сплав! И это приключение будет выстроено не по канонам ихнего
Голливуда, а вполне по штампам "Мосфильма" застойных времен.
Как вам такой сюжет? Коварные американцы в сговоре с алчным
проводником подвергают риску всю группу, но простой советский
парень всех посрамляет, снискав любовь молодых угнетенных
туземцев, а в конце - хэппи-энд!
На следующий день в 6.15 утра я ждал у отеля "Meera",
пока не прибежал Рамеш и не усадил меня в автобус до Думре.
Перед этим я наблюдал, как Рамеш носится по Lakeside на крышах
автобусов, собирая клиентов, отправляющихся на разные маршруты,
не только рафтинговые. Посадив в автобус меня, Рамеш показал
невысокого парня с длинными волосами, собранными конским
хвостом на затылке, и сказал, что это Дипак, safety kayaker.
Дипак сел на халявные места впереди сбоку от водителя, а рядом
с ним сели двое симпатичных скромных мальчишек - младших гидов.
Как я узнал потом, старшего из них звали Кришна, и у него уже
была лицензия гида. Второй официально еще не был гидом,
по-английски почти не говорил, и держался настолько скромно,
что я так и не выпытал его имени. По дороге Дипак подсел ко мне
и стал расспрашивать, где и на каких каяках я ходил. Рассказы
про Нижний Башкаус и поддувные каяки остались ему совершенно
непонятны. Он немного оживился лишь когда я рассказал, что
только что прошел Кали Гандаки в самостоятельной группе и не
имел никаких проблем. Затем Дипак спросил, сколько мне лет, и
когда я ответил, что сорок, поинтересовался, боюсь ли я воды. Я
стал расспрашивать в ответ и узнал, что Дипаку двадцать один
год, что он работает гидом уже восемь лет, на воде ничего не
боится, прошел Марсианди на каяке три раза, еще любит Карнали и
Тамур, и это его собственный зеленый Hurricane едет на крыше
автобуса. Также он объяснил мне, что американцы добираются на
такси из Катманду вместе с другим старшим гидом Пробиндрой, и
мы встретимся с ними в Думре.
Мы приехали в Думре в полдесятого. Американцев там еще не
было. Некоторое время я провел, рассматривая наше снаряжение,
сложеное у обочины. Кроме двух каяков, выделялся огромный
мешок, как мне объяснили, с кухней; четыре пластиковые бочки с
едой и еще неведомо чем; а также две широкие деревянные доски
непонятного мне назначения. Но больше всего я удивился, увидев
плотовую гребь. Вот уж чего не ожидал увидеть в Непале!
Три часа мы ждали американцев. Это означало, что они
выехали из Катманду значительно позже, чем мы из Покхары. Хотя
Непал, как и Россия, не относится к числу мест, где люди
уважают свое и чужое время, это не способствовало появлению у
меня априорной симпатии к будущим товарищам по путешествию.
Наконец, приехало такси, из которого вылез Пробиндра - красиво
сложенный парень с тонкими чертами лица положительного
персонажа индийских фильмов. Затем вылезли американцы - Стефани
и Марк. Стефани мне понравилась. Это была невысокая молодая
женщина, приятная и простая в общении. Марк оказался высоченным
парнем, и когда чуть позже мы представились друг другу
подробнее, я узнал о нем вещи, которые меня не обрадовали. Марк
сразу рассказал, что работает менеджером по маркетингу в
небольшой фирме в Кремниевой долине. Мне приходилось на работе
иметь дело с представителями этой важной прослойки заморского
социума, и у меня сложилось о них определенное мнение. Я
считал, что это люди довольно занудные, и их этика рабочих
взаимоотношений далека от той, что принята в среде недобитой
российской технической интеллигенции. С другой стороны, они
действуют рационально, поддаются убеждению разумными доводами и
не считают для себя западло задавать вопросы и учиться. Как ни
смешно, Марк таким и оказался.
После встречи мы торчали в Думре еще три часа. Американцы
и я ждали, когда появится наше специальное транспортное
средство до Бесисахара. Но нашим транспортным средством
оказался обычный местный автобус. Правда, нас запустили
первыми, предоставив выбрать места. Я, конечно, уселся у окна
справа, чтобы любоваться по пути порогами. Отправились вместе
два автобуса, этим и объяснялась задержка. Как и обещали,
дорога оказалась отвратительной - разбитой и пыльной. Сорок два
километра автобус ехал почти пять часов. Часа через полтора
после отправления показались первые пороги. Даже с высоты
100..200 метров было видно, что я еду куда надо. Чем выше по
реке мы поднимались, тем интереснее смотрелись препятствия.
Были видны огромные камни в русле, большие сливы. Бросалось в
глаза, что маневр в порогах требуется сложный, но оценить с
высоты мощь воды было трудно. Меня зрелище порогов только
радовало: я иду с гидами, и безопасность не моя забота.
Хотя мы ехали с относительным комфортом (автобус не был
набит), видно было, что тряска, пыль и неудобные сидения
раздражают американцев. Но когда в Палиа Сандху пассажиров из
двух автобусов согнали в один, мои новые товарищи слегка
прибалдели. Впрочем, не прошло и двух часов, как мы, уже в
сумерках, прибыли на место. Тут Стефани и Марку пришлось
пережить еще одно разочарование. Гиды не решились или не
захотели в темноте тащить груз к реке, и решили ночевать
недалеко от дороги. Я не имел ничего против, место было вполне
приличное: ровное, просторное, около ручья. Но американцам оно
не понравилось, ведь им обещали стоянки на пляжах у реки. Они
попросили гидов поставить им палатку и вместе с Пробиндрой
пошли в деревню звонить куда-то по телефону. Я тогда не придал
этому значения. Когда они вернулись, уже был подан чай. Мы
провели вечер в светской беседе, причем я старался больше
говорить, чем слушать. Мой английский оставляет желать много
лучшего, и наибольшие проблемы у меня с пониманием. Когда я
разговаривал с Марком, а особенно с живой и непосредственной
Стефани, мне приходилось часто переспрашивать.
Это проявилось и утром, когда, выбравшись из спальника, я
увидел, что озабоченные Стефани и Марк о чем-то спорят с
озабоченными Пробиндрой и Дипаком. "Ты понимаешь, что
происходит?" - спросила меня Стефани. - "Честно говоря, нет." -
"Пробиндра заболел, он не может идти." Тут я вошел в
синхронизацию и понял, что Пробиндра с обезоруживающей
откровенностью рассказывает, как вчера вечером с деревенскими
перебрал ракши, и теперь у него лихорадка и понос, ночью
столько-то раз и утром столько-то. Конечно, американцев это
огорчило, но они даже не поняли, что именно изменилось. Зато я
понял: Дипак поведет плот, а safety kayaker'ом буду я.
"Рожденный ползать получил приказ летать..."
Пробиндру и дипаковский Hurricane отправили на автобусе
обратно, и после завтрака все барахло по крутой тропинке с
помощью местных спустили к реке. Гиды стали готовить рафт. Это
было судно совсем другое, чем те, на которых катают клиентов по
Трисули и Кали Гандаки. Посуда была длиной четырнадцать футов,
шириной около двух метров, самоотливная. Сзади она кончалась
транцем, в качестве которого служила одна из удививших меня
досок. Там же в специальных кницах на выдающихся окончаниях
баллонов была укреплена металлическая дуга, служащая
подгребицей. Вторая доска была привязана посередине и была
платформой для груза. Она отделяла корму, где должен был стоять
у греби Дипак и сидеть с веслами двое мальчишек, от "зоны
клиентов" на носу.
Тут я увидел, что Кришна мучается, скребя резину обломком
ножовочного полотна. Надо было наложить заплату на протершееся
место около вентиля. Я сказал ему, что у меня есть шкурка, и
даже действительно ее нашел. Кришна был потрясен, он впервые
видел клиента не только знающего, как ремонтировать судно, но и
имеющего при себе ремнабор. Вообще к этому моменту у нас с
гидами, особенно с Кришной, установились особые отношения. Они
не могли не обратить внимания, что я помогаю таскать груз, что
мои вещи помещаются в одном маленьком драйбэге, что я сплю под
небом так же, как они сами, не требуя ставить себе палатку, что
я, в отличие от Стефани, не контролирую сложную схему мытья
посуды в трех тазиках, и что я вижу и понимаю больше, чем
обычно клиенты. В последнее Дипаку верить не хотелось. Но
наконец все было готово, и он собрал нас возле судов для
инструктажа перед стартом.
ПОЛНЫЙ КАЙФ
Дипак долго, но очень четко и понятно объяснял Стефани и
Марку, какие будут команды, что делать, вылетев с плота, и так
далее. Мне он сказал только, что я должен идти первым и ждать
рафт после порогов. Тогда я спросил, как мы будем друг с другом
взаимодействовать. "Очень просто" - ответил Дипак. "Видишь этот
свисток? Если я свистну, приставай к берегу. Если я не свищу,
смело иди вперед." "О.К." - сказал я, и мы поплыли.
Сразу же пошли серьезные пороги с крутым падением. Здесь
в реке текло кубов 50-60, и характер воды был совсем другой,
чем на Кали Гандаки. Во всех проходах стояли крутые валы с
пенными гребнями, самые разные бочки, отбойники. Вскоре камни
стали больше, маневр сложнее. Я уже катился вниз, как бы
отражаясь от отбойников то слева, то справа, часто на нижней
опоре, успевая резко пересекать струю, чтобы в последний момент
попасть в следующую дырку. Я испытывал настоящий восторг. Такие
пороги в таком стиле я никогда не ходил! Я смотрел буржуйские
фильмы и завидовал крутым каякерам, у которых здорово
получается так лихо идти при крутом падении в сложном пороге. И
вот теперь я сам так иду! Без просмотра, или вылезая на берег
на минуту и намечая линию движения в общих чертах, менее
подробно, чем при сплаве на катамаране. Зачем мне детали?
Спорить о линии движения не с кем. Я иду на таком маневренном
судне, что успею исправить ошибку. А если не успею и лягу, то
встану и дальше погребу. "Вы умеете играть на скрипке?" - "Не
знаю, не пробовал." Я попробовал - и заиграл как Гидон Кремер.
Так мне казалось. А чтобы еще поддержать мою уверенность,
пороги перемежались быстротоками без падения, и даже плесиками.
Вообще Марсианди произвела на меня сильное впечатление.
На том участке, что мы шли, пороги четвертой категории и выше
продолжаются около тридцати километров только с одним небольшим
перерывом. При этом нет затыков, которые требовали бы обносов
или долгой разведки. Из виденных мной рек очень немногие я
поставил бы выше, если оценивать только воду (а не берега и
подходы), причем не по отдельным порогам, а по участку в три
десятка километров. Если идти Марсианди в "нашем" стиле: с
дневками, ремонтами, базовыми лагерями, трудными обносами
груза, опасными проводками, и полуторасуточным, извините за
выражение, "стапелем", то получится большой многодневный поход.
Поджидая рафт в уловах, я смотрел назад (если перепад
позволял), и удивлялся его маневренности. Принцип управления
был такой же, как на катамаране, только вместо отруливаний с
кормы была гребь Дипака. Положительную скорость задавали двое
мальчишек. И все это, с четырьмя бочками, бензиновой кухней,
четырьмя драйбэгами американцев, маневрировало не хуже наших
хороших катамаранных экипажей. А чего удивляться, если угол к
потоку практически мгновенно выставляет каякер, действуя
независимо от остальной команды!
Тем временем мы приближались к месту, где в книге Дэвида
напечатана пятерочка. И действительно, перед очередным порогом
раздался свисток, и мы пошли смотреть. На коротком
крутопадающем участке стояли в шахматном порядке здоровые
глыбы, не оставляя очевидной линии движения. В проходах были
мощные сливы. Я пошел первым, но недооценил сложность маневра
на коротком расстоянии. Меня навалило на камень и перевернуло.
Одним эскимосским переворотом дело не обошлось, - я потерял
линию движения и залег еще раз. Вставая повторно, я увидел
рядом лицо Марка, но когда я поднялся, он уже вылезал на берег.
Я посмотрел вверх, увидел плот, прижатый к камню, и стал ждать
следующего пловца. Но, к моему облегчению, плот выплыл целиком.
Вскоре мы подошли к порогу, которым в книжке пугают: "...a
nasty rapid where the water is funneled onto a big central rock
guarded by shark teeth...". Для рафта здесь был только один
путь - по мокрым камням правого берега. Было просто приятно
помочь мальчишкам, которые тягали плот с улыбками и
неподдельным энтузиазмом. Интересно, что Дипак даже не понял,
почему я предложил обнести рафт до того, как пойду порог. У
него в голове не укладывалось, зачем хорошему каякеру может
быть нужна страховка. К этому моменту он уже объявил "You're a
good kayaker", и перестал обо мне беспокоиться. Поэтому, когда
я шел этот порог, внизу никого не было, так же как и на всех
остальных порогах Марсианди. Я пытался проехать вдоль левого
берега, сливаясь между этих самых "shark teeths", но не
удержался, - одним из отбойников меня выбросило в центр, в
левую часть слива, бьющего под скалу. Вернуться влево мне
удалось только в последний момент кормой вперед.
После ланча все продолжалось в том же духе, только пороги
стали мощнее, проблемой стал не только маневр, но и мощные
сливы, часто с навалом на обливники. Один такой слив посреди
сложного порога, мне кажется, запомнился всем надолго. На
заходе в порог было крутое падение, маневр между обливных
камней и бочек. После поворота основная струя валила через
огромный камень. Единственной возможностью для каяка было
свалиться в маленький язычок, чуть не доезжая обливника. Но
было видно, что попасть очень нелегко - вода туда почти не шла.
Чтобы жизнь медом не казалось, за сливом метров сто
продолжалось месиво обливников и бочек. Правда, при удачном
прохождении основного слива, дальнейшая линия движения казалась
очевидной. Как всегда, я поехал первый, но когда вылетел за
поворот, понял, что в язычок не попасть - слишком мало места.
Перелетев обливник, я пытался удержаться на ровном киле внизу,
но оказалось слабо. Слабо оказалось и встать, две попытки не
удались, каяк перебрасывало через обливники, слегка месило в
бочках. Когда я высунул голову подышать, воздуха наверху не
оказалось. Но я не чувствовал ни паники, ни беспокойства.
Почему-то был уверен: сейчас это кончится, я встану и дальше
пойду. Так оно и оказалось. Я оглянулся назад, гребя к улову.
Позади меня был весь порог, а впереди - то, что казалось
несколькими десятками метров спокойной воды, и огромная скала,
заслоняющая дальнейший вид.
Но этот порог для меня еще не кончился. Еще раньше мы
решили, что я пойду его и на рафте вместо Стефани. Возможно,
неправильно было идти такой порог без safety kayaker'а, но
Дипак, видимо, решил что для резкого ухода влево нужен
нормальный гребец на носу справа, - может быть тогда safety
kayaker и не понадобится.
Возвращаясь к рафту, я поленился лезть вверх по камням, и
поплыл последние десять метров по улову. Если бы я знал,
сколько мне придется плавать через несколько минут... Но у меня
был синдром каякера: хотя я побаивался сразу идти такой порог
на судне, в котором не сидел ни разу, отнестись серьезно к
сплаву на рафте я не мог.
Конечно, тот маневр, который не удался на каяке, не вышел
и на рафте. Мы ухнулись полулагом с обливника, и я увидел, как
у меня под ногами Марк вывалился со своего баллона. "Что же он
не держится" - успел подумать я, и вдруг с удивлением понял,
что мой баллон, вместо того, чтобы плюхнуться обратно вниз,
продолжает подниматься. Катамаранный инстинкт звал: "Прыгай
между баллонов". С трудом удалось преодолеть этот зов, и, когда
рафт перевернулся, я был снаружи, держась за леер. Тут рафт
прижало к береговому камню. Как ни странно, я почему-то забыл,
что иду с гидами, и за мою безопасность отвечают другие люди, и
начал командовать, с трудом вспоминая английские слова. Но
Дипак, как вскоре выяснилось, в командах не нуждался. Вдруг
плот дернулся, его сорвало с камня и развернуло. Людей у нашего
борта стало притапливать. Я бросил леер от греха подальше. Мимо
поплыло брошенное весло, я схватил его, и тут меня потащило в
боковой слив. Пихаясь ногами от камней, я свалился со ступеньки
и со страхом увидел, что меня несет в проход, где застряло
огромное бревно. Просочиться мимо него удалось только потому,
что на мне был спасжилет малого (как говорят у нас на родине)
объема. Будь я обвешан здоровыми подушками с воздухом, мог бы
провести на том бревне остаток жизни. Меня выкинуло на "плес"
перед скалой, чуть ниже места, где я вставал на каяке. Плот был
впереди метрах в семи. На днище были только Кришна и Дипак,
больше никого поблизости не было. И тут я увидел, как на счет
раз они встали, держа веревку, привязанную к лееру, а на счет
два Дипак с Кришной, чей суммарный вес вряд ли намного превышал
сто килограммов, поставили перегруженый рафт на ровный киль.
Вот что значит профессионалы! Они схватили весла, и плот
ухнулся куда-то вправо за скалу. Я решил плыть по улову вправо
и выбраться на берег, а если не успею - уплыву вниз за плотом.
Тем более по пути в какой-то воронке болталось еще одно весло.
Но не тут-то было! В улове оказалось круговое течение, и как я
не плескался, оно вернуло меня обратно, но ближе к скале.
Следующая попытка отняла много сил, а закончилась таким же
результатом. И тут я увидел, куда девается вода из улова.
Передо мной была не одна скала, а две, разделенные узкой щелью.
В эту щель и текла вода, перекатывалась через небольшой
обливник, и падала куда-то вниз. Как не носило меня по улову, я
все время приближался к этому невеселому месту. Подобные
ситуации и ощущения хорошо описаны у Эдгара По в рассказах
"Низвержение в Мальстрем" и "Колодец и маятник". Вот что
бывает, когда ходишь не на каяке! Можно было бороться изо всех
сил в надежде, что кто-нибудь прибежит с морковкой, но мне
показалось, что у рафтеров и своих забот хватает. Я решил
задержаться на обливнике, и с него посмотреть в щель. Это
удалось, и я увидел, что в щели не так страшно. Потыкав двумя
веслами, я убедился, что вниз под левую подмытую скалу тянет не
сильно, и сполз с камня. Метров семь меня несло в узком кривом
канале, пока я не выплыл на свет. Меня подхватило течение, я
оттолкнулся ногами еще от двух камней и оказался на широком
быстротоке. Впереди у правого берега был зачален рафт, а на нем
стоял Кришна с морковкой. Я из последних сил поплыл к нему,
Кришна метнул свой снаряд, и через несколько секунд я валялся
на плоту, тяжело дыша. Я увидел, что на рафте только двое
ребят, и стал спрашивать, где Дипак и Марк. Но Кришна забыл все
английские слова и только улыбался. На мгновение я подумал, что
сейчас с двумя пацанами пойду догонять пловцов на незнакомом
судне по незнакомой реке. Любопытно, как мне довлели
катамаранные представления: правильным решением было бы
переправиться на рафте к каяку на левый берег и догонять на
нем. Но тут выше по течению на осыпи показались Марк и Дипак -
видимо, они пошли за мной. Увидев меня, они вернулись, мы
переправились, Дипак вызвался пригнать каяк, я сказал ему, где
болтается брошеное весло, и группа вышла из аварии без потерь.
Я чувствовал усталость после этого заплыва и ждал, что мы
скоро остановимся, тем более Бхоте Одар, в районе которого
предполагалась ночевка, был где-то рядом. Но на втором или
третьем из следующих порогов я вновь почувствовал кайф и забыл
об усталости. Пороги стали более мощными, но менее техничными,
и мы куда-то неслись как угорелые. По крайней мере дважды мы
проходили с наплыва пороги, где явно надо было свистеть.
Усталость все-таки давала о себе знать, я уже просто съезжал
вниз по валам и отбойникам на низкой опоре, стараясь избегать
активных маневров. Наконец, около пяти часов, когда мы были уже
около Таркугхата, Дипак решил стать на ночлег. Но тут
воспротивилась Стефани. По ее мнению, дорога на другом берегу
была слишком близко, и пыль могла попадать в лагерь. Поплыли
дальше. Сразу же Дипак снова "забыл" свистнуть перед порогом,
выход из которого не был виден. Свалившись вниз с крутой
ступеньки, я обнаружил, что деваться совсем некуда, и только
следил, чтобы со следующего слива ударить поперпендикулярнее
носом в камень. Слава прочному прийоновскому полиэтилену и
пяточным упорам! Я начал болтаться в неустойчивом равновесии на
подушке этого камня, потом другого, проваливаясь то одним, то
другим бортом в неверную пену. Невозможно было понять, где
выход из этого каменного мешка, пока вдруг передо мной не
открылась калитка в другой мир, и я оказался на добром
приветливом плесе между двух пляжей. Рафт долго не появлялся. Я
выскочил на берег как раз вовремя, чтобы помочь его обтащить.
Мы сбросили плот на воду, переправились на другой берег, и уж
теперь-то против стоянки никто не возражал.
HOLIDAY ADVENTURE - 2
Наступило самое приятное время дня. Солнце еще не ушло с
нашего пляжа, можно было благодушно расслабиться в ожидании
ужина. Забот об установке лагеря в Непале немного, а у клиента
вообще никаких. Немного в стороне у воды Кришна раскочегаривал
бензиновую кухню. Я чувствовал к нему симпатию. Мне нравилась
его улыбка, его скромность, его радостное трудолюбие. Но больше
всего мне понравилось, как он бросает спасконец. Я немного
завидовал Кришне: в шестнадцать лет вместо того, чтобы
подвергаться промыванию мозгов в душном классе, он наслаждается
"солнцем, воздухом и водой", проходит сложные пороги,
знакомится с новыми людьми. И при этом выходит на стезю
престижной в стране и доходной профессии. Вдобавок я не мог не
ответить на его мальчишеское восхищение мной, которое я замечал
в течение дня. Вот и сейчас, повторив уже не новую фразу насчет
хорошего каякера и оглянувшись по сторонам, Кришна протянул мне
ломоть посоленного огурца. Я с удовольствием стал его жевать,
вопиюще нарушив нормы безопасности для западного туриста в
странах третьего мира. И тут, чтобы я не очень расслаблялся,
подошел Дипак и поведал мне, почему мы так спешили. Конечно, в
тот раз Дипак рассказал не все, и не все я сразу понял. Но
потом, в доме своего отца и на грузовике, он рассказал мне
больше, а остальное я вывел из поведения Дипака и американцев.
Прошлым вечером Стефани и Марк испытали серьезное
потрясение. Им раньше никогда в жизни не приходилось ездить в
битком набитом автобусе. Для представителей американского
среднего класса, живущих в стерильном пригороде и считающих
нечистым, антисанитарным местом даже городские улицы, это было
нелегко. Ведь в автобусе можно оказаться прижатым к человеку
вшивому или с открытой язвой. "Политическая корректность" и
сознание "долга Севера перед Югом" заставляли несчастных
сохранять внешнюю невозмутимость, но узнав, что ночевать
придется вблизи дороги, они решили действовать, схватили
Пробиндру и побежали звонить своему travel agent'у. Марк
договорился, что этот ужас будет сокращен с трех дней сплава до
двух, и в три часа второго дня их уже будет ждать такси в
Бималнагаре, чтобы отвезти к следующему пункту itinerary в
Читван. Никакого злого умысла против меня такое действие не
содержало, просто Стефани и Марк забыли меня взять в расчет.
Значительно меньше мне понравилось поведение гидов. Дипак
практически поставил меня перед свершившимся фактом. Мы прошли
за первый день две трети сложного участка, нарушая в этой гонке
неписаные правила безопасности. В тот момент я видел только две
возможные причины этого. Во-первых, многие непальцы просто не
умеют сказать "нет". Пару раз мы наблюдали это в чистом виде,
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |