Гештальт-терапия как комплекс эффективных микротехник.

Фриц Перлз разработал гештальт-терапию, чтобы заполнить пробелы психоанализа. Согласно его взглядам, личность состоит из множества частей, и это делает ее неповторимой. Начинаем мы свою жизнь более или менее “едиными”, но по мере роста и развития мы переживаем чувства и страхи, которые ведут к потере некоторых частей личности. Это расщепление необходимо предотвратить, если мы хотим принять настоящую жизнь. Таким образом, гештальт-терапия тесно связана с интеграцией и реинтеграцией наших расщепленных частей в цельную личность. Согласно этой концепции, люди отвечают за свои поступки в мире, но мир так сложен, что очень мало можно понять в данный момент. Таким образом, гештальт-терапия сконцентрирована на текущих, сегодняшних переживаниях клиента. Очевидно сходство ключевых конструкций с основными позициями экзистенциализма. В сложном и многовариантном мире согласно экзистенциальным взглядам можно действовать разными путями. Перлз делает ударение на “здесь и сейчас ”, на сиюминутном опыте, который призван гармонизировать личность, объединять с другими людьми и с миром в целом. Меньше внимания уделяется прошлому и будущему. Перлз пишет: “Как только вы оставляете твердый фундамент настоящего и ваше внимание обращается в будущее, вами овладевает тревога и беспокойство”. Концепция Перлза — по сути эгоцентрическая, индивидуальная разновидность терапии.Его вклад в психотерапию — скорее методологический, чем теоретический. Перлз — привлекательный, динамичный психотерапевт, который обучался классическому анализу, но быстро понял его ограниченность. Он привнес в психотерапию свои четкие знания и огромный талант.

Интересно сравнить Перлза и Роджерса. Роджеровская психология использует методы внимания и выслушивания, а Перлз — в основном методы воздействия — директиву, обратную связь, интерпретацию. Если у Роджерса все строится на эмпатии, положительном отношении, то Перлз во время сеанса ведет себя несколько отчуждено, его уважение к другому проявляется только когда он становится самим собой. И хотя оба ищут искренних отношений, но Роджерс терпеливо дожидается этого, а Перлз может требовать, добиваться доверительных отношений.

И роджеровская и гештальт-терапия находятся, тем не менее, в рамках экзистенциального гуманизма. У Роджерса несколько более выражена склонность к настоящему времени. Обе терапии аппелируют к индивидуальности, хотя у Роджерса больше внимания уделяется отношениям с окружающими, а у Перлза утверждается ответственност ь человека за свою судьбу, удивительно, насколько при всей схожести целей, различаются методы этих теорий. К сожалению, нет исследований, которые сравнили бы результативность названных подходов. По мнению многих практиков-клиницистов, гештальт-терапия дает более быстрые перемены, но она обладает и потенциально деструктивным воздействием, если терапевт хочет добиться изменений слишком быстро. Клиент воспринимает гештальт-терапевта как “гуру”, это вселяет в него веру и увеличивает его возможности, но увеличивает опасность появления харизматического терапевта.

Уникальную атмосферу отношений терапевт – клиент, необходимую для терапии, терапевт создаёт, принимая позу клиента или частично отражая её, говоря так же тихо или также громко, как и клиент, совершая синхронные движения (микротехники внимания). Подобная работа продолжается в течение всей терапии. Терапевт показывает клиенту всё, что с ним происходит во время сеанса, отражает все события терапевтической ситуации, движения тела клиента, излагающего свою проблему, изменения позы, голоса, интонации. Всяческие изменения могут стать темой обсуждения – всё, что происходит “здесь и теперь”, что является феноменом психотерапевтической ситуации. Даже очень слабые, незамечаемые клиентом телесные сигналы и нюансы голоса свидетельствуют о происходящем в проигрываемой в его представлении ситуации. Отслеживая эти сигналы, терапевт может контролировать процесс погружения в глубокие слои личности и воздействовать на него в нужном направлении.

Обсуждение с клиентом реальных возможностей приводит его к ответственному выбору: начать работать или отложить её до другого раза. Не проводя этого предварительного обсуждения, терапевт рискует “тащить на себе” клиента весь психотерапевтический сеанс с малой вероятностью успеха (11; с.86).

Основным моментом гештальттерапии является предоставление клиенту возможности переживания опыта настоящей, прошлой или будущей воображаемой ситуации. “Переживание может быть осуществлено только сейчас, в то время как представления растянуты во времени. Так что, если человек хочет быть открытым, хотя бы в возможности переживания, он должен быть в настоящем… Если человек говорит: “Я чувствую себя сердитым”, - гештальтитст может сказать: “Где вы переживаете это чувство?”. Если человек не может найти места для этого ощущения в своём теле, то он, скорее всего имеет дело с представлением…воспоминанием о том, как он обычно сердится.” (13;.с.67). Клиенту предлагают привести подробное описание ситуации, в которую необходимо перенестись в представлении, обстановки, её деталей. Называние движений и напряжений тела клиента, им не замечаемых, предложения сжатия и расслабления отдельных частей тела, а также закрытые глаза – всё это усиливает “перенесение” клиента в обсуждаемую ситуацию. Обращение внимания терапевтом на какую либо деталь тела клиента побуждает его говорить о чувствах, определяющих эту деталь (погружение). Эти чувства ведут клиента, а вместе с ним и терапевта, в значимую для него ситуацию. Для прояснения чувств используется диалог с частями тела клиента. Часто даже простое обращение внимания на несоответствие между одержанием, излагаемым клиентом, и его телесными проявлением (инконгруэнтность\конфротация) приводит к вскрытию стоящих за этим переживаний и проникновению в личность, в ситуацию, требующую терапии и получения нового сенсорного опыта.

Переживание сенсорного опыта необходимо для отреагирования репрессированных чувств, для осуществления коррекции представлений средней зоны клиента, выработки новых паттернов поведения для новых условий, для осознания внутренней, средней и внешней зоны и установления соответствия между ними (11; с.86). Процесс осознавания делает внутриличностные конфликты сознаваемыми, т.е. подконтрольными. Осознанный кофликт становится конструктивным.т.к. клиент способен его преобразовывать. Важно поддерживать постоянную вовлечённость клиента в воспроизведённую ситуацию для наиболее полного её отреагирования.

Важным моментом в терапии является уважение “границ клиента”, которое выражается в том, что терапевт не идёт туда, куда его не пускают по каким-либо причинам.

Некоторые техники гештальт-терапии:

1. Восприятие “здесь и сейчас ”. Методы гештальт-терапии помогают клиенту воспринимать мир сейчас, а не в будущем. Что сделано, то сделано, что будет, то и будет. Хотя обсуждаются и прежние переживания, мечты, размышления о будущем, но акцент делается на их связи с сиюминутными ощущениями и переживаниями.

2. Директивность. Гештальт-терапия постоянно указывает клиентам, что им делать. Перлз простой директивой “Скажи им” переводит все в настоящее время. На протяжении всего сеанса он направляет действия клиента. Дополнительную силу директивам дает обратная связь, вопрос, относящийся к чувствам и интерпретации.

3. Речевые изменения. Гештальт-терапии, как правило, стремится сменить вопросы на утверждения, т. к. большинство вопросов есть не что иное, как замаскированные утверждения. (“Я тебе нравлюсь?” может в действительности означать “Я не уверен, что нравлюсь тебе”.) Терапевт добивается, чтобы клиент заменял вопросы на Я-утверждения, усиливая, тем самым, личную идентификацию и конкретность. Клиенту предлагают говорить в настоящем времени (“Все происходит здесь и сейчас”), благодаря этому легче сфокусироваться на проблеме. Гештальт-терапия говорит только о том, что видит перед собой. Именно поэтому предпочтительнее вопросы “как”, “что”, чем вопросы “почему”, которые направляют беседу по интеллектуально-философскому руслу.

4.Метод пустого кресла. Пожалуй, самый известный и сильный метод гештальт-терапии — это метод пустого кресла. Клиенту предлагают поговорить с воображаемым субъектом конфликта, якобы сидящим в пустом кресле напротив. После реплик клиента психолог предлагает ему пересесть в другое кресло и ответить за своего противника. Психолог направляет диалог между клиентом и воображаемым оппонентом, предлагая ему поменять кресло в критические моменты разговора. С помощью этого упражнения клиент учится более полно чувствовать и глубже понимать. Часто при этом клиент понимает, что проецирует свои мысли и чувства на другого человека.

5. Беседа с частью своего “Я ”. Это разновидность метода пустого кресла, которая помогает заметить у клиента инконгруэнтности. Выявляются две стороны проблемы либо конфронтация частей личности (иногда для этого необходимо узнать кое-какие детали, а иногда психолог сразу приступает к упражнению). В диалоге участвуют две стороны личности, используется 'пустое кресло”. Часто во время спора две стороны приходят к новому решению или ответу. Вариация этой темы получается, если психолог замечает инконгруэнтность, смешанные сообщена языке жестов (либо между вербальными и невербальными проявлениями). Тогда в разговор вступают напряженная правая рука и расслабленная левая, а может быть разговор между покачивающейся ногой и больным животом. Часто такие диалоги дают быстрый прорыв к пониманию проблемы.

6. Верхняя собака и нижняя собака. Гештальт-терапевт всегда, ищет авторитарную, требовательную “верхнюю собаку”, которая говорит “должен”, “обязан”. Напротив, “нижняя собака” более пассивна, с чувством вины, она всегда ищет прощения. Диалог между ними помогает клиенту лучше понять себя. “Терапевтическая ценность метода состоит в том, что это даёт возможность разнять клинч, - постоянную схватку между собакой сверху и собакой снизу, - не посредством приспособления, а посредством интеграции” (8; с.117).

7. Фиксированное ощущение. Когда в процессе интервью проявляются ключевые эмоции (часто через невербальные движения), то психолог сразу же обращает внимание на чувство и его значение. Так, в реплике 18 Перле предлагает клиентке дрожать — прекрасный пример этой техники.

8. Работа со снами. Приведенный отрывок показывает, как гештальт-терапия работает со снами. Именно здесь гештальт-терапия очень напоминает психоанализ. Но сны используются не для понимания прошлых конфликтов, а для интерпретации текущей ситуации. Сны — это часть клиента. Любой элемент сна — личность, объект, сцена — это проекция переживаний клиента, и работая над интерпретацией снов, возможно объединить разрозненные части в единую личность.

Дата добавления: 2015-10-28