При встрече гостей

По русскому обычаю, дорогих гостей встречают хлебом-солью — ржаным караваем, который выносят на вышитом полотенце. Этот обычай пришёл из языческой древности, когда хлеб был божеством.

На похоронах

Каравай также использовался в Древней Руси на похоронах. Ко дню похорон выпекали свадебный каравай, его клали на крышку гроба, а на кладбище раздавали родным.) хлеба. —

Поклонились царевичи отцу и пошли. Воротился Иван-царевич в свои палаты невесел, ниже плеч буйну голову повесил.

Ква-ква, Иван-царевич, — говорит лягушка-квакушка, — что ты так опечалился? Или услышал от своего отца слово неласковое? —

Как мне не печалиться! — отвечает Иван-царевич. — Приказал мой батюшка, чтобы ты сама испекла к утру каравай хлеба... —

Не тужи, Иван-царевич! Ложись-ка лучше спать-почивать: утро вечера мудренее! —

Уложила квакушка царевича спать, а сама сбросила с себя лягушечью кожу и обернулась красной девицей Василисой* (Васили́са — женское НЕ русское личное имя греческого происхождения; восходит к др.-греч. βασίλισσα,βασίλιννα («басилисса, басилинна») — жена басилевса, правителя; царица. В древнегреческой мифологииΒασιλίς («Басилис», «царственная») — эпитет богинь Геры, Афродиты, Персефоны. Церковная форма имени — Васили́сса ^[2].

В христианском именослове имя соотносится с несколькими раннехристианскими святыми: мученицей Василисой Римской, обращённой в христианство апостолами Петром и Павлом и казнённой, согласно преданию, по повелению императораНерона (I век); Василисой Никомидийской и Василисой Египетской, пострадавшими во время гонений на христиан при императоре Диоклетиане (III век); и другими.

Иллюстрация Ивана Билибинак сказке «Василиса Прекрасная», 1899

В русской именной традиции имя относилось к числу востребованных и любимых, что нашло отражение в русском фольклоре. Василиса — имя главных героинь несколькихнародных сказок — «Василиса Прекрасная», «Морской царь и Василиса Премудрая» и других. В XX веке имя относилось к числу редких: статистические подсчёты имён новорождённых начала 1960-х годов В. А. Никонова по некоторым регионам центральной России не зафиксировали ни одного случая присвоения имени Василиса ^[3]. Однако к концу века наметилось возрождение интереса к имени. Так, А. В. Суперанская и А. В. Суслова на конец 1980-х годов включили имя в число имён, получивших ограниченное распространение^[4]. После Октябрьской революциификсировалась также модифицированное имя — Васили́на ^[2], встречающееся, впрочем, ещё в Древнем Риме (так, к примеру, звали мать императора Юлиана II).

Разговорные формы имени: Веселиса, Висилиса, Велиса ^[2].

Краткие и уменьшительные формы: Василиска, Василька, Вася, Васа, Васёна, Васеня, Васюня, Сюня, Васюта, Сюта, Васюша, Лиса и другие. Васи́лий — мужское НЕ русское личное имя греческого происхождения. Восходит к др.-греч. βασίλιος (басилиос); βασίλειος(басилейос) — «царский, царственный» — в древнегреческой мифологии эпитет Зевса и Посейдона; βασιλεύς (басилевс) — «царь, монарх, правитель»^[1][2].

Аналоги имени Василий встречаются во многих западноевропейских языках (в формах Бэзил в английском, Базиль вофранцузском и др.), а также в языках Восточной Европы, как славянских, так и неславянских. На Руси имя Василий отмечено с приходом христианства из Византии: князь Владимир Святославич незадолго доКрещения Руси сам был крещён и наречён именем Василий (в Византии в ту эпоху Василий — имя из императорского именника). Позднее имя прочно вошло в обиход династии Рюриковичей и встречалось у князей из различных ветвей рода. В пору становления Великого княжества Московского в XIV—XVI веках имя стало великокняжеским (его носителями былиВасилий I, Василий II Тёмный и Василий III), а в Смутное время после воцарения Василия Шуйского — царским. Как отмечала А. В. Суперанская, введение того или иного имени в обиход правящей династии благоприятно сказывалось на его популярности во всех сословиях. Одновременно распространённости имени способствовало наличие большого числа святых — носителей имени, поминаемых в святцах, и, соответственно, частая возможность проводить наречение этим именем. Отмечалось, что имя Василий имело хождение и в низших сословиях уже в XIV—XV веках (например, носителем имени являлся один из самых известных русских юродивых — Василий Блаженный, выходец из крестьянского сословия)^[3][4].

Л. М. Щетинин, прослеживая частотность самых популярных НЕ русских имён на протяжении нескольких веков, отмечал, что вXVII веке частотность имени составляла 50 ‰, в XVII веке — 47 ‰, в XIX веке — 66 ‰. Стабильно высокая частотность показывала второй результат после самого распространённного в прошлом мужского НЕ русского имени Иван; а само имя уже не имело выраженной социальности^[5].) Премудрой — такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

Взяла она частые решета, мелкие сита, просеяла муку пшеничную, замесила тесто белое, испекла каравай — рыхлый да мягкий, изукрасила каравай разными узорами мудреными* (содержащими смысл, не всякому уму постижимый.): по бокам — города с дворцами, садами да башнями, сверху — птицы летучие, снизу — звери рыскучие...

Утром будит квакушка Ивана-царевича:

Пора, Иван-царевич, вставай, каравай неси! —

Положила каравай на золотое блюдо, проводила Ивана-царевича к отцу* (Отец, разг. папа, батя — мужчина по отношению к своим детям.

Согласно некоторым антропологам, человек, осознающий, как правило, своё отцовство, отличается этим от животных (тем более высших приматов). Утверждения, согласно которым некоторые племена (в частности, это утверждалось об австралийских аборигенах реки Талли) не представляют, «откуда берутся дети» и/или не осознают отцовства конкретного лица (часто это связывали с предполагаемым институтом группового брака), современной наукой не подтверждаются^[1].

Установление отцовства конкретного лица, неочевидного и связанного с событием зачатия и частной жизнью, является особой правовой проблемой. Известно латинское высказывание: Mater semper certa; pater est quem nuptiae demonstrant 'Мать всегда точно известна; отец определяется по браку'. Во многих правовых системах рождение ребёнка матерью довершалось особым актом со стороны отца, который признавал его своим (в римском праве — брал с земли на руки, tollere). Кодекс Наполеона ввёл формальную норму, согласно которой отцом ребёнка, рождённого замужней женщиной, считается её муж. В наше время для установления отцовства может привлекаться генетическая экспертиза.

В римском праве (как и во многих традиционных обществах с патриархатом) отец семейства имел преимущественные права по сравнению с членами своей семьи (вплоть до права жизни и смерти) и был посредником между ними и общественными институтами. Термин «отец» из-за этой особой роли исключительно часто используется в религии и идеологии.

Метафора отца как главы семьи и, шире, предка по мужской линии, распространяется на Бога как Творца (теонимы вроде Юпитер со словом «отец», обращение к Богу как отцу — молитва Отче наш), священника как главу общины (авва, патер, батюшка, приставка «отец» к имени) и правителя как главы общества (отец отечества, «отцы города», патернализм, титул Сталина — Отец народов). Страна воспринимается как совокупность владения отцов — предков, отсюда термины отечество, патриотизм.

Имя отца у многих народов входит в состав личного имени, образуя отчество (у древних греков, славян, германцев, восточных народов), в дальнейшем такие отчества могут давать начало фамилиям, которые передаются (чаще всего по мужской линии) в следующие поколения.).

Пришли и старшие братья, принесли свои караваи, только у них и посмотреть не на что: у боярской дочки хлеб подгорел, у купеческой — сырой да кособокий получился.

Царь сначала принял каравай у старшего царевича, взглянул на него и приказал отнести псам дворовым.

Принял у среднего, взглянул и сказал:

Такой каравай только от большой нужды есть будешь! —

Дошла очередь и до Ивана-царевича. Принял царь от него каравай и сказал:

Вот этот хлеб только в большие праздники есть! —

И тут же дал сыновьям новый приказ:

Хочется мне знать, как умеют ваши жены рукодельничать. Возьмите шелку, золота и серебра, и пусть они своими руками за ночь выткут мне по ковру! —

Вернулись старшие царевичи к своим женам, передали им царский приказ. Стали жены кликать мамушек, нянюшек и красных девушек — чтобы пособили им ткать ковры. Тотчас мамушки, нянюшки да красные девушки собрались и принялись ковры ткать да вышивать — кто серебром, кто золотом, кто шелком.

А Иван-царевич воротился домой невесел, ниже плеч буйну голову повесил.

Ква-ква, Иван-царевич, — говорит лягушка-квакушка, — почему так печалишься? Или услышал от отца своего слово недоброе? —

Как мне не кручиниться! — отвечает Иван-царевич. — Батюшка приказал за одну ночь соткать ему ковер узорчатый! —

Не тужи, Иван-царевич! Ложись-ка лучше спать-почивать: утро вечера мудренее! —

Уложила его квакушка спать, а сама сбросила с себя лягушечью кожу, обернулась красной девицей Василисой Премудрой и стала ковер* ткать (Ковёр — плотное тканое изделие из пряжи различного рода (или синтетическая его имитация), употребляемое для покрытия полов, стен, иногда других поверхностей в помещении (столов, диванов и т. п.) в декоративных или утеплительных целях.

Ковер — одно из древнейших изобретений для декорирования и утепления любого дома: от юрты кочевого племени до роскошного дворца в барочном стиле. На протяжении многих веков ковер был не только символом достатка, но и предметом искусства, поскольку для его выделки требовался длительный кропотливый ручнойтруд. По характеру узоров и технике исполнения все ковры можно разделить на три основные группы: ворсовые, безворсовые и войлочные.

С изобретением анилиновых красителей в XIX веке ковровое производство пережило настоящий бум. Ковры резко упали в цене, повысилась конкуренция. Вековую гегемонию Персии начали теснить Турция, Китай и даже Европа. Но самые лучшие ковры, например из шелковых нитей — по-прежнему весьма дороги. Сегодня анилиновые краски постепенно вытесняются полимерными и синтетическими, которые не нуждаются в закреплении и не линяют. Самое современное, третье поколение красителей — хромовые. По свойствам они практически неотличимы от натуральных, но не такие сочные по цвету.

Тем не менее, современные технологии позволили уравнять качество синтетических ковров с классическими шерстяными. При том, что синтетические ковры серьёзно выигрывают в эксплуатации: за ними проще ухаживать.

В зависимости от технологии производства и способа закрепления пряжи на основе выделяют следующие типы ковров: тканые, плетеные, войлочные, тафтинговые (отангл. tuft — «растить пучками») и иглопробивные. Иглопробивное и тафтинговое производства скоростные, автоматизированные, дешевые. Процесс изготовления тканых ковров значительно медленнее и сложнее. Имитируя традиционную ручную работу, тканые ковры ощутимо дороже тафтинговых и иглопробивных. Они представляют собой плоские текстильные изделия, состоящие из двух перекрещивающихся систем нитей: продольных и поперечных. История тканных ковров насчитывает не одну тысячу лет, и поэтому, естественно, в ковроткачестве были свои периоды расцвета и упадка.

С давних пор люди украшали жилище коврами. Простые, тканые вручную и плотные куски связанной материи служили не только декоративным целям, но и свидетельствовали о достатке хозяев, а главное — служили надежным способом защиты от холода.

Первые в истории тканые картины, изготовленные в технике ковров, датируют XVI—XI веками до н. э. Их изображения нашли в гробнице Тутмоса IV, эпохи Нового Царства. А найденная в Бени-Хассане фреска (X век до н. э.) скрывала самое древнее в истории изображение процесса изготовления ковров.

Самый древний из сохранившихся ворсовых ковров был создан в V в. до н. э.. Археологи обнаружили его в знаменитомПазарыкском кургане на Алтае, и теперь он хранится в Эрмитаже. Место создания ковра является предметом дискуссий. Почти наверняка он был создан в Центральной или Западной Азии. Одним из возможных мест называется Армения^[1][2]. Пазарыкский ковер украшен лаконичным орнаментом с ярко выраженными антропоморфными и зооморфными элементами (всадники на лошадях).

Этот вид покрытия служил не только украшением, но и хранителем ценной информации. Зачастую ковер можно было читать как книгу. При правильном хранении ковры могут жить не одну сотню и даже тысячу лет.

В культуре кочевых народов ковры получили особое признание и стали широко распространяться по ареалам обитания племен, живущих в легких домах, юртах. Рождение ковра в среде кочевых народов было обусловлено самим их бытом — резко континентальным климатом.

Ислам, запрещавший изображение живых творений Аллаха, диктовал свои суровые, аскетичные правила: с ковров исчезли птицы, верблюды, лошади. Ислам стал доминирующей религией на Востоке, а орнаменты ковров заговорили языком символов и абстракций, превратились в тканое выражение Корана. Таким образом, персидский ковер для посвященного — книга о строении мироздания. Цвет ковра так же мог рассказать о многом.

Ковры — были непременным атрибутом выплачиваемой дани, ввиду их редкости и дороговизны. Удобство ковров для утепления любого жилища трудно переоценить даже в наше время. Высокая цена ковров была обусловлена исключительно кропотливой ручной работой, использованием редких красок, которые зачастую приходилось привозить издалека. В домашних условиях тщательно окрасить шерсть было очень трудно. В каждом квартале жил собственный красильщик. В сельских районах бродячие мастера-красильщики криком предупреждали о своем приходе.

Для окраски ковров в некоторых мастерских используют натуральные красители. Они дороги, но прочны, на века. Растительные краски насыщенного синего цвета добывают из индиго. Лучший шафран для получения жёлтого цвета привозят из Ирана. Красную краску до сих пор получают из корней марены. Карминовый красный же получали армянские мастера из армянской кошенили.). Где кольнет иглой раз — цветок зацветет, где кольнет другой раз — хитрые узоры идут, где кольнет третий — птицы (живые существа, значит ковёр был точно не исламским) летят...

Солнышко еще не взошло, а ковер уж готов.

Вот пришли все три брата к царю, принесли каждый свой ковер. Царь прежде взял ковер у старшего царевича, посмотрел и молвил:

Этим ковром только от дождя лошадей покрывать! —

Принял от среднего, посмотрел и сказал:

Только у ворот его стелить!

Принял от Ивана-царевича, взглянул и сказал:

А вот этот ковер в моей горнице* (Горница устраивалась на втором этаже – над подклетом. Горенка в письменных источниках упоминается с 1162 года. Горенка происходит от слова горний, т. е. высокий.

Горница от избы отличалась красными окнами. Красное окно – большое окно с рамой, или колодой. Красные окна могли сочетаться с волоковыми окнами. Горница от избы также отличалась печью. Печь в горнице круглая или четырёхугольная, с изразцами, наподобие голландской, в избе печь русская.

Горницы делились стенами на комнаты – чуланы (от слова опочивальня) и каморки.) по большим праздникам расстилать! —

И тут же отдал царь новый приказ, чтобы все три царевича явились к нему на пир со своими женами: хочет царь посмотреть, которая из них лучше пляшет* (Пля́ска — танец, хождение под музыку, с разными приёмами, телодвижениями. Производится более или менее быстрыми движениями ног, рук и всего тела и часто сопровождаемая криками и пением, сводится в первоначальном своем происхождении к свободному выражению охватывающих человека сильных ощущений: радости, гнева, любовной страсти, когда человек, подобно ребёнку, прыгает от веселья, топает ногами от злости, кружится на месте и т. п. Русская пляска носила импровизационный характер. Плясовые фигуры — коленца — были очень разнообразны. Участники пляски свободно использовали их по своему усмотрению. Не было регламентировано и передвижение танцоров по плясовому полю: каждый мог занять то место, которое ему хотелось.

В основе русской пляски лежало несколько характерных приемов. Одним из наиболее распространённых был шаг, состоявший из множества элементов, в т. ч. из приседаний, подъёма на цыпочки и др. Особенно популярным был вариант, называвшийся трёхшаг, при котором танцор делал три шага, укладывавшиеся в три первые восьмушки двухчетвертного такта. Распространённым вариантом шага были дробушки, т. е. быстрые движения ногами на одном месте. Плясовой шаг мог сопровождаться покачиваниями бедрами, что особенно было характерно для женской пляски^[1].

Пляска характеризуется соблюдением ритма, который, впрочем, замечается и в движениях сердца и лёгких, а равно и в соединённых с перемещением и с выражением ощущений, так что ритм пляски является лишь резче и сильнее выраженною естественною формою передвижения.

Пляскам парни и девушки учились с малых лет. Они наблюдали за старшими на праздниках и свадьбах, тут же пробуя. С возрастом навыки шлифовались, придумывались новые «коленца». Танцоры старались не только повторить, но что-нибудь своё придумать отсюда большое разнообразие самобытных русских переплясов. Соревнуясь в пляске, молодёжь щеголяла ловкостью, удалью и грацией, праздничными нарядами. Парни и девушки присматривались друг к другу. И чтобы понравиться, старались и в танцах показать себя.

До Революции, а во многих местах и до Великой Отечественной войны проводились состязания плясунов — чаще всего на ярмарках. На известных плясунов порой «спорили» и делали ставки. Победитель получал хороший приз в виде подарка, вина, угощений или денег. Добыча, как правило, делилась на всю «честну́ю» компанию. Состязания проходили в виде парной и одиночной пляски в форме перепляса. Переплясывая, один из плясунов показывал одно движение или их комбинацию, соперник должен был их в точности повторить. Затем показывал свои. К каждым выходом движения усложнялись. Иногда, в переплясе были другие правила: соревнующиеся, попеременно показывали свои движения, при этом нельзя было повторять предыдущие. Проигрывал тот, у кого первого заканчивался набор «выкрутасов»^[2]. Порой танцевали одновременно «до упа́ду» — кто первый упадёт от усталости.).

Отправились царевичи к своим женам.

Идет Иван-царевич, печалится, сам думает: «Как поведу я мою квакушку на царский пир?..»

Пришел он домой невеселый. Спрашивает его квакушка:

Что опять, Иван-царевич, невесел, ниже плеч буйну голову повесил? О чем запечалился? —

Как мне не печалиться! — говорит Иван-царевич. — Батюшка приказал, чтобы я тебя завтра к нему на пир привез... —

Не горюй, Иван-царевич! Ложись-ка да спи: утро вечера мудренее! —

На другой день, как пришло время ехать на пир, квакушка и говорит царевичу:

Ну, Иван-царевич, отправляйся один на царский пир, а я вслед за тобой буду. Как услышишь стук да гром — не пугайся, скажи: «Это, видно, моя лягушонка в коробчонке едет!» —

Пошел Иван-царевич к царю на пир один.

А старшие братья явились во дворец со своими женами, разодетыми, разубранными. Стоят да над Иваном-царевичем посмеиваются:

Что же ты, брат, без жены пришел? Хоть бы в платочке ее принес, дал бы нам всем послушать, как она квакает! —

Вдруг поднялся стук да гром — весь дворец* (Дворе́ц — большое монументальное парадное здание, выделяющееся своей архитектурой, являлось первоначально резиденцией царствующих владетельных лиц, высшей знати и уже с XIII в. так же назывались некоторые здания органов государственной власти. Слово дворец происходит от «княжий двор», жилище князя. С XIX—XX вв. дворцами начали называть важнейшие общественные здания (Дворец культуры, Дворец спорта, Дворец молодежи, Дворец правосудия и т. д.).) затрясся-зашатался. Все гости переполошились, повскакали со своих мест. А Иван-царевич говорит:

Не бойтесь, гости* (Гость — человек, пришедший в гости. Те самые люди*, кем боялся быть осмеянным Иван-царевич.) дорогие! Это, видно, моя лягушонка в своей коробчонке едет! —

Подбежали все к окнам и видят: бегут скороходы, скачут гонцы, а вслед за ними едет золоченая карета, тройкой гнедых коней запряжена.

Подъехала карета к крыльцу, и вышла из нее Василиса Премудрая — сама как солнце ясное светится.

Все на нее дивятся, любуются, от удивления слова вымолвить не могут.

Взяла Василиса Премудрая Ивана-царевича за руки и повела за столы дубовые, за скатерти узорчатые...

Стали гости есть, пить, веселиться.

Василиса Премудрая из кубка пьет* (что она пьёт – не указано) — не допивает, остатки себе за левый рукав выливает. Лебедя* жареного ест (Жаба с греческим именем во дворце некоторого царства – некоторого государства ест мясо лебедя. Она не вегитарианка) — косточки за правый рукав бросает.

Жены старших царевичей увидели это — и туда же* (Премудрая* жаба с греческим именем во дворце некоторого царства – некоторого государства задаёт моду): чего не допьют — в рукав льют, чего не доедят — в другой кладут. А к чему, зачем — того и сами не знают.

Как встали гости из-за стола, заиграла музыка, начались пляски. Пошла Василиса Премудрая плясать с Иваном-царевичем. Махнула левым рукавом — стало озеро, махнула правым — поплыли по озеру белые лебеди* (из любви к этим птицам мира поплыли? или из расчёта на их мясо? Или ради куража?). Царь и все гости диву дались. А как перестала она плясать, все исчезло: и озеро и лебеди.

Пошли плясать жены старших царевичей.

Как махнули своими левыми рукавами — всех гостей забрызгали; как махнули правыми — костями-огрызками осыпали (очень похоже на подражательное (западу) поведение сегодняшних русских и не только людей. Подражают поведению, указанному в фильмах, забывая о том, что это лишь подготовленная показуха и правдой и ключём к счастью не является оная.), самому царю костью чуть глаз не выбили. Рассердился царь * (282 статья – оскорбление группы лиц, основанное на классовом, расовом, национальном или социальном отличии) и приказал их* (русских наивныхи невежественных одновременно дурёх) выгнать вон из горницы.

Когда пир был на исходе, Иван-царевич улучил минутку и побежал домой. Разыскал лягушечью кожу* (оболочку естества, которое нам предлагают принять в виде премудрой иностранной красавицы - Василисы) и спалил ее на огне.

Приехала Василиса Премудрая домой, хватилась — нет лягушечьей кожи! Бросилась она искать ее. Искала, искала — не нашла и говорит Ивану-царевичу:

§ Ах, Иван-царевич, что же ты наделал! Если бы ты еще три* (второй треугольник, обращающий (обратный) суть к истине (всё взлетевшее упадёт на земь) Звезда Давида: 1.треугольник с вершиной сверху.2.треугольник с вершиной внизу.) дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь прощай, ищи меня за тридевять земель, за тридевять морей, в тридесятом царстве, в подсолнечном государстве (подсолнечное государство? – Славяне и подсолнухи – это не разлей-вода, ибо там где есть славяне – там рано или поздно появится подсолнух – как символ солнца, как символ коло, как символ Ярилы.), у Кощея* Бессмертного* (Кощей (Кащей) Бессме́ртный — антагонист в русских сказках и фольклоре. Царь, колдун, лич, иногда — всадник на волшебном говорящем коне. Часто выступает в роли похитителя невесты главного героя. В славянском язычестве — хранитель подземного царства (аналог Аида). Изображается в виде худого высокого старика, часто представляется скаредным и скупым («там царь Кащей над златом чахнет» А. С. Пушкина). Кроме имени героя сказок, слово имеет ещё два устаревших значения: «худой (или скупой) человек» и, в древнерусских текстах, «пленник». Вода придаёт Кощею сверхъестественную силу. Выпив три ведра воды, принесённые ему Иваном-царевичем, Кощей разрывает двенадцать цепей и освобождается из подземелья Марьи Моревны.^[1]

§ Кощей является весьма могущественным чародеем:

§ в сказке «Иван Соснович» Кощей превращает в камень целое царство;

§ в сказке «Елена Прекрасная» превращает Ивана Царевича в орех;

§ в сказке «Царевна-Змея» превращает царевну в змею;

§ в сказке «Царевна-лягушка» наказывает царевну, надевая на неё лягушачью кожу.

Сам Кощей имеет обыкновение превращаться в ворона.^[2]

Кощей не может быть побеждён подобно прочим врагам, а только путём выполнения определённых манипуляций:

…нелегко с Кощеем сладить: смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережёт. «Царевна-лягушка»

В сказке о Марье Моревне главную роль в поражении Кощея играет волшебный конь:

Иван откормил жеребёнка на зелёных лугах, и вырос из него славный конь. Поехал он на коне за Марьей и снова её от Кощея увёз. Кощей попробовал было за ними угнаться, но теперь у Ивана конь был даже ещё лучше Кощеева коня. Долго ли, коротко ли, нагнал Кощей беглецов и хотел разрубить Ивана саблей, но Иванов конь ударил Кощея и размозжил ему голову. Иван развёл огонь и сжёг Кощея на костре, а пепел его пустил по ветру^[3].

В другом варианте этой сказки Иван не сжигает труп Кощея, а добивает его палицей после того, как его лягнул богатырский конь^[4].

Во многих сказках упоминается, что Кощей является пленником, триста лет пробывшим в заточении либо в башне либо подземелье, скованным цепями. Происхождение слова «кощей»

Сергей Малютин, Кощей (1904)

Согласно Фасмеру, два значения слова «кощей» имеют разную этимологию^[5]:

§ «худой, тощий человек, ходячий скелет» или «скряга» — происхождение от слова «кость».

§ древнерусское «отрок, мальчик, пленник, раб» от тюркского kоšči «невольник», в свою очередь от kоš «лагерь, стоянка».

Дата добавления: 2015-11-04