Глава девять.

«Здравствуй, милый», - обычное предложение, состоящее из пятнадцати букв. Совершенно обычное, не имеющие никого потустороннего смысла, но, черт возьми, именно оно, заставляет меня нервно сглатывать.

Сколько ее помню, она никогда не называла меня по имени; «Егор» из уст Ани можно было услышать только, если она где – то напортачила. Ей, как и всем моим бывшим нужены были лишь деньги, а я, словно наивный дурак, отрицал все негативный отзывы о ней. Влюбленными глазами ты никогда не видишь изъянов в человеке, его раздражающих до ужаса повадок и, как не странно, коварных намерений.

Я перевожу взгляд с Ани на Веронику. Ника, смотрит на нас с удивлением и в ее глазах, точно таких же, как и у бывшей любви всей моей жизни, цвета молочного шоколада, можно заметить маленькие молнии, адресованные неожиданно появившейся старой знакомой. Как я раньше не мог заметить, что они похожи?! Общие черты лица, цвет глаз и даже голос. Быть такого не может! Незнакомые друг другу девушки похожи друг на друга, словно Сиамские близнецы.

И вот сейчас, в этот момент, понимаю, за что так яро ненавидел и одновременно любил Мил. Жгучая ненависть – за ту боль, что когда – то причинила Аня; любовь – за те моменты, от которых каждый Божий день пытался избавиться, запрятать в самый темный угол и никогда – никогда больше не вытаскивать.

-Ты изменилась, - ели шевеля губами, говорю я.
В ответ, Аня улыбается своей лучезарной улыбкой и, наклоняясь над моим ухом, сказала:

-Познакомишь меня со своей спутницей?

Киваю.

-Это Вероника, - девушка, услышав свое имя, растягивает губы в улыбке и, легким кивком головы приветствует неожиданно нагряную собеседницу. – Мой тур менеджер.

-Очень приятно, - Аня протягивает ладонь, склоняя голову на бок. – Анна.

-И мне.

***

Часы, весящие в коридоре, показали пять утра, когда я пришел домой. Где я был все это время – не знаю. Меня словно усыпили, а за время, пока я был в отключке, стерли из памяти все происходящее за час, пока я находился в «Безумном».

Садясь в кресло, находящееся в зале, закидываю ногу за ногу. В голове появляется четкий образ Ани, держащей стакан вина, поднесенный к губам; она улыбается, что – то попутно рассказывая о своей жизни. В ее голосе, как помню, слышались укоризненные нотки. Она говорила, говорила обо всем: начиная о пробках на Мкаде и заканчивая нашем расставанием.

А после, перед тем, как разойтись в разные стороны, она достала тонкую сигарету из пачки, зажала ее между зубами, подожгла фитиль и сделала затяжку. Кинув на прощание сухое: «Пока», дотронулась губами до моей щеки. Вспомнив это, я невольно дотронулся до того места. На лице появилась улыбка.

Интересно, если бы на ее месте была бы Вероника, как бы она повела себя? Ушла бы точно также, оставив о себе на память ярко – красный отпечаток от губной помады на щеке или же, «по – английске», без слов?

Судорожно поднимаюсь с кресла, держась руками за подлокотники кресла. Я же, черт возьми, увидев бывшую, совсем забыл о Веронике! Картинка в голове резко сменилась. Теперь, вместо лучезарной Анны, там появилась Мил, а вместе с ней, проснулась давно заснувшая совесть.

Я, попавшись в уловку прошлого, совсем забыл о девушке, которую, наверное, любил. Любил по – настоящему, хотя и тщательно скрывал это; это, как тайна, рассказав которую можно потертяь все и вся. Всего лишь из – за мимолетной встречи глазами, которые раньше были любимыми, я потерял разум.

Аня любила не меня, а мой тугой кошелек; начинать снова отношения с ней, значит наступать нате же грабли, а Вероника… А Вероника – что – то непонятное; сколько бы я не старался, я так и не смог понять, что она чувствует ко мне: холодное безразличие, горячую ненависть или симпатию.

***

«Даже если она будет тысячу раз неправа, первым прощением должен просить ты. Этот поступок она не сочтет за твою слабость, а наоборот, - зауважает», - такие слова, каждый раз в детстве говорил мне отец, а я, с заинтересованностью смотрел на него, даже, наверное, не моргая.

И вот сейчас, стоя на пороге ее дома, в шесть часов утра, осознаю всю ценность этих слов. Первый шаг, как и положено, сделаю я, а за Вероникой, пусть останется решение: простить меня, попавшего в омут воспоминаний дурака или же, закрыть перед носом в свою жизнь дверь.

Тянусь рукой до звонка, но сразу же отдергиваю. Боюсь, что она не откроет из – за обиды. Боюсь, что сейчас, в эту самую минуту она с другим...

Неоправданный страх поселяется в душе. Можно развернуться, послать к чертовой бабушке всю эту затею, а можно остаться. Пересилить все свои страхи и, наконец, дотянуться до звонка.

Набрав в легкие воздуха и собрав волю в кулак, нажимаю на звонок. Жму долго; противный звон режет уши. Дверь открывается спустя, кажется, целую вечность.

На пороге появляется Мил. Вместо ярко – красной помады, бледно – розовые губы; длинная бесформенная футболка, вместо привычного белого брючного костюма, собранные в небрежный пучок волосы, вместо укладки.

Я делаю шаг навстречу, и, не говоря ни слова, заключаю в объятья. Вероника, как всегда, не сопротивляется.

-Я ненавижу тебя, -вдыхая запах парфюма, говорит она. – Но люблю.

Дата добавления: 2015-11-04