Фрис, я знаю, что это твоя заявка

Links Rechts Gradeaus

By BlackSpiralDancer

Soundtrack: Nurzery [Rhymes] – Coroner; Oomph! – Labyrinth.

Предупреждение: 18+, Насилие.

п.с. уберите от меня алкоголь и «Демонофобию», ага.

П.п.с. ну уж коли в заявке дали полное право писать NC-17\21 со всем из этого вытекающим… сами напросились на демоно-прон в SafeWord-стайле с изнасилованием.

СЛАБОНЕРВНЫМ НЕ ЧИТАТЬ

ВАС ПРЕДУПРЕДИЛИ

ФРИС, Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТВОЯ ЗАЯВКА

Left – Right – Stright Ahead,

There is no way out – you’re dead!

Left – Right – Stright Ahead…

There is no way out

You’re dead!

© Oomph! – Labyrinth (English Version)

Снег падал медленно, как в плохом сне, заметая следы горячей ещё крови – следы недавней жестокой битвы. На замороженных небесах не видно было звезд, и тусклую луну спрятали стальные крылья облаков. Тяжелое дыхание вырывалось паром, быстро тающим в застывшем воздухе.

Так же быстро, как таяла, утекая с кровью на снег, её жизнь.

Мирана старалась не закрывать глаза, всё надеясь, что увидит ещё перед смертью лунный серп. Но тяжесть давила на веки, сгущались вокруг тени, и мир расплывался, медленно, но неумолимо скатываясь во тьму. Такая глупая смерть… так нелепо оступиться. Возликовать раньше времени, почувствовав близость победы, и внезапно превратиться из охотника в жертву.

Скрипящий звук шагов, тяжелый удар об землю. Что-то мягкое ткнулось в щёку. Мирана зажмурилась. Саган, Саган… как сейчас хотелось поверить, что это её дорогой сердцу зверь, прошествовавший с ней все годы служения Селемене. И как страшно было открывать глаза, чтобы увидеть правду. Но в сознании уже всё путалось, и не вспомнить было, что случилось, а что лишь вымысел умирающего разума. Быть может…

Тёплый ещё нос лунного тигра, его мягкий мех, слипшийся от засохшей крови. Нет, нет, всё это правда, он действительно тут, рядом, он останется со своей хозяйкой до самого конца и умрет вместе с ней. Женщина приоткрыла глаза – или, быть может, ей это всего лишь приснилось?.. – и с облегчением увидела на грани белый мех, заляпанный кровью и грязным снегом. Надежда умирает последней, и Мирана из последних сил наклонила голову. Ушло из поля зрения холодное небо, мелькнул тёмный горизонт и зимний лес вокруг – и взгляд уперся в морду Сагана…

В закрытые глаза оторванной головы, лежащей рядом на снегу.

Хотелось выть от отчаяния, хотелось плакать, но сил уже не было. Только полная пустота внутри, и ушедшая с небес луна, словно не желающая видеть столь жалкое, позорное падение её служащей.

Гигантская тень накрыла умирающую женщину. Убийца. Проклятая тварь из Бездны, сумасшедший демон, вторгшийся в Серебристый Лес… зачем?..

- Знаешь… мне понравилась эта охота, - его странно резонирующий голос раздавался словно отовсюду. – Не хочешь продолжить её? Ну, не закрывай глаза, - сладко-насмешливо произнес монстр. – Посмотри на меня.

«Тварь…»

- Не отворачивайся, - голос глох в нарастающем звоне. - Смотри в глаза мне! Смотри!

Когтистая лапа врезалась ей в горло, поднимая Мирану над вымокшим в крови снегом. Сияющие глаза демона заглядывали прямо ей в душу. Осколки гордости в расколотой душе заставляли до последнего смотреть на убийцу. Умирать – так с честью.

Словно услышав её мысли, демон гулко расхохотался.

- С честью, значит? Мне аж интересно стало. Давай поиграем ещё раз?..

Лучше бы это всё действительно было предсмертным сном. Но это было бы, наверное, слишком большой роскошью…

- Давай вскроем тебя и посмотрим, - когти скользнули по телу, разрывая одежду и плоть, - какого цвета твоя душа.

Мир окончательно рухнул в кромешный мрак, заполненный болью.

***

Вдох-выдох, дыхание рвется наружу сдавленным всхлипом, еле слышным в давящей тишине.

«Я дышу… Слава Селемене, я ещё дышу…»

Сам факт этого казался чем-то невероятным. Сродни пробуждению после кошмарного сна, когда ты ещё не знаешь, где под ногами реальность, а где – жуткий бред. Только помнишь, как ещё живое тело трепыхается, насаженное на когти, и как по ногам стекает всё, что было внутри развороченной плоти…

От последней мысли Мирана резко дернулась, просыпаясь. Попыталась было вдохнуть воздух, но тут же поняла, что рот её плотно завязан какой-то мокрой тряпкой, отвратительно пахнущей кровью и чем-то ещё. Первым же ощущением, встретившим на пороге пробуждения, была ломота в затекшем теле. Болезненно ныли сведенные мышцы, но пошевелиться не удавалось. По спине прошла неприятная дрожь, когда жрица поняла, что связана по рукам и ногам. Мирана не могла вспомнить, каким образом здесь оказалась. Мысли метались перепуганными птицами в костяной клетке. Сознание рисовало ей одну за другой какие-то ужасные сцены, от одного вида которых хотелось не то плакать, не то безмолвно кричать, забившись в угол.

Взять себя в руки, взять себя в руки!..

«Где я, что со мной…»

Под закрытые веки пробивается неяркий свет. Он походил на свет лампы, под сияние которой жрица нередко засыпала, прислонившись к теплому боку Сагана и держа на руках недочитанную книгу. Поначалу возникла смутная надежда, что все ощущения – лишь последствия плохого сна, что сейчас она проснется и всё будет хорошо. Под меховым боком верного зверя, с книгой рядом на полу, открытой на произвольной странице…

Резко распахнув глаза, Мирана тут же зажмурилась, когда свет резанул по ним, внезапно став ярким-ярким. Проморгавшись, жрица с упавшим сердцем обнаружила, что находится в каком-то зале. Сам зал был тёмным, но прямо перед ней сияла, как лампа, зеркальная поверхность, а сама жрица сидела в кресле, связанная по рукам и ногам. Когда глаза привыкли к яркому свету, Мирана поняла, что на зеркальной поверхности отражается…

…Залитая лунным светом снежная поляна посреди ночного леса. Кровь – она повсюду: на снегу, на ветках кустов, падает тяжелыми каплями, ещё не замерзшими, в лужи, полные…

Её начала колотить дрожь. Жрица повидала на своем веку многое, но, тем не менее, вид вывернутых наизнанку внутренностей её пугал. Тем более что невозможно было не узнать мертвое разорванное лицо, уставившееся в небо, распахнув рот, из которого ещё текла кровь. Это лицо Мирана хорошо знала – и видела каждый день, подходя к зеркалу.

Снежинки бесшумно падали в кровь.

«Но я жива… я здесь и я жива! - она старалась не смотреть на труп, что лежал рядом с её собственным телом на снегу. – То всего лишь глупый бред!»

- Красиво, не так ли? – раздался знакомый голос сзади, вместе со звонким эхом шагов, заметавшимся под потолком.

Внутри всё противно сжалось, сердце гулко застучало. Шаги стихли, чья-то холодная, как у мертвеца, ладонь коснулась щеки…

Мирана хотела заорать от боли, но мокрая, пропахшая кровью тряпка не пропускала звуков. По щеке, пылающей жгущей болью, что-то потекло.

- Ну что ж, жрица Селемене, добро пожаловать в мое скромное царство, - демон обошел кресло, оказываясь прямо перед Мираной.

Заслонив сияющую поверхность, отчего выглядел жуткой чёрной тенью на фоне яркого света, Террорблейд некоторое время насмешливо взирал на испуганную жертву.

Демон выглядел таким, каким она увидела его, когда он пересек черту её охраняемого леса. До того, как превратился в чудовищную крылатую тварь, с которой она сражалась. Надо признать, демоническая форма выглядела куда более внушительно, чем его, судя по всему, обычное состояние…

Однако, не в том случае, когда ты всё равно скован по рукам и ногам – и явно не можешь никуда убежать.

- К превеликому сожалению, - насмешливо сообщил демон, присаживаясь перед Мираной так, что глаза их оказались на одном уровне, - назад тебе уже дороги нет, потому что твоё тело слегка, скажем так… поломалось.

- Я мертва? – иронично поинтересовалась жрица, стараясь выдерживать спокойствие даже в такой ситуации.

- Какой голос, - усмехнулся Террорблейд. – Но, - он выдержал паузу и закончил: - Да.

Хотелось верить, что это ложь. Вот только что-то внутри подсказывало: нет. Мирана молча смотрела на демона. А что ещё ей оставалось? Правила хищников всегда просты: попал в лапы более сильному – пытайся вырваться, убить его. Или умри с честью.

- Забавно. Ты не боишься меня?

- С чего мне бояться такого отродья? – надменно сообщила жрица, хоть её голос и еле уловимо дрожал.

Демон громко расхохотался. Его смех эхом отражался в зеркалах вокруг, дробясь на мелкие осколки, отдельные звенящие звуки. Он пугал, пробирал до костей, но Мирана решила остаться стойкой до последнего.

- К примеру, с того, - сказал мародер, отсмеявшись, - что я могу сделать с тобой что угодно. И ты даже не сможешь сопротивляться.

- Что тебе от меня нужно?

- О, ничего особенного. Мне просто скучно, и я хочу немного развлечься.

Это «развлечься» прозвучало на редкость жутко, и подсознание мигом уже нарисовало всё возможные сцены, начиная от той картины, что до сих пор висела пред глазами: растерзанное, разорванное тело на залитом кровью снегу. Судя по новому взрыву смеха, она была совсем недалеко от истины.

- Только вот мои жертвы имеют обыкновение очень быстро ломаться. Как стекло в руке… но ты же, вроде как, - он щелкнул пальцами, - хотела принять смерть с гордостью? У тебя появился замечательный шанс. Скажи «спасибо» тому, что мне стало немного скучно…

Мирана молча сверлила демона взглядом, внутренне сжавшись от мысли, что мучительная смерть и потеря Сагана могла оказаться не самым худшим. Далеко не самым…

- Именно, моя дорогая принцесса, - с издевкой заметил демон, прежде чем мир вновь погрузился во тьму. – Именно. Так что беги. Как можешь.

Его голос утонул в визге взрывающихся зеркал, режущих, изрубающих стеклянными гранями тело в ошметки.

Или то была всего лишь иллюзия?..

***

Она отчаянно пыталась отхаркнуть застрявшие в горле крошки стекла, не понимая, от боли, почему до сих пор ещё не умерла. Её память подсказывала, что её разрезали, как тортик на день рождения, ещё и нашпиговав стеклом. В глотке, легких и животе творился настоящий ад, и казалось, что это никогда не прекратится, не прекращая выворачивать наизнанку кровью.

Кровью. Всё пахло кровью.

Всё провоняло её удушливым запахом насквозь.

Глаза ничего не видели, кроме кромешного мрака вокруг, но Мирана, без сомнения, сидела по пояс в какой-то вязкой жидкости, в которой явно что-то плавало… тошнотворно-мягкое на ощупь. Прямо как чьи-то внутренности… от мысли об этом её вырвало окончательно.

Ну, зато в голове немного прояснилось.

«В конечном итоге, если ты уже в дерьме, то поздно визжать», - говорила когда-то её соперница. Лицо изрядно подвыпившей Луны, всплывшее сейчас в памяти, несказанно порадовало. Вытирая руками, замаранными в крови и ещё чём-то липком и раздавленном, не менее испачканное лицо, Мирана зло усмехнулась. Хоть чем-то эта самодовольная сучка Луна была полезна: даже в такой ситуации можно было вспомнить её бухую рожу – и это здорово ей подняло настроение! Примерно, на сантиметр над уровнем вышеупомянутого дерьма.

«Хочешь со мной поиграть? - несмотря на явную полную безвыходность собственного положения, Мирана решила стойко перенести всё, что выпадет на её долю. – Хорошо. Давай… поиграем».

Самоуверенность – хорошая штука.

Правда, держится она недолго. Например, до первого трупа под ногами. По крайней мере, то, что зацепили под кровью её ноги, явно было человеком. И явно уже не дергалось. От запахов начинало мутить. Брезгливо обойдя труп, Мирана успешно наткнулась на что-то… подвешенное на пути. Судя по всему – освежеванное.

«Тебе этим меня не испугать, отродье. Ещё б я трупов не видела! Да я даже делала их… бррр, какая мерзость!»

Прогнав мысль, что может запросто оказаться на месте этих несчастных, – но ведь не оказалась же, пусть и умерла? – жрица пошла вперед, наощупь в темноте пытаясь найти путь. Стены были противно гладкими, и кровь к ним липла очень хорошо. Внутри всё болело, хотя боль эта потихоньку начинала стихать. Она двигалась как во сне, плохо соображая, куда идет, зачем идет, но утешая себя робкой надеждой, что всё это – всего лишь сон.

Всего лишь сон.

Спустя несколько минут, – и ещё несколько трупов, об один из которых она успешно с визгом навернулась, подняв фонтан крови и окончательно испачкавшись в тошнотворной смеси, – Мирана споткнулась, выйдя к лестнице, ведущей вверх. После недолгого подъема, её руки наткнулись на глухую стену, в которой, после недолгого ощупывания, обнаружилась щель…

Дверь. Это была дверь – и она легко поддалась от малейшего движения.

Яркий свет слепил глаза. Неуверенно моргая, Мирана некоторое время вглядывалась в сияние вокруг.

Запорошенная первым снегом трава и серебристый лес вокруг… и день, туманный, но день. Вперед вела чуть обледенелая дорожка, уходя вниз по склону, в глубокую рощу. Знакомую. Очень знакомую рощу.

«Да ты издеваешься?!»

Кровь потихоньку засыхала на руках, образуя противную корку. Поверить в происходящее было трудно, всё казалось сном, просто… просто очень реалистичным сном. Однако проснуться не удавалось.

Решив до последнего сохранять гордый вид – ну и что, что это сон? – она направилась вниз по тропинке, высоко подняв голову и выпрямившись. В глубине души её коробил тот факт, что возвращается она одна… без Сагана. Сагана… Саган.

С каждым шагом голова медленно, но опускалась, и жрица уставилась себе под босые ноги, испачканные в крови и внутренностях, остановившись посреди дороги.

Нет, дело было даже не в том, что вернуться в храм без ездового зверя – это обречь себя на клеймо позора. Даже не в этом. Тем более, это ведь… всего лишь сон, не так ли?.. она перенесет то унижение, которое встретит, то презрение даже со стороны Селемене, но…

Саган. Свой зверь для жриц Селемене – это не просто питомец, не просто верный боевой товарищ, это ещё и отражение души.

Саган…

Ведь он… мёртв? Нет, нет, нет, так не хочется в это верить! Это всё бред! Она умерла там, тёмной ночью, в снежном холодном лесу, вместе с ним. Она не может сейчас стоять тут, смотря на запорошенную первым снегом дорогу, чуть замерзая от холода, ежась в одной тонкой тунике, насквозь пропитанной кровью. Но она здесь.

И острое, острое чувство дежа вю – она же так стояла уже тут, на дороге, в тонкой тунике, на заре зимы, - режет горло изнутри, как осколки стекла.

Это всё должно быть сном! Ей лишь приснилась смерть, да! Она не могла умереть дважды, выжить после зеркальных лезвий, не задохнуться в душном тоннеле под землей. И демон не был бы так добр, он сразу сожрал бы её или голову бы оторвал. Да!..

Да-да, так и должно быть. Что примерзла к дороге, двигайся!

Лед под ногами обжигает ступни, противно-липкий, заметенный тонким слоем снега. Он кажется слишком… гладким. Слишком… зеркальным.

Мирана быстро отвела взгляд от своего отражения на льду. Показалось. Не может свежий тонкий лед отражать всё настолько четко, это всего лишь игра подсознания. Почему идти так далеко, дорога же никогда не была такой долгой… Но шаг за шагом, под нарастающую снежную вьюгу, она всё ближе и ближе подходит к тому повороту, за которым ждет её храм. Температура медленно опускается, дыхание вырывается облачками пара, тепло утекает от замерзающего тела. Замерзшие руки, покрытые засохшей и обледенелой кровью и грязью, тянутся к промерзшим веткам, убирая их с пути.

Жрица остановилась как вкопанная, смотря вниз по склону.

- Быть не может…

Храм лежал в руинах, и чей-то знакомый-знакомый смех раздавался эхом в ушах, мечущимся среди зеркал.

***

Белый серп луны и яркое солнце – одновременно, на одном небе, под примерзшими к небосклону узорами облаков, за которых даже днем видны звезды. Падающие к горизонту звезды, осколки небесных тел, сгорающие в верхних слоях атмосферы, оставляя за собой жутковатый сияющий след. Как северное сияние посреди дневного неба, как заря в искаженных цветах, расползшаяся пожаром на всё замороженное полотно небес.

Словно небо обваливается, обрушивается.

Небо, которое она знала.

Звезды, которые когда-то складывались в привычный узор.

Ломалось всё, рушилось, разламывалось, как стекло в изрезанных руках.

Вьюга плясала меж руинами, заметаемыми снегом. Яркий солнечный свет резал глаза, всё такой же пронзительно четкий, словно свет магических ламп в башнях волшебников. Нереально яркий, лучистыми иглами прошивающий снежную завесу, бликами пляшущий на расколотых камнях, покрытых льдом – странной тонкой коркой, при взгляде на которую кажется, словно ты смотришь в зеркало.

Зеркало это невозмутимо отражало саму жрицу. Измазанную в чужой крови и чем-то ещё не очень приятном. Но только при взгляде вскользь. При прямом взгляде её отражения ухмылялись ей скалящейся ухмылкой дикой кошки, глаза хищно блестели, и свежая кровь на искаженном усмешкой лице напоминала о тех жертвах, которых жрица сама принесла в жертву Селемене.

О тех несчастных, кто нарушил границы её леса, покой священной рощи, неважно, намеренно – или же по незнанию, заблудившись в чаще…

«Так там внизу были…» - вспыхнула в сознании внезапная догадка, заплясав пронзительно яркими бликами по зеркальным камням.

Именно, - прозвучал знакомый голос. – Все те, кого ты убила.

«И что? – взяла себя в руки Мирана. – Они заслуживали смерти».

Тут ты права! – «радостно» возвестил голос демона, прежде чем вновь взорваться стеклянными осколками смеха.

Ощущение было такое, будто на этот раз зеркала взорвались прямо у неё в голове, прошив острыми лезвиями граней сам мозг. Жрица сжала ладонями виски, тихо зашипев от боли.

Тут ты права. Ты права. Права. Тут. Права. Они заслуживали.

НАСЛАЖДАЙСЯ!

Снова раскрыв глаза, Мирана уставилась на своё отражение, скалящееся в усмешке – и усмехнулась в ответ фанатичной твари, выглядывающей из каждого осколка зеркала. Нельзя не признать: убивать ей нравилось.

Во имя Селемене.

Защищая храм.

ДА ЛАДНО, ТЕБЕ ПРОСТО НРАВИТСЯ УБИВАТЬ. ФАНАТИКИ ЛЮБЯТ ПРИКРЫВАТЬСЯ…

Со вкусом… крови на губах.

- Пришла… - женский голос, похожий на голос самой Мираны, зазвучал эхом над руинами.

Резко обернувшись, жрица увидела за снежной завесой в солнечных лучах тонкий силуэт, облаченный в белые одежды.

- Се… Селемене? – прошептала жрица ошеломленно.

Она являлась иногда своим подопечным, в видениях, принимая каждый раз облик той, к кому приходила. Отражение. Идеальное, непорочное, чистое, влекущее. Абсолютное.

А за спиной по-прежнему скалилась жуткая тварь.

Которой она… всегда была.

Одно легко прикрывается другим.

- Где твой зверь, Мирана? – мягко, но укоризненно спросила Селемене. – Где твой Саган…

Жуткое сжигающее чувство вины, стыда.

- Где твой храм…

- Я…

Боли, разрывающей изнутри, под дикий смех настоящей Мираны, дробящейся в зеркалах.

- Ты допустила это. Ты сама допустила всё это, - мягко, тихо, спокойно продолжала Селемене, разводя руками. Не видно было её лица, но голос её звучал жутко, страшно. – Смотри, что ты натворила. Даже бывший храм осквернен этими проклятыми зеркалами.

- Я не могла… - броситься на колени, ползя к своей богине, которую она предала, умоляя о прощении… - Что я ему сделаю?

С ЧЕСТЬЮ ГОВОРИШЬ? НУ-НУ…

- Ты была приставлена охранять храм. Ты не справилась со своей задачей. У тебя одна возможность искупить свою вину, девочка моя…

Голос, казалось, раздавался со всех сторон – и, куда не глянь, из каждого зеркального льда на Мирану смотрела она сама, жуткими кривляющимися в насмешке рожицами сопровождая всё глубже во мрак. Жрица сидела на коленях, смотря на Селемне снизу вверх. Черты лица сияющего силуэта плыли, менялись, оставаясь единственным ярким пятном на темнеющем фоне.

- Хорошая кошка, - внезапно промурчала Селемене знакомым тоном, протягивая руку к волосам Мираны. – Очень хорошая кошка…

Из горла вместо застрявших слов вырвался жуткий вскрик, похожий на вопль раненной кошки. Пальцы инстинктивно сжались и снова распрямились, сведенные ломающей судорогой, бодро поплясавшей дальше, по всему телу, пока тонкие ладони Селемене скользнули по искаженному лицу.

- Ты будешь моим новым питомцем… - в голосе богини сквозили какие-то жуткие нотки…

Когда тонкие пальцы фантома превратились внезапно в когти, а сияющий силуэт распался на тысячи бликов, вспыхнувших и тут же рассыпавшихся в прах в темноте.

На Мирану смотрел насмехающийся крылатый демон.

- Будешь моим новым питомцем, - повторил он.

Громко взвизгнув – словно кошка, - Мирана вскочила, метнувшись прочь. Но тут же наткнулось на зеркальный камень, преградивший путь. Она всё ещё была на руинах своего храма, но теперь вокруг царила кромешная тьма, и лишь дорогающие под ногами на льду блики подсвечивали отражения в зеркалах. Отражения, протягивающие к неё свои руки, хватающие за локти, за шею, за ноги, пытающиеся утянуть к себе, за зеркальную грань, одно лишь прикосновение к которой могло попросту обрубить пальцы. В панике, Мирана кидалась из стороны в сторону, пытаясь найти выход. Пусть то были руины, но это всё ещё был её храм, знакомый до каждого поворота, где она могла найти путь вслепую, не смотря под ноги и даже не касаясь стен. Но сейчас… Сейчас она заблудилась даже здесь.

Влево, вправо – прямо вперед… тебя здесь никто не спасет.

Налево, направо – и снова вперед… тебя здесь никто не найдет.

Левее, правее – шаг дальше вперед…

Руки уперлись в глухую стеклянную стену. В панике ладошки зашарили по ней, ища заветный поворот, но натыкаясь лишь на углы, ведущие назад… нет, нет, нет… так не может быть. Мирана отказывалась верить в то, что всё было напрасно, что весь этот забег наперегонки со смертью был… зря? Нет! Не может… она не может так просто… сдохнуть тут, одна, в темноте, будучи сожрана этим монстром?.. Это не может быть…

Тупик. Конец.

Ногти заскребли по стеклу. Невидящие в темноте глаза застилала жгучая пелена слез. Даже если это всё было сном, боль в нем была абсолютно реальна. И нетрудно было догадаться, что за смертью последует новая смерть. И ещё одна. И ещё одна. Пока она не сойдет с ума.

Или пока демону попросту не наскучит развлекаться со своим новым… питомцем.

- Ну что ж… - «промурлыкал» над ухом знакомый голос, заставивший всё внутри сжаться и похолодеть. - Похоже, ты проиграла, не так ли?

Прежде, чем Мирана успела что-то пискнуть, что-то тяжелое и широкое резко уткнулось ей в плечо, приложив об стену. Вспыхнувшая острая боль, звук удара лезвий о стекло. Плечо было пробито насквозь когтями. Жрица хотела было закричать от боли, но этот вопль тут же подавился, когда лицо накрыла холодная ладонь. Её руку и ключицу уже заливала кровь, вязкими и липкими ручейками стекая на грудь.

- Может, ты не знаешь, но многие демоны когда-то были людьми, - начал Террорблейд проникновенно.

А, впрочем, жертва уже почти ничего не слышала, в истерике билась в его захвате, пытаясь выбраться из железной хватки, но тем самым только больше и больше разворачивая себе плечо. Однако Террорблейда такие мелочи не только не волновали, но ещё больше раззадоривали.

- И ничто человеческое им не чуждо, - закончил он, прижимая Мирану к стене. – Я не исключение.

Холодный скользкий язык прошелся по ключице, слизывая кровь. Жрица оцепенела от страха, замерев. Похоже, смысл слов до неё медленно, но начал доходить.

- Не… не надо, - просипела Мирана слабо. – Не надо, пожал…

Ответом был резкий рывок, отправивший жрицу на пол. Крик запрыгал эхом по зеркальному лабиринту.

- Ну же, где твоя «честь», жрица Селемене? – расхохотался Террорблейд, прижимая жертву к полу и медленно разрезая когтями одежду, не заботясь о том, что когти вспарывают и кожу, вырезая истошные крики. – Вроде бы ты хотела встретить смерть с гордостью… в глаза там посмотреть, или как это у вас, смертных?..

Рука схватила жрицу за голову, сдавливая виски. Казалось, череп сейчас треснет, но в следующий момент это уже было неважным, когда нос уперся в ледяной стеклянный пол. Даже сквозь такую тьму, жрица различала на полу отражение своего лица, залитого кровью, и держащую её за голову огромную лапу, только чудом эту голову сейчас не разломившую.

Или это было всего лишь иллюзией сознания…

- Глупые слова. Глупая мораль.

Собственные глаза в немом ужасе смотрели в черную глубь собственных зрачков.

- Хотя нет, я тебе оставлю возможность ещё чуть-чуть поразвлечь свою гордость, так и быть. Хотела с гордостью посмотреть в лицо смерти?

Что-то холодное и твердое уперлось в ягодицы, медленно заскользило вниз. Что-то… очень большое.

- Будешь созерцать себя перед ней…

Рядом вспыхнули отражения синеватых огней – глаз Террорблейда.

- С гордостью, - с дробящимся хохотом закончил он, резко входя в уже не сопротивляющуюся жертву.

Она не помнила, как долго это всё происходило. Наверное, она умерла не раз и не два, просто от разрывов внутренних органов, но мучение не хотело прекращаться, искажаясь всё больше и больше. Демон входил в раж, и его не интересовали физические возможности его жертвы. Поддерживать её живой в пределах своего царства – не так уж и трудно. А её ощущения от процесса – глубоко её проблемы. Он давненько хотел уже вспомнить, что такое… ещё чуть-чуть быть человеком. То, что из памяти об этом оставались только лишь такие извращенные понятия, как-то мало его волновало.

Новый вопль скачет отголосками в зеркалах, безразлично отражающих происходящее. Она слишком маленькая, слишком сжимается, насаживаясь на огромный штык, вновь и вновь разрывающий её изнутри. Она слишком уж громко кричит… может, немного заткнуть этот фонтан? Заставить облизать когти, как кошка лижет руки своего хозяина… Она ещё пытается укусить, но это не более чем смешно. Смотрит взбешенным зверем, с жаждой мести в глазах, хочет отомстить? Ему? Ха… успехов.

Это начинало ему нравиться. Ей – увы, нет. Его новый питомец брыкалась и дергалась, пытаясь вывернуться, избежать очередной смерти… и иногда ей даже удавалось ненадолго вывернуться, забиться в угол, злыми глазами смотря на своего мучителя. В ней всё меньше оставалось от человека, и всё больше становилось от дикого зверя, желающего лишь убить своего палача. Это определенно ему нравилось. Нравилось, как искажается прямо на глазах её психика, ломаясь, крошась в осколки, обрушиваясь звездопадом на зеркальные грани, залитые кровью.

- Я тебя убью, убью, убью, убью…

…смотреть, как меняется её тело, приспосабливаясь, чтобы выдержать чуть-чуть подольше в этот раз.

- Разорву… - хриплый голос, похожий скорее на шипение кошки.

Расслабься и получай удовольствие.

На этот раз Мирана сопротивляется, до последнего, её когти скребут по его пластинчатой шкуре, пытаются разорвать крылья, чертят глубокие раны в теле. Такая активность заводит Террорблейда ещё больше. Давай, девочка, дергайся в очередной предсмертной агонии, это даже забавно.

В следующей попытке у тебя будет больше сил…

Пока ты не станешь такой же.

Её ноги начинают покрываться такими же пластинами, проступают бугры под лопатками. Новый акт: он может повторять это хоть целую вечность. На этот раз демон решает немного разнообразить происходящее. Интересно, ей понравится заниматься этим в крови среди трупов… это было бы… нет, не нравится, она лишь научится не захлебываться в крови. Подвесить за руки к цепям? Она лишь научится вырываться с них.

Она быстро учится.

Она быстро учится приносить демону удовольствие. Изгибаться под его движения, подстраиваться. Её отражения с восторгом наблюдают за ней, а она – за ними. Она зачаровано смотрит на свой новый облик в разбитых зеркалах в потолке, запрокинув голову, пока ею жестко владеют, полностью и без остатка. Она выгибается, как кошка, хищно хрипя от удовольствия, хотя ещё несколько смертей назад, каждый раз заканчивая новую «жизнь» разорванной тряпкой на зеркальном полу, не могла и помыслить, что будет кричать от оргазма, извиваясь под крылатой тушей демона.

Она всё ещё хочет его убить.

Но уже выжидает подходящего момента, зная, что пока ничего не может ему сделать.

Что ж… потом можно будет отпустить свою питомицу немного погулять на волю, чтобы затем снова поиграть с ней в кошки-мышки. Уже на новом уровне.

Жуткий смех сразу двух демонов весело скачет среди зеркал, разбивая их одним своим звуком.

ОПРЕДЕЛЕННО НА НОВОМ.

***

Говорят, в Серебряных Лесах неподалеку от разрушенного храма ходит-бродит демоница, за которой следует здоровый зверь, похожий на оживший труп тигра. Во всяком случае, никто не может сказать, сколько истины в этих байках, потому что единственный выживший парнишка, успевший уползти оттуда без одной ноги, сошел с ума, и твердил лишь, что она убивает во имя Селемене.

На следующую ночь было полнолуние – и его нашли разорванным у себя дома. Весь пол был в зеркальных осколках.

Дата добавления: 2015-11-04