Отомщенный любовник. 36 страница

Ага, в Маске все гораздо проще… а значит, у Хекс более, чем достаточно времени, чтобы предаться развивающимся отношениям с детективом де ла Крузом. Она уже дважды была в участке на допросе, как и многие из ее вышибал, включая Большого Роба и Молчаливого Тома, которым она давала поручение найти для нее Грэйди.

Они оба прекрасно лгали под присягой, заявляя, что работали вместе с ней во время смерти Грэйди.

Было ясно, что присяжные обсудят ее персону на вопрос передачи дела в суд, но Алекс Хесс скоро перестанет быть подозреваемой. Криминалисты по горло завалены исследованием волокон и волос Грэйди, но на нее они найдут немногое, поскольку вампирская ДНК, как и кровь, быстро разрушалась. Плюс, она уже сожгла одежду и обувь, в которой была той ночью, а нож, которым она воспользовалась, продавался почти в каждом охотничьем магазине.

У Де ла Круза были лишь косвенные улики.

Хотя все это не имело значения. Если по какой-то причине все зайдет слишком далеко, она просто исчезнет. Может, отправится на запад. Может, вернется в Старый Свет.

Бога ради, ей давно следовало покинуть Колдвелл. Находиться так близко и одновременно так далеко от Рива было невыносимо.

Проверив каждую кабинку, Хекс вышла и завернула к мужской комнате. Она громко постучала и заглянула внутрь.

Шуршание, ахи-охи и звуки слияния тел означали, что там были, по меньшей мере, одна женщина и один мужчина. А, может, и тех и других по двое?

– Мы закрываемся, – рявкнула она.

Очевидно, она пришла как раз вовремя, потому что женщина вскрикнула от накрывшего ее оргазма, и звук этот эхом отразился от кафеля, а затем они оба тяжело задышали, восстанавливая силы.

И Хекс была не в настроении слушать эти вздохи. Это напоминало о том недолгом времени с Джоном… А, с другой стороны, что не напоминало? С тех пор, как ушел Рив, она перестала спать, вместо этого долгие часы созерцая потолок в своем охотничьем домике, и подсчитывая, сколько раз накосячила.

Она не возвращалась в ту квартиру в подвале. И думала, что ей придется ее продать.

– Давайте, пошевеливайтесь, – сказала она. – Мы закрываемся.

Ничего. Лишь дыхание.

Устав от посткоитального дыхательного действа в убогой кабинке, она сжала пальцы в кулак и ударила по штуке с бумажными полотенцами:

– Выметайтесь отсюда. Сейчас же.

Это заставило их поторопиться.

Первой из кабинки вышла женщина с довольно разноплановой, как ей показалось, привлекательностью. Она была одета в готическом стиле: порванные чулки и сапоги, весившие фунтов так четыреста, и куча кожаных ремней. Но, в то же время, обладала внешностью «Мисс Америки» и телом Барби.

И ее очень даже неплохо отымели.

Ее щеки раскраснелись, чрезмерно черные волосы были взлохмачены, и все это, конечно, из-за того, что ее обработали у кафельной стены.

Следующим из кабинки вышел Куин, и Хекс застыла, зная, кто именно был третьим в этом трио.

Куин холодно кивнул ей, проходя мимо, и она знала, что он не уйдет далеко, пока…

Джон Мэтью вышел, застегивая ширинку. Футболка Affliction обнажала идеальный пресс, и на нем не было боксеров. В ярком, флуоресцентном свете гладкая, лишенная волос кожа так облегала мышцы ниже пупка, что Хекс видела мышечные волокна, спускавшиеся по его туловищу к ногам.

Он не взглянул на нее, но не в виду стеснительности или смущения. Ему просто было наплевать на то, что она в комнате, и он не притворялся. Его эмоциональная сетка была… пустой. Вымыв с мылом руки, которыми лапал ту женщину, он размял плечи, будто те затекли.

На его подбородке появилась щетина. А под глазами образовались мешки. Волосы он тоже давно не стриг, поэтому у шеи и вокруг ушей кончики начали виться. Более того, от него разило алкоголем, запах исходил из самих его пор, словно печень не могла достаточно быстро очистить кровь от этого дерьма, независимо от того, как усердно она работала.

Не хорошо, не безопасно. Она знала, что он все еще сражался. Видела его свежие синяки и случайные повязки.

– Как долго ты собираешься это продолжать? – решительно спросила она. – Пить и трахать всех подряд?

Джон выключил воду и подошел к ящику с бумажными полотенцами, на котором она только что оставила приличную вмятину. Он стоял всего в двух футах от нее, когда выдернул парочку белых квадратиков и вытер руки так же тщательно, как и вымыл.

– Боже, Джон, ты что, не мог придумать, как иначе провести свою жизнь?

Он бросил использованные полотенца в нержавеющий бачок. Дойдя до двери, Джон посмотрел на нее, впервые с тех пор, как она бросила его в своей кровати. На его лице не было ни намека на узнавание, воспоминание или что-нибудь еще. В синих глазах, однажды блестевших, теперь царил мрак.

– Джон… – ее голос чуть надломился. – Мне, правда, жаль.

Он очень медленно показал ей средний палец и ушел.

Оставшись в ванной одна, Хекс подошла к затененному зеркалу и наклонилась, как та готесса за соседней дверью. Когда ее вес подался вперед, она ощутила, как шипованые скобы впились в бедра, и удивилась тому, что вообще почувствовала их.

Они ей больше не нужны, Хекс носила путы просто по привычке.

С тех самых пор, как Рив пожертвовал собой, боль не покидала ее ни на секунду, и чтобы контролировать свою плохую сторону не требовалась дополнительная помощь.

Лежавший в кармане кожаных брюк мобильник зазвенел, этот писк просочился в ее сознание. Вытащив его, она посмотрела на номер… и зажмурила глаза.

Она ждала этого. С тех пор, как установила переадресацию звонков со старого телефона Рива на свой.

– Привет, Элена, – сказала она ровным голосом, отвечая на звонок.

Наступила долгая пауза.

– Не думала, что кто-то ответит.

– Тогда почему ты ему звонишь? – Очередная долгая пауза. – Слушай, если это насчет денег, поступающих на твой счет, я ничего не могу сделать. Такова была его воля. Если ты их не хочешь, отдай на благотворительность.

– Какие… какие деньги?

– Может, их еще не перевели. Я думала, завещание было заверено королем. – Наступила очередная долгая пауза. – Элена? Ты там?

– Да… – послышался тихий ответ. – Я здесь.

– Если дело не в деньгах, тогда почему ты позвонила?

Повисшая тишина не была сюрпризом, учитывая предшествующие паузы. Но ответ женщины ошеломил ее:

– Я позвонила, потому что не верю в его смерть.

Глава 64

Элена ждала ответа от главы безопасности. Чем дольше длилось молчание, тем увереннее она становилась в своей правоте.

– Он же не умер, так? – заявила она. – Я права, так ведь?

Когда Хекс наконец заговорила, ее сильный, резонирующий голос был странно сдержан:

– В интересах полного раскрытия информации, думаю, тебе стоит знать, что ты разговариваешь с другим симпатом.

– Почему-то, – Элена сильнее вцепилась в свой телефон, – эта новость меня не шокирует.

– Может, поведаешь, что, по-твоему, тебе известно?

Интересный ответ, подумала Элена. Не «он не умер». Даже близко. Опять же, если женщина была симпатом, это могло означать что угодно.

А, значит, не было причин что-то утаивать.

– Я знаю, что он убил отчима, потому что тот избивал его мать. И я знаю, что Ремпун был в курсе, что он симпат. Еще я знаю, что Монтрегу, сыну Рема, тоже было известно о симпатской стороне Ривенджа, и что того убили в его же кабинете, сделав из этого настоящий ритуал.

– Ну, и каков вывод?

– Думаю, Монтрег выдал Ривенджа, и ему пришлось уйти в колонию. Тот взрыв в клубе должен был скрыть его сущность от других людей в его жизни. Я думаю, именно поэтому он решил привезти меня в ЗироСам. Чтобы благополучно избавиться от меня. А что насчет Монтрега… думаю, Ривендж позаботился о нем по пути. – Долгое, очень долгое молчание. – Хекс… ты там?

Женщина издала короткий резкий смешок:

– Не Рив убил Монтрега. А я. И напрямую с личностью Рива это никак не связано. Но как ты вообще узнала о мертвом парне?

Элена подалась вперед, сидя в своем кресле.

– Думаю, мы должны встретиться.

– Знаешь, а ты совсем не ищешь легких путей, – на этот раз смех длился дольше и был более естественным. – Я только что сказала, что убила парня, а ты хочешь поболтать?

– Я хочу ответов. И правды.

– Прости, что включаю Джека Николсона[196], но ты уверена, что выдержишь правду?

– Я ведь тебе звоню, так? И разговариваю с тобой, так? Слушай, я знаю, что Ривендж жив. А то, подтвердишь ты это или нет, ничего не изменит.

– Девочка, ты понятия не имеешь, куда лезешь.

– Катись. К черту. Он кормился от меня. Моя кровь внутри него. Поэтому я знаю, что он все еще дышит.

Долгая пауза, а затем короткий смешок:

– Я начинаю понимать, почему ты ему так нравилась.

– Ну, так ты со мной встретишься?

– Да. Конечно. Где?

– Убежище Монтрега в Коннектикуте. Если его убила ты, то знаешь адрес. – Элена почувствовала заряд удовлетворения, когда линия умолкла. – Я не упоминала, что мы с отцом ближайшие родственники Монтрега? Мы унаследовали все его имущество. Кстати, им пришлось избавиться от ковра, который ты загубила. Разве нельзя было прикончить ублюдка в фойе, на голом мраморе?

– Господи… Боже. А ты не такая уж и кроткая медсестра, не так ли?

– Не-а. Так ты придешь или нет?

– Буду через полчаса. И не волнуйся, гостей с ночевкой у тебя не будет. У симпатов нет никаких проблем с солнечным светом.

– До скорого.

Энергия пульсировала в ее венах, и, повесив трубку, Элена начала убираться, собирая все книги, папки и документы, и заполняя теперь никчемный сейф. Вернув морской пейзаж на стену, она закрыла компьютер, сообщила доджену, что ждет посетителя, и…

Звук дверного звонка пронесся по дому, и она, к счастью, подошла к двери первой. Почему-то Элене казалось, что персоналу будет не очень комфортно рядом с Хекс.

Распахнув огромные двери, она сделала небольшой шаг назад. Хекс совсем не изменилась с их последней встречи: крепкая женщина, одетая в черную кожу, с мужской стрижкой. Нет, что-то все-таки изменилось. Она казалась… стройнее, старше. Вроде того.

– Может, пройдем в кабинет? – спросила Элена, надеясь оказаться за закрытыми дверьми до того, как появятся дворецкий и горничные.

– А ты смелая, не так ли? Учитывая, что я сделала в той комнате, когда была там в последний раз.

– У тебя уже была возможность покончить со мной. Трэз знал, где я жила до того, как мы оказались здесь. Если бы ты действительно так бесилась по поводу нас с Ривом, то давно бы заявилась ко мне. Ну, так пройдем?

Когда Элена протянула руку в сторону той самой комнаты, Хекс слегка улыбнулась и пошла в указанном направлении.

– Ну, насколько верными были мои предположения? – спросила Элена, как только они оказались наедине.

Хекс обошла кабинет, останавливаясь, чтобы изучить картины, книги на полках и лампу, сделанную из восточной вазы.

– Ты права. Он убил отчима за то, что тот ублюдок вытворял дома.

– Ты это имела в виду, когда сказала, что он поставил себя в ужасное положение ради матери и сестры?

– Отчасти. Его отчим терроризировал всю семью, особенно Мэдалину. Понимаешь, она думала, что заслужила такое обращение, и, кроме того, отец Рива обращался с ней куда хуже. Мэдалина была достойной женщиной. Она мне нравилась, хотя я и встречалась с ней пару раз. Я, конечно, была совсем не в ее вкусе, но она хорошо относилась ко мне.

– Ривендж в колонии? Он фальсифицировал свою смерть?

Хекс остановилась перед пейзажем и оглянулась через плечо:

– Он бы не хотел, чтобы мы обсуждали это.

– Значит, он жив.

– Да.

– В колонии.

Хекс пожала плечами и продолжила расхаживать по кабинету, ее медленные, легкие шаги ничуть не скрывали природную силу ее тела.

– Если бы он хотел втянуть тебя в это, то поступил бы иначе.

– Ты убила Монтрега, чтобы не дать показаниям всплыть наружу?

– Нет.

– Тогда почему?

– Не твоего ума дело.

– Неверный ответ. – Когда Хекс резко обернулась, Элена распрямила плечи. – Принимая во внимание, кто ты, я прямо сейчас могу пойти к королю и сдать тебя. Поэтому тебе же лучше мне все рассказать.

– Угрожаешь симпату? Осторожно, я кусаюсь.

От ленивой улыбки, сопровождавшей эти слова, сердце Элены дрогнуло от страха, напоминая, что она не привыкла иметь дело с тем, что смотрело на нее из другого конца кабинета, и не только потому, что женщина была симпатом. Эти холодные чугунного цвета глаза повидали немало мертвых людей – потому что именно Хекс становилась причиной их смерти.

Но Элена не отступила.

– Ты не причинишь мне вреда, – сказала она, будучи совершенно в этом убежденной.

– Уверена? – прошипела Хекс, обнажив длинные белые клыки.

– Да… – Элена покачала головой, вспомнив лицо Ривенджа, когда он держал ее кеды. Знание того, что он сделал, ради безопасности своей матери и сестры… заставляло ее верить в то, что она видела в нем тогда. – Он бы сказал тебе не трогать меня. Он бы защитил меня, прежде чем уйти. Вот почему он поступил со мной так в ЗироСам.

Ривендж не был хорошим. Ничуть. Но она смотрела ему в глаза и чувствовала его связующий запах и нежные руки на своем теле. А в ЗироСам она видела его боль и слышала напряжение и отчаяние в голосе. Если раньше она считала, что все это было ради шоу или потому, что его раскрыли, то теперь Элена иначе взглянула на происшедшее.

Она знала его, черт побери. Несмотря на все оставленное им дерьмо, ложь и недомолвки, она знала его.

Элена подняла подбородок и посмотрела на тренированную убийцу, стоявшую в другом конце кабинета:

– Я хочу знать все, и ты мне расскажешь.

***

Хекс проговорила полчаса кряду, удивляясь тому, как ей было хорошо. А также тому, что она одобряла выбор Рива. Все то время, что она выкладывала ужасы, Элена сидела на одном из шелковых диванов абсолютно спокойно, хотя вокруг была раскидана уйма бомб.

– Получается, что приходившая ко мне женщина, – сказала Элена, – и есть его шантажистка?

– Да. Это его сводная сестра. Она замужем за его дядей.

– Боже, сколько же денег она выкачала из него за последние двадцать лет? Неудивительно, что ему приходилось держать клуб.

– Ей нужны были не только деньги. – Хекс посмотрела Элене прямо в глаза. – Она сделала из него шлюху.

Элена побелела:

– Что ты имеешь в виду?

– А что, по-твоему? – Хекс цветасто выругалась и вновь начала выписывать круги, в сотый раз обходя великолепную комнату. – Слушай… двадцать пять лет назад я напортачила, и чтобы защитить меня, Рив заключил сделку с принцессой. Каждый месяц он ездил на север, платил ей деньги… и занимался с ней сексом. Он ненавидел это и презирал ее. К тому же, она травила его, буквально – травила, когда он делал то, что должен, и поэтому ему было нужно противоядие. Но, знаешь… несмотря на дорогую цену, он продолжал ездить туда, чтобы она нас не выдала. Он платил за мою ошибку месяц за месяцем, год за годом.

– Боже… – Элена медленно покачала головой, – его сводная сестра…

– Не смей осуждать его за это. Симпатов осталось совсем немного, поэтому межродственные связи – явление нередкое, но более того, у него не было выбора, потому что из-за меня он оказался в ловушке. Если ты хоть на секунду подумала, что он вызывался на все это добровольцем, то ты свихнулась.

Элена подняла руки, словно чтобы ее успокоить:

– Я понимаю. Просто… я сочувствую вам обоим.

– Не трать свое сочувствие на меня.

– Не говори мне, что чувствовать.

Хекс не удержалась и засмеялась:

– Знаешь, при других обстоятельствах ты бы могла мне понравиться.

– Забавно, могу сказать то же самое о тебе. – Женщина улыбнулась, но улыбка эта была грустной. – Значит, он у принцессы?

– Да. – Хекс отвернулась от дивана, потому что не собиралась показывать то, что, несомненно, было в ее глазах. – Это принцесса выдала его, а не Монтрег.

– Но он собирался воспользоваться показаниями, так ведь? Поэтому ты убила его.

– Это лишь часть того, что он собирался сделать. Об остальных его планах не мне рассказывать, но, скажем так, Рив не был даже большей их частью.

Элена нахмурилась и откинулась на подушки. Она теребила свой хвостик и вернула на место выбившиеся из-под резинки прядки, и, когда она села на шелковый диван перед лампой, вокруг нее был ореол света.

– Должно быть, мир всегда был таким жестоким, – пробормотала она.

– По моему опыту – да.

– Почему ты не пошла за ним? – тихо спросила женщина. – Я не критикую, правда. Просто это совсем на тебя не похоже.

Поскольку вопрос был сформулирован таким образом, у Хекс не возникло острой потребности защищаться.

– Он взял с меня клятву не делать этого. Даже сделал это в письменной форме. Если я нарушу слово, два его лучших друга погибнут… потому что пойдут за мной. – Неловко пожав плечами, Хекс вытащила из кармана чертово письмо. – Мне приходится носить его с собой, потому что лишь оно помогает мне оставаться на месте. Иначе, этим утром я была бы в той гребаной колонии.

Взгляд Элены прицепился к согнутому конверту:

– Можно… можно мне на него взглянуть? – Ее прелестная рука дрожала, когда она протянула ее. – Пожалуйста.

Эмоциональная сетка женщины представляла собой полную неразбериху, полосы отчаяния и страха сплетались в канат печали. За последние четыре недели она прошла через настоящий кошмар, агонию, выходила за рамки своих возможностей и еще много чего… но в глубине души, в сердце… горела любовь.

Пылала.

Хекс приложила письмо к ладони Элены, но не сразу убрала руку. Слегка задыхаясь, она сказала:

– Ривендж… годами был моим героем. Он хороший мужчина вопреки его симпатской стороне, и он достоин твоих чувств. Он заслуживает гораздо лучшего, чем то, что ему досталось в жизни… и, по правде говоря, я не могу представить, что та женщина творит с ним в эту минуту.

Когда Хекс отпустила конверт, Элена быстро заморгала, будто пыталась сдержать слезы.

Хекс была не в силах смотреть на женщину, поэтому подошла к масляной картине, изображавшей прекрасное солнце, садящееся за спокойное море. Выбранные цвета были такими теплыми и красивыми, будто пейзаж на самом деле проецировал пылающую жару, которую ты мог чувствовать на лице и плечах.

– Он заслужил настоящую жизнь, – прошептала Хекс. – Шеллан, которая бы любила его, и двоих детишек… а вместо этого над ним будут издеваться и пытать из-за…

Большего сказать она не смогла, горло сжало так сильно, что было сложно дышать. Стоя перед сияющим закатом, Хекс почти сломалась и заплакала. Внутреннее давление от прошлого, настоящего и будущего, которое она держала в себе, выросло до пенообразного, обжигающего состояния, и она опустила взгляд руки, гадая, а не удлинились ли суставы пальцев. Но нет, они совсем не изменились.

Заключенные в кожу, в которой томилась она.

Послышался тихий шелест бумаги, когда письмо положили обратно в конверт.

– Что ж, мы можем сделать только одно, – сказала Элена.

Хекс сосредоточилась на палящем солнце в середине картины и заставила себя отойти от берега:

– И что же.

– Мы пойдем туда и вытащим его.

Обернувшись, Хекс стрельнула в нее взглядом.

– Прозвучит, словно мы в каком-то боевике, но… У нас с тобой нет шансов выстоять против хреновой тучи симпатов. Кроме того, ты читала письмо. Ты знаешь, на что я согласилась.

– Но в нем говорится, что ты не можешь пойти ради него, так? – Элена похлопала лежащий на коленях конверт. – Поэтому… что, если я попрошу тебя пойти туда со мной. Тогда это будет ради меня, так? Если ты симпат, то просто обязана оценить эту лазейку.

Хекс пораскинула над этим мозгами и слегка улыбнулась:

– Сообразительная. Без обид, но ты гражданская. Мне понадобится большее подкрепление, чем ты.

Элена встала с дивана:

– Я умею стрелять, и прошла обучение полевой медсестры, поэтому могу иметь дело с ранениями. К тому же, я тебе понадоблюсь, если ты хочешь обойти клятву, с которой застряла. Ну, так что скажешь?

Хекс была целиком «за» за приличную драку с оружием, но если при этом погибнет Элена, то все не так хорошо закончится.

– Ладно, я пойду одна, – сказала Элена, бросив письмо на диван. – Я найду его и…

– Не так быстро, дамочка. – Хекс сделала глубокий вдох, взяла прощальное письмо Рива, и позволила себе быть открытой для возможностей. Что, если есть способ…

Ни с того, ни с сего она преисполнилась целью, вены зажглись чем-то другим, нежели болью. Да, подумала она. Она уже знала, как все устроить.

– Я знаю, к кому мы можем обратиться. – Она засияла. – Знаю, как мы все провернем.

– К кому?

Она протянула Элене руку:

– Если ты хочешь туда пойти, я в деле, но мы сделаем это по-моему.

Медсестра Рива опустила взгляд, прежде чем поднять на лицо Хекс глаза цвета ирисов:

– Я с тобой. Это мое единственное условие. Я. Иду.

– Понимаю, – медленно кивнула Хекс. – Но все остальное зависит от меня.

– Идет.

Когда их ладони встретились, хватка женщины была сильной и уверенной. И это, принимая во внимание все, что они обдумывали, доказывало, что Элена умеет держать ствол пистолета.

– Мы его вытащим, – выдохнула Элена.

– Да поможет нам Господь.

Глава 65

– Итак, дело вот в чем, Джордж. Видишь этих ублюдков? Они – проблема, настоящая проблема. Знаю, что мы делали это уже пару раз, но не будем обольщаться.

Нащупав нижнюю ступеньку парадной лестницы ботинком, Роф представил отрезок всего пути от фойе до второго этажа, покрытого красным ковром, который можно проехать на своей заднице.

– Хорошая новость? Ты видишь, что делаешь. Плохая новость? Я пойду вниз, и есть риск, что я могу утянуть тебя за собой. Нежелательный результат.

Он рассеянно погладил пса по голове:

– Приступим?

Он дал сигнал идти вперед и начал подниматься. Джордж был рядом с ним, легкое перекатывание его плеча передавалось по поводку, когда они поднимались. Наверху Джордж остановился.

– Кабинет, – произнес Роф.

Вместе, они пошли прямо вперед. Когда пес снова остановился, Роф сориентировался по потрескивающему звуку в камине и двинулся с собакой по направлению к столу. Как только он сел в новое кресло, Джордж также присел, прямо рядом с ним.

– Поверить не могу, что ты это делаешь, – сказал Вишес из дверного прохода.

– Выбора нет.

– Уверен, ты хочешь, чтобы мы были с тобой.

Роф погладил пса. Боже, его шерсть была такой мягкой.

– Не сначала.

– Уверен? – Роф позволил поднятой брови говорить за себя. – Окей, ладно. Хорошо. Но я все время буду стоять снаружи.

И, несомненно, Ви будет там не один. Когда посреди Последней Трапезы у Бэллы зазвонил телефон, это удивило всех. Все, кто мог позвонить ей, находились в комнате. Она ответила, и после долгой тишины Роф услышал, как отодвинулся стул и к нему приблизились тихие шаги.

– Это тебя, – сказала она дрожащим голосом. – Это… Хекс.

Пять минут спустя он согласился увидеться с помощницей Ривенджа, и, хотя не обсуждалось ничего необычного, не нужно быть гением, чтобы понять, почему звонила женщина, и чего она захочет. В конце концов, Роф был не просто королем, он был главой Братства.

Которое думало, что Роф не в себе, раз хочет увидеться с ней, но в том и прелесть правления расой: ты можешь делать все, что душе угодно.

Внизу открылась дверь вестибюля, и эхом раздался голос Фритца, встречавшего двух гостей. Старый дворецкий был не единственным, кто зашел с двумя женщинами: с того момента, как он припарковал Мерседес, его сопровождали Рейдж и Бутч.

Голоса и множество ног поднимались по лестнице.

Джордж напрягся, его бедра приподнялись, дыхание чуть изменилось.

– Все хорошо, дружище, – шепнул ему Роф. – Все в порядке.

Пес тут же расслабился, и Роф посмотрел на животное, хоть и не мог ничего видеть. Что-то в этом безусловном доверии было… очень приятным.

Стук в дверь заставил его повернуться обратно:

– Входите.

Прежде всего, он почувствовал, что от Хекс и Элены веет мрачной решительностью. А затем, что Элена, стоявшая справа, особенно нервничала.

По шелесту одежды он понял, что они ему кланялись, и последовавшая пара «Ваше Высочество» подтвердила его догадку.

– Присаживайтесь, – сказал он. – Остальные, – прочь из комнаты.

Никто из братьев не посмел сказать и слова против, потому что включился режим «протокол»: если рядом посторонние, то они обращались с ним, как с суверенным монархом и королем. А, значит, никакого выкобенивания и неподчинения.

Может, следует почаще принимать посетителей в этом чертовом доме?

– Расскажите, почему вы здесь, – сказал Роф, когда двери закрылись.

При последовавшей паузе он представил, что женщины, возможно, переглядываются друг с другом, чтобы решить, кто начнет.

– Дайте-ка догадаюсь, – отрезал он. – Ривендж жив, и вы хотите вытащить его из крысиной дыры?

***

Когда заговорил Роф, сын Рофа, Элена была не так уж удивлена тому, что король знал цель их прихода. Он сидел по другую сторону изящного, красивого стола и был в точности таким же, каким она его запомнила, когда он чуть не сшиб ее тогда, в клинике: жестоким и умным, лидером в физическом и духовном смысле.

Он – мужчина, который знал, как работает реальный мир. И обладал мускулами, необходимыми для решения тяжелых дел.

– Да, мой господин, – сказала она. – Мы хотим именно этого.

Его черные очки повернулись к ней:

– Так ты медсестра из клиники Хэйверса. И, как оказалось, родственница Монтрега.

– Да, это так.

– Не возражаешь, если я спрошу, как ты во все это ввязалась?

– Это личное.

– Ну, да, – кивнул король. – Понял.

– Он совершил хороший поступок по отношению к тебе, – заговорила Хекс, ее голос серьезен и уважителен. – Ривендж совершил очень хороший поступок по отношению к тебе.

– Можешь не напоминать. Именно поэтому вы двое сейчас находитесь в моем доме.

Элена посмотрела на Хекс, пытаясь понять по лицу женщины, о чем они говорят. Но ничего не обнаружила. Неудивительно.

– Вот мой вопрос, – сказал Роф. – Мы его вернем, но что делать с пришедшим по электронной почте письмом? Рив сказал, что это ерунда, но он, ясное дело, лгал. Кто-то с севера угрожал сдать твоего парня, и если он окажется на свободе… курок спустят.

– Я лично гарантирую, что угрожавший человек будет не в состоянии пользоваться ноутбуком после того, как я с ней закончу, – ответила Хекс.

– Мииииииило.

Улыбнувшись и протянув слово, король наклонился в сторону и, казалось, погладил… Вздрогнув, Элена поняла, что рядом с ним сидит золотистый ретривер, голова собаки едва выглядывала из-под крышки стола. Ничего себе. Странный выбор породы, поскольку спутник короля был настолько же миловидным и доступным, насколько его владелец таковым не являлся, и все же Роф ласково обходился с животным, его большая, широкая ладонь медленно двигалась по спине пса.

– Это единственная дыра, которую нужно заткнуть? – спросил король. – Если устранить эту течь, есть ли еще кто-то, кто может угрожать ему раскрыть его личность?

– Монтрег, и он мертв, – пробормотала Хекс. – И, по-моему, больше никто не знает. Конечно, за ним может явиться король симпатов, но его ты можешь остановить. Рив также один из твоих подданных.

– Чертовски верно, и, как говорится: «собственность – это девять десятых закона». – Роф вернул сжатую улыбку. – Кроме того, лидер симпатов не захочет связываться со мной, потому что если я вспылю, то отниму его счастливый маленький дом, располагающийся на Отморозь-свои-яйца территории. Он пользуется моей добротой, как говорят в Старом Свете, а, значит, правит только потому, что я ему позволяю.

– Ну, так мы это сделаем? – спросила Хекс.

Наступила долгая тишина, и пока они ждали, когда заговорит король, Элена окинула взглядом прелестную, обставленную во французском стиле комнату, чтобы избежать глаз Рофа. Элена не хотела показывать свое волнение, и боялась, что ее лицо отражает слабость. Она чувствовала себя абсолютно не в своей тарелке, сидя перед лидером расы, и представляя план, согласно которому придется идти в самое сердце невероятно злачного места. Но она не могла позволить, чтобы он сомневался в ней или отказал, потому что она нервничала. Элена не отступит. Страх не означал, что ты отворачиваешься от цели. Черт, иначе ее отец бы лежал в психушке, а сама она закончила бы, как ее мать.

Иногда страшно совершать правильные поступки, но сюда ее привело сердце, и оно же проведет ее через… все, что встретится на пути, и что им придется сделать, чтобы вытащить Ривенджа.

Элена… ты там?

Да, еще как.

– Пара нюансов, – сказал Роф, сменив положение и при этом вздрогнув, будто его мучила боль. – Тот король… ему не понравится, что мы заявимся на его территорию и заберем одного из его людей.

– Со всем уважением, – вставила Хекс, – дядя Рива может пойти и трахнуть сам себя.

Дата добавления: 2015-11-04