Глава 12. Последний урок

И с этой печальной минуты Алек буквально стал звездой всего Люксарда, новички ходили за ним толпой, старшие магиры оглядывались и о чем-то перешептывались, а девчонки вообще не давали ему прохода, краснея и теряясь при одном его виде.

Но я-то знал страшную тайну юного злодея, хотя и ума не мог приложить, куда он мог спрятать такого крепкого здоровенного парня. Быть может, бедняга все еще жив и томится где-нибудь запертым в одном из мраморных туалетов Люксарда. Но каждый раз, когда я пытался рассказать о нем Рите, то мое горло сжимали невидимые стальные тиски и не отпускали до тех пор, пока я снова не отказывался от этой идеи.

– Почему же ты выбрал именно крысу? – спрашивала в сотый раз Марго, пока мы шли по коридору в следующий класс, – наша стихия воздух! Мы всегда рисуем птиц. Вот смотри, у меня тотем – синица!

– Это не крыса, а волк! – оправдывался я.

Но в этот момент на ее открытой ладони появилась знакомая желтогрудая птичка. Дальше я узнал, что ее зовут Рика, и что именно она следила за мной на школьном дворе. Магир в любой момент может вызвать свой тотем прямо из рукава, ладони или воздуха. Все, что для этого нужно это сжать правую руку с кольцом в кулак и произнести про себя его имя. Практично и удобно! Но не у меня... И как только моя крыса цапанула за хвост Ритину синицу, я закричал в сотый раз:

– Лариска исчезни! Брысь в карман!

– Сам исчезни! – огрызнулся белый лопоухий зверек, – болван в платье!

Его большие зеленые глаза горели злобой и выпятились от возмущения, словно это я был его тотемом, а он – хозяином. Сердобольная Мастер дэ’Оро пририсовала зверьку недостающую лапу и хвост, так что теперь крыса царапала меня всеми четырьмя конечностями. Класс...

– А может быть это мальчик, а не девочка! – предположила Рита, пытаясь погладить лязгающего зубами в воздухе зверька, – и вовсе не крыса! Кольт, давай быстрее! Или ты снова опоздаешь!

Я притормозил, чтобы «охладить» пыл разъяренного зверька в ближайшем фонтане, но Рита, к сожалению, пресекла мою попытку.

Наша группа спускалась вниз по старым ступеням в очередном узком коридоре среди светящихся сталактитов и сталагмитов. Не понимаю, почему нельзя было просто использовать портал? Впереди рядом с Ариесом гордо шел Алек, за ними, затаив дыхание, послушно семенили остальные, а мы с Ритой плелись позади всех. Она была единственным магистром среди новичков. А все из-за того, что я замешкался в туалете и пропустил лекцию Мастера дэ’Оро! Теперь Марго решила довести меня, как малого ребенка, до следующего кабинета и собственноручно посадить за парту, будто заядлого прогульщика. И вот, наконец-то мы пришли к высокой дубовой двери с массивными чугунными петлями в духе средневековья. Мне тут же расхотелось попасть внутрь.

– Марго, а куда это мы премся? – шепотом спросил я, останавливаясь и хватая ее за руку, – что это за урок такой?

– Черная магия, – ответила Рита, – ее преподает Профессор Адан, один из сильнейших темных магиров. Он же является представителем и наблюдателем от Одорака в Люксарде и говорит от имени самой Черной Королевы Вольганы. Кстати, в Одораке есть такой же наблюдатель от светлых магиров. Он заодно преподает там белую магию.

– Спасибо, стало легче! – тяжело вздохнул я, все еще не двигаясь с места, – Марго, погоди! Мне нужно тебе кое-что сказать...

Тяжелая дверь распахнулась, на пороге стояла высокая фигура в темно-синем плаще с широким капюшоном. Один за другим и новички стали исчезать в проходе. Может быть, если Алек скроется из вида, то я смогу спокойно все рассказать Рите? Нужно было как-то спасать серокожего здоровяка...

Но не тут-то было! Мое горло снова обхватили безжалостные стальные тиски, и я, задыхаясь, плюхнулся на пол.

– Что с тобой? – склонилась надо мной Рита, ее лазурные глаза наполнились испугом, – тебе срочно нужно в лазарет!

– Нет... нет! – прохрипел я, судорожно хватая горло руками, мои легкие разрывались в агонии от недостатка кислорода, – я... не скажу! Не скажу!

Ритины глаза стали стеклянными от ужаса и потемнели, она уставилась на мою шею так, словно та была перерезана или просто отсутствовала. Затем девчонка зажала рукой мой рот и зашептала прямо в ухо:

– Молчи! Просто молчи! Еще одно слово, и проклятье задушит тебя! Ты дал вечную клятву, что никому ничего не расскажешь! Тихо!

Я, как мог, закивал головой, стальные тиски вокруг моего горла потихоньку ослабевали, словно слышали и видели все, что происходит. С минуту я молча сидел, обессиленный, на каменном полу, тяжело дыша и слушая бешеный стук своего сердца. Кажется, придется унести тайну Алека с собой в могилу. Видя, как за новичками медленно закрывается тяжелая дубовая дверь, я собирался сказать об этом Рите, но...

– Тихо! – она снова закрыла мой рот рукой, шепча на ухо, – Ник, даже не думай! Вокруг твоей шеи появляется черное ожерелье. Еще одна попытка проговориться, и оно тебя задушит! Нет! Молчи! – тут она уставилась на мою мантию и решила перевести тему, – кстати! Почему на тебе костюм стихии воды? Это же цвет морской волны, а не лазури небес!

Я, молча, указал на свою шею и обреченно замотал головой. Именно с этого костюма все и началось. Я слишком много оказался должен Алеку: первый раз за тапок, который он нашел мне в Колизее; потом за полотенце, что он пожертвовал для меня в душе; и третий раз за его костюм, в который я сейчас был одет. Тяжелые мысли прервала возня под моей мантией, из-под которой показалась крайне недовольная морда моего новоиспеченного грызуна с выпученными зелеными глазами и усами, трясущимися от негодования:

– Эй, бесхвостый, ты меня кормить думаешь? – строго обратился ко мне зверек, – марш на охоту!

– Лучше на урок! – ответила Рита, вставая с пола и убирая свои длинные белокурые пряди за спину, – Кольт, я поняла, что твоя тайна связана с костюмом, можешь мне больше ничего не говорить! Марш на занятие!

Я, кряхтя, поднялся на ноги, при этом нечаянно уронив свою крысу на пол. Зверек взвизгнул от негодования и презрительно фыркнув, понесся по направлению к запертой двери, задрав свой белый пушистый хвост вверх.

– Рит, только больше ничего не додумывай! – прошептал я, мне не хотелось задохнуться посреди урока, – я сам разберусь!

– Иди в класс, Кольт! – ответила она, – ты снова опоздал! Только больше ничего никому не обещай! И дай все-таки имя своему... волку! Это мальчик!

Вблизи дубовая дверь казалась еще громаднее и массивнее, однако, едва я приготовился постучать, как она сама собой бесшумно приоткрылась. Образовавшаяся щель была ровно такой, чтобы я смог без труда попасть внутрь. Как только я вошел в небольшой класс, стены которого были плотно уставлены шкафами и увешаны различными видами оружия, за мной бесшумно закрылась дверь. Аудитория чем-то напоминала средневековый кабинет алхимика: бесконечные полки с древними свитками и толстыми кожаными книгами на непонятных языках, на стенах висели мечи в расшитых ножнах, дорогие клинки, тугие луки и арбалеты. Не хватало только ведьминого котла на огне и летучих мышей под высоким каменным потолком.

Хоть я и постарался войти как можно тише, но все присутствующие, как один, почему-то обернулись в мою сторону, некоторые держали в руках своих тотемов, а у Алека на плече по-прежнему гордо восседал желтоглазый черный дракон.

– Пр... простите! – пробормотал я, ища глазами того, кто мог бы оказаться учителем, – я заблудился!

Профессор Адан стоял ко мне спиной, его голова была спрятана глубоко в просторном капюшоне. Он обернулся так резко, что я невольно вскрикнул и чуть не рванул к двери. В своей правой руке учитель держал небольшой серебряный арбалет, заряженный тонкой и острой стрелой. Последняя метко целилась прямо в мою грудь. Неужели преподаватель сейчас возьмет и расстреляет за опоздание?

– О, не стоит меня бояться, – произнес мягкий приятный тенор, – опоздать может каждый, ибо время не потакает никому.

Он опустил арбалет и свободной рукой откинул свой безразмерный капюшон. Как и в случае с Герой, я невольно вздрогнул, боясь увидеть под ним морщинистую голову какого-нибудь старикана с красными глазами и крючковатым носом. Но пред нами стоял мужчина лет тридцати с пышными кудрями пепельно-серого цвета и абсолютно черными глазами, на которых четко выделялись белые вертикальные зрачки. Это был темный магир стихии огня. Но почему же в его кабинете так холодно? Я был готов поспорить, что мое тяжелое дыхание даже превращалось в легкие клубы пара. И тут я вспомнил слова Профессора дэ’Оро: «У светлых огненных магиров на службе жаркое пламя, а у темных – ледяное.» То есть, этот парень управляет холодом и отрицательными температурами. Но, к счастью, мой магирский костюм грел меня не хуже лисьей шубы. Остальные новички, кажется, тоже совершенно не мерзли.

– Мастер Адан, – заговорил Алек, недовольно косясь в мою сторону своими ледяными глазами, – вы так и не ответили на мой вопрос. Что произойдет, если у ребенка оба родителя окажутся магирами? Или ваши новички появляются на свет только среди обычных людей случайным образом?

– Хороший вопрос, Лео, – похвалил черноглазый профессор, – увы, мы просто гости в этом прекрасном мире и некоторые его правила до сих пор остаются загадкой даже для самых старших и мудрых из нас. Обычно магиры – это дети, появляющиеся случайным образом среди простых смертных. Если только один из родителей является магиром, то у него появляются дети-полукровки: русалки, оборотни, вампиры. Это зависит от того, с какой стороны был родитель – из Люксарда или Одорака. Если же оба родителя с одной стороны, то сыну передаются способности отца, дочери – матери. От таких союзов получаются очень сильные и могущественные магиры. Признаться честно, я один из них.

Все затаили дыхание и открыли рты, вглядываясь в огромные черные глаза сильнейшего из демонов. Один только Алек не удивился:

– Спасибо, Профессор! – поблагодарил он с почтением и снова задал вопрос, – а что будет, если светлый магир влюбится в темного? Какие у них будут дети?

Мастер Адан покачал головой.

– Этого никто не знает, Лео! Подобное запрещено Великим Кодексом и таких случаев еще никогда не было и, надеюсь, не будет! Древнее пророчество гласит, что однажды от такого союза в Пармире появится сверхсильный магир, который или спасет, или уничтожит всю Землю. Будучи ангелом, он упадет в мир демонов, и вернется оттуда еще сильнее и могущественнее. Наш хрупкий мир не выдержит этой проверки на прочность. Магиры не могут позволить себе такой большой риск и потому любовь между светом и тьмой находится под строжайшим запретом.

Наступила тишина, наверное, каждый сейчас вспоминал своих родителей и тайно надеялся оказаться этим единственным избранным. Но только не я! Я смотрел на Алека и пытался понять, что же мне делать дальше. Может быть, оставить пропавшего здоровяка на произвол судьбы и просто сбежать? Ха! Но, оказывается, это совсем не просто! И что же я буду делать в обычном мире? Снова получать тумаки и оскорбления от Златоновского?

Нет! Мне просто необходимо прихватить из Люксарда какую-нибудь безделушку! И желательно, чтобы она оказалась золотой!

– Профессор Адан, почему же люди считают ангелов добрыми, а демонов злыми? – наивно спросил Оливер.

Белоснежный тигренок с черными полосками лежал у него на плече, разглядывая окружающих яркими голубыми глазами.

– Ангелы и демоны пришли к нам из древних историй и легенд, – ответил Адан, встряхнув своими пепельными кудрями, и температура в классе заметно упала на несколько градусов, – там они всегда символизируют добро и зло. А у магиров это всего лишь иносказательные имена. В каждом из нас, как в человеке, есть что-то хорошее и что-то плохое. В ком-то больше, в ком-то – наоборот. Признаться честно, именно среди светлых появлялись самые великие злодеи!

– Это потому что вы – темный! – одновременно улыбнулись близнецы.

– А что если из этого мира убрать всех плохих парней? – предложил Оливер, затем смущенно отвел свои голубые глаза, – ну тех, в ком больше зла, чем добра... Вы понимаете, о чем я...

– Тогда, молодой человек, разрешите мне повторить при вас опыт Дидье Дезора, – громко сказал Профессор и подошел к широкому столу, на котором стояло что-то большое и четырехугольное, закрытое сверху плотной тканью темно-синего цвета, – добро и зло нельзя уничтожить, так же как оставить только свет или тьму. Мир живет благодаря противоположностям.

И он торжественно сдернул темно-синее покрывало, под ним оказалась довольно просторная двухъярусная клетка с несколькими белыми крысами. Сверху она была раскрыта, а вся нижняя часть оказалась заполнена водой. Очевидно, холодной, если судить по температуре в аудитории. В конце этого «мини-бассейна» висела кормушка, доверху набитая аппетитными кусочками сыра.

Внутри клетки было около десяти красноглазых лабораторных крыс. Больше половины из них то и дело ныряли в воду, плавали до кормушки и доставали себе кусочки лакомства. Но не тут-то было! На берегу их поджидало несколько наглых крупных крыс, которые жестоко дрались и отнимали весь корм себе.

– Смотрите все! Перед вами плохие парни, – объявил Профессор Адан, словно заправский комментатор, – они отбирают еду у хороших уже второй час. Кто-нибудь хочет спасти мир и восстановить справедливость?

Все молча переглядывались, пожимая плечами. Девчонки отступали во вторые и последние ряды, тихо бормоча себе под нос возмущения.

– Я хочу! – вызвался Алек, он быстро подошел к учителю и взял из его рук арбалет, – позвольте, Профессор!

В следующее мгновение под громкие вздохи и визги окружающих (особенно – девчонок) голубоглазый парень стал хладнокровно расстреливать крысиную «мафию», которая бессовестно грабила пловцов-трудяг.

– Остановите это! – закричал Оливер, – что он себе позволяет?

Я, конечно, не был таким огромным фанатом крыс, однако, невольно вздрагивал при каждом выстреле. Благо их было не больше четырех.

Дальше началось самое невероятное. После того, как погибла последняя крыса-разбойник, ровно половина бывших «пловцов» тут же переквалифицировалась в «мафию» и принялась так же нагло отнимать сыр. Итак, пострадавшие постепенно становились нападающими.

– Выходит, что бы спасти мир, мало избавить его от всех плохих парней, – прокомментировал Профессор Адан, – важно самому не стать одним из них. Это замкнутый круг.

Алек быстро перезаряжал арбалет, безжалостные стрелы зачастили в воздухе, метко поражая свою цель. Откуда в этом парне столько жестокости и хладнокровия? Он, как будто, где-то занимался этим раньше...

Вскоре в клетке не осталось ни одной живой крысы. А нет! Одна осталась – самая толстая и хитрая. Она отгрызла держатель кормушки и теперь бегала по клетке на задних лапках, как дрессированная, держа перед мордой весь оставшийся сыр. Качаясь из стороны в сторону, глупый жадный грызун совершенно не замечал своих мертвых собратьев. Все они валялись в разных позах, застуканные жестокими стрелами в самый неподходящий момент. Неужели, чтобы провести опыт, их нужно было всех убить? Этот Алек просто тупой эгоистичный пижон!

Сам не знаю зачем, но прямо перед тем, как мелькнула в воздухе последняя стрела из арбалета, я успел загородить своей ладонью ничего не подозревающую крысу. Бах! Из моих глаз полетели искры, а мою руку пронзила острая мучительная боль. Я вскрикнул одновременно со всем классом – в моей ладони застряла окровавленная стрела.

– Идиот! – пробормотал себе под нос Алек, разочарованно опуская арбалет, – я думал, что здесь нас будут действительно учить черной магии, а не охоте на грызунов и болванов!

К счастью, эти слова услышал только я, а не Профессор Адан. Он взмахнул в воздухе правой рукой, словно волшебной палочкой, и крысиная двухэтажная клетка испарилась в воздухе вместе со своими мертвыми обитателями. Это все был мираж, красивая правдоподобная иллюзия. Во время опыта не пострадала ни одна крыса, и лишь только я по своей собственной глупости едва не лишился руки. На месте клетки осталась лишь одна выжившая крыса, не понимая, что происходит, она выронила весь сыр и в панике уставилась на меня огромными зелеными глазами. Я просто оторопел:

– Лариска?! Ты что тут делаешь?

Аудитория затихла, все с недоумением уставились на меня, словно я только что оброс зеленым мехом. Первым пришел в себя Мастер Адан, он нахмурился и посмотрел мне прямо в глаза:

– Так это твоя крыса, ученик?

Я густо покраснел, кусая нижнюю губу, и от стыда совершенно забыл про боль и стрелу в своей ладони.

– Да, это... мой тотем, – пробормотал я, как можно тише, но, как назло, мой голос услышал каждый. Ответ был встречен громким смехом.

– Такой же никчемный, как и его хозяин! – громко фыркнул Алек, подливая масла в огонь, – я совсем не удивлен! Крыса!

– Это волк... – пробормотал я, проклиная тот момент, когда я взял в руки волшебный мелок, – волк...

Снова громкий смех. Лишь один Мастер Адан оставался серьезным, его черным кошачьим глазам под пепельной челкой было совсем не весело.

– Как его зовут? – спросил он, беря меня за простреленную руку, – этого твоего волка?

Он что не поведет меня в медпункт? Да я же истекаю кровью!

– Лариска! – выпалил я под всеобщие овации, продолжая свое глупое шоу, крыса совершенно не обращала на меня внимания, – Чучундра! Рокфорд! Роки!

Я перебрал все «крысиные» имена из мультиков и книг, которые только знал. Зверек презрительно смотрел на меня большими зелеными глазами, затем, вдруг, совершенно случайно его взгляд упал на арбалет Алека, а затем – на мою прострелянную руку. Кажется, в этот момент в его крохотной ушастой голове все встало на свои места.

– Опять свои руки сует, куда не надо! – громко проворчал он, вызывая умиление у близстоящих девчонок, – да, это точно мой! А зовут меня Чендлер Рональд Каставиль...

– Чирока! – выпалил я.

– Можно и так, – согласился зверек, запрыгивая на плечо моей здоровой руки, – это для тех, что не выговаривает.

Одним словом, урок удался и закончился хорошо. Новички, смеясь, покинули помещение, несколько девчонок задержалось у двери, пытаясь поймать на себе голубоглазый взгляд Алека. Но голубоглазый был слишком занят своими мыслями, что едва обращал внимание даже на черно-синего дракона, сидящего у на его плече.

– Мастер Адан, как же вам удалось вылечить мою руку, если вы – темный магир и можете только разрушать? – спросил я, глядя на свою целехонькую ладонь, словно на ней никогда не было раны, – вы же ведь просто подержали ее в своих руках и все!

– Иногда разрушить – значит что-то создать, – спокойно ответил Профессор, – я просто уничтожил твою стрелу и остановил кровотечение. Вылечить, значит, уничтожить болезнь.

Дата добавления: 2015-11-04