Психологический портрет и речевая характеристика у Тургенева. 1 страница

Огромную роль при создании образа играет у Тургенева психоло­гический портрет героя. Мы сразу можем составить себе представ­ление о характере Базарова по его портрету. Одет он крайне непритязательно — в "длинный балахон с кистями". Лицо у него "длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыб­кой и выражало самоуверенность и ум". "Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа". Перед нами не только законченный и отчетливый внешний портрет, но уже и почти полное описание характера: плебейское происхождение и вместе с тем гордость и спокойная самоуверенность в себе, сила и резкость, необыкно­венный ум и вместе с тем нечто звериное, хищническое, сказавшееся в заостренном книзу носе и зеленоватых глазах. Герой еще не произнес ни слова ("Тонкие губы Базарова чуть тронулись; но он ничего не отвечал" — так нам сразу дается представление о его немногословности, идущей как от ума, так и от неизменного пренебрежения к собеседнику), но уже намечены все основные его черты.

Совсем иначе, но тоже через портрет обрисовывается Тургене­вым характер Павла Петровича Кирсанова: "На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечатель­ной: особенно хороши были глаза". Тургенев замечает даже такую неуловимую деталь: "Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, которое большею частию исчезает после двадцатых годов". Образ Кирсанова создается в первую очередь через описание его одежды, необыкновенно подробное и красноречивое, в чем I ощущается легкая ирония автора по отношению к герою: "На нем был изящный утренний, в английском вкусе, костюм; на голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие ворот­нички рубашки, правда, не белой, а пестренькой, как оно и следует для утреннего туалета, с обычной неумолимостью упира­лись в выбритый подбородок". Для характеристики героя Турге­нев пользуется даже синтаксисом фразы, подчеркивая плавность и медлительность движений героя длинным, усложненным, но без­укоризненно правильным периодом: "Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику". Нетрудно заметить, что рука здесь описывается будто некое дорогое изделие тонкой работы. Вскоре Базаров прямо реализует это сравнение саркастическим замечанием: ''...щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть на выставку посылай!"

Но ничто, пожалуй, так ярко не характеризует героев, как их язык. Различные интонационные оттенки воссоздают сложней­шую гамму переживаний героев, а выбор лексики характеризует их социальное положение, круг занятий и даже эпоху, к которой они принадлежат. К примеру, Павел Петрович употребляет, когда сердится, в своей речи "эфто" вместо "это", и "в этой причуде сказывался остаток преданий александровского времени.

Тогдашние тузы, в редких случаях, когда говорили на родном языке, употребляли, одни — эфто, другие — эхто; мы, мол, коренные русаки, и в то же время мы вельможи, которым позволяется пренебрегать школьными правилами". Или другой пример: слово "принцип" Павел Петрович "выговаривал мягко, на французский манер", как "принсип", а «Аркадий, напротив, произносил "принцип", налегая на первый слог», из чего стано­вится ясно, что герои, принадлежа к различным поколениям, воспринимают это слово в совершенно разных культурных кон­текстах и потому вряд ли придут к взаимопониманию. Не случай­но после спора с Базаровым Павел Петрович взволнованно гово­рит брату: "...мы с тобой гораздо правее этих господчиков, хотя выражаемся, может быть, несколько устарелым языком, viеilli..."

У каждого из героев своя неповторимая и легко узнаваемая манера выражаться, сразу раскрывающая его индивидуальность. Так, при первом же разговоре с Павлом Петровичем Базаров оскорбляет последнего даже не самим смыслом слов, вполне нейтральным, но отрывистостью интонации и "коротким зев­ком", с которыми они были произнесены: "он... отвечал отры­висто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое". Базаров говорит мало, но необычайно веско, поэтому его речь тяготеет к афористичности ("Рафаэль гроша ломаного не стоит", "Я ничьих мнений не разделяю; я имею свои", "Русский человек только тем и хорош, что о себе прескверного мнения" и т.д.). Для разгрома противника он любит ставить его фразы в сниженный контекст, как бы примеряя их к реальной жизни: "Вы, я надеюсь, не нуждаетесь в логике для того, чтобы поло­жить себе кусок хлеба в рот, когда вы голодны. Куда нам до этих отвлеченностей!" Или: "Она так холодно и строго себя держит <...>. В этом-то самый вкус и есть. Ведь ты любишь мороженое?" (То есть он прибегает в споре к классической форме притчи, традици­онной риторической фигуре, приближающейся по типу к еван­гельским. Это тоже не случайно, поскольку Базаров любит брать на себя роль мудреца и первооткрывателя нового жизненного учения.) Очень часто он прибегает также к народным выражени­ям: "Только бабушка еще надвое сказала", "От копеечной свечи... Москва сгорела", "Русский мужик Бога слопает", чем хочет подчеркнуть свою демократичность и близость к народу.

Павел Петрович выражается всегда изысканно-вежливо, даже когда ненавидит собеседника: "Это совершенно другой вопрос. Мне вовсе не приходится объяснять вам теперь, почему я сижу сложа руки, как вы изволите выражаться". Или: "Вы продолжаете шутить... но после любезной готовности, оказанной вами, я не имею права быть на вас в претензии". Этой "леденящей вежли­востью" он может уничтожить любого, кроме Базарова.

Отец Базарова, когда хочет блеснуть своей образованностью перед Аркадием, выражается напыщенно и неудержимо старомод­но, впадая в стиль прозы начала века: "Вы, я знаю, привыкли к роскоши, к удовольствиям, но и великие мира сего не гнушались провести короткое время под кровом хижины".

Аркадий постоянно пытается попасть в тон Базарову, но База­ров только морщится от его псевдонигилистических фраз: от них для него веет "философией, то есть романтизмом". Действитель­но, в силу своей романтической, поэтической натуры Аркадий любит звонкую, красивую фразу; даже провозглашая "страшные" отрицания, он не в силах удержаться от наивного самолюбования. Но особенно он "распускает крылья", когда начинает говорить о поэзии или о природе: "Посмотри... сухой кленовый листок оторвался и падает на землю; его движения сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое сходно с самым веселым и живым", — что подает Базарову, считающему всякую звонкую фразу пустой, повод для насмешливой пародии: "О друг мой, Аркадий Николаич! — воскликнул Базаров, — об одном прошу тебя: не говори красиво... Говорить красиво — неприлично". Этот спор о языке был первым серьезным разногла­сием, приведшим затем к разрыву двух приятелей.

Речь простых мужиков в романе нарочито грамматически не­правильна и почти бессмысленна, что должно обличать полную неспособность народа сыграть позитивную роль в происходящем историческом переломе: «У первой избы стояли два мужика в шапках и бранились. "Большая ты свинья, — говорил один другому, — а хуже малого поросенка". — "А твоя жена — колдунья", — возражал другой». В другом месте в ответ на просьбу Базарова изложить свои воззрения на жизнь: "ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России... вы нам дадите и язык настоящий, и законы", — мужик отвечает: "А мы могим... тоже, потому, значит... какой положен у нас, примерно, предел". В общем, в ходе исторического спора между дворянами и разночин­цами народ по-прежнему "безмолвствует".

Особо значимо также и употребление иноязычной лексики. Павел Петрович постоянно переходит на французский язык, на котором ему было бы явно легче изъясняться ("общественному... bien public... общественному зданию") — и изредка на английский ("Будьте счастливы, друзья мои! Farewell!"). Базаров же, несмот­ря на свое знание иностранных языков, никогда не прибегает к ним в разговоре, только однажды в ответ на французскую фразу Павла Петровича он с подчеркнутой иронией вставляет в речь латинское выражение (" —...я намерен драться серьезно. А Ьоn еntendeurг, salut! (Имеющий уши да слышит!) — О, я не сомневаюсь, что мы решились истреблять друг друга; но почему же не посмеяться и не соединить полезное с прият­ным. Так-то: вы мне по-французски, а я вам по-латыни")- Отец Базарова тоже пытается вставлять в речь иностранные слова, немилосердно их при этом коверкая из-за незнания языков: "волату", "анаматёр", "оммфе", "вертестер герр коллега" и т.д.⁵ Зато латынью и отец и сын владеют, будучи медиками, одинаково хорошо, но под конец этот "мертвый" язык начинает звучать поистине зловеще, когда умирающий Базаров хладнокровно про­сит вести консилиум "не по-латыни"; "я ведь понимаю, что значит: jаm mоritur" (уже умирает ).

В речи дворян вообще в изобилии встречаются такие "европей­ские" слова, как "аристократизм, либерализм, прогресс, прин­ципы", в чем Базаров видит признак не их просвещенности, а их бесполезности: "Подумаешь, сколько иностранных... и бесполез­ных слов! Русскому человеку они даром не нужны". Кроме того, само произношение этих модных "новых" слов может служить разграничением между "дворянами образованными, говорящими то с шиком, то с меланхолией о манципации (произнося ан в нос)", и «дворянами необразованными, бесцеремонно бранящими "евту мунципацию"». Таким образом, и на уровне языка героев мы видим у Тургенева блестящее и органичное сопряжение лично­го с социальным, на котором построены все его романы.

АНАЛИЗ РОМАНА «ОТЦЫ И ДЕТИ»

Исторический фон романа. Действие романа "Отцы и дети" было датировано Тургеневым с чрезвычайной точностью: Базаров и Кирсанов приезжают в Марьино 20 мая 1859 г. Мы знаем при этом, что сам роман писался Тургеневым в 1861 г. (был закончен 30 июля 1861 г.), а печатался в "Русском вестнике'" за 1862 г. При сопоставлении этих дат сразу угадывается замысел Тургенева показать момент становления общественных сил, вы­шедших на политическую арену России уже после реформы, показать начало того спора, который уже через два года привел к расколу общественных сил страны на два лагеря: либералов-дво­рян и демократов-разночинцев. После реформы 1861 г. этот конфликт перешел в иную, куда более острую стадию, когда диалог на равных за одним столом сторонников двух враждебных партий был уже невозможен. Поэтому Тургенев для объяснения конфликта возвращается к его началу. Как раз в 1859 г. впервые зародилась вражда между демократическим "Современником" Чернышевского и Добролюбова и заграничным "Колоколом" Гер­цена, сохранившим либеральные позиции. При "Современнике" создается сатирический отдел "Свисток", где осмеиваются в том числе и половинчатые "обличения" либералов. Герцен ответил на это статьей "Очень опасно!", и отношения между изданиями напряглись. В июне 1859 г. (когда Базаров должен был дискути­ровать с Павлом Кирсановым) Чернышевский едет в Лондон на свидание с Герценом, которое закончилось неудачей: "отцы" и "дети" русского демократического движения оказались на непри­миримо разных позициях и еще сильнее оттолкнулись друг от друга. В это же самое время рвет свои старые связи с "Современ­ником" и Тургенев, некогда (в 1847 г.) начинавший издавать этот журнал вместе с Некрасовым и Белинским.

В эти годы еще не было до конца понятно, что за явление представляет собой новое поколение — шестидесятников, и пото­му в романе оказалась совсем не выраженной позитивная програм­ма Базарова, вышедшего чистым отрицателем, какими шестиде­сятники никогда не были. "Я чувствовал, что народилось что-то новое; я видел новых людей, но представить, как они будут действовать, что из них выйдет, я не мог. Мне оставалось или совсем молчать, или написать только то, что я знаю".

В "Отцах и детях" широко обрисовано кризисное состояние общества, охваченного горячкой преобразований. В романе ста­раются показаться "передовыми" и отрекшимися от старого герои из всех сословий, каждый на свой лад. Восторженно объявляют себя нигилистами и новыми людьми Аркадий Кирсанов и Ситни­ков (не замечая, что одному эта роль совершенно чужда, а другого просто превращает в никчемного шута), старательно следит за новыми веяниями Николай Петрович Кирсанов, который общает­ся в Петербурге исключительно с молодыми друзьями сына и заводит всевозможные хозяйственные новшества у себя в усадьбе (и все-таки слышит от Базарова, что "он человек отставной" и "его песенка спета"), пытаются казаться "прогрессистами" тай­ный советник "из молодых" Колязин, равно как и ревизуемый им губернатор, даже лакей Петр держит себя как слуга "новейшего, усовершенствованного поколения" и коверкает русские слова на французский манер: "тюпюрь, обюспючюн". Нет ничего обиднее и страшнее для всех героев, чем обвинение в отсталости, в узости мысли и кругозора. Только такие аристократы, как Павел Петрович и Одинцова, остаются сторонниками старых "принс и пов уверенные в их неизменности. Но по-настоящему новое слово и новый дух мы ощущаем только в Базарове, у остальных же стремление казаться "передовыми" остается чисто внешним, карикатурным или временным следованием моде, бесплодной попыткой изменить свою уже сложившуюся личность. Тургенев хочет указать на опасность такой бездумной погони за новизной в то же время указать, что обновление действительно необходимо. Еще самые первые картины России, видимые Аркадием при возвращении домой из Петербурга, носят социальный характер, свидетельствуют о нищете, разрухе и хозяйственном кризисе, царящих в стране:

«...деревеньки с низкими избенками под темными, часто до поло­вины разметанными крышами, и покривившиеся молотильные сарайчики с плетеными из хвороста стенами и зевающими воротищами возле опустелых гумен... Как нарочно, мужички встречались обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам... казалось, они только что вырвались из чьих-то грозных, смертоносных когтей... "Нет, — подумал Аркадий, — небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюби­ем; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы... но как их исполнить, как приступить?"»

Затем в последующих главах мы узнаем о бесконечных хозяйст­венных неудачах Кирсановых ("Недавно заведенное на новый лад, хозяйство скрипело, как немазаное колесо, трещало, как домоделанная мебель из сырого дерева"), о полной неспособности губерна­тора-прогрессиста управлять губернией, о произволе чиновников.

Какие же общественные силы и какими средствами могут вывести страну из кризиса? Вместо ответа Тургенев указывает на лучших представителей разных слоев ("Если таковы сливки, то каково же молоко?"), предоставляя им выдвинуть и обосновать свои позиции, избегая при этом открытой демонстрации своих собственных политических взглядов. Показательно, что в первой редакции роман открывался эпиграфом, откуда четко выводилась авторская позиция:

"Молодой человек (человеку средних лет): В вас было содержание. но не было силы.

Человек средних лет: А в вас — сила без содержания".

Под "человеком средних лет" понимался дворянин, а под "молодым" — разночинец. Таким образом, при осуждении существенных недостатков обеих спорящих сторон последнее слово оставалось все-таки за дворянином. Но в конце концов Тургенев снимает этот эпиграф, чувствуя, что он ведет к несколько упро­щенной трактовке романных образов. При своей несомненной принадлежности к лагерю дворян автор искренне считает, что их историческая роль уже сыграна ("Вся моя повесть направлена против дворянства, как передового класса", — писал Тургенев К.К. Случевскому в апреле 1862 г.). Но Тургенев не находил ничего позитивного и в нигилистах (какими он их себе представ­лял), боялся их бессодержательной "грубой монгольской силы", не видел за ними дальнейшей исторической перспективы и потому несколько искусственно устранил Базарова из романа.

Итак, 1859 год – время подъёма, наступает новая эпоха, новое время.

И герои романа вступают в новое время, которое уже даёт знать о себе. Вспомните Петра, слугу Николая Петровича. Тургенев несколько раз подчёркивает, что он ведёт себя сообразно правилам нового времени. Мы видим мужиков, едущих в город, а барин и не знает, куда они едут; дворн6я при приезде барина не высыпает на двор встречать господ хлебом-солью, снимая шапки, как это было прежде принято, да и Николай Петрович жалуется Аркадию, что у него сложные отношения с крестьянами.

В начале романа Тургенев рисует великолепный весенний пейзаж, который задает роману определенную тональность - обновления, надежды, радости, света. Отец ждёт сына.

А вот герои романа весну встречают по-разному, и чувства переживают неодинаковые. Конфликт Аркадия с Николаем Петровичем в начале романа очищен от политических и социальных осложнений: представлена неизменная и вечная, родовая его суть. Оба героя любуются весною. Казалось бы, тут-то им и сойтись! Но уже в первый момент обнаруживается драматическая несовместимость их чувств. У Аркадия - молодое, юношеское восхищение весною: в нем предчувствие еще не осуществленных, рвущихся в будущее надежд. А у Николая Петровича свое чувство весны, типичное для умудренного опытом, много испытавшего и по-пушкински зрелого человека. Базаров грубо прервал стихи Пушкина о весне в устах Николая Петровича, но Тургенев уверен, что у читателей его романа эти стихи из "Евгения Онегина" на слуху:

Или не радуясь возврату
Погибших осенью листов,
Мы помним горькую утрату,
Внимая новый шум лесов...

Ясно, что мысли отца все в прошлом, что его "весна" далеко не похожа на "весну" Аркадия. Воскресение природы пробуждает в нем воспоминания о невозвратимой весне его юности, о матери Аркадия, которой не суждено пережить радость встречи с сыном, о скоротечности жизни и кратковременности человеческого счастья на земле. Николаю Петровичу хочется, чтобы сын разделил с ним эти мысли и чувства, но для того чтобы их сердечно понять, надо их сначала пережить. Молодость лишена душевного опыта взрослых и не виновата в том, что она такова. Получается, что самое сокровенное и интимное остается одиноким в отцовской душе, непонятым и неразделенным жизнерадостной, неопытной юностью. Каков же итог встречи? Сын остался со своими восторгами, отец - с неразделенными воспоминаниями, с горьким чувством обманутых надежд.
Казалось бы, между отцом и сыном существует непроходимая пропасть, а значит, такая же пропасть есть между "отцами" и "детьми" в широком смысле. И пропасть эта возникает благодаря природе человеческого сознания. Драматизм исторического развития заключается в том, что прогресс человеческий совершается через смену исключающих друг друга поколений. Но природа же и смягчает этот драматизм, и преодолевает трагический характер его могучей силой сыновней и родительской любви. Сыновние чувства предполагают благоговейное отношение к родителям, прошедшим трудный жизненный путь. Чувство сыновства ограничивает свойственный юности эгоизм. Но если случается порой, что заносчивая юность переступает черту дозволенного ей природою, навстречу этой заносчивости встает любовь отцовская и материнская с ее беззаветностью и прощением. Вспомним, как ведет себя Николай Петрович, сталкиваясь с юношеской бестактностью Аркадия: "Николай Петрович глянул на него из-под пальцев руки... и что-то кольнуло его в сердце... Но он тут же обвинил себя". Родительская самоотверженная любовь стоит на страже гармонии отцовско-сыновних отношений.

Тургенев потому и начинает свой роман с описания столкновений между отцом и сыном Кирсановыми, что здесь торжествует некая извечная жизненная норма, намечается обычный, рядовой жизненный ход. Кирсановы звезд с неба не хватают, такой отпущен им удел. Они в равной мере далеки как от дворянской аристократии, так и от разночинцев. Тургенева эти герои интересуют не с политической, а с общечеловеческой точки зрения. Бесхитростные души Николая Петровича и Аркадия сохраняют простоту и житейскую непритязательность в эпоху социальных бурь и катастроф. Своими отношениями на семейном уровне они проясняют глубину отклонения жизни от нормы, от проторенного веками русла, когда эта жизнь вышла из своих берегов.
Роман открывается биографией Николая Петровича. Биография дана, чтобы выяснить, к кому попадает Базаров. При описании портрета автор употребляет уменьшительно-ласкательные суффиксы: -к-, - еньк-, -оньк-. Когда говорят о взрослом человеке «глазки», «ножки» и т.д., ничего хорошего не жди

Тургенев не случайно пользуется такими средствами для описания Николая Петровича. Как уже отмечалось, 1859 год - время сложное, крутое, а мы видим мягонького барина. Тургенев подчёркивает несоответствие Николая Петровича времени, его одиночество, беспомощность. Хоть это мягкий и добрый человек.

Давайте вспомним биографию Николая Петровича и подумаем, что она даёт для понимания характера этого героя. В биографии много дат, и это не случайно.

1835 год. Николай Петрович окончил университет. В 30-е годы в Московском университете учились Лермонтов, Белинский, Огарёв: они создавали кружки, где обсуждали насущные проблемы общества. Жизнь в университете кипела, молодёжь проявляла интерес к философии, истории, стремление к высокому идеалу, и это было нормой. Правда, порывы молодёжи к большому делу замкнулись в чисто гуманитарном цикле, ограничились словами. И Николай Петрович – плоть от плоти своего поколения.

После университета он по протекции отца поступил в министерство уделов, но служил недолго, т. к. наступают годы николаевской реакции, а «при деспотическом режиме нигде не служить – это значит стоять в оппозиции,»- писал В.Г. Белинский. Уход со службы – это значит не поддерживать тот режим, с которым не согласен, и Николай Петрович не служит.

1848 год. Николай Петрович уехал в деревню. В годы «страшного семилетия» большая часть дворян, покинув столицу, уезжает в деревню. И Николай Петрович годы реакции проводит в деревне, занимаясь только сельским хозяйством. Отважиться на открытый протест могут очень немногие. Большинство же несогласных с официальной политикой проявляли свой протест пассивно, как Николай Петрович, уходя в круг узкой, очень ограниченной деятельности. Таким образом, Николай Петрович - сын своего времени, лучший его представитель, он отрицательно относится к николаевской системе.

1855 год. Николай Петрович везёт сына в Петербургский университет и живёт 3 года в Петербурге. 1855 год – конец николаевского царствования, пробуждение новых, молодых сил, пробуждение интереса к естественным наукам, особенно химии и биологии. Молодым стало смешно то, чем занимались «старички».

1858 -1859 годы. Николай Петрович в Петербурге не был, жил в деревне, занимался хозяйством.

Практик ли он? Нет.. не хватает хватки и сметки.

Таким образом, Базаров попадает к образованному, вполне достойному человеку своего времени, никак не к Собакевичу, Плюшкину и т.д. Либерализм Николая Петровича подтверждается его разговорами о реформе и тем, что в уезде его дразнят «красный петух».

Обратите внимание, что в 1 главе есть только Аркадий и нет Базарова. Почему? Тургенев всегда внимательно готовит появление главного героя. Во 2 главе Базаров будет центральной фигурой.

Вспомним сцену встречи Аркадия с отцом. Каковы здесь герои?

Базаров. Прямые оценки уже в портрете: самоуверенность и ум (важнейшая черта его позиции, такой же, как и у революционеров-демократов. Базаров – демократ, независимость, пренебрежение общественным мнением (красная рука, без перчаток). Он высокого роста, одет в длинный балахон с кистями, «у него длинное и худое лицо с широким лбом, кверху плоским, книзу заострённым носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум… Его тёмно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа».

И опять деталь: Базаров не сразу подал руку Николаю Петровичу. Почему? Тургенев полагал всегда, что художник должен быть психологом, но тайным. Читатель, по его мнению, человек умный, поэтому надо показать жест героя, а читатель сам поймёт его чувства и мысли. Пофантазируйте, какие думы предшествовали замедленному жесту Базарова. Перед Базаровым барин. А баре ведут себя по-разному. Только увидев благодушное и улыбчивое лицо, удостоверившись, что его приветствуют искренне, Базаров подаёт руку отцу Аркадия.

Аркадий же здесь представлен наивным, восторженным, увлекающимся юношей. Обратите внимание на то, что в первых главах его портрета нет вовсе, потому что главный герой – Евгений Базаров, и внимание всё уделяется ему. Базаров - личность незаурядная, а Аркадий такой, как все, обыкновенный дворянский сын, в нём ничего особенного нет.

Николай Петрович. Несмотря на письмо сына, он забыл, что Аркадий приехал с другом, поэтому придётся оправдываться. Он обращает внимание на руку Базарова. Для него носить перчатки, как и для Аркадия, - само собой разумеющееся.

Интересна сцена отъезда. Коляска двухместная. Интересен образ мыслей и положение героев. Мы видим самоуважение Николая Петровича, он сел в коляску, а Базаров вскочил на козлы рядом с кучером. Мы чувствуем в нём силу и ум.

В 3 главе мы слышим разговор между отцом и сыном Кирсановыми. Это прямой разговор между отцом и сыном. Главный вопрос, интересующий отца, где и когда познакомился Аркадий с Базаровым. Медицинского факультета Петербургский университет не имел. «На доктора» готовила медико-хирургическая академия, где учились Лопухов и Кирсанов – герои романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?» Таким образом, познакомились Аркадий и Базаров в какой-то среде, где Базаров «свой», часто бывает. Базаров не университетский друг Аркадия, они где-то познакомились вне университета.

В 3- й главе Базаров произносит всего два предложения: «Аркадий, пришли мне спичку,»- говорит Базаров, когда Николай Петрович читает Пушкина. Мы понимаем, что Базаров пренебрегает высоким искусством, презирает эстетизм.

Кирсанов- отец и Базаров явно очерчены автором по типу контраста.

В 3-й главе тоже нет портрета Аркадия, но мы видим, как он ведёт себя с отцом. Он преувеличенно развязан, Отец здесь более тонкий, более деликатный, чем Аркадий. Наплывшие чувства радости от встречи с родиной заставляют Аркадия восхищаться: «Какой здесь воздух! Как славно пахнет! Право, мне кажется, нигде в мире так не пахнет, как в здешних краях! Да и небо здесь…» «Аркадий вдруг остановился, бросил косвенный взгляд назад и умолк»

В чём же причина произошедшей перемены? «Косвенный взгляд» в сторону Базарова бросает Аркадий, переполненный восторженными чувствами, мягкий и сентиментальный по натуре, мысль о Базарове и его учении «встряхнула» Аркадия; тон его речи резко меняется, на замечание Николая Петровича: «Ты здесь родился, тебе здесь всё должно казаться особенным» - он бросает равнодушное: «Ну, папаша, это всё равно, где бы человек не родился». Аркадий боится показать свою сентиментальность перед Базаровым.

А Кирсанов-старший во время разговора испытывает совсем другие чувства. Тургенев отмечает только одно: «Защемило сердце» (тайная психология), и мы понимаем, что отец Аркадия испытывает боль, страх, растерянность перед тем, как сложатся отношения, ведь в отношениях Аркадия с отцом намечается трещина. Конфликт этот сложный, он не только семейный, но и социальный, и философский.

Заканчивая характеристику Аркадия по 3-й главе, надо отметить, что, везя Базарова в родовое имение, он гордится другом, невольно старается заимствовать даже его чисто внешние черты и манеры поведения. В Аркадии сочетаются наивная восторженность и трезвый реализм Его глазами мы видим унылый пейзаж, свидетельствующий о нищете и разорении русского крестьянства, и слышим: «Преобразования необходимы, как их исполнить?» Так возникает тема России!

Что же видит Аркадий по сторонам? Едут мужики, не обращая внимания на барина, и мы оказываемся в самой гуще проблемы - барин и мужик. Крепостные мужики не платят оброка - слухи о реформе ходят. «А наёмные почему не работают?» - спрашивает сын, и отец отвечает: «Другие подбивают». Пропасть, образовавшаяся между барином и мужиком, беспредельна. Хоть Николай Петрович и хороший барин, он мужикам платит, но всё равно для мужиков он барин. «Земля отходит мужикам», и добрый барин продает лес: не отдавать же лес мужикам! И для Аркадия это норма: ему жаль леса, а мужика нет. Пропасть эта не заполнима.

Дата добавления: 2015-11-04