Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Бабушка Редберд 1 страница

Ф. К. и К. Каст 1 страница | Ф. К. и К. Каст 2 страница | Ф. К. и К. Каст 3 страница | Ф. К. и К. Каст 4 страница | Ф. К. и К. Каст 5 страница | Ф. К. и К. Каст 6 страница | Ф. К. и К. Каст 7 страница | Ф. К. и К. Каст 8 страница | Ф. К. и К. Каст 9 страница | Ф. К. и К. Каст 10 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

 

Сильвия поприветствовала солнце с радостью, благодарностью и такой легкостью на сердце, какой не испытывала уже многие годы, даже тем утром, когда столкнулась с Ауроксом и предпочла гневу и ненависти любовь и прощение.

Ее дочь погибла, и хотя Сильвия до конца этой жизни будет чувствовать боль от этой утраты, она знала, что та наконец освободилась от пустоты, в которую превратилась ее жизнь. Линда покоилась в Потустороннем мире с Никс, счастливая и довольная. И от этого знания пожилая женщина улыбнулась.

Сидя в доме за верстаком в мастерской, она напевала древнюю колыбельную чероки и перебирала травы, камни, нити и кристаллы. Выбрав длинную тонкую стрелу зубровки, она перевязала травинкой букетик засушенной лаванды. На рассвете она станет петь солнцу, а очищающий дым зубровки и успокаивающий аромат лаванды смешаются с солнечным светом и окутают ее.

Пока Сильвия связывала травы в пучок, ее мысли перешли с биологической дочери на Зои, дочь ее духа.

— Ах, у-вет-си-а-ге-я, как же я по тебе скучаю, — тихо произнесла она. — Сегодня на закате я позвоню. Будет так приятно услышать твой голос.

Внучка была еще юна, но щедро одарена Богиней, и хотя это означало, что на Зои лежит непростая в ее возрасте ответственность, дары Никс также свидетельствовали о том, что Зои обладает талантом справиться с трудностями, сопряженными с этими обязанностями.

Следом Сильвия переключилась на Аурокса, парня-зверя. Или же зверя-парня? Не замедляя движений рук, бабушка покачала головой:

— Нет, я буду верить в лучшее. Я назвала его тсука-ни-с-ди-на. Бык, а не зверь. Я видела его, смотрела ему в глаза, утешала, когда он плакал от горя и одиночества. У него есть дух, душа, а значит, есть и выбор. Я буду верить, что Аурокс выберет Свет, даже если в его душе навсегда останется кусочек Тьмы. Никто из нас не бывает целиком добрым. Или злым.

Сильвия закрыла глаза, вдыхая сладкий аромат трав.

— Великая Мать-Земля, укрепи хорошее в этом парне и помоги ему укротить тсу-ка-ни-с-ди-ну.

Закончив связывать пучок, Сильвия снова начала напевать. Только переплетя траву с лавандой до конца, она поняла, что напевает уже не колыбельную, а совсем иной мотив: «Песню для женщины, храброй в бою».

По-прежнему сидя, Сильвия задвигала ногами, отбивая четкий ритм в такт переливам своего голоса.

Осознав, что делает, она замерла и опустила взгляд на руки. Среди зубровки и лаванды голубела нить, вытянутая и сплетенная из настоящей бирюзы. Сильвии все стало ясно.

— Пучок Богини, — благоговейно прошептала Сильвия. — Спасибо тебе, Мать-Земля, за это предупреждение! Мой дух услышал тебя, а тело подчиняется твоему велению!

Медленно и торжественно бабушка встала, прошла в спальню и сняла ночную сорочку. Открыв шкаф из небеленой сосны, Сильвия достала свое самое ценное убранство — накидку и юбку с запахом, которые сшила сама, когда носила Линду.

Оленья кожа состарилась и сидела на стройном теле бабушки Редберд слегка мешковато, но по-прежнему оставалась гладкой и мягкой. Зеленый цвет мха, которого с таким трудом добивалась Сильвия, смешивая цвета при покраске наряда, остался таким же ярким даже через тридцать с лишним лет. Не оторвалась ни одна ракушка или бусина.

Заплетая седые волосы в длинную толстую косу, Сильвия начала петь «Песню для женщины, храброй в бою» вслух.

Она вставила в уши серебряные серьги с бирюзой, и голос ее звучал то громче, то тише в такт топоту босых ног, пока она одно за другим надевала на шею ожерелья из бирюзы, и их вес был знакомым и приятным.

На изящных запястьях Сильвия застегнула браслеты из бирюзы, а тонкие ленты серебристого и бирюзового — всегда бирюзового — цветов обмотала вокруг рук от запястий до локтей. Только потом Сильвия Редберд взяла свой пучок трав и длинную коробку деревянных спичек и вышла из спальни.

Она позволила Духу вести ее. Дух не повел ее к бурному ручью за домом, где она обычно встречала рассвет. Бабушка Редберд осталась на своем широком крыльце.

Продолжая следовать инстинкту, она подожгла траву. Ловкими отточенными движениями Сильвия принялась окуривать себя запахами зубровки и лаванды. И только когда она, по-прежнему распевая боевой гимн знахарок чероки, оказалась полностью окутанной дымом, из Тьмы перед ней возникла Неферет.

 

Неферет

 

Голос Сильвии Редберд скрипел, словно мел по доске.

— По вашим обычаям невежливо не поприветствовать гостя, — громко сказала Неферет, перекрикивая жуткую песню старухи.

— Гостей приглашают, а тебя в мой дом не звали! Ты вторглась в мой дом! Исходя из наших обычаев, я приветствую тебя так, как ты того заслуживаешь!

Неферет поджала губы. Пение старухи прекратилось, но ее босые ноги по-прежнему отбивали навязчивый ритм.

— Эта песня раздражает не меньше дыма! Ты вправду думаешь, что вонь тебя защитит?

— Я много о чем думаю, Тси Сгили, — сказала Сильвия, продолжая окуривать себя толстым пучком трав, и не прекращая своего танца. — В эту секунду я думаю, что ты нарушила клятву, которую дала мне в день, когда моя у-вет-си-а-ге-я вошла в твой мир. И я призываю тебя к ответу за это!

Неферет почти позабавила дерзость старухи.

— Никакой клятвы я тебе не давала!

— Давала! Ты обещала оберегать и наставлять Зои. И ты нарушила эту клятву. Ты должна мне цену нарушенной клятвы!

— Старуха, я бессмертна. На меня не распространяются правила вашего мира, — фыркнула Неферет.

— Возможно, ты и стала бессмертной, но это не меняет законов Матери-Земли.

— Возможно, и нет, но дает им иное применение! — возразила Неферет.

— Нарушенная клятва — лишь один из твоих долгов передо мной, ведьма! — сказала Сильвия.

— Я богиня, а не ведьма!

Неферет чувствовала, как растет ее гнев, и медленно начала приближаться к знахарке.

Щупальца Тьмы не отставали, хотя Неферет почувствовала их неуверенность при виде клубов белого дыма, плывущих к ним и растворяющихся вокруг.

Сильвия продолжала танцевать и размахивать вязанкой.

— Второй твой долг передо мной страшнее, чем нарушенная клятва. Ты должна мне жизнь. Ты убила мою дочь!

— Я принесла твою дочь в жертву ради блага! Я ничего тебе не должна!

Старуха не обратила внимания на ее слова, а на секунду прекратила танцевать, чтобы наклониться и положить дымящиеся травы у своих ног. Затем подняла голову и раскинула руки, словно обнимая небо.

— Великая Мать-Земля, услышь меня! Я Сильвия Редберд, знахарка племени чероки и гигуя своего племени, что в Доме Ночи. Я молю о твоем милосердии! Тси Сгили, Неферет, бывшая Верховная жрица Никс, отказывается от уплаты долга. Она должна мне за нарушенную клятву. И она убила мою дочь, а значит, должна мне жизнь. Я прошу твоей помощи, Мать-Земля, чтобы Неферет вернула мне долги! Я прошу защиты!

Не обращая внимания на копошащиеся вокруг щупальца Тьмы, Неферет подошла к Сильвий, говоря на ходу, поднимаясь по ступенькам крыльца:

— Ты сильно ошибаешься, старуха! Я — единственная богиня, которая сейчас тебя слышит. Я — Бессмертная, которую тебе нужно умолять о защите.

Неферет ступила на окутанное дымом крыльцо, и Сильвия заговорила.

Ее голос изменился. Прежде, когда она взывала к той, кого звала Матерью-Землей, он звучал властно, а теперь стал ласковее и тише. Она больше не воздевала руки к небу. Не запрокидывала голову в молитве. А только пристально смотрела в глаза Неферет.

— Ты не богиня. Ты лишь подлая сломленная маленькая девочка. Мне жаль тебя. Что с тобой случилось? Кто сломал тебя, дитя?

Гнев переполнял Неферет настолько, что она готова была взорваться. Забыв о нитях Тьмы, она бросилась на Сильвию, желая коснуться ее собственными руками и рвать, резать и кусать дерзкую старую ведьму.

Быстрым движением, совсем не соответствующим ее возрасту, Сильвия подняла руки к лицу, оберегая его от ударов Неферет.

От прикосновения к рукам старухи тело Тси Сгили вспыхнуло болью.

Неферет взвизгнула и отпрянула, глядя на окровавленные отметины на кулаках, в точности повторяющие форму камней в браслетах, что унизывали морщинистые руки индианки.

— Ты посмела ударить меня! Богиню!

— Никого я не ударяла. Я лишь защищалась с помощью камней-оберегов, что подарила мне Великая Мать!

Не сводя с Неферет глаз и не опуская увитых серебристыми и бирюзовыми лентами рук, старуха снова запела.

Неферет хотела голыми руками разорвать ведьму на куски. Но, подбираясь ближе к индианке, она чувствовала волну жара, исходящую от голубых камней, которыми та была покрыта. Они словно пульсировали огнем, равным по силе ярости падшей жрицы.

Она нуждалась в Белом быке! Его леденящая Тьма затушила бы пламя старой ведьмы. Возможно, излучаемая ею странная энергия удивит его, и он снова одолжит Неферет немного своего манящего могущества.

Сдерживая гнев, Неферет отступила за пределы круга из дыма и жара, окутывающего Сильвию. Она изучала старуху, смотрела на ее танец, слушала песню. Старую. Древнюю. Все вокруг Сильвии Редберд говорило, что и она сама, и оказавшаяся в ее распоряжении сила Земли, существуют уже очень давно.

Белый бык тоже древний. Эта индианка его не удивит.

— Я сама с тобой разберусь!

По-прежнему глядя в глаза Сильвии Редберд, Неферет подняла руки и, даже не поморщившись, рассекла острыми ногтями раны, оставшиеся от защитных камней старухи. Хлынула кровь, забрызгав крыльцо. Неферет встряхнула руками, орошая алыми каплями облако дыма и рассеивая его, а также усеивая Сильвию Редберд ярко-красными точками, резко контрастирующими с зелеными и голубыми цветами Земли. Неферет перевернула руки, сложив ладони ковшиками, позволяя крови скопиться в них.

— Идите, мои дети Тьмы, и пейте!

Щупальца поначалу сомневались, но едва попробовав крови Неферет, осмелели.

Неферет видела, что глаза Сильвии округлились, и заметила в них тень страха.

Старуха не отвела взгляда, но ее голос, выводящий напев, задрожал и стал старым... слабым... дребезжащим...

— Да, дети! Вы отведали моей крови и Сильвия Редберд также помазана ею. Возьмите ее в плен — принесите мне старуху!

Неферет заговорила ритмично, злобно подражая боевому гимну Сильвии.

 

Не нужно убивать,

Лишь гнев мне утолить.

Вы вволю напились,

Чтоб клетку сотворить.

Я дряхлость обновлю

Устрою пир вам здесь,

Так будьте мне верны:

Оборвите бабки песнь!

 

Щупальца повиновались Неферет. Они двинулись в обход бирюзовых камней знахарки и обернулись вокруг ее босых ног, остановив танец. Тьма сгустилась у ее ног, словно пол темницы, и устремилась вверх, образуя вокруг Сильвии клетку. Наконец ее песня затихла, сменившись неистовым воплем, когда Тьма подняла ее и сквозь тени и туман понесла ужасную клетку вместе с пленницей следом за своей госпожой.

 

Аурокс

 

Прежде чем снова вылезти из ямы, Аурокс дождался, пока солнце не поднялось в зимнее небо. Утро выдалось туманным и серым, но оно проглядывало сквозь дымку и тени. В полдень, когда солнце было в зените, Аурокс выбрался на поверхность.

Он не позволил желанию свободы, зудевшему под кожей, лишить его бдительности. Напрягая мышцы, Аурокс держался за корни и висел наполовину над землей, наполовину под ней. Он задействовал все свои сверхъестественные способности и сосредоточился на том, что должен уйти незамеченным.

Вокруг было не так безмолвно, как днем раньше. Человеческие рабочие деловито чинили пострадавшую часть конюшни. Вампиров Аурокс не заметил, но человеческий ковбой, Тревис, казалось, был везде. Его руки до локтя по-прежнему были обмотаны белыми бинтами, но говорил Тревис так зычно, что его голос долетал и до Аурокса.

Ленобия не выходила на полуденное солнце, но это было и необязательно. Тревис заменял ее, и не только с рабочими. Ковбой свободно общался с лошадьми.

Аурокс смотрел, как Тревис переводит огромного першерона и черную кобылу Ленобии из одного самодельного круглого стойла в другое.

Он не просто работает на Ленобию. Она ему доверяет. Осознание этого удивило Аурокса. Если в чрезвычайном положении преподавательница верховой езды может так доверять человеку, то, возможно, есть шанс, что Зои...

Нет! Он не позволит себе таких фантазий! Он слышал, кто он такой. Зои тоже слышала, кто он такой. Все слышали! Его создала Тьма в обмен на живую кровь матери Зои. Она не сможет простить его и довериться ему.

«В этом мире есть только один человек, который мне доверяет и прощает меня. Именно к ней я должен отправиться».

Аурокс висел, выглядывая наружу сквозь заслон из корней и коры, и ждал... смотрел... Наконец люди начали разбредаться от конюшни, говоря, как рады они работать в шаговой доступности от «Куинниз», где можно перехватить сэндвич с яйцом. Они смеялись. Друзья всегда смеются.

Аурокс мечтал о дружном смехе.

Когда люди удалились и их голоса затихли вдали, он выбрался из ямы, как обезьяна заполз по расколотому дереву на стену школы и перемахнул через нее.

Ауроксу хотелось бежать — вызвать зверя, терзать землю и нестись по ней неземной скоростью. Но он заставил себя идти. Он отряхнул одежду от грязи, листьев и травы, пробежал пальцами по слипшимся сальным волосам, распутывая колтуны из грязи и крови и приводя голову в более-менее нормальный вид.

Нормальный — это хорошо. Нормальных не замечают. Нормальных не задерживают.

Машина стояла там же, где он вчера ее оставил. Ключ торчал в зажигании.

Руки Аурокса лишь слегка дрожали, когда он заводил машину и выезжал со стоянки позади площади Утика, двигаясь на юго-восток.

Поездка пролетела как один миг, и Аурокс был за это благодарен. Повернув на дорогу к дому бабушки Редберд, он открыл в машине окна. Хотя на улице было прохладно, ему хотелось вдохнуть запах лаванды и принять даруемое ею успокоение. Как он принял убежище, предложенное бабушкой Редберд.

Но когда Аурокс остановил машину у широкого крыльца ее дома, все изменилось. Сначала он не понял, что происходит и не сумел распознать. Запах сразил его и он боролся со знанием, которое вдохнул вместе с воздухом.

— Бабушка? Бабушка Редберд? — позвал Аурокс, выдя из машины и обегая домик. Он ожидал найти бабушку Редберд у кристального ручья — там было ее место. Наверное, она напевает веселый мотив. Мирно. Спокойно. Безмятежно.

Но ее там не оказалось.

На Аурокса нахлынуло дурное предчувствие. Он вспомнил зловоние, пробивающееся сквозь аромат лаванды там, где он оставил машину.

Аурокс побежал.

— Бабушка! Где вы? — кричал он, огибая угол дома. Подошвы его мокасин скользили по гальке, усыпавшей небольшое пространство перед домом.

Аурокс ухватился за перила крыльца, преодолел шесть ступенек в два шага и остановился посередине широкого деревянного пола прямо перед закрытой дверью в дом бабушки Редберд. Он распахнул дверь и вбежал внутрь.

— Бабушка! Это я, Аурокс, твой тсу-ка-ни-с-ди-на. Я вернулся!

Ничего. Ее не было. Все было неправильно, совершенно неправильно!

Аурокс развернулся и снова остановился посреди крыльца. Здесь пахло сильнее.

Тьма. Страх. Ненависть. Боль.

Аурокс считывал все эти эмоции, и не только их с крови, забрызгавшей доски крыльца. Замерев на месте, тяжело дыша, чувствуя произошедшее здесь насилие и разрушение, он ощутил запах горелой травы.

Дымок витками поднимался от его ног, неся с собой обрывки информации. В нем Аурокс слышал голос отважной женщины.

Аурокс закрыл глаза и глубоко вдохнул.

«Пожалуйста, — мысленно взмолился он, — позволь мне узнать, что здесь случилось!»

Его поглотили чувства — ненависть и гнев. Эти эмоции были ему знакомы и понятны.

— Неферет, — прошептал он. — Ты была здесь. Я чую тебя. Чувствую тебя.

Но после знакомых эмоций пришли другие, от которых у Аурокса начали подкашиваться ноги.

Он почувствовал мужество Сильвии Редберд. Ощутил ее мудрость и решимость, и, наконец, страх.

Он рухнул на колени.

— О, Богиня, нет! — выкрикнул он в небеса. — Это кровь Неферет, пролитая бабушкой Редберд. Неужели Неферет убила ее вслед за дочерью? И где ее тело?

Ответа не последовало, лишь вздохнул притихший ветер и сердито закаркал огромный ворон, примостившийся на краю крыльца.

— Рефаим! Это ты? — Аурокс провел руками по грязным волосам, а ворон смотрел на него, вертя головой. — Как бы мне хотелось, чтобы Богиня вынула из меня быка и превратила в птицу. Если бы она так сделала, я бы взмыл в небо и летал, летал, летал...

Ворон каркнул, расправил крылья и улетел, оставив Аурокса в полном одиночестве.

Аурокс разрывался между желанием расплакаться от отчаяния и жаждой превратиться в чудовище и напасть на кого-нибудь, кого угодно, чтобы выплеснуть свой гнев и страх.

Но он сделал ни того, ни другого. Он не сделал ничего — совсем ничего, только думал.

Аурокс долго сидел на бабушкином крыльце, и среди крови и дыма, страха и смелости сумел понять правду.

Если бы Неферет убила бабушку Редберд, тело осталось бы здесь. Падшей Жрице не было смысла скрывать свои деяния. Ее преступления уже раскрыты. Танатос об этом позаботилась. Итак, чего же Неферет хочет больше, чем смерти и разрушений?

Ответ был прост, и от этого еще более ужасен.

Неферет мечтает творить хаос, а это легко сделать, если навредить Зои Редберд. Аурокс понял, что это правда, едва эта мысль пришла ему в голову. Бабушка была уникальным человеком, беспрекословным лидером, любимым многими. И могущественной. Сильвия Редберд была могущественной.

Сильвия Редберд была бы более совершенной жертвой, чем ее дочь.

— Нет! — Аурокс вздрогнул от этой ужасной мысли. Захватив в плен любимую бабушку Зои, Неферет заставит недолетку преследовать ее с помощью всех доступных ей возможностей. Поступив так, Неферет разделит вампирское сообщество и ввергнет всех и все в хаос.

— Неважно, как она использует бабушку Редберд, как жертву или как заложницу. Пока бабушка у Неферет и Зои пытается спасти ее, Неферет получает то, чего жаждет больше всего — хаос и месть. Значит, бабушку должен кто-то спасти!

Аурокс быстро принял решение, хотя и понимал, что может найти свою смерть.

Обратная дорога в Талсу показалась бесконечной. У Аурокса было достаточно времени подумать. Он думал о Неферет и ее пренебрежении чужой жизнью. О Драконе Ланкфорде и том, как Мастер Меча сражался и победил одиночество и отчаяние, пытавшиеся поглотить его. О смелости тех, кто боролся со злом, таким могущественным, что даже при мысли о Белом быке у некоторых тряслись поджилки. И о Зои Редберд.

Солнце давно село, когда Аурокс въехал в Талсу. Он не направился к темной стоянке на площади Утика, а проехал мимо закрытого торгового центра, двигаясь по Двадцать первой улице на восток.

На улице Утика Аурокс повернул на светофоре налево, а кварталом далее сделал еще один левый поворот, въехав в главные ворота Дома Ночи, и припарковался недалеко от пустого желтого микроавтобуса.

Аурокс набрал в грудь воздуха.

«Будь спокоен. Держи зверя в узде. Я могу это сделать. Должен это сделать».

Он вышел из машины.

Аурокс много размышлял по дороге от опустевшего жилища бабушки Редберд, но так и не придумал, что именно будет делать, добравшись до Дома Ночи. И, доверившись инстинкту, просто направился к зданию школы.

Очевидно, он приехал в обеденное время. От запахов, доносившихся из столовой главного здания, у него потекли слюнки, и он понял, что уже сутки ничего не ел. Ноги на автопилоте понесли его вперед.

Едва он ступил на дорожку, ведущую в столовую, как большие деревянные двери открылись, и на улицу вышла знакомая компания смеющихся недолеток.

Зои увидела его раньше остальных. Аурокс это понял по ее округлившимся в изумлении глазам. Она начала качать головой и открывать рот, словно собираясь что-то ему крикнуть, когда между ними, как стрела, пронесся голос Старка:

— Зои, возвращайся в здание! Дарий, Рефаим, ко мне! Хватайте его!

 

ГЛАВА 16

 

Зои

— Мне нужно поговорить с Зои! — крикнул Аурокс, но Старк тут же зарядил ему кулаком в рот, и Аурокс не смог больше ничего сказать, потому что упал на колени, сплевывая кровь.

— Старк! Черт возьми! Прекрати! — Я пыталась удержать руку своего Воина.

— Я сказал, иди в здание! — заорал Старк, стряхивая мою руку как муравья. Они с Дарием спихнули Аурокса с дорожки и поволокли в густую тень дубовой рощи.

«Они собираются избить его!»

— Он не дерется с тобой, Старк! Он никому не причиняет боли!

Я бежала за Старком и Дарием, ужасаясь сдавленному мычанию Аурокса, которого тащили по траве. Я пыталась вразумить Старка, но мой Воин совсем меня не слушал. А Дарий даже не удостоил меня взглядом.

Внезапно меня за руку взяла Стиви Рей.

— Зет, пусть парни сами разберутся!

— Нет, он же...

— Никуда он не денется! — Старк пнул врага, и Аурокс покатился в тень большого дуба. — Даже если превратится в то существо! — Старк с ненавистью. Он снял с плеча лук и натянул тетиву, целясь в Аурокса.

— Я не хочу превращаться! Пытаюсь не превратиться! — Аурокс с трудом поднялся на колени. Голова его была опущена на грудь, а кровь текла изо рта на рубашку. — Если не позволяете поговорить с Зои, пошлите за Танатос!

— Иди! — сказал Рефаиму Дарий. — И Калону тоже приведи!

Рефаим бросился прочь, а Дарий подошел к Ауроксу. Тот поднял голову. Его глаза светились, а лицо заметно покраснело. Он начал подниматься, но Дарий ударил его наотмашь, снова сбив с ног. Сын Эреба достал из-под куртки тонкий острый по виду нож и навис над Ауроксом.

Лицо Аурокса оказалось прижатым к земле, и я услышала, как он жутко застонал.

— Превратишься, и я тебя убью! — медленно и отчетливо произнес Старк.

— Пытаюсь сдержаться! — Слова звучали странно, словно их по капле выдавливали из горла Аурокса. Он повернул голову, и мне стало видно, как искривилось его лицо и как мерцают глаза. Его кожа подрагивала и пульсировала, словно под ней копошились десятки жуков.

Выглядело это настолько омерзительно, что к моему горлу подкатила тошнота.

Это существо не может быть моим Хитом! Камень Провидца ошибся. Я накрыла камень ладонью и прижала к груди. Ничего. Он даже не потеплел. Я ошиблась. Снова хаос и путаница. Меня накрыла такая печаль, что я едва могла думать.

— Так пытайся лучше!

Услышав голос Афродиты, я удивленно моргнула, гадая, что, черт возьми, происходит, и тут Пророчица промаршировала мимо меня прямиком к Ауроксу.

— Афродита, отойди! Он может... — начал Дарий, но Афродита его перебила.

— Ничего он не натворит, ведь Лучник прострелит ему задницу. А потом ты распорешь его от горла до пуза. Я даже в роли воспиталки в детском саду не была бы в такой безопасности. Ну, там бы меня постоянно тошнило от спиногрызов вокруг, но ты понял мою мысль!

— Афродита, что ты делаешь? — ко мне вернулся дар речи.

Она ткнула наманикюренным пальчиком в Аурокса.

— Пока ты ни на кого не нападаешь, тебе тут не с кем сражаться. Так что успокой это дерьмо, которое прет из тебя наружу. Немедленно! — Она оглянулась на меня. — Подойди ближе! Не надо, чтобы вся школа пялилась на нас, как на сошедший с рельс поезд!

Она окинула взглядом друзей, которые сплоченно спешили за мной: Дэмьена, Шони и Шайлин.

Присутствие их и Стиви Рей начало меня успокаивать и помогало думать, пока Афродита говорила:

— Шайлин говорит, что он цвета лунного света, что сразу навевает мне мысль о Никс, отчего я, в свою очередь, считаю, что если кто-то, даже такое отвратительное существо как быкопарень, наводит меня на мысль о Никс, ему стоит разрешить сказать то, что он хочет! Это все!

— Простите, — Шайлин подошла ближе ко мне и тихо сказала. — Знаю, что это не всем вам по душе, но при взгляде на него я серьезно вижу только серебристый лунный свет.

— Именно это мне и хотелось услышать. — более нормальным голосом произнес Аурокс. Его кожа перестала отвратительно подергиваться. Но изо рта по-прежнему текла кровь, а на щеке алела ссадина, оставшаяся после падения на асфальт от удара Старка. Он снова выглядел как обычный парень, а не монстр из «Обители Зла».

— Не смей шевелиться! — проскрипел сквозь зубы Старк. — Афродита, хоть раз послушайся Дария и отойди! Ты что, не помнишь, в кого он превращается?

— Он убил Дракона и может сделать то же самое с тобой, — напомнил Дарий.

— Но я не хотел! Я пытался это предотвратить! — Аурокс посмотрел мне в глаза. — Зои, скажи им! Скажи, что я пытался все остановить! Я не знаю, что случилось. Ты мне веришь, я знаю! Бабушка Редберд сказала, что ты меня защитила.

Старк шагнул к Ауроксу.

— Не смей говорить о бабушке Зои!

— Поэтому я и здесь! Зои, твоя бабушка в опасности!

Аурокс словно пнул меня в живот.

Старк уперся ногой в шею Аурокса, вдавливая его лицо в землю и крича что-то о бабушке. Дарий тоже кричал. Даже Дэмьен принялся вопить.

Лицо Аурокса снова запульсировало, и тут внезапно появился Калона.

Он схватил одной Старка рукой, другой Дария и расшвырял их по сторонам. Расправив крылья, он встал над Ауроксом и сжал кулаки, как бессмертный Халк. Очевидно, решил обратить Аурокса в прах.

— Не убивай его! — взвизгнула я. — Он что-то знает о бабушке!

— Воин, остановись! — Танатос не повысила голоса, но от силы ее приказа кожа Калоны покрылась мурашками. Он вздрогнул, как лошадь, пытающаяся смахнуть муху, и опустил кулаки.

Верховная жрица Смерти сверлила меня темными глазами.

— Призови Дух! Укрепи доброе внутри Аурокса! Помоги ему бороться с превращением!

Я судорожно вздохнула и закрыла глаза, чтобы не смотреть на существо, которым был Аурокс, которое я почему-то сочла Хитом, и которое, возможно, навредило моей бабушке.

— Приди, Дух, — прошептала я. — Если в Ауроксе есть что-то хорошее, укрепи его! Помоги ему остаться человеком!

Моя стихия затрепетала вокруг, и я услышала резкий вздох Аурокса, когда Дух устремился к нему. И тут же, всего на секунду, мой Камень Провидца раскалился.

Я открыла глаза, и камень сразу остыл.

Аурокс сидел на земле, привалившись к большому дубу, окровавленный и избитый, но в обличье человека.

Дарий и Старк встали и хмуро двинулись к нам. Калона был зол, но отошел в сторону.

— Стиви Рей, призови Землю! Пусть тени под деревом загустеют. Дэмьен, призови Воздух! Пусть ветер дует, заглушая наши голоса. Недолеткам без надобности опять видеть насилие и хаос. То, что здесь произойдет, должно остаться между нами! — приказала Танатос.

Стиви Рей и Дэмьен подчинились Верховной жрице, и через несколько секунд нам уже казалось, что мы стоим у дуба в маленьком пузыре, а вокруг свистит ветер, унося прочь наши голоса.

Танатос одобрительно кивнула моим друзьям и повернулась к Ауроксу.

— Итак, что тебе известно о Сильвии Редберд? — без промедления спросила она.

— Ее захватила Неферет!

— О Богиня! — Я пошатнулась, и Старк подхватил меня, чтобы удержать от падения. — Она мертва?

— Я... Я не знаю, но надеюсь, что нет, — серьезно ответил Аурокс.

— Не знаешь? Надеешься, что она не мертва? — возмученно вмешалась Стиви Рей. — Неужели ты опять что-то натворил?

— Нет! Я тут совсем не при чем!

— Тогда откуда тебе об этом известно? — умудрилась спросить я, хотя мой голос дрожал, а к горлу подступала тошнота.

— Я приехал к ней домой, а ее там не оказалось. На крыльце была кровь. Кровь Неферет. Я ее знаю, знаю ее запах.

— Бабушкина кровь там тоже была? — спросила я.

— Нет. — Он покачал головой. — Но в дыму и в земле сохранились отголоски ее силы, словно она готовилась к битве.

— Ты сказал, что приехал к Сильвии домой. Зачем? — спросила Танатос.

Аурокс дрожащей рукой смахнул со рта кровь. Было похоже, что он вот-вот разразится слезами.

— Она нашла меня вчера утром, после той ужасной ночи. Она простила меня. Сказала, что верит в меня и предложила убежище. Говорила со мной как с нормальным. Как будто я не монстр. Назвала меня тсу-ка-ни-с-ди-на.

Аурокс посмотрел мне в глаза.

— Бык, — кивнула я, вспоминая слова, выученные в детстве. — На языке чероки это слово означает «бык».

— Да, бабушка так и сказала. Она предложила мне убежище, если я не буду больше никому вредить, но я ушел. — Он покачал головой. — Не надо было уходить! Я должен был остаться и защитить ее, но не знал, что ей грозит опасность!

— Я не виню тебя. Не на этот раз, — сказала Танатос. — Говоришь, ты вчера ушел, а сегодня вернулся?

Аурокс кивнул.

— Я ушел, потому что хотел понять, кто я и что я такое. И явился сюда. Прятался под расколотым деревом. — Он умоляюще взглянул на Танатос. — Я слышал, что вы сказали обо мне у погребального костра Дракона и не смог этого вынести. Я решил добраться до бабушки Редберд, чтобы она помогла мне понять, как повернуть вспять то, что привело к моему сотворению.

— Тебя создали путем убийства ее дочери, Сосуд, — холодно сказал Калона. — И ты ожидаешь, что мы поверим, что тебе предоставила убежище женщина, чью дочь убили ради твоего сотворения?

— Это невероятно, знаю. — Аурокс снова поднял на меня свои странные глаза. — Я не понимаю, как бабушка могла быть так добра и великодушна ко мне, но так и было. Она даже накормила меня печеньем с шоколадной крошкой и лавандой и напоила молоком.


Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 62 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Ф. К. и К. Каст 11 страница| Бабушка Редберд 2 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.039 сек.)