Ф. К. и К. Каст 4 страница

Сердце Аурокса громко стучало, когда он скользнул в отбрасываемую стеной тень и бесшумно и быстро добрался до старого дуба, расколовшегося пополам так глубоко, что часть его ствола навалилась на каменный школьный забор.

Ауроксу не составило труда чуть подняться по шероховатой стене, схватиться за по-зимнему голые ветки и спрыгнуть на землю с другой стороны, прячась в тени дерева. Как он и рассчитывал, яркое солнце опустошило территорию школы, загнав недолеток и вампиров за задернутые темными шторами окна.

Он пристально вгляделся в территорию кампуса.

Оказалось, сгорела конюшня. Аурокс сразу это понял. Огонь не распространился дальше, но внешняя стена конюшни обрушилась. Дыру уже закрыли черным непромокаемым брезентом.

Аурокс плотнее прижался к дереву. Обходя треснувший ствол и торчащие во все стороны ветки, он гадал, почему же никто до сих пор не додумался убрать его с ухоженной территории школы.

Но долго думать ему не пришлось. Внезапно на свисавшую прямо перед Ауроксом ветку приземлился огромный ворон и принялся громко каркать, присвистывать и совершенно не по-вороньи кудахтать.

— Кыш! Кыш отсюда! — крикнул Аурокс, пытаясь прогнать птицу, что вызвало еще более громкое карканье. Он бросился вперед, намереваясь придушить ворона, но споткнулся о корень.

Аурокс рухнул как подкошенный, больно ударившись. И к своему ужасу продолжил падение, поскольку земля разверзлась под тяжестью его тела, и он полетел куда-то головой вниз...

Правый висок взорвался нечеловеческой болью, и мир вокруг Аурокса погрузился во мрак.

ГЛАВА 5

Зои

Я заснула в объятиях Старка, поэтому пробуждение от того, что он тряс меня, яростно сверкая глазами и крича: «Зои! Проснись! Прекрати! Я серьезно!» совершенно выбило меня из колеи.

— Старк? Что?

Я села, сбросив с себя Налу, которая пухлым оранжевым калачиком пристроилась у меня на бедре.

— Миии-уфф! — заворчала она, направившись к краю кровати.

Я перевела взгляд с кошки на своего Воина — оба смотрели на меня так, будто я только что перебила толпу беззащитных людей.

— Что? — зевнув, спросила я. — Я же просто спала!

Старк взял свою подушку и подложил ее под спину, чтобы сесть ровно. Потом скрестил руки на груди, покачал головой и отвернулся.

— Думаю, помимо сна, ты занималась много чем еще!

Мне захотелось его придушить.

— Серьезно, в чем дело? — спросила я.

— Ты назвала его имя!

— Чье имя? — Я моргнула, вспомнив жуткий старый фильм «Вторжение похитителей тел» и испугалась, не превратился ли Старк в человека из стручка.

— Хита! — прорычал Старк. — Трижды! От этого я и проснулся. — По-прежнему не глядя на меня, он спросил: — Что тебе снилось?

Его слова чертовски меня испугали, и я мысленно вздрогнула. Что там мне снилось? Я попыталась вспомнить. Так, перед сном Старк меня поцеловал. Помню, поцелуй был очень жарким, но я слишком устала и не стала целовать его в ответ, а положила голову ему на плечо и вырубилась. После этого я не помнила вообще ничего до того момента, как Старк начал меня трясти и кричать, чтобы я прекратила.

— Понятия не имею! — честно призналась я.

— Необязательно мне врать!

— Старк, я бы и не стала. — Я убрала волосы с лица и прикоснулась к руке своего Воина. — Честно, я не помню, что мне снилось!

Старк повернулся ко мне. В его глазах плескалась грусть.

— Ты звала Хита. Рядом спал я, а ты звала его!

От его тона сердце сжалось. На душе стало очень скверно, ведь я причинила ему боль. Я могла бы сказать, что глупо злиться на меня за слова, произнесенные во сне, которого я даже не помню, но, как бы это ни было глупо, боль Старка была настоящей. Я взяла его за руку.

— Эй! — тихо прошептала я. — Прости!

Он переплел пальцы с моими.

— Ты бы хотела, чтобы здесь сейчас был он, а не я?

— Нет, — покачала головой я.

Я любила Хита с детства, но не обменяла бы на Старка. Правда, если бы убили Старка, я бы точно так же не стала возвращать его в обмен па Хита. Но Старку это знать вовсе необязательно. Ни сейчас, ни вообще когда-либо.

Любовь к двум парням — жуткая неразбериха, даже если один из них мертв.

— Значит, ты звала его не потому, что хочешь быть с ним, а не со мной?

— Мне нужен ты. Клянусь. — Я потянулась к нему, и Старк раскрыл мне объятия. Я удобно устроилась у него на груди, вдохнув знакомый запах.

Он поцеловал меня в макушку и обнял.

— Знаю, глупо ревновать к покойнику!

— Угу! — сказала я.

— Особенно когда этот покойник мне самому был по душе.

— Угу! — согласилась я.

— Нам суждено быть вместе, Зет.

Я откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Да! — серьезно сказала я. — Это правда. Пожалуйста, никогда об этом не забывай. Неважно, сколько всякого безумия творится вокруг — я справлюсь, но мне нужно знать, что мой Воин всегда рядом.

— Всегда, Зет. Всегда, — кивнул он. — Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, Старк. Всегда.

Я поцеловала его и показала, что нисколечки ему не стоит к кому-либо меня ревновать. Ненадолго я позволила жару его любви прогнать прочь воспоминание о том, что я видела в ночь ритуала сквозь Камень Провидца...

***

В следующий раз я проснулась оттого, что мне стало слишком жарко. Старк по-прежнему держал меня в объятиях, но придвинулся ближе, накинув на меня пушистое голубое одеяло. В этот раз он не был Бешеным Парнем, а просто милым, юным и спящим.

Нала, как обычно, пристроилась у меня на бедре, и, прежде чем она заворчала, я подхватила ее на руки и вместе с ней так тихо, как только могла, перекатилась на другую сторону кровати, где было прохладнее.

В глубоком сне Старк пошевелил правой рукой, словно ища меня. Я сосредоточилась на приятных мыслях: сладкая газировка, новые туфли, не чихающие в лицо котята, — и Старк расслабился.

Я тоже попыталась расслабиться — честно. Нала не сводила с меня глаз. Я почесала ее за ушком и прошептала:

— Прости, что опять разбудила.

Она уткнулась мордочкой мне в подбородок, чихнула, запрыгнула на мое одеяло, три раза обернулась вокруг своей оси и снова свернулась пушистым калачиком, намереваясь спать дальше.

Я вздохнула. Следовало бы последовать примеру Налы — свернуться калачиком и отключиться, но мой мозг уже проснулся. А с пробуждением пришли проблемы.

После наших занятий любовью, когда Старк, вырубаясь, сонно пробормотал: «Мы вместе, а все остальное приложится», я уснула в полной уверенности, что он прав.

А теперь, очнувшись от сна, никуда не могла деться от копошения мыслей.

Если бы Старк знал, что именно, как мне кажется, я увидела через Камень Провидца, он бы взял назад свои слова о том, что «все остальное приложится», и опять превратился бы в мистера Ревную-К-Покойнику.

Я положила руку на маленький круглый камешек на тонкой серебряной цепочке на моей груди. На ощупь это был просто кулон. И не излучал никакого странного тепла. Я вытащила его из-под футболки и медленно приподняла. Глубоко вдохнула, набираясь смелости, и посмотрела через отверстие в камне на Старка.

Ничего особенного не произошло. Старк остался Старком. Я немного повернула камешек и взглянула на Налу. Она осталась пушистой спящей рыжей кошкой.

Я спрятала Камень Провидца под футболку. Что, если я все это придумала? Серьезно. Как мог Хит оказаться в Ауроксе? Даже Танатос сказала, что Аурокса создала Тьма взамен на принесение Неферет в жертву моей мамы. Он Сосуд — существо, которым управляет Неферет.

Но тут я вспомнила, как он задавал Танатос все те странные вопросы о том, кто он на самом деле.

Ладно, какая разница! Аурокс не Хит! Хит мертв! Он ушел в дальнюю часть Потустороннего мира, куда я пройти не смогла, потому что умер по-настоящему.

Чувствуя мое волнение, Старк заворочался и нахмурился во сне, а Нала опять заворчала. Мне совсем не хотелось, чтобы они проснулись, и поэтому я тихо встала и на цыпочках вышла из комнаты, поднырнула под одеяло, которое мы со Старком использовали в качестве двери.

Газировка. Мне нужен большой стакан газировки. Возможно, мне повезет, и на кухне осталось немного хлопьев «Граф Шокула» и не прокисшего молока. От одной лишь мысли о еде мне стало веселее. Порция хлопьев на завтрак любого отвлечет и взбодрит.

Я прошмыгнула по тускло освещенному туннелю мимо других завешанных одеялами дверей, за которыми отдыхали мои друзья в ожидании заката, и направилась в альков, который мы приспособили под общую кухню. Здесь туннель заканчивался тупиком и было достаточно места для нескольких столов, стульев и больших холодильников.

— Где-то тут должна быть газировка, — бормотала я себе под нос, роясь в первом холодильнике.

— Она в другом!

Я взвизгнула и подскочила на месте.

— Господи, Шайлин! Не подкрадывайся ко мне так! Я чуть не описалась от страха!

— Прости, Зои! — Шайлин подошла ко второму из трех холодильников, вытащила большую бутылку заряженной сахаром и кофеином газировки и с улыбкой протянула ее мне.

— Разве ты не должна спать? — спросила я, присаживаясь на ближайший стул и глотнув пенной жидкости.

— Да, только я устала и все такое. Чувствую, что солнце еще не село, а в голове слишком много мыслей. Понимаешь, о чем я?

— Еще как понимаю! — фыркнула я.

— Твой цвет вроде как потемнел.

Шайлин произнесла это как бы мимоходом, обыденно, словно имела ввиду цвет моей футболки.

— Шайлин, я не очень понимаю все эти твои намеки о цветах...

— Я и сама не уверена, что понимаю все правильно. Я просто вижу их, и если задумываюсь, то нахожу в них смысл.

— Ладно, приведи пример, какой тут смысл!

— Легко. Возьмем, к примеру, тебя. Твои цвета не меняются. Большую часть времени ты фиолетовая с проблесками серебра. Даже когда ты готовилась ехать на ритуал на бабушкину ферму и знала, что все будет очень непросто, твои цвета не изменились. Я проверила, потому что... — Она затихла.

— Ты проверила, потому что «что»? — подсказала я.

— Потому что мне было любопытно. Перед вашим отъездом я проверила цвета всей кучки-вонючки, но потом до меня дошло, что это вторжение в частную жизнь.

Я нахмурилась:

— Ты ведь не читаешь наши мысли или типа того? Или нет?

— Нет! — заверила Шайлин. — Но чем больше я обращаю внимание на свое Истинное Зрение и чем чаще я его «подключаю», тем реальнее оно для меня становится. Зои, оно открывает мне разные вещи, которые многие хотели бы сохранить в тайне.

— Типа Неферет. Ты говорила, что внутри она цвета глаз дохлой рыбы, а на вид великолепна.

— Да, типа того. И тебя я тоже «вижу». Крамиша бы сказала, что я сую нос не в свои дела.

— Почему бы тебе не рассказать, что ты видишь, а потом я решу, суешь ты нос или нет?

— С тех пор, как ты вернулась с ритуала на бабушкиной ферме, твои цвета потемнели. — Она замолчала, посмотрела на меня, покачала головой и уточнила: — Нет, не так! Не то чтобы они потемнели — они стали мрачнее. Вроде как фиолетовый и серебристый перемешались и помутнели.

— Хорошо, — медленно сказала я, начиная понимать, что она имела в виду под «вторжением в частную жизнь».

— Понимаю, ты видишь во мне изменения, и это странно, особенно в связи с тем, что, как ты говоришь, обычно мои цвета не меняются. Но что это значит — по-твоему?

— Ах да, прости! Думаю, это значит, что ты в замешательстве относительно чего-то... серьезного. Это тебя очень заботит. Если честно, занимает все твои мысли. Я отчасти права?

— Отчасти, — кивнула я.

— И тебя не коробит, что мне это известно?

Я снова кивнула:

— Да, есть немного. — Секунду я подумала и добавила: — Если честно — меня будет коробить меньше, если я буду знать, что ты не сообщишь всем вокруг, что мои цвета потемнели, и я чем-то озабочена. Вот это я могла бы счесть «вторжением в частную жизнь».

— Ясно, — печально отозвалась Шайлин. — Я тоже так думаю. Хочу, чтобы ты знала: мне можно доверять. Я не болтушка и никогда ею не была. И этот дар Никс, которым она наделила меня одновременно с Меткой и тем, что я прозрела... — Казалось, Шайлин вот-вот расплачется. — Я не хочу ничего испортить, я должна делать все так, как желает Никс!

Было ясно, что она по-настоящему расстроена, и мне стало неловко — в особенности потому, что я сама была тому причиной.

— Эй, Шайлин, все нормально! Я прекрасно понимаю, что это такое — дар Никс, это налагает очень большую ответственность. И конечно, переживаешь, чтобы все не пошло наперекосяк. Черт, да перед тобой королева косяков! — Я помолчала и добавила: — То есть, именно поэтому я сейчас так парюсь. Не хочу принимать еще одно незрелое, глупое и не взвешенное решение. То, что я говорю и делаю, влияет не только на меня, но и еще на кучу людей. Когда я принимаю неверные решения, все валится, как костяшки домино. От моих действий могут пострадать недолетки, вампиры и люди. Это огромная проблема, но это не отменяет дара, врученного мне Никс, и моей ответственности за него.

Пока Шайлин размышляла над моими словами, я получала удовольствие от газировки. Мне нравилось болтать с Шайлин. И смысла в этом было куда больше, чем в безрадостных мыслях об Ауроксе и Хите, Старке, Неферет и...

— Ладно, а как насчет вот чего, — вторглась Шайлин в мои невеселые раздумья. — Что, если я «увижу», что цвета какого-то человека изменились? Должна ли я сообщать об этом кому-то... например, тебе?

— Что ты имеешь в виду? Типа как прийти ко мне и сказать: «Эй, Зои, твои цвета помутнели! В чем дело?»

— Ну, может и так, но только если мы друзья. Я имела ввиду ситуации наподобие сегодняшней, когда я «увидела» Николь. Раньше ее цвета были такими же, как и у других недолеток из банды Далласа: алыми с черными и коричневыми оттенками — словно что-то живое истекает кровью посреди песчаной бури. А прошлой ночью, в конюшне, ее цвета стали другими. Там по-прежнему присутствует ржаво-красный, но он стал четче и ярче, и вовсе не в плохом смысле. Это больше походит на очищение. Странно, но я готова поклясться, что заметила в ней некую синеву. Не такую, как у неба, а что-то вроде океанской. И подумала, что все плохое в ней уходит, а после этой мысли почувствовала, что так оно и есть.

— Шайлин, такое и правда сбивает с толку! — заявила я.

— Как раз наоборот! Для Меня все становится яснее и понятнее. Я просто знаю некоторые пещи!

— Поняла, и верю, что ты говоришь правду. Проблема в том, что твое знание очень субъективно. Скажем, будто ты сдаешь экзамен по жизни, а люди — это ответы, но не простые «да» или «нет», где легко понять, правильно ты ответила или неправильно, а развернутые сочинения. А это означает, что твой ответ может зависеть от множества разных факторов. И что он не может быть чисто черным или чисто белым!

Я вздохнула. От метафор и аналогий у меня разболелась голова.

— Но, Зои, жизнь ведь не черно-белая или правильная-неправильная, и про людей можно сказать то же самое! — Шайлин глотнула своей газировки, которая, как я заметила, была прозрачной. Я как раз задумалась, что не вижу смысла пить прозрачную газировку — в ней нет кофеина и она почти не сладкая, — когда Шайлин продолжила: — Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты веришь, что я вижу цвета людей, но не уверена, что я верно их трактую.

Я попыталась откреститься и ответить что-то, способное улучшить настроение Шайлин, но внутренний голос подсказал мне, что ей необходимо знать правду.

— В основном, да!

— Ну, — сказала она, расправляя плечи и вздергивая подбородок, — лично я уверена, что толкую все верно. Мне даже кажется, что у меня получается все лучше и лучше. Я хочу использовать свой дар во благо. Я знаю, что нам предстоит битва. Слышала, что Неферет сделала с твоей мамой и как она отреклась от Света, выбрав Тьму. Вам нужны, такие как я. Я вижу людей насквозь.

Она права. Ее дар нам нужен, но мне необходимо знать, могу ли я доверять ее умозаключениям.

— Хорошо, давай обсудим. Как насчет того, чтобы сообщать мне, как у кого-то меняются цвета?

— Сообщаю о Николь. Эрик мне о ней рассказывал. Я знаю, что раньше она была очень плохой. Но правда скрыта в ее цветах, а они говорят, что она меняется.

— Ладно, буду иметь в виду. — Я вскинула бровь: — Кстати, не думай что я завистливая и злая, но тебе следует держать ухо востро с Эриком. Он не всегда...

— Он эгоистичен и высокомерен, — перебила меня она, глядя мне в глаза. — Слишком много думает о том, как красив и талантлив. Ему легко живется даже после того, как ты его бросила.

— Он сказал тебе, что это я его бросила?

Я не могла сказать, язвит она или нет. Непохоже, хотя я не очень хорошо ее знала. Каждый раз, видя ее, я видела и Эрика. Не то чтобы мне было до этого дело. Серьезно. Я не ревновала. Просто думала, что необходимо ее предупредить.

— Ему и не пришлось. Его опередил миллион других, — ответила она.

— У меня нет к Эрику никаких чувств. То есть, он волен быть с кем хочет. Если он тебе нравится, я не против. — Я понимала, что говорю много лишнего, но не могла остановиться. — Он и не особо стремился меня вернуть. Между нами давно ничего нет. Если честно... Эрик просто...

— Козел! — спас меня голос Афродиты. Она, зевая, прошла мимо нас, заглянув в один из холодильников. — Теперь ты услышала это от двух его бывших девушек. И ключевое слово здесь — бывших — Афродита подошла к столу, поставив напротив пустого стула рядом со мной бутылку апельсинового сока и бутылку чего-то, показавшегося мне дорогим шампанским. — Конечно, Зет не называла его козлом! Она обычно ведет себя мило и любезно.

Продолжая говорить, Афродита вернулась к холодильнику и открыла морозилку. Раздался звон бокалов. Пророчица вернулась к столу, держа в руке заиндевелый хрустальный бокал, длинный и тонкий. Из таких обычно пьют на новогодних вечеринках, которые показывают но телику.

— А я вот не милая и никоим образом не любезная. Ко-зел! Таков он, наш Эрик! — Она откупорила шампанское, плеснула в бокал апельсинового сока и почти до краев долила в него пузыристой жидкости, потом улыбнулась бокалу, заявив: — «Мимоза». Как сказала бы моя маман — завтрак для чемпионов!

— Я знаю, какой Эрик, — сказала Шайлин. Вид у нее был не обиженный, но и не особо довольный. Но голос звучал твердо и убежденно. — И знаю, какая ты!

Афродита вскинула светлую бровь и сделала большой глоток.

— И какая же?

«О-оу»! — подумала я.

Наверное, мне следовало сделать что-нибудь, чтобы спустить надвигающуюся ссору на тормозах, но это бы выглядело жалкой попыткой столкнуть машину с рельсов, прежде чем в нее врежется приближающийся поезд. Меня бы расплющило, но машину я бы не спасла, поэтому я просто закрыла рот и глотнула газировки.

— Ты серебристая. Как лунный свет, а это означает, что тебя коснулась Никс. А еще в тебе есть масляно-желтый цвет, похожий на свет маленькой свечи.

— И это означает?.. — Афродита рассматривала свои ногти с идеальным маникюром, очевидно, не слишком интересуясь ответом Шайлин.

— И это означает, что, как и маленькую свечу, тебя очень легко погасить!

Афродита прищурилась и хлопнула ладонью по столешнице.

— Вот что, новенькая! Я пережила слишком много всякого дерьма из-за этой пресловутой борьбы с Тьмой, чтобы еще терпеть твою болтовню и всезнайство!

Похоже, Афродита готова была вцепиться Шайлин в горло. Я уже думала отправиться за Дарием, когда в кухню вплыла Стиви Рей.

— Эй, вы! Доброе утро! — зевая, сказала она. — Черт, как я устала! В холодильнике осталось хоть немного «Маунтин Дью»?

— Сейчас не утро, а закат! И какого черта никто не спит? — вскинулась Афродита.

Стиви Рей нахмурилась.

— Желать людям доброго утра вежливо, пусть даже технически не совсем верно. И мне нравится рано просыпаться. В этом нет ничего плохого!

— Он птица! — напомнила Афродита, наливая себе еще шампанского.

— Уже пьешь? — спросила Стиви Рей.

— Да. А ты кто? Сельский вариант моей маман?

— Нет, хотя если бы я была вариантом твоей мамаши, мне тоже было бы все равно, что ты напиваешься за завтраком! — Стиви Рей убрала банку «Маунтин Дью» в холодильник. — А теперь, раз я об этом подумала, скажу, что пить на завтрак газировку тоже не очень хорошо. Бьюсь об заклад, где-то здесь завалялось немного «Лаки Чармс».

— Они восхитительные, — согласилась Шайлин. — Если найдешь, я бы тоже не отказалась!

—«Граф Шокула». — Раз Афродита больше не собиралась никого убивать (пока что), я снова обрела дар речи. — Если увидите коробку, чур, я ее возьму.

— А что, черт возьми, не так с «Мимозой»?! — спросила Афродита. — Апельсиновый сок пьют же на завтрак!

— Шампанское — это алкоголь! — заявила Стиви Рей.

— Это розовое «Вдова Клико»! То есть, это хорошее шампанское, а значит, алкоголь вычеркиваем! — возразила Афродита.

— Ты правда в это веришь? — спросила Шайлин.

Глядя на меня и подчеркнуто игнорируя Шайлин, Афродита поинтересовалась:

— Почему оно ко мне обращается?

— У меня уже голова болит, а мы даже еще не в школе! — посетовала я.

— Конюшня сгорела почти дотла, а нашу Верховную жрицу изгнали за то, что она перекинулась в кровожадную полубогиню. Думаю, можно со спокойной совестью на школу забить! — убежденно заявила Афродита.

— Не-а, — покачала головой Стиви Рей. — Как раз из-за этого нам всем нужно быть в школе. Мы нужны Танатос. И еще сегодня будет погребальный костер Дракона. Это грустно и больно, но мы должны на нем присутствовать.

Такое заставило замолчать даже Афродиту. Она продолжила пить, а Стиви Рей отсыпала себе и Шайлин немного «Лаки Чармс» (в них меньше злаков, чем в «Графе Шокула», и есть зефиринки).

Вид у всех нас был нерадостный.

— Я буду скучать по Дракону, — сказала я. — Но здорово, что он воссоединился с Анастасией. В Потустороннем мире классно. Правда.

— Ты по-настоящему видела, как они встретились? — вытаращив глаза, спросила Шайлин.

— Мы все видели, — улыбаясь, кивнула я.

— Красиво было, — сказала Стиви Рей, шмыгая носом и вытирая глаза.

— Ага, — тихо подтвердила Афродита.

Шайлин кашлянула:

— Слушай, Афродита, я честно не хотела тебя обидеть! Просто понесло. Я не должна пользоваться своим даром таким образом. У тебя и правда есть мерцающий желтый огонек внутри лунного света, но это не значит, что тебя легко затушить. Он — часть твоей уникальности. Твоя теплота. Правда такова: он маленький и прячется, потому что ты большую часть времени скрываешь свою настоящую доброту. Но от этого она никуда не девается. Я прошу у тебя прощения!

Афродита перевела взгляд холодных голубых глаз на Шайлин и прокомментировала:

— Оно кладет крем в корзину[2].

— Ой, ну хватит уже! — сказала я. — Афродита, просто пей свой завтрак! Шайлин, вот и хороший пример в продолжение нашего разговора. Я не сомневаюсь в твоем даре. Не оспариваю его. Но не совсем уверена в твоей способности правильно расшифровать то, что ты видишь.

— Я сразу правильно все расшифровала, — откликнулась в свою защиту Шайлин. — Но Афродита меня разозлила, и я завелась. Но я же извинилась!

— Извинения не приняты! — заявила Афродита и демонстративно повернулась к Шайлин спиной.

В этот момент в кухню ворвался Дэмьен. Вид у него был более взъерошенный, чем обычно после того, что называл «периодом восстановления красоты». Он бросился ко мне, поднял айпад, который сжимал в руках, и выпалил:

— Ребята, вы должны это увидеть!

Сперва я почти не проявила интереса, увидев на экране диктора вечерних новостей местного канала «Фокс 23», красотку Черу Кимико.

Мы очень любили Черу. Она была не только по-вампирски красива, но и выглядела настоящим человеком, а не пластиковой говорящей головой, как обычные ведущие новостей.

Афродита заглянула через мое плечо в айпад Дэмьена.

— Кимико — это класс! Никогда не забуду, как она выплюнула жвачку прямо в разгар выпуска новостей. Я думала, мой отец с ума сойдет, потому что...

— Чера великолепна, но все плохо! — оборвал ее Дэмьен. — Очень. Неферет только что устроила пресс-конференцию.

«Вот черт...»

ГЛАВА 6

Зои

Мы все столпились вокруг айпада Дэмьена. Он нажал на кнопку воспроизведения и начался видеосюжет «Фокс 23». Внизу экрана шел заголовок: ХАОС В ДОМЕ НОЧИ ТАЛСЫ? Затем на экране появилась Неферет в компании людей в дорогих деловых костюмах. Она стояла в каком-то очень красивом месте — повсюду мрамор и всякое ар-деко.

В моей голове пронесся проблеск узнавания. За кадром вещала Чера Кимико.

«Вампиры и жестокость? Вы удивитесь, кто именно ответит на этот вопрос утвердительно. Эксклюзивно для «Фокс 23»! Экстренный выпуск новостей от бывшей Верховной жрицы Дома Ночи Талсы»!

Началась глупая реклама, и, пока Дэмьен пытался ее промотать, я заметила:

— Похоже, она где-то в центре города.

— Это вестибюль отеля «Майо», — сухо просветила Афродита. — А за ее спиной стоит мой отец.

— Ой, божечки! — вытаращила глаза Стиви Рей. — Она дает пресс-конференцию вместе с мэром?

— И с чиновниками из Городского совета. Это они там, в костюмах, — пояснила Афродита.

Воспроизведение началось, и мы все замолчали, раскрыв рты.

— Я официально и публично разрываю узы с Домом Ночи Талсы и Высшим вампирским Советом!

Каким-то образом Неферет удавалось одновременно выглядеть царственно и казаться жертвой?

— Сколько же в ней дерьма... — пробормотала Афродита.

— Тссс! — зашипели на нее остальные.

— Верховная жрица Неферет, почему вы разрываете связь с представителями своего народа? — спросил один из журналистов.

— Разве все мы не один народ? Разве все мы не разумные создания, способные любить и понимать друг друга? — Очевидно, эти вопросы были риторическими, потому что ответа на них она ждать не стала. — Мне опротивела политика вампиров. Многие из вас знают, что недавно я создала в Доме Ночи Талсы рабочие места для местного населения. Я поступила так потому, что считаю, что люди и вампиры способны на большее, нежели вынужденное соседство. Мы можем жить, работать и даже любить вместе!

Стиви Рей изобразила рвотный позыв.

Я, как китайский болванчик, качала головой, не веря своим ушам.

— Но Высший вампирский Совет так этому воспротивился, что даже направил сюда Верховную жрицу Смерти, Танатос, в качестве посредника.

Нынешняя вампирская администрация поддерживает насилие и сегрегацию — просто обратите внимание на всплеск преступности в черте города за последние полгода. Неужели вы верите, что нападения, особенно те, где пролилась кровь, совершали банды людей?

— Верховная жрица, то есть, вы хотите сказать, что на население Талсы нападали вампиры?

Рука Неферет театрально дернулась к шее.

— Если бы я была уверена в этом на все сто процентов, то немедленно обратилась бы в полицию! Но у меня есть только подозрения и опасения. И еще совесть — именно поэтому я и покинула Дом Ночи. — Она расплылась в лучистой улыбке. — Пожалуйста, не называйте меня больше Верховной жрицей! С этого момента я просто Неферет!

Даже на маленьком экране я увидела, что журналист смущенно покраснел и улыбнулся ей.

— Ходят слухи о появлении нового вида вампиров, с красными Метками. Можете ли вы это подтвердить? — задал Неферет вопрос другой журналист.

— К несчастью, да. Такой вид вампиров и недолеток появился. С красными Метками, и, к сожалению, с проблемами с психикой.

— Проблемами с психикой? Приведите, пожалуйста, пример!

— Конечно! Первый, кто приходит на ум — Джеймс Старк, недолетка, который прибыл к нам из Дома ночи Чикаго после того, как «случайно» убил своего наставника. Он стал первым в истории красным вампиром-Воином.

Я ахнула.

— Эта стерва говорит о твоем парне! — прошипела Афродита.

— Прошлой ночью погиб давний Мастер Меча школы, Дракон Ланкфорд. Его задрал бык. Ланкфорд находился в обществе Джеймса Старка, когда произошел этот «несчастный случай». — Она выделила последние слова, давая понять, что не верит в совпадение.

— И вы утверждаете, что этот вампир Старк опасен?

— Боюсь, да! Полагаю, людям стоит опасаться многих новеньких недолеток и вампиров. В конце концов, новая Верховная жрица Дома Ночи Талсы — сама Смерть!

— Можете ли вы поподробнее рассказать нам о...

Один из мужчин в костюмах выступил вперед, загородив собой Неферет.

—Я больше других обеспокоен этими изменениями в вампирском сообществе. Как знают многие из вас, моя возлюбленная дочь Афродита была Помечена почти четыре года назад. Я очень хорошо понимаю, что вампирам не нравится, когда люди вмешиваются в их личные, политические или криминальные дела. Долгое время они сами поддерживали порядок среди своего народа. Заверяю вас и наш местный Дом Ночи, что, согласно резолюции Городского совета Талсы, мы создадим комитет, призванный следить за отношениями между людьми и вампирами. Боюсь, что время вопросов истекло!

Вышедший к микрофону человек был Чарльз Ла Фонт, мэр Талсы. И он продолжил:

— Но у меня есть еще одно короткое объявление. С этого момента Неферет становится членом комитета при Городском совете в качестве связующего звена между людьми и вампирами. Позвольте напомнить, что Талса намерена поддерживать партнерские отношения с вампирами, желающими жить с людьми в мире!

Дата добавления: 2015-11-04