Я чувствовал ты была здесь Пообещай мы встретимся в пятницу 1 страница

Я глубоко вздохнула, и написала Хиту всего одно слово, от которого у меня защекотало в животе:

Обещаю

Потом выключила телефон и заставила себя выбросить из памяти воспоминание о теплом сонном Хите с растрепанными волосами и свежим порезом на шее; о Хите, который хотел меня так же сильно, как я его...

Я отошла от окна и забралась в постель. Часы па прикроватном столике показывали 8:27 утра. Нехило! Я простояла у окна больше двух часов! Неудивительно, что у меня затекло все тело, а ноги дрожат как желе.

Я дала себе честное слово, что в следующий раз непременно поищу в медиатеке что-нибудь о Запечатлении, а также о связи между человеком и вампиром. Потом протянула руку к лампе, но прежде чем выключить свет, посмотрела на Стиви Рей. Она лежала спиной ко мне, свернувшись калачиком, и крепко спала. Как хорошо, что мои друзья не знают о том, в какую мерзкую кровожадную шлюху я превращаюсь!

Я хотела Хита.

Я нуждалась в Эрике.

Я была заинтригована Лореном.

Я не имела ни малейшего представления о том, как буду расхлебывать всю эту дерьмовую кашу.

Стиснув зубы, я взбила подушку и свернулась под одеялом. Я так устала, что стоило мне закрыть глаза, как я сразу начала проваливаться в сон, но мой перевозбужденный мозг никак не хотел отключаться.

Когда я проснусь, мне предстоит увидеть Эрика, а может, даже Лорена. Взглянуть в лицо Неферет. Провести свой первый в жизни ритуал перед целым табуном недолеток, мечтающих о моей неудаче или полном позоре (впрочем, принимая во внимание, как мне в последнее время везет, я могла порадовать их и тем, и другим).

И еще мне предстояло разобраться с загадкой призрака Элиота, совершенно не похожего на призрак. Не говоря уже о смерти второго человеческого подростка и странного предчувствия, что это происшествие каким-то таинственным образом связано с появлением клыкастых красноглазых кровососов.

Я закрыла глаза, приказала своему телу расслабиться, а мозгу дала задание сосредоточиться на чем-нибудь приятном... Например... например... ну, хотя бы на том, как прекрасен свежевыпавший снег.

Постепенно усталость взяла свое, и я погрузилась в темные воды сна.

ГЛАВА 19

Оглушительный стук в дверь не дал мне досмотреть сон про снежинки в форме кошек.

— Зои! Стиви Рей! Да вы что, очумели, что ли? Опоздаете!

Голос Шони из-за двери звучал глухо и назойливо, как накрытый полотенцем, но включенный на побудку будильник.

— Встаю, встаю, не вопи! — заорала я, не открывая глаз, и начала выбираться из-под одеяла. Нала недовольно замяукала. Я приоткрыла один глаз и посмотрела на будильник, который вчера специально не стала заводить.

В конце концов, сегодня воскресенье, и я имею законное право придавить часиков восемь-девять, ведь у меня на прошлой неделе было столько...

— Черт! — заорала я, подскакивая как ошпаренная.

Циферблат показывал 9:59 вечера. Получается, я проспала больше двенадцати часов? Я мгновенно выскочила из кровати и помчалась на зов, по дороге дернув Стиви Рей за пятку.

— М-ммм? — сонно промычала та.

Распахнув дверь, я увидела перед собой разгневанное лицо Шони.

— Сонные тетери, вы что, решили проспать всю ночь? — завопила она с порога. — Не надо засиживаться до вечера, если не можете встать вовремя! До выступления Эрика осталось полчаса!

— Ой, мама дорогая! — взвизгнула я и принялась тереть руками лицо, чтобы проснуться. — Я совсем забыла!

Шони вытаращила глаза.

— Шевели задницей, подруга! Не забудь нанести боевую раскраску на свою бледную физиономию и сделай что-нибудь с волосами. Твой мальчик не видел тебя почти неделю и будет особенно внимателен.

— Ладно, ладно, не пугай меня! Уже бегу. Вы не могли бы с Эрин...

Шони подняла руку, останавливая мой словесный понос.

— Помолчи. Мы уже обо всем позаботились. Я пошла будить вас, а Эрин побежала занимать места в первом ряду.

— Ма, это ты? Я сегодня не хочу идти в школу... — пробормотала во сне Стиви Рей.

Шони возмущенно фыркнула и погрозила мне пальцем.

— Пошевеливайтесь! Никто вас персонально ждать не будет, так что тащите свои задницы в зал, да побыстрее!

Я захлопнула дверь, бросилась к Стиви Рей и принялась трясти ее за плечо.

— Просыпайся!

Она приоткрыла глаза и непонимающе уставилась на меня.

— А?

— Стиви Рей, уже десять часов! Вечера! Мы проспали все на свете и чуть всюду не опоздали!

— А?

— Да проснись же ты, соня оклахомская! — заорала я, срывая на Стиви Рей свое раздражение из-за того, что сама проспала.

— Что... — Стиви Рей несколько секунд непонимающе смотрела на часы, а потом вскочила, как подброшенная: — Ой, божечки! Опаздываем!

— А я о чем? Слушай, я быстро оденусь и займусь макияжем и волосами. А ты беги в душ, вид у тебя просто жуткий.

— Угу, — вяло ответила моя соседка и поплелась в ванную.

Я натянула первую попавшуюся пару джинсов, черный свитер, и уселась перед зеркалом. У меня просто в голове не укладывалось, как я могла забыть, что сегодня Эрик будет выступать перед всей школой с монологом, с которым он участвовал в Международном вампирском конкурсе чтецов шекспировских монологов.

Хуже всего было то, что я совсем за него не волновалась и ни разу не задумалась над тем, какое место он займет. Настоящие влюбленные так не поступают.

Нет, со мной явно творилось что-то не то. Понятно, что в последнее время я была загружена проблемами по самое нехочу, но это все разговоры в пользу бедных.

Все вокруг считали меня самой счастливой девчонкой в школе, ведь мне удалось подцепить Эрика после того, как он вырвался из паутины Афродиты (той самой, что у нее между ног, как утверждали Близняшки).

Но так ли это на самом деле? Нет, я счастлива! Очень-очень счастлива... хотя в это трудно поверить (особенно после того, как я «развлекалась» с Хитом и флиртовала с Лореном).

— Прости, что проспала, Зои, — сказала Стиви Рей, выходя из ванной в облаке пара и вытирая полотенцем свои короткие светлые волосы. Вид у нее был смущенный, а также непривычно бледный и осунувшийся. Наверное, это от пересыпа.

Словно в подтверждение моего предположения, Стиви Рей широко зевнула и потянулась, как кошка.

— Да что ты, я сама во всем виновата, — заверила я свою соседку,чувствуя себя последней стервой за то, что наезжала на нее совсем недавно. — Я ведь прошлый день почти не спала, так что должна была установить будильник!

Впрочем, Стиви Рей тоже не выспалась, так что неудивительно, что она такая вареная. Она так за меня переживала, что вчера на ней лица не было. Нам обеим был необходим долгий, крепкий, коматозный сон.

— Я мигом! — закивала моя соседка, бросаясь к своему столику. — Только накрашу глаза и намажу губы блеском. А волосы сами высохнут.

Через пять минут мы обе были готовы. Времени на завтрак не оставалось, поэтому, вылетев из корпуса, мы прямиком помчались в аудиторию драматического искусства.

Едва мы заняли свои места в первом ряду, как свет ярко вспыхнул и снова погас, предупреждая опаздывающих, что программа начнется с минуты на минуту и всем пора поспешить в зал.

— Эрик ждал тебя тут до последнего, — сообщил мне Дэмьен.

Я была рада видеть, что он сидит рядом с Джеком. Они классно смотрелись имеете.

— Он очень разозлился? — шепотом спросила я.

— Скорее, очень расстроился, — ответила безжалостная Шони.

— И встревожился. Он выглядел жутко взволнованным, — добавила Эрин.

Я вздохнула.

— Вы сказали ему, что я проспала?

— Вот поэтому-то он и расстроился, — подлила масла в огонь Шони.

— Я вкратце рассказал ему о смерти двух твоих друзей, — пришел мне на выручку Дэмьен. — Эрик понял, что ты очень расстроена, поэтому так и волновался, — добавил он, укоризненно посмотрев на Близняшек.

— Нечего ее выгораживать! — прошептала Эрин. — Пусть знает, что Эрик слишком хорош, чтобы его отшивать!

— Вот именно, Близняшка, — поддержала Шони.

— Но я не... — начала я, но тут свет в зале погас, и мне не пришлось пускаться в оправдания.

Профессор Нолан, наша преподавательница драматического искусства, вышла на сцену и погнала прочувствованную телегу о том, как важно будущим актерам отрабатывать свое мастерство на классике и каким офигительно престижным считается в мире вампиров Международный конкурс чтецов шекспировских монологов.

Она напомнила всем нам, что каждый из двадцати пяти существующих Домов Ночи выставил на конкурс по пять участников, таким образом в состязании приняли участие 125 талантливых недолеток.

— Я и не знала, что Эрик состязался с такой кучей талантов! — шепнула я на ухо Стиви Рей.

— Уверена, он порвал их всех, как грелки! Он такой классный! — прошептала Стиви Рей. Потом зевнула и закашлялась.

Я нахмурилась и внимательно посмотрела на нее. Честно говоря, выглядела моя соседка и лучшая подруга совсем хреново. Неужели все еще не отошла после вчерашних переживаний?

— Извини, — робко улыбнулась Стиви Рей. — Что-то я немного осипла после этой снежной битвы.

— Тихо! — шикнули на нас Близняшки. Я снова повернулась к профессору Нолан.

— Результаты конкурса стали известны только сегодня вечером, после того как претенденты вернулись в свои Дома Ночи. Я буду по очереди вызывать каждого нашего участника и называть место, занятое им в состязании. Каждый выступающий представит вашему вниманию свой конкурсный монолог. Давайте все вместе покажем нашим ребятам, как мы ими гордимся! Они все отлично поработали и добились прекрасных результатов! — радостно воскликнула профессор Нолан. Затем она вызвала первую участницу конкурса, недолетку по имени Каси Крэмп.

Та училась на четвертой ступени, но я почти не знала ее, потому что Каси была тихой и застенчивой, хотя и очень милой девочкой. Кажется, при Афродите она не была Дочерью Тьмы, и я мысленно сделала себе узелок на память, чтобы не забыть пригласить ее в наши ряды.

Профессор Нолан сообщила, что Каси заняла пятьдесят второе место чтением монолога Беатриче из комедии «Много шума из ничего».

Мне понравилось выступление Каси, но ее полностью затмила следующая участница, учащаяся пятой ступени Кейси Крамм, занявшая двадцать пятое место. Она читала знаменитый монолог Порции из «Венецианского купца», начинавшийся словами: «Не действует по принужденью милость...»

Я сразу узнала этот отрывок, ведь я учила его наизусть в старой школе. Но до чтения Кейси мне было, как до неба. Кстати, она, кажется, тоже не была Дочерью Тьмы... Похоже, Афродита избегала соперничества с настоящими драматическими звездами. И почему меня это ли сколько не удивляет?

Затем профессор Нолан пригласила на сцену светловолосого красавчика Коула Клифтона, которого я немного знала, потому что он был другом Эрика. Он на три места опередил Кейси Крамм чтением монолога Ромео:

«Но что за свет мелькает в том окие?

Там золотой восток; Джульетта — солнце!» [5]

Скажу без преувеличения — он был хорош. Реально, по-взрослому, хорош.

Я слышала, как Шони и Эрии (особенно Шони) восхищенно ахали и хлопали с таким воодушевлением, что чуть ладони себе не отбили. Хм... Нужно попросить Эрика познакомить Шони с Коулом. Мне кажется, белые мальчики должны почаще встречаться с цветными девочками. Это помогает им расширить горизонты (особенно это актуально для упрямых оклахомских мальчишек!).

Кстати, о цветных девочках. Следующей выступающей была Дейно. Надеюсь, вы не забыли эту жгучую красотку с роскошной шевелюрой и нежной кожей цвета кофе с молоком? Раньше она была одной из сателлиток Афродиты, а я познакомилась с ней на прошлом ритуале Полнолуния Дочерей Тьмы.

Дейно была одной из трех ближайших подруг Афродиты, которые выбрали себе имена в честь мифических сестер Медузы Горгоны и Сциллы. Да-да, я не оговорилась, эти девчонки добровольно назвали себя Дейно, Энио и Пемфредо, что в переводе с греческого означало Ужасная, Воинственная и Оса.

Надо сказать, эти имена им очень подходили. Все трое были злобными эгоистичными стервами, которые во время страшного Самайна позорно сбежали и бросили Афродиту одну, а теперь даже не разговаривали с ней. По-моему, это было просто подло.

Пусть Афродита все испортила и оскандалилась, пусть она вела себя, как последняя гадина, это еще не повод предавать ее!

Я тоже могу опозориться, провалиться и повести себя, как последняя гадина, но Стиви Рей, Близняшки и Дэмьен никогда от меня не отвернутся. Разозлиться на меня — пожалуйста! Сказать, что я спятила — сколько угодно! Вправить мне мозги — с превеликим удовольствием! Но бросить меня в беде, а потом воротить нос — никогда!

Профессор Нолан долго расхваливала Дейно и объявила, что эта смуглая красотка заняла почетное одиннадцатое место. Потом Дейно начала читать предсмертный монолог Клеопатры. Это было прекрасно. Честно признаться, я не ожидала от Ужасной такого таланта. Может, она все-таки не такая стерва, как я думала. Может, просто попала под дурное влияние Афродиты?

С тех пор как я возглавила Дочерей Тьмы, друзья и подруги Афродиты ни разу не сделали мне ни одной гадости. Честно говоря, они вообще держались в тени и не лезли в мои дела. Хм... Разве я не хотела пригласить в Совет кого-нибудь из бывших приближенных Афродиты? Почему бы не остановить свой выбор на Дейно? Надо будет расспросить о ней Эрика. После того как Афродита лишилась власти, я смогу дать Дейно шанс стать одной из нас (хотя мне бы очень хотелось, чтобы ее звали как-нибудь по-другому!).

Я так глубоко задумалась над тем, как отнесутся мои друзья и члены Совета к идее включить в наш круг Ужасную, что не сразу заметила, что профессор Нолан снова вышла на сцену.

Зал замер в ожидании.

Глаза преподавателя драматического искусства сияли, как звезды, голос срывался от волнения, казалось, она вот-вот лопнет от счастья. Ее волнение передалось и мне, и я, наконец, поняла, что происходит. Мой Эрик вошел в первую десятку!

— Последним выступит Эрик Найт. Он был Помечен три года назад, и с тех пор его талант расцвел с невиданной силой. Я горжусь своим учеником и подопечным! — радостно воскликнула профессор Нолан. — Давайте как следует поприветствуем нашего победителя, занявшего первое место на Международном вампирском кон курсе чтецов шекспировских монологов!

Зал взорвался ликующими криками и аплодисментами, и на сцену вышел Эрик Найт.

Я затаила дыхание. Как я могла забыть, насколько он хорош собой? Высокий — даже выше Коула — с волнистыми, как у Супермена, темными волосами и ослепительно яркими синими глазами цвета летнего неба.

Как и остальные конкурсанты, Эрик был одет во все черное, и единственным ярким пятном в его костюме была вышитая золотом на груди колесница Никс с рассыпающимися за ней звездами. Можете поверить мне на слово, черный цвет шел ему, как никому другому!

Эрик вышел на середину сцены, улыбнулся мне (на глазах у всех!) и подмигнул. Он был гак божественно прекрасен, что я чуть не умерла прямо в кресле. Потом Эрик опустил голову, а когда поднял ее, перед нами стоял уже не восемнадцатилетний Эрик Найт, ученик пятой ступени Дома Ночи, а суровый мавританский воин, который пытался объяснить целому залу сомневающихся в его искренности людей, как юная венецианская аристократка отдала ему свою любовь, а он всей душой полюбил ее:

Отец ее любил меня, звал часто,

Расспрашивал меня про жизнь мою,

За годом год, про битвы, про осады,

Про все, что я изведал...

Как и все сидевшие в зале, я не могла отвести от Эрика глаз. И в то же время продолжала сравнивать его с Хитом.

По-своему Хит был не менее талантлив, чем Эрик. Он был звездой «Тигров Брокен Эрроу», перед ним лежало блестящее спортивное будущее в колледже, а может, и в профессиональном спорте.

Хит был лидером. Эрик тоже был лидером. Я с детства привыкла к тому, что Хит играет в футбол, я гордилась им, ходила на все его матчи, радовалась за него. Но я никогда не преклонялась перед его талантом так, как преклонялась перед даром Эрика.

Всего единственный раз Хит заставил меня онеметь от благоговения — когда полоснул себя лезвием по шее и предложил мне свою кровь.

Эрик сделал паузу и прошел несколько шагов вперед, пока не оказался у самого края сцены, так близко от меня, что я могла дотронуться до него рукой.

Он посмотрел прямо мне в глаза и закончил свой монолог, обращаясь ко мне, словно я была той далекой Дездемоной, о которой он говорил:

Клялась она, — и грустно, слишком грустно;

Жалела, что услышала; сказала,

Что все ж завидно быть таким; что если б

Какой-нибудь мой друг в нее влюбился,

То, заучив рассказ мой, он бы мог

Пленить ее. Я понял — и сказал:

Я стал ей дорог тем, что жил в тревогах,

А мне она — сочувствием своим.

Вот колдовство, в котором я повинен.

Она идет. Пусть подтвердит вам это. [6]

Эрик коснулся пальцами губ и протянул руку в мою сторону, словно посылал воздушный поцелуй, а потом прижал ее к сердцу и поклонился.

Все повскакали со своих мест и приветствовали его криками и оглушительными аплодисментами. Стиви Рей, стоявшая возле меня, смеялась и плакала, вытирая ладошкой глаза.

— Это было так романтично, что я чуть не описалась, — прокричала она мне на ухо.

— Я тоже, — рассмеялась я.

Затем профессор Нолан снова вышла на сцену, закрыла представление и предложила всем пройти в соседний зал, где уже были накрыты столы с закусками и вином.

— Идем, Зет, — Эрин подскочила ко мне и схватила под руку.

— Да-да, мы пойдем с тобой, потому что нам очень-очень понравился тот приятель Эрика, который только что изображал Ромео, — добавила Шони, хватая меня под другую руку.

Не успела я опомниться, как Близняшки поволокли меня через толпу, расшвыривая плечами недолеток, как два маленьких упертых буксира. Я беспомощно обернулась к Дэмьену и Стиви Рей. Судя по всему, им придется разыскать нас уже в зале. Остановить Близняшек было не под силу никаким стихиям!

Мы вырвались из переполненного зала, кик три пробки из закупоренных бутылок. И сразу столкнулись с Эриком, который как раз входил в зал из актерского входа. Глаза наши встретились, и он, оставив Коула, поспешил ко мне.

— М-ммммм! Он просто мила-а-а-шка! — протянула Шони.

— Полностью присоединяюсь, Близняшка, — мечтательно вздохнула Эрин.

А я опять не смогла ничего с собой поделать и только улыбалась, как имбецилка.

Глаза Эрика лукаво сверкнули, он взял мою руку, поднес ее к губам, а потом, поклонившись, пророкотал своим «актерским» голосом:

— Привет тебе, моя милая Дездемона!

Я вспыхнула и захихикала, как дурочка. Эрик дружески и в то же время очень-очень крепко обнял меня на глазах у всего зала, и тут я услышала за спиной знакомый ехидный смешок. Я обернулась.

Афродита, ошеломительно прекрасная в своей короткой черной юбке, туфлях на шпильках и обтягивающем свитере, со смехом подходила к нам (и при этом так виляла задницей, что я просто поражаюсь, как у нее ничего не отваливалось при ходьбе!).

Поймав мой взгляд, она протянула своим чудесным воркующим голоском, который мог бы показаться дружелюбным, если бы вылетал из другого рта:

— Он назвал тебя Дездемоной, Зои? Какой недобрый знак! Будь осторожней, милая. Если ему покажется, что ты ему изменяешь, он задушит тебя в постели! Впрочем, к тебе это, кажется, не относится. Ведь ты никогда-никогда ему не изменишь, правда?

С этими словами она взмахнула своими роскошными светлыми волосами и, покачивая бедрами, прошествовала дальше.

Некоторое время все молчали, а потом Близняшки, обернувшись ко мне, хором произнесли:

— Не нужно травить Афродиту!

Все рассмеялись.

Все, кроме меня. Я в ужасе думала о том, что Афродита видела меня с Лореном в медиатеке, и мое поведение тогда на самом деле походило на измену.

Зачем она сказала это? Хотела предупредить, что собирается обо всем сообщить Эрику? Разумеется, я боялась не того, что он задушит меня в постели, как бедную Дездемону, а того, что поверит Афродите.

Что я тогда буду делать? И еще, после ее ослепительного появления, я чувствовала себя последней замухрышкой в своих мятых джинсах и наспех наброшенном свитере. Мои волосы и макияж тоже оставляли желать лучшего. Да что там волосы, я была уверена, что у меня на щеках до сих пор видны следы от подушки!

— Не позволяй ей достать тебя, — мягко сказал мне Эрик.

Я робко посмотрела на него. Он держал меня за руку и улыбался.

— Не беспокойся, ей это не удастся! — весело сказала я. — И вообще, какое мне дело до Афродиты? Ты выиграл конкурс! Ты великолепен, Эрик. Я так тобой горжусь! — Я крепко обняла его и зажмурилась, наслаждаясь запахом его чистой кожи и тем, какой маленькой и хрупкой я чувствовала себя рядом с ним. К сожалению, зал быстро заполнялся народом, и наша близость оказалась совсем недолгой.

— Эрик, мы так рады, что ты выиграл! — перешла к делу Эрин. — Но, честно говоря, нисколько не удивлены. Ты сделал их всех одной левой!

— Точно. Дал по соплям и размазал по полу. Как и твой дружок, — Шони кивнула головой на Коула. — Миленький Ромео, ничего не скажешь.

Эрик улыбнулся.

— Я передам ему твои комплименты.

— И добавь, что если он хочет добавить немного коричневого сахара в образ Джульетты, то пусть посмотрит во-от сюда!

Шони ткнула пальцем себе в грудь и призывно крутанула бедрами.

— Да, Близняшка, если бы Джульетта была чернокожей, они с Ромео никогда не оказались в такой заднице, в какой оказались! То есть я хочу сказать, что у нас с тобой хватило бы ума не пить всякое сонное пойло и не устраивать дикие драмы из-за банальной проблемы с чокнутыми предками, — заметила Этин.

— Точно, — кивнула Шони.

Никому из нас даже в голову не пришло указать им на то, что голубоглазая светловолосая Эрин уж точно не была ЧЕРНОКОЖЕЙ. Мы так привыкли считать Шони и Эрин Близняшками, что просто не обращали внимания на такие мелочи.

— Эрик, ты был просто великолепен! — воскликнул Дэмьен, подбегая к Эрику вместе с Джеком.

— Поздравляю, — робко, но искренне сказал Джек.

Эрик улыбнулся им обоим.

— Спасибо. Привет, Джек. Я так волновался перед выступлением, что совсем забыл сказать, как рад тебя видеть. Наконец-то у меня будет сосед но комнате!

Симпатичный Джек вспыхнул от радости, а я растроганно пожала Эрику руку. Вот за это я особенно его любила! Он был не только красивым и талантливым, он был еще очень хорошим, и это нравилось мне больше всего.

Огромное количество парней на его месте (то есть будучи страшно популярными и крутыми школьными кумирами) или вообще не снизошли бы до робкого младшеклассника или, еще хуже, дали бы понять, что не желают делить комнату с педиком».

Эрик был совсем не таким, и я опять невольно сравнила его с Хитом, который точно пришел бы в ужас от перспективы соседства с голубым.

Только не надо думать, будто Хит какой-нибудь злодей или надменный ублюдок, просто он типичный оклахомский парень, а следовательно, гомофоб. Кстати, об Оклахоме... Почему я ни когда не спрашивала Эрика, откуда он родом? Нет, все-таки я паршивая подружка!

— Ты меня слушаешь, Зои?

— А? — вопрос Дэмьена застал меня врасплох, и я отрицательно помотала головой.

— Эй! Спустись на землю. Я спросил, знаешь ли ты, сколько сейчас времени. И помнишь, что ритуал Полнолуния начнется ровно в полночь?

Я взглянула на настенные часы.

— Черт! Пять минут двенадцатого!

А ведь мне еще нужно было переодеться, добежать до рекреации, зажечь свечи в кругу, расставить цветные свечи для вызова стихий и накрыть стол для Богини!

— Эрик, мне ужасно жаль, но мне надо бежать. Нужно переделать еще кучу дел! — Я посмотрела на своих друзей. — Вы пойдете со мной. — Они послушно закивали, как китайские болванчики. Тогда я снова повернулась к Эрику: — Ты ведь придешь на ритуал, правда?

— Конечно. Кстати, совсем забыл. Я кое-что привез тебе из Нью-Йорка. Погоди секундочку, сейчас принесу.

Он бросился к актерскому входу и скрылся за дверью.

— Он слишком хорош, чтобы быть настоящим, — вздохнула Эрин.

— Надеюсь, его дружок не хуже, — добавила Шони, посылая Коулу игривую ухмылку, на которую тот ответил широкой улыбкой.

— Дэмьен, ты не мог бы найти для меня эвкалипт и шалфей? — спросила я, чувствуя легкую панику и забыв, что я уже просила его об этом раньше. Черт побери! Мне срочно нужно было что-то съесть. Мой желудок превратился в пустую пещеру, готовую проглотить меня целиком.

— Не волнуйся, Зет, я уже сплел эвкалипт с шалфеем в прочный жгут, — заверил меня Дэмьен.

— Все будет отлично, вот увидишь, — закивала Стиви Рей.

— Конечно, было бы из-за чего трястись! — отмахнулась Шони.

— Мы с тобой! — подтвердила Эрин.

Я улыбнулась, растроганная их поддержкой.

Тут вернулся Эрик, и я увидела у него в руках большую белую коробку. Он протянул ее мне, и я растерянно застыла и стояла бы так целую вечность, если бы Шони не рявкнула у меня над ухом:

— Шевелись, Зет! Если ты ее не откроешь, я сама это сделаю!

— Вот именно, — кивнула Эрин.

Я торопливо сняла декоративную ленту, открыла крышку и ахнула (хором со всеми, кто стоял рядом.)

В коробке лежало самое восхитительное платье, которое мне когда-либо доводилось видеть. Платье было черным, но благодаря вплетенным в ткань серебряным нитям, оно вспыхивало на свету и мерцало, словно усеянное звездами ночное небо.

— Эрик, оно прекрасно, — еле слышно пробор мотала я, изо всех сил стараясь сдержаться и не выставить себя на посмешище, разрыдавшись от счастья.

—Я хотел, чтобы сегодня ты выглядела неотразимой, ведь это твой первый ритуал, — сказал он. Мы снова обнялись, а потом я вместе с друзьями выбежала из зала и помчалась в свою комнату.

Всю дорогу я крепко прижимала к груди коробку и старалась не думать о том, что, когда Эрик покупал мне это прекрасное платье, я, вполне возможно, пила кровь Хита или флиртовала с Лореном.

Я честно пыталась не думать об этом, но укоризненный голос у меня в голове, как заведенный, повторял одно и то же:

«Ты его не достойна... Ты его не достойна... Ты его не достойна... Ты его не...»

ГЛАВА 20

— Шони, Эрин и Стиви Рей, зажигайте белые свечи. Дэмьен, ты расставь по местам цветные, а я пока займусь столом Никс.

— Клево, — сказала Шони.

— Плево, — отозвалась Эрин.

— Чепухово, — буркнула Стиви Рей, и Близняшки изумленно уставились на нее.

— Свечи для вызова стихий в кладовой? — спросил Дэмьен.

— Да! — крикнула я из кухни. Какая я умница, что заранее подготовила огромный поднос с фруктами, сыром и мясом для стола Никс! Теперь оставалось только вынести все это в зал, достать из холодильника бутылку вина и красиво разложить угощение на столе, стоявшем в центре круга из белых свечей.

На нем уже замерли красивый старинный кубок, изящная статуя богини Никс, высокий элегантный подсвечник и лиловая свеча, олицетворявшая дух — последний элемент моего будущего круга. Сам стол символизировал щедрость богини Никс, которая богато одаривает своих детей — вампиров и недолеток.

Мне нравилось готовить стол для Богини, это занятие успокоило мои нервы и позволило почувствовать себя увереннее. Расставляя угощение и вино, я повторяла про себя речь и слова заклинаний, которые мне совсем скоро предстояло произнести. Потом посмотрела пи часы, и у меня заурчало в животе — до начала ритуала оставалось пятнадцать минут.

Недолетки уже начали собираться в зале, однако все вели себя очень тихо и, сбившись в небольшие группки, робко наблюдали за Близняшками и Стиви Рей, которьге зажигали белые свечи, расставленные кольцом в центре зала. Кажется, не я одна нервничала перед началом ритуала. Да как могло быть иначе, если все знали, что я собираюсь полностью преобразовать жизнь Дочерей Тьмы!

Афродита возглавляла эту организацию целых два года, и за время ее правления «Дочери Тьмы» превратились в закрытый пафосный клуб, где считалось хорошим тоном презирать, третировать или использовать всех тех, кто не входил в число избранников.

Что ж, сегодня ночью с этим будет покончено. Я посмотрела на своих друзей. Все успели переодеться перед приходом сюда. Мои верные члены Совета тоже оделись в черное, чтобы гармонировать с прекрасным платьем, которое подарил мне Эрик. Я в сто тысячный раз опустила глаза на свой наряд.

Платье было простым, но совершенно чудесным. У него были длинные рукава и круглый вырез, достаточно низкий, но все же не такой, как у вульгарных церемониальных платьев Афродиты, обнажавших ее чуть ли не до пояса. Оно было приталенным, а книзу чуть расширялось и пышными складками ниспадало до пола. При каждом движении серебристые искорки на ткани красиво вспыхивали свете свечей.

Еще ярче сверкало мое серебряное украшение. Точно такие же были у каждой Дочери и каждого Сына Тьмы, только мое имело два маленьких отличия — во-первых, оно было усыпано мелкими гранатами, а во-вторых, оно было найдено возле тела мертвого человеческого подростка. То есть не именно это, конечно, но очень на него похожее. Совсем как мое.

«Нет». Сегодня ночью я не буду думать об этом. Настроюсь на хорошее и сосредоточусь на своем первом ритуале и создании круга.

Дата добавления: 2015-11-04