Святая Ирина и восстановление иконопочитания

Иконопочитание в IV за V веках вошло во всеобщее употребление в Христианской Церкви. По церковному учению почитание икон должно состоять в почитании лиц, изображенных на них. Такого рода почитание должно выражаться благоговением, поклонением и молитвой лицу, изображенному на иконе. Но в VII в. к такому церковному учению стали примешиваться неправославные взгляды на иконопочитание, особенно в простом народе. Простой народ, вследствие недостаточности религиозного образования, по большей части придавал внешности и обрядности в религии главное значение. Смотря на иконы и молясь перед ними, люди необразованные забывали возноситься умом и сердцем от видимого к невидимому и даже мало-помалу усвоили убеждение, что лица, изображенные на иконах, неотделимы от икон. Отсюда легко развилось поклонение собственно иконам, а не лицам изоб­ражаемым, – развилось суеверие, граничащее с идолопоклонством. Естественно, что явилось стремление уничтожить такое суеверие. Но, к несчастью Церкви, задачу уничтожить суеверие приняла на себя гражданская власть, отстранившая духовную. Вместе с суеверным почитанием икон, гражданская власть, под влиянием еще политических соображений, стала уничтожать иконопо­читание вообще и произвела, таким образом, ересь иконоборческую.

Первым гонителем иконопочитания был император Лев III Исаврянин (717-741 гг.). Это был государь храбрый, с успехом за­щищавший империю от нападения аравитян-магометан. Обратив внимание на церковные дела и, между прочим, на суеверия в иконопочитании, он решился уничтожить последние полицейски­ми мерами, и до того увлекся своей ролью церковного деятеля, что вместе с суевериями захотел уничтожить и истинное иконопочитание. Он не отделял суеверного почитания икон от ис­тинного; всякого рода почитания икон казалось ему суеверным. Как грубому воину, Льву Исаврянину недоступны были возвы­шенные чувства и стремления; он не понимал или не хотел по­нять, что от изображения того или иного лица на иконе можно возвышаться умом и сердцем к самому лицу. По своей грубости он полагал, что если поклоняются иконам, то поклоняются имен­но иконам. К тому же Лев составил несчастный план обратить в христианство, как магометан, так и иудеев, уничтожением иконопочитания, которым соблазнялись и над которым смеялись те и другие. Предположенное уничтожение икон Лев Исаврянин начал довольно осмотрительно. Сначала он издал эдикт (726 г.) только против поклонения иконам, для чего приказал поставить их в церквах повыше, чтобы народ не лобызал их.

Против такого распоряжения восстал патриарх Константи­нопольский Герман. За ним на защиту иконопочитания выступил знаменитый Иоанн Дамаскин, впоследствии монах обители святого Саввы в Палестине. Он написал горячее послание против иконобор­чества и отправил его в Константинополь. Между прочим, отве­чая на возражения врагов иконопочитания, он доказывал, что если в ветхозаветной Церкви запрещено было делать изобра­жение Бога, то такое запрещение не приложимо к Церкви Ново­заветной, когда Сам Бог принял естество человеческое и жил на земле, как человек.

Выступил на защиту иконопочитания и папа Григорий II. Он писал императору письмо, в котором высказывал, что хрис­тиане почитают не иконы, а изображаемые на них лица, что иконопочитание вошло во всеобщее употребление, что даже де­ти, обучающиеся в школах, если придти и к ним и говорить против иконопочитания, забросают за это своими учебными досками и что, наконец, если император будет настаивать на уничтожении иконнопочитания, Рим отойдет из-под его власти. Народ возмущён также был распоряжением императора и открыто выражал свое недовольство. Так, когда приказано было снять особенно почитаемую икону Христа Споручника, стоявшую над воротами императорского дворца, масса православных, окружав­шая лестницу, по которой взбирался солдат для исполнения приказания, столкнула лестницу и умертвила солдата. Икона все-таки была снята.

А на Цикадских островах произошло даже настоящее восстание. Лев, впрочем, сумел усмирить мятежников и еще с большим рвением принялся за уничтожение иконопочитания. В 730 г. был издан эдикт, которым повелевалось вынести из храмов все иконы. Патриарх Герман отказался выполнить такое распоряжение и был низложен (733 г.), а на его место постав­лен Анастасий, подчинившийся приказанию императора. Иконы были вынесены из храмов; епископы, противившиеся этому, низ­ложены. Из епископов нашлись, впрочем, и такие, которые доб­ровольно помогали императору в уничтожении иконопочитания, Таков, например, Константин Фригийский, удаливший из своих церквей иконы еще после первого эдикта.

Но иконы можно было удалить из храма только в пределах Византийской империи. В Сирии, которая находилась под властью аравитян, и в Риме, который почти совсем не признавал над собой власти византийского императора, Лев не мог заставить выполнить свой эдикт. Восточные церкви, находившиеся под властью аравитян, прекратили общение с Греческою Церковью, а Иоанн Дамаскин написал свои знаменитые послания против иконоборцев. Также и папа Григорий III (731-741 гг.), стоявший, подобно своему предшественнику, на стороне иконопочитателей, восстал против императорского эдикта. В 732 г. он созвал в Риме собор, на котором предал про­клятию иконоборцев. Лев захотел наказать папу и отправил было в Италию флот, но так как последний был разбит бурей, то ог­раничился только тем, что отнял у папы Иллирийский округ, присоединив его к патриархату Константинопольскому. В 741 г. Лев Исаврянин умер, достигнув только того, что иконы были выведены из церковного употребления; вывести же из домашнего употребления он не мог, при всей своей жестокости.

По смерти Льва иконопочитание на некоторое время было восстановлено. Зять Льва, Артабазд, при помощи иконопочита­телей занял императорский престол помимо сына и наследника Льва Константина V Копронима (743-775).1 Иконы опять появились в храмах и опять началось открытое иконопочнтание. Но в 743 г. Кон­стантин Копроним сверг с престола Артабазда и, подобно своему отцу, начал преследовать иконопочнтание, только с еще большей настойчивостью и жестокостью. Копроним хотел торжественно, с соблюдением законности уничтожить иконопочитание, как ересь, и для этого в 754 г. составил в Констан­тинополе собор, который назвал Вселенским. На соборе было 338 епископов, но не было ни одного патриарха. Здесь положе­но было, что иконопочитание есть идолопоклонство, что един­ственный образ Христа Спасителя – это евхаристия и т.п. В доказательство собор приводил места из Священного Писания, толкуя их односторонне и неправильно, а также из древних отцов – или подложные, или искаженные, или с неправильным толкованием. В заключение собор предал анафеме всех защитников иконопочитания и иконопочитателей, особенно Иоанна Дамаскина, и постановил, что кто после этого будет сохранять иконы и по­читать их, тот, если духовное лицо – подвергается изверже­нию из сана, если мирянин или монах – отлучается от общения церковного и подвергается наказанию по императорским законам. Все епископы согласились на соборные определения, одни по убеждению, другие – и большая часть – по страху пред импе­ратором.

На соборе же, на место умершего пред тем иконоборческого патриарха Анастасия поставлен был патриархом константинополь­ским епископ Константин из Фригии, заявивший себя особен­ной враждой к иконопочитанию. Определения собора были при­водимы в исполнение с необыкновенной жестокостью. Преследо­вания простирались даже на домашнее иконопочитание. Только в тайных, недоступных полиции местах православные могли сохранить иконы.

Не останавливаясь на иконопочитании, Копроним пошел еще дальше; он хотел уничтожить почитание святых и их мощей, монашескую жизнь, считая все это суеверием. Поэтому, по его приказанию, мощи святых сжигались или бросались в море; мо­настыри были обращены в казармы или конюшни; монахи изгонялись, а некоторые из них, открыто порицавшие действия императора и защищавшие иконопочитание, были преданы мучи­тельной смерти. Воля императора была исполняема везде, кро­ме Рима.

В то время, как Константин Копроним осуждал на своем «вселенском» соборе иконопочитание, папа приводил в исполне­ние план относительно отделения Рима от Византийской империи.

Равеннским экзархатом, принадлежавшим Греческой империи, завладели лангобарды (752 г.). Папа Стефан III пригласил на помощь франкского короля Пипина Короткого, который прогнал лангобардов, а отнятые у них земли подарил апостольскому престолу, т.е. папе (755 г.). Греческое владычество в Италии после этого закончилось. Стефан, сделавшись независим, не стесняясь, мог отвергнуть все постановления иконоборческого со­бора 754 г.

Константин Копроним умер в 775 г. Ему наследовал его сын Лев Хазар (775-780 гг.), прозванный так из-за того, что его мать, жена Константина, была дочерью Хазарского кагана. Он воспитан был в духе иконо­борческом и, по завещанию отца, должен был действовать про­тив иконопочитания. Но Лев был человек слабохарактерный; на него имела большое влияние его жена афинянка Ирина (780-802), державшаяся втайне иконопочитания. А под её покровительством изгнанные монахи снова стали появляться в городах и даже в самом Константинополе, епископские кафедры стали замещаться тайными приверженца­ми иконнопочитания и т.д. Только в 780 г. по поводу найденных в спальне Ирины икон, Лев начал было уже крутыми мерами по­давлять пробуждавшееся иконопочитание, но в том же году умер.

За малолетством его сына, Константина VIПорфирородного, управление государством взяла в свои руки святая Ирина. Теперь она решительно выступила в пользу иконопочитания. Мо­нахи беспрепятственно заняли свои монастыри, появлялись на улицах и пробуждали в народе угасшую любовь к иконам. Мощи мученицы Евфимии, брошенные в море при Константине Копрониме, были вынуты из воды и им начали воздавать должное почитание.

Патриарх Константинопольский Павел, бывший в числе вра­гов иконопочитания, при таком обороте дела был вынужден в 784 г. оставить кафедру и удалиться в монастырь. На его место, по же­ланию Ирины, поставлен был один светский человек, Тарасий (784-806), приверженец иконопочитания. Тарасий принимал патриарший прес­тол с тем условием, чтобы восстановлено было общение с церк­вами Римской и восточными, прекратившееся во время иконобор­ческое, и чтобы созван был новый Вселенский собор для утверждения иконопочитания. Действительно, с согласия святой Ирины, он написал папе Адриану I о предполагаемом восстановлении ико­нопочитания и приглашал к участию во Вселанском Соборе. Вос­точным патриархам также отправлены были приглашения.

В 786 г., наконец, был открыт в Константинополе Собор. Папа прислал легатов; от лица восточных патриархов явились два монаха, как их представители. Собралось на Собор также много греческих епископов. Но Собор в этом году не состо­ялся. Между епископами большинство было против иконопочита­ния. Они начали составлять тайные собрания и рассуждать в духе иконноборческом. К тому же императорские телохранители, состоявшие из старых солдат Константина Копронима, не хоте­ли допускать восстановления иконопочитания. В одном заседании Собора иконоборческие епископы подняли шум, а телохранители между тем неистовствовали на дворе помещения Собора. Тарасий принужден был закрыть собор.

В следующем 787 г., когда святая Ирина заблаговременно уволила от службы иконоборческие войска, Собор спокойно был открыт в Никее. Это был Второй Никейский, Седьмой Вселенский Собор. Собралось 367 отцов. Хотя и тут были иконоборческие епископы, но их было меньше православных. Всех заседаний Собора было восемь.

Прежде всего, Тарасий, как председатель, предложил свою речь в пользу иконопочитания, затем прочитана была такая же речь Ирины. Православные епископы согласились с той и другой. Иконоборческим же епископам Тарасий предложил, что если они покаются и примут иконопочитание, то будут оставлены в архи­ерейском сане. Вследствие такого предложения иконоборческие епископы согласились признать иконопочитание и подписали отречение от иконоборчества. Далее читали послание папы Адриана об иконопочитании, приводили доказательства в пользу иконопочитания из Священного Писания, Священного Предания и писаний отцов Церк­ви; разобрали действия иконоборческого собора 754 г. и наш­ли его еретическим. Наконец, предав анафеме всех иконоборцев, отцы Седьмого Вселенского Собора составили вероопределение, в котором между прочим сказано: «Храним ненововводно все, писанием и без писания установленные для нас церковные пре­дания, из которых одно касается иконного живописания… опре­деляем: подобно изображению честного и животворящего креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и из дробных камений и из другого способного к тому вещества устрояемые, как-то иконы, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Непорочныя Вла­дычицы нашея святыя Богородицы, также и честных ангелов, и всех святых и преподобных мужей. Ибо когда чрез изображение на иконах лики Спасителя, Богородицы и др. бывают видимы, то взирающие на них побуждаются к воспоминаниям и люблению пер­вообразов их, и чествованию их лобызанием и почитательным поклонением не собственным, по вере нашей, богопоклонением, которое приличествует единому Божественному естеству, но почитанием, воздаваемым изображению честного и животворяще­го креста и святому Евангелию и прочим святыням». Кроме того, Собор постановил, чтобы все сочинения, написанные еретиками против иконопочитания, были представляемы Константинопольско­му патриарху, а скрывающим такие сочинения назначил духовным лицам извержение из сана, мирянам – отлучение от Церкви. За­седания Собора в Никее окончились. Восьмое и последнее за­седание было в Константинополе, в присутствии Ирины. Здесь определения Собора прочитаны были торжественно и утверждены императрицею. Согласно определению Собора, иконопочитание было восстановлено во всех церквах.

Дата добавления: 2015-11-03