22 страница. Маршалл опустился на стул, с побелевшим как мел лицом и взъерошенными волосами

Маршалл опустился на стул, с побелевшим как мел лицом и взъерошенными волосами. Он сидел неподвижно, обхватив голову руками, и глубоко дышал, стараясь собраться с мыслями и успокоиться.

- Позвони в больницу, - наконец проговорил он слабым сдавленным голосом, вовсе непохожим на обычный голос Маршалла Хогана.

- Куда.., в больницу? - Тому стало совсем плохо.

- Спроси, как дела у Бернис.

Том едва мог говорить от изумления:

- Бернис? Она в больнице? Что случилось?

- Да звони же! - взорвался Маршалл, Том кинулся к телефону. Маршалл поднялся и вышел вслед за ним:

- Том...

Том смотрел на шефа, одновременно пытаясь набрать номер.

Маршалл прислонился к притолоке. Он чувствовал себя совершенно беспомощным.

- Том, прости меня.

Мне стыдно, что я сорвался.

Спасибо, что ты звонишь. Скажешь мне, что они ответят. Потом он вернулся к себе и, опустившись на стул, окаменел.

Вернувшись к нему, Том доложил:

- Э.., у Бернис сломано ребро, они перевязали раны.., но других серьезных повреждений нет. Кто-то пригнал ее машину из Бэйкера, и она поехала на ней домой. Сейчас она, должно быть, уже дома.

- Мне.., мне необходимо уйти.

- Что с ней случилось?

- Ее избили. Кто-то набросился на нее, повалил и сильно избил.

- Маршалл... - Том боялся сказать что-нибудь не так. - Это.., все так ужасно.

Маршалл, согнувшись, все еще сидел за столом. Том по-прежнему ничего не мог понять.

- Маршалл, что с номером? Выйдет сегодня газета или нет? Мы отправили материал вовремя, я не понимаю...

- Они не будут печатать, - сухо ответил Маршалл.

- Что? Почему не будут?

Маршалл, покачав головой, уронил ее на стол и некоторое время оставался совершенно неподвижным. Потом он со вздохом посмотрел на Тома:

- Ты можешь быть свободен на сегодня. Дай мне прийти в себя, тогда я позвоню, идет?

- Ладно.

Том вышел, прихватив из внутреннего помещения коробку с завтраком и плащ.

Зазвонил телефон - линия, которую Маршалл зарезервировал для особо важных разговоров. Он схватил трубку.

- "Кларион".

- Маршалл?

- Да...

- Это Элдон Страчан.

O! Слава Богу, он жив! Маршалл чувствовал, как у него запершило в горле, он был готов расплакаться.

- Элдон, с тобой все в порядке?

- Нет, у меня неприятности. Маршалл, мы только что вернулись, кто-то разорил весь дом. Тут настоящий погром!

- Что с Дорис?

- О, она в отчаянии. Я тоже.

- Нам всем досталось. Они крепко ударили, сразу по всем.

- Что произошло?

Маршалл выложил ему все. Самое трудное было - сказать, что его друг, которого как и самого Элдона вышвырнули за борт, его друг Тэд Хармель был мертв. Страчан молчал. Ему трудно было говорить в эту минуту. Какое-то время длилась мучительная, тягостная тишина, несколько раз прерываемая покашливанием, убеждающим в том, что собеседник не положил трубку.

- Маршалл, - произнес наконец Страчан, - нам лучше всего исчезнуть. Лучше всего - уехать отсюда и никогда не возвращаться.

- Куда? - спросил Маршалл. - Ты уже удрал однажды, не так ли? Пока ты жив, тебе придется жить с этим грузом, и они об этом знают.

- Неужели никто из нас ничего не может сделать?

- У тебя есть друзья! Государственный прокурор, например.

- Я тебе уже сказал, что не могу пойти к Норму Маттили только со своими догадками. Здесь одной дружбы мало. Мне нужны доказательства, документы.

Маршалл посмотрел вниз, на пустую коробку.

- Я тебе их достану, Элдон. Так или иначе, но я найду то, что можно показать тем, кто захочет нас выслушать. Элдон вздохнул.

- Я только не знаю, насколько далеко это еще может зайти...

- Настолько далеко, насколько мы с тобой позволим. Страчан немного подумал.

- Да, да, ты прав. Дай мне что-нибудь весомое, существенное, и я посмотрю, что можно сделать.

- У нас нет выбора, нам уже накинули петлю на шею. Мы должны спасать себя сами!

- Это я и собираюсь делать. Мы с Дорис собираемся скрыться, и я советую тебе поступить так же. Здесь нам нельзя оставаться.

- Как я тебя найду?

- Я не хочу говорить по телефону. Жди, пока тебе не позвонят из прокуратуры от Норма Маттили. Я свяжусь с тобой через него.

Только таким образом я смогу помочь.

- А если меня не будет здесь, если я уеду из города иди умру, то свяжись с Алом Лемли из "Нью-Йорк Таймс", я постараюсь держать его в курсе дел.

- Хорошо. Мы с тобой обязательно еще встретимся.

- Будем молиться, чтобы так оно и было.

- Да, теперь я уже начал молиться о многом.; Маршалл положил трубку, как следует запер все двери и отправился домой.

***

Бернис лежала на диване с ледяным пузырем на лице и неудобной повязкой на ребрах и желала только одного; услышать телефонный звонок. Она уже пыталась подняться, в голове стучало, тело болело, но ей нестерпимо хотелось, чтобы кто-нибудь позвонил. Что происходило за стенами ее квартиры? Она несколько раз звонила в редакцию "Кларион", но там никого не было. В конце концов она набрала домашний номер Маршалла, но и там никто не отвечал.

Наконец-то! Телефон проснулся. Бернис схватила трубку, как сова хватает мышь.

- Алло!

- Бернис Крюгер?

- Кевин?

- Да... - парень был возбужден и сильно нервничал. - Привет, я, похоже, помру, я имею в виду, что я здорово трушу!

- Где ты, Кевин?

- Я звоню из дома. Кто-то побывал здесь и изломал у меня в квартире!

- Ты закрыл дверь?

- Да.

- Но почему ты ее не запираешь?

- Но она была заперта. Мне страшно. Похоже, за мою голову назначили хорошую цену.

- Будь осторожен, думай, что ты говоришь, Кевин. То, что мы слышали, будто наши телефоны прослушивают, вероятно, правда. Твой, наверняка, тоже.

Вид долго не отвечал, потом от страха почти закричал

- Да, я только что разговаривал, ты сама знаешь, с кем! Думаешь, они слышали наш разговор?

- Я не знаю. Но мы должны быть осторожны.

- Что же делать? Все летит к чертям. Сузан сказала, что у нее есть доказательства, и все летит к чертям. Она собирается удрать оттуда.

Бернис оборвала его:

- Не говори больше ничего. Лучше, если мы встретимся с глазу на глаз. Где мы можем увидеться?

- Но разве они не узнают, где мы сделаем это?

- А! Узнают, так узнают, но мы, по крайней мере, будем уверены, что они подслушивают.

- Тогда давай скорее встретимся, ты понимаешь, скорее, слышишь?

- Что ты скажешь про мост через Джад-ривер, недалеко от Бэйкера?

- Большой, зеленый?

- Да, этот. Там есть поворот направо, сразу как съезжаешь с северного конца моста. Я буду там.., скажем, в семь часов?

- Я приеду.

- Окей. Тогда до встречи.

Бернис не медля набрала номер "Кларион". Никакого лвета. Она позвонила Маршаллу домой.

***

Телефон на кухне Хоганов звонил и звонил, но Кэт и Маршалл сидели за кухонным столом не шевелясь, пока он не умолк.

У Кэт дрожали руки. Она старалась сдерживаться, глядя на мужа полными слез глазами.

- У телефона потрясающая способность приносить худые вести, - с грустной иронией заметила она, опуская глаза.

Маршалл чувствовал, что в голове у него оглушительно пусто. Он не находил, что ответить.

- Когда произошел этот разговор?

- Утром.

- И ты не знаешь, кто звонил?

Кэт сделала глубокий вдох, пытаясь совладать со своими чувствами.

- Кто бы это ни был, практически он знал о нас с тобой все, и о Санди тоже. Он все учел, и это не было шуткой. Его доводы.., были очень убедительными.

- Но он врал!

- зло сказал Маршалл.

- Я знаю, - ответила Кэт примирительно.

- Они хотят меня запугать. Кэт! Они отобрали у меня газету, пытаются отобрать дом и теперь хотят разрушить мою семью. Между мной и Бернис ничего нет и никогда не было. Я для нее, честно говоря, слишком стар, я ей в отцы гожусь!

- Я знаю, - опять сказала Кэт. Она остановилась, стараясь собраться с силами, чтобы продолжить разговор. - Маршалл, ты мой муж, и если я тебя когда-нибудь потеряю, я знаю, что мне не найти никого лучше тебя. Я знаю также, что ты не из тех, кто позволяет страстям одержать над собой верх. Я тебя очень уважаю и всегда буду уважать.

Маршалл взял ее руку:

- И ты

- именно та, о которой я всегда мечтал. Пожав руку мужа, Кэт заговорила вновь:

- Я уверена, что всегда буду к тебе так относиться, и это помогает мне держаться и ждать...

Голос у нее дрогнул, и на кухне воцарилась тишина. Маршалл не знал, что ответить. Кэт с трудом сдержала слезы и, овладев собой, продолжала говорить:

- Есть и нечто другое, что ост; чось без изменения, но что мы хотели было изменить. Мы с тобой договорились, что все будет иначе, когда мы уедем из Нью-Йорка: твоя работа будет спокойнее, ты будешь уделять семье больше времени, и мы, все трое, постараемся лучше понять друг друга, чтобы наладить нашу семейную жизнь... - слезы снова потекли, и ей стало трудно говорить. Но, раз начав, она хотела высказаться до конца:

- Я не знаю, то ли это действительно неприятности настигают тебя, куда бы ты ни направился, то ли ты каждый раз сам себе изобретаешь трудности, но если я тебя когда-нибудь и ревновала или подозревала, что у тебя есть любовница, так это именно сейчас. У тебя есть другая любовь, Маршалл, и я, право, не знаю, могу ли я с ней соперничать.

Маршалл знал, что никогда не сумеет объяснить ей всего:

- Кэт, ты даже не подозреваешь, насколько это все серьезно.

Она покачала головой, не желая ничего слушать.

- Я говорю не об этом, я уверена, что это серьезное лело, настолько важное, что оно, вероятно, требует всего твоего времени и энергии. Но сейчас я пытаюсь объяснить тебе какой вред нанесло все это мне, Санди, нашей семье. Маршалл, я не хочу сравнивать, но мы с Санди оказались на последнем месте в твоем списке дел. Мы страдаем, об остальном я не хочу и говорить.

- Кэт.., это именно то, чего они хотели добиться!

- И им это удалось! - резко оборвала его Кэт. - Но не старайся перекладывать вину на других, если не можешь сдержать своих обещаний. Никто не несет ответственности за твои слова, Маршалл. Ты целиком и полностью виноват в том, что не выполнил того, в чем уверял не так давно свою семью.

- Кэт, но я не просил, чтобы мне это навязывали, я не хотел, чтобы так случилось. Когда все кончится...

- Это закончится сейчас! - ее слова заставили Маршалла замолчать. - И у меня действительно нет иного выбора. Моим возможностям есть предел. Я знаю, сколько могу вынести. Я должна уйти.

Маршалл был настолько обессилен, что не мог ничего возразить. Он не мог даже думать в эту минуту. Единственное, что он мог, - глядеть жене в глаза, предоставив ей возможность говорить и делать все, что она решила.

Кэт нужно было успеть выговориться прежде, чем это станет невозможным:

- Я говорила утром с мамой. Она прекрасно понимает нас обоих и не хочет становиться на чью-либо сторону. Мама - и это, наверное, самое главное - много молится за нас в последнее время, особенно за тебя. Она сказала, что даже видела тебя сегодня во сне. Ей снилось, что с тобой стряслась какая-то беда и что Бог пошлет тебе ангелов на помощь, если она будет за тебя молиться. Моя мама отнеслась к этому очень серьезно и сразу начала молиться.

Маршалл слабо улыбнулся. Ему приятно было это слышать, но какая от этого могла быть польза?

Кэт сказала, подводя итог:

- Я собираюсь пожить у нее немного. Мне нужно подумать. И тебе нужно подумать. Ты должен решить, какие из своих обещаний ты действительно собираешься выполнить. Нам необходимо решить это раз и навсегда, Маршалл, прежде, чем мы предпримем следующий шаг. Что касается Санди, то я не знаю, где она сейчас. Если я ее найду, то, может быть, предложу поехать со мной. Хотя я сомневаюсь, что она захочет оставить Шона и все то, во что ее впутали, - Кэт сделала глубокий вдох, страшная мука сжала ей сердце. - Единственное, что я могу сказать, - считай, что ты ее больше не знаешь, Маршалл. И я ее не знаю, она отдаляется от нас все больше и больше... Ты всегда отсутствовал... - Кэт не могла больше говорить. Закрыв лицо руками, она горько заплакала.

Маршалл не знал: подойти ли ему к ней, подбодрить ее, обнять? Как она это воспримет? Верит ли она, вопреки всему, что его волнуют ее переживания?

Он страдал вместе с ней. В его сердце было сомнение. Он подошел и тихо положил руку ей на плечо.

- Я не могу сейчас тебе сказать ничего конкретного, - мягко произнес Маршалл. - Ты права. Все, что ты мне высказала, правильно. Я не решусь сегодня дать новые обещания, которые я, может быть, не выполню, - то, что он говорил, причиняло ему боль, но он заставлял себя продолжить. - Я должен все обдумать, хорошенько разобраться. Наверное, тебе лучше уехать. Поживи у мамы, будь подальше от всей этой заварухи. Я.., я дам тебе знать, когда все кончится, когда я подойду к тому, что действительно важно. Я не буду просить тебя вернуться до этого.

- Я люблю тебя, Маршалл, - плача сказала Кэт.

- Я тоже тебя люблю, Кэт.

Она неожиданно поднялась, обняла его и горячо поцеловала. Маршалл долго не сможет этого забыть: поцелуй, когда Кэт отчаянно прижимала его к себе, ее лицо, залитое слезами, и тело, дрожащее от плача. Маршалл с силой обхватил жену, как будто держал в руках саму жизнь, драгоценное сокровище, которое он, может быть, терял навсегда.

Потом Кэт грустно произнесла:

- Лучше мне ехать прямо сейчас, - и обняла его в последний раз.

Удержав ее еще на мгновение, Маршалл проговорил ободряюще:

- Все будет хорошо. Прощай.

Чемоданы были уже упакованы. Кэт не брала с собой много вещей. Входная дверь тихо закрылась за ней, их маленький пикап попятился к выезду на улицу.

Маршалл долго одиноко сидел у кухонного стола. Он тупо рассматривал узоры на его поверхности. Тысячи воспоминаний проносились в голове. Минута проходила за минутой, но он не замечал времени. Земля продолжала вращаться и без его участия.

Наконец он вышел из оцепенения, и все его мысли и чувства сосредоточились на одном имени: "Кэт..." - он плакал и плакал.

Глава 28

Закусив нижнюю губу, Гило внимательно следил за происходящим внизу, в долине. С ним были две дюжины воинов. Из их укромного наблюдательного пункта, среди скал, резиденция Стронгмана, князя Силы, походила на осиное гнездо, вокруг которого вился гудящий, рассерженный рой. Мириады бесов образовали живую движущуюся массу над группой одиноко стоящих мрачных зданий. Звуки от взмахов их крыльев гулким эхом отражались от окружающих гор. Демоны вели себя необычайно встревоженно.

- Они что-то замышляют, - заметил один из воинов.

- Пожалуй, кому-то явно грозит опасность, - произнес Гило. - Берусь утверждать, что дело касается Сузан. По всему комплексу зданий готовили к отправке громадные фургоны с вещами из канцелярии и охотничьими трофеями Александра Касефа. Персонал разошелся по жилым корпусам упаковывать свои пожитки. Сам воздух был полон возбужденного ожидания переезда. Люди собирались кучками то тут, то там, беседуя на разных языках, о большом каменном особняке, вдали от общей суеты, ^узан Якобсон тоже собирала вещи. Она разбирала рукописные заметки, документы, газетные вырезки из большой артонной коробки, собираясь выбросить все, что не имело особой ценности. Но почти каждый листок бумаги был нужным и важным. Единственный чемодан, лежащий туалетном столике, должен был вместить в себя все. Он и без того уже полон и слишком тяжел для Сузан, но, тем не менее, она складывала в него все новые и новые бумаги.

Быстро прошептав несколько молитв, она снова начала сортировать свой груз, чтобы отделить половину. Потом принялась тщательно укладывать чемодан: папка сюда, свидетельства туда, еще несколько документов, фотографии, еще одна папка, ксерокопии, толстая пачка фотографий, несколько непроявленных пленок.

Неожиданно раздались шаги в коридоре! Сузан быстро захлопнула чемодан, прижала крышку коленом, защелкнула замок и, быстро приподняв свисавшее покрывало, задвинула тяжелый чемодан под кровать. Потом торопливо собрала оставшиеся бумаги в коробку и спрятала ее за кипой простыней в бельевом шкафу.

Не постучав, в комнату вошел Касеф. На нем была свободная будничная одежда, так как он тоже укладывал вещи, принимая участие во всеобщей суете.

Подойдя к нему, Сузан обвила его руками за шею.

- Привет! Ну, как у тебя дела?

Он нехотя обнял ее в ответ, потом снял ее руки и осмотрелся.

- Мы удивлялись, куда ты пропала, - произнес толстяк. - Все собрались в обеденном зале и надеялись, что ты спустишься к нам.

В его голосе было что-то чужое и угрожающее.

- Да, - ответила Сузан, несколько обеспокоенная его необычным поведением, - конечно, я приду. Я не пропущу такой случай ни за что на свете.

- Прекрасно, - сказал он и снова оглядел комнату.

- Сузан, можно мне заглянуть в твой чемодан? Она посмотрела на него с удивлением:

- Что?

Касеф не собирался менять своего решения или объяснять его:

- Я хочу посмотреть твой чемодан.

- Чего ради?

- Давай его сюда! - потребовал он тоном, не допускающим возражений. Сузан направилась к гардеробу, достала голубой чемодан, полный одежды, и бросила его на кровать. Касеф открыл замки, откинул крышку и начал поспешно доставать вещи, небрежно раскидывая их во все стороны.

- Нет, - запротестовала Сузан, - что ты делаешь? Мне понадобилось несколько часов, чтобы их уложить!

Касеф опустошал чемодан, открывая все отделения и отстегивая все ремни. Когда проверка закончилась, Сузан казалась по-настоящему рассерженной.

- Алекс, что все это значит?

Он обернулся к Сузан с угрюмым видом, посмотрел ей в лицо, а затем неожиданно расплылся в широкой улыбке.

- Уверен, что ты сумеешь упаковать чемодан еще удачней, чем в первый раз.

Сузан не знала, что ему ответить.

- Но я должен контролировать все. Видишь ли, дорогая Сузан, ты ведешь себя странно, избегаешь меня, - толстяк медленно ходил по комнате, внимательно заглядывая в каждый укромный уголок. - К тому же у нас, кажется, исчезло несколько важных папок с документами, из тех, к которым имеют доступ только такие доверенные люди, как ты, моя Служительница, - его лицо снова скривилось в улыбке, острой, как нож. - Я знаю, что твое сердце, несомненно, скоро соединится с моим, несмотря на твою.., скажем, рассеянность и необоснованный страх, который ты проявляешь в последнее время.

Сузан, оправившись, посмотрела ему прямо в глаза:

- Это происходит исключительно из-за слабости моей человеческой натуры, которую, уверена, я сумею преодолеть.

- Слабость твоей человеческой натуры... - он с минуту раздумывал над ее словами. - Те самые маленькие слабости, которые всегда делали тебя такой привлекательной, потому что могли таить в себе опасность.

- Значит, ты думаешь, что я могу предать тебя?

Касеф, подойдя, положил ей руки на плечи. Сузан чувствовала, что ему стоит всего лишь немного сдвинуть их, чтобы сдавить ей горло.

- Возможно, - ответил Касеф, - что кто-то пытается меня предать. Это витает в воздухе, - он смотрел на нее в упор, его взгляд сверлил ее до глубины души.

- Более того, я могу сейчас прочесть это в твоих глазах.

Сузан отвела глаза:

- Я тебя не предам.

Крепко обнимая ее, он холодно ответил:

- И никто другой этого бы тоже не сделал.., если бы знал, какая расплата его ожидает. Это слишком опасная затея.

Его руки сжали Сузан железной хваткой.

***

В лес, прямо возле Аштона, стремительно, со свистом едва не до самой земли спустился ангел. Посланник, скользя между деревьями, разыскивал Тола.

- Капитан! Где Капитан? - спрашивал он небесных воинов, встречавшихся на его пути.

- Собирает людей на молитву в дом Ханка, - подсказал ему Мота. - Будь осторожен, не привлекай к себе внимания.

Посланник спустился еще ниже и полетел уже по лабиринту окраинных улочек и переулков.

В доме Ханка, тщательно укрывшись, Тол отдавал распоряжения своим воинам, и те, исполняя их, приводили все новых и новых людей, готовых молиться.

Ханк и Анди объявили экстренное собрание, но они никак не ожидали, что придет так много народа. Автомобили подъезжали и подъезжали, люди входили, заполняя гостиную: Колмэн, Рон Форсайт и Цинтия, новообращен ный Бобби Кореи, его родители Дан и Джин, чета Джонсов, сестры Купер, Смиты, Бартоны, несколько студентов и их друзья. Ханк собрал все стулья в доме, но их не хватило. Кто помоложе, садились прямо на пол. Окна были открыты.

Выглянув наружу, Тол увидел старенький фургончик, остановившийся возле дома пастора. Ангел довольно улыбнулся: он предчувствовал, какую радость вызовет у Ханка появление вновь прибывших.

Когда в дверь позвонили, раздалось несколько голосов: "Входите, открыто!" Но никто не появлялся. Ханк пробрался между сидящими к двери и открыл ее.

На пороге, держась за руки, стояли Лу Стэнли и его жена Марги. Смущенно улыбнувшись, Лу произнес:

- Привет, Ханк, это здесь собираются на молитву? Ханк поверил в чудеса: перед ним стоял человек, источенный из общины за прелюбодеяние, стоял рядом с ней и был готов молиться вместе с другими!

- Господи! - воскликнул Ханк. - Да, это здесь, входите, входите!

В битком набитой гостиной с восторгом встретили появление Лу и Марги.

В этот момент колокольчик снова зазвонил. Ханк, не успевший отойти от двери, снова открыл ее и увидел пожилую пару, которую раньше никогда не встречал.

Зато Сесиль Купер сразу узнала вновь прибывших и закричала со своего места:

- Слава нашему Господу! Не могу поверить! Джеймс и Диана Фаррел!

Ханк посмотрел на Сесиль, потом снова на пожилую пару и раскрыл рот от удивления:

- Пастор Фаррел?

Пастор Джеймс Фаррел, бывший руководитель "Аштон Комьюнити", протягивал ему руку:

- Пастор Генри Буш? - Ханк, кивнув, крепко пожал ему руку. - Говорят, сегодня вечером здесь собираются молиться?

Их приняли с распростертыми объятиями. Одновременно с ними появился невидимый посланник.

- Капитан, - обратился он к Толу, - Гило передает, что время Сузан на исходе! Ее почти разоблачили. Ты должен прибыть туда немедленно.

Тол быстро окинул собравшихся оценивающим взглядом: молитвенная защита была достаточной для исполнения плана сегодняшнего вечера.

Ханк начал собрание.

- Господь положил нам на сердце желание молиться за Аштон. Сегодня утром мы узнали страшную новость. Наши предположения о намерениях сатаны подтвердились. Мы Должны молиться, чтобы Бог связал демонов, которые пытаются одержать верх. Мы должны молиться о победе Божьего народа и Божьих ангелов...

- Так, хорошо, верно, - думал Тол, - этого, наверное, будет достаточно.

Однако из-за того, что по сообщению посланника творилось в стане Стронгмана, небесным воинам пришлось бы сражаться и без молитвенной защиты.

Жуткий рой бесов продолжал густеть и расти над долиной, и Гило, укрывавшийся со своими воинами среди скал, видел бессчетное множество светящихся желтых глаз

Он ни на секунду не расслабился и нетерпеливо вглядывался в небо над горами, ожидая, не сверкнет ли, наконец луч света, означающий появление Тола.

- Где же Тол? - ворчал он.

- Где он?

Именно в эти минуты штаб Касефа - мозг, управляющий "Омни корпорейшн", - собрался в столовой на импровизированный банкет и последнее совещание перед большим переселением, в подготовке которого все присутствующие принимали действенное участие. Меню, в основном, состояло из наскоро приготовленных закусок. Обстановка была неофициальной, поэтому присутствие тоже было необязательным. Сам Касеф, как обычно, с видимым удовольствием смешался со своими подчиненными, и их руки часто протягивались к нему со всех сторон: каждый желал получить особое благословение.

Бок о бок с ним шла Сузан, облаченная в свою обычную черную одежду. К ней тоже тянулись руки, все хотели благоговейно прикоснуться к ней или хотя бы удостоиться особого взгляда. Она охотно раздавала эти бесплатные дары благодарным поклонникам.

Пришло время обеда. Касеф и Сузан заняли места за почетным столом. Сузан старалась вести себя как обычной даже с удовольствием есть, но к ее ужасу на лице ее господина по-прежнему сохранялась чужая, резкая, зловещая улыбка. Что он знал на самом деле?

Обед подошел к концу. Касеф поднялся, и все собравшиеся, как по сигналу, умолкли.

- Итак, мы будем действовать здесь подобно тому, как мы действовали уже во множестве разных мест, во всех частях света, которым вскоре предстоит объединиться, - сурово произнес Касеф, и все в комнате зааплодировали. - "Омни корпорейшн", важный и могущественный инструмент Общества Вселенского сознания, готовится занять еще один форпост, утверждая Новый мировой порядок, пришествие Христа нового времени и установление его власти. Я получил сообщение от наших распорядителей в Аштоне, что оформление покупки здания для нас, где расположится штаб-квартира, закончится к воскресенью. Отправляюсь туда, чтобы завершить переговоры, после этого город будет окончательно принадлежать нам.

Комнату наполнили восторженные крики и аплодисменты.

Внезапно лицо

Касефа помрачнело, и все сидящие лом с ним, также стали серьезными.

- Все это время мы, естественно, не забывали, наскольсерьезно наше предприятие, которому мы все верны и отдаем нашу жизнь. Мы часто интересуемся, к каким ужасным последствиям для нашего дела привело бы, если бы кто-то из нас свернул на ложный путь, не устояв перед страстью к мирским соблазнам или даже руководствуясь простыми человеческими слабостями, которые нас постоянно подводят.

В комнате наступила мертвая тишина. Глаза всех были устремлены на Касефа, который медленно обводил всех мрачным взглядом.

Сузан чувствовала, как глубоко внутри нее поднимается ужас, который она всегда старалась обуздать, побороть. То, чего она больше всего боялась, медленно, но неумолимо надвигалось.

Касеф продолжал:

- Только немногие из вас знают, что при проверке архивов главной канцелярии мы заметили исчезновение нескольких папок с крайне важными документами. Совершенно ясно, что кто-то из самых приближенных и посвященных, тех, кто имеет доступ к этим архивам, решил, что они могут показаться очень важными.., где-то и в другом месте.

Сидящие рядом с Касефом тревожно загудели.

- Нет, нет, не беспокойтесь, мы нашли пропажу!

По комнате пронесся вздох облегчения и послышалось хихиканье. "Ага", - подумали многие, так это очередная шутка Касефа.

Касеф сделал повелительный жест двум охранникам, стоящим в дальнем конце комнаты, и один из них показал какой-то предмет. Сузан приподнялась на стуле, пытаясь разглядеть получше.

Что же это? Картонная коробка! Неужели картонная коробка? Та самая, которую она спрятала в бельевом шкафу? Охранник со своим трофеем подошел к почетному столу.

Сузан снова села, она была близка к обмороку. KpoR отхлынула от ее лица, внутри все свело от мучительног страха. Ее измену обнаружили, и нет никакого выхода. Вг происходило, как в кошмарном сне.

Телохранитель опустил тяжелую коробку на стол Касеф начал перебирать бумаги. Да, это были те самые документы, которые она сумела в страшной спешке отобрать и спрятать за простынями. Касеф поднял руку бумагами так, чтобы все могли видеть. Сидящие рядол недоуменно переговаривались.

Касеф бросил бумаги обратно в картонку и жестом приказал охранникам вынести ее.

- Эта коробка, - сообщил он, - была спрятана в бельевом шкафу Служительницы.

Присутствующие онемели. Одни застонали, пораженные, другие качали головами.

Сузан Якобсон молилась. Она молилась, собрав все оставшиеся у нее силы.

***

Посланник возвратился в долину, где Гило с нетерпением ожидал новостей.

- Ну, говори же!

- Тол собрал молитвенную защиту для предстоящей операции. Он должен прибыть с минуты на минуту.

- С минуты на минуту может оказаться поздно, - Гило смотрел на мрачную картину внизу, в долине. - Б любую минуту Сузан может погибнуть.

***

Тол в последний раз взглянул на молящихся людей, ведомых силой Святого Духа. Они особенно молились, прося внести полное замешательство в стан демонов. Хорошо, может быть, этого будет достаточно! Он выскользнул из дома под покровом темноты, надеясь быстро преодолеть пространство над Аштоном и лететь в логово Стронгмана, ужасного князя Силы, чтобы спасти жизнь Сузан. Но не успел Тол выбраться за решетку позади дома, как почувствовал резкую боль в ноге. Меч Капитана блеснул в темноте, и голова мелкого беса, вцепившегося в него, слетела с плеч. Нападавший растворился, оставив после себя кроваво-красную струйку дыма.

Другой бес повис у ангела на спине. Он отсек и этого.

Тут же следующий демон вцепился в спину, другой в ногу, по крайней мере, два злобных духа кусали голову небесного воина.

Дата добавления: 2015-10-28