|
– Сколько еще драконов спит в пещерах? – Эрик шагал туда-сюда по галерее, выходящей окнами на город.
Наступило утро, но солнце не смогло пробиться сквозь плотные тучи, низко висевшие над башнями Спящего города. Жизнь Имррира на улицах внизу текла как обычно, вот только воинов было мало – большинство еще не вернулись домой из бесплодных поисков и, наверное, долго еще не вернутся.
Дивим Твар стоял у перил галереи и невидящим взглядом смотрел на улицы. Усталое лицо, сложенные на груди руки – он словно пытался сохранить остаток сил.
– Вероятно, два. Разбудить их будет непросто, а если это и удастся, вряд ли они будут нам полезны. О каком это «Корабле, что плавает по суше и по морю» говорил Ариох?
– Я читал о нем – в Серебряной книге и других фолиантах. Это волшебный корабль. На нем плавал один мелнибонийский герой, когда Мелнибонэ еще не было империей. Но я не знаю, где он находится и существует ли он вообще.
– А кто знает? – Дивим Твар распрямился и повернулся спиной к улице.
– Ариох, – пожал плечами Элрик. – Но он мне не скажет.
– А твои друзья – водные элементали? Разве они не обещали помогать тебе? И кому, как не им, знать про корабли?
Элрик нахмурился, морщины, появившиеся некоторое время назад на его лице, стали заметнее.
– Да, Страаша, может, и знает. Но я не хочу еще раз прибегать к его помощи. Водные элементали не обладают такой силой, как Владыки Хаоса. Их возможности ограниченны, а кроме того, они капризны, как и свойственно стихиям. Более того, Дивим Твар, мне не хотелось бы использовать колдовство, если только в этом нет абсолютной необходимости…
– Ты чародей, Элрик. И ты недавно доказал свое высокое искусство в этой области – воспользовался самым сильным колдовством и смог вызвать Владыку Хаоса. Почему же ты сомневаешься? Я бы посоветовал тебе, мой господин, поразмыслить над своей логикой, и тогда ты поймешь, что она непоследовательна. Ты решил воспользоваться колдовством, чтобы найти принца Йиркуна. Жребий уже брошен. Было бы разумно воспользоваться колдовством еще раз.
– Ты не можешь себе представить, каких душевных и физических усилий это требует…
– Могу, мой господин. Я твой друг и не хочу, чтобы ты испытывал боль, – но тем не менее…
– Есть и еще одно препятствие, Дивим Твар: моя физическая слабость, – напомнил своему другу Элрик. – Сколько я еще смогу пользоваться этими сверхсильными снадобьями, которые поддерживают меня теперь? Да, они дают мне силы, но при этом истощают меня. Я могу умереть, прежде чем найду Симорил.
– Я виноват, мой повелитель.
Но Элрик подошел к Дивиму Твару и положил свою белую руку на его желтоватого цвета плащ.
– Но что мне терять? Пожалуй, ты прав. Я трус – колеблюсь, когда речь идет о жизни Симорил. Я повторяю свои глупости – те самые глупости, которые и стали причиной этой беды. Я сделаю то, о чем ты говоришь. Ты пойдешь со мной на берег?
– Да, мой император.
Дивим Твар начал чувствовать, как груз, лежавший на совести Элрика, давит и на него. Для мелнибонийца это было необычное чувство, и Дивим Твар понял, что оно ему не нравится.
В последний раз Элрик был здесь, когда они с Симорил были счастливы. Казалось, это было так давно. Как же он был глуп, когда верил в долговечность этого счастья. Он направил своего белого жеребца к скалам и морю за ними. Моросил дождь. Зима на Мелнибонэ быстро вступала в свои права.
Они оставили коней у скал, чтобы их не испугало колдовство Элрика, и спустились к берегу. Дождь падал в море. Над водой – не далее чем в пяти корабельных корпусах от береговой черты – висел туман. Стояла мертвая тишина, и Дивиму Твару подумалось, что, оказавшись между высокими черными скалами сзади и стеной тумана впереди, они вошли в безмолвный мир царства мертвых, где легко можно встретить печальные души тех, кто, по легенде, совершил самоубийство, медленно уничтожая свое тело по частям. Звук их шагов по прибрежной гальке был громок, но его сразу же заглушал туман, который жадно поглощал его – словно питался этим звуком, поддерживая таким образом в себе жизнь.
– Сейчас, – пробормотал Элрик. Он, казалось, не замечал мрачного, гнетущего пейзажа. – Сейчас я должен вспомнить руну, которая так легко, сама собой пришла мне на память всего несколько месяцев назад.
Оставив Дивима Твара, он подошел к месту, где холодная вода плескалась у берега. Здесь он медленно сел, скрестив ноги. Его невидящие глаза устремились в туман.
Дивиму Твару показалось, что альбинос, сев на берегу, уменьшился в размерах. Он стал похож на беспомощного ребенка, и сердце Дивима Твара сострадало Элрику, как могло сострадать отважному, измученному мальчику. Дивим Твар уже готов был предложить Элрику отказаться от колдовства и искать страны Оин и Ю обычными средствами.
Но Элрик уже поднимал голову, как это делает собака, собирающаяся завыть на луну. С его губ стали срываться странные, пугающие слова, и Дивим Твар понял, что, даже если он попытается сейчас заговорить, Элрик его не услышит.
Дивим Твар и сам был немного знаком с высоким наречием (его, как и всякого знатного мелнибонийца, учили этому языку), но слова ничего ему не говорили, потому что Элрик использовал специальные интонации и ударения, которые придавали словам особый и тайный смысл. К тому же он распевал их голосом, то понижавшимся до глухого баса, то повышавшимся до визга. Слушать такие звуки, производимые смертным, было неприятно, и теперь Дивим Твар понимал, почему Элрик не хочет прибегать к волшебству. Повелитель Драконьих пещер, хотя и был типичным мелнибонийцем, почувствовал желание отойти назад шага на два-три, а то и вернуться на вершину скалы и наблюдать за Элриком оттуда. Ему пришлось взять себя в руки, чтобы остаться на месте и смотреть, как продолжается призывание.
Пение рун продолжалось довольно долго. Дождь все сильнее барабанил по прибрежной гальке, покрывшейся теперь глянцем. Он свирепо лупил спокойное, темное море, хлестал беловолосую голову поющего и вызывал дрожь у Дивима Твара, который плотнее запахнул свой плащ.
– Страаша… Страаша… Страаша…
Слова смешивались со звуком дождя. Они были почти не похожи на слова, скорее – звуки, которые может производить дождь, или язык, на котором говорит море.
– Страаша…
И опять у Дивима Твара возникло желание оставить свое место, но теперь он хотел подойти к Элрику, сказать ему, Чтобы он остановился и взвесил другие возможности добраться до земель Оин и Ю.
– Страаша!
В это крике слышалась скрытая агония.
– Страаша!
Дивим Твар готов был уже позвать Элрика – но вдруг почувствовал, что не может сделать это.
– Страаша!
Фигура со скрещенными ногами раскачивалась. Крик летел зовом ветра сквозь пещеры времени.
– Страаша!
Дивиму Твару стало очевидно, что руна по каким-то причинам не действует и Элрик безрезультатно тратит свои силы.
Но повелитель Драконьих пещер ничего не мог поделать. Язык его не двигался. Ноги, казалось, вросли в землю.
Он посмотрел на туман. Тот вроде бы приблизился к берегу и заискрился странным зеленоватым светом.
Вода вдруг взволновалась. Море ринулось на берег. Зашуршала галька. Туман отступил. В воздухе замелькали неясные огоньки, и Дивиму Твару показалось, что он увидел туманный силуэт огромной фигуры, появляющейся из моря. И тут он понял, что пение Элрика прекратилось.
– Король Страаша, – начал Элрик, и теперь его голос стал почти нормальным, – я пришел. Я благодарю тебя.
Силуэт заговорил – его голос напомнил Дивиму Твару звук неторопливых, тяжелых волн, перекатывающихся под дружеским солнцем.
– Мы, элементали, озабочены, Элрик. До нас дошел слух, что ты пригласил в свой мир Владыку Хаоса, а стихии никогда не любили Владык Хаоса. Но я знаю, ты сделал это, потому что такова твоя судьба, и мы не питаем к тебе вражды.
– Это было вынужденное решение, король Страаша. Ничего другого мне не оставалось. Если ты поэтому не склонен помогать мне, я тебя пойму и больше не стану тебя беспокоить.
– Я помогу тебе, хотя помогать тебе теперь стало труднее. Но не из-за того, что должно произойти в ближайшем будущем, а из-за того, что грядет через много лет. А теперь побыстрее скажи мне, как мы, водные элементами, можем послужить тебе?
– Тебе известно, где находится Корабль, что плавает по суше и по морю? Мне необходимо его найти, потому что я Должен исполнить обет и найти свою возлюбленную Симорил.
– Я хорошо знаю этот корабль – он принадлежит мне. На него предъявляет права и Гроум, но этот корабль мой. По справедливости он мой.
– Гроум Земной?
– Гроум Земель под корнями. Гроум, владыка почвы и всего, что живет в ней. Мой брат Гроум. Давным-давно, когда мы, элементали, еще не вели счет времени, мы с Гроумом построили этот корабль, чтобы можно было путешествовать между царствами Воды и Земли – как мы пожелаем. Но мы поссорились (будь мы прокляты за эту глупость) и начали драться. А это означало землетрясения, приливные волны, извержения вулканов, тайфуны и сражения, в которых участвовали все стихии. В результате возникли новые континенты, а старые погрузились под воду. Мы дрались уже не в первый раз, но тот был последний. И наконец, чтобы не уничтожить друг друга окончательно, мы примирились. Я отдал Грому часть моих владений, а он отдал мне Корабль, что плавает по суше и по морю. Но отдавал он его не очень охотно, а потому этот корабль плавает по морям Лучше, чем по суше. Гроум, если у него появляется такая Возможность, препятствует ходу корабля. И все же, если этот корабль тебе нужен, ты можешь взять его.
– Я благодарю тебя, король Страаша. Где мне его найти?
– Он придет к тебе. А теперь я устал – чем больше удаляюсь я от моего царства, тем труднее мне поддерживать мою смертную оболочку. Прощай, Элрик. И будь осторожен. Ты сильнее, чем ты думаешь, и многие будут пытаться использовать твою силу в своих интересах.
– Где мне ждать Корабля, что плавает по суше и по морю? Здесь?
– Нет. – Голос морского короля растворялся вместе с его силуэтом. Туда, где только что были его очертания и зеленые огоньки, пополз серый туман. Море снова успокоилось. – Жди. Жди в своей башне… Он придет…
Несколько малых волн накатились на берег, и все приобрело такой вид, словно короля водных элементалей никогда и не было здесь. Дивим Твар потер глаза. Медленно приблизившись к тому месту, где все еще сидел Элрик, он осторожно наклонился и протянул альбиносу руку. Элрик поднял на него удивленный взгляд.
– Дивим Твар? Сколько времени прошло?
– Несколько часов, Элрик. Скоро настанет ночь. Уже Почти стемнело. Нам нужно поторопиться назад в Имррир.
Элрик с помощью Дивима Твара поднялся на неверных ногах.
– Да, – рассеянно пробормотал он, – морской король сказал…
– Я слышал слова морского короля, Элрик. Я слышал его совет и его предупреждение. Ты должен запомнить и то и другое. Мне не очень-то нравится идея с этим волшебным Кораблем. Как и большинство вещей, имеющих колдовское происхождение, этот корабль наделен не только добродетелями, но и пороками. Это как двусторонний клинок, которым ты собираешься поразить врага и который поражает тебя…
– Там, где есть колдовство, этого следует ожидать. Ведь это ты, мой друг, настоял, чтобы я прибегнул к нему.
– Да, – сказал Дивим Твар себе под нос; он шел первым по тропинке, ведущей вверх по скале, туда, где стояли их лошади. – Да, я не забыл этого, мой король.
Элрик слабо улыбнулся и прикоснулся к руке Дивима Твара.
– Не переживай. Призывание завершилось, и теперь у нас есть судно, которое быстро доставит нас к принцу Йиркуну в земли Оин и Ю.
– Будем надеяться. – Дивим Твар в душе сомневался, даст ли им какие-нибудь преимущества Корабль, что плавает по суше и по морю. Они добрались до лошадей, и он принялся стряхивать воду с боков своего чалого коня. – Я сожалею, что мы еще раз впустую растратили силы драконов. С отрядом этих созданий мы бы вмиг расправились с принцем Йиркуном. Вот было бы здорово еще раз вместе, бок о бок подняться в воздух, как мы делали это прежде.
– Мы займемся этим, когда покончим с Йиркуном и привезем домой Симорил, – сказал Элрик, устало забрасывая свое тело в седло на белом жеребце. – Ты протрубишь в драконий рог, наши братья драконы услышат зов, а потом мы с тобой споем «Песню драконьих владык». Мы оседлаем Огнеклыка и Мягколапа, и наши стрекала засверкают огнем. Это будет похоже на прежние времена Мелнибонэ, но мы не станем говорить, что свобода и власть – это одно и то же, а позволим Молодым королевствам жить так, как они хотят, и будем уверены, что и они не станут вмешиваться в нашу жизнь.
Дивим Твар натянул поводья. Его одолевали мрачные мысли.
– Будем молиться, мой господин, чтобы этот день настал. Но я не могу прогнать навязчивую мысль: мне кажется, что дни Имррира сочтены и моя собственная жизнь близится к закату…
– Чепуха, Дивим Твар. Ты переживешь меня. В этом нет никаких сомнений, хотя ты и старше меня.
Они поскакали сквозь сгущающиеся сумерки. Дивим Твар сказал:
– У меня двое сыновей. Ты знаешь об этом, Элрик?
– Ты никогда не говорил о них.
– Их родили мне прежние мои любовницы.
– Я рад за тебя.
– Они превосходные мелнибонийцы.
– К чему ты говоришь об этом, Дивим Твар? – Элрик заглянул в лицо своего друга, пытаясь прочесть его выражение.
– К тому, что я люблю их и хочу, чтобы они наслаждались жизнью на острове Драконов.
– Почему бы и нет?
– Не знаю. – Дивим Твар в упор посмотрел на Элрика. – Я хочу сказать, что судьба моих сыновей в твоих руках, Элрик.
– В моих?
– Из того, что я услышал от элементаля воды, я понял, что от твоего решения зависит судьба острова Драконов. Я Прошу тебя помнить о моих сыновьях, Элрик.
– Я буду помнить о них, Дивим Твар. Я уверен, из них получатся прекрасные владыки драконов, а один из них унаследует твою должность повелителя Драконьих пещер.
– Кажется, ты не понял меня, мой господин император.
Элрик посмотрел на своего друга и покачал головой.
– Я понял тебя, мой старый друг. Но я думаю, ты Слишком сурово судишь меня, если считаешь, что я могу сделать что-либо во вред Мелнибонэ и всему, что оно собой представляет.
– Тогда прости меня. – Дивим Твар опустил голову. Но выражение его глаз не изменилось.
Добравшись до дома, они переоделись, выпили горячего вина и поели приправленной пряностями пищи. Элрик, невзирая на всю свою усталость, испытывал душевный подъем, какого не знал уже много месяцев. Но за этим внешним его настроением, которое побуждало его говорить весело и двигаться энергично, крылось что-то еще. Дивим Твар полагал, что перспективы их явно улучшились и скоро они вступят в борьбу с Йиркуном. Но впереди их подстерегали неведомые опасности и, вполне вероятно, огромные трудности. Однако он из чувства дружбы к Элрику не хотел портить ему настроение. Напротив, он был рад тому, что Элрик, казалось, пришел в хорошее расположение духа. Они принялись обсуждать, что нужно им взять с собой в путешествие к таинственным землям Ю и Оина, высказывали предположения о вместимости Корабля, который может плыть по суше и по воде, – сколько воинов смогут они взять на борт, сколько провизии.
Отправляясь в свою спальню, Элрик уже не волочил устало ноги, как это было свойственно ему в последнее время, и Дивим Твар, пожелав ему спокойной ночи, еще раз испытал то же, что поразило его на берегу, когда Элрик начинал свою руну. Возможно, он не случайно вспомнил сегодня своих сыновей в разговоре с Элриком, вызвавшим у него чуть ли не отеческое чувство – чувство, словно Элрик был мальчиком, с нетерпением предвкушавшим какое-то удовольствие, которое, возможно, вовсе и не принесет ему ожидаемой радости.
Дивим Твар постарался прогнать эти мысли и тоже отправился спать. Элрик сам виноват в деле с Йиркуном и Симорил, но Дивим Твар спрашивал себя, не лежит ли и на нем часть вины в случившемся. Возможно, ему нужно было быть настойчивее со своим советом, убедительнее, пытаться больше влиять на молодого императора. Но потом он совсем по-мелнибонийски прогнал эти сомнения и вопросы как совершенно бессмысленные. Было только одно правило: ищи удовольствия, где только можешь. Но неужели мелнибонийцы всегда следовали этому правилу? Внезапно Дивиму Твару пришла в голову мысль: а что, если у Элрика не больная, а регрессивная кровь? Может быть, Элрик – реинкарнация одного из своих далеких предков? Всегда ли мелнибонийцам было свойственно думать только о себе и своих собственных наслаждениях?
И опять Дивим Твар прогнал от себя это предположение. Какой прок от всех этих размышлений? Мир – это мир. Мелнибониец – это мелнибониец.
Прежде чем лечь, он зашел к обеим своим возлюбленным, разбудил их и потребовал, чтобы они показали ему его сыновей – Дивима Слорма и Дивима Мава. И когда привели его сыновей, с заспанными глазами, недоумевающих, он долго смотрел на них, прежде чем отослать назад. Он им ничего не сказал, но часто морщил лоб, тер лицо и тряс головой, а когда их увели, сказал Ниопал и Сарамал, своим возлюбленным, которые недоумевали не меньше его отпрысков:
– Отведите их завтра в Драконьи пещеры, пусть начинают учиться.
– Так рано, Дивим Твар? – спросила Ниопал.
– Да, боюсь, что времени осталось мало.
Он не стал распространяться на этот счет, потому что не мог. Просто такое было у него предчувствие. Но это чувство быстро превращалось в наваждение.
Утром Дивим Твар вернулся в башню Элрика и нашел императора в галерее над городом; Элрик мерил ее шагами и нетерпеливо спрашивал, не появился ли у берега какой-нибудь корабль. Слуги убедительно отвечали, что если бы император мог описать этот корабль, то они бы знали, что именно им высматривать. Но Элрик не мог назвать ни одной приметы – лишь то, что корабль может появиться и не на море вовсе, а на суше. На нем было его военное облачение, и Дивим Твар сразу же понял, что Элрик значительно увеличил порции снадобья, которое укрепляло его кровь. Малиновые глаза сверкали, речь была быстрой, а когда Элрик делал даже самый малый жест, молочно-белые руки двигались с неестественной скоростью.
– Ты сегодня здоров, мой господин? – спросил повелитель Драконьих пещер.
– Я прекрасно себя чувствую, благодарю, Дивим Твар, – усмехнулся Элрик. – Хотя я бы чувствовал себя лучше, если бы здесь появился Корабль, что плавает по суше и по морю. – Он подошел к перилам и оперся на них. Взгляд его скользнул Сначала по водной глади, а потом по суше – в пространство далеко за башнями и городскими стенами. – Где же он может быть? Жаль, что король Страаша не пожелал уточнить.
– Я согласен с тобой. – Дивим Твар, не успев позавтракать дома, угощался разнообразными яствами, стоявшими на столе. Было очевидно, что Элрик не прикоснулся к еде.
Дивим Твар спросил у себя, не подействовали ли такие большие количества снадобья на мозг его старого друга. Не исключено, что Элриком начало овладевать безумие, вызванное его связью с мощными колдовскими силами, его тревогой за Симорил, его ненавистью к Йиркуну.
– Не лучше ли тебе отдохнуть и подождать, пока не появится корабль? – тихо предложил Дивим Твар, вытирая губы.
– Да, в этом есть смысл, – согласился Элрик. – Но я не могу. Меня словно толкают какие-то силы, я спешу встретиться с Йиркуном, отомстить ему, снова соединиться с Симорил.
– Я тебя понимаю. И тем не менее…
Смех Элрика прозвучал громко и резко.
– Ты печешься о моем здоровье прямо как Скрюченный. Две няньки мне не нужны, повелитель Драконьих пещер.
Дивим Твар через силу улыбнулся.
– Ты прав. Что ж, я просто боюсь, что волшебный Корабль… Что это там? – Он ткнул пальцем в направлении дальнего леса. – Там какое-то движение. Словно гуляет ветер. Но никакого ветра сегодня нет.
Элрик проследил за направлением его взгляда.
– Ты прав. Интересно…
И тут они увидели, как что-то появилось из леса, словно бы рассекая землю. Это что-то сверкало белым, синим и Черным. Оно приближалось.
– Парус, – сказал Дивим Твар. – Кажется, это твой Корабль, мой повелитель.
– Да, – прошептал Элрик, подавшись вперед. – Мой Корабль. Готовься, Дивим Твар. После полудня мы покинем Имррир.
Глава шестая
Король Гроум
Корабль был высок, строен и красив. Его перила, мачты, фальшборты украшала тонкая резьба, которая явно была не по плечу смертному резчику. Хотя дерево, послужившее материалом для изготовления корабля, покрашено не было, оно отливало естественной синевой, чернотой и зеленью, а также сочным дымчато-красным цветом. Корабельная оснастка цветом напоминала морские водоросли, а в досках полированной палубы виднелись прожилки, похожие на корни деревьев. Паруса на трех конусных мачтах были плотные, легкие и белые, как облака в погожий летний день. Корабль являл собою все, что было в природе приятного для глаза, немногие могли бы, глядя на него, не испытывать удовольствия, какое испытываешь, сталкиваясь с совершенством. Иными словами, корабль излучал гармонию – Элрик и представить себе не мог лучшего корабля, на котором можно было бы выступить против принца Йиркуна и опасностей далеких земель Оин и Ю.
Корабль плавно двигался по суше, как по поверхности воды, и земля расходилась под ним кильватерными струями, словно бы мгновенно превращаясь в воду. Это превращение происходило со всем, чего касался киль и что было вокруг, но по мере движения корабля земля возвращалась в свое прежнее твердое состояние. Вот почему деревья в лесу расступались, пропуская корабль, направляющийся в Имррир.
Корабль, что плавает по суше и по морю, был невелик. Он был гораздо меньше любого мелнибонийского боевого барка и лишь немногим больше галер, на которых приходили южане. Но по изяществу, по изгибам, по горделивой осанке ничто не могло с ним сравниться.
Трап уже был спущен, и корабль готов к походу. Элрик, уперев руки в бока, разглядывал дар короля Страаши. От ворот городских стен рабы несли провизию и оружие, поднимали их по трапу. А Дивим Твар тем временем собирал имррирских воинов, назначал им звания и задания на этот поход. Воинов было немного. Только половина из имевшихся сил могла отправиться в плавание, а другая половина должна была остаться под командой Магума Колима для защиты города. После того как слух о каре, постигшей пиратов, разошелся по варварским землям, вряд ли кто решится предпринять сколь-нибудь крупную атаку на Имррир, но меры предосторожности принять было необходимо, в особенности еще и потому, что принц Йиркун поклялся захватить Имррир. А еще по какой-то странной причине, которую не смог разгадать ни один зевака, Дивим Твар созвал добровольцев-ветеранов, получивших ранения в прежних битвах, и составил из них – не годных для дальнего похода, как полагали зеваки, – специальный отряд. Но поскольку пользы от них при защите города не было никакой, то они с таким же успехом могли отправиться в поход с Элриком. Этих ветеранов первыми и провели на борт.
Последним поднялся по трапу Элрик. Он шел медленно, тяжело – величавый воин в черных доспехах. Взойдя на палубу, он повернулся, отсалютовал городу и приказал поднять трап.
Дивим Твар ждал его на полуюте. Повелитель Драконьих пещер, сняв кольчужную рукавицу, провел голой рукой по странно окрашенному дереву перил.
– Этот корабль строился не для сражений, Элрик, – сказал он. – Мне бы не хотелось увидеть, как он будет поврежден в бою.
– Как он может быть поврежден? – беззаботно спросил Элрик. Имррирцы тем временем вскарабкались на мачты и начали ставить паруса. – Неужели ты думаешь, что Страаша допустит это? Или Гроум? Не тревожься, Дивим Твар, за Корабль, что плавает по суше и по морю. Тревожься только за нас самих и за успех нашей экспедиции. А теперь давай-ка посмотрим на карты. Помнишь, Страаша предупреждал нас о своем брате Гроуме? Я предлагаю двигаться по морю, где только возможно, и зайти вот сюда, – он показал на карте порт на западном побережье Лормира, – выверить дальнейшее направление и узнать, что можно, о землях Оин и Ю и том, как они защищены.
– Немногие отваживались заходить дальше Лормира. Говорят, что Край Мира лежит на южных границах этой страны. – Дивим Твар нахмурился. – Как ты думаешь, не может весь этот поход оказаться ловушкой? Ловушкой Ариоха? Что, если он в сговоре с принцем Йиркуном, а нас обманом заманили в этот поход, который закончится нашей гибелью?
– Я думал об этом, – сказал Элрик. – Но выхода у нас нет. Мы должны довериться Ариоху.
– Пожалуй что так, – иронически улыбнулся Дивим Твар. – Я сейчас подумал вот еще о чем. Как тронется с места этот Корабль? Я не видел у него якорей, а о приливных течениях на суше мне ничего не известно. Ты видишь, как ветер наполняет паруса? А что дальше?
Паруса и в самом деле наполнились ветром, мачты слегка поскрипывали от напряжения.
Элрик пожал плечами и вытянул руки.
– Я думаю, мы просто должны дать кораблю команду, – предположил он. – Корабль, мы готовы к походу.
Элрик не без удовольствия смотрел на Дивима Твара – у того на лице появилось недоуменное выражение, когда Корабль, накренившись, начал двигаться. Он шел ровно, как по спокойному морю, и Дивим Твар инстинктивно ухватился за перила и закричал:
– Мы сейчас врежемся в городскую стену!
Элрик быстро подошел к большому рычагу в центре полуюта – это рычаг был горизонтально прикреплен к храповику, который, в свою очередь, был связан с валом. Это явно был механизм управления кормилом. Элрик ухватился за рычаг, как хватаются за весло, и повернул его на одну или две зарубки. Корабль тут же отреагировал – он изменил направление, но курс его все равно лежал на стену. Элрик дернул рычаг в другую сторону, и корабль наклонился, словно протестуя, развернулся в другую сторону и поплыл через остров. Элрик удовлетворенно засмеялся.
– Ну, Дивим Твар, видишь, как это просто. Нужно было только немного подумать!
– И тем не менее, – неуверенно сказал Дивим Твар, – я бы предпочел путешествовать на драконах. Они-то хоть звери, и их можно понять. А тут колдовство – оно меня беспокоит.
– Такие слова не подобают благородному мелнибонийцу! – прокричал Элрик, перекрывая шум ветра, скрип корабельной оснастки, хлопанье огромных белых парусов.
– А может, и нет, – сказал Дивим Твар. – Может, это объясняет, почему я стою здесь рядом с тобой, мой господин.
Элрик бросил на своего друга недоуменный взгляд, а потом спустился вниз – найти рулевого, которого можно было бы поставить у штурвала корабля.
Корабль резво двигался по скалистым хребтам, поднимался по поросшим утесником склонам, он срезал путь, двигаясь по лесу, а потом величественно плыл по травянистым полям. Корабль двигался, как низко парящий ястреб, который держится над самой землей, но перемещается в поисках добычи с невероятной скоростью и точностью, выправляя курс едва заметным движением крыла. Воины Имррира собрались на палубе. Разинув рты, они отмечали продвижение корабля по суше, и многих пришлось загонять на места у парусов и на другие посты. Казалось, единственный из команды, кто не удивлялся этому чуду, был огромный воин, которого назначили боцманом. Он вел себя так, как если бы находился на борту своего боевого барка – невозмутимо исполнял свои обязанности, требуя, чтобы все делалось, как полагается – по-моряцки. А вот рулевой, которого выбрал Элрик, напротив, пребывал в легкой панике, с недоверием относясь к кораблю, которым управлял. По его виду было понятно, что он чувствует: корабль в любую минуту может удариться о скалу или запутаться в зарослях сосен. Он все время облизывал губы и, невзирая на свежий ветер, отирал пот со лба, а дыхание его вырывалось изо рта клубами пара. И тем не менее он был хорошим рулевым и постепенно приспособился к управлению кораблем, хотя его движения и оставались в силу необходимости более быстрыми, чем на обычном корабле, потому что времени на размышления у него не было и решения нужно было принимать немедленно – корабль двигался по суше со скоростью, от которой захватывало дыхание. Они перемещались быстрее скачущего коня, даже быстрее любимых драконов Дивима Твара. И в то же время эта скорость наполняла их сердца восторгом, о чем свидетельствовало выражение на лицах имррирцев. Довольный смех Элрика разносился по кораблю, заражая весельем всех членов команды.
– Ну, если сейчас Гроум пытается замедлить наше движение, то я даже представить себе не могу, с какой скоростью мы будем двигаться по воде, – сказал он Дивиму Твару.
Настроение Дивима Твара немного изменилось к лучшему. Его длинные волосы струились по ветру, обрамляя улыбающееся лицо, обращенное к его другу.
– Да, пожалуй, нас снесет с палубы, и мы все упадем в море.
И вдруг, словно отвечая на их слова, корабль начал дергаться и одновременно раскачиваться из стороны в сторону – он как будто попал в мощные поперечные потоки. Рулевой побледнел и вцепился в рычаг, пытаясь снова подчинить его себе. Раздался короткий ужасающий вопль, и один из моряков свалился с самой высокой реи на палубу, в мгновение ока превратившись в мешок с костями. Потом корабль дернулся еще раз-другой, и помехи остались позади – они продолжили плавное движение.
Элрик посмотрел на тело упавшего моряка. Внезапно все его веселье как рукой сняло, и он ухватился за перила руками в черных кольчужных рукавицах. Его крепкие зубы заскрипели, яростно засверкали малиновые глаза, а губы скривились в иронической усмешке: «Какой же я глупец! Какой же я глупец – искушаю богов!»
Хотя теперь корабль двигался почти также ровно, как прежде, что-то, казалось, мешало ему, словно слуги Гроума цеплялись за днище, как раки могут цепляться за днище в море. И Элрик ощутил что-то в воздухе, что-то в шуршании деревьев, мимо которых они неслись, что-то в колебаниях травы, кустов и цветов, по которым они двигались, что-то в громаде скал, в крутизне горных склонов. Он понял: это присутствие Гроума Земного – Гроума Земли под корнями, Гроума, который хотел единолично владеть тем, чем когда-то они владели вместе с братом Страашей, тем, что когда-то они соорудили в знак своего союза и из-за чего поссорились. Гроум желал вернуть себе Корабль, что может плавать по суше и по морю. И Элрик, глядя на черную землю, почувствовал, как ужас охватывает его.
Дата добавления: 2015-11-03; просмотров: 58 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Вызвать владыку Хаоса | | | Чего пожелал бог земли |