Традиционное правосудие

– А теперь я буду править так, как ты того хотел, кузен. – Элрик смотрел, как воины Дивима Твара, окружив и схватив за руки несостоявшегося узурпатора, отбирают у него оружие.

Йиркун дышал, как загнанный волк. Он сверкал глазами и крутил головой, надеясь, что кто-нибудь из воинов поддержит его, но они смотрели либо нейтрально, либо не скрывая презрения.

– И ты, принц Йиркун, первым почувствуешь все блага моего нового правления. Ты доволен?

Йиркун опустил голову. Теперь его пробрала дрожь. Элрик рассмеялся.

– Что же ты молчишь, кузен?

– Пусть Ариох и все герцоги Ада вечно мучают тебя, – прорычал Йиркун. Он откинул назад голову, глаза его безумно вращались в орбитах, губы искривились. – Ариох! Ариох! Предай проклятию этого слабого альбиноса! Ариох! Уничтожь его, или ты увидишь, как падет Мелнибонэ!

Элрик продолжал смеяться.

– Ариох не слышит тебя. Хаос сейчас слаб. Нужно колдовство посильнее твоего, чтобы Владыки Хаоса вернулись на землю и помогли тебе, как помогали нашим предкам. А Теперь, Йиркун, скажи мне, где госпожа Симорил.

Но Йиркун опять погрузился в упрямое молчание.

– Она в своей башне, мой император, – сказал Магум Колим.

– Ее повел туда один из прихвостней Йиркуна, – сказал Дивим Твар, – капитан стражи Симорил. Он убил воина, который хотел защитить свою госпожу от Йиркуна. Возможно, принцесса Симорил в этот момент в опасности, мой господин.

– Быстро ступай в башню. Возьми с собой отряд. Приведи сюда Симорил и капитана ее стражи.

– А что делать с Йиркуном, мой господин? – спросил Дивим Твар.

– Он останется здесь, пока не вернется его сестра.

Дивим Твар поклонился и, отобрав несколько воинов, вышел из тронного зала. Все отметили, что шаг Дивима Твара стал легче, а выражение лица – не таким мрачным, как в тот миг, когда он следом за принцем Йиркуном приближался к тронному залу.

Йиркун поднял голову и оглядел двор. На какое-то мгновение он стал похож на неразумное и озадаченное дитя. Весь гнев и вся ненависть исчезли, и Элрик даже испытал что-то вроде сочувствия к своему кузену. Но на сей раз он подавил в себе это чувство.

– Довольствуйся тем, кузен, что в течение нескольких часов ты был владыкой всего Мелнибонэ.

Йиркун произнес тихим, недоуменным голосом:

– Как тебе удалось спастись? У тебя не было ни времени, ни сил на колдовство. Ты едва мог двигаться, а твои доспехи должны были утащить тебя на дно, ты не мог не утонуть. Это несправедливо, Элрик. Ты должен был утонуть.

Элрик пожал плечами.

– У меня есть друзья в море. Они, в отличие от тебя, признают мою королевскую кровь и мое право властвовать.

Йиркун попытался скрыть удивление. Явно его уважение к Элрику выросло – как и его ненависть к императору-Альбиносу.

– Друзья?

– Да, – сказал Элрик с едва заметной улыбкой.

– А я… я думал, ты дал обет не использовать свое колдовское искусство.

– Но ведь ты думал, что такой обет не подобает мелнибонийскому монарху, да? Что ж, я с тобой согласен. Как видишь, Йиркун, в конечном счете победа осталась за тобой.

Йиркун в упор взглянул на Элрика, словно пытаясь понять тайное значение его слов.

– Ты вернешь Владык Хаоса?

– Ни один, даже самый сильный колдун не может призвать Владык Хаоса, также как Владык Закона, если они сами не пожелают быть призванными. Ты это знаешь. Ты должен это знать, Йиркун. Разве ты сам не пытался? А Ариох так и не пришел, разве нет? Разве он принес тебе тот дар, о котором ты просил, – два Черных Меча?

– Ты знаешь об этом?

– Я не знал. Догадывался. Теперь знаю.

Йиркун попытался что-то сказать, но гнев переполнял его так, что слова не подчинялись ему. Вместо этого он издал сдавленный рык и несколько мгновений пытался вырваться из рук державших его стражников.

Дивим Твар вернулся с Симорил. Девушка была еще бледна, но улыбалась. Она вбежала в тронный зал.

– Элрик!

– Симорил! Тебе никто не причинил вреда?

Симорил бросила взгляд на поникшего капитана стражников, которого тоже привели в тронный зал. На ее тонком лице появилось отвращение. Потом она отрицательно покачала головой.

– Нет, мне никто не причинил вреда.

Капитан стражников дрожал отужаса. Он умоляющим взглядом смотрел на Йиркуна, словно его сотоварищ по пленению мог ему чем-то помочь. Но Йиркун продолжал разглядывать пол.

– Подведите этого поближе. – Элрик показал на капитана стражников.

Того подтащили к подножию ступенек, ведущих к Рубиновому трону. Капитан застонал.

– Ты жалкий предатель, – сказал Элрик. – У Йиркуна по крайней мере хватило мужества попытаться убить меня. И у него были весьма честолюбивые помыслы. А твое честолюбие состояло в том, чтобы стать его прихвостнем. И поэтому ты предал свою госпожу и убил одного из своих людей. Как тебя зовут?

Слова капитану давались с трудом, но наконец он пробормотал:

– Меня зовут Валгарик. А что я мог сделать? Я служу Рубиновому трону, кто бы на нем ни сидел.

– Значит, предатель заявляет, что руководствовался преданностью. Но я так не думаю.

– Так оно и было, мой господин. Так оно и было, – заскулил капитан. Он упал на колени. – Убей меня легко. Не наказывай меня.

Элрик хотел было выполнить просьбу капитана, но тут он взглянул на Йиркуна, а потом вспомнил выражение на лице Симорил, когда та смотрела на своего стражника. Он чувствовал важность момента и знал, что на примере капитана Валгарика должен теперь преподать всем урок. Поэтому он покачал головой.

– Нет, я накажу тебя. Сегодня ты умрешь здесь по традициям Мелнибонэ, когда мои придворные будут праздновать новую эру моего правления.

Валгарик заплакал. Потом он взял себя в руки, прекратил рыдания и поднялся на ноги – как настоящий мелнибониец. Он низко поклонился и сделал шаг назад, предаваясь в руки стражи.

– Я должен подумать, как ты разделишь судьбу с тем, кому хотел служить, – сказал Элрик. – Как ты убил молодого воина, который хотел остаться верным Симорил?

– Мечом. Я пронзил его. Это был чистый удар. Один.

– А что стало с телом?

– Принц Йиркун приказал мне скормить его рабам принцессы Симорил.

– Понимаю. Что ж, принц Йиркун, ты можешь сегодня присоединиться к нашему пиршеству, пока капитан Валгарик будет развлекать нас своей смертью.

Лицо Йиркуна стало бледнее лица Элрика.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Тебе будут подавать кусочки плоти капитана Валгарика, которые доктор Остряк будет вырезать из его тела. Ты сможешь давать указания, как бы тебе хотелось приготовить мясо капитана. Мы бы не хотели, чтобы ты ел его сырым.

Даже Дивим Твар был удивлен решением Элрика. Оно, конечно же, было в духе Мелнибонэ и иронично усовершенствовало идею самого Йиркуна, но не отвечало характеру Элрика, того Элрика, которого он знал до сегодняшнего дня.

Услышав о своей участи, капитан Валгарик испустил полный ужаса вопль и уставился на принца Йиркуна, словно тот уже вкушал его плоть. Йиркун попытался отвернуться, плечи его дрожали.

– И это будет только начало – сказал Элрик. – Пир начнется в полночь. А до этого времени заточите Йиркуна в его башне.

После того как принца Йиркуна и капитана Валгарика увели, Дивим Твар и принцесса Симорил подошли к Элрику, который откинулся на спинку своего огромного трона, глядя в никуда.

– Остроумная пытка, – сказал Дивим Твар.

– Они оба заслужили это, – добавила Симорил.

– Да, – пробормотал Элрик. – Именно так и поступил бы мой отец. Именно так поступил бы и Йиркун, окажись он на моем месте. Я всего лишь следую традициям. Я больше не делаю вида, что принадлежу себе. Я останусь здесь до своей смерти – в ловушке Рубинового трона и буду служить ему, как, по словам Валгарика, служил он.

– А ты не мог бы убить их быстро? – спросила Симорил. – Ты знаешь, что я прошу не потому, что он мой брат. Я ненавижу его как никого другого. Но если ты продолжишь так себя вести, это может погубить тебя.

– Ну и что? Значит, я буду уничтожен. Пусть я стану всего лишь бездумным продолжением моих предков. Марионетка призраков и воспоминаний, которую дергают за веревочки, уходящие назад во времени на десять тысяч лет.

– Может быть, тебе нужно сначала выспаться… – предложил Дивим Твар.

– Я чувствую, что после этого не буду спать много ночей. Но твой брат не умрет, Симорил. После наказания – когда он отведает мяса капитана Валгарика – он будет отправлен в ссылку. Он в одиночестве отправится в Молодые королевства. Но ему не будет позволено взять с собой его колдовские книги. Он должен будет выжить в землях варваров, предоставленный сам себе. Я полагаю, это не слишком суровое наказание.

– Оно слишком мягкое, – возразила Симорил. – Лучше его убить. Пошли к нему воинов, чтобы у него не было времени замыслить какой-нибудь заговор.

– Я не боюсь его заговоров. – Элрик устало поднялся. – А теперь мне хотелось бы, чтобы вы оба оставили меня и вернулись за час до начала праздника. Я должен подумать.

– Я вернусь в свою башню и подготовлюсь к вечеру, – сказала Симорил. Она поцеловала Элрика в бледный лоб. Он поднял глаза, светившиеся любовью и нежностью, протянул руку и прикоснулся к ее волосам и щеке. – Помни, что я тебя люблю, Элрик, – сказала она.

– Я прикажу, чтобы тебя проводили домой, – сказал ей Дивим Твар. – И ты должна выбрать нового командира для своей стражи. Позволь мне помочь тебе в этом.

– Я буду тебе благодарна, Дивим Твар.

Они оставили Элрика, который замер на Рубиновом троне, уставясь в пустоту. Рука, которую он время от времени поднимал к своей бледной голове, немного подрагивала, а его странные малиновые глаза с болью смотрели на мир.

Немного позже он поднялся с Рубинового трона и медленно, склонив голову, пошел в свои покои – стражники потянулись следом. Он помедлил у дверей, за которыми по ступенькам можно было подняться в библиотеку. Он инстинктивно искал утешения и забвения в знаниях, но в этот миг вдруг испытал прилив ненависти к своим книгам и свиткам. Уж слишком они были озабочены такими понятиями, как «нравственность» или «справедливость». Он винил их в том, что теперь, когда он принял решение вести себя, как то подобает мелнибонийскому монарху, чувство вины и отчаяние переполняли его. Поэтому он прошел мимо дверей библиотеки в свои покои – но и здесь ему было не по себе. Обстановка в покоях царила аскетичная, не соответствующая тем представлениям о роскоши, что были свойственны всем мелнибонийцам (за исключением разве что его отца), которым доставляло удовольствие сочетание ярких красок и причудливых форм. Он все здесь изменит – и сделает это как можно скорее. Он подчинится тем призракам, которые овладели им.

Какое-то время Элрик бродил из комнаты в комнату, пытаясь заглушить в себе голос, который требовал, чтобы он проявил милосердие к Валгарику и Йиркуну, хотя бы убил их обоих сразу, а еще лучше – отправил в ссылку. Но изменить это решение было уже невозможно.

Наконец он опустился в кресло у окна, из которого открывался вид на весь город. По небу все еще бежали беспокойные облака, но теперь сквозь них пробивалась луна, похожая на желтый глаз какого-то полумертвого зверя. Казалось, она смотрела на него с какой-то торжествующей иронией, словно радуясь поражению его совести. Элрик уронил голову на руки.

Пришло время, и слуги сообщили ему, что придворные уже собираются на праздничный пир. Он позволил слугам одеть себя в желтое парадное одеяние и водрузить ему на голову корону, после чего вернулся в тронный зал, где его встретили громкими приветствиями, гораздо более сердечными, чем все, что ему доводилось слышать прежде. Приняв приветствия, он сел на Рубиновый трон и бросил взгляд на столы, которыми теперь был заставлен зал. Перед ним тоже поставили стол и два дополнительных сиденья – для Дивима Твара и Симорил, которые должны сесть рядом с ним. Но Дивима Твара и Симорил еще не было, не привели и предателя Валгарика. А где же Йиркун? Они уже должны были находиться в центре зала – Валгарик в цепях, и Йиркун рядом с ним за столом. Здесь уже был доктор Остряк – он разогревал свою жаровню, на которой стояли сковородки, проверял и подтачивал ножи. В зале стоял возбужденный шум – придворные ожидали потехи. Уже принесли еду, хотя никто не мог к ней притронуться, пока не начнет есть император.

Элрик дал знак командиру своей стражи.

– Принцесса Симорил и господин Дивим Твар еще не прибыли в башню?

– Нет, мой господин.

Симорил опаздывала редко, а Дивим Твар – никогда. Элрик нахмурился. Может быть, они не были в восторге от предстоящего развлечения?

– А что узники?

– За ними послали, мой господин.

Доктор Остряк поднял нетерпеливый взгляд – его тонкие губы растянулись в предвкушении предстоящего развлечения.

И тут поверх гула голосов, стоявшего в зале, Элрик услышал звук. Это было что-то вроде стона, разносившегося по всей башне. Он наклонил голову и прислушался.

Двери тронного зала распахнулись, и появился Дивим Твар. Он тяжело дышал и был весь в крови. Одежда его была разорвана, на теле зияли раны. А следом за ним в зал ворвался туман – бурлящий туман темно-пурпурного и ядовитого синего цвета; этот-то туман и издавал стоны.

Элрик вскочил с трона и, отшвырнув в сторону стол, бросился по ступеням к своему другу. Стенающий туман пробирался в тронный зал глубже, словно пытаясь добраться до Дивима Твара.

Элрик обнял друга.

– Дивим Твар! Что это за колдовство?

На лице Дивима Твара застыло выражение ужаса, губы его словно свело судорогой; наконец он произнес:

– Это колдовство Йиркуна. Он вызвал стонущий туман, чтобы тот помог ему бежать. Я попытался преследовать Йиркуна за городом, но туман поглотил меня, и я потерял разум. Я шел в башню к Йиркуну, чтобы доставить его сюда вместе с Валгариком, но колдовство уже совершилось.

– А Симорил? Где она?

– Он забрал ее, Элрик. Она с ним. С ним также Валгарик и еще сотня воинов, которые тайно оставались преданы ему.

– Значит, мы должны снарядить за ним погоню. Мы скоро схватим его.

– Против стонущего тумана мы бессильны. Он наступает.

Туман и в самом деле начал обволакивать их. Элрик попытался рассеять его, размахивая руками, но он собрался вокруг него плотной массой. Печальный стон наполнял уши Элрика, а жуткие цвета слепили ему глаза. Он попытался прорваться сквозь туман, но тот окружал его со всех сторон. И теперь ему показалось, что за стонами он слышит слова: «Элрик слаб. Элрик глуп. Элрик должен умереть!»

– Прекрати! – крикнул он.

Он столкнулся с кем-то и упал на колени. Он начал отползать в сторону, отчаянно пытаясь вырваться из тумана. Теперь в тумане стали вырисовываться лица – страшные лица, ничего ужаснее он в жизни не видел, даже в своих ночных кошмарах.

– Симорил! – закричал он. – Симорил!

И одно из этих лиц стало лицом Симорил – Симорил, которая насмехалась и издевалась над ним, потом ее лицо начало постепенно стареть, и наконец он увидел грязную старуху, а потом – череп с лоскутами полусгнившей плоти. Он закрыл глаза, но этот образ не исчез.

«Симорил! – шептали голоса. – Симорил!»

Отчаяние овладевало Элриком, и он слабел от этого. Он позвал Дивима Твара, но услышал только насмешливое эхо – такое же отозвалось ему, когда он назвал имя Симорил. Он сомкнул уста, закрыл глаза и, продолжая ползти, попытался освободиться от стонущего тумана. Но прежде чем стоны сделались всхлипами, а всхлипы стали слабыми отзвуками, прошли, казалось, часы. Элрик попытался подняться и открыл глаза, чтобы увидеть, как рассеивается туман, но его ноги подогнулись, и он рухнул на первую из ступенек, ведущих к Рубиновому трону. Он еще раз не последовал совету Симорил, как поступить с ее братом, и ей снова грозила опасность. последняя мысль Элрика была проста:

«Я не гожусь для жизни».

Дата добавления: 2015-11-03