Глава 18. Детройт, 1980-е гг.

Проблемой для «Буллз» стал взлет еще одной команды, бросившей вызов «Селтикс» — клубу Бёрда, Макхейла и Пэриша. Я имею в виду «Детройт Пистонс», где задавали тон Исайя Томас, Билл Леймбир и Адриан Дэнтли. «Пистонс» была жесткая команда, делавшая ставку на силовую борьбу, за что в НБА ее окрестили «Плохие парни». Играли детройтцы всегда на грани фола. «Детройт» — наш альбатрос, указывающий нам путь в океане, — поговаривал Джонни Бах, помощник Коллинза. — Пока мы его не побьем, нам нечего думать о выходе в финальную серию».

«Пистонс» сложился как отличный коллектив несколько ранее «Буллз». Главными архитекторами удачной перестройки стали генеральный менеджер клуба Джек Макклоски и тренер Чак Дейли, его близкий друг. Когда «Буллз» стали повышать уровень своей игры, они почувствовали, что «Пистонс» их все же опережает — и по сплоченности, и по физической подготовке, и по целеустремленности. Если в сезоне 1987/88 г. чикагцы приобрели двух выдающихся игроков, усиливших их слабый (за исключением, конечно, Джордана) состав, то в составе детройтцев, и без того очень приличном, появились годом ранее Джон Сэлли и Деннис Родман. Над чикагским стадионом повисла зловещая тень уже не Ларри Бёрда, лидера «Селтикс», и не Мэджика Джонсона, волшебника из «Лейкерс», а Исайи Томаса, лучшего игрока «Пистонс».

Взлет «Пистонс» начался в 1981 г., когда клуб, стоявший вторым в очереди за игроками с драфта, заполучил Исайю Томаса из университета Индианы. Он был сравнительно невысок — 6 футов 1 дюйм, но очень талантлив, сообразителен и бесстрашен. Как говорил Матт Добек, отвечавший в «Детройте» за связи с общественностью, если бы Томас вымахал под 6 футов 6 дюймов, из него получился бы второй Майкл Джордан. Первым в очереди в драфте тогда стоял «Даллас», но от его приглашения Томас увильнул, заявив на всю страну, что ему не хочется «вляпываться в это ковбойское дерьмо». Техасцы, разумеется, обиделись и взяли в свой клуб Марка Эгуайра. Если бы он, игрок талантливый, но не выдающийся, достался бы «Детройту» вместо Томаса, эта команда никогда бы не добилась ярких успехов.

Надо сказать, что Томас и в «Детройт» особо не стремился, но Джек Макклоски давил на него изо всех сил. Клубу был нужен именно такой опорный защитник, цементирующий всю команду.

«Но я не хочу играть у вас в Детройте, — сказал Томас во время первой встречи с генеральным менеджером клуба. — Я предпочел бы Чикаго». — «Ладно, Исайя, — ответил Макклоски, — так или иначе, мы остановили выбор на вас, и тут уже ничего не поделаешь». — «А кому из ваших форвардов я буду делать передачи?» — «Не беспокойтесь, найдем кому», — заверил его менеджер.

Детройтцы сразу же поняли, какого ценного новичка они приобрели. При своем относительно невысоком для баскетболиста росте Томас настолько тонко чувствовал игру и так точно бросал по кольцу, что сразу же стал лидером команды и всегда диктовал темп матча. Он был быстр, легок и обладал несомненным шармом. Причем вырос он в негритянском гетто Чикаго — в районе, где большинство его сверстников становились наркоманами, а путь к материальному достатку почти для всех был закрыт. Закаленный в уличных драках, Исайя и в баскетболе оставался настоящим бойцом, хотя богатырским сложением не отличался. Но больше всего удивлял его природный ум. «Он сообразительней всех нас, вместе взятых», — говорил тренер Дейли.

А вот что поначалу не заметили окружающие, так это его неутолимую жажду успеха, прирожденное лидерство и незаурядную силу воли.

На своей самой первой пресс-конференции Томас сказал, что постарается поднять «Пистонс» до уровня «Селтикс» и «Лейкерс». Репортеры открыто смеялись над ним. А на первой тренировке в «Детройте» против него выставили Ронни Ли, игрока, физически очень мощного, не раз сурово наказывавшего соперников. Ли сразу же стал досаждать Томасу блокировками, возникая перед ним, как скала. Наконец Исайя сказал ему: «Еще раз так сделаешь — подеремся». Ли утихомирился. Да, подумал наблюдавший за тренировкой Макклоски, драка получилась бы весьма зрелищная.

Хотя Томас и не испытывал энтузиазма, попав в «Детройт», он тем не менее сумел привить клубу культуру игры. В университете Индианы, где он учился, была создана одна из лучших баскетбольных тренировочных программ в США, а тренировал Исайю выдающийся специалист Бобби Найт. Исайя, приученный к высоким требованиям и привыкший к определенным традициям, ничего подобного в «Детройте» не увидел. Решив не мириться с таким положением дел, он в первые годы своего пребывания в НБА постоянно посещал все матчи финальных серий чемпионатов лиги, пытаясь понять, в чем же секреты клубов-фаворитов. Впрочем, выведать эти секреты было не так-то легко. Близкий друг Томаса Мэджик Джонсон в те годы почти всегда играл в матчах серии «плей-офф», но, когда Исайя пытался «расколоть» его, он довольно резко отвечал: «О том, как нужно выигрывать в матчах такого уровня, я тебе ничего не скажу. Научишься на собственном опыте».

Так как же все-таки докарабкаться до серии «плей-офф»? А если докарабкаться, то как там выиграть? Томас советовался не только с баскетбольными авторитетами, он говорил и с известными футбольными тренерами Элом Дэвисом и Чаком Ноллом. Постепенно он пришел к мысли, что в команде должен царить дух единомыслия. Ничего кроме победы — вот общая цель. Томас, в частности, обратил внимание на то, что игроки «Селтикс», ранее выступавшие за другие клубы, перебравшись в Бостон, психологически перестроились. Если раньше их больше волновали свои показатели (очки, подборы и прочее), то теперь они безоговорочно приняли концепцию командной игры. Отвергнув личные цели, они стремились к целям общим. Каждый четко исполнял свою роль, пусть даже и не столь значительную. Исайя подметил и такую деталь: если у клубов-фаворитов не было достойных соперников, они их «придумывали» — лишь бы почувствовать стимул к трудной победе.

В первый сезон Томаса в НБА «Пистонс» приобрел еще одного игрока — центрового Билла Леймбира из «Кливленда». Поначалу никто не думал, что он удачная находка, которая впишется в костяк команды, стремящейся к чемпионскому титулу. В свои студенческие годы Билл выступал за сборную колледжа Нотр-Дам. Макклоски, видевший тогда его в игре, посчитал его слишком медлительным, неуклюжим и бесталанным. Затем Билл уехал в Европу, где отшлифовал свое мастерство, а вернувшись в Штаты, стал играть за «Кливленд», работая в основном на нападающего Джеймса Эдвардса. Макклоски, рыская по всей лиге в поисках пополнения состава своего клуба, с удивлением заметил, что Леймбир сильно переменился к лучшему. Он очень неплохо бросал по кольцу, хотя, как говорил Чак Дейли, подпрыгивал не выше чем на два дюйма, был на редкость хорош в подборах, чувство позиции у него выработалось отличное. Конечно, как и всякий великан, он имел свои природные недостатки, но у «Пистонс» и такого центрового не было. Макклоски и Дейли решили: пусть этот верзила и медлителен, но зато точно бросает по кольцу, выигрывает подборы. Возьмем его, а те, кто пошустрее, будут ему помогать. В итоге сделка с «Кливлендом» состоялась.

Вскоре Макклоски и Дейли заметили, что Билл не испытывает особой страсти к игре как таковой. Дейли решил даже, что он вообще не любит баскетбол. На тренировках Леймбир откровенно ленился, а перед матчами часто жаловался на психологическую усталость. После тренировок он первым покидал спортзал, в то время как другие игроки задерживались в нем, отрабатывая броски.

Но вот в чем нельзя было отказать Леймбиру, так это в спортивном азарте. Может, он действительно не любил баскетбол — его просто интересовала победа. Как считал помощник старшего тренера Дик Хартер, Билл стремился доказать всем, что он не просто заурядный центровой, медлительный, не слишком ловкий (да еще белокожий!), а баскетболист, который способен играть в НБА на высочайшем уровне. В итоге Леймбир и Томас составили основу обновленной команды, принесшей заслуженные лавры Джеку Макклоски. Большинство ее игроков не были звездами и к тому же сильно отличались друг от друга по манере игры, но, что удивительно, собранные вместе, они представляли собой нечто выдающееся.

Иметь дело с Леймбиром было нелегко. В обыденной жизни он слыл настоящим грубияном, а на площадке часто вел себя как дворовый забияка. Репортеров он ненавидел и, когда перед матчами время, отпущенное журналистам, истекало, вслух отсчитывал: «Так, писаки, 50 секунд... Теперь уже 30... Все, убирайтесь к чертовой матери!»

Играл он грязно, причем сознательно, понимая, что иначе, при его ограниченных спортивных данных, ему в лиге долго не удержаться. Любил похвастаться удачными бросками, совершенными из крайне неудобного положения, приговаривая при этом: «В баскетболе главное — мыслить, а не бегать». На выездных матчах местные болельщики встречали его с неприязнью, да и игроки других команд его недолюбливали, полагая, что он всегда не прочь нанести им серьезную травму, сделав это как бы случайно.

Нелегко с ним было и его товарищам по команде, и тренерам его клуба. Казалось, что он всегда находится в плохом настроении. Он намеренно грубил тренерам, даже Дейли, который столько для него сделал. Когда между старшим тренером «Детройта» и игроками происходили какие-то стычки, Леймбир никогда не занимал сторону Дейли, наоборот, в открытую противостоял ему. Дейли, впрочем, с этим мирился: человека не переделаешь. С партнерами по команде Леймбир был резок и груб. Когда его упрекали в этом, он обычно отмахивался: «Когда я закончу играть здесь, вряд ли я захочу, чтобы кто-нибудь из этих ребят остался моим другом». Но каким бы противным нравом Билл ни отличался, тренеры и партнеры не могли не отдать ему должное: на матчах он выкладывался вовсю и обладал необычайно тонким пониманием игры.

Впервые очутившись в тренировочном лагере «Детройта», Леймбир и Томас оказались соседями по комнате. Исайя подумал, что нет, наверное, на свете человека, столь разительно отличающегося от него, сколь Билл. Высокий, белый, выходец из верхних слоев среднего класса. Папаша Билла был главой какой-то компании, и про Леймбира поначалу говорили, что он один из тех редких игроков НБА, которые зарабатывают меньше своих отцов. Билл был атеистом и сторонником республиканцев, в то время как выросший в черном гетто Исайя был очень религиозен и свои симпатии отдавал демократам. Тем не менее они нашли общий язык. В особенности Томасу нравилась одержимость Леймбира — его увлеченность политикой и стремление всегда побеждать. Исайя решил, что они вполне могут подружиться, а главное — сформировать костяк обновленной команды. Дик Хартер заметил позднее: «Эти двое были умнейшими игроками, которых я когда-либо видел. Команда обрела не просто психологическую стабильность — это еще ничего не значит. У нас наладилась умная, тонкая коллективная игра».

Потихоньку дела в «Детройте» налаживались, однако, по мнению Томаса, процесс обновления шел слишком медленно. Поскольку талантливых партнеров у него было мало, то впервые свои сезоны он слишком часто брал игру на себя, совершая больше бросков, чем требовали от него тренеры. Например, за второй сезон он бросал по кольцу более 1500 раз (на 300 раз больше, чем в сезоны, когда детройтцы выигрывали чемпионаты). Дейли требовал от Исайи, чтобы он чаще делал результативные передачи партнерам, но Томас, как и Джордан несколько позднее в Чикаго, не очень-то полагался на товарищей по команде. И не без причин. Пару раз, тяжело переживая горечь поражений, Томас вообще хотел навсегда уйти из баскетбола. Однажды Дейли в панике позвонил его помощник Майк Абденур и попросил его немедленно прийти к нему и поговорить с Исайей, который сейчас находится в его офисе и твердит, что распрощается с баскетболом немедленно и на всю жизнь. Прибежавший Дейли спросил Томаса: «А чем ты займешься, если завяжешь со спортом?» — «Вернусь в колледж, чтобы доучиться и получить ученую степень в криминологии». — «Степень магистра?» Исайя ничего конкретного ответить не мог. «Ну, даже если магистра, то сколько тебе будут платить?»

Томас снова не дал ответа, но в одном он был уверен. «Не могу больше мириться с проклятыми, обидными проигрышами, — твердил он. — Еще одна такая игра, как сегодня, и я просто сдохну».

Дейли не стал его уговаривать, решил, что все обойдется. Предложил Исайе хорошо обдумать свое решение. Он знал, что спортивный азарт Томаса не позволит ему расстаться с баскетболом, а его временные депрессии — обратная сторона медали, то есть его любви к игре и страсти к победам.

Еще одним ценным новобранцем «Пистонс» стал Винни Джонсон, великолепный атакующий защитник, приобретенный в результате сделки с «Сиэтлом». У того клуба и так хватало хороших защитников, поэтому Винни проводил на скамейке запасных гораздо больше времени, чем того заслуживал. А в «Детройте» он пришелся очень даже к месту, а в спортивном азарте и страсти к победам он не уступал Томасу и Леймбиру. С этого момента детройтский клуб быстро пошел в гору. В следующем сезоне он победил уже не в 21 встрече, а в 39. Затем наступил временный спад, а в середине 80-х гг. команда снова стала выглядеть на редкость сплоченной и отлаженной. Во многом этому способствовала удача в очередном драфте — клубу достался Джо Думарс из университета штата Луизиана. Рослый парень был неплохим снайпером и одновременно надежно играл в защите. Для дуэта с Томасом он подходил идеально, эффективно действуя и в нападении, и в обороне.

В том же году «Пистонс» приобрели также Рика Махорна, рослого, мощного атлета. Особым талантом он не отличался, но тренеры его любили за дружелюбность, чувство товарищества, легкий нрав и отличное чувство юмора. Рик умудрялся со всеми быть в прекрасных отношениях. Он постоянно заботился о партнерах моложе его по возрасту, которым терпеливо и толково объяснял превратности жизни в мире профессионального баскетбола. С появлением Рика Махорна команда стала гораздо лучше чувствовать себя в повседневной жизни. Общее настроение заметно поднялось, всем стало веселее. Однако на площадке соперники его побаивались. Чувствуя за спиной мощную поддержку Махорна, Леймбир, умевший хорошо сыграть в подборе, но мало кого пугавший, прямо-таки расцвел.

Годом позже «Детройт» совершил удачный обмен с «Ютой», отдав ей Келли Трипаку, хорошего снайпера, но плохо действовавшего в защите и получив взамен Адриана Дэнтли, сыгравшего за свою спортивную карьеру шесть матчей с участием всех звезд. Сравнительно невысокий для нападающего, он отличался недюжинной силой и смелостью, а в игре на «нижнем этаже» был непревзойден. Дэнтли, может, не слишком удачно дополнял такого скоростного игрока, как Томас, но он, несомненно, придал мощь атакам «Пистонс». Неизменно прорываясь к корзине, Адриан вынуждал соперников нарушать правила и зарабатывал для команды штрафные броски. Боб Райан, спортивный обозреватель газеты «Бостон глоб», всегда подсчитывал, сколько раз поразил Дэнтли кольцо соперников с игры и сколько — со штрафных. Однажды он написал следующее: «На его могиле будет начертано: «Здесь лежит великий Дэнтли. Его рекорд — 9, 28, 46, что означает 9 точных двухочковых бросков с игры и 28 — со штрафных, а в общей сумме — 46 очков». Макклоски стиль игры Дэнтли нравился именно за его умения провоцировать соперников на фол: пока он выполнял штрафные броски, его партнеры успевали спокойно организовать оборону.

В 1986 г. «Пистонс» обрели еще двух новых игроков, позволивших команде вплотную приступить к гонке за чемпионское звание. В том драфте детройтцы числились где-то в середине очереди, но выбор новичков был богатый. Клуб приобрел Джона Сэлли, высокого и подвижного специалиста по блок-шотам, а также Денниса Родмана, о котором все в «Детройте» мечтали. Руководство клуба успело уже прослышать о молодом атлетически сложенном парне, студенте Оклахомского университета. Макклоски, увидев его как-то в игре, сразу же положил на него глаз. Быстрый и прыгучий, Деннис внешне напоминал скорее легкоатлета, случайно попавшего на баскетбольную площадку. Когда он бежал, казалось, что он не затрачивает никаких усилий.

Макклоски уловил в нем также огромное желание занять прочное место на баскетбольном Олимпе. «Это сразу меня в нем привлекло, — рассказывал менеджер «Детройта». — Честолюбие буквально светилось в его глазах. Парень прошел трудную школу. Многие не признавали его талант, насмехались над ним. А сейчас у него появился реальный шанс доказать всем, что он сильнее многих, которых уже записали в звезды. Его уже ничто не остановит».

Таким образом, клуб сколотил неплохой коллектив. Оба «первогодка» были явно талантливые ребята, и у тренера Дейли появилась хорошая возможность варьировать состав в зависимости от хода матча. Ни одна команда не могла сравниться с детройтцами в яростной борьбе под щитом (это место на площадке Джонни Бах называл «прудом, где кишат аллигаторы»). Здесь Леймбир, Махорн, Сэлли и Родман просто-таки творили чудеса. «Пистонс» могли приспособиться к любой команде и найти против нее оружие. Баскетболисты клуба одинаково хорошо играли и в нападении, и в обороне. Детройтцы, как отметил Матт Добек, отвечавший в клубе за связи с общественностью, чаще других команд вели по ходу игры с разрывом в пять или более очков. Имея к концу матча такое преимущество, они выстраивали мощную оборону и доводили встречу до победного конца.

Соперники крайне неохотно выходили на матчи с «Детройтом». Их ожидала нелегкая борьба с игроками, физически сильными и быстрыми. Леймбира считали хитроумным трюкачом, способным обмануть любого приставленного к нему «сторожа». К мнению публики он был совершенно равнодушен. Когда на выездных матчах трибуны неодобрительно гудели в его адрес, Билл сохранял олимпийское спокойствие. Вскоре команда получила неофициальное название — «Плохие парни». Оно навеяно репликой Аль Пачино из фильма «Лицо со шрамом». («Подойди сюда и поздоровайся с плохим парнем — парня хуже, чем я, ты больше в жизни никогда не увидишь!») В сезон 1988/89 г. «Детройт» потратил на штрафы более 29 тысяч долларов. Второе место заняли грубияны из «Портленда», разорившие свой клуб всего на 10 с половиной тысяч долларов. Троица Леймбир — Родман — Махорн была оштрафована на общую сумму 11 тысяч долларов. Ни одна другая команда НБА «не догнала» всего лишь трех задир.

Тренировки в клубе стали интенсивней и насыщенней, а тренировочные игры проходили порой в более жесткой борьбе, чем многие официальные матчи в НБА. Дейли требовал от игроков полной отдачи — в противном случае рассчитывать на успехи в чемпионатах нечего. Все, впрочем, с ним соглашались. «Мы были последними баскетбольными гладиаторами», — вспоминал потом Исайя Томас. Для такой команды Дейли являлся, можно сказать, идеальным тренером. Он обладал незаурядным умом и отличным чувством юмора. Жизнь его в баскетболе складывалась нелегко. Начав тренерскую карьеру с работы в сельской средней школе где-то в Пенсильвании, которой он отдал восемь лет, Дейли затем долго трудился в провинциальных колледжах, причем чаще занимал пост не старшего тренера, а его помощника. Наконец-то его талант, труд и накопленный опыт заслуженно окупились. Успех не вскружил ему голову. Старший тренер или один из его помощников, миллионная зарплата в год или значительно меньшая — всему этому он значения не придавал. Он просто жил баскетболом и обречен был не расставаться с ним до конца своих дней. Кстати, работу в «Детройте» он получил лишь потому, что никто из его коллег не хотел связываться со столь слабой командой, какой она была в те времена. За несколько лет до прихода Дейли в «Детройт» он однажды столкнулся на одном мероприятии с Бобом Райаном. Дейли тогда как раз искал работу, поскольку его только что уволили из «Кливленда», где он трудился недолго (клуб этот тогда считался одним из худших в НБА). Дейли далеко не оптимистично смотрел на свое будущее. Поделившись своим бедами с Райаном, он сказал: «Мне уже 50, а сейчас на хорошую работу берут молодежь. Кому нужны такие старики, как я?»

Теперь же благодаря успехам его команды к нему пришли и слава, и деньги. В клуб потекли средства, полученные от телевизионных станций и рекламодателей, среди которых были даже владельцы магазинов одежды. Кстати, об одежде. Разбогатев, Дейли преобразился в настоящего щеголя. «Наш богатенький папаша», — добродушно называли его за глаза игроки.

Дейли довольно рано усвоил сложные уроки жизни в мире баскетбола. Он никогда не забывал, что баскетбол не война на выживание, а просто игра, всего лишь небольшая часть человеческой комедии. Ирландские корни его происхождения вселили в него весьма скептическое отношение к происходящему вокруг. Не случайно известный ирландский поэт и драматург Уильям Йейтс (1865-1939) заметил как-то, что даже и счастливые мгновения его соотечественники радуются тому, что на новом повороте жизненной судьбы их подстерегает еще одна трагедия.

Примерно то же самое и случилось с «Пистонс» в сезоне 1986/87 г., когда они только что приобрели Сэлли, Родмана и Дэнтли. Грозный «Селтикс» начал тогда сдавать и хотя и выиграл в том сезоне 59 встреч, «Детройт», одержавший меньшее число побед — 52, выглядел сильнее и свежее. Его игроки были моложе, и скамейка запасных предоставляла тренеру больший выбор. Хотя «Детройт» и уступил «Селтикс» в серии «плей-офф» Восточной конференции, тем не менее всем ясно было, что он находится на подъеме и вскоре именно он, а не бостонский клуб станет лидирующей командой на Восточном побережье США. Годом позже это и произошло: «Пистонс» победил «Селтикс» и вышел в финальную серию, где тоже мог бы стать победителем, если бы не обидная травма, постигшая Исайю Томаса в шестой встрече.

Детройтцы в те времена были очень неудобной командой для «Быков», которые тогда только еще находили зрелую игру. Молодые игроки чикагцев были, безусловно, талантливы, но для того чтобы стать чемпионами, им еще не хватало психологической устойчивости и физической выносливости. Для команды, еще набиравшей силу, «Детройт» был, конечно, грозным соперником. Он всегда мог нащупать уязвимые места противника и умело этим воспользоваться. Детройтцам играл даже на руку и неудержимый спортивный азарт Майкла Джордана. Чак Дейли создал оборонительную систему, назвав ее «сюрприз для Джордана». Она вынуждала Майкла играть на пределе своих физических возможностей, и он, будучи прирожденным бойцом, легко на эту приманку купился. И, как он ни старался, чуть-чуть для победы над «Пистонс» его неимоверных усилий не хватало.

Хотя «Пистонс» уже были готовы сместить бостонцев на пьедестале Восточной конференции, мудрый Чак Дейли понял, что их царствование будет недолгим. Воли к победе и одаренности игроков может для этого и не хватить. В следующем драфте им уже так не повезет, а у «Буллз» (Дейли в этом не сомневался) появилась будущая суперзвезда — Скотти Пиппен. Скоро чикагцам не придется рассчитывать лишь на Майкла Джордана, приносящего команде за матч 40 или 50 очков. У него появятся прекрасные партнеры. И предвестник перемен — именно Скотти Пиппен. Может, он еще не готов к своей будущей роли, но, потренировавшись вместе с Майклом Джорданом, он поймет что к чему.

Дата добавления: 2015-11-03