Соборов Поместных и Вселенских.

До Константина Великого Соборы созывались представи­телями церковной власти — епископами, митрополитами дан­ной области (диоцеза, провинции). Со времени Константина Великого дело значительно изменяется: наряду с Областными Соборами возникают общеимперские, Вселенские Соборы, созы­ваемые императорами (Известный канонист Гефеле (Conciliengeschichte I, 187, s. 6-8) пишет: “спрашивается, кто созывает Соборы? Несомненно высший цер­ковный глава данного округа, а во всей Церкви — Вселенские Соборы — только папа, или мог быть лишь редкий случай, что вместо высшего пастыря светский покровитель Церкви, император, с предварительным и заключительным одобрением папы и согласием его — созывал по­добный Собор.” Этим мы лишь подчеркиваем известную католическую точку зрения на превосходство папы перед вселенскими Соборами) для решения преимущественно во­просов веры или догматических предметов, как это отмечено историком Сократом в его предисловии к 5-ой книге (Сократ. Церковная История). Но не только Вселенские Соборы, даже иногда Поместные — бы­вали созываемы по воле императоров. Например, по делу донатистов Константин Великий созывал Поместные Соборы — в Риме в 313 г., в Арле в 314 г. и в Милане в 316 г. Во время арианских смут, Соборы в Сардике, в Медиолане, в Сирмии про­исходили также по распоряжению императоров. Постановле­ния Вселенских Соборов утверждали также императоры и чрез это сообщали их решениям силу государственных законов. Так император Константин Великий утвердил постановления Со­бора Никейского, Феодосии I — Константинопольского Собора 381 г. (sc. II-го Вселенского Собора), Феодосии II — Ефесского Собора в 431 г., Маркиан — Халкидонского (Относительно Халкидонского Собора 451 г. имеется послание отцов Собора к папе Льву I с просьбою утвердить их постановление. Здесь дело ближайшим образом касается канонов, созданных для воз­величения Константинопольского патриарха — каноны 28, 9 и 16) Собора 451 г., Юстиниан I — Константинопольского Собора 553 г., Констан­тин Погонат — Константинопольского Собора 680-681 г. и императица Ирина решения II-го Никейского Собора 787 г. Значит, императоры считали себя в праве созывать Соборы, присутствовать на них лично, или чрез своих уполномоченных, руководить ими, утверждать или отвергать их постановления на основании своей верховной власти, как призванные пещись о благе подданных. Позже византийские канонисты участие императоров на Соборах (и вообще вмешательство их в дела церковные) обосновывали на “ помазании,” которое получали императоры, при своем вступлении на престол. В VII-ом веке известный Максим Исповедник во имя свободы, независимости Церкви, отрицал за императорами право вмешательства в дела Церкви, и Соборы он рассматривал, как органы Церкви, не­зависимые от императора (Mansi, XI, 49-50). Ранее его лет на 100, Афри­канский епископ Факунд Гермион., поднявший свой голос “в защиту трех глав” против императорского эдикта Юстиниана I, в сущности проводил тот же взгляд.

Как на Поместных Соборах, так отчасти и на Вселенских — присутствовали клир и миряне, епископы, пресвитеры и простые верующие. Общий вывод из фактов тот, что миряне в первые века принимали более деятельное участие в работе Соборов, чем начиная с ГУ-го века, и что на Поместных Со­борах их участие было более реальным, чем на Вселенских. На последних сам император представлял всех мирян, весь светский элемент, или его сановники (ср. особенно 4 и 6-ой Вселенские Соборы).

Еще на апостольском Иерусалимском Соборе (49-50 г.) сошлись: “апостолы и пресвитеры ” и “великое множество” (πληθος); после исследования предмета разногласия и речей апостолов Петра и Павла с Варнавою, постановили соборное решение: “апостолы и пресвитеры со всею Церковью ” и в послании от лица Собора были употреблены такого рода вы­ражения: “апостолы и старцы и братья сущим в Антиохии” (Деян. 15:23) (По древнейшим рукописямЬ “апостолы и пресвитеры братья, — находящимся в Антиохии... новый завет по новому переводы. Лондон 1963 г. Цм. Также Versions osty, Jérusalem. прим. Издателя). После апостольского Собора имеем первые упоминания о Соборах в конце П-го века. Ириней Лионский пишет церковные послания “от лица Галльских парикий ” (Евсевий. Ц. История V. 23) и “подчиненных ему братии” (Евсевий. Ц. История V. 24), значит, в Лионском Соборе участвовали и общины. На Аравийском Соборе в 244-ом г. в Бостре был изобличен Оригеном лжеучитель епископ Берилл в присутствии его “парикий” (Евсевий. Ц. История VI. 33).

У Киприана Карфагенского было правилом “ничего не делать без совета пресвитеров и согласия народа” (nihil sine consilio vestro (scil. presbyt.) et sine consensu plebis) (Epist. XIV,4). На предполагаемом Соборе святого Киприана должны были принять участие “епископы, пресви­теры, диаконы, исповедники и устоявшие в вере миряне” (Epist. 30:5; 31:6). Взгляды Киприана на состав Собора разделяла вполне и Римская Церковь (ер. 31:6). В Риме, при папе Корнилии, состоялся Собор с участием народа, и “мы (т.е. епископы), пишет Корнилии, согласно с голосова­нием несметного множества народа ” (cum ingentis populi suffragio), простили кающихся (Cyprianus. Epist. 49:2).

На Антиохийских Соборах против Павла Самосатского присутствовали “мы, епископы вместе с пресвитерами и диаконами,” в связи с ними есть упоминания о “всей парикии” и о “церквах Божьих” (Евсевий. Ц. История VII, 28, 30, 2-3).

С признанием Церкви со стороны государства, положение дел сразу изменилось. Светское правительство могло поддер­живать и поддерживало церковные постановления; распоря­жение церковной власти могло иметь практическое значение даже и вопреки желанию паствы. И теперь наблюдается такое явление: чем более участие мирян в церковном управлении отливалось в форму правительственного содействия, тем более отступал на задний план элемент общественный... На Все­ленских Соборах особенно ярко выразилось участие византий­ского правительства. Византийские императоры, признавая себя главою мирской половины Вселенской Церкви, сочли своим долгом взять на себя все те права и обязанности, какие принадлежали мирскому элементу Собора. И вследствие этого, народного или общественного представительства на Вселенских Соборах мы не встречаем. Императорская власть исключила собою представительство народа. Если на Вселенских Соборах, кроме императора и чиновников, бывали еще другие миряне, то как отдельные, нужные почему-либо Собору лица, или как публика, а не — представительство мирского элемента Церкви. Но если с византийской точки зрения, правительство могло выступать в качестве представителей народа, то Церковь ни­когда не отождествляла начальства с паствой.

Во всяком случае, относительно первых веков и историки и канонисты согласны в том, что на Соборах присутствовали не одни епископы, но и (пресвитеры, диаконы) миряне. Раз­ногласия между ними начинаются с канонической оценки участия мирян и клира. Впрочем, все согласны в том, что правом личного решающего голоса на Соборах пользовались только епископы. Но в понимании роли мирян и прочих клири­ков на Соборах расходятся. Гефеле (Hefele. Conciliengeschichte. B. I. s. 16) и некоторые другие доказывают, что миряне и пресвитеры с диаконами представля­ли собою неорганический элемент Собора, они могли бы и не присутствовать, ибо их епископы суть делегаты епархий. Другие же утверждают обратное, что миряне и низшее духовенство представляли необходимый элемент Собора, хотя они и не пользовались обыкновенно правом личного решающего голо­са; однако коллективное согласие, или несогласие их имело решающее значение и для соборных определений. Для выяс­нения дела, мы приведем для справки некоторые извлечения из писем святого Киприана. Он совместно с 41 епископами пишет (Epist. 57): “Мы прежде постановили (statueramus)” о падших... с. 5: “...изволися нам по действию Святого Духа” с. 3: “...дарование мира мученикам составляет честь и славу нашего епископства ”; а в приведенном ранее письме XIV, 4 говорится о “consilium” пресвитеров и “consensus” народа (ср. epist. XIII и XI). Следовательно решение (поста­новление), arbitrium принадлежало только епископам; а пресви­терам и народу лишь consilium, sententia, consensus. Большинство историков и канонистов понимают участие народа на древних Соборах и императоров с IV-го века в смысле рецепции Цер­ковью соборных определений (Смотри проф. Гидулянова, Покровского и других). Соборное постановление тогда только получает силу, когда его принимает и паства, т.е. вся Церковь в совокупности.

Если поставить вопрос: на чем основывалось право одних епископов на решающий голос на Соборах, то ответ не легок. Естественным кажется, что это право основывалось на “су­губых дарах” благодати. Но, дар благодати непередаваем на время по поручению, и мы видим применение его в хиротонии, совершаемой непосредственно самими епископами. Между тем, епископы, особенно часто Римский папа, посылали на Собор своих легатов не только пресвитеров, но и диаконов, и они на этом основании имели решающий голос. Значит, полномо­чие епископов на Соборах основывается не на благодатных дарах, которые не передаваемы, не по поручению, а на их административных полномочиях. Административные права слагаются а) из гражданских (разных для епископа, архи­епископа, митрополита) и б) из апостольских прерогатив. Право соборных решений епископов не могло основываться на административно-гражданских правах их, ибо на Соборах го­лоса и викария, или хорепископа — равны. Значит, остается признать, что решающий голос епископов вытекает из их апостольского преемства власти. Эта идея основательным обра­зом раскрыта у святого Иринея Лионского, а указания на нее встречаются еще у святого Климента Римского и святого Игна­тия Богоносца.

Дата добавления: 2015-11-03