Недолетки и вампиры. Запечатление. 1 страница

Как уже говорилось в предыдущей главе, из-за опасности Запечатления недолеткам категорически запрещается пить кровь живых людей, однако они могут, по желанию, пробовать кровь других недолеток. Доказано, что недолетки не могут Запечатлеть друг друга. С другой стороны, взрослый вампир может совершить Запечатление недолетки. Это приводит к эмоциональной и физической зависимости между обоими, может существенно осложнить процесс Превращения недолетки и не вполне безопасно даже для вампира. Вот почему кровопийство между вампиром и недолеткой строжайшим образом запрещено.

Я покачала головой, отгоняя воспоминание о Неферет и Элиоте. Даже если оставить в стороне тот факт, что Элиот был, несомненно, мертв (и это пугало меня до чертиков), Неферет, как-никак, была Верховной жрицей. Она не имела права давать недолетке (пусть даже мертвому!) пить ее кровь!

Следующая глава была целиком посвящена снятию Запечатления. Я начала ее читать, но она оказалась чересчур депрессивной. В любом случае, снятие Запечатления требовало вмешательства Верховной жрицы, сам процесс был крайне болезненным (в особенности для человека), и даже после его окончания человеку и вампиру нужно было держаться как можно дальше друг от друга, иначе Запечатление могло возникнуть снова.

На меня навалилась страшная усталость. Сколько я не спала? Больше дня. Я посмотрела на часы. Десять минут седьмого. Скоро станет совсем светло. Чувствуя себя старой развалиной, я с кряхтением выбралась из кровати и поставила книгу на полку. Потом подошла к окну и отодвинула тяжелую штору, не пропускавшую в комнату свет с улицы.

За окном шел снег, и в робком свете занимающегося утра сонный мир выглядел невинным и сказочным. Трудно было представить, что в этом мире убивают подростков, а мертвые недолетки оживают и превращаются в красноглазых чудовищ. Я закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу. Мне не хотелось думать обо всем этом. Я слишком устала… слишком измучилась… и совершенно запуталась.

Мои сонные мысли разбредались во все стороны. Нужно было лечь, но холодное окно так приятно остужало мой пылающий лоб, что не хотелось шевелиться. Эрик вернется сегодня вечером… Воспоминание о нем вызвало во мне смешанное чувство радости и вины, и мысли мои снова вернулись к Хиту.

Теперь у меня уже не было сомнений в том, что Запечатление все-таки произошло. Эта мысль и пугала, и возбуждала меня. Но если разобраться, то чем может быть так ужасна эмоциональная и физическая привязанность к трезвому Хиту? До встречи с Эриком (и Лореном) я ответила бы однозначно — ничем. Меня пугала не сама привязанность, а то, что мне придется ее скрывать.

«Конечно, я могу солгать…»

Эта мысль ядовитым дымом вползла в мой взбудораженный мозг. Неферет и Эрик знают о том, что месяц назад я пила кровь Хита, и что тогда я понятия не имела ни о кровожадности, ни о Запечатлении. Можно сделать вид, будто я Запечатлела Хита в прошлый раз. Неферет сама говорила, что такая вероятность существует.

«Может, мне удастся изловчиться и встречаться и с Эриком, и с Хитом? Не хочу выбирать между ними…»

Я знала, что это плохие мысли. Это было нечестно по отношению к обоим, но я просто разрывалась на две половинки! Я искренне привязалась к Эрику, он жил в моем мире и понимал все, что касается наших вампирских дел и Превращения. При одной мысли о разрыве с ним у меня начинало болеть сердце.

Но когда я представляла себе, что никогда больше не увижу Хита и не попробую его крови, меня захлестывал настоящий приступ паники. И вообще я должна думать не только о себе, но и нем. Если мне так трудно расстаться с Хитом, то каково же ему? До этого мы виделись месяц назад, и с тех пор он все время носил с собой бритву на случай, если вдруг меня встретит…. Ради меня он бросил пить и курить. И разве забудешь, с какой готовностью он себя порезал, чтобы предложить мне свою кровь?

Я задрожала — и снова не от холода. Это была дрожь желания. Скупые бесстрастные объяснения учебника не могли в полной мере передать всю правду о кровожадности.

Кровь Хита распалила меня. Я хотела пить ее снова, снова и снова. Скорее. Сейчас! Я прикусила губу и едва сдержала стон, вспомнив Хита, жар его напряженного тела и его восхитительный вкус.

Вдруг с моим сознанием произошло что-то странное. Часть его будто отделилась, устремляясь куда-то в ночь, все дальше и дальше, словно нитка из клубка. Я чувствовала, как оно что-то ищет… выслеживает…вынюхивает… Но вот перед моим взором возникла темная комната, и я зависла над чьей-то кроватью. Я глубоко вздохнула — Хит!

Он лежал на спине. Его светлые волосы спутались, и во сне он был похож на маленького мальчика. Он был просто ослепителен! Всем известно, что вампиры отличаются красотой и изяществом, но даже самый строгий вампирский конкурс красоты присвоил бы Хиту за привлекательность высший бал.

Словно почувствовав мое присутствие, Хит зашевелился во сне, повернул голову и беспокойно сбросил с себя одеяло. Он был совершенно голый, если не считать смешных синих трусов с рисунком в виде толстых зеленых лягушек.

Я невольно улыбнулась. Но улыбка застыла у меня на губах, когда я заметила на шее Хита тонкую розовую полоску. Это был след от лезвия, след от раны, из которой я пила кровь. Рот мой наполнился слюной, и я снова почувствовала на языке густой и роскошный вкус, напоминавший расплавленный шоколад, только в миллиард раз лучше.

Не в силах совладать с собой, я застонала, и в тот же миг Хит судорожно вздохнул.

— Зои… — пробормотал он, не открывая глаз, и снова заметался по постели.

— Хит, — прошептала я. — Просто не знаю, что нам теперь делать.

Если честно, я даже я слишком хорошо знала, что хочу сделать. Я хотела забыть об усталости, выбежать из корпуса, сесть в машину, домчаться до дома Хита, влезть в окошко его спальни (признаться, я не раз проделывала это в прежней жизни), коснуться языком только что затянувшегося пореза на его шее и, прижавшись к телу Хита, впервые в жизни заняться любовью.

— Зои! — Хит распахнул глаза, застонал, опустил руку ниже и…

Я быстро открыла глаза и вновь оказалась в своей комнате возле окна, прижавшись лбом к стеклу. Вот только дышала я подозрительно часто и хрипло.

Мой мобильный тихонько звякнул, сообщая о получении текстового сообщения. Дрожащими руками я схватила его, откинула крышку и прочла:

Я чувствовал что ты была здесь. Пообещай что мы встретимся в пятницу.

Я глубоко вздохнула и написала Хиту всего одно слово, от которого у меня защекотало в животе:

Обещаю.

Потом выключила телефон и заставила себя выбросить из памяти воспоминание о теплом сонном Хите с растрепанными волосами и свежим порезом на шее; о Хите, который хотел меня так же сильно, как я его...

Я отошла от окна и забралась в постель. Часы на прикроватном столике показывали 8.27 утра. Нехило! Я простояла у окна больше двух часов! Неудивительно, что у меня затекло все тело, а ноги дрожат.

Я дала себе честное слово, что в следующий раз непременно поищу в медиатеке что-нибудь о Запечатлении, а также о связи между человеком и вампиром. Потом протянула руку к лампе, но прежде чем выключить свет, посмотрела на Стиви Рей. Она лежала спиной ко мне, свернувшись калачиком, и крепко спала. Как хорошо, что мои друзья не знают о том, в какую мерзкую кровожадную шлюху я превращаюсь!

Я хотела Хита.

Я нуждалась в Эрике.

Я была заинтригована Лореном.

Я не имела ни малейшего представления о том, как буду расхлебывать всю эту дерьмовую кашу.

Стиснув зубы, я взбила подушку и свернулась под одеялом. Я так устала, что стоило мне закрыть глаза, как я сразу начала проваливаться в сон, но мой перевозбужденный мозг никак не хотел отключаться.

Когда я проснусь, мне предстоит увидеть Эрика, а может, даже Лорена. Взглянуть в лицо Неферет. Провести свой первый в жизни ритуал перед целым табуном недолеток, мечтающих о моей неудаче или даже полном позоре (впрочем, принимая во внимание, как мне в последнее время везет, я могла порадовать их и тем, и другим.)

И еще мне предстояло разобраться с загадкой призрака Элиота, совершено не похожего на призрак. Не говоря уже о смерти второго человеческого подростка и странного предчувствия, что это происшествие каким-то таинственным образом связано с появлением клыкастых красноглазых кровососов.

Я закрыла глаза, приказала своему телу расслабиться, а мозгу дала задание сосредоточиться на чем-нибудь приятном… Например… например… ну, хотя бы на том, как прекрасен свежевыпавший снег.

Постепенно усталость взяла свое, и я погрузилась в темные воды сна.

ГЛАВА 19

Оглушительный стук в дверь не дал мне досмотреть сон про снежинки в форме кошек.

— Зои! Стиви Рей! Да вы что, очумели, что ли? Опоздаете!

Голос Шони из-за двери звучал глухо и назойливо, как накрытый полотенцем, но включенный на побудку будильник.

— Встаю, встаю, не вопи! — заорала я, не открывая глаз, и начала выбираться из-под одеяла. Нала недовольно замяукала. Я приоткрыла один глаза и посмотрела на будильник, который вчера специально не стала заводить.

В конце концов, сегодня воскресенье, и я имею законное право придавить часиков восемь-девять, ведь у меня на прошлой неделе было столько…

— Блин! — заорала я, подскакивая, как ошпаренная.

Циферблат показывал 9:59 вечера. Получается, я проспала больше двенадцати часов? Я мгновенно выскочила из кровати и помчалась на зов, по дороге дернув Стиви Рей за пятку.

— М-ммм? — сонно промычала она.

Распахнув дверь, я увидела перед собой разгневанное лицо Шони.

— Сонные тетери, вы что, решили проспать всю ночь? — завопила она с порога. — Не надо засиживаться до утра, если не можете встать вовремя! До выступления Эрика осталось полчаса!

— Ой, мама дорогая! — взвизгнула я и принялась тереть руками лицо, чтобы проснуться. — Я совсем забыла!

Шони вытаращила глаза.

— Шевели задницей, подруга! Не забудь нанести боевую раскраску на свою бледную физиономию и сделай что-нибудь с волосами. Твой мальчик не видел тебя почти целую неделю и будет особенно внимателен.

— Ладно, ладно, не пугай меня! Блин! Уже бегу. Вы не могли бы с Эрин…

Шони подняла руку, останавливая мой словесный поток.

— Помолчи. Мы уже обо всем позаботились. Я пошла будить вас, а Эрин побежала занимать места в первом ряду.

— Ма, это ты? Я сегодня не хочу идти в школу… — пробормотала во сне Стиви Рей.

Шони возмущенно фыркнула и погрозила мне пальцем.

— Пошевеливайтесь! Никто вас персонально ждать не будет, так что тащите свои задницы в зал, да побыстрее!

Я захлопнула дверь, бросилась к Стиви Рей и принялась трясти ее за плечо.

— Просыпайся!

Она приоткрыла глаза и непонимающе уставилась на меня.

— А?

— Стиви Рей, уже десять часов! Вечера! Мы проспали все на свете, и чуть не всюду опоздали!

— А?

— Да проснись же ты, соня оклахомская! — заорала я, срывая на Стиви Рей свое раздражение из-за того, что сама проспала.

— Что… — Стиви Рей несколько секунд непонимающе смотрела на часы, а потом вскочила, как подброшенная: — Ой, божечки! Опаздываем!

— А я о чем? Слушай, я быстро оденусь и займусь макияжем и волосами. А ты беги в душ, вид у тебя просто жуткий.

— Угу, — вяло ответила моя соседка и поплелась в ванну.

Я натянула первую попавшуюся пару джинсов, черный свитер, и уселась перед зеркалом. У меня просто в голове не укладывалось, как я могла забыть, что сегодня Эрик будет выступать перед всей школой с монологом, с которым он участвовал в Международном вампирском конкурсе шекспировских монологов.

Хуже всего было то, что я совсем за него не волновалась и ни разу не задумалась над тем, какое место он займет. Настоящие влюбленные так не поступают.

Нет, со мной явно творилось что-то не то. Понятно, что в последнее время я была загружена проблемами по самое нехочу, но это все разговоры в пользу бедных.

Все вокруг считали меня самой счастливой девчонкой в школе, ведь мне удалось подцепить Эрика после того, как он вырвался из паутины Афродиты (той самой, что у нее между ног, как утверждали Близняшки).

Но так ли это на самом деле? Нет, я счастлива! Очень-очень счастлива…хотя в это трудно поверить (особенно после того, как я «развлекалась» с Хитом и флиртовала с Лореном.)

— Прости, что проспала, Зои, — сказала Стиви Рей, выходя из ванной в облаке пара и вытирая полотенцем свои короткие светлые волосы. Вид у нее был смущенный, а также непривычно бледный и осунувшийся. Наверное, это от пересыпа.

Словно в подтверждении моего предположения, Стиви Рей широко зевнула и потянулась, как кошка.

— Да что ты, я сама во всем виновата, — заверила я, чувствуя себя последней стервой за то, что наезжала на нее совсем недавно. — Я ведь прошлый день почти не спала, так что должна была поставить будильник!

Впрочем, Стиви Рей вчера тоже не выспалась, так что неудивительно, что сегодня она такая вареная. Она так за меня переживала, что вчера на ней лица не было. Нам обеим был необходим долгий, крепкий, коматозный сон.

— Я мигом! — закивала моя соседка Рей, бросаясь к своему столику. — Только накрашу глаза и намажу губы блеском. А волосы сами высохнут.

Через пять минут мы обе были готовы. Времени на завтрак не оставалось, поэтому, вылетев из корпуса, мы прямиком помчались в аудиторию драматического искусства.

Едва мы заняли свои места в первом ряду, как свет ярко вспыхнул и снова погас, предупреждая опаздывающих, что программа начнется с минуты на минуту и всем пора поспешить в зал.

— Эрик ждал тебя тут до последнего, — сообщил мне Дэмьен. Я была рада видеть, что он сидит рядом с Джеком. Они классно смотрелись вместе.

— Он очень разозлился? — шепотом спросила я.

— Скорее, очень расстроился, — ответила безжалостная Шони.

— И встревожился. Он выглядел жутко взволнованным, — добавила Эрин.

Я вздохнула.

— Вы сказали ему, что я проспала?

— Вот поэтому-то он и расстроился, — подлила масла в огонь Шони.

— Я вкратце рассказал ему о смерти двух твоих друзей, — пришел мне на выручку Дэмьен. — Эрик понял, что ты очень расстроена, поэтому так и волновался, — добавил он, укоризненно посмотрев на Близняшек.

— Нечего ее выгораживать! — прошептала Эрин. — Пусть знает, что Эрик слишком хорош для того, чтобы его отшивать!

— Вот именно, Близняшка, — поддержала Шони.

— Но я не… — начала я, но тут свет в зале погас, и мне не пришлось пускаться в оправдания.

Профессор Нолан, наша преподавательница драматического искусства, вышла на сцену и погнала прочувствованную телегу о том, как важно будущим актерам отрабатывать свое мастерство на классике, и каким офигительно престижным считается в мире вампиров Международный конкурс шекспировских монологов.

Она напомнила всем нам, что каждый из двадцати пяти существующих Домов Ночи выставил на конкурс по пять участников, таким образом в состязании приняли участие 125 талантливых недолеток.

— Я и не знала, что Эрик состязался с такой кучей талантов! — шепнула я на ухо Стиви Рей.

— Уверена, он порвал их всех, как грелки! Он такой классный! — прошептала Стиви Рей. Потом зевнула и закашлялась.

Я нахмурилась и внимательно посмотрела на нее. Честно говоря, выглядела моя соседка и лучшая подруга совсем хреново. Неужели все еще не отошла после вчерашних переживаний?

— Извини, — робко улыбнулась Стиви Рей. — Что-то я немного осипла после этой снежной битвы.

— Тихо! — шикнули на нас Близняшки.

Я снова повернулась к профессору Нолан.

— Результаты конкурса стали известны только сегодня вечером, после того, как претенденты вернулись в свои Дома Ночи. Я буду по очереди вызывать каждого нашего участника и называть место, занятое им в состязании. Каждый выступающий представит вашему вниманию свой конкурсный монолог. Давайте все вместе покажем нашим ребятам, как мы ими гордимся! Они все отлично поработали и добились прекрасных результатов! — радостно воскликнула профессор Нолан.

Затем она вызвала первую участницу конкурса, недолетку по имени Каси Крэмп.

Та училась на четвертой ступени, но я почти не знала ее, потому что Каси была тихой и застенчивой, хотя и очень милой девочкой. Кажется, при Афродите она не была Дочерью Тьмы, и я мысленно сделала себе узелок на память, чтобы не забыть пригласить ее в наши ряды.

Профессор Нолан сообщила, что Каси заняла пятьдесят второе место чтением монолога Беатриче из комедии «Много шума из ничего».

Мне понравилось выступление Каси, но ее полностью затмила следующая участница, учащаяся пятой ступени Кейси Крамм, занявшая двадцать пятое место. Она читала знаменитый монолог Порции из «Венецианского купца», начинавшийся словами: «Не действует по принужденью милость…»

Я сразу узнала этот отрывок, ведь я учила его наизусть в старой школе. Но до чтения Кейси мне было, как до неба. Кстати, она, кажется, тоже не была Дочерью Тьмы… Похоже, Афродита избегала соперничества с настоящими драматическими звездами. И почему меня это нисколько не удивляет?

Затем профессор Нолан пригласила на сцену светловолосого красавчика Коула Клифтона, которого я немного знала, потому что он был другом Эрика. Он на три места опередил Кейси Крамм чтением монолога Ромео:

«Но что за свет мелькает в том окне?

Там золотой восток; Джульетта — солнце!» [5]

Скажу без преувеличения — он был хорош. Реально, по-взрослому хорош.

Я слышала, как Шони и Эрин (особенно Шони) восхищенно ахали и хлопали с таким воодушевлением, что чуть ладони себе не отбили. Хм… Нужно попросить Эрика познакомить Шони с Коулом. Мне кажется, белые мальчики должны почаще встречаться с цветными девочками. Это помогает им расширить горизонты (особенно это актуально для упрямых оклахомских мальчишек!)

Кстати, о цветных девочках. Следующей выступающей была Дейно. Надеюсь, вы не забыли эту жгучую красотку с роскошной шевелюрой и нежной кожей цвета кофе с молоком? Раньше она была одной из сателлиток Афродиты, а я познакомилась с ней на прошлом ритуале Полнолуния Дочерей Тьмы.

Дейно была одной из трех ближайших подруг Афродиты, которые выбрали себе имена в честь мифических сестер Медузы Горгоны и Сциллы. Да-да, я не оговорилась, эти девчонки добровольно назвали себя Дейно, Энио и Пемфредо, что в переводе с греческого означало Ужасная, Воинственная и Оса.

Надо сказать, они им очень подходили. Все трое были злобными эгоистичными стервами, которые во время страшного Самайна позорно сбежали и бросили Афродиту одну, а теперь даже не разговаривали с ней. По-моему, это было просто подло.

Пусть Афродита все испортила и оскандалилась, пусть она вела себя, как последняя гадина, это еще не повод предавать ее!

Я тоже могу опозориться, провалиться и повести себя, как последняя гадина, но Стиви Рей, Близняшки и Дэмьен никогда от меня не отвернутся. Разозлиться на меня — пожалуйста! Сказать, что я спятила — сколько угодно! Вправить мне мозги — с превеликим удовольствием! Но бросить меня в беде, а потом воротить нос — никогда!

Профессор Нолан долго расхваливала Дейно и объявила, что эта смуглая красотка заняла почетное одиннадцатое место. Потом Дейно начала читать предсмертный монолог Клеопатры. Это было прекрасно. Честно признаться, я не ожидала от Ужасной такого таланта. Может, она все-таки не такая стерва, как я думала? Может, просто попала под дурное влияние Афродиты?

С тех пор, как я возглавила Дочерей Тьмы, друзья и подруги Афродиты ни разу не сделали мне ни одной гадости. Честно говоря, они вообще держались в тени и не лезли в мои дела. Хм… Разве я не хотела пригласить в Совет кого-нибудь из бывших приближенных Афродиты? Почему бы не остановить свой выбор на Дейно? Надо будет расспросить о ней Эрика. После того, как Афродита лишилась власти, я смогу дать Дейно шанс стать одной из нас (хотя мне бы очень хотелось, чтобы ее звали как-нибудь по-другому!)

Я так глубоко задумалась над тем, как отнесутся мои друзья и члены Совета к идее включить в наш круг Ужасную, что не сразу заметила, что профессор Нолан снова вышла на сцену.

Зал замер в ожидании.

Глаза преподавателя драматического искусства сияли, как звезды, голос срывался от волнения, казалось, она вот-вот лопнет от счастья. Ее волнение передалось и мне, и я, наконец, поняла, что происходит. Мой Эрик вошел в первую десятку!

— Последним выступит Эрик Найт. Он был Помечен три года назад, и с тех его талант расцвел с невиданной силой. Я горжусь своим учеником и подопечным! — радостно воскликнула профессор Нолан. — Давайте как следует поприветствуем нашего победителя, занявшего первое место на Международном вампирском конкурсе шекспировских монологов!

Зал взорвался ликующими криками и аплодисментами, и на сцену вышел Эрик Найт.

Я затаила дыхание. Как я могла забыть, насколько он хорош собой? Высокий — даже выше Коула — с волнистыми, как у Супермена, темными волосами и ослепительно яркими синими глазами цвета летнего неба.

Как и остальные конкурсанты, Эрик был одет вовсе черное, и единственным ярким пятном в его костюме была вышитая золотом на груди колесница Никс с рассыпающимися за ней звездами. Можете поверить мне на слово, черный цвет шел ему, как никому другому!

Эрик вышел на середину сцены, улыбнулся мне (на глазах у всех!) и подмигнул. Он был так божественно прекрасен, что я чуть не умерла прямо в кресле. Потом Эрик опустил голову, а когда поднял ее, перед нами стоял уже не восемнадцатилетний Эрик Найт, ученик пятой ступени Дома Ночи, а суровый мавританский воин, который пытался объяснить целому залу сомневающихся в его искренности людей, как юная венецианская аристократка отдала ему свою любовь, а он всей душой полюбил ее:

Отец ее любил меня, звал часто,Расспрашивал меня про жизнь мою,За годом год, про битвы, про осады,Про все, что я изведал...

Как и все сидевшие в зале, я не могла отвести от Эрика глаз. И в то же время продолжала сравнивать его с Хитом.

По-своему Хит был не менее талантлив, чем Эрик. Он был звездой «Тигров Брокен Эрроу», перед ним лежало блестящее спортивное будущее в колледже, а может, и в профессиональном спорте.

Хит был лидером. Эрик тоже был лидером. Я с детства привыкла к тому, что Хит играет в футбол, я гордилась им, ходила на все его матчи, радовалась за него. Но я никогда не преклонялась перед его талантом так, как преклонялась перед даром Эрика.

Всего единственный раз Хит заставил меня онеметь от благоговения — когда полоснул себя лезвием по шее и предложил мне свою кровь.

Эрик сделал паузу и прошел несколько шагов вперед, пока не оказался у самого края сцены, так близко от меня, что я могла дотронуться до него рукой.

Он посмотрел прямо мне в глаза и закончил свой монолог, обращаясь ко мне, словно я была той далекой Дездемоной, о которой он говорил:

Дата добавления: 2015-11-03