Элизабет Барретт и Роберт Браунинг.

Элизабет Барретт и Роберт Браунинг встретились в середине XIX века в Лондоне, когда Роберт написал Элизабет хвалебный отзыв об ее творчестве. Двадцать лет Элизабет уже была известной поэтессой, а Роберт только-только снискал достаточную популярность. И хотя Элизабет была на шесть лет старше Роберта, она увидела, что начинающий поэт превзошел ее в творчестве. На протяжении всей жизни каждый из них считал друг друга лучшим.

Своей перепиской они внесли большой вклад в литературу. Эта переписка явила собой настоящее чудо: сохранилось 573 письма, и это была самая длинная, самая полная и самодостаточная переписка за всю историю английской литературы. Элизабет Барретт была наполовину инвалидом и фактически "узницей" своего деспотичного отца в доме на Уимпол-стрит. Ее единственными компаньонами были ее сестры, братья и книги, и о том, чтобы выйти замуж, казалось, не могло быть и речи. Она писала о Барретте-старшем: "Он скорее готов увидеть мой труп возле своих ног, чем позволить мне принадлежать другому".

Несмотря на это Роберт Браунинг ухаживал за ней, и она отвечала на его ухаживания. Их неиссякаемая переписка заменила личные встречи, хотя Роберт часто наносил дневные визиты на Уимпол-стрит, пока Барретт-старший находился в своей конторе. Элизабет чудесным образом обрела силы. До этого она едва могла передвигаться по своей комнате, но теперь стала выбираться в сопровождении служанки Уилсон в Регентс-парк, сначала в инвалидном кресле, а вскоре и на своих ногах. Благодаря силе любви она преодолела свою физическую слабость и жаждала самостоятельно распорядиться жизнью и довериться Роберту.

Когда до Барретта-старшего дошли слухи о визитах Роберта Браунинга, он сразу вывез свою семью из Лондона. Этот переезд заставил любовников действовать. В сентябрьское утро 1846 года Элизабет со своей служанкой Уилсон вышла из дома под предлогом навестить своего старого учителя, а сама наняла экипаж до ближайшей церкви, где они с Робертом и обвенчались. Неделю спустя они тайно бежали в Италию, где обосновались, продолжили свое творчество и, в конце концов, родили сына. Отец Элизабет отсылал все ее письма обратно, даже не вскрыв их, и запретил в своем доме упоминать ее имя.

Во всех великих любовных историях, известных из жизни, а также отраженных в литературе и опере, появляется тема противостояния темной силы. Зло находит свой мощный выход в родительской ревности и собственнических интересах родителей, проявляемых по отношению к детям. Родительское противостояние легло в основу трагедии " Ромео и Джульетта ". Но история Браунингов имела счастливый конец, и более того, благодаря тому противостоянию, которое препятствовало их свиданиям, мы теперь имеем бесценное сокровище — их любовную переписку.

Эти поэты в своих письмах постоянно подчеркивают качества друг друга, говорящие о половом равновесии. Описывая Роберта в письме, Элизабет пишет: "Интеллект — это лишь немногое по сравнению со всеми остальными его качествами — с его нежностью, которая обычно присуща только женщинам, с неиссякаемой добротой, с возвышенными и благородными ежечасными устремлениями. Нрав, душевный настрой, манеры — все безупречно".

Самому Роберту она пишет: "Ты — "мужское начало" в высшем проявлении, и я, как женщина, страстно проникалась жестами и интонациями твоего языка, и узрела в них нечто запредельное, которое благодаря своей запредельности становится еще поразительнее".

Мы видим в Браунинге воплощение развитой мужской души, его "нежность, которая обычно свойственна женщинам" в гармоничном сочетании с его силой. Осбер Бурде, их биограф, говоря об этих письмах, дает Браунингу краткую характеристику: "За исключением искренности, все его качества — полная противоположность ее качествам. Изящество, живость, очарование — отнюдь не те качества, которые характерны для их переписки. В его письмах и грубость, и резкость, и нежность, и терпение, и уважение, и сила".

Бурде пишет об Элизабет: "В своей работе, а также в жизни она великолепно дополняла его, но в отличие от других гениальных женщин оставалась полностью женственной... Хочется сказать, что будь у нее другой муж, она бы совсем упала духом. Его любовь была той любовью, которая никогда не умирает... Для этой пары исполнилась та редко осуществимая мечта, которую почти все мы лелеем в себе. Передать их одержимость друг другом просто невозможно. Мы можем лишь снова и снова убеждаться, насколько исключительно их взаимное чувство близости, и какая редкость подобные браки".

Биограф, не имеющий на сознательном уровне представления о душах-близнецах, часто наилучшим образом истолковывает эту идею.

"Оба поэта позволяют нам осознать красоту характера, и о ней [о Барретт] можно сказать то же самое, что она сама говорила о Браунинге, а именно: что их гениальность была самой несущественной частью их личностей... В Браунинге мы принимаем гениальность как само собой разумеющееся и смотрим на него просто как на человека, и этот человек приводит нас к откровению... Он в самом деле был человеком целостным.

Как человек и художник он был до мозга костей мужчиной... Он обладал огромной способностью любить, и той же способностью в равной степени обладала его жена. Обстоятельством, заставившим его пережить тяжелейший удар, была ее смерть, когда оба они находились в расцвете сил... Потеря жены заставила его задуматься, что находится за пределами мира сего. После того как смерть отобрала у него жену, он не мог оправиться от этого удара до конца дней, и в течение почти тридцати лет после ее смерти его внутренней жизнью правили надежда и страх.

Элизабет была для него почти святыней... Они разделяли между собой такое переживание [любви], какое бывает только в книгах. Оно выдержало все испытания. Он обручился с ней в тридцать три года. Пятнадцать лет он был ее мужем, и двадцать восемь лет прожил вдовцом. Это была единственная любовь в его жизни, и единственная в ее жизни. Несмотря на все обстоятельства, складывающиеся не в их пользу, произошла странная и удивительная вещь. Среди всех любовных историй эта история — как сказка, но она — быль.

Исключителен тот факт, что эти два человека оба оказались способны пережить и осознать то, что выпало на их долю. Еще более удивительным кажется то обстоятельство, что оба они поэты. В своей жизни и работе они являлись друг для друга взаимодополняющими противоположностями. Она была женщиной до мозга костей и достигла совершенства как поэтесса, когда выражала свой женский ответ на его любовь в стихах.

Подводя итог их отношениям, можно сказать, что Элизабет была тем, кем не смог остаться до конца дней своих Шелли, то есть поэтом-лириком, воспевающим любовь и "являющим соответствие естественного духовному", человеком "нежным и искренним", который своей способностью любить излучает некую божественную силу и влияние."

Как поэтесса, воспевающая любовь, Элизабет Барретт-Браунинг говорит с нами через свой бессмертный сонет, посвященный Роберту.

О, как мне выразить свою любовь к тебе, любимый?

Ведь ею преисполнена вся душа моя,

Душа, что устремляется к границам Бытия,

И достигает сфер, для чувств не достижимых.

Простой любовью людской люблю тебя я.

Люблю открыто, как Борец за право,

И бескорыстно, не желая Славы,

Светя как солнце, и как свеча сгорая.

Люблю тебя, свою вмещая страсть,

Я в скорби старые, и в детскую наивность,

Храню любовь как святость, чтоб не ушла от нас.

Люблю тебя с улыбкой, со слезами, без прикрас

Всю жизнь я. И коль будет Господу угодно,

Сильнее возлюблю в свой смертный час.

Дата добавления: 2015-11-03