Русское население Марокко

Российская история отражается в судьбах русских, поселившихся в Марокко. Некоторые из них попали сюда во время первых волн эмиграции. Другие, жившие во Франции, призванные служить во Французский легион и отправленные по службе в Магриб, остались в этих местах навсегда. Первым настоятелем Свято-Воскресенского храма являлся архимандрит Варсонофий Толстихин. После разрушения монастыря ему пришлось уехать из Валаама. Он бежал в Париж. Оттуда его послали в Марокко для образования прихода и организации русских. Русские эмигранты зачастую хорошо образованные люди. Графиня Шереметева была единственным марокканским логопедом, который писал учебники на эту тему.

Столице Марокканского королевства, городу Рабат, тысяча лет. Это один из самых колоритных арабских городов Северной Африки. Казалось бы, что может быть общего у этого города и этой страны с Россией?..

Настоящий тульский самовар, изготовленный на фабрике братьев Петровых, Тула, 1850 год. Дружественным отношениям России и Марокко недавно исполнилось 220 лет. Впервые дипломаты Марокко и России встретились в Италии в конце XVIII века. Но первая марокканская миссия оказалась в России только в начале XX века.

прадед одного дипломата, Мохаммед бен Насер Ганнам, был советником министра иностранных дел Абд аль-Карима, который возглавлял первую Марокканскую миссию в России. Самовар ему подарил сам император Николай II.

Бережно хранятся в доме Ганнама и другие реликвии, связанные с Россией: Коран, изданный в 1892 году в Бахчисарае, и письма с Петербургским штемпелем. Письмо адресовано месье Сиди Ганнаму в Танжер, Марокко. Из Санкт-Петербурга отправлено 24 июля 1901 года, а доставлено в Танжер 13 августа 1901 года. Быстро работала почта.

До начала 30-х годов прошлого века марокканцы с русскими практически не сталкивались, разве что на дипломатическом уровне. Но после Октябрьского переворота в Марокко оказалось несколько тысяч из миллионов наших соотечественников, бежавших от большевиков.

В двадцатые годы в Рабате таксистов-арабов практически не было. За руль садились русские инженеры и офицеры Белой армии. Но так продолжалось недолго. Образование и опыт русских нашли другое применение. Они проектировали застройку марокканской столицы, строили железные дороги, составили карту почв, которой в Марокко пользуются до сих пор.

Среди русских эмигрантов, заброшенных судьбой в эту африканскую страну, был и отец графини Прасковьи Петровны Шереметевой.

Мы с ней встретились у нее дома на зеленой окраине Рабата.

Прасковья Петровна, расскажите, как ваши родители оказались в Марокко.

Прасковья Петровна Шереметева:
— Оказались, потому что мой отец приехал со своей школой из Франции — он учился в школе на сельскохозяйственного инженера — и они сюда приехали в студенческое путешествие. Ему здесь понравилось, и он решил, что здесь он может себе устроить жизнь немножко легче, чем во Франции. Ему очень не хотелось жить в этаком «эмигрантском соку», как он говорил всегда.

Обосновавшись в Марокко, Петр Петрович привез из Франции жену, Марину Дмитриевну Лёвшину. Все их дети родились уже здесь. Жизнь русской семьи в Африке складывалась непросто, денег часто не хватало на самое необходимое.

Прасковья Петровна Шереметева:
— Были русские, которые занимались всякими делами. Например был такой Непомнящий, который коптил рыбу. В реке тогда были такие большие рыбы, которые я даже по-русски не знаю, как их назвать, алёз — такая, в ней очень много костей, но очень вкусная рыба, довольно жирная. И они эту рыбу коптили у себя в гараже вот здесь в городе и потом щипцами вытаскивали из этих филе все кости. И потом это все продавали. А мой отец заходил к Непомнящему и собирал все кости и из этих костей варил прекрасный суп.
Но кое-кто из русских все же сумел сколотить здесь себе состояние.
Был такой человек Кочин … Я думаю, мои родители его страшно, презирали. Он был очень деятельный, бизнесмен, очень хорошо разворачивался. А родители были такие бестолковые в смысле денег… У этого Кочина был гараж для починки машин. И он создал компанию такси. И зарабатывал очень много денег, у него даже был свой личный самолет, на котором он летал.

Центром, объединявшим многочисленную в те годы русскую общину Рабата, была церковь Воскресения Христова. Построили ее на собранные эмигрантами деньги и освятили в 1932 году.

Прасковья Петровна Шереметева:
— В церкви было три священника, она была всегда полна… Все службы... Чудные были пасхальные заутрени. Всегда все пели, нас таскали на клирос петь. Вообще из-за этого, я думаю, мы смогли выучить русский язык. А то бы не выучили, наверно.

Дата добавления: 2015-11-03