АНДРОПОЛЬ. Главы из книги. 6 страница

- Мы не вправе забывать, - подчеркивал председатель КГБ, - что имевшие место извращения и беззакония нанесли серьезный ущерб интересам нашего государства, советским людям и самим органам госбезопасности... Нет и не может быть возврата к каким бы то ни было нарушениям социалистической законности.

Органы государственной безопасности стоят и будут стоять на страже интересов Советского государства, на страже интересов советских людей".

В то же время Андропов подчеркнул, что "было бы неверно закрывать глаза на то, что у нас имеются еще отдельные случаи антигосударственных преступлений, враждебных антисоветских действий и поступков, которые совершаются нередко под воздействием враждебного влияния из-за рубежа... В соответствии с лучшими чекистскими традициями органы госбезопасности ведут большую работу по предупреждению преступлений, убеждению и воспитанию тех, кто допускает политически вредные проступки. Это помогает устранять причины, могущие порождать антигосударственные преступления"[6].

А на следующий день, 21 декабря в "Правде" было опубликовано обращение ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета министров СССР к сотрудникам органов КГБ, в котором, в частности, говорилось:

"...Воспитанные и закаленные Коммунистической партией, под ее непосредственным, повседневным руководством, работники органов государственной безопасности верно служат советскому народу, не жалея сил и жизни ведут борьбу с врагами Советского государства, с происками империалистических разведок.

В настоящее время, когда империалисты расширяют подрывную деятельность против СССР и братских социалистических стран, советские органы государственной безопасности призваны проводить решительную борьбу с подрывными действиями иностранных государств, пресекать враждебную деятельность их разведок и вместе с воинами Советской Армии и Военно-Морского Флота надежно охранять труд советских людей, строящих коммунизм.

Непременными условиями успешного выполнения этих задач являются повседневное руководство Коммунистической партией органами государственной безопасности, их неразрывная связь с народом, строгое соблюдение социалистической законности, повышение революционной бдительности и совершенствование чекистского мастерства".

Следует подчеркнуть, что у руководства Советского государства и Л.И.Брежнева, Андропов не вызывал сомнений в своей порядочности, работоспособности и эффективности.

Андропов, писал Р.А.Медведев, не примыкал ни к одной группе, ни к одному "клану", естественно возникавших в столь масштабном учреждении, как Центральный Комитет партии, сохраняя равную удаленность, не был "ставленником" ни Хрущева, ни Шелепина, ни Суслова, а стремился лишь максимально добросовестно выполнять порученные ему обязанности.

Часто общавшийся Андроповым по делам разведки, заместитель начальника ПГУ КГБ В.А. Кирпиченко отмечал: Андропов "никогда не брал на себя лишнего, того, что могло быть истолковано как превышение полномочий. По всем мало-мальски серьезным вопросам писались бумаги в ЦК КПСС или непосредственно Генеральному секретарю для получения согласия на то или иное предложение".

Впрочем, как мы отмечали ранее, данное положение являлось реализацией на практике принципа руководящей роли КПСС в деятельности органов госбезопасности, сформулированного в Положении о КГБ при СМ СССР и его органах на местах.

Вряд ли можно это назвать также и "перестраховкой", поскольку речь шла и идет об интересах и вопросах чрезвычайной важности, о политике и престиже страны, государства, и вряд ли в такой ситуации уместны непродуманные, не взвешенные со всех возможных сторон, решения.

В тоже время - это конкретная, реальная реализация на практике принципа руководящей роли КПСС в определении государственной политики.

Вопреки представлениям очень многих, ныне тиражируемым и ретранслируемым СМИ, новый председатель КГБ при Совете Министров

СССР был обречен - пусть и не полностью профессионально подготовленный для этой государственной должности и исполнения функции государственного управления, направлять и руководить деятельностью государственного органа, влияющего на многие направления и аспекты государственной политики и жизни Советского Союза.

При этом, наряду с главнейшей функцией - своевременного и заблаговременного информирования руководства Советского Союза об угрожающих тенденциях в развитии международной и внутренней ситуации, перед возглавляемым им государственным органом стояли задачи выявления, предупреждения, пресечения разведывательно-подрывных акций спецслужб иностранных государств, направленных против интересов и политики СССР, расстройства их планов и замыслов, а также минимизации негативных последствий уже осуществленных разведывательно-подрывных акций.

Какими же конкретными вопросами приходилось повседневно иметь дело председателю КГБ при СМ СССР?

В поле зрения Андропова ежедневно находились акции "главного противника" - спецслужб США, Великобритании, Израиля, Японии, - по всему миру. Позднее к спецслужбам этих стран добавился и Пакистан, а также Китай.

Следует подчеркнуть, что председатель КГБ регулярно направлял в "инстанции", то есть в ЦК КПСС, фактически - персонально, прежде всего, Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу, секретные информационные сообщения о событиях в СССР и мире.

И уже здесь, в здании ЦК лично Брежневым или заведующим Общим отделом ЦК К.У.Черненко, решалось "какую и в каком объеме информацию направить конкретному секретарю ЦК или члену Политбюро, кандидату в члены Политбюро, какую - членам ЦК в Москве и на местах"[7].

Быть может, в этом "устоявшемся порядке" и кроется один из изъянов системы государственного управления, существовавшей в СССР?

Ведь хорошо известно, что "владеющий информацией - владеет миром". А описанная система как раз ограничивала, дозировала распространение, даже среди членов высшего руководства страны, актуальной и объективной, но, возможно, не очень "приглядной" информации о состоянии дел и негативных процессах в нашей стране и за рубежом.

Может быть, львиную долю - за исключением информации о конкретных разведывательных или контрразведывательных операциях, - получаемых органами КГБ сведений следовало давать циркулярно всем членам Политбюро, секретарям ЦК КПСС, ту же информацию, но с иным уровнем детализации, - доводить до сведения всех секретарей ЦК компартий республик, обкомов и горкомов партии, всех членов ЦК КПСС.

Ведь для объективной оценки событий и процессов в стране и мире необходима полная, актуальная, достоверная и упреждающая информация, которой, конечно, не могли и могут предоставлять СМИ.

Один из бывших (с 1990 г.) членов ЦК КПСС в беседе с автором в 1992 г. посетовал, что даже члены ЦК и работники его аппарата, не имели представления о конкретных геополитических планах и замыслах по развалу СССР. На недоуменный вопрос автора, а разве же они не знали этих планов, в частности, изложенных в книге Зб. Бжезинского "План игры", так до сего времени и не издававшейся в нашей стране "для широко пользования", мой собеседник искренне признался, что ни эти планы, ни названная книга не были ему известны, не смотря на занимаемый немалый пост в аппарате ЦК.

Повторимся еще раз: именно такая актуальная социально-политическая и экономическая информация для высшего политического руководства страны дозировалась и фильтровалась К.У.Черненко.

Получателями полной "информационной картины мира" из КГБ СССР на Старой площади были "главный идеолог страны" секретарь ЦК М.А.Суслов, член Политбюро А.П.Кириленко, председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В.Подгорный, министры иностранных дел А.А.Громыко и обороны А.А.Гречко, а в дальнейшем - Д.Ф.Устинов и их преемники на высших правительственных постах.

В силу отмеченного ранее глобального противостояния в мире между двумя социальными системами, первостепенную значимость для советского государства имело ведение разведывательной работы за рубежом.

При Андропове начинались многие разведывательные операции, о которых мир узнал спустя годы и десятилетия.

Отметим, что когда в июне 1972 г. ПГУ КГБ получило новый комплекс зданий под Москвой (его строительство было зашифровано как сооружение здания для международного отдела ЦК КПСС). В нем был оборудован кабинет для Андропова, в котором он регулярно 1-2 дня в неделю занимался непосредственно вопросами разведки.

Бывший первый заместитель начальника ПГУ В.А.Кирпиченко подчеркивал, что Андропов не терпел "нудных докладов, построенных по стандартной схеме. Он раздражался, перебивал докладчика, задавал множество неожиданных вопросов...

Я предупреждал резидентов, - писал в этой связи В.А.Кирпиченко, что к докладам и отчетам надо готовиться очень основательно, что необходимо знать все детали обсуждаемых вопросов и ориентироваться на ведение диалога..."[8].

Даже столь высокопоставленный руководитель разведки как В.А.Кирпиченко, что свидетельствует об уровне политико-профессионального мышления Андропова, подчеркивал, что "нередко покидал кабинет председателя с чувством неудовлетворенности самим собой, так его уровень мышления, знания, умения нестандартно и увлекательно вести беседу заставляли осознавать, и иногда довольно остро, собственную некомпетентность в ряде вопросов, неспособность также досконально разобраться в существе каких-то проблем".

Будь это единичное признание, его было бы можно отнести на счет вежливой комплиментарности по отношению к бывшему руководителю (хотя у наших мемуаристов комплиментарность по отношению к коллегам, в том числе и, прежде всего, бывшим, явно не в чести). Но повторяемое неоднократно, разными лицами, в разных условиях и при разных обстоятельствах, оно, безусловно, характеризует, прежде всего, отличительные, если не выдающиеся, личные качества Андропова как человека и как руководителя.

В конце 60-х годов прошлого века разведывательная деятельность КГБ была не только активизирована, но и приносила ощутимые позитивные результаты.

С учетом внезапного разрыва дипломатических отношений с Израилем, КГБ при СМ СССР удалось существенно расширить свои разведывательные позиции в этой стране, ставшей важным стратегическим партнером США по разведывательной работе не только на Ближнем Востоке, но и в других регионах мира (в частности, израильские спецслужбы активно работали на африканском континенте, а также в странах Европы).

Многие разведывательные операции спецслужб этой страны находились под контролем советской разведки. Но не обходилось и без потерь[9].

Но тогда же, в годы руководства КГБ Андроповым были сделаны и ценнейшие приобретения советской разведки, о которых мир узнал гораздо позднее.

Так, еще в 1968 г. был завербован шифровальщик ВМС США Джордан Энтони Уокер, впоследствии привлекший к сотрудничеству с разведкой еще несколько важных источников разведывательной информации.

Поступавшая от Уокера информация о планах и действиях американского военного командования против партизан "Вьетконга" в Южном Вьетнаме и против Демократической Республики Вьетнам играла чрезвычайно важную роль в организации противодействия им. Уокер был разоблачен в мае 1985 г., фактически случайно - о его связи с КГБ в ФБР сообщила бывшая жена[10].

Следует также отметить, что Ю.В.Андропов уделял пристальное внимание организации взаимодействия органов безопасности социалистических государств, где он был хорошо известен еще по своему прежнему посту куратора международных связей ЦК КПСС.

Практически такое взаимодействие со спецслужбами социалистических государств строилось как на двусторонней, так и многосторонней основе, о чем свидетельствуют совместные совещания (одно из них было проведено в Гаване в 1980 г.).

В качестве примера совместных операций КГБ и его партнеров приведем только совместную разработку национальных редакций радиостанций "Свобода" и "Свободная Европа".

Как было подсчитано автором на основе открытых публикаций, с середины 50-х годов к 1987 г. в них были внедрены более 80 сотрудников разведок социалистических государств.

На годы нахождения Андропова на посту председателя КГБ приходится немало международных конфликтов и резких изменений в системе и структуре международных отношений.

Хронологически первым международным конфликтом, с которым председателю КГБ пришлось столкнуться еще на своем предыдущем посту секретаря ЦК, явилась начавшаяся еще в сентябре 1964 г. война во Вьетнаме, активное военное, дипломатическое и иное участие в которой принимали США и их вооруженные силы.

Следующим стала арабо-израильская "шестидневная" война 1967 года, вспыхнувшая буквально в первые дни его пребывания во главе КГБ.

Также важным событием не только международной, но и внутриполитической жизни СССР стал ввод советских войск и войск стран Организации Варшавского договора в Чехословацкую Социалистическую Республику (ЧССР) 22 августа 1968 г..

Но, как отмечал впоследствии еще один перебежчик из КГБ О. Гордиевский, Андропов не входил еще тогда в узкий круг из 5 членов Политбюро ЦК КПСС - Л.И.Брежнев, А.Н.Косыгин, Н.В.Подгорный, М.А.Суслов и П.Н.Шелест, - которые принимали самые важные решения в ходе развивавшегося политического кризиса в Чехословакии.

Хотя информация КГБ, естественно, и играла значительную роль в выработке решений по данному вопросу (Для сбора информации о положении в этой стране, поскольку социалистические страны не вели разведывательной работы друг против друга, ограничиваясь сотрудничеством посредством официальных представительств национальных спецслужб, КГБ направил в ЧССР около 30 разведчиков-нелегалов, преимущественно из западно-европейских государств, в числе которых был и родной брат Гордиевского Василий Антонович)[11].

Непосредственно в Праге руководство операциями Особых отделов КГБ осуществляли заместитель председателя КГБ С.К.Цинев и начальник 3 управления (военной контрразведки) В.В.Федорчук.

Напряженность была столь высока, что и в Москве не только председатель, но и многие другие руководящие работники КГБ даже ночевали в служебных кабинетах.

Затем были также:

- обострение советско-китайских отношений в 1968-1969 гг., приведшее даже к вооруженным конфликтам на границе;

- арабо-израильская война 1973 г.;

- антиколониальная революция в Анголе 1975 г., вызвавшая попытки иностранной военной интервенции с участием ведущих империалистических держав,

- Апрельская революция в Афганистане в 1975 г.,

- сандинистская революция в Никарагуа,

- мощные антисоциалистические выступления в Польской Народной

Республике 1980-1981 годов[12]...

И многие другие, забытые ныне, но требовавшие самого пристального повседневного внимания как советской разведки, так и председателя КГБ СССР.

При этом не только КГБ, но и многие другие органы, инстанции СССР становились причастными к возникавшим международным колизиям.

Как это, например, случилось 20 апреля 1978 г. вследствие залета "Боинга-707" рейса N 902 Париж-Сеул (через Северный полюс) корейской авикомпании в советское воздушное пространстранство. К чести сказать бывшего советского командования силами ПВО - Противовоздушной обороны страны, - оно признало, что, в соответсвии с действующмии нормативными документами, дало команду на осуществление принудительной посадки самолета-нарушителя всеми имеющимися силами ПВО Северного Военного округа.

Вследствие этого самолет-нарушитель, пролетевший более 400-хсот километров в воздушном пространстве СССР, был принудительно посажен на одно из озер на Кольском полуострове, в то время еще покрытое льдом.

Несмотря на то, что на следующий день должен был начаться официальный визит Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева в ФРГ, США первоначально заявили о том, что СССР якобы был "сбил гражданский южнокорейский авиалайнер".

И лишь последующее сообщение о том, что экипаж и 112 его пассажиров "Боинга" (один из которых погиб вследствие осколочного ранения в результате взрыва зенитной ракеты, разорвавшейся под левым крылом авиалайнера, а другой умер от инфаркта в салоне самолета), находятся в СССР, заставил сразу же прекратить антисоветскую пропагандстскую кампанию в зарубежных СМИ по поводу сбитого "гражданского самолета".

Тем временем, экипаж самолета показал, что знал о вторжении в воздушное пространство СССР, видел международно-обусловленные маневры советских истребителей-перехватчиков, предлагавших ему следовать на посадку, но грубо, вопреки всем имеющимся международным правилам полетов, игнорировал эти требования, следствием чего стало принудительное прерывание полета самолета-нарушителя. Кстати сказать, в полном соответствии с международно-признанными нормами международного права.

Широкомасштабная провокация против СССР провалилась.

По мнению очень многих экспертов, попытка проникновения в воздушное пространство СССР "Боинга - 707", являлась частью операции по технической разведки советской системы ПВО, что фактически не отрицалось и западными странами[13].

В целом этот сценарий, по мнению многих экспертов, соответствовал и разведывательной операции против СССР, проведенной 1 сентября 1983 г., в ходе которой также было осуществлено силами ПВО страны "принудительное пресечение" полета самолета-нарушителя над территорией СССР. Но в данном случае, по опубликованной информации, в операции принимали участие уже 3 самолета - гражданский южнокорейский "Боинг", а также два военно-разведывательных самолета ВВС США, действовавшие под его прикрытием. Вследствие чего "умножение" и "дублирование" аэровоздушных целей-нарушителей и привело к сбитию гражданского южнокорейского авиалайнера.

При Андропове также был разоблачен ряд агентов иностранных спецслужб.

Так летом 1977 г. был арестован сотрудник ГРУ А.Филатов, завербованный ЦРУ в Алжире в феврале 1974 г. Вербовка его стала продолжением оперативной разработки, начатой еще во время первой зарубежной командировки в Лаос.

Однако уже через 6 месяцев после возвращения из Алжира КГБ начало контрразведывательную операцию в отношении Филатова, и еще через полгода он был арестован. Шпион дал признательные показания, помогал следователям, вследствие чего 2 сентября были захвачены с поличным при проведении тайниковой операции сотрудник посольства США В.Крокет и его жена. С учетом этих обстоятельств 14 июля 1978 г. Филатов был приговорен к 15 годам лишения свободы.

Показательно и то, что одновременно в июле того же года в Москве начался суд над А.Щаранским, обвинявшемся в сотрудничестве с американской разведкой. Отметим, что он обвинялся по статьям 64 и 70 УК РСФСР (""Измена Родине в форме оказания помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности против СССР" и "Антисоветская агитация и пропаганда").

Неосведомленному читателю поясним, то ныне Анатолий (Натан) Щаранский именуется в СМИ не иначе как "жертвой произвола КГБ", "диссидентом" и "правозащитником".

Действительно, в августе 1976 г. Щаранский вошел в состав "Хельсингской группы", в связи с чем его арест 13 марта 1977 г. вызвал за рубежом многочисленные выступления с требованиями его освобождения и клеветническими кампаниями в адрес советских властей.

Отметим, однако следующее обстоятельство.

В 1995 г. в Израиле вышли мемуары Нехемии Леванона, на протяжении многих лет являвшегося руководителем как Русского отдела МИД Израиля, так и специальной секретной службы этой страны "Нативы", "Пароль - Натива!".

В ней, в частности, содержится и следующее весьма интересное признание: "Щаранский запутался в неосторожных, безответственных шагах, в своих связях с американской разведкой. Эти действия привели к тяжелейшим последствиям для всего еврейского движения в СССР", и указывал, что "Натива" контактов с Щаранским не поддерживала (цитируется по: www.newswe/pro/pro/htn)[14].

Но был ли председатель КГБ всеведующим и всезнающим? Конечно, отнюдь нет. Динамика и диалектика разведывательного противоборства, все более принимавшего глобальный и тотальный характер, приносила, казавшиеся "победами" преимущества то одной, то другой стороне.

К числу очевидных неудач советской разведки можно отнести и многолетнюю операцию ФБР США "Соло", связанную с подставой руководству КПСС двух агентов в качестве высокопоставленных работников американской компартии.

Как не удалось КГБ заблаговременно вскрыть план А.Пиночета по подготовке военного переворота в Чили в сентябре 1973 г. Хотя в конце августа будущий диктатор в качестве министра обороны Чили посетил СССР, где на Высших командных курсах "Выстрел", по-видимому, дал личные гарантии безопасности обучавшимся в СССР чилийским офицерам - после военного переворота 11 сентября все они выехали на родину.

Как и его предшественникам на посту председателя КГБ, Андропову приходилось сталкиваться с фактами предательств разведчиков и сотрудников других подразделений КГБ СССР.

Первым из них стал побег в ФРГ в октябре 1967 г. разведчиков-нелегалов Е.Рунге (оперативный псевдоним "Макс") и его жены В.Руш("Зина")[15].

Следующим фактом предательства стал побег 20 сентября 1971 г. сотрудника посольской резидентуры в Лондоне О.Лялина, приведший к объявлению персонами нон грата, то есть высылке из страны, 105 советских представителей в Великобритании.

Но самым тяжелым его следствием стал захват с поличным британской контрразведкой MI-5 нелегальной резидентуры КГБ во время сеанса радиосвязи с Москвой.

Предательство Лялина стало следствием оперативной комбинации в отношении него британской контрразведки, однако он "переиграл" СИС, попросив политического убежища и отказавшись вернуться в Москву в качестве агента этой спецслужбы.

Англичане попытались извлечь из предательства Лялина максимальный эффект, легализовав его побегом все материалы, которые были собраны MI-5 на всех неугодных и "неудобных" для разработки контрразведкой советских граждан. В итоге в Лондонской резидентуре КГБ осталось только 7 сотрудников, не имевших достаточного опыта для работы в столь ужесточившихся условиях.

В связи с демаршем английских властей генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев прервал свою поездку по ряду социалистических стран и 27 сентября провел экстренное заседание Политбюро ЦК, посвященное этому вопросу. После этого министр иностранных дел СССР А.А.Громыко вылетел в Лондон для проведения конфиденциальных переговоров с британскими властями.

Побег Лялина, вызванная этим обстоятельством высылка советских представителей из Великобритании и поднятая в СМИ в этой связи антисоветская кампания в определенной степени негативно повлияли на отношения Андропова с министром иностранных дел А.А.Громыко.

Пропагандистская кампания в связи с "делом Лялина" имела еще одно последствие. В октябре того же года в Брюсселе попросил политического убежища в США майор ГРУ А.Чеботарев, чуть ранее завербованный бельгийской службой безопасности Сюрте. Однако уже через несколько месяцев он пришел в советское посольство в Вашингтоне с просьбой помочь ему вернуться на Родину.

Доставленный в Москву, на первой же беседе с начальником ГРУ П.И.Ивашутиным в присутствии начальника управления "К" (внешней контрразведки) ПГУ КГБ О.Д.Калугина, Чеботарев подробно рассказал об обстоятельствах своей вербовки и побега в США, изъявив желание активно помогать следствию.

В специальной докладной записке по этому делу, утвержденной Андроповым, предлагалось по завершению суда над Чеботаревым, в связи с его добровольной явкой с повинной и активной помощью следствию, ходатайствовать перед Верховным Советом СССР о его помиловании, а также об оказании ему помощи в трудоустройстве по специальности после освобождения (Чеботарев был освобожден через 6 месяцев после объявления приговора).

В этой записке также содержалось реализованное впоследствии предложение довести до сведения всех сотрудников разведки КГБ и ГРУ, что не будут подвергаться уголовному наказанию лица, совершившие ошибки и даже преступления при исполнении служебных обязанностей, если они честно признаются в содеяном и нанесеный их действиями ущерб будет иметь локальный характер.

Следует особо подчеркнуть, что эта позиция полностью соответствовала части 2 статьи 64 УК РСФСР, введенной в Уголовный кодекс РСФСР 25 июля 1965 г..

Еще одним фактическим провалом в годы руководства КГБ Андроповым можно считать многолетнюю невскрытую деятельность архивиста ПГУ В.Н.Митрохина, который, пользуясь бесконтрольностью при подготовке перевода оперативного архива разведки с Лубянки в Ясенево, делал выписки из многих сообщений резидентур. В феврале 1992 г. Митрохин бежал в Великобританию через территорию Латвии.

Сообщенные Митрохиным данные позволили спецслужбам Великобритании и других европейских государств уточнить представления о предшествовавшей деятельности советской разведки. Для закрепления пропагандистского эффекта от факта перехода перебежчика на Запад, в целях "активизации формирования контрразведывательного сознания" населения этих стран, СИС в 1995 г. была подготовлена книга "Архив Митрохина"[16].

В июне 1980 г. при помощи ЦРУ из Москвы совершил побег сотрудник 8 Главного управления КГБ В.Шеймов. Обстоятельства его исчезновения вместе с семьей были таковы, что КГБ начал активный розыск пропавшего секретоносителя. Лишь в 1993 г. американцы официально признали факт нахождения Шеймова в США, а еще через год предатель выпустил книгу своих "мемуаров".

Разумеется, побеги сотрудников тяжело отражались на проводимых КГБ операциях, а каждый такой факт использовался спецслужбами не только для высылки сотрудников советских диппредставительств и арестов информаторов из числа граждан страны пребывания, но и для раздувания шпиономании и антисоветских настроений.

Для сравнения отметим, что за пятьдесят лет существования ЦРУ, к 1997 году было выявлено и арестовано свыше 100 его сотрудников, сотрудничавших со спецслужбами иностранных государств, в том числе шпионивших в пользу и таких "союзников" США, как Израиль и ФРГ.

Еще одной кадровой ошибкой председателя КГБ многие называют назначение на высокий руководящий пост О.Д.Калугина[17]. Хотя, с другой стороны, многие сотрудники разведки признавали, что первоначально не только не было данных, компрометировавших Калугина, но также и тот факт, что при возникновении определенных подозрений в его отношении Андропов предпринял меры по их проверке и исключению нанесения ущерба интересам госбезопасности СССР.

В своей повседневной деятельности председателю КГБ СССР приходилось заниматься и вопросами, связанными с возникновением различного рода чрезвычайных ситуации внутри страны.

Одной из них явились события 7-8 ноября 1975 г. в порту Риги и на акватории Балтийского моря, связанные с попыткой угона военного судна ВМФ СССР в Швецию.

Бурные ветры политических перемен, ворвавшиеся в нашу жизнь, изменили многие представления о должном и невозможном, о предательстве, морали, долге и иных непреходящих нравственных ценностях.

Возвеличили предательство, предали забвению подлинных, пусть и неизвестных героев истории нашей страны.

Подобные мысли возникают при знакомстве с некоторой учебной и иной литературой, адресованной подрастающему поколению граждан нашей страны.

Чтобы не быть голословным приведу несколько примеров.

В "Энциклопедии для детей" читаем о том, что 8 ноября 1975 г. "на большом противолодочном корабле "Сторожевой" вспыхнуло восстание под руководством замполита капитана 3-го ранга В.Саблина... Офицеры и мичманы его не поддержали и были арестованы восставшими".

Причем Саблин представлен эдаким "героем-тираноборцем". [18].

И - ни слова о намерении угнать военный корабль в Швецию, что доказывается маршрутом и обстоятельствами движения корабля (в скобках также отметим, что Саблин, в отличие от других замполитов, обладал навыками судовождения, что позволяло ему единолично пролагать курс и вести корабль).

Несколько слов "герою" посвящены и в школьном учебнике истории.

Так, девятиклассники ныне читают: "...Саблин сумел вывести корабль из Риги в Ленинград, с тем чтобы обратиться к руководству страны с воззванием против "казнокрадства и демагогии, показухи и лжи", царящих в обществе". Поднятые в воздух бомбардировщики остановили корабль. Саблин был расстрелян за "измену Родине"[19].

И, опять же, ни слова о том, что в апреле 1994 г. Военная коллегия Верховного Суда России, рассмотрев уголовное дело в отношении В.М.Саблина и помогавшего ему матроса Шеина, признала указанных лиц виновными в совершении воинских преступлений: Саблина в превышении власти, неповиновении и сопротивлении начальнику, а Шеина - в соучастии в указанных преступных деяниях, правда, смягчила приговоры (Шеину - до 5 лет лишения свободы, отбытых им).

В определении Военной коллегии от 12 апреля 1994 г. указано, что ни Саблин, ни Шеин не подлежат реабилитации.

В уже упоминавшейся энциклопедии для детей также читаем, конечно, с оценкой "плюс", что "одним из самых необычных участников диссидентского движения оказался капитан КГБ Виктор Орехов[20].

Дата добавления: 2015-10-28