|
Читайте также: |
в которой повествуется о том, как беспечно Хуан Чжун ожидал победы,
и о том,
как Чжао Юнь с малым войском разбил многочисленного врага
Вот что сказал Чжугэ Лян старому воину:
-- Раз вы твердо решили идти в поход, с вами пойдет мои советник Фа Чжэн.
Ничего не предпринимайте без его совета, а в случае необходимости дайте мне
знать -- я пошлю вам на помощь еще войско.
Так Хуан Чжун вместе с Фа Чжэном повели на врага три тысячи воинов. Потом
Чжугэ Лян сказал Лю Бэю:
-- Этого старика Хуан Чжуна можно было отпустить без всяких разговоров, но
для большей уверенности в успехе я решил немного его подзадорить. Да и все
равно придется посылать еще войско.
Чжугэ Лян тут же вызвал храбрейшего военачальника Чжао Юня и приказал ему
следовать за старым воином и устроить засаду в горах.
-- Если Хуан Чжун одержит победу, -- сказал он, -- оставайтесь на месте.
А если его будут теснить, выходите и спасайте старика.
Военачальникам Лю Фыну и Мын Да было приказано выставить в горах множество
флагов и знамен, чтобы ввести в заблуждение врага. Затем Чжугэ Лян послал
гонца с письмом Ма Чао в Сябань, а в Баси поехал Янь Янь, чтобы сменить Чжан
Фэя и Вэй Яня, которые должны были идти на Ханьчжун.
Тем временем Чжан Го и Сяхоу Шан добрались до лагеря Сяхоу Юаня и принесли
ему весть о захвате врагом горы Тяньдан, о гибели Сяхоу Дэ и Хань Хао и о
походе Лю Бэя на Ханьчжун. Они настаивали на том, чтобы немедленно
обратиться за помощью к Вэйскому вану Цао Цао.
Сяхоу Юань сообщил обо всем Цао Хуну, и тот помчался в Сюйчан. Встревоженный
Цао Цао созвал на совет гражданских и военных чиновников.
-- Если мы потеряем Ханьчжун, наше положение в землях Чжунъюани будет очень
неустойчивым, -- сказал чжан-ши Лю Е. -- Придется вам, великий ван, вновь
принять на себя труды и тяготы похода.
-- Вот беда! -- сокрушался Цао Цао. -- И почему я в свое время не
послушался вашего совета!
И он отдал приказ готовиться к большой войне. Осенью в седьмом месяце
двадцать третьего года периода Цзянь-ань [218 г.] четыреста тысяч воинов Цао
Цао тремя отрядами выступили в поход. Головной отряд вел Сяхоу Дунь,
прикрывая Цао Цао и его войско, за которым шел отряд Цао Сю. Цао Цао в
парчовом халате с яшмовым поясом ехал на белом коне под золотым седлом.
Телохранители держали над ним большой зонт из дорогого красного шелка,
шитого золотом. Справа и слева шли воины с золотыми копьями и серебряными
секирами; знамена с вышитыми на них солнцем и луной, драконами и фениксами
развевались по ветру. Личная охрана Цао Цао -- отряд Тигров -- состояла из
двадцати пяти тысяч воинов, как это положено при выездах самого императора.
Каждые пять тысяч шли под знаменами и флагами своего цвета, соответственно
пяти основным цветам, принятым в армии Цао Цао: синий, желтый, красный,
белый и черный. Отряд Тигров выглядел необычайно воинственно, оружие воинов
сверкало, как звезды.
Когда армия миновала перевал Тунгуань, Цао Цао увидел впереди на склонах гор
густой лес и спросил одного из приближенных:
-- Как называются эти места?
-- Ланьтянь, -- ответил тот. -- Здесь неподалеку живет дочь Цай Юна,
талантливая Цай Янь, со своим мужем.
Цао Цао прежде хорошо знал Цай Юна и сохранил о нем дружеские воспоминания.
Дочь его Цай Янь в первый раз была замужем за Вэй Дао-цзе, но потом ее увели
в плен на север в земли Цзосянь. В неволе она родила двух сыновей. Тоскуя по
родине, она сочинила восемнадцать песен и пела их в сопровождении свирели.
Песни эти получили широкую известность и достигли Чжунъюани. Услышав их, Цао
Цао сжалился над несчастной женщиной и за тысячу золотых выкупил ее из
неволи. Цзосяньский ван, боявшийся могущества Цао Цао, отпустил Цай Янь на
родину, где ее выдали замуж за чиновника Дун Цзи.
Цао Цао выразил желание повидать дочь Цай Юна. Приказав войску идти вперед,
он с сотней приближенных направился к усадьбе и у ворот сошел с коня.
Дун Цзи в это время был в отъезде по делам службы; дома была одна Цай Янь.
Она поспешила навстречу гостю и приняла Цао Цао с надлежащими церемониями.
Введя его в зал, она остановилась поодаль, готовая по первому знаку услужить
Вэйскому вану.
Вдруг Цао Цао заметил висевший на стене свиток с надписью. Прочитав ее, он
ничего не понял и обратился к Цай Янь с вопросом:
-- Что это такое?
-- Надпись с памятника Цао Э, сделанная моим отцом, -- ответила она. -- Еще
во времена императора Хэ-ди в Шанъюе жил один волшебник по имени Цао Гань,
который умел прекрасно плясать и играть на различных музыкальных
инструментах. Но однажды, напившись допьяна, он стал плясать в лодке, упал в
реку и утонул. В то время дочери его было четырнадцать лет. Она семь дней и
семь ночей бегала по берегу и рыдала, а затем сама кинулась в реку. Пять
дней спустя тело ее отца всплыло на поверхность, и соседи похоронили его тут
же на берегу. Шанъюйский правитель Ду Шан послал сообщение императору о
добродетельности и благочестии погибшей девушки, а сам велел талантливому
мальчику Хань Дань-шуню высечь из камня плиту и сделать на ней надпись,
чтобы увековечить память о дочери Цао Ганя.
Хань Дань-шуню было тогда всего лишь тринадцать лет, но он в одну минуту
сочинил такую надпись, которая не нуждалась ни в каких поправках. Люди
восхищались мудростью этой надписи, и мой отец решил сам поехать и
посмотреть этот памятник. Было уже совсем темно, когда он добрался до того
места, где стояла плита. Отец прочел надпись ощупью и на обратной стороне
плиты сделал свою надпись. Впоследствии кто-то вырубил на камне и его слова.
Цао Цао прочитал иероглифы надписи, сделанной Цай Юном: "Безвременно
погибшая молодая женщина в желтой тафте оплакивает своего двоюродного внука"
-- и ничего не понял.
-- Тебе ясен смысл этой надписи? -- спросил он, обращаясь к дочери Цай Юна.
-- Нет, хотя это и писал мой отец, -- ответила Цай Янь.
-- А вы можете объяснить? -- спросил он советников.
Никто не сумел ответить ему толком, и только один из присутствующих сказал:
-- Я понял смысл надписи!
Эти слова произнес чжу-бо Ян Сю.
-- Молчите и дайте мне самому подумать! -- остановил его Цао Цао.
Попрощавшись с Цай Янь, он покинул усадьбу; когда они проехали три ли, его
вдруг осенила мысль, и он улыбнулся:
-- Ну-ка, Ян Сю, скажите, как вы поняли надпись?
-- Это игра иероглифов, -- ответил Ян Сю, -- которые означают два слова:
"Замечательная надпись".
-- Вот и я так думаю! -- обрадовался Цао Цао.
Все советники позавидовали догадливости Ян Сю.
Вскоре войско подошло к Наньчжэну. Цао Хун выехал навстречу Цао Цао и
рассказал ему о том, что случилось с Чжан Го.
-- Чжан Го ни в чем не виноват, -- промолвил Цао Цао. -- Победы и поражения
-- обычное дело для воина.
-- А сейчас Хуан Чжун, военачальник Лю Бэя, собирается захватить гору
Динцзюнь, -- продолжал Цао Хун. -- Пока там обороняется Сяхоу Юань и ждет,
когда ему на выручку подойдет ваша армия.
-- Уклоняться от боя с врагом -- значит показывать свою трусость! --
воскликнул Цао Цао и послал гонца с бунчуком и секирой передать Сяхоу Юаню
приказ немедленно перейти в наступление.
-- Но ведь Сяхоу Юань слишком прямодушен, -- предостерег Цао Цао советник
Лю Е. -- Как бы он не попался в ловушку!
Тогда Цао Цао написал Сяхоу Юаню предостережение: "Всякий военачальник
должен сочетать в себе твердость и гибкость, а не полагаться только на свою
личную храбрость. Храбрый может победить в битве один на один, но одной
храбрости мало для того, чтобы командовать войсками. Ныне я с армией
расположился в Наньчжэне и жду, когда вы покажете свой талант полководца. Не
посрамитесь!"
Прочитав письмо, Сяхоу Юань стал совещаться с Чжан Го.
-- Вэйский ван, -- сказал он, -- с большим войском расположился в
Наньчжэне, он замыслил покарать Лю Бэя. А мы здесь сидим с вами сложа руки.
Так подвига не совершить! Завтра я иду в бой и во что бы то ни стало захвачу
Хуан Чжуна!
-- Не забывайте, что Хуан Чжун сам очень хитер, да еще при нем советник Фа
Чжэн! -- предупредил Чжан Го. -- Против них надо действовать ловко и
осторожно. У нас здесь неприступные горы, и я думаю, что сейчас разумнее
всего обороняться.
-- А если другие совершат подвиг, какими глазами будем мы смотреть на
Вэйского вана? -- возразил Сяхоу Юань. -- Но раз вы так думаете, то
оставайтесь здесь, на горе, а я пойду драться.
Затем Сяхоу Юань созвал военачальников.
-- Я решил разгромить Хуан Чжуна, -- сказал он, -- кто возьмется отвлечь
его войско?
-- Я! -- вызвался Сяхоу Шан.
-- Ты только должен завязать бой с Хуан Чжуном, -- пояснил Сяхоу Юань, --
но не стремись его победить. Остальное я сделаю сам. У меня уже есть план.
Получив приказ, Сяхоу Шан с тремя тысячами воинов спустился вниз с горы
Динцзюнь.
Под этой горой стояли войска Хуан Чжуна и Фа Чжэна. В последнее время они
неоднократно вызывали на бой Сяхоу Юаня, но он не выходил из лагеря. Пойти в
наступление они не решались -- в незнакомых горах легко можно было попасть в
ловушку.
Но когда дозорные донесли, что войско противника спускается с горы, Хуан
Чжун не стал медлить и тотчас же приготовился к выступлению. Тут
военачальник Чэнь Ши обратился к нему с просьбой:
-- Разрешите мне повести передовой отряд.
Хуан Чжун послал его с тысячей воинов к подножью горы Динцзюнь, где уже
стояли в боевом порядке воины Сяхоу Шана. Военачальники сошлись в поединке,
но после нескольких схваток Сяхоу Шан обратился в бегство. Чэнь Ши погнался
за ним. Но вдруг на его воинов с гор покатились бревна и полетели камни из
метательных машин. Чэнь Ши решил повернуть обратно, но в этот момент на него
налетел Сяхоу Юань и, не дав ему опомниться, уволок в свой лагерь.
Остатки разбитого войска Чэнь Ши принесли Хуан Чжуну известие о поражении и
пленении их военачальника. Встревоженный Хуан Чжун позвал на совет Фа Чжэна,
и тот сказал:
-- Так случилось потому, что Сяхоу Юань горяч, но не сметлив. Сейчас прежде
всего надо поднять боевой дух воинов и смело идти вперед. Будем строить
временные лагеря и стараться завлечь Сяхоу Юаня в ловушку. Это называется:
"Превратиться из гостя в хозяина"(*1).
В тот же день Хуан Чжун по совету Фа Чжэна наградил воинов, и ликующие
возгласы заполнили ущелье. Воины рвались в бой.
Хуан Чжун снялся с лагеря и двинулся вперед, по пути сооружая временные
укрепления и задерживаясь в каждом по нескольку дней.
Сяхоу Юань хотел вступить в бой, но Чжан Го сказал:
-- Будьте осторожны! Если теперь напасть на врага -- не миновать поражения.
Хуан Чжун рассчитывает "превратиться из гостя в хозяина".
Однако Сяхоу Юань не послушался его и приказал Сяхоу Шану идти в
наступление.
Когда Сяхоу Шан подошел к лагерю противника, Хуан Чжун вступил с ним в
поединок и в первой же схватке взял его живым в плен. Воины Сяхоу Шана
обратились в бегство и принесли Сяхоу Юаню весть о поражении.
Сяхоу Юань послал гонца в лагерь Хуан Чжуна, предлагая обменять пленного
Чэнь Ши на Сяхоу Шана. Хуан Чжун согласился и предложил произвести обмен
пленных перед строем войск.
На следующий день войска противников вышли из ущелий в долину и построились
в боевые порядки. Впереди под знаменами стояли Хуан Чжун и Сяхоу Юань.
Первый держал Сяхоу Шана, а второй -- Чэнь Ши. Пленники были без лат, в
одних тонких одеждах, плотно облегающих тело. Загремели барабаны. Сяхоу Шан
и Чэнь Ши бросились бежать каждый к своему отряду. Но Сяхоу Шан не успел
добежать до своих -- стрела Хуан Чжуна вонзилась ему в спину.
Разгневанный Сяхоу Юань бросился на Хуан Чжуна. Тот только этого и ждал.
Противники успели схватиться не более двадцати раз, как вдруг в лагере Сяхоу
Юаня загремели гонги. Встревоженный Сяхоу Юань умчался, оставив поле боя за
Хуан Чжуном.
Вернувшись в лагерь, Сяхоу Юань спросил я-чжэнь-гуаня, почему ударили в
гонги.
-- В горном ущелье я увидел вражеские знамена, -- отвечал тот, -- и
поспешил дать сигнал к окончанию битвы, чтобы враг не успел ударить нам в
спину.
Поверив ему, Сяхоу Юань решил обороняться и больше в бой не выходить. Хуан
Чжун вплотную подошел к горе Динцзюнь и стал держать совет с Фа Чжэном.
-- Западнее горы Динцзюнь высится еще одна крутая гора, -- сказал Фа Чжэн.
-- С этой горы видно все, что делается в стане врага. Если овладеть этой
горой, тогда можно считать, что гора Динцзюнь тоже в наших руках.
Хуан Чжун посмотрел вверх: на вершине находился лишь небольшой отряд
вражеских воинов. И ночью Хуан Чжун со своими воинами неожиданно напал на
них. У охранявшего гору военачальника Ду Си было всего лишь несколько сот
воинов. Когда появился отряд Хуан Чжуна, воины разбежались. Гора эта
находилась как раз напротив горы Динцзюнь.
-- Теперь вы устроите засаду на половине горного склона, а я буду
находиться на вершине, -- сказал Фа Чжэн. -- Когда покажутся войска Сяхоу
Юаня, я подыму белый флаг, но вы еще оставайтесь на месте. А как только
воины врага устанут от долгого ожидания, я подыму красный флаг, и тогда вы
начинайте наступление. Словом, нам остается лишь спокойно дожидаться победы.
Хуан Чжун во всем согласился с Фа Чжэном.
Тем временем Ду Си с остатками своего отряда прибежал в лагерь Сяхоу Юаня и
рассказал ему о захвате горы Хуан Чжуном.
-- Теперь мне невозможно уклоняться от боя! -- воскликнул разгневанный
Сяхоу Юань.
-- Это все хитрые козни Фа Чжэна! -- предупредил его Чжан Го. -- Не
выходите в бой, продолжайте обороняться.
-- Но с этой горы Хуан Чжун видит все, что делается у нас! -- возразил
Сяхоу Юань. -- Я вынужден драться!
Чжан Го настойчиво отговаривал его, но Сяхоу Юань не стал больше слушать.
Разделив войско на отряды, он окружил гору, на склоне которой засел Хуан
Чжун, и бранью старался выманить противника из укреплений. Фа Чжэн на
вершине поднял белый флаг, но Хуан Чжун не двинулся с места.
После полудня Фа Чжэн заметил, что воины Сяхоу Юаня устали, многие сошли с
коней и сели отдыхать. Тогда он развернул красный флаг: сразу же загремели
барабаны, затрубили рога, и Хуан Чжун бросился с горы на врага. Натиск его
был неудержим. Сяхоу Юань не успел опомниться, как Хуан Чжун оказался возле
него и, высоко занеся меч, срубил ему голову вместе с плечом.
Потомки сложили стихи, в которых восхваляют Хуан Чжуна:
Боец седовласый сошелся с могучим врагом.
Он бросился в битву, воинственный, мудрый и смелый.
Сверкая на солнце, со звоном скрестились клинки,
Со свистом летели из луков изогнутых стрелы.
Скакун его быстрый был словно летящий дракон,
И голосу тигра подобен был крик его громкий.
Врага обезглавив, он подвиг великий свершил,
И много столетий его будут славить потомки.
Воины Сяхоу Юаня разбежались, спасая свою жизнь, и Хуан Чжун занял гору
Динцзюнь.
Чжан Го пытался спасти положение, но был разгромлен в ожесточенной битве и
бежал. Тут из-за горы вышел отряд и преградил ему путь.
-- Здесь Чжао Юнь из Чаншаня! -- громко закричал военачальник,
возглавлявший отряд.
Чжан Го бросился в сторону горы Динцзюнь, но повстречался с остатками
разбитого войска Ду Си. Они рассказали Чжан Го, что Лю Фын и Мын Да заняли
гору Динцзюнь. Тогда Чжан Го повел своих воинов к реке Ханьшуй и,
расположившись лагерем на ее берегу, послал гонца с донесением к Цао Цао.
Цао Цао, узнав о смерти Сяхоу Юаня, испустил отчаянный вопль. Только теперь
ему стал понятен смысл слов, сказанных прорицателем Гуань Лу: трижды по
восемь -- означало двадцать четвертый год периода Цзянь-ань; рыжий кабан и
тигр -- первый месяц года, большая потеря южнее Динцзюня -- гибель Сяхоу
Юаня. Цао Цао велел разыскать Гуань Лу, но того нигде не нашли.
Жаждая отомстить за Сяхоу Юаня, Цао Цао двинул огромное войско к горе
Динцзюнь. Передовой отряд вел Сюй Хуан. У реки Ханьшуй Цао Цао встретили
военачальники Чжан Го и Ду Си.
-- Враг захватил гору Динцзюнь, -- сказали они, -- нам следовало бы, пока
не поздно, перевезти весь провиант с горы Мицан в северные горы.
Цао Цао согласился с ними.
Хуан Чжун с отрубленной головой Сяхоу Юаня приехал на заставу Цзямынгуань к
Лю Бэю. Обрадованный Лю Бэй пожаловал Хуан Чжуну звание полководца
Покорителя Запада и устроил в честь него большой пир. Во время пиршества в
зал неожиданно вошел я-цзян Чжан Чжу. Он доложил Лю Бэю, что Цао Цао с
двухсоттысячной армией идет мстить за Сяхоу Юаня и перевозит провиант с горы
Мицан в северные горы, расположенные выше по течению реки Ханьшуй.
-- Цао Цао не осмелится наступать, если у него не будет провианта, --
заметил Чжугэ Лян. -- Надо заслать одного из военачальников в тыл врагу,
чтобы сжечь провиант и захватить обозы. Посмотрим, как тогда почувствует
себя Цао Цао!
-- Если разрешите, я это сделаю! -- вызвался Хуан Чжун.
-- Цао Цао -- это не Сяхоу Юань, -- сказал Чжугэ Лян. -- С ним справиться
не так-то просто!
-- Сяхоу Юань, несмотря на то, что он командовал большим войском, обладал
только одним качеством полководца -- храбростью, -- добавил Лю Бэй. -- Разве
можно сравнивать его с Чжан Го? Убить Чжан Го -- в десять раз больший
подвиг, чем убить Сяхоу Юаня!
-- Я убью его! -- с воодушевлением вскричал Хуан Чжун.
-- Вы пойдете вместе с Чжао Юнем, -- сказал Чжугэ Лян. -- Действуйте в
согласии, и мы увидим, кто из вас совершит первый подвиг!
Хуан Чжун поклонился. В помощники ему Чжугэ Лян назначил Чжан Чжу.
-- Армия Цао Цао расположена в десяти лагерях, -- сказал Чжао Юнь, когда
они выступили в поход. -- Вы пообещали нашему господину захватить у врага
провиант, но что вы собираетесь предпринять?
-- Что, если я пойду вперед, а вы за мной? -- ответил вопросом Хуан Чжун.
-- Нет, вперед пойду я! -- заявил Чжао Юнь.
-- Соперничать из-за первенства нам не приходится! -- прервал его Хуан
Чжун. -- Здесь старший военачальник -- я!
-- К чему ссориться! Мы оба служим одному господину. Давайте тянуть жребий,
-- примирительно сказал Чжао Юнь.
Хуан Чжун согласился. Жребий пал на него.
-- В таком случае я буду помогать вам, -- произнес Чжао Юнь. -- Давайте
установим время: если вы вернетесь в назначенный срок, я никуда не пойду; а
время пройдет и вас не будет -- я иду вам на помощь.
-- Очень хорошо! -- согласился Хуан Чжун и предложил, чтобы Чжао Юнь ждал
его возвращения до полудня следующего дня. Вернувшись к себе в лагерь, Чжао
Юнь предупредил подчиненного ему военачальника Чжан И:
-- Завтра Хуан Чжун собирается захватить у Цао Цао провиант. В полдень он
должен вернуться. Если же его не будет к этому времени, я пойду ему на
выручку. Лагерь наш расположен в очень опасном месте, вблизи протекает река
Ханьшуй; когда я уйду, будь бдителен.
В то же время Хуан Чжун сказал своему помощнику Чжан Чжу:
-- Чжан Го напуган тем, что я убил Сяхоу Юаня. Завтра вы поможете мне
захватить провиант врага. Для охраны лагеря я оставлю пятьсот воинов.
Сегодня ночью надо получше накормить людей, чтобы во время четвертой стражи
можно было выступать в поход. Добравшись до северных гор, мы сначала возьмем
в плен Чжан Го, а затем уничтожим провиант.
Ночью Хуан Чжун выступил в поход. Чжан Чжу, согласно приказу, следовал за
ним в некотором отдалении. Скрытно переправившись через реку Ханьшуй, они
подошли к горам.
Наступило утро. При свете восходящего солнца они увидели целые горы риса,
охраняемые небольшим отрядом воинов, которые при появлении врага сразу
разбежались. Хуан Чжун приказал своим всадникам спешиться и завалить рис
кучами хвороста, но поджечь его воины не успели, так как подошли войска Чжан
Го. Завязался жестокий бой, Цао Цао прислал на помощь Чжан Го войско во
главе с Сюй Хуаном, и Хуан Чжун был окружен. Но ему и трем сотням всадников
удалось вырваться из кольца. Они стали уходить, но дорогу им преградил отряд
Вэнь Пина, а сзади их настигали войска Цао Цао. Так Хуан Чжун попал в
замкнутый круг вражеских войск.
Время приближалось к полудню, и Чжао Юнь в своем лагере с нетерпением ждал
Хуан Чжуна, но тот не возвращался. Тогда Чжао Юнь надел латы, сел на коня и
во главе трех тысяч воинов отправился на поиски. Перед уходом он еще раз
напомнил своему помощнику Чжан И, чтобы тот крепко оборонял лагерь и держал
лучников наготове.
Первым Чжао Юню повстречался отряд военачальника Му Жун-ле, подчиненного
Вэнь Пину. Му Жун-ле бросился на Чжао Юня, но тот одним ударом копья поразил
его насмерть. Отряд врага был разбит, и Чжао Юнь помчался дальше.
Вскоре еще один отряд преградил ему путь. Во главе его был известный вэйский
военачальник Цзяо Бин.
-- Где войска Хуан Чжуна? -- в бешенстве закричал Чжао Юнь.
-- Перебиты! -- выкрикнул в ответ Цзяо Бин.
Чжао Юнь яростно рванулся к нему и ударом копья сбил Цзяо Бина с коня;
затем, не задерживаясь, поскакал дальше.
У северных гор он столкнулся с войсками Чжан Го и Сюй Хуана, которые
окружали Хуан Чжуна. С громким возгласом Чжао Юнь врезался в ряды
противника, нанося удары направо и налево. Копье его мелькало то тут, то
там, напоминая кружащийся по ветру лепесток цветка груши, а сам Чжао Юнь был
похож на снежный буран.
Охваченные страхом, Чжан Го и Сюй Хуан подались назад. Освободив Хуан Чжуна,
Чжао Юнь с боем начал отходить.
Все это с вершины горы видел Цао Цао. Обратившись к своим военачальникам, он
с тревогой спросил:
-- Кто это такой?
-- Чжао Юнь из Чаншаня, -- ответили ему.
-- Так значит герой Данъяна еще жив! -- воскликнул Цао Цао и добавил: --
Передайте приказ по армии, чтобы никто не связывался с ним!
Один из воинов Чжао Юня, указывая рукой вдаль, воскликнул:
-- Там, на юго-востоке, окружен Чжан Чжу!
Повернув свое войско, Чжао Юнь с боем пробился в юго-восточном направлении.
И повсюду, где только появлялось знамя: "Чаншаньский Чжао Юнь", противник,
запомнивший героя со времен битвы на Чанфаньском склоне в Данъяне, обращался
в бегство. Чжао Юню без большого труда удалось спасти Чжан Чжу.
Никто из воинов Цао Цао не посмел выйти на поединок с Чжао Юнем, и,
преисполнившись гневом, Вэйский ван решил сам вести войско в погоню за ним.
Между тем Чжао Юнь добрался до своего лагеря, где его встретил военачальник
Чжан И. Заметив вдали облако пыли, тот понял, что это приближаются войска
Цао Цао, и сказал Чжао Юню:
-- Преследователи скоро будут здесь! Закрывайте ворота лагеря и пошлите
дозорных на вышку!
-- Ворот не закрывать! -- закричал Чжао Юнь. -- Разве тебе не известно, как
я на Чанфаньском склоне в Данъяне бился против несметных полчищ Цао Цао?
Тогда я был один, а сейчас у меня есть войско, чего же мне бояться?
Он приказал лучникам устроить засаду у лагерного рва с наружной стороны
частокола, а воинам в лагере сложить на землю все знамена и копья и
прекратить барабанный бой. Сам Чжао Юнь верхом на коне встал у настежь
распахнутых ворот лагеря.
Уже смеркалось, когда к лагерю подошли войска преследователей во главе с
Чжан Го и Сюй Хуаном. В лагере было тихо, не видно было ни одного знамени,
ни одного копья. Только у широко раскрытых ворот верхом на коне с копьем
наперевес неподвижно застыл Чжао Юнь. Одолеваемые сомнениями, Сюй Хуан и
Чжан Го в нерешительности остановились. Вскоре подошел Цао Цао, и войска его
с громкими криками устремились вперед. Однако, заметив Чжао Юня, все еще
продолжавшего неподвижно стоять у ворот лагеря, они застыли на месте, а
потом повернули обратно.
Тут Чжао Юнь взмахнул копьем, и тучи стрел полетели в противника. Уже совсем
стемнело, и Цао Цао, не зная, сколько войск у Чжао Юня, предпочел отступить.
В лагере раздались боевые крики, загремели барабаны, затрубили рога, и
войско Чжао Юня бросилось в погоню за врагом. Воины Цао Цао, топча друг
друга, побежали к реке Ханьшуй. При переправе многие из них утонули.
Чжао Юнь, Хуан Чжун и Чжан Чжу не прекращали преследования. Цао Цао бежал в
направлении горы Мицан, но туда уже прорвались Лю Фын и Мын Да и подожгли
запасы провианта.
Тогда Цао Цао поспешил в Наньчжэн. Сюй Хуан и Чжан Го тоже бежали туда.
Чжао Юнь овладел лагерем Цао Цао. Хуан Чжун захватил у врага весь провиант.
Оружия, подобранного на берегу реки Ханьшуй, было великое множество. К Лю
Бэю послали гонца с донесением о полной победе.
Вскоре Лю Бэй и Чжугэ Лян прибыли в лагерь Чжао Юня.
-- Как сражался Чжао Юнь? -- спросили они одного из воинов.
Воин рассказал, как Чжао Юнь спас Хуан Чжуна, как он дрался на берегу реки
Ханьшуй, и это очень обрадовало Лю Бэя.
Осмотрев места, где бился Чжао Юнь, Лю Бэй сказал Чжугэ Ляну:
-- Чжао Юнь -- это воплощенная храбрость!
Потомки сложили стихи, в которых прославляют Чжао Юня:
На склоне Чанфаньском он бился когда-то,
И мощь Чжао Юня почувствовал враг.
В строй вражий прорвавшись, как тигр, он сражался,
Кольцом окруженный, он действовал так,
Что демоны выли, и духи стонали,
И в страхе великом дрожал небосвод.
Воитель Чаншаньский -- отвага и доблесть, --
Он в песнях народных доныне живет.
С этих пор Лю Бэй стал называть Чжао Юня не иначе, как полководцем Тигром;
всех его воинов и военачальников он щедро наградил. В лагере пировали до
самого вечера. Но вдруг дозорные принесли весть, что Цао Цао послал большое
войско на город Ханьшуй и идет туда через долину Сегу.
-- И на этот раз Цао Цао ничего не добьется! -- засмеялся Лю Бэй. --
Ханьшуй останется моим. -- И повел свое войско навстречу врагу.
Передовой отряд войск Цао Цао, возглавляемый Сюй Хуаном, готовился к
решительной схватке с врагом. Перед самым боем к шатру Цао Цао подошел один
из военачальников и сказал:
-- Разрешите мне помочь полководцу Сюй Хуану разгромить войско Лю Бэя! Мне
хорошо известна здешняя местность.
Это был Ван Пин, уроженец области Баси. Цао Цао назначил его помощником Сюй
Хуана и приказал обоим выступить в поход.
Сюй Хуан подошел с войском к реке Ханьшуй, намереваясь переправиться на
другой берег.
-- А что будет, если мы перейдем реку и потом придется отступать? --
спросил Ван Пин.
-- В старину был такой случай, когда Хань Синь расположил свое войско
спиной к реке и одержал победу! -- напомнил Сюй Хуан.
-- Не совсем так, -- заметил Ван Пин. -- Хань Синь пошел на это потому, что
знал, как глуп его противник. А можете ли вы сказать это о Чжао Юне и Хуан
Чжуне?
-- Оставайтесь с пешими лучниками на этом берегу, -- сказал тогда Сюй Хуан,
-- посмотрите, как я с конницей переправлюсь и разгромлю врага.
Потом он приказал наводить через реку плавучие мосты.
Вот уж поистине:
Воитель из Вэй был только Хань Синем обманным,
А шуский чэн-сян оказался бесстрашным Чжан Ляном.
О том, кто победил в этом сражении, вы узнаете из следующей главы.
Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ | | | ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ |