Ответ урочища Малинники

Степан Супрун привел свой полк из Москвы в Витебскую область по личному указанию Сталина. В первые двенадцать дней войны успехи гитлеровских армий были столь велики, что фашистское командование считало [92] войну с нашей страной почти законченной. Начальник генерального штаба германской армии генерал Гальдер докладывал Гитлеру 3 июля 1941 года: «Поэтому не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России была выиграна в течение 14 дней». И в эти чрезвычайные для Советской страны дни в Москву пришла весть о гибели легендарного летчика-испытателя, в военном искусстве которого никто не сомневался. В смерть Супруна не хотелось верить. И так как точных сведений о месте гибели героя не было, то кто-то сказал, что Степан Павлович попал к партизанам. Но кое-кого весть о быстрой гибели знаменитого пилота потрясла настолько, что пустили слух об уничтожении немцами в первых боях всего полка, которым командовал Супрун. Слухи оказались живучими, пустили корни в книги воспоминаний. В Витебской и Сумской областях, которые были оккупированы фашистскими войсками, немцам было выгодно кричать по радио, что Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР Супрун сдался в плен...

Анна Павловна, сестра Супруна, жившая в Москве, получив известие о несчастье с братом, в первых числах июля побывала на приеме у Сергея Игнатьевича Руденко, ныне маршала авиации; он сказал ей, что Иосиф Виссарионович приказал уточнить причину и место гибели Супруна.

В архиве сохранилось несколько донесений из 23-й авиадивизии, в состав которой входил полк Супруна, о гибели Степана Павловича. Сперва помощник начальника штаба капитан Андреев сообщил, что 4 июля 1941 года подполковник Супрун в 13 часов вылетел во главе десяти самолетов МиГ-3 с задачей сопровождать СБ для бомбометания в районе Борисова. Супрун шел впереди. На обратном пути после разведки его в строю не было. Затем командир 23-й смешанной авиадивизии полковник Нестерцев написал начальнику штаба Западного фронта:

«При возвращении группы бомбардировщиков, сопровождаемых девяткой МиГ-3, десятым шел подполковник Супрун. Отделившись от группы, желая произвести разведку по дороге Борисов — Орша, снизился до малой высоты и, по-видимому, был сбит огнем с земли. В районе Толочина был найден сгоревший самолет и труп летчика. В обломках найдена Золотая Звезда. 9.07.1941 г.».

Еще позже Нестерцев сообщил: какой-то крестьянин [93] 9-10 июля принес из леса обгоревшие документы Супруна в штаб дивизии, что тот же крестьянин видел обгоревший самолет близ поселка Крупки. Сообщался номер найденной Звезды Героя: 461.

К сожалению, это свидетельство Нестерцева оставалось никому не известно. О нем не знал даже К. Е. Ворошилов, который однажды в 1946 году звонил в Сумы и беседовал по телефону с отцом Супруна.

Летом 1960 года брат героя полковник Федор Павлович Супрун возобновил поиск места гибели Степана Павловича. Была создана комиссия, в которую вошли сотрудники Толочинского и Крупского райвоенкоматов Витебской области, а также журналист И. Брайнин.

В поселке Крупки, в окрестных деревнях были опрошены сотни людей. Многие рассказывали о местах падения советских самолетов в годы Великой Отечественной войны. Но поиски остатков самолетов ничего не давали.

По просьбе военкомата толочинская районная газета «Ленинещ» опубликовала заметку о поиске самолета Супруна. На другой же день в редакцию газеты пришел колхозный кузнец из деревни Сурновка Михаил Ефимович Покатович. В письме он изложил свои воспоминания так:

«Примерно в конце июня или в первых числах июля 1941 года в воздушном бою был подбит самолет-истребитель последней марки. В то время я служил наблюдателем поста ВНОС, который размещался в Друцком замке. После падения самолета я вместе с лейтенантом (фамилию не помню) выехал к месту падения, самолет догорал, когда мы приехали, летчик, у которого обгорело все, за исключением нижней части туловища, находился еще в кабине».

Поисковая группа офицеров во главе с райвоенкомом подполковником Н. И. Пожаровым, посадив в машину Покатовича, в тот же вечер выехала в деревню Монастыри. Деревня, узнав о поисках места падения самолета, собрала немало свидетелей разных возрастов. Вспоминали, что 5 июля 1941 года фашистские танки и автомашины уже приблизились к деревне, и тогда-то до вступления немцев на улицу колхозники Денис Василевский и Андрей Акулович похоронили летчика. К поисковой группе подошли сыновья Василевского — Владимир и Евгений, которые видели, как их отец хоронил летчика, осматривали обгоревший самолет. [94]

По просьбе сотрудников военкомата вырубили кусты в нескольких местах. Могилы там не оказалось. Тогда на опушку леса были вызваны саперы во главе с майором А. С. Гаврютиным. Рядовой Романюк быстро нащупал место, в которое направили лезвия лопат. Скоро лопаты ударились в металлическое покрытие. Останки похороненного летчика были под обшивкой самолета. Близ могилы люди нашли половину картера двигателя самолета, редуктор, баллон для сжатия воздуха, бронеспинку пилота. В ограде одного колхозника сохранился блок мотора самолета с номером.

Приглашенный из Минска инженер-подполковник П. С. Щеглов подтвердил, что металлические части принадлежат самолету МиГ.

Беседа со многими людьми закончилась составлением акта, который хранится ныне в Музее Вооруженных Сил СССР.

Тогда же, летом 1960 года, останки С. П. Супруна с поляны за деревней Монастыри были перевезены в Москву и с большими почестями захоронены на Новодевичьем кладбище. Памятники Супруну установлены в Сумах, в деревне Монастыри, его именем названы улицы в Москве, Севастополе, Сумах, в селе Речки, его имя носят школы, пионерские дружины и отряды. [95]

Дата добавления: 2015-10-28