Литературное редактирование - вид творческой деятельности.

Литературное редактирование - Мельников

Куклин Василий

Литературное редактирование - вид творческой деятельности.

1. Сущность процесса редактирования.

2. Редактор-репортер: обговорим условия.

3. Критерии литературного редактирования.

4. Вычитка черновика.

5. Литературно-художественная правка: качества речи.

6. Речевые ошибки.

Сущность процесса редактирования.

Теория и практика редактирования в журналистике может рассматриваться в различных аспектах, связанных с многообразием видов деятельности, обозначаемых одним и тем же словом. Первоначальное значение этого термина – “приведение в порядок” (от латинского: “redactus”) - к настоящему времени необычайно расширилось и приобрело не только много толкований, но и попросту вмещает в себя различное содержание.

В самом деле, редактированием называют вид общественно-политической и литературной деятельности, связанной с выпуском печатной продукции, руководством творческими подразделениями телевидения и радио (“Этот человек редактирует общественно-политическую газету”; “Имярек работает редактором (старшим редактором, главным редактором) в редакции общественно-политических программ”.

Редактирование является частью научно-литературной работы, связанной с выпуском полиграфической продукции. Редакторы работают в издательствах, журналах, бюллетенях.

Процесс редактирования материалов осуществляется в ходе ежеденевной подготовки текстов и видеоизображений, предназначенных для распространения в средствах массовой информаци. В этом случае он обозначает набор конкретных технологических операций.

Наконец, редактирование текста как необходимый элемент творческого процесса является обязанностью любого автора, представляющего свой материал на суд публики.

В этой лекции, являющейся частью курса “Основы журналистского мастерства”, мы сосредоточим свое внимание на двух последних аспектах редактирования, которое в этом случае становится неотъемлемой частью творческой деятельности журналиста.

Важность темы, которую мы будем обсуждать, обусловлена тем, что в процессе редактирования осуществляется окончательное приведение текста в соответствие с многообразными критериями, которыми руководствуется в своей деятельности средство массовой информациии. В сущности, редактирование есть та последняя инстанция, где объективно оцениваются: умение репортера добывать факты; грамотно формулировать тему; знание аудитории, ее вкусов и запросов; умение эффективно применять психологические методы активизации внимания читателя, зрителя, слушателя. И, конечно же, оцениваются литературные способности журналиста, то, насколько полно и ярко способен он изложить интересные факты и актуальные идеи.

Впрочем, в самой культуре редактирования проявляется и творческий потенциал самой редакции, квалификация тех, кто принимает здесь окончательные решения. Например, в лекции по теме “Эффективные методы планирования и разработки тематики журналистских выступлений” мы упоминали такие методы, как коучинг, составлене карты сознания, в лекции “Социологические аспекты журналисткого творчества” упоминали о компасе исследователя, помогающем журналисту точнее угадывать свою аудиторию, ее запросы и возможности. Эти методы тоже можно отнести к процессу редактирования материалов, однако на более раннем этапе журналистского творчества. Практика показывает, что такие, упреждающие меры влияния на содержанияе и форму журналистского текста эффективны, избавляют от многих неприятностей, сопутствующих правкам, которые вносятся в уже подготовленный к печати текст.

В сущности, работа в редакции есть процесс непрерывного редактирования и саморедактирования, который начинается с выбора темы или героя публикации и заканчивается на газетной полосе, в прямом телерадиоэфире.

Однако сейчас мы сосредоточимся на процессе редактирования уже созданного текста, который является решающим этапом подготовки материала к публикации.

Редактор - репортер: обговорим условия.

Работа над рукописью - сложный творческий процесс, многое в котором не поддается регламентации. Нередко это создает предпосылки для субъективного, волюнтаристского подхода к редактуре, что не улучшает межличностные отношения в редакции. Однако это скорее вопрос редакторской этики. В прежних лекциях мы достаточно много говорили о том, как, применяя научные методы планирования тематики публикаций, учет интересов аудитории, коучинг и пр., свести влияние этого фактора к минимуму. Тем не менее такое случается. Это общая проблема журналистики, независимо от ее национальной принадлежности.

Боб Бейкер из Пойнтеровского Института (США) сформулировал десять требований, которые редакторы обычно предъявляют к репортерам, и столько же критериев, которыми руководствуются репортеры, сдавая рукописи на правку. В основе этого остроумного документа – хорошее знание редакционной практики и ее повседневных, невидимых миру, проблем.

Итак, 10 требований редакторов к «своим» журналистам:

1. Я хочу, чтобы вы выкладывались на 100 процентов при работе над каждым заданием, независимо от того, ваша это идея или моя.

2. Я хочу, чтобы вы мне доверяли.

3. Я хочу, чтобы вы выполняли согласованные требования по срокам и размеру статьи.

4. Я хочу, чтобы вы адекватно оценивали хорошее редактирование, так же как и я оцениваю хорошие репортажи и журналистскую работу.

5. Я хочу, чтобы вы помнили, что фотографии играют большую роль.

6. Я хочу, чтобы вы вложили в статью свою душу, чтобы вы обнаружили не только фактическую, но и эмоциональную истину: что имеет значение для читателей, для героев вашей статьи, для нашего общества.

7. Я хочу, чтобы вы относились к своей работе серьезно, но не слишком лично.

8. Я хочу, чтобы вы были агрессивны, изобретательны, находчивы, бесстрашны, драматичны, даже если вы все это уже попробовали вчера, и ничего не получилось.

9. Если я предлагаю редакторскую правку, и она вам не нравится, я хочу, чтобы вы четко и настойчиво изложили свою позицию, но я также надеюсь, что вы сможете предложить альтернативу вместо того чтобы просто копаться в деталях и топтаться на месте.

10. Вы должны понимать, что я уважаю и ценю ваши потребности и нужды, но у меня также есть другие обязанности и требования.

Ожидания репортеров, сдающих свои материалы редактору:

1. Я хочу, чтобы Вы меня слушали.

2. Мне хотелось бы обсуждать с Вами разнообразные идеи.

3. Я хочу, чтобы Вы уважали мой синтаксис.

4. Я хочу, чтобы Вы помогли мне улучшить целостность моей статьи.

5. Не переписывайте мою статью, если в этом нет абсолютной необходимости.

6. По мере работы над темой позвольте мне советоваться с Вами.

7. Говорите мне правду.

8. Играйте для меня роль читателя.

9. Сочетайте использование моих способностей и времени.

10. Оторвитесь от стула и посмотрите, как работает Ваш коллектив.

В книжно-издательской и газетной практике сложились основные правила исправления текста в ходе редакторской правки.

Прежде всего, правка уместна только тогда, когда ее необходимость можно доказать. Редактор всегда должен уметь объяснить, почему он принял то или иное решение. Субъективные оценки, «вкусовщина» здесь не годятся.

Во-вторых, смысловая правка должна быть одноступенчатой: исправляя рукопись, надо стремиться устранить все недостатки, даже мелкие, сразу. Нет ничего хуже неоднократных правок, после которых все начинают сомневаться в ее целесообразности. Скорее всего, это говорит о невысокой квалификации редактора.

Однако не будем излишне заострять внимание на этом аспекте редакторской работы. Саморедактирование (то есть, подготовка автором рукописи) и редактирование материала старшим в редакционной иерархии журналистом, который дает “добро” на выход материала в свет, чаще всего проходят не столь болезненно. В эффективно работающей редакции подготовка материала может осуществляться в тесном творческом тандеме автора и его ближайшего коллеги – редактора отдела в газете, выпускающего редактора на телеканалае, радиостанции.

Критерии литературного редактирования.

Основными критериями принципиальной оценки журналистского материала (печатать? Не печатать?) являются следующие его характеристики:

- соответствие материала типу и предназначению издания;

- логика изложения, смысловая организация текста;

- качество фактического материала;

- композиция статьи;

- литературные достоинства;

- правильность, точность приведенных данных, сведений;

- точность использованных цитат;

- соответствие цитат источнику;

В зависимости от степени изменения материала различают следующие основные виды правки:

- правка-вычитка;

- правка-сокращение;

- правка-обработка;

- правка-переделка.

Различают три основных вида проверки фактического материала: сличение фактов с авторитетным источником, внутреннюю проверку (на основании противоречий, замеченных в самом тексте оригинала) и официальное подтверждение.

Языково-стилистическая правка основывается на необходимости следовать следующим критериям.

Языково-стилистические средства должны соответствовать идее, теме, материалу публикации. В этом случае мы говорим о таком качестве речи, как ее уместность. Устная и письменная речь всегда осуществляется с определенной целевой установкой, в определенных социальных условиях, для определенного адресата и выражения определенного содержания. Фактически, вне этих факторов речь не существует вообще.

Уместная речь предполагает соразмерность языковых средств и содержания материала, соответствие тематике публикации, целям, которые ставит перед собой журналист.

Язык конкретной публикации должен быть доступен тому контингенту читателей, для которого он предназначен, но не быть вульгарным или излишне специфичным.

Вычитка черновика.

Она включает в себя как смысловую, так и стилистическую правку, проверку точности словоупотребления, устранение ошибок и опечаток.

Проверка материала начинается с внимательного, неспешного просмотра. Полезно прочитать материал не менее двух раз, хотя на практике квалифицированный журналист выпускает материал из своих рук только после многократного прочтения. В первый раз мы читаем текст, чтобы обозреть его основную идею, структуру, общий смысл и пригодность к публикации. При этом исправляем наиболее очевидные ошибки – фактические, смысловые, грамматические, синтаксические, стилистические, которые в пылу творчества просто не заметили. При этом полезно проверить источник информации, если он вызывает сомнение, сверить цитату, уточнить имя и т.д.

Во второй раз мы читаем статью придирчиво, «чужими глазами», анализируем ее.

Специалисты международного Центра для журналистов в Вашингтоне предлагают вниманию начинающих авторов специальный проверочный список (Writing Checklist), который помогает ускорить этот, мучительный для многих, процесс.

Для эффективной смысловой правки полезно в процессе чтения рукописи задать себе следующие вопросы:

1. Есть ли ясное представление, о чем эта статья, что в ней должен найти читатель?

2. Написана ли статься просто и ясно?

3. Может ли обычный читатель понять, что сказано в каждом предложении и в каждом абзаце?

4. Есть ли логическая связь между предложениями и абзацами?

5. Достаточно ли статья отличается от других публикаций на ту же тему, конкретно ли ее содержание?

6. Остались ли в ней неподкрепленные доказательствами тезисы?

7. Есть ли в ней не относящиеся к теме рассуждения (словесные дебри)?

8. Есть ли в ней тезисы настолько очевидные, что являются излишними?

9. Представляет ли статься информацию, знакомую большинству читателей, или предлагает что-то свежее?

10. Можно ли усилить статью любым другим способом?

Правка-сокращение.

Специалисты Пойнтеровского Института свои рекомендации по сокращению текстов предваряют такими замечаниями:

«Точные и острые тексты рождаются из умелого сокращения. Когда мы преодолеваем писательский ступор, очень легко влюбиться в собственные слова. Это приятное чувство, но оно может привести к плохим последствиям.

Если мы влюбились в свои цитаты, характеры, истории, метафоры, кажется невозможным убить что-то из них. Но убивать мы обязаны. В 1914 году английский писатель Артур Квиллер Коуч написал прямо: «Убивайте любимых».

За этим «человечным» предисловием следуют советы:

«Вырезайте любой абзац, который не поддерживает центральную идею статьи.

Вырезайте слабые цитаты, примеры или сцены, чтобы дать дорогу сильным.

Вырезайте любой абзац, который Вы создали, чтобы обмануть редактора.

Не вынуждайте редактора резать текст. Вы лучше знаете материал. Отметьте места для возможной правки. Может, их стоит убрать уже сейчас?

Первыми кандидатами на сокращение являются:

- наречия, которые нагнетают эмоции, а не меняют смысл: только, целиком, особенно, полностью, точно;

- конструкции с предлогом, которые повторяют сказанное раньше: в этой статье, в этой истории, в этом фильме, в этом городе;

- фразы, которые нарастают на глаголах: кажется, что; похоже, что; следовало бы; хотелось бы;

- абстрактные существительные на основе активных глаголов: рассмотрение вместо рассматривать, суждение вместо судить, наблюдение вместо наблюдать;

- повторы: душное, влажное утро».

Литературно-художественная правка: качества речи.

В редакционной практике, оценивая рукопись с точки зрения ее литературно-художественных достоинств, зачастую ограничиваются поверхностным, можно сказать, механическим отношением к тексту: следят только за тем, чтобы он соответствовал нормам литературного языка. Однако когда речь идет о текстах средств массовой информации, необходимо «включать» еще один, не менее важный параметр. Мы должны оценивать тексты рукописей и с точки зрения их доходчивости, яркости и ясности выражения. Это не только самоценные качества хорошей письменной и устной речи. Это и средство повышения эффективности воздействия текста на аудиторию.

Распространенной ошибкой является смешение понятий «правильная речь» и «хорошая речь». Еще В.Г.Белинский в рецензии на учебник «Риторика» подчеркивал, что говорить правильно и говорить хорошо - совсем не одно и то же: «Дело в том, чтобы грамматика знала свои границы и слушалась языка, которого правила объясняет: тогда она научит правильно и писать, и читать, но все-таки только правильно, не больше: учить же говорить и писать хорошо – совсем не ее дело». В другом месте он замечает: «иной семинарист говорит и пишет как олицетворенная грамматика, но его нельзя ни слушать, ни читать, а иной простолюдин говорит неправильно, ошибается и в склонениях, и в спряжениях, а его заслушаешься».

Подобные заключения можно встретить у многих представителей цеха пишущих людей – от древнегреческих ораторов до современных писателей и журналистов. Однако это не означает, что красота и образность речи обязательно влечет за собой нарушение языковых норм. Нет, правильная речь и хорошая речь – это два различных понятия.

Правильной можно назвать речь, которая соответствует нормам грамматики, лексикологии, орфоэпии, логики. Правильная речь включает в себя четыре основных компонента: литературное написание и произношение, умелый отбор слов, грамматическую точность и логичность.

Но одна только правильность не создает хорошей речи. Хорошая речь характеризуется качествами, которые возвышают ее над правильной и придают дополнительные эстетические свойства. Подобные качества определяются не только закономерностями самого языка (это вполне естественно), но главным образом стилем и жанром письменной и устной речи, содержанием и целью высказывания, настроенностью автора и т.п.

Хорошая речь требует от автора большего мастерства и творческого подхода. Хорошая речь, в отличие от правильной – явление строго индивидуальное.

В языкознании качества хорошей речи выделяются на основе разных типов отношений речи к выражаемому содержанию.

На основе отношения «речь-язык» выделяют такие качества речи, как правильность, чистота, богатство (разнообразие).

Отношение «речь-мышление» позволяют сделать заключение о логичности, ясности и краткости речи.

На основе отношения «речь-объективная действительность» определяется точность речи.

Отношение «речь-эстетика» помогает различать такие качества речи, как художественность, образность, эмоциональность, экспрессивность, благозвучие.

На основе отношения «речь – ее содержание и назначение» выделяют такие качества, как уместность и удачный порядок слов.

Основными, определяющими качествами хорошей речи следует назвать ее простоту и ясность. Все, что противоречит этим качествам, идет или от неопределенности мысли автора, или от низкой культуры мышления. Александр Блок писал: «Искусство не должно быть копией хаоса душевного и телесного мира, оно должно организовывать, формировать его…».

Возьмем начало статьи «Гендерный ответ», опубликованной газете «Советская Белоруссия». Прочитав этот отрывок один раз, попробуйте сразу ответить, о чем идет речь?

«Обсуждая на прошлой неделе с редактором отдела культуры тему очередной колонки, мы сошлись во мнении, что сама по себе феминистская критика безотносительно ее объекта вызовет больше негативной реакции, нежели сочувствующих откликов. Иными словами, заденет за живое тех, чьим интересам угрожает сам дискурс. А таких большинство. Ведь действующий социальный порядок, при котором во всех сферах жизни мужчиной быть лучше, чем женщиной, существует всю историю нашей цивилизации. А для того чтобы понять причину такого обидного (для женщин) распределения привилегий, увидеть, каким образом буквально все социальные институты вольно или невольно поддерживают неравенство, необходимо напрягать мозги. Вникать в историю, психологию, подключать «социологическое воображение». Куда проще ссылаться на «естественные законы природы»: баба, потому дура».

Кроме неясности мысли, в этом отрывке есть и сопутствующие погрешности: стилистические - «вызовет больше негативной реакции», смысловые: «социологическое воображение» (что это такое?). Если же мы общим взглядом окинем структуру приведенного отрывка, то обнаружим, что каждое последующее предложение никак не следует из предыдущего, не вытекает из него логически.

Полагаем, что если бы мы попытались пересказать только что прочитанное своими словами, то нам бы это вряд ли удалось: какое-либо подобие мысли просто отсутствует. От этого и усложненность стиля: она просто прикрывает пустоту.

Часто вычурность авторской речи вызвана стремлением «сказать красиво», хлестко. При этом забывается еще одно важнейшее свойство хорошей речи: она должна быть точна, а выбор тропов – экономным. В противном случае читатель запутывается в словесных кружевах авторского текста.

Вот отрывок из комментария, опубликованного в газете «Брестский курьер»:

«Нет особенной тайны в том, что в нашем с вами, славяне, нескучном мире все течет и все изменяется» (Гераклит сказал короче и яснее – Э.М.).

И далее: «Хоть великая и могучая многосоттысячная официозная пресса приложила старания, дабы изобразить визит Александра Григорьевича в его альма-матер (Могилевский государственный университет) во Всемирный день студентов как почти случайное совпадение – этой версии трубадуров пера вряд ли кто из мыслящих соотечественников поверил всерьез».

Наибольшее умиление вызывает пассаж: «все нынешние и предстоящие публичные выступления белорусского лидера всеми фибрами устойчиво тяготеют к его третьему президентскому сроку».

Не надо думать, что простая речь – это речь, состоящая из коротких предложений. Конечно, короткие предложения служат хотя бы гарантией от запутанности и невнятности. Однако основной признак простой речи – это четкость мысли и ясность ее изложения. «Чем красивее выражение, тем слабее мысль и чувства», - писал великий русский публицист Д.И.Писарев.

В основе неясно оформленной речи (письменной или устной – неважно) могут лежать самые разные причины: плохое знание предмета, о котором пишет журналист; низкая культура мышления; неопределенность цели пишущего и говорящего; плохое владение языком.

С точки зрения стилистики идеальной считается речь, в которой каждая фраза понятна сама по себе, без широкого контекста.

При этом мы не должны отрицать права журналиста на экспрессивную и образную речь, которая не затемняет смысл, а, напротив, проясняет и усиливает его.

Экспрессивность и образность речи. В языкознании давно известны формальные признаки письменной и устной речи, которые делают ее выразительной и образной без ущерба для содержания.

В лексике экспрессивность в основном проявляется в виде:

- нагнетания синонимов (смелость-храбрость-отвага; бродить- шляться);

- использования антонимов (любовь и ненависть; грубость и нежность);

- употребления фразеологизмов, пословиц, поговорок вместо соответствующих слов или словосочетаний (богатый – куры денег не клюют; недавно – без году неделя; лишний – пятое колесо в телеге);

- употребления слов в переносном значении. Основным качеством газетной лексики является оценочность, которую она переносит на слова нейтральные, часто взятые из других, не общеупотребительных пластов речи. Резкая и открытая оценочность, четкое размежевание положительно и отрицательно окрашенной лексики служат формированию устойчивых клише, без которых не существует массовых информационных процессов.

Эмоциональные окраски прочно закрепляются за теми или иными словами и оборотами. Например, яркую положительную экспрессию несут употребляемые в различных сочетаниях слова: эстафета, патриоты, рубежи, дело (правое дело), форум, братский, заветы, семья, вахта, слава, сыны, поступь, поиск, инициатива, почин, девиз.

Только в отрицательных контекстах встречаются в газетах и в эфире такие слова, как: происки, обуздание, посягательство, подоплека, вояж, коммивояжер, откровения, визитер, потуги, верхушка, повадки, разгул, бесчинства, возня, притязания. Многие слова употребляются в особом, специальном значении, характерном только для газет. Так, слово «режим» (точное значение: «государственный строй», «образ правления») употребляется сейчас только в значении «строй несправедливый, не пользующийся поддержкой народа, стоящий на насилии». Слово «переворот», безо всякий подтекстов применяемое к Октябрю, только в начале тридцатых годов было заменено словом «революция», а само ушло в «негатив».

Оценочная газетная лексика формируется из различных лексических рядов: книжной, «высокой», устаревшей лексики, разговорных и просторечных слов, специальной лексики и пр. Меняя свои семантические качества и эмоциональную окраску, эти слова становятся «газетизмами».

Например, из военной терминологии пришли: авангард, аванпост, атака, мишень, мобилизация, окопаться, стратегия, штаб-квартира, брешь, заслон, камуфляж, маскировка, нацелить, торпедировать.

Переосмыслились многие термины медицины: агония, болячка, артерия, гипноз, зародыш, зондировать, зуд, лихорадка, паразит, поветрие, пульс, рецепт, симптом, угар, хронический.

Из сферы искусства и литературы пришли в газету, при этом поменяв свой смысл: аккомпанемент, амплуа, балаган, бутафория, грим, гримаса, кулисы, личина, манипуляция, марионетка, обличье, пируэт, риторика.

Из спорта прорвались на газетные страницы слова: марафон, раунд, тайм-аут, гонка, финиш.

Зная об этой способности газетной лексики вносить нежелательную (положительную или отрицательную) эмоциональную окрашенность в обозначения явлений действительности, серьезные газеты стараются оградить себя от этого. В большинстве крупных западных изданий существуют специальные словари для клишированного обозначения событий и явлений с точки зрения собственника и издателя. Они носят подчеркнуто нейтральный характер, свидетельствующий о стремлении редакции следовать принципам объективного, неангажированного информирования общественности.

Отрицательной стороной этого процесса является жесткая закрепленность переносного значения слов и превращения их в речевые штампы, о чем свидетельствуют примеры, приведенные выше. Яркое, оригинальное переосмысление слова, бывшее когда-то новаторским, от частого употребления ветшает. Знаменитый писатель Джордж Оруэлл считал клише заменителями мысли, формой «автоматического», бездумного письма: «Никогда не используйте метафору, сравнение или другую фигуру речи, которую Вы часто видите в печатном тексте». «Проза все меньше и меньше состоит из слов, выбранных ради их смысла, и все больше и больше из фраз, собранных вместе, как секции типового курятника».

С другой стороны, употребление набивших оскомину штампов в ином, современном контексте, может создавать ерническую интонацию или комический эффект («Ну что ж, посмотрим в сторону Пентагона - гнезда американской военщины. Как известно, из гнезда недавно...»);

В морфологии разные части речи наделены экспрессивностью в различной степени. Союзы и предлоги обычно ее лишены, хотя могут участвовать в создании общей атмосферы книжности или, наоборот, разговорности.

Междометия, конечно, экспрессивны, но в письменной речи они не в большом ходу.

Весьма широки выразительные возможности глагола, которые связаны с категориями времени, залога, вида, наклонения, с наличием как спрягаемых, так и неспрягаемых форм, богатой системой словообразующих и формообразующих средств.

Экспрессивность свойственна некоторым морфемам: (хороший-хорошенький; добрый-добренький).

Очень богат экспрессивными средствами синтаксис. Здесь возможны словосочетания с двойным отрицанием (не могу не...), с усилительной частицей ни (что ни; куда ни), восклицательные и побудительные предложения, обращения и конструкции разных типов, риторические вопросы и несобственно-прямая речь.

Эмоциональность речи. Единство и нерасторжимость трех типов психической деятельности человека (интеллектуальной, эмоциональной, волевой) неизменно проявляются в языке, если только нет причин, искусственно разрушающих это единство. Предметно-логическое содержание устного или письменного высказывания неизменно сопровождается чувственно-образным началом.

Основными языковыми средствами создания эмоциональности являются:

- слова и выражения, обозначающие чувства (любовь, ненависть, гордость, жалость);

- слова-характеристики, выражающие эмоциональное отношение к высказываемому (подлец, негодяй, родной, милый);

- слова, являющиеся эмоционально-оценочными синонимами к нейтральным словам-понятиям (харя, жрать, сдохнуть, кляуза);

- слова и выражения с переносным значением (золото мое, солнышко ненаглядное, мой ангел);

- эмоциональные междометия и частицы (увы! ай да! а то!);

- экспрессивные средства синтаксиса и морфологии (риторические фигуры; суффиксы).

Богатство (разнообразие) языковых средств характеризуется двумя основными признаками: богатым словарем пишущего и разнообразием синтаксических моделей.

В гомеровских поэмах исследователи насчитали около 9000 слов, произведения Шекспира содержат 15000 слов (по другим данным – 24000), «Словарь языка Пушкина» включает в себя 21290 слов.

Словарно-грамматическое однообразие, бедность синтаксических моделей притупляет внимание читателя, лишает газетный материал привлекательности, даже если он переполнен интересной фактурой.

Известный русский адвокат и судебный деятель А.Ф. Кони рекомендовал не применять одних и тех же выражений, даже одних и тех же слов на близком расстоянии. Флобер и Мопассан советовали не ставить в тексте одинаковых слов ближе, чем на 200 слов. Чтобы выполнить такие рекомендации, нужно владеть широким арсеналом синонимических средств и синтаксических конструкций. К услугам журналистов – широкий спектр толковых, орфографических, специализированных словарей (например, словарь синонимов, словарь иностранных слов и выражений, словарь фразеологизмов, словарь пословиц и поговорок и пр.), которые должны стать рабочими книгами пишущего человека.

Благозвучность речи. В основе благозвучия русской и белорусской речи лежат их внутренние свойства. К таковым относятся:

- абсолютное большинство слогов, употребляемых в русской и белорусской речи – открытые. Они усиливают общее звучание речи, придают ей плавность и музыкальность;

- сочетание гласных с сонорными и звонкими согласными;

- ударение в обоих языках разноместное и подвижное, что устраняет монотонность речи, сообщает ей ритмичность и гибкость;

- гласные звуки меняют свои качества в зависимости от соседства с теми или иными согласными.

Автору, пишущему свой материал, необходимо думать и о том, как, с точки зрения благозвучности, будут звучать написанные им фразы. Например, причастия, при большом их скоплении, способны создать стойкий отрицательный эффект. И.Бабель, по свидетельству К.Паустовского, говорил: «три причастия в одной фразе – это убиение языка. Они скрежещут, как будто танки переваливаются на своих гусеницах через каменный завал». Увлечение деепричастиями И.Бабель называл «мяуканьем».

Речевые ошибки.

Ошибки словоупотребления. Абсолютное большинство лексических ошибок связано с искажением смысла или стилистической окраски высказывания. Например: «В душе князя Андрея накапливается противоречие к войне». «Горький показывает в Актере человека, который не может найти удел своему таланту». "Вронский был любителем Анны Карениной", "Онегин мочился духами", "Старик положил лису в сани и тронулся".

Особенно часты ошибки в употреблении иноязычных слов. «Сапоги с ботфортами». Еще чаще ошибаются в применении редких или устаревших слов: «Несмотря на то, что мы с большой оказией добрались до театра, настроение у всех было хорошее».

Слова с отвлеченным лексическим значением нередко употребляют вместо слов с конкретной семантикой: «Все лучшие умы того времени были сосланы на каторгу, сидели в тюрьмах, были казнены». Случается и обратное: слово с конкретным значением употребляется как отвлеченное: «Октябрьская революция расколола земной шар на две части».

Многозначность (полисемия) слова – могучее средство создания экспрессивности и эмоциональности письменной и устной речи. Например, для создания комического эффекта: «Раньше ухаживали за женщинами. Теперь – за машинами». «Не сорите деньгами. Уважайте труд уборщиц!».

Но гораздо чаще встречаются непреднамеренные столкновения разных значений многозначных слов: «Самый лучший язык Островский вложил в уста Катерины».

Часто к ошибкам приводит неумелое использование омонимов (слов, одинаково пишущихся, но имеющих различные значения). «Дружба спаивает товарищей», «Директор с зоотехником отбирают лучший скот», «Случающиеся поблизости парни с удовольствием смотрят на нее». Существует и морфолого-синтаксический омонимизм: «Сестра Валентина заболела», «Борец с пережитками», «Вчера приехавший артист выступил на концерте».

Паронимы – это близкие по звучанию однокоренные слова с разным лексическим значением. Паронимические пары употребляются с разными словами, и ошибки появляются из-за того, что это не учитывается: «Удачный-удачливый», «Вдовий-вдовый», «Сытный-сытый», «Генеральский-генеральный». Правда, паронимы как однокоренные слова могут и сближаться в своем значении: «Обозначать-означать, значить», «Лирический-лиричный», «Методический-методичный». Паронимы могут иметь разную стилистическую окраску, что затрудняет их взаимозаменяемость в речи: «Провести-произвести», «Нарочно-нарочито». «Педагогический-педагогичный», «Санаторский-санаторный».

Паронимия – источник частых ошибок у начинающих журналистов: «Выступление носило заинтересованный характер», «Поменять привычное амплуа», «Каждое деревце садили двое», «Внушал уверенность в собственные силы». Часто встречается неправильное употребление паронимов «одевать» и «надевать». «Одевать» можно кого-то и во что-то, а «надевать» что-то на что-то.

Ошибки в употреблении синонимов вызваны тем, что у них может быть разная функционально-стилистическая окраска. Они употребляются в разных стилях литературного языка, в разных сферах общения. В газетной практике набирает масштабы такое неприятное явление, как стандартизация лексики, то есть, вытеснение узким кругом слов своих собратьев-синонимов, которые могли бы значительно украсить авторскую речь. Например, слово «форум» все чаще вытесняет такие разнообразные по смыслу слова, как съезд, конгресс, конференция, фестиваль, слет, митинг, собрание, даже чемпионат или соревнование. При этом происходит универсализация слова, утрата им смысловой и стилистической специфики. Речь, насыщенная такими, универсальными, словами, становится приблизительной, безликой, эмоционально обедненной. Нередко все многообразие творческого видения художником окружающего мира обозначают безликим словом «отразил». Везде работают «труженики или работники» (моря, неба, села, народного образования, здравоохранения, фабрик, заводов, науки). Слово «абсолютно» вытеснило такие разнообразные русские слова, как «совсем, совершенно, безусловно, вполне и пр.). Слово «автоматически» употребляется в значениях «закономерно, обязательно, непосредственно, независимо ни от чего, неминуемо».

В письменной речи это приводит к образованию штампов. Словарь-справочник «Правильность русской речи» предостерегает от универсализации таких слов, как акцент, аннулировать, афишировать, внедрять, возводить, вопрос, вручить, всецело, в части, гарантировать, дело, дефект, дилемма, добротный, довелось, доложить, доминировать, масштаб, организовать, посетить, практически, реализовать, работать, совершать, трудиться, цельный, широкий и т.д.

Известно, что такие выражения, как «история вопроса», «постановка проблемы», «аргументы «за» и «против» создал еще Аристотель. Как видим, штампы весьма живучи.

Лексическая неполнота высказывания. Эта лексическая ошибка возникает из-за того, что при слове с неполным лексическим значением пропускается зависимое слово. Например, прилагательное «свойственный» не может употребляться без зависимого слова в дательном падеже (свойственный писателю, обществу), существительное «выражение» не употребляется без зависимого слова в родительном падеже (выражение глаз, лица). Обязательно требуют зависимых слов многие другие существительные и глаголы: вести (себя), воздействовать (на кого-то), опереться (на что-то), опора (кого-то), участвовать (в чем-то), эффективность (чего-то). Поэтому неправильными будут выражения «Помним всех, кто боролся (за что?) и создавал...», «Отдадим дань (чего?) гению этого человека...», «Нас восхищает стремление (к чему?) этих людей..».

Нарушение лексической сочетаемости слов. Свобода лексической сочетаемости ограничена в языке предметно-логическими отношениями понятий. Алогичными являются, например, такие словосочетания: «Неправомерное искажение», «Облокотиться спиной», «Отменный негодяй», «Поднять тост», «Большая половина». Некоторые алогичные словосочетания, к сожалению, входят в литературный язык: «Ужасно рад, страшно интересно». Некоторые алогичности возникают вслед за явлениями, которые их породили: «Смородиновый чай, ячменный кофе».

Существуют словосочетания, которые называют фразеологически связанными (кромешный (ад, мрак), торный (путь, дорога), заклятый (враг) и т.д. Часто к ошибкам приводят нарушения фразеологической сочетаемости слов: «Произвести эффект (надо: впечатление), дешевая курсовая стоимость (надо: низкая), оказать благодарность (надо: выразить)». «Кроме этого, лидер ОГП не преминул случаем предложить экспертов для участия в возможной телепередаче» (Нужно: или «не преминул предложить» (но это звучит неуклюже) или «воспользовался случаем»). В серьезном российском учебнике «Политология», изданном Академией государственной службы при президенте РФ, вдруг встречаем типичное нарушение фразеологической связанности слов: «В заслугу римским политикам и юристам можно отнести…» (Следует: «В заслугу можно поставить» или: «К заслугам можно отнести»). В передаче Владмира Познера «Времена» вдруг слышим из уст выступающего: «Проблема высосана из воздуха». И ведущий тут же повторяет эту ошибку, хотя всем известное выражение звучит так: «проблема высосана из пальца». На одном из уважаемых Интернет-сайтов читаем: «хотя президентская охрана, скрепя зубами, нас строго-настрого предупредила…(нужно: или «скрепя сердце», или «скрипя зубами»). Настоящей болезнью стало употребление словосочетания «Оплатить за проезд» вместо «оплатить проезд» или «платить за проезд». Понятно, что эту ошибку мы часто слышим от кондукторов трамвая, водителей автобусов. Но этой «кондукторской» болезнью сейчас страдают очень многие люди.

Ошибочная замена компонентов в устойчивых словосочетаниях часто возникает вследствие отождествления словосочетаний, близких по значению – контаминации (от лат.: «смешение»). Примеры нежелательной контаминации: «сыграли свое дело, одержали успехи, потерпеть потери, играть значение, предпринимать меры, оказать вред, вменить обязанность, возыметь воздействие, в бессчетный раз, приносить удовольствие, получить использование, выполнение мечты и т.п.).

Ошибка может возникнуть в результате смешения слов из «высокой» лексики с нейтральными или словами отрицательной семантики: («плеяда жуликов») или слов с отрицательным значением в сочетании с нейтральными: («закоренелая москвичка»).

Ошибки в употреблении идиоматических выражений. Идиомы – это единицы языка, характеризующиеся семантической и грамматической неразделимостью, невыводимостью значения целого из значения частей. Лексические идиомы эквивалентны отдельным словам: («кот наплакал; до первых петухов»). Идиоматические единства, сращения и словосочетания образны и выразительны, оживляют письменную и устную речь, придают ей колорит.

Речевыми ошибками является неоправданная замена отдельных компонентов фразеологизма: «брать с боем (вместо «с боя»), играть главную скрипку (вместо «первую»), львиная часть (вместо «доля»), мороз по коже продирает (вместо «подирает»). Ошибкой также является замена рода «Кондрашка хватила (вместо «хватил»). Не следует превращать в «драконовские» драконовы законы (по имени Дракона, древнегреческого законодателя).

Часто в неловкое положение попадает тот, кто применяет фразеологизм, не до конца уясняя его смысл: «Она его в дым любила» («в дым» можно быть только пьяным), «в проекте есть две ахиллесовы пяты (ахиллесова пята может быть только одна).

Многословие, или плеоназм - употребление в речи близких по смыслу и потому излишних слов: «лично я; в общем и целом; поступательное движение вперед; свободная вакансия; внешняя наружность; в анфас; соединить воедино; хороший достаток; тихо прошептать; моя автобиография; впервые познакомиться» и пр.

Часто любители плеоназмов употребляют иностранные слова, значение которых им ясно не до конца: «огромная масса, мемориальный памятник, народный фольклор, хронометраж времени, военная оккупация, период времени, местный абориген, дефекты и изъяны, смелый риск, памятный сувенир, печальное фиаско, сатирическая карикатура».

В результате забвения первоначального значения слова, чаще всего заимствованного, многие сочетания утратили плеонастический характер и стали применяются на правах устоявшихся терминов: «информационное сообщение; ночная серенада; экспонаты выставки; народная демократия; монументальный памятник; патриот своей родины».

Разновидностью плеонастической речи является расщепление сказуемого, то есть замена глагола глагольно-именным сочетанием. Особенно это характерно для канцелярско-бюрократического стиля речи: вместо «бороться» - «вести борьбу», вместо «помочь» - «оказать помощь», вместо «убирать» - «производить уборку». Вообще, отсутствие глаголов, замена их существительными сильно «тормозит» авторскую мысль, «канцеляризирует» ее. Это – очень распространенный недостаток многих газетных публикаций.

Есть здесь и свои «достижения». Например, в редакционной статье одной уважаемой газеты читаем: «Утрата понимания важности конкуренции мнений обернулась для коммунистов тяжелыми потерями». Пять существительных подряд, кто больше?

Плеоназмами являются выражения типа: «Я позволю себе не согласиться» (вместо «я не согласен»), «мне представляется неправильным» (вместо «неправильно»), «едва ли не доминировало» (вместо «преобладало», «доминировало»).

Клише и штампы. Клише – это речевые стереотипы, готовые обороты. В отличие от штампов, клише сохраняют свою семантику. Они возникают как результат отражения в сознании человека часто повторяющихся явлений. Клише используются в официальных, деловых документах, в научных текстах, в публицистике: «встреча на высшем уровне; настоящим сообщаю; характеристика выдана; приказ по...; иметь место; на основании этого можно заключить; знаменательная годовщина; происки врага; кровавые злодеяния; правящая клика».

Штампы – это избитые выражения с ослабленными лексическими значениями и утраченной экспрессивностью. Наибольшее количество штампов попадает на газетные страницы из официально-делового стиля. Канцеляризмы (надлежит; оказывать помощь; доводить до сведения; по вопросу о; заострить внимание; пересмотреть коренным образом; конкретные мероприятия и т.п.) способны убить все живое в тексте, если автор не будет следить за этой опасностью. Корней Чуковский в книге о русском языке «Живой как жизнь» приводит несколько поистине убийственных примеров того, как канцелярит доводит человеческую речь до абсурда: «Ты по какому вопросу плачешь? Обрыбление пруда карасями; Обсеменение девушками дикого поля; Крысонепроницаемость зданий; Удобрение в лице навоза».

Речь, насыщенная штампами, может быть правильной по форме, но совершено бессодержательной по существу. Опасность штампов в том, что к ним легко привыкнуть и не замечать, как они проникли в твою речь. Как пишет Л.П. Демиденко, автор замечательной книги «Речевые ошибки» (откуда взято большинство приводимых примеров), «Способность штампа скрывать холостой ход мысли (выделено мной – Э.М.) очень удобна для нетребовательных к себе ораторов и публицистов, учителей и преподавателей, студентов и школьников».

Разновидностью штампов является употребление универсальных слов в стойких «штампованных» словосочетаниях: если вопрос, то важный, злободневный, если работа, то повседневная, если поддержка, то горячая, если предъявить, то требования, если наметить (запланировать), то мероприятие и т.д.

Ошибки в употреблении устаревших слов. Историзмы – это слова, обозначающие реалии минувших эпох и не имеющие синонимов в современном литературном языке. Ошибки в употреблении историзмов связаны, как правило, с незнанием их прямого значения: «ему подали большое блюдо сбитня». Архаизмы – слова, обозначающие существующие предметы, явления и т.п., но давно вышедшие из оборота. Ими также надо пользоваться осторожно, иначе недалеко и до ошибки: ««...за съемочной группой начинают гоняться толпы разгневанных священников, размахивающих хоругвями».

Ошибки в употреблении иноязычных слов и терминов. Основное правило – не употреблять заимствованные слова без надобности, тем более те из них, которые еще не освоены и имеют немало полноценных эквивалентов в русском языке. Зачем писать «тушировать», если можно выразиться ярко и образно: положить на обе лопатки? Или: «покупайте дефростированную рыбу». Иностранное слово означает просто: «размороженную».

Речевые ошибки, вызванные необоснованным употреблением профессионализмов и жаргонизмов.

При переходе в литературный язык профессионализмы часто меняют свое содержание («накладка» в смысле ошибка – из театральной лексики), хотя и сохраняют порой указания на некоторую сохранившуюся функциональность («дворники» в смысле стеклоочистители).

Жаргонизмы, как правило несущие с в себе повышенную негативную экспрессию, неуместны в публичной речи, каковой являются тексты средств массовой информации. Жаргонизмы огрубляют речь, придают ей вульгарный оттенок: «Студенты, имеющие хвосты, вывешены на пятом этаже», «Балет, при всей демократичности этого жанра, не признает бытовизмов, конкретики».

Просторечная и диалектная лексика также не должна засорять журналистские тексты. Границы между литературным просторечием и грубо-просторечной лексикой зыбки, они очерчиваются уровнем языковой и общей культуры пишущего человека. Культурный человек никогда не опустится до публикации (да и использования в быту) таких слов, как сволочь, стерва, ублюдок, сдохнуть и т.п. Но есть и сложные случаи, когда просторечная и диалектная лексика не так различима: «Она пришла сама, без провожатых». Ясно, что в этом смысле нужно употребить слово: «одна». Разновидностью ошибок употребления просторечных слов и выражений является народная, или ложная, этимология. Например: «оккопанты, полуклиника, логарифметическая линейка, спинжак». Ложная этимология влияет на орфографию: «Винтилятор (якобы от слова винт), подчерк, спортакиада и пр.

Белорусизмы. В русский газетный язык из белорусского языка проникают:

- названия предметов: «бульба, шильда, шуфляда, веска, лялька, жниво, хованка»;

- прилагательные: «гонорливый, дробненький»;

- глаголы: «завихаться, лыпать»;

- отдельные наречия, местоимения, союзы, частицы, междометия: «треба, трошки, абы, аж, нехай»;

- иногда используются и белорусизмы, свойственные русскому языку, но имеющие в нем ограниченное хождение: «Сколько тебе годов?», «Карман грошей».

Лексико-стилистические ошибки. Наиболее распространенными ошибками такого рода могут быть:

- столкновение книжно-поэтического стиля и лексики стиля разговорного: «Он вымогал у одноклассников книги и сбывал их втридорога, потом стал выносить вещи из отчего дома...»;

- столкновение в пределах одного предложения лексики образно-метафорического и строго делового стилей: «Тем же целям служат укрощенная энергия плазмы и современные приемы порошковой металлургии»;

- неестественное соседство слов приземленного, бытового стиля и высокого, возвышенного: «Целая толпа страждущих»;

- столкновение лирической интонации и официально-бюрократического стиля: «Ее средней длины каштановые волосы всегда блестят; Она улыбается мастерски и чрезвычайно разнообразно; Старательно и умело обработанные брови красиво оттеняют глаза».

Обобщая, можно сказать, что основным источником лексико-стилистических ошибок является неоправданное смешение стилей.

Синтаксические ошибки.

Второстепенные члены предложения обычно ставятся рядом с теми словами, от которых они зависят грамматически и по смыслу. Если это правило не соблюдается, возникает опасность неправильной, иногда двоякой отнесенности второстепенных членов предложения: «Больному сорок три года, он поступил в больницу после вызова бригады скорой помощи в тяжелом состоянии».

Нельзя объединять в одно сложное предложение слова, между которыми отсутствует достаточно прочная смысловая связь: «Наш город Минск очень красивый, в нем много интересного, в нем живут люди, которые делают свой город еще краше добротой, искренностью...».

В качестве однородных нельзя объединять придаточные предложения разных структурно-семантических типов (придаточные времени и места, места и определительные, определительные и изъяснительные и пр.): «В конце 1916 года Максим Богданович выезжал в Ратомку под Минском, где был устроен приют для детей беженцев-белорусов и занятия в котором велись на белорусском языке».

Разобщение частей сложного предложения часто сопровождается разрывом их синтаксической и семантической связи: «Кто хочет не только сберечь свои денежные средства, но при случае и приумножить их, целесообразно приобрести облигации 3-процентного займа». «Вокруг нас сновали утлые рыбачьи суденышки. Они продолжали промысел, ведь сезон ловли креветок был в полном разгаре. И им было невдомек, что мимо шло, можно сказать, первое кувейтское научно-исследовательское судно, на борту которого были эксперты, работа которых окажется полезной и для них: для увеличения добычи, для облегчения их тяжелого и опасного труда».

Дата добавления: 2015-10-28