Дьяволопоклонники 24 страница

— О нет! — причитал Лучиано, со спутанными волосами сидя в своем гробу. — Она нас всех погубит. Я не могу упустить такую возможность! Я не могу даже думать об этом.

— Не собираешься ли ты от отчаяния подняться среди бела дня на поверхность? — спросил Франц Леопольд.

— Это неподходящая тема для шуток, — сказала Алиса. Ее передернуло. Перед ее глазами предстала картина погибающего под солнечными лучами потомка клана Носферас, и ей даже показалось, что она чует смрад сгоревшей плоти.

— Шутить можно на любую тему, — холодно ответил Франц Леопольд.

— Иви и Сеймоур возвращаются, — крикнул Лучиано и одним махом выпрыгнул из гроба.

Алиса еще ни разу не видела, чтобы он так быстро вставал. Три пары глаз с любопытством смотрели на Иви, но по ее лицу нельзя было прочесть, удалось ли ей убедить господина Люсьена или у нее плохие новости. Алиса задрожала от нетерпения.

— Ну? Так что? Что сказал господин Люсьен?

— Он много чего сказал. — Легкая улыбка приподняла уголки губ Иви. — Например, что он не понимает, почему мы хотим пойти в оперу. Или что высокие женские голоса пробуждают в нем непреодолимое желание заставить замолчать их владелиц, укусив их.

— Никогда бы не подумал, что тебе нравится заставлять других страдать, — скорчил кислую мину Франц Леопольд. — Сегодня мы узнали тебя с другой стороны, Лицана.

— Я заставляю кого-то страдать? — Иви удивленно посмотрела на него.

— Да, ты. Посмотри на Лучиано. Он терпит адские муки, в то время как тебе доставляет удовольствие мучить нас.

Лучиано действительно выглядел так, как будто страдал от боли. Иви накрыла его руку своей:

— Можешь расслабиться. Нам разрешили пойти в оперу!

Лучиано смотрел на нее широко открытыми глазами, как будто не понимал ни слова из сказанного Иви. Потом он поднял руки вверх и закричал от радости.

— На мой взгляд, он немного перегибает палку, — сказал Франц Леопольд и вопросительно взглянул на Алису. — Не собираешься ли и ты совершить какой-нибудь необдуманный поступок? Повиснуть на шее у другого вампира или что-нибудь в этом духе?

— Нет, не беспокойся, — усмехнулась Алиса. — Я не буду виснуть у тебя на шее, но все же я рада, что нам разрешили пойти. Иначе нам пришлось бы туго.

— Но если бы нам запретили пойти в оперу, тебя бы это не остановило? — заинтересованно посмотрел на нее Франц Леопольд.

— Нет, — ответила Алиса, — ни в коем случае.

— Так мы идем? — спросил Лучиано, осматривая свой новый фрак. — Где мы переоденемся? Прямо здесь или в пещере у Эрика?

— Но господин Люсьен поставил одно условие, — продолжила Иви.

— Ну а как же иначе? — застонал Лучиано.

— Все не так уж плохо. Нам придется взять с собой двух вампиров из числа слуг, чтобы мы не остались без присмотра. Он сказал, что Пирас сегодня ночью будет не до нас.

— Пойду обрадую Хиндрика, — сказала Алиса.

Она была не в восторге от того, что сегодня вечером за ними по пятам будут следовать двое слуг, но, как сказала Иви, могло быть и хуже. Проблема заключалась в том, что ни у Матиаса, ни у Хиндрика не было фрака или пиджака, в котором они не выделялись бы из толпы.

— Ничего страшного, — сказал Лучиано, когда она уже собиралась уходить. — Нашим теням придется подождать нас в покоях Эрика вместо того, чтобы сверлить нам затылки взглядами сторожевых псов.

Алиса чувствовала себя необычайно легко, поднимаясь по наружной лестнице. Она ощущала себя участницей представления, собирающейся выйти на сцепу. Рядом с ней шли Иви и Лучиано. Носферас так быстро подбежал к Иви, что не оставил ни единого шанса Францу Леопольду предложить ей руку. И поскольку последний не имел ни малейшего желания выступать в роли сопровождающего своей кузины, Франц Леопольд поклонился Алисе и предложил руку ей. Поэтому сейчас представительница клана Фамалия поднималась рядом с ним по невероятно роскошной лестнице и вынуждена была признать, что наследники кланов привлекали к себе много внимания.

Дамы и господа из высшего общества прохаживались вокруг мраморных бюстов и направляли свои оперные бинокли на шесть необычных фигур с красивыми, но бледными лицами.

Эрик попрощался с ними у потайного хода и сказал, что будет ожидать их в своей ложе. Слуги и волк вынуждены были остаться в покоях Эрика. В то время как Хиндрик и Матиас восприняли это с необычным равнодушием, Сеймоур вышел из себя. Только после нескольких отрывистых слов Иви, произнесенных на гаэльском, он позволил ей пройти и с недовольным видом присоединился к Хиндрику. Этим троим предстояло ждать в убогой каморке на одном из этажей подвала, пока молодые вампиры не вернутся из оперы, так как Эрик отказался оставить их в своих покоях. Иви и Алиса прекрасно понимали такое поведение Эрика, ведь они привели с собой не только Анну Кристину и Малколма, но и двух слуг. Маска не позволяла увидеть выражение его лица, но, как показалось Алисе, в его глазах промелькнуло выражение недовольства. Сначала Эрик приглашал только Иви, но с каждым разом с ней приходило все больше других вампиров. Возможно, он уже начал раскаиваться в том, что показал им свое убежище и пригласил в оперу.

Но несмотря на это, голос Эрика оставался спокойным и дружелюбным, когда он встретил вампиров на берегу озера и провел и комнату со сводчатым потолком, где они смогли переодеться перед походом в оперу. Анна Кристина задрала нос и стала придираться к негостеприимной обстановке комнаты, которая, по правде говоря, мало чем отличалась от каменоломен Пирас. А большое зеркало в покоях Эрика было им ни к чему. Анна Кристина выглядела уныло. Возможно, она была раздосадована тем, что ей не удалось увидеть убежище Эрика, предполагала Алиса.

— Может быть, ты и права, — сдержанно ответила Иви. Наверняка она прочитала ответ в мыслях Анны Кристины, но снова не хотела поделиться информацией с Алисой.

Шестеро молодых вампиров сделали круг по галерее и прошли через Лунную гостиную в большое фойе. Комнаты были освещены люстрами, и над всем витал опьяняющий запах толпы. Лучиано немного пригнулся, когда они проходили мимо одного из зеркал.

— Я думаю, нам следует избегать зеркал, — прошептала Алиса на ухо своему спутнику.

— Хорошая, но трудновыполнимая идея. Здесь слишком много зеркал.

Поэтому наследники кланов обрадовались, когда прозвучал последний звонок и зрители поспешили занять свои места. Хотя Анна Кристина и твердила, что занимать места в ложе до того, как поднимется занавес, считается дурным тоном, в конце концов ей пришлось уступить. Вполне возможно, что наличие такого количества зеркал и ей причиняло дискомфорт. Но Малколмом, как кавалером на этот вечер, она была более чем довольна. Алиса слышала, как она два раза искренне засмеялась над чем-то, что нашептывал ей на ухо Малколм. Фамалия повернула голову и даже немного приблизилась к ним, чтобы слышать, о чем они говорят.

— Хочешь поменяемся? Я отведу тебя к нему и заберу смою кузину. Ну, что скажешь?

Алиса хотела принять предложение Франца Леопольда, но страх перед тем, что он скажет, подойдя к Малколму, пересилил.

— Нет, спасибо, я вполне довольна своим кавалером на этот вечер, — сказала она немного натянуто, чем вызвала улыбку на лице Дракас.

— Тебе нужно еще немного попрактиковаться в искусстве обмана, — поддразнил он Алису, сопровождая ее в ложу номер пять.

Эрик еще не пришел, и шесть молодых вампиров удобно устроились в обитых темно-красной тканью креслах. Алиса сразу же протиснулась в первый ряд, чтобы лучше видеть происходящее на сцене. Лучиано, поклонившись, уступил Иви второе из кресел в первом ряду. Алиса оперлась на парапет и рассматривала людей, занимавших свои места в партере или направляющихся в ложи.

— Опера Гарнье могла бы быть лучше спроектирована, — заметила недовольно Алиса.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Иви, также рассматривая театр.

— Ложи. Они повернуты друг к другу так, что видна только часть сцены. Можно вывихнуть шею, пытаясь что-то увидеть! В этом отношении места в партере лучше. Я не понимаю, почему люди платят такие деньги за места в ложе.

Иви сделала вид, что задумалась.

— Возможно, потому, — сказала она, — что они больше заинтересованы в соответствии своего гардероба окружающей обстановке и хотят увидеть, кто еще пришел в оперу и во что он одет.

— Вероятно, — презрительно фыркнула Алиса. — А происходящее на сцене отступает на второй план.

— Ну наконец-то до тебя дошло, как все обстоит на самом деле в аристократических кругах, — произнес Франц Леопольд.

— Тс! Маэстро идет! — Лучиано вскочил со своего места, показывая вперед.

Остальные облокотились на парапет, чтобы хоть одним глазком взглянуть на великого Верди. Зал взорвался аплодисментами. Верди шел размеренным шагом среди музыкантов, которые почтительно кланялись ему. Само собой разумеется, Верди был одет в черный фрак. Его седую голову украшал цилиндр. Композитор был чисто выбрит, но если бы у него была борода, то непременно белого цвета. Хотя его трость с набалдашником из слоновой кости была при нем, казалось, что в ней нет абсолютно никакой необходимости. Верди держался прямо и чистыми голубыми глазами рассматривал восторженную публику.

— Ему уже почти семьдесят лет, — сказал Лучиано, продолжая с энтузиазмом аплодировать. — Преклонный возраст для человека.

— Гордый человек, — сказала Алиса, которой понравился Верди. Она откинулась в кресле в предвкушении.

Маэстро спокойно снял белую накидку. Повесил трость на пюпитр и взял дирижерскую палочку. В зале воцарилась тишина. Казалось, что все затаили дыхание. Все взоры были прикованы только к одному человеку. Верди медленно поднял дирижерскую палочку, застыл на мгновение и резким движением опустил ее вниз. В этот момент он походил на волшебника.

— Насколько я могу судить, вам нравится представление.

Это был голос Эрика. Ему удалось незамеченным пробраться в ложу. Как такое возможно? Действительно ли он обладал магической силой или это они были настолько поглощены музыкой, что пропустили появление человека? Алиса видела, что и другие вампиры находятся в замешательстве.

Если Эрик это и заметил, то виду не подал. Поклонившись, он опустился в красное кресло позади Иви и элегантно закинул ногу на ногу. Эрик наклонился к представительнице клана Лицана и прошептал ей что-то, чего Алиса не расслышала из-за громкой музыки. Иви повернулась к Эрику и улыбнулась.

Затихли последние аккорды увертюры. Маэстро опустил дирижерскую палочку, повернулся и гордо склонил голову. Хотя еще не все места в ложах и партере были заняты, раздавшиеся аплодисменты могли служить предвестниками бури, порывом шквального ветра сотрясающей деревья. Верди принимал знаки преклонения с гордо поднятой головой и легкой улыбкой на губах. Потом он снова повернулся к музыкантам. Занавес поднялся. Представление началось.

Алиса была настолько захвачена развитием событий и волшебной музыкой, что пропустила момент, когда соседние ложи заполнили представители бомонда, чьи титулы или имущество служили пропуском в высший свет. В партере сидели простые горожане, которым интереснее было происходящее на сцепе, чем людям, занимавшим места в ложах. В конце шестнадцатого ряда заняла свое место девушка, щеки которой пылали лихорадочным румянцем, а глаза сверкали от восторга. Алиса почувствовала, как Малколм, сидящий по диагонали от нее, застыл в оцепенении. Краем глаза она заметила, как он наклонился через парапет и уставился на что-то в партере. Алиса отвлеклась от происходящего на сцене и проследила за его взглядом, который остановился на стройной юной девушке с темными волосами. Она была одета в белое платье с красными лентами и такого же цвета накидку. Мужчина в темном фраке рядом с ней, который, возможно, был в два раза старше ее, наклонился к ней, чтобы слышать, о чем она говорила. Он благосклонно улыбался, но скорее как дядюшка, чем как поклонник. Девушка немного наклонилась вперед, не отрывая глаз от происходящего на сцене. Вероятно, она была расстроена, что не слышала увертюры. Но сейчас она выглядела так, как будто не собиралась пропустить, ни одного звука, ни одной реплики. Ее ноги, обутые в красные шелковые туфельки, выглядывали из-под подола платья и отбивали такт.

Алиса прищурилась. Девушка была довольно далеко, и Алиса не могла почувствовать ее запах, но хотя сейчас и горели не все газовые лампы, Фамалия была уверена, что это племянница охотника на вампиров. Но что за мужчина рядом с ней? Это не был охотник на вампиров Кармело. Но кто тогда? Он казался ей знакомым. Алиса закрыла глаза и задумалась. Где она его уже видела? Алиса вспомнила кладбище и мужчину, который сидел на корточках перед одним из надгробий и что-то писал, а потом прочитал вслух стихи. Нет, это был не он.

— Что случилось? — внимательно посмотрела на нее Иви.

— Девушка внизу, в шестнадцатом ряду. Ты видишь ее? Я уверена, это молодая охотница на вампиров из Рима, и мужчина рядом с ней тоже кажется мне знакомым. Это определенно не Кармело, но кто тогда?

Иви замолчала. Помнила ли она его или ей требовалось время, чтобы воскресить происходившее в памяти? Алиса подняла взгляд на Иви. Та выглядела скорее изумленной.

— Ты знаешь его, не так ли?

— Да, его зовут Брэм Стокер. Мы видели его с женой Флоренс, актером Генри Ирвингом и писателем Оскаром Уайльдом на кладбище иностранцев в Риме, и тогда...

— Точно! Теперь я вспомнила. У тебя потрясающая память. Что ты хотела сказать? — Алиса посмотрела на Иви.

Вдруг атмосфера стала напряженной.

— Ничего.

— Неправда! Ну скажи мне, пожалуйста. — Она почувствовала, как Иви борется сама с собой. Что с ней происходит? — Он охотник на вампиров? Тебе что-нибудь о нем известно? Связан ли он как-то с исчезновением господина Тибо? Поэтому он сегодня вместе с племянницей Кармело?

— Нет, он не охотник на вампиров, — покачала головой Иви. — Если я в нем не ошиблась и он не переметнулся на другую сторону.

— Кажется, что ты знаешь его лучше, чем я думала вначале. — Глаза Алисы удивленно распахнулись. — Как это произошло? Ты видела его еще раз в Риме?

— Нет, не в Риме. В Ирландии.

Алиса открыла и тут же закрыла рот. На секунду она задалась вопросом, а не подшучивает ли над ней Иви.

— Ты можешь мне верить. Я не знаю, как он оказался на кладбище Онанэйр, хотя Ирландия его родина, но я встретила его именно там и поговорила с ним.

Поговорила? Алиса недоверчиво уставилась на подругу. А не носит ли он отметину на шее как свидетельство той встречи?

— Я не укусила его. — Иви слабо улыбнулась, и ее лицо засияло, будто озаренное лунным светом. — Хотя на мгновение мной овладел соблазн попробовать его крови. Я бы не нарушила ни одного правила, — добавила она быстро, — мне уже давно разрешено пить кровь людей!

Ну разумеется. Алиса была удивлена, как эта мысль не пришла ей в голову раньше, в тот момент, как она узнала, что Иви не является чистокровным вампиром и ей уже более ста лет.

— И все же ты пьешь кровь животных с нами каждую ночь! Или ты тайно пьешь и человеческую кровь?

— Кровь животных не так уж и плоха. — Иви все еще улыбалась. — Она точно так же придает нам сил, но отличается по вкусу, и ее влияние не так удивительно, уж поверь мне. Я поклялась, что, пока учусь вместе с вами в академии, буду жить той же жизнью, что и другие наследники кланов. И не нападу ни на одного человека!

— А во время летних каникул? — допытывалась Алиса.

— Никого не касается то, что мы с Сеймоуром пьем во время каникул, — немного высокомерно произнесла Иви.

— Ага! — сказала Алиса громче, чем допускалось правилами приличия, и с соседних лож тут же донеслось недовольное шиканье.

Зрители внимательно смотрели на сцену, где как раз подходил к завершению первый акт. Декорации на сцене изображали храм Огня. Из глубины храма доносилось таинственное пение жреца. Верховный жрец Рамфис стоял вместе с другими у алтаря, когда вошел начальник дворцовой стражи Рамадес, чтобы пройти обряд посвящения и получить священный меч. Они как раз начали петь, прося божество о милости, когда Алиса заметила движение в шестнадцатом ряду. Девушка поднялась. Она больше не смотрела на сцену. Вместо этого ее взор был устремлен на ложу номер пять, и она что-то кричала.

ЛОЖА НОМЕР ПЯТЬ

Опера была невероятной! Не только музыка, но и декорации, костюмы, экзотические статисты, среди которых актеры стояли и пели свои арии. Латона снова и снова возвращалась взглядом к фигуре Верди, который, казалось, был представителем другого мира. Он танцевал, парил, падал вниз, был полководцем, владыкой и влюбленным, отдавался страсти, ненавидел, любил, торжествовал. Никогда в жизни она не забудет этого. И не важно, кто был ее кавалером в этот вечер. Другие зрители, сидящие в партере и в ложах, не интересовали Латону. Ни за что она не отведет взгляд от происходящего на сцене. Ничто и никто не сможет заставить ее сделать это.

Но все-таки было что-то, отчего ее кожа покрылась мурашками. Музыка была здесь ни при чем. Был ли это направленный на нее взгляд? Латона не хотела сейчас об этом думать. Ее внимание было сосредоточено на представлении и на самом Верди.

Это «что-то» не давало Латоне полностью погрузиться в мир музыки.

Только не сейчас!

Она не могла больше сосредоточиться на происходящем на сцене. Как настойчивый паразит, что-то присосалось к ее беззащитному горлу. Ласкающе прошлось по голубой жилке, которая смутно угадывалась под кожей.

Понимание прожгло Латону, как приступ острой боли. Ее руки судорожно вцепились в украшенную перламутром сумочку, в которой все еще лежала красная маска. Возможно ли это? Господи Всемогущий, Малколм здесь! Он тут, в опере, и смотрит на нее.

Происходящее на сцене отошло на второй план. Взгляд Латоны беспокойно метался по залу. Но долго искать ей не пришлось. Малколм притягивал ее как магнит и позволил ей найти его в ложе номер пять в первом ярусе. Бледные лица сидящих впереди девушек показались Латоне знакомыми, но не на них обратила она свое внимание. Она видела только голубые глаза в глубине ложи, неподвижно смотревшие на нее. Малколм улыбнулся. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Латона медленно поднялась со своего места и закричала:

— Малколм! — не задумываясь о последствиях своего по ступка.

Несколько человек повернули головы в ее сторону. Их лица выражали удивление, любопытство и гнев. Чья-то рука схватила ее и снова усадила на место.

— Мисс Латона, что с вами? Вы плохо себя чувствуете?

Голос Брэма Стокера долетал до нее как будто издалека. Латона медленно покачала головой. Она чувствовала себя так, словно находилась под водой. Все было как в тумане, и только одна мысль пульсировала у нее в голове: она должна попасть в ложу номер пять.

— Мисс Латона! Следует ли мне сопроводить вас назад в гостиницу?

Она все еще хранила молчание.

— Что вы увидели там наверху, что привело вас в такое волнение?

— Он в ложе номер пять, — сказала Латона будто в трансе. — Мне нужно к нему.

— В ложе номер пять? Призрак? — Стокер встревожился. Представление уже не имело для него никакого значения.

— Призрак? Какой призрак? — Латона в замешательстве посмотрела на своего спутника. — Там Малколм. Вы не видите его? — Постепенно до нее дошло, что Стокер не знал, кто такой Малколм, и это его совершенно не касалось. Но было уже поздно. Стокер наклонился немного вперед и бросил взгляд в сторону ложи. Латона увидела, как он оцепенел. Стокер настолько резко втянул воздух, что раздался негромкий свист. Он знаком с Малколмом? Да нет, откуда? А если и так, то почему она сама так отреагировала на появление Малколма? Но не его имя, словно стон, сорвалось с губ Брэма Стокера. Он прошептал:

— Иви-Мэри. Все, как она и предсказывала. Мы встретились вновь.

— Иви-Мэри? Кто это? — Краем глаза Латона видела, что ее спутник выглядит таким же потрясенным, как и она.

— Девушка с серебряными волосами. Когда я встретил ее в Ирландии, она сказала, что мы увидимся вновь.

— Третья вампирша слева? — Прежде чем стих последний произнесенный ею звук, Латона поняла, что только что сказала.

Латона и Брэм Стокер в замешательстве смотрели друг на друга.

— Вампирша, которая сидит перед человеком в маске, — продолжила Латона.

— Призрак! — воскликнул Стокер.

Оба вновь обратили свои взоры на ложу. Шестеро вампиров все еще сидели в обитых красным бархатом креслах, но Призрак исчез.

Стокер и Латона одновременно поднялись со своих мест. Слова им были не нужны. Оба понимали, что им как можно скорее нужно попасть в ложу номер пять. В этот момент опустился занавес. Зрители повскакивали со своих мест, и раздавшаяся буря аплодисментов прокатилась по зданию оперы. Выбраться не было никакой возможности. Они были зажаты со всех сторон толпой, которая не спеша направлялась в сторону дверей и устремлялась в проходы.

Латоне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем они достигли лестницы и преодолели ее. Она тянула Стокера за руку, но он не позволил ей задрать подол платья и стремглав помчаться по коридору. Он шел не быстрее, чем было принято в стенах оперы.

Уже издали Латона увидела, что двери в ложу открыты. Сомнение сжало ее сердце прежде, чем она смогла заглянуть туда. Вампиры исчезли! Как Малколм мог совершить такое, после того как он ТАК смотрел на нее? Латона бросила руку Стокера и последние три шага прошла так быстро, что чуть не порвала свое новое платье.

Хотя она и предчувствовала, что ложа будет пустой, но, увидев это своими глазами, была шокирована. Ее сердце болело так сильно, как будто готово было остановиться. Латона подошла к парапету и огляделась в ложе с надеждой, что найдет Малколма в одном из углов. Затем ее колени подкосились и она упала на один из стульев. Был ли это тот самый стул, на котором сидел Малколм?

— Мисс Латона, могу ли я что-нибудь для вас сделать? Хотите лимонаду или мороженого?

— Нет, спасибо, — покачала она головой, — оставьте меня, пожалуйста, одну. — Ее голос звучал приглушенно и как будто издалека. Латона не услышала, что он сказал, но почувствовала, что осталась в ложе одна. Она, до этого сидевшая как деревянная, поставила локти на парапет и закрыла лицо руками. Никто не должен был видеть ее слез.

Она удивлялась самой себе. Почему же так велико было ее разочарование? Не она ли довольно хорошо жила все эти месяцы в Персии и легко перенесла долгий обратный путь без Малколма? Почему же сейчас ей так тяжело?

Латона, возможно, смогла бы пережить его потерю, зная, что он далеко. Но сейчас, когда Малколм был на расстоянии вытянутой руки, она просто не могла отказаться от него.

«Не можешь? Тебе придется это сделать. Или ты хочешь умереть в этой оперной ложе с разбитым сердцем?» — шептал отвратительный голос внутри нее.

Слезы прокладывали себе дорожки по щекам Латоны, но она не издавала ни звука, только плечи ее дрожали.

— Прошу меня простить, но мне нужно уйти, — сказал Эрик и поклонился своим гостям. И тут же исчез. Как для человека, он был необычайно гибок и бесшумен. Иви согласилась с этим высказанным вслух мнением Алисы.

— Что с ним? — спросил Лучиано, оторвавший взгляд от сцены только после того, как опустился занавес.

— Я могу предположить, что он не хочет, чтобы его узнали, — сказала Иви. — Поэтому и пропал на некоторое время. Возможно, он присоединится к нам во время следующего акта.

— Узнали? Кто нас узнал? — Лучиано пришел в замешательство.

— Наш толстячок здесь единственный, кто ничего не понял, — с наигранным отчаянием покачал головой Франц Леопольд. — Хотел бы я знать, как клан Носферас дожил до наших дней, если они все настолько глухи и слепы?

— Девушка из партера звала Малколма! — сказала Анна Кристина, очевидно все еще не понимавшая сути происходившего. — Она смотрела прямо на нас и звала Малколма по имени.

— А он, собственно, где? — спросил Лучиано, повернувшись с заинтересованным видом, но кресло, на котором сидел Малколм, уже опустело.

— Я бы и сама хотела это знать, — сказала Алиса. Он ведь мечтал встретиться с охотницей на вампиров, не так ли? Смотрите, она и ее спутник покидают зал.

Иви пожала плечами, хотя разделяла мнение Алисы. На мгновение она проникла в разум Малколма, и страсть, которую она там обнаружила, взволновала ее. Его желания могут навредить ему самому. Иви медлила. Может, ей не вмешиваться и позволить событиям развиваться естественным путем? Малколм ведь уже не ребенок. В любое время над ним могут провести ритуал, и тогда только ему решать, пить или не пить человеческую кровь. Он должен лишь придерживаться правил и не убивать своих жертв, чтобы не подвергнуть вампиров всех кланов опасности. Но Пирас не всегда соблюдали это правило. Как уже могла убедиться Иви за прошедшие несколько недель в Париже, они иногда убивают своих жертв. Только не прямо посреди спектакля! И жертвы Пирас принадлежали к низшим слоям общества, их исчезновение не могло стать причиной скандала и мобилизировать все силы полиции. Пирас ограничивались убийством бедняков, чьи жизни не были нужны Парижу и никого не интересовали. Поэтому клан Пирас и нарушал правила, которые одобрил наряду с другими кланами.

Малколм, напротив, не собирался нарушать запрет, но Иви беспокоилась, что скоро он не сможет контролировать свои действия. Она смутно помнила, как попробовала человеческую кровь в первый раз, потому что от этого.вкуса ее рассудок перестал ей служить, по телу побежали мурашки, и ею овладела эйфория, перешедшая вскоре в упоение, прекращать которое не хотелось.

Именно в этом и заключается опасность. Было очень легко потерять контроль над собой в этом дурмане. Пить, до последнего удара сердца, вместе с которым душа покинет тело жертвы. Иви была уверена, что Малколм не хочет, чтобы Латона пострадала, но сомневалась, хватит ли у него силы воли вовремя остановиться, если он выпьет хотя бы одну каплю ее крови.

Но на кону будет жизнь Малколма, если ему не удастся подавить в себе жажду крови. Когда вампир убивает свою жертву, он не должен пить ее кровь после того, как сердце остановится. Иначе освобожденная душа человека заберет его с собой. Многие нечистокровные вампиры умерли вскоре после того, как пренебрегли советом своих создателей — и с жадностью пили кровь своих уже мертвых первых жертв. Если Малколм попробует на вкус кровь Латоны, достаточно ли он зрелый для того, чтобы вовремя остановиться?

— Я думаю, нам стоит последовать примеру Эрика и немедленно покинуть ложу, — прервала ее размышления Алиса. — Если я правильно поняла выражение лица этой девушки, она сейчас направляется именно сюда.

— Мы подготовим ей теплый прием, — широко усмехнулся Лучиано, так, что стали видны его клыки.

— Не говори глупостей, — толкнула его в плечо Алиса. — Я сгораю от любопытства и сама бы не прочь попробовать кровь этой малышки, но это было бы неразумно.

Иви сдержала улыбку. «Малышка», как назвала ее Фамалия, была одного роста с Алисой и на пару лет старше ее. Но Иви догадывалась, почему Алиса хотела представить Латону младше, чем та была на самом деле. Не только она заметила, что на протяжении последних нескольких недель мысли Малколма были далеко. Теперь обе вампирши знали почему. Не нужно было обладать телепатическими способностями, чтобы понять: Алиса была расстроена.

Вампиры покинули ложу и смешались с другими зрителями, которые пестрыми группами расположились в фойе и в большом зале с лестницей. Иви увидела, как Франц Леопольд взял Апису под руку и они начали спускаться вниз по лестнице. Смог ли он пробраться в мысли Алисы и увидеть, что она хотела последовать за Малколмом? Почему же он препятствует этому? Ему нравится злить ее или он не хочет, чтобы она и дальше страдала?

Франц Леопольд ненадолго обернулся и поднял брови. Иви отчетливо услышала его послание: «Не трать силы попусту, пытаясь разгадать причину моих действий. Я довольно хорошо научился закрывать свой разум от постороннего вмешательства».

Под руку с Алисой он растворился в толпе. Иви отвернулась, качая головой. Она чувствовала на себе тоскующий взгляд Лучиано, который стоял рядом с Анной Кристиной, способной нагнать скуку на кого угодно. Лучиано был ей симпатичен и не раз доказал свою преданность, но сейчас Иви не хотела, чтобы он последовал за ней, и, воспользовавшись тем, что он на мгновение отвлекся, улизнула.

Иви не знала, где ей следует искать Малколма, но что-то заставило ее поспешить в кафе, находившееся над входом.

В кафе людей было еще больше, чем в фойе. Казалось, что все дамы будто сговорились попробовать именно сейчас восхитительное мороженое, которое уже научились изготовлять и летом. Прибор, который делал возможным охлаждение, был представлен на последней Всемирной выставке и привлек к себе много внимания.

Взгляд Иви блуждал по комнате. Пыл ли Малколм где-то здесь? Или на этот раз интуиция обманула ее? Вампирша повернула направо. У буфетной стойки она увидела мужчину. Он покупал вазочку холодного лакомства. Но это был не Малколм. Иви узнала мужчину раньше, чем он повернулся к ней.

— Все так, как я и говорила тебе на кладбище в Онанэйр, Брэм Стокер.

— Да, все именно так, — улыбнулся он и официально поклонился. — Должен признаться, я был неверующим Фомой, хотя и очень надеялся на еще одну встречу. — Стокер умело скрыл свое удивление. Только вазочка с мороженым немного дрожала в его руке. Но у него было несколько минут, чтобы взять себя в руки — с того момента, как он увидел Иви в ложе номер пять,

— Иви-Мэри, ты знаешь, что находишься в Париже?

— Разумеется, нет, — улыбнулась ему Лицана. — Я там, куда забросила меня судьба. Но я думала, что ты возьмешь судьбу в свои руки.

Дата добавления: 2015-10-28