Дьяволопоклонники 13 страница

Но Кармело не слушал его. Он покусывал нижнюю губу, подперев подбородок рукой, и вдруг поднял голову и посмотрел на врача расширенными глазами.

— Доктор Вестфаль, нет ли у вас в клинике такого помещения, где можно было бы в безопасности содержать объект наших исследований?

— Что? Но зачем? — озадаченно спросил доктор.

— Просто я подумал, что там у вас точно найдется необходимое оборудование. Ну что ж, попытка — не пытка.

Немецкий врач не спешил с ответом.

— Да, я думаю, мы могли бы это устроить. Как по-вашему, доктор Пастер?

Луи Пастер, который до этого молча наблюдал за всем, стоя за спинами остальных членов собрания, вышел вперед.

— Вы знаете, что я работаю в другом направлении. Я занимаюсь микроскопическими формами жизни, возбудителями различных заболеваний человека, однако сущность вампиров тоже может являться разновидностью инфекционного заболевании, которое можно побороть подобно бешенству или сибирской язве.

— Вы хотите изготовить вакцину против вампиризма? — с легкой насмешкой спросил Жирар. — Или обезвредить вампиров с помощью пастеризации?

— Нет, коллега, так мы вряд ли достигнем успеха, — добродушно парировал Луи Пастер. Это был исключительный случай, когда насмешка, казалось, совершенно не задела его. Он снова обратился к присутствующим с серьезным видом: — Я не знаю, какие опыты месье Риккардо намеревается проводить в клинике, но я также непременно хотел бы проверить некоторые из своих теорий. В любом случае я советую срочно поместить подопытного в полностью изолированное отделение госпиталя, оборудованное так, как если бы мы имели дело с инфекционным заболеванием.

Доктор Вестфаль утвердительно кивнул.

— Я отдам соответствующие распоряжения. Уверен, мы сможем начать уже завтра.

Кармело улыбнулся собравшимся, потирая руки.

— Чудесно, — сказал он, однако ощущение, возникшее у него под ложечкой, не имело ничего общего с его напускным воодушевлением.

Латона притаилась в тени большого куста, листья которого начали окрашиваться в красноватые осенние тона. И куда только направлялся ее дядя? Она уже жалела о том, что решила его преследовать. Ее ноги болели, но было бессмысленно поворачивать назад, после того как она прошла за ним через половину города. То, что дядя соврал ей, Латона поняла сразу же, когда он, вместо того чтобы перейти Сену и повернуть на север, к Монмартру, у подножия которого находились варьете и другие увеселительные заведения, продолжил свой путь в восточном направлении. Но где они оказались? Здесь вряд ли можно было встретить прохожих. Оживленные улицы остались позади. Латона попыталась воскресить в памяти карту города, которую она рассматривала несколько дней назад. За ними был Латинский квартал, и вскоре они должны были наткнуться на Сену, которая, миновав острова Сите и Сен-Луи, поворачивала на юг. Латона огляделась. Перед ней возвышалась стена, за которой виднелись старые деревья. Кармело прошел мимо запертых решетчатых ворот, окруженных каменными столбами, завернул за угол и приблизился к небольшим калитке. Она с легким скрипом отворилась, Кармело, не оглядываясь, вошел в нее и скрылся среди зарослей.

Латона быстро перебежала улицу, подождала немного и следом за дядей прошмыгнула в калитку. Кустарники и раскидистые деревья мрачно возвышались над газонами и цветочными клумбами, заслоняя усыпанное звездами небо. Немного дальше, справа от себя, девушка заметила очертания высокого здания, странно мерцавшего в ночном освещении. Вскоре Латона поняла, что это звезды отражались от множества стекол. Перед ней была огромная оранжерея, сооруженная из стекла и железных конструкций, внутри которой росли пальмы и другие экзотические растения. Должно быть, она в ботаническом саду, куда дядя уже приводил ее днем. Правда, тогда они шли другим путем. Но, ради всего святого, что ему понадобилось здесь среди ночи?

Латона торопливо огляделась. Кармело шел по широкой центральной аллее, с обеих сторон окруженной деревьями и пересекавшей парк наподобие бульвара. Нужно было немного подождать. Аллея не предлагала никакого укрытия, и стоило дядюшке обернуться, как он сразу бы увидел свою племянницу. Она не отрывала от него глаз, ожидая, когда он пройдет до конца ботанического сада, но внезапно Кармело повернул налево к воротам, расположенным в одной из каменных стен.

Девушка уже пересекла освещенную звездами главную аллею и собиралась поспешить вслед за дядей, когда ее ухо уловило какой-то шум. Здесь был кто-то еще? Кто бы это мог быть? Латона прислушалась, и ей показалось, что она услышала два при глушенных голоса. Казалось, этой ночью ботанический сад обладал какой-то чрезвычайно притягательной силой.

Латона решила приблизиться ко вторым воротам в обход. Расположенный в глубине сад альпийских растений с переплетением узких тропинок был более укромным местом, чем широкая аллея. В конце придется перелезть через стену, но взобраться на нее по большим влажным каменным блокам не составляло для девушки особого труда. Вторые ворота открылись так же легко, как и первые. Латона притаилась за деревом, чтобы выяснить, где она очутилась. Дорога огибала причудливое здание, окруженное несколькими шестиугольными павильонами. Латона слышала странные звуки и непривычные запахи. Закричала ночная птица, немного поодаль раздалось рычание, заставившее девушку содрогнуться. В одном из зданий справа от нее кто-то расхохотался. О господи! Что это было?

Латона начала взбираться вверх по шероховатой коре дерева. Ей показалось, что передняя стена домика слева от нее была всего лишь железной решеткой. Кто-то зарычал, и в нос девушке ударил резкий запах. Внезапно она все поняла и чуть не рассмеялась от облегчения. Она оказалась в зоопарке. Пугающий смех, вероятно, принадлежал огромной обезьяне или другому животному, разбуженному рычанием хищника. Эту загадку Латона разгадала, но намерения дяди приводили ее в еще большее недоумение.

Куда он вообще подевался? Девушка осматривала территорию зоопарка. Не его ли тень мелькнула и скрылась за павильоном? Она поспешила дальше, стараясь двигаться как можно тише. Ей показалось, что она слышит, как гравий скрипит у него под ногами. Латона перешагнула через небольшой ручеек. Узкая тропинка примыкала к более широкой дорожке, которую с обеих сторон окружали разные по высоте сооружения. Прямо перед девушкой тянулся ряд вольеров, за решетками которых сидели разноцветные попугаи. Большой зеленый попугай недовольно пробормотал что-то спросонок. Но куда же делся ее дядя?

Ничто не шелохнулось. Проклятье! Она слишком отстала от него и теперь он скрылся. Латона подошла к следующему строению и нажала на ручку двери, но дверь была заперта. «Рептилии», — прочла она на одной из табличек.

Почти не надеясь на успех, Латона подошла к соседнему зданию, где, по всей видимости, располагались лаборатории и подсобные помещения и куда разрешалось входить лишь сотрудникам зоопарка. По крайней мере об этом гласили запрещающие знаки. Девушка уже в третий раз попыталась открыть одну из дверей, когда услышала позади себя какой-то шум. Латона резко обернулась. Двое мужчин продвигались мимо клеток с попугаями. Девушка лихорадочно осматривалась в поисках укрытия. Спрятаться было негде. Рядом с ней была лишь пара низких кустов да гладкая стена. Латона застыла. Возможно, они не заметили ее из-за плохого освещения. Латона не сводила с них глаз. Пришли ли они сюда по той же причине, что и ее дядя? Возможно, тут, как и в Риме, встречалась группа заговорщиков? И если да, то с какой целью? Может, ей повезло и они приведут ее к месту встречи, после того как она упустила Кармело из виду.

Мужчины остановились и осмотрелись, как будто в поисках чего-то, потом свернули направо и вышли на дорогу. Луна вытянула из-за облаков и осветила их лица. Они показались Латоне удивительно знакомыми. Не их ли она видела у витрины на бульваре Сен-Жермен и чуть позже у Сорбонны? Они и тогда стояли, запрокинув голову и устремив взгляд на башню, увенчанную куполом, с таким спокойным видом, будто им некуда спешить.

Неужели они пришли сюда по той же причине, что и дядя Кармело? Может, они преследовали его, как и сама Латона? Но что могло понадобиться им от ее дяди?

Внезапно девушка что-то почувствовала. Это не было звуком или запахом, но нахлынувшее чувство поразило ее так сильно, что она тут же забыла о двух мужчинах и даже о дяде, из-за которого оказалась здесь. По телу побежали мурашки, волосы на затылке встали дыбом, а веки стали судорожно подрагивать. Латона беспокойно скользила взглядом по кустам, деревьям и вольерам, которые, казалось, слились с выступающими за ними скалами, но не замечала ничего необычного. Однако чти то скрывалось здесь, во мраке ночи. Она знала это, хоть и не могла обнаружить, что это было. Девушка с трудом подавила рвущийся из горла стон и прижала руку к пылающим губам.

— Извините за беспокойство, мадемуазель...

Латона вскрикнула и отскочила в сторону. Она отвлеклась и не заметила, как двое мужчин приблизились к ней. Стараясь успокоить девушку, один из них поднял руки и отступил на шаг назад.

— Успокойтесь, мы не причиним вам никакого вреда! Мы подошли к вам с наилучшими намерениями, — произнес другой незнакомец. Он снял шляпу и поклонился. — Меня зовут Брэм Стокер, а это — мой друг, Оскар Уайльд. Мы оба — ирландцы, решившие посетить Париж.

Латона окинула мужчин оценивающим взглядом. Они были хорошо одеты, а их лица излучали искренность. Молодой человек, которого, по словам его друга, звали Оскаром Уайльдом, был выше и шире в плечах, у него были темные волосы, а тяжелыми веками скрывался удивительно проницательный взгляд. Его нельзя было назвать красавцем, но в нем было что-то притягательное. Второй, Брэм Стокер, более худощавый и подтянутый, производил впечатление серьезного и порядочного человека. Пожалуй, ей не стоило их опасаться.

— Латона Кэннинг, — коротко представилась девушка. — Что вам угодно, господа? — спросила она по-английски.

— Извините нас за бесцеремонность, мисс, — ответил Брэм Стокер, — но мы с моим другом пришли к заключению, что такой девушке, как вы, не пристало в это время прогуливаться по Парижу без сопровождения, тем более в безлюдном парке.

— Не думаю, что это вас касается, — резко парировала Латона.

— Вы правы, мисс, но мне кажется, что сложившиеся обстоятельства могут оправдать наше вмешательство. Еще на бульваре Сен-Жермен мы заметили, что вы следуете за мужчиной, которого теперь, однако, нигде не видно...

— И мы, в свою очередь, решили последовать за вами, — завершил Оскар, лукаво улыбнувшись.

— Вы преследовали меня?! — возмущенно воскликнула Латона.

— Да, и к тому же заключили пари, исход которого еще неизвестен. Нам нужно выяснить, за чей счет мы проведем завтрашним вечер. А для этого нам совершенно необходимо узнать, зачем вы прошли за этим господином половину Парижа и заставили нас стереть ноги в кровь. — Оскар показал рукой на свои лаковые ботинки, которые покрывал толстый слой пыли, и поморщился.

Латона растерянно смотрела на него, не зная, смеяться ей или злиться. Положение было нелепым, о чем она и сообщила. Оскар кивнул.

— Полностью с вами согласен. Ночное свидание в зоопарке — довольно необычное событие, но, должен признаться, мы оба имеем пристрастие к нелепым ситуациям и необычным местам. Правда, особое предпочтение мой друг отдает кладбищам, где он надеется обнаружить вампиров и прочих ночных существ.

— Оскар, прекрати! — сердимо прошептал Брэм, в то время как Латона опять стала рассматривать его с растущим недоверием.

— Мистер Стокер, вы верите в вампиров?

— Да, — нехотя признался он.

— А зачем вы хотите их разыскать? Чтобы уничтожить? — Ей не удалось скрыть горечь в голосе.

Брэм Стокер удивленно поднял брови.

— Что? Нет, конечно. Я хотел бы изучить их. Узнать больше об их образе жизни. Они кажутся мне... интересными.

Он смущенно потупил взор. Неужели он покраснел? Латона внимательно смотрела на него, пока он не поднял голову и не взглянул ей в глаза.

— Все это прекрасно, но не могли бы мы продолжить разговор по дороге назад? Я чертовски голоден и испытываю потребность вернуться к цивилизации. Но только не пешком! Надеюсь, по дороге к Сорбонне мы встретим какой-нибудь экипаж.

Брэм Стокер склонился перед Латоной.

— Позвольте предложить вам руку, мисс.

— Если вы думаете, что я сяду в экипаж с двумя незнакомцами, вы ошибаетесь! — возмутилась Латона. — За кого вы меня принимаете?

— В том, что вы порядочная девушка, нет никаких coмнений, — вздохнул Оскар. — И, поверьте, мы тоже не в восторге от сложившейся ситуации!

— Конечно же, я могу проводить вас домой пешком, — предложил Брэм, не обращая внимания на жалобы друга.

— Ну, хорошо, посмотрим, сколько мы сможем пройти, жалобным голосом согласился Оскар.

Вместе они покинули ботанический сад и направились обратно.

— Но вы должны признаться нам, зачем вы преследовали этого господина, потребовал Оскар, когда они медленно шли по Латинскому кварталу.

Латона усмехнулась.

— Ах, конечно, вы должны выяснить, кто выиграл пари. — Общество этих молодых людей начинало ей нравиться. — Каковы были ваши предположения?

— Я думаю, что здесь замешаны любовные дела, — признался Оскар. — Драма, вызванная ревностью! Жених, которого вы подозреваете в измене. В то время как мой друг Брэм склонен видеть тут семейную драму: отец, обманывающий свою семью и разрушающий ее благосостояние своими ночными похождениями.

— Мой жених?! — воскликнула Латона возмущенно и в то же время со смехом. — Кармело слишком стар для этого! Это мой дядя, с которым я живу с тех пор, как умерли мои родители.

Лицо Оскара выражало отчаяние.

— Боюсь, победа только что ускользнула от меня.

— И он ничего не разрушает. Но крайней мере я надеюсь на это. Однако он обманул меня относительно своих ночных раз влечений, которые, без сомнения, не имеют ничего общего с посещением кабаре на площади Пигаль, — вздохнула Латона. — Больше я, к сожалению, пока ничего не знаю. И это вы виноваты в том, что я упустила его! — набросилась она на своих провожатых.

— Вы же больше не будете пытаться выследить его? — отважился спросить Брэм, хотя с самого начала знал, каким будет ответ девушки.

— Конечно буду! Дядя не хочет рассказывать правду, а мне просто необходимо знать, не собирается ли он навлечь на себя... на нас серьезные неприятности. — Она говорила все тише и закончила фразу еле слышным всхлипыванием.

Ее спутникам, конечно же, и в голову не могло прийти, о чем она сейчас думала. Ей казалось, два синих глаза следили за ней, проникая в самую душу.

Таммо был в восторге. Он носился от одной клетки к другой и не мог насмотреться на экзотических животных. Фернанд знал массу подробностей о каждом животном и нередко мог рассказать, когда его привезли в зоопарк и откуда. Не все звери были пойманы в естественной среде обитания. Некоторых директор купил в других зоопарках или даже у гастролирующих дрессировщиков.

Малколм оставался чуть поодаль и наблюдал за воодушевлением обоих мальчиков. Вид животных за решетками радовал его не так сильно. Больше всего его впечатлил огромный новый вольер, стальные каркасы которого были обтянуты сеткой. В нем могли поместиться деревья высотой до двадцати метров. Внутри вольера росли кустарники, а посредине находилось озеро с ручейком, через который был переброшен мостик. Журавли и другие крупные птицы отдыхали на берегу. Пара серых попугаев с блестящими красными клювами, издав пронзительный крик, поднялась в воздух, когда вампир медленным шагом обходил вольер. Малколма охватило странное предчувствие. В таком угрюмом, меланхоличном расположении духа куда больше хотелось в одиночестве прогуливаться под старыми деревьями ботанического сада.

Таммо просунул лицо между прутьев клетки, в которой лежал старый тигр, и попытался привлечь его внимание с помощью шипения. Тигр вяло поднял голову и глухо зарычал. В одной из соседних клеток проснулись гориллы и, схватившись за прутья, начали трясти решетку.

Малколм оставил играющих мальчишек и не спеша побрел мимо цветочных клумб. Он ступил под крону широко раскинувшегося вяза и обошел клумбу с поздними розами. Их красные лепестки в лунном свете казались почти черными. Сладкий запах ударил ему в нос. Но сквозь него пробивался еще один едва уловимый аромат. Малколм замер, протянув руку к одному из раскрывшихся цветков.

Этого не могло быть! И все же запах был хорошо ему знаком Неужели он ошибся? Еще не случалось такого, чтобы он забыл какой-нибудь запах!

Малколм принюхался, поворачиваясь во всех направлениях, чтобы узнать, откуда доносился аромат. Он не мог объяснить, каким образом она оказалась здесь. Да и не важно. Она здесь! Малколму так хотелось, чтобы чутье не обмануло его. Разве со дня их прощания в Риме он не спрашивал себя, увидятся ли они когда-нибудь вновь? Разве ночь за ночью он не продолжал тайно надеяться на новую встречу?

Вампир пошел за запахом, но скоро заметил, что идет не в том направлении. Оставленный ею запах стал немного слабее. Она вошла в зоопарк через калитку и немного постояла под этим деревом. Потом обошла здание с павильонами и двинулась дальше, пройдя по маленькому выгнутому мостику. Он медленно шел по следу. Неужели он сейчас увидит ее? Что ей сказать? Как исправить свою оплошность? Он не сделал ничего, чтобы спасти ее. Он молча наблюдал за тем, как Носферас вывели ее с дядей из комнаты и проводили до поезда, который должен был увезти ее неведомо куда. В Сибирь? А может быть, в Персию или Китай? Этого Малколм не знал. И все же сейчас она была здесь, в ночной прохладе парижского ботанического сада.

«У меня не было выбора, — сказал он себе. — Если бы Носферас узнали, что я с ней знаком и она мне нравится, они бы, чего доброго, сделали с ней что-то ужасное, дабы преподать урок мне и другим вампирам».

Станет ли она упрекать его? Или вовсе откажется разговаривать, пытаясь наказать своим презрением? Нет, на такое она не способна!

«Но почему же? — не унимался злобный голос в его голове. — Ты станешь угрожать ей? Выпьешь всю ее кровь, если она не послушается тебя? Заберешь у нее душу и жизнь?»

Нет, конечно нет. Он все объяснит ей и попросит прощения. И все же при мысли о девичьей крови Малколм судорожно сглотнул. Какой же вкусной должна быть кровь Латоны, если одно прикосновение ее губ было таким восхитительным!

Опьяненный этими мыслями Малколм обошел вокруг вольеров с попугаями, коршунами и другими хищными птицами и остановился как завороженный. Это была она. Без сомнения. Она пыталась открыть дверь здания, где содержались рептилии, от которых исходил тяжелый сладковатый запах. Малколм заметил, что в зоопарке появились еще двое мужчин, но это ничуть не обеспокоило его. Его мысли и ощущения были направлены только на Латону. Малколм взобрался на искусственную скалу, к которой были пристроены вольеры, и притаился на ее вершине.

Подперев голову руками, с мечтательной улыбкой на губах вампир наблюдал за девушкой, представляя, как они сейчас встретятся. Он думал, что сказать ей, какие слова подобрать для будущего разговора.

Латона огляделась и прошмыгнула к следующему зданию. Она подергала ручку двери, но та, судя по всему, была заперта. Девушка попыталась открыть следующую. Покусывая нижнюю губу, Малколм спрашивал себя, что она делает там, внизу, к тому же в столь позднее время. Для такой девушки, как она, это было очень странно. Но разве он впервые видел ее в подобной ситуации? Уже в Риме она привлекла его внимание своим необычным поведением. Его губы снова тронула невольная улыбка.

Внезапно Малколм заметил еще кое-что. Ее запах был таким неожиданным и пьянящим, что он больше ни на что не обращал внимания. Но сейчас он понял — здесь был еще один знакомый запах, запах ее дяди Кармело, охотника за вампирами из Рима! Разве он не поклялся никогда больше не приближаться к вампирам? Малколму оставалось лишь надеяться, что судьба благосклонна к ним с Латоной и ее дядя по-прежнему держит свое слово. Иначе Кармело не поздоровится. А значит, и Латоне тоже.

Что-то внутри него с болью сжалось. Малколм снова посмотрел на девушку, которая продолжала стоять перед третьей дверью, но вдруг замерла и, вытянув шею, стала вглядываться в ночь. Неужели она смотрела на него? Она не могла его заметить. Ее человеческие глаза были слишком слабыми, чтобы увидеть в ночной мгле вампира на увитой плющом скале. Тем не менее Латона дрожала всем телом. Было самое время приблизиться к ней. Малколм уже собирался встать, но тут у вольера показались те самые мужчины, которых он уже давно успел заметить, но не обращал на них внимания. Они направились прямо к Латоне. Малколм замер. Теперь они что-то говорили ей. Но это совершенно не входило в его планы! Вампир почувствовал, как в нем закипает безудержный гнев, и ему стоило немалого труда подавить желание вскочить и впиться обоим мужчинам в глотки. Однако остатки рассудка убеждали его, что это не самый удачный способ возобновить знакомств с Латоной. Поэтому Малколм обеими руками вцепился в сырую поверхность камня и продолжал наблюдать за разговором девушки с двумя незнакомцами. Еще пара фраз — и они попрощаются с ней, чтобы продолжить свой путь. Но, к своему ужасу, Малколм вскоре понял, что она намеревается пойти с ними. Они собирались проводить ее домой. Словно завороженный он наблюдал за тем, как мужчины ведут Латону через зверинец обратно в парк. Вампир снова пришел в себя. Можно было последовать за ними. Рано или поздно им придется разойтись. И тогда Латона останется одна и он сможет узнать, где она живет. Одним прыжком вампир очутился у подножия скалы.

— Малколм? Где ты?

Он неохотно остановился, чтобы ответить Фернанду:

— Я здесь. Что случилось?

— Ты идешь? Таммо вволю позлил тигра этой ночью. Кроме того, одна из горилл чуть не оторвала ему руку, когда он пытался обменяться с ней рукопожатием, — тихо засмеялся Фернанд. Пора возвращаться. Не хотелось бы навлечь на себя неприятности

Малколм задумался.

— Возвращайтесь без меня. Я хочу еще немного осмотреться.

Фернанд покачал головой.

— Об этом не может быть и речи. Что у тебя на уме?

— Это мое личное дело, — произнес Малколм. — Ты не обязан отвечать за меня. Я вернусь вовремя, до восхода солнца.

Фернанд упрямо покачал головой.

— Нет, такого я не могу допустить. Не то чтобы мне было до тебя кое-то дело, но у моей семьи могут возникнуть серьезные неприятности, если с одним из наследников, пребывающим под нашей защитой, что-то случится. Неужели ты хочешь, чтобы Вирад в течение считанных месяцев после тяжелой утраты лишились еще одного наследника?

— Да как ты разговариваешь со мной, мелюзга? — заносчиво процедил Малколм, пытаясь не показать, как сильно задело его упоминание об уничтожении кузины. — Я старше тебя и отличии могу сам о себе позаботиться. Если бы я захотел, я бы уже этим летом принял участие в ритуале и мог бы вовсе не возвращаться в академию.

Фернанд кивнул головой.

— Охотно верю. Но теперь ты здесь, а чужестранцу не так уж легко самому отыскать путь обратно. Почти все решетки и двери подземелья заперты — а те, которые открыты, ты вряд ли найдешь. Поэтому ты не сможешь возвратиться сам. — Он поднял вверх свою связку ключей и покачал ею у Малколма перед носом. — Только не говори, что ты можешь выломать решетки. Поверь, уж тогда полицейский патруль устроит в катакомбах настоящую облаву. А это доставит нам уйму неприятностей!

Малколм вздохнул.

— Ну, хорошо, раз так, пойдем назад вместе.

Он молча плелся за мальчишками по лабиринту катакомб к логову клана Пирас, находившемуся под госпиталем Валь-де-Грас.

«Латона в Париже. Мы в одном городе. Насколько сложно для вампира разыскать ее здесь?»

Малколм не сомневался, что он еще вернется сюда. Этой ночью он потерял ее след. Но он возьмет его снова и вскоре найдет ее. В этом вампир был совершенно уверен.

ЕЩЕ ОДНО ПРЕСЛЕДОВАНИЕ

К большому удивлению друзей, их никак не наказали. Более того, вернувшись, они даже не услышали от хозяев ни одного упрека. Интересно, Пирас вообще заметили, что они уходили? Или им просто не было до этого никакого дела? Алиса обратила внимание на то, что Таммо и Фернанд тоже успели вернуться. Правая рука ее брата была неподвижной, словно одеревенела, а щеку украшала глубокая красная царапина, но, несмотря на это, он выглядел вполне довольным.

Хотя Пирас, казалось, совсем не возражали против их самовольной прогулки, это еще не означало, что друзьям не придется выслушивать нотации. К ним уже направлялись Хиндрик и Матиас. И если недовольство Матиаса проявлялось лишь в хмуром выражении лица, то Хиндрик, не стесняясь, высказал молодым вампирам все, что думал об их очередной выходке. К ним также ненадолго подошел Дарио, чтобы убедиться, что с Лучиано все в порядке. Слуги из семьи Лицана ограничились тем, что подняли головы и строго посмотрели на Иви и Сеймоура.

— Мы хотели помочь нашим хозяевам в их поисках, — с достоинством доложила Хиндрику Алиса.

— То есть ты думаешь, что вы, не зная Парижа, ориентируетесь в этом городе лучше, чем сами Пирас?

— Разве мы виноваты в том, что нам еще не показали город?

Хиндрик в отчаянии покачал головой.

— Дело не в этом, а в том, что вы всегда вмешиваетесь в чужие дела, подвергая себя опасности.

Алиса пренебрежительно махнула рукой.

— Могу тебя успокоить. Из надежного источника нам удалось узнать, что здесь, в отличие от Рима, не замешаны охотники на вампиров, которые мечтают пронзить наши сердца и отрубить нам головы. Господин Тибо случайно попался в ловушку, которая предназначалась совсем не для него.

— Что? — озадаченно уставился на нее Хиндрик. — Откуда вы можете знать об этом?

— Мы знаем об этом, потому что говорили с человеком, для которого предназначалась эта западня, — любезно разъяснила Алиса, наслаждаясь озадаченным выражением лица своего слуги.

— Ты разыгрываешь меня, — сказал Хиндрик.

Но когда даже Иви подтвердила сказанное Алисой, ему не оставалось ничего иного, кроме как поверить ей.

— Вы должны рассказать об этом господину Люсьену, — сказал Хиндрик растерянно. — Возможно, эти новости помогут ему в поисках брата.

— С удовольствием, — сказала Алиса и широко улыбнулась. — Мы всегда готовы помочь! Кстати, почему вы не пошли с нами? Впрочем, я не хочу сказать, что это меня огорчило, — добавила она, глядя на него обезоруживающе распахнутыми глазами.

— Мы пытались, — проворчал Хиндрик. — Но вскоре наткнулись на запертую решетку. Конечно же, мы могли спокойно выломать ее, но думаю, это не понравилось бы господину Люсьену. Поэтому мы повернули назад. Мы пытались пойти по нашему следу двумя другими путями, но эти катакомбы такие запутанные, что могут вывести тебя куда угодно, но только не туда, куда ты хотел попасть! Таким образом, нам оставалось лишь вернуться и ожидать вашего возвращения здесь.

— Ах, мы уже наслышаны о связке ключей, которую носит с собой каждый член семьи Пирас.

Естественно, Алису злило, что Пирас не снабдили наследников ключами от бесчисленных решеток и дверей подземелья; с другой стороны, связок не получили и их слуги, что теперь оказалось как нельзя кстати.

— Я попытался уговорить одного из членов их клана провести нас по подземелью, но оба оставшиеся здесь Пирас не проявили к этому ни малейшего интереса. Чего еще можно было от них ожидать? Тупые французы, — не скрывал своего гнева слуга.

— Хиндрик! Как ты можешь говорить такое? Не смей обзывать членов клана, у которого мы в гостях. Я не желаю слышать от тебя ничего подобного! — в ужасе воскликнула Алиса, но слуга не собирался ей уступать,

— Никто не может закрыть мне рот. Я говорю что хочу, и пусть каждый знает, что я невысокого мнения об этих французах!

— Я не узнаю тебя. Разве ты сам не говорил мне, как важно, чтобы кланы заключили мир и поддерживали друг друга, ведь только так можно обеспечить успешное существование академии. Что мы должны доверять представителям других кланом, чтобы научиться у них чему-нибудь новому.

— Конечно, и я не имею ничего против Лицана, Вирад и Носферас. Даже Дракас, если не брать во внимание их надменность, не так уж плохи. Их телепатические способности впечатляют, и вы станете сильнее и могущественнее, если они передадут вам свои знания. Но что вы делаете здесь? — спросил Хиндрик, с презрением показывая на окружающие их стены подземелья. — Какая вам от этого польза?

— Вероятно, нет другого клана, в гостях у которого мы смогли бы лучше научиться ориентированию, изучить больше средств и способов находить дорогу даже в самых негостеприимных местах.

Слуга с презрением сплюнул.

— Если присмотреться повнимательней, то Пирас еще более высокомерны, чем Дракас. У Дракас по крайней мере есть способности, которыми они могут по праву гордиться, они культурны и образованны. В то время как Пирас живут хуже пещерных животных. У них завышенная самооценка, как и у всех французов, считающих себя grande nation — великим народом. Они думают, что могут короновать собственного императора и поработить весь мир. Но, попытавшись заставить Пруссию отказаться от своих претензий на испанские земли, французы узнали о том, что они отнюдь не всемогущие. Они потерпели поражение не только в битве при Ватерлоо, но и во многих других сражениях. И тем самым получили по заслугам!

— Но перед этим Наполеон разгромил почти всю Европу и захватил все немецкие земли, — напомнила ему Алиса. — Он был великим полководцем и стратегом, этого ты не можешь отрицать. Он дошел до самой Москвы!

Дата добавления: 2015-10-28