Весенний дождь

– Все время поговаривали о героиновой зависимости Курта, ‑ утверждает Розмари Кэрролл. – Слухи об этом впервые дошли до меня, наверное, когда я только с ним познакомилась. В конце концов, это повлияло на его отношения со всем миром: у людей появился повод излить свой гнев, свое смятение, свою неспособность иметь дело с гением – потому что он был наркоманом. Больше всего меня злит [в его смерти], что ему так много еще нужно было сказать и сделать – но он находился под чудовищным давлением! И что бы героин с ним ни сделал физиологически, куда хуже, что он дал людям оправдание, чтобы унижать Курта, а это в корне неверно. Его естественные жалобы воспринимались как выходки наркомана.

И это было очень существенно, – продолжает бывший юрист Курта. – Я этим не занималась. В последние недели своей жизни он два‑три раза мне звонил. Я пыталась объяснить ему, что у него есть выбор, что то давление, которое он ощущает, можно облегчить. Что всех ужасов, которые ему предстоят, можно избегнуть. Он мог изменить свою жизнь. Он не обязан был оставаться в «Nirvana». Ему не нужно было поддерживать отношения, если те становились болезненными. Но я говорила ему, что нужно быть сильным, чтобы выбраться из этой ситуации, потому что его наркомания давала другим повод контролировать его действия.

Я говорила с ним только тогда, когда он звонил сам, потому что до него добраться было невозможно. Однажды он поговорил с моей дочерью, которой очень симпатизировал, и она пригласила его к нам прийти. Я хотела поговорить с ним с глазу на глаз и объяснить, как он может защититься. Для него все это было невыносимо, невероятно. Нам всем следовало больше стараться его защитить.

Я: Общее собрание планировалось 21 марта, но Курта предупредили...

– И он утек, – добавляет Кали.

Я: Ему рассказал Крист Новоселич, потому что считал идею глупой.

– Крист постоянно вел себя очень разумно, caмым лучшим образом, – подтверждает Кали.

В тот день в доме на Лейк‑Вашингтон была запланирована «встреча с любовью», где присутствовали Кортни, Дэнни Голдберг, Джон Сильва и Дженет Биллиг из «Gold Mountain», Пэт Смир, Кали, Дилан Карлсон, Марк Кейтс и Гэри Герш из «DGC» и председательствующий советник Дэвид Бурр. Вендин не было – она забрала Фрэнсис к себе в Абердин.

«Встреча с любовью», как предполагалось, должна была вернуть Курта к окружающей действительности: каждому присутствующему было велено заявить о последствиях, которые ждут Курта, если он не перестанет употреблять героин: Геффен расторгнет контракт с «Nirvana», «Nirvana» распадется, Кортни разведется с Куртом, «Gold Mountain» откажется работать с группой. Курт наверняка знал, что большинство подобных речей – блеф. Большинство присутствующих не могли ругаться с человеком, от которого во многом зависели их собственные жизни и доходы. «Вокруг него в тот день витала какая‑то аура, – замечает Голдберг, – и мы чувствовали, что ходим по тонкому льду».

– Когда я приехал и встретил там Дилана, – вспоминает Рене Наваррете, – то понял, что происходит нечто странное, ведь Кортни совсем недавно изгнала его из дома. Но к тому времени Курт меня уже не слушался. Я говорил ему, что надо сматываться, но Дилан уже накачал его наркотиками, так что говорить с ним было бесполезно. Меня беспокоило настроение Курта. Он не очень беспокоился о своей возможной гибели.

У Дилана была дурь, так что мы все вместе ширнулись, – продолжает Peне, – но я чувствовал: что‑то не так. Как только я увидел Эрика, то сказал ему, что мне надо отсюда сматываться, – и тогда Эрик одолжил мне денег на самолет до Лос‑Анджелеса. Перед отъездом я зашел к Курту и сказал, что уезжаю и что скоро у меня день рождения – и если он не соберется в больницу, то я жду его на своем дне рождения 30 марта. Я позвонил в тот вечер в дом. Мы поговорили с Пэтом Смиром; он считал вмешательство просто смешным.

Во время сходки говорила одна Кортни: она требовала, чтобы Курт отправился лечиться в «Эксодус рекавери», реабилитационный центр в Марина‑дель‑Рей, Калифорния. Она бросила ему в лицо угрозу, от которой, как она знала, ему не отмахнуться: если они разведутся, он нечасто сможет видеть Фрэнсис.

Курт слушал всех молча, после чего ядовито разоблачил лицемерие и заблуждение многих присутствующих.

– Мне казалось, что там набилось человек двадцать от бизнеса, – говорит Кали. – Но, скорее всего, их было порядка восьми. Дэнни Голдберг, люди из «Gold Mountain» – все они не имели к ситуации никакого отношения и не дружили с ним лично. Что им там было делать? Курт вел себя как загнанный в угол. Все это было для него уже невыносимо. Меня это особо не касалось, но я нервничал, беспокоился. Все досаждали ему своим вниманием. Кортни или кто‑то еще постоянно говорили мне: «Кали, пройдись С ним». Я гулял с ним по двору, и мне вдруг пришло в голову, как все это нелепо. Мы были на лужайке, и я сказал: «Слушай, ты ведь и без меня можешь гулять». Я отпустил его, а он упал на траву. Он улыбнулся и посмотрел на меня с таким видом, будто хотел сказать: «Ты сам понимаешь, что не обязан меня выгуливать. Я вполне могу ходить и один». Как будто он глазами поблагодарил меня за то, что я его отпустил.

Я: Писали, что Дилан отказывался принимать участие...

– Дилан был там, – отвечает Кали. – Он старался обращаться к Курту как к другу. И тут проявилась другая сущность Курта ‑ он начал кричать уже на тех людей, с которыми действительно дружил. Он заорал на Дилана. А тот был слишком хрупкий, чтобы это вынести. Курт кричал: «Какого хера ты тут делаешь? Ты ничем не лучше всех остальных!» Он бросил в Дилана мусорным ведром, в котором было стекло, стекло разбилось, Дилан заплакал и убежал. К тому времени Кортни уже так извела Курта, что он чувствовал себя как в ловушке. А теперь она еще привела в его дом тех, кого он считал врагами, чтобы они объяснили ему, как плохо он себя ведет.

Единственная цель «встречи с любовью» заключается в том, чтобы показать, как жестоко ты оскорбляешь близких людей, ‑ объясняет Кали. – Мои самые лучшие друзья вместе с отцом устроили такую акцию для меня, и это произвело эффект, потому что всех этих людей я уважал. И они на меня не орали. Чтобы вышел толк, нужно было позвать Трейси и Тоби, людей, которых Курт знал многие годы, вроде Иэна Диксона, а не тех, кто прямо заинтересован в его дальнейших успеха~ Кажется, припоминаю, что на встрече ему говорили что‑то вроде «Надо пройти реабилитацию и выступить на "Lollapalooza"». Это было совершенно не в тему. Нужно было сказать, например: «Почему бы тебе не отдохнуть годик от турне, ничего не записывать, а просто общаться с дочкой и оставить все позади?»

Кортни пыталась уговорить Курта полететь с ней в Лос‑Анджелес – где она собиралась платить в «Пенинсула‑отеле» по 500 долларов в сутки за детоксикацию, – но он отказался, стал листать «Желтые страницы» в поисках «нужного» психиатра, и она уехала из дома в машине с Дженет Биллиг. Больше своего мужа в живых она не видела. Один за другим за ней последовали остальные. – Да, все кончилось, и они уехали, – говорит Кали. – Мы остались в доме с мыслями: «Что за хрень? Что это было?»

Курт вернулся вниз, и они немного поиграли с Пэтом и Эриком. На следующий день Джеки Фэрри забрала Фрэнсис в Лос‑Анджелес к Кортни.

– Джеки нужно было забрать Фрэнсис, – говорит Кали.Я сказал ей: «Приезжай и забери Фрэнсис, потому что моя наркомания из‑за всего этого дурдома выходит из‑под контроля». Кортни велела мне: «При клейся к Курту как банный лист. Не разрешай ему ничего делать самому». Она хотела, чтобы я тенью следовал за ним, звонил ей и рассказывал, что он делает. Теперь я попал в самый центр заварухи.

Наплевав на вмешательство, Курт вышел из‑под контроля ‑ и неизбежное случилось вновь. У него снова была передозировка; он одиноко лежал на заднем сиденье своего «вэлианта», куда его посадили другие наркоманы – испугавшись, что если знаменитая рок‑звезда умрет у них на руках, то неизбежны проблемы с полицией.

Но он не умер. На следующий день он оклемался, весь разбитый. Он вернулся домой, не ответил ни на одно сообщение от Кортни на автоответчике и позвонил Розмари. Она убедила его, что нужно еще раз попробовать полечиться, и ему на 29 марта, вторник, забронировали билет на самолет в Лос‑Анджелес. Криста попросили отвезти Курта в аэропорт Си‑Так, но по дороге Курт опять передумал. Он попытался выпрыгнуть из машины Криста на шоссе Интерстейт‑5, а у терминала ударил Криста в лицо. Они сцепились, Курт высвободился и убежал через главный зал аэропорта.

Так его последний раз видел Крист.

30 марта, в среду, Курт вновь передумал: он все‑таки пойдет лечиться.

Перед этим он ширнулся и поехал домой к Дилану Карлсону, где попросил старого приятеля об услуге. Он хотел, чтобы Дилан купил ему ствол – «для защиты от бродяг», – потому что полиция забрала все его оружие. Они поехали в спортивный магазин Стэна Бейкера на Лейк‑Сити‑Уэй, 10000, и приобрели шестифунтовый двадцатизарядный «ремингтон‑М‑ll» и коробку патронов к нему за З08 долларов 97 центов наличными. «Курт выглядел нормально, – отметил Дилан. – Да я ему и раньше одалживал оружие. Если у него и были намерения самоубийства, он это от меня скрыл». Дилан предложил сохранить оружие Курта, поскольку тот уже собирался в «Эксодус», но Курт настоял на том, чтобы оставить ружье у себя.

В лос‑анджелесском аэропорту Курта встретили Пэт Смир и помощник Джона Сильвы, Майкл Майзель, который довез его до центра. Солист заселился в палату 206 и начал 28‑дневный курс. За следующие пару дней он встретился с несколькими психологами, ни один из которых не отметил суицидальных настроений. Курт рассказал о своей озабоченности предстоящей тяжбой с Кевином Керслейком (по поводу клипа на «Heart‑Shaped Box»), опасаясь, что суд его разорит, а когда к нему приехала Джеки Фэрри с Фрэнсис, поделился с ней содержанием ссор с Кортни по поводу «Lollapalooza». Но в основном он пребывал в добром расположении духа, а когда Джеки и Фрэнсис вернулись на следующее утро, то настроение у Курта было приподнятое, он засыпал Джеки комплиментами и играл с дочкой, подбрасывая ее в воздух.

Дело было 1 апреля – в тот самый день, когда вторая часть европейского турне «Nirvana», которая должна была стартовать 12 апреля в Бирмингеме, Англия‑, была официально отложена.

Позже в тот день Курт сидел в зале для курения и шутил с певцом «Butthole Surfers» Гибби Хейнсом об одном из приятелей Гибби, который убежал из «Эксодуса», перепрыгнув через шестифутовую заднюю стенку. Это было совершенно необязательно, поскольку главный вход никогда не‑закрывался, но зато сколько романтики. «Ну и придурок», – смеялись два музыканта. (Гибби также находился в «Эксодусе» на реабилитации. Такое уж было место: оно привлекало рок‑знаменитостей.) Потом приехал Пэт Смир со своим приятелем, Джо «Мама» Нитцбургом. Они втроем прогулялись по заднему дворику, а потом присели на часик поболтать с Гибби.

Где‑то днем Кортни ухитрилась дозвониться до Курта – она уже несколько раз пыталась его поймать – и немного поговорила с ним. «Так или иначе, – говорил он, по ее словам, ‑ хочу, чтобы ты знала, что альбом очень хороший [альбом "Hole" "Live Through This")». Она спросила его, как дела.

– Просто помни: так или иначе, я тебя люблю.

В 19.25 Курт вышел из задней двери «Эксодуса» и перелез через стену. Через пару часов он сел на рейс «Дельты» 788 до Сиэтла ‑ и в час ночи прибыл в Си‑Так. Теперь он числился пропавшим: узнав, что он покинул «Эксодус», Кортни начала обыскивать весь Лос‑Анджелес, обзванивать наркодилеров и друзей, опасаясь очередной передозировки.

– И тут на картине появляюсь я, хотя это и не предполагалось, – говорит Кали. – Считалось, что я полечу в Лос‑Анджелес вместе с ним. Но вот они оба в Лос‑Анджелесе, а я в Сиэтле и решаю там остаться [в доме на Лейк‑Вашингтон]. Я наркоман, и я в Сиэтле – зачем мне оттуда уезжать? Я рад, что их нет дома. Со мной в доме Джессика [«правильная» подружка Кали вылетела к нему на весенние каникулы за пару дней до того.]. Я иногда выхожу из дома за наркотиками, за едой или еще за чем‑нибудь. И тут Курт сбегает из «Эксодуса», и никто не знает, где он находится. Каждый день, когда я захожу к себе в комнату внизу, у меня звонит телефон. Я отвечаю, но трубку вешают. Теперь я думаю, что это был Курт: он звонил из дома, чтобы убедиться, что это пришел я. [Кортни строго запретила Кали и Джессике заходить в другие комнаты, если они в доме одни.] У меня на полках была коллекция металлических игрушек, и однажды, придя домой, я обнаружил, что все они смотрят не в ту стоPolly. Я подумал: «Может, я сам их повернул?» Видимо, это Курт так надо мной подшутил.

Утром 2 апреля Курт на такси компании «Грейтоп» поехал на угол 145‑й улицы и Аврора‑авеню. Он искал наркотики и патроны; не найдя первого, он приобрел в тот день несколько обойм в «Сиэтл ганс». Кортни снова заблокировала все кредитки Курта. На следующий день, в еще большем отчаянии, она наняла частного детектива, который попался ей в «Желтых страницах». Но Курт исчез. Сообщали, что он вместе с неизвестным приятелем провел ночь в другом своем доме – в Карнейшн, – где полиция позже нашла синий спальный мешок и пепельницу с двумя видами окурков. Но, несмотря на различные сообщения о том, что Курта видели в парке рядом с домом и на Кэпитол‑хилл, никто не знал, где же он.

Венди О'Коннор подала заявление о розыске в полицию Сиэтла 4 апреля, заявив, что «Курт купил оружие, возможно, с намерением совершить самоубийство». В заявлении в качестве возможного местонахождения был указан адрес Кейтлин Мур.

Прошло воскресенье, и настал понедельник …

– Мы действительно виделись, всего минутку, – говорит Кали. – Он толкнул дверь моей спальни и увидел меня. Он спросил: «Какого хрена ты тут делаешь? Ты же вчера должен был улететь в Лос‑Анджелес». А я ответил: «А я не захотел. А ты что тут делаешь? Тебя все ищут, Кортни думает, что ты где‑то в канаве умер». Он отвечает: «Хорошо, я ей позвоню». Я и подумать не мог, что он скрывается и хочет застрелиться. Но тогда я видел его в последний раз.

Где‑то либо во вторник, 5 апреля, или в среду, б апреля, Курт Кобейн покончил жизнь самоубийством. Он вышел в теплицу над гаражом, закрыл двери, прислонил к окну табуретку, написал короткую прощальную записку красными чернилами, адресованную его воображаемому другу детства Бодде, и выстрелил себе в голову – одна пуля, мгновенная смерть. Рядом с ним лежал портсигар с наркотиками и шприцами. На полу валялся открытый кошелек. Курт принял 1,52 миллиграмма героина – более чем достаточно для немедленной смерти для большинства наркоманов. Тело лежало там два‑три дня, в то время как друзья сбивались с ног в поисках Курта.

Кортни отправила Эрика в дом на Лейк‑Вашингтон, чтобы тот организовал поиски. Он был, похоже, очень разозлен на Кали и потребовал, чтобы Кали и Джессика обыскали все, особенно потайную комнатку в кладовой главной спальни. Но за дом они не выходили.

– Кортни наняла следить за домом частного детектива – блестящего Тома Гранта, – вспоминает Кали. – Я жил у Дженнифер Адамсон; я искал Курта там и сям, искал оружие, о котором она мне рассказала, но не смог найти. У меня началась настоящая паранойя, когда Кортни сказала, что за мной следит детектив, потому что я все время был под наркотиками. [Кортни в то время еще находилась в Лос‑Анджелесе.] В итоге я заявил: «Я поеду к тебе в Лос‑Анджелес, будет, как я хочу».

б апреля организатор «Lollapolooza» Тэд Гарднер издал пресс‑релиз, где официально подтверждалось, что «Nirvana» не будет хедлайнером фестиваля – «из‑за плохого здоровья Курта Кобейна». Какая горькая ирония в том, что место хедлайнеров отдали «Smаshing Pumpkins».

7 апреля из управления «Пенинсула‑отеля» поступил звонок в полицию по 911. Когда приехали копы, Кортни забрали в городскую больницу «Сенчури» с подозрением на передозировку героина – ее задержали и обвинили в хранении героина и скупке краденого. Она заплатила залог в 10 тысяч долларов, и дело позднее было прекращено.

В тот же день Кали и Дженнифер Адамсон еще раз обыскали дом в 2.15 ночи – Джессика двумя днями раньше улетела в Миннеаполис. Они обнаружили в главной спальне расстеленную, но холодную кровать; по телевизору без звука шла передача MТV. В сумеpках они вернулись с другими друзьями. Кали был не на шутку испуган. Он не хотел входить в дом.

Обыскав каждую комнату, Кали оставил Курту записку на главной лестнице: «Курт, неужели ты находишься в доме, не предупредив меня?! Ты засранец, что не позвонил Кортни или, по крайней мере, не дал ей понять, что с тобой все нормально. Она очень страдает, Курт, этим утром опять был приступ, и теперь она снова в больнице. Она твоя жена, она любит тебя, у вас общий ребенок. По крайней мере, дай ей знать, что с тобой все в порядке, а то она умрет. Это несправедливо, парень. Сделай уже что‑нибудь».

– Помнишь, у нас была восковая фигура старушки? – спрашивает Кали. – Это была точная копия Лиззи Борден[389]. Я выставлял ее в окне, чтобы попугать народ, или перед дверями гостевых ванных, когда туда кто‑нибудь заходил. Я всегда ее очень боялся. В тот день Бонни [Диллард, подруга Дженнифер Адамсон], я и еще кое‑кто пошли за едой, деньгами или еще чем‑то. По дороге Бонни обернулась и сказала, что видела, как кто‑то смотрел на нас из окна чердака. Я обернулся, но никого уже не было. Мне кажется, что это Курт смотрел, как мы уходили. Может быть, она видела восковую фигуру, но не исключено, что и его. Потом я говорил с его мамой. Она сказала: «При желании Курт умел двигаться совершенно бесшумно. Он мог просто сидеть в доме». Дом большой, я ширнулся и не знаю, был ли он там. Если бы я слышал скрип половиц, то был бы уверен, что он в доме. Заходил ли он к Кейтлин? Может быть. у него была машина. Да что теперь говорить, сейчас каждый может сочинить что угодно.

В полицейских рапортах отмечалось, что резиденцию Кобейна в четыре часа дня на такси покинул молодой человек, отвечающий приметам Кали.

Рано утром Кали вылетел в Лос‑Анджелес.

– Когда я приехал в Лос‑Анджелес, то был уже полным параноиком, – продолжает Кали. – Я пошел к одной девушке, но и там постоянно чувствовал, что за нами следят. Там был и Рене. Ту ночь я помню прекрасно. Я боялся до безумия. Через пару лет я узнал, что ее отец нанял частного детектива следить за этой девушкой совершенно по другому поводу. Она была наркоманкой, сексуальной садисткой и наследницей очень состоятельной еврейской семьи. Так что в обоих городах за мной следили.

На следующее утро – около 8.40 в пятницу, 8 апреля – электрик Гэри Смит обнаружил тело Курта Кобейна во время обычной проверки сигнализации в доме. Он позвонил 911, но сначала отзвонился своему боссу в «Века электронике», а тот немедленно обратился на сиэтлское радио «KXRX» с «сенсацией века».

Официальный полицейский рапорт гласил: «Смит прибыл на Лейк‑Вашингтон‑бульвар‑Ист, 171, для проверки электропроводки. Смит направился к западной стенке гаража и заметил жертву через стекла французского окна. Жертва находилась на полу, поперек тела лежало ружье, на голове виднелась рана».

«KXRX» сообщило новость в 9.40 утра.

– Утром нам позвонила мама Рене и рассказала, что случилось, – говорит Кали. – В то утро нашли тело. Я выбежал, рванул в аэропорт и приехал в Сиэтл. Больше я в том доме не ночевал.

Сюрреалистическое ощущение. Твой друг мертв, и об этом все газеты пишут на первых страницах. Усваивал я это годами: это было уже слишком. В день похорон мне исполнился двадцать один год. Не знаю, как я выдержал. Помню только, как все время звонил телефон.

Дата добавления: 2015-10-24