Политические идеи М.А.Бакунина

Биография М.А.Бакунина

Михаил Александрович Бакунин родился в Прямухине Новоторжского уезда Тверской губернии в 1814 году. В 1834 году он поступил в артиллерийское училище в Петербурге; в 1835 году был произведен в офицеры и в том же году вышел в отставку; после этого он жил то в Прямухине, то в Москве.

В 1840 году Бакунин оставил Россию. В последующие годы разные революционные планы отвлекали его в различные стра­ны Европы; в Париже он часто посещал Прудона. В 1849 году был приговорен к смертной казни в Саксонии, но потом помило­ван и выдан Австрии в 1850 году; и снова приговоренный к смер­тной казни, он был передан России в 1850 г., где содержался в заточении сначала в Петербурге, затем в Шлиссельбургской кре­пости, и, наконец, сослан в Сибирь в 1857 году.

В 1865 году Бакунин бежал из Сибири через Японию и Кали­форнию в Лондон. Он тотчас же начал свою революционную Деятельность в различных местах Европы. В 1868 году стал чле­ном международного товарищества рабочих и вскоре основал международный союз социалистической демократии — Alliance Wtemationale de la democratic socialiste. В 1869 году он вошел в тесные сношения с фанатиком Нечаевым, от которого отдалился уже в следующем году. В 1872 году был исключен из международного товарищества рабочих за свое особое направ­ление. В 1876 году умер в Берне.

Политические идеи М.А.Бакунина

По Бакунину, высшим законом для человека является закон эволюции человечества в смысле перехода от менее совершен­ного к возможно более совершенному состоянию.

«Сущность науки есть отвлеченное, продуманное и возмож­но более систематичное изложение естественных законов ма­териальной, духовной и нравственной жизни как мира физичес­кого, так и мира общественного, которые в сущности составляют один только мир природы».

«Истинная и беспристрастная наука» учит нас, что «всякое развитие заключает в себе отрицание исходной точки (начала). Так как основание, или начало, согласно материалистической школе, материально, то отрицание неизбежно должно быть иде­ально», т. е. «все, что живет, стремится проявить себя возмож­но полнее и совершеннее».

Кроме того, «историческое развитие человека, по учению ма­териалистов, есть постепенное движение по восходящей линии».

«Историческое развитие человека есть естественное движение от простого к сложному, снизу вверх, от низшего к высшему». «История состоит в постепенном отрицании первоначального животного состояния человека путем развития его человечно­сти».

«Человек, дикое животное, родственник гориллы, вырвался из глубокого мрака животных инстинктов на свет разума, что естественным образом объясняет нам все его прежние заблуж­дения и отчасти утешает нас в теперешних. Он вышел из живот­ного рабства и, пройдя полосу духовного рабства, переходную ступень между его животным и человеческим существовани­ем, шествует уже навстречу свободе... Позади нас — наша жи­вотность, а впереди человечность, свет человечности — един­ственный, могущий согреть, осветить, освободить и возвысить нас, сделать нас свободными, счастливыми братьями, никогда не бывает в начале, а всегда сияет в самом конце исторической жизни».

История есть «революционное отрицание прошлого, то мед­ленное, вялое, сонное, то страстное и могущественное». Оно совершается всегда с естественной необходимостью, «мы ве­рим в торжество человечности на земле». «Мы страстно ждем и соединенными усилиями стараемся ускорить его»; «не будем же смотреть назад, а всегда вперед; наше солнце — наше спасе­ние впереди!»

Право:

I. Бакунин думает, что не право вообще, а лишь писаное пра­во исчезнет вместе с развитием человечества из животного со­стояния в человеческое.

Писаное право соответствует низшей ступени развития. «Поли­тическое законодательство, исходит ли оно от воли монарха или от народных представителей, избранных всеобщей подачей голосов, никогда не может соответствовать законам природы, а всегда пагуб­но и враждебно свободе масс хотя бы уже потому, что навязывает им целую систему чуждых, стало быть, самовластных законов».

«Всякое законодательство имеет только одну цель: упрочить и узаконить эксплуатацию трудящихся масс господствующими клас­сами».

Таким образом, «всякое законодательство создает одновремен­но и порабощение общества и развращение самих законодателей».

Но скоро человечество переступит ту ступень эволюции, кото­рой соответствует право. Писаное право неразрывно связано с го­сударством, «этим исторически необходимым злом»; «этой пере­ходной формой общежития». Вместе с государством неизбежно падет и то, что зовется юридическим правом, всякое, якобы закон­ное упорядочение народной жизни, сверху вниз, путем законода­тельства. Все чувствуют, что этот момент близок, что переворот вскоре совершится, что его можно ожидать еще в этом столетии.

II. На ближайшей ступени развития, к которой вскоре придет человечество, будет, конечно, существовать право, но это будет не писаное право.

Предсказания Бакунина об этом ближайшем периоде развития человечества доказывают нам, что он допускает тогда существова­ние норм, установленных общим согласием, повиновение которым в случае надобности будет вынуждаться силой, т. е. правовых норм.

Из таких правовых норм ближайшего периода нашего разви­тия Бакунин упоминает о той, которая обеспечивает «полную самостоятельность».

Для меня как личности это означает, что «мое человеческое право — никому не повиноваться и сообразовать мои поступки лишь со своими убеждениями».

«Каждый народ, каждая область, каждая община также име­ют безусловное право на полную самостоятельность, лишь бы их внутреннее устройство не угрожало самостоятельности и сво­боде соседних областей».

Бакунин считает правовой нормой ближайшей ступени наше­го развития и то, что взаимные договоры будут выполняться.

Сила договорного обязательства ограничена. Вечное обязатель­ство не может быть признано человеческой справедливостью.

Все права и обязанности основаны на свободе. Право сво­бодного союза, свободного выхода есть первое самое важное из всех политических прав.

Второй правовой нормой ближайшей ступени развития будет та, в силу которой «земля, орудия труда, как и всякий иной вид капитала, могут сделаться общественным достоянием одних тру­дящихся, т. е. земледельческих и промышленных союзов».

Государство:

1. По мнению Бакунина, государство скоро исчезнет вмес­те с развитием человечества из животного состояния в че­ловеческое. «Государство есть временное историческое учреж­дение, переходная форма общежития».

1. Государство соответствует низшей ступени развития.

Первый шаг на пути к человечности человек-зверь совер­шает под влиянием религии: но пока он остается религиозным, он никогда не достигнет цели, ибо всякая религия обрекает его на суеверие, толкает на ложный путь и заставляет его искать божественное вместо человеческого. «Все религии с их бо­гами, полубогами, пророками, мессиями и их святыми суть со­здания легковерного воображения людей, не достигших пол­ного обладания своими духовными силами». Это особенно верно по отношению к христианству; оно есть «безусловное нарушение здравого смысла».

Государство порождено религией. «Оно родилось повсюду из сочетания насилия, разгрома, грабежа, словом, войны и по­корения, с богами, постепенно создававшимися теологичес­ким воображением народов». «Кто верит в откровение, тот верит и в пророков, и в мессий, и в жрецов, священнослужителей и законодателей, осененных свыше; а раз они признаны за представителей божества на земле, за святых наставников че­ловечества, посланных Богом, чтоб направлять его на путь спа­сения, то они, понятно, пользуются неограниченной властью. Все люди обязаны безропотно повиноваться им, ибо с боже­ственным разумом не сравнится человеческий разум, а с Бо­жьим судом земное правосудие. Являясь рабами Бога, люди должны быть и рабами церкви и государства, поддерживаемо­го церковью».

2. Все свойства государства соответствуют низшей ступени развития.

Государство порабощает подданных. «Государство — это насилие, мало того — тщеславие, пристрастие к насилию. Оно не заискивает, не действует убеждением: когда оно во что-ни­будь вмешивается, то делает это неохотно; ибо свойство его не убеждать, а повелевать и принуждать. Как ему трудно скрыть то, что оно есть законный нарушитель народной воли, постоян­ное отрицание народной свободы. Даже приказывая что-либо хорошее, оно его ослабляет и портит, ибо всякое приказание вызывает законное возмущение, всякое добро, исторгнутое свы­ше, с точки зрения истинной человеческой, а не божеской мора­ли, превращается в зло. Свобода, нравственность и человечес­кое достоинство именно в том и состоят, чтобы делать добро не по приказанию, а по своему разумению, любви и охоте».

Вместе с тем государство развращает и правящих. «Приви­легиям и всяким привилегированным положениям присуще свойство отравлять ум и сердце людей. Человек привилегиро­ванный в политическом или экономическом отношении испор­чен душой и сердцем. Вот закон, не допускающий никакого исключения и одинаково применимый к целым народам, к от­дельным классам, группам и личностям. Это закон равенства, высшее условие свободы и человечности».

«Небольшие государства добродетельны лишь по своей слабости; могущественные державы держатся только преступ­лением».

«Даже в самых чистых демократиях, каковы Американские Соединенные Штаты и Швейцария, властное меньшинство гос­подствует над порабощенным громадным большинством».

3. Человечество скоро пройдет ту ступень своей эволюции, которой соответствует государство.

II. На ближайшей ступени развития, которой вскоре дос­тигнет человечество, государство будет заменено общежи­тием, основанным на правовой норме, по которой должны выполняться взаимно заключенные договоры.

1. С исчезновением государства люди будут продолжать жить обществами. Цель человеческой эволюции — развитие чело­вечности — может быть достигнута только в обществе. «Чело­век становится человеком и достигает сознания и осуществле­ния своей человечности только в обществе; он освобождается от ига внешней природы только посредством совокупной и об­щественной работы, которая одна только в состоянии сделать поверхность земли пригодной для развития человечества, а без такого материального освобождения невозможно ни умствен­ное, ни нравственное освобождение.

От ига же собственной природы человек освобождается, т. е. подчиняет инстинкты и побуждения своего тела господству духа единственно лишь путем воспитания и образования; но и то и другое — вещи в высшей степени общественные; вне общества человек навсегда остался бы диким зверем, или святым, что почти одно и то же. Притом одинокий не может сознавать своей свободы. Быть свободным означает, что окружающие челове­ка признают его свободным, уважают его личность. Свобода, стало быть, не есть плод отчуждения, а взаимного признания, не замкнутости, а, наоборот, общения; свобода человека есть от­ражение его человечности, его человеческих прав в сознании всех свободных людей, его братьев».

Общественная жизнь людей будет поддерживаться не вер­ховной властью, а правовой силой договора.

«Совершенная человеческая личность может быть достиг­нута лишь в свободном обществе. Моя свобода, т. е. мое человеческое достоинство, состоит в том, чтобы не повиноваться никому и поступать в согласии лишь с моими убеждениями».

«Я сам человечен и свободен лишь постольку, поскольку при­знаю свободу и человечность всех окружающих меня людей. Только уважая их человеческое достоинство, я уважаю и свое собственное. Людоед, пожирающий пленника, считая его диким зверем, не человек, а зверь. Рабовладелец — не человек, а гос­подин». «Моя свобода связана со свободой других; чем боль­ше свободных людей меня окружает, чем глубже и шире их сво­бода, тем могущественнее, глубже и шире и моя свобода. С другой стороны, всякое порабощение людей ограничивает и мою свободу, или (что то же самое) их стадность есть отрицание моей человечности».

Свободное общество поддерживается не властью, а дого­вором.

2. Каково же будет устройство будущего общества?

«Единство — вот цель, к которой неодолимо стремится че­ловечество». Поэтому люди и будут объединяться беспредель­но. Но они «заменят прежнее устройство, основанное сверху вниз на началах насилия и власти, новой организаций, покоящейся ис­ключительно на интересах, нуждах и естественных влечениях людей». Таким образом, «организуется свободное объедине­ние отдельных личностей в общины, общин в области, областей в нации, наконец, наций сначала в Соединенные Штаты Европы, а потом всего мира».

Будет «признано безусловное право каждого народа, велико­го или малого, слабого или сильного, каждой области, каждой общины на полную независимость, лишь бы их внутреннее уст­ройство не угрожало независимости и свободе соседних земель».

«Должно быть забыто все, что называется историческим пра­вом государства; все споры относительно границ естественных, политических, стратегических и торговых должны считаться достоянием древней истории и решительно устраняться».

«Из того, что какая-нибудь область входит в состав данного государства, хотя бы в силу добровольного присоединения, вов­се не следует, что она связана с ним навсегда. Человеческая спра­ведливость, единственная, нами признаваемая, не может допус­тить вечных обязанностей, все права и обязанности покоятся на свободе. Право свободного образования и расторжения союзов есть первое, важнейшее из всех политических прав; право, без которого союз был бы всегда худо скрытой централизацией».

I. По Бакунину, с переходом человечества из состояния ме­нее совершенного в состояние возможно более совершенное исчезнет не собственность вообще, но ее нынешняя форма — неограниченная частная собственность.

1. Частная собственность соответствует той же низшей сту­пени развития, что и государство.

Частная собственность есть в одно и то же время и след­ствие и основа государства.

«Эксплуатация и правительство»; первая позволяет управлять и составляет основание и цель всякого правительства; второе в свою очередь обеспечивает и узаконивает эксплуатацию». В каждом правительстве есть «два рода отношений: эксплуата­ция и управление. Если верно, что управлять значит жертвовать собою для блага управляемых, то второе отношение стоит в прямом противоречии с первым. Но поймем друг друга. По иде­алистической теории, богословской или метафизической, «бла­го масс» не может означать их земного счастья: что такое не­сколько десятилетий земной жизни в сравнении с вечностью? Итак, надо управлять массами, имея в виду не их грубое матери­альное блаженство, а их вечное спасение; лишения и материаль­ные страдания можно с воспитательной точки зрения считать даже желательными, ибо излишества и телесные наслаждения убивают бессмертную душу. Но тогда противоречие исчезает: эксплуатировать и управлять означает одно и то же, одно допол­няет другое и служит ему и средством и целью».

2. Свойства частной собственности на все предметы соот­ветствуют низшей ступени развития, к которой она относится.

«Привилегированным представителям умственного труда — которые, к слову сказать, при нынешней организации общества призваны быть его представителями не потому, что они разум­нее, а потому, что родились в привилегированном классе, — соб­ственность доставляет все блага, но также и всю испорченность нашей цивилизации, богатство, роскошь, мотовство, благосо­стояние, семейные радости, исключительное пользование поли­тической свободой с возможностью злоупотреблять трудом миллионов рабочих и управлять ими по своему усмотрению и в своих интересах. Что же остается представителям мускульного труда, этим бесчисленным миллионам пролетариев или мелких земельных собственников? Безысходная нищета, даже без семейных радостей, потому что семья для бедняка скоро стано­вится бременем, невежество, варварство, прозябание с утеши­тельным сознанием, что они служат пьедесталом для цивилиза­ции, свободы и испорченности меньшинства».

Чем свободнее и более развиты торговля и промышленность, тем сильнее безнравственность небольшого числа привилеги­рованных и тем глубже нищета, неудовольствие и справедливое возмущение трудящихся масс. Англия, Бельгия, Франция, Гер­мания представляют собой те именно Европейские государства, где торговля и промышленность пользуются самой широкой свободой и достигли высшей степени развития. И как раз в этих странах царит ужасный пауперизм и пропасть между капиталис­тами и землевладельцами, с одной стороны, и рабочими масса­ми, с другой, расширилась до пределов, неизвестных другим странам. В России, Скандинавских странах, Италии, Испании, где торговля и промышленность мало развиты, редко умирают с голоду, и то в особенных случаях. В Англии же голодная смерть — обыденное явление. И это не единичные случаи: так умирают тысячи, десятки, сотни тысяч.

3. Но скоро человечество пройдет низшую ступень разви­тая, с которой связана частная собственность. Как всегда суще­ствовало угнетение народов государством, так же всегда была и эксплуатация трудящихся рабов, крепостных, наемников господствующим меньшинством. «Но как угнетение, так и эксплуата­ция вовсе не присущи самой природе общества». «Силой вещей» неограниченная собственность должна исчезнуть. Все чувствуют близость этого момента, чувствуют, что переворот уже недалек.

II. На ближайшей ступени развития, к которой придет че­ловечество, собственность подвергнется преобразованию, по которому частная собственность на предметы, потребления еще будет существовать, но земля, орудия труда, как и весь остальной капитал, сделаются общественным достоянием.

Будущее общество будет коллективистическим.

Таким образом, каждому рабочему будет обеспечен полный продукт его труда.

1. Справедливость должна стать основой нового мира; «без нее нет свободы, ни общественной жизни, ни благоденствия, ни мира». «Справедливость, не юридическая, не богословская, не метафизическая, а простая человеческая справедливость», тре­бует, чтобы в будущем потребление каждого равнялось его про­изводительному труду.

Итак, необходимо найти средство, которое, делая эксплуата­цию чужого труда невозможной, позволит каждому пользоваться общественными богатствами, которые всегда создаются лишь трудом постольку, поскольку он сам непосредственно содей­ствовал их производству.

Средство это состоит в том, чтобы земля, орудия труда, как и всякий другой капитал, делаясь общественным достоянием, были отданы только трудящимся, т. е. их земледельческим и промышленным союзам.

«Я не коммунист, я — коллективист».

Коллективизм будущего общества вовсе не требует «уста­новления верховной власти; во имя свободы, которую мы счи­таем основой и творцом экономической и политической органи­зации, мы всегда будем восставать против всего, что будет хотя отдаленно напоминать коммунизм или государственный социа­лизм». «Я стремлюсь к устройству общества и коллективной или общественной собственности снизу вверх путем свободно­го объединения, а не сверху вниз, велением власти».

По Бакунину, преобразование, которое вскоре совершится в развитии человечества из животного состояния в человеческое, т. е. исчезновение государства, преобразование права и собствен­ности, равно как и наступление нового строя, будет вызвано со­циальной революций, которая вспыхнет стихийно, но которую должны ускорить и облегчить те, кто предвидит ход развития.

I. «Чтобы выйти из бедственного состояния, народ имеет три пути; из них два воображаемых и один действительный.

Два первых — это кабак и церковь, третий — социальная ре­волюция». «Оздоровление возможно лишь путем социальной ре­волюции», т. е. путем разрушения «всех учреждений неравен­ства и установления экономического и социального равенства».

Революция не совершается единичной волей.

«Революции не делаются ни отдельными личностями, ни тай­ными обществами. Они происходят сами собой, вызываются силой вещей, ходом событий и явлений. Они долго созревают в глубине смутного сознания народных масс, потом вспыхивают, вызванные наружу, по-видимому, ничтожными причинами».

Теперь революция неизбежна, все чувствуют ее приближе­ние еще в нынешнем столетии.

1. Под революцией мы понимаем взрыв того, что теперь зо­вется «дурными страстями», и разрушение того, что на том же языке называется «общественным порядком».

Революция обрушится не на лиц, а на учреждения и вещи. «Кровавые революции иногда необходимы по причине людской глупости; но они всегда зло, громадное зло и большое несчас­тие, не только с точки зрения жертв, но также ввиду чистоты и совершенства той цели, во имя которой они совершаются». «Не надо удивляться, если в первое мгновение восставший народ убьет многих своих притеснителей и эксплуататоров — это, мо­жет быть, неизбежное зло, такое же мимолетное, как опустоше­ния после грозы. Но это естественное явление не будет ни нрав­ственным, ни даже полезным.

Политические убийства никогда не убивали партий; они ока­зывались бессильными особенно против привилегированных классов; до такой степени верно, что сила — не столько в лю­дях, сколько в положении, которое создает людям привилеги­рованным организация вещей, т. е. государство и частная собственность. Итак, чтобы произвести коренную революцию, надо подкосить самый порядок вещей, разрушить собственность и государство, тогда не придется уничтожать людей и подвергать себя неминуемой реакции, которую всегда и повсюду вызывала резня людей. Но чтобы иметь право поступать человечно с людь­ми без риска для революции, надо быть безжалостным с веща­ми и порядками, разрушить все, и прежде всего собственность с ее неизбежным спутником — государством. Вот в чем тайна революции».

«Революция, вызываемая силой вещей, будет международ­ной, т. е. всемирной. Ввиду угрожающего союза всех привиле­гированных интересов и реакционных сил Европы, с теми гроз­ными средствами, которыми наделяет их мудрая организация, ввиду глубокой пропасти, зияющей теперь повсюду между бур­жуазией и рабочими, — ни одна революция не может рассчиты­вать на успех, если она не вспыхнет одновременно во всех стра­нах; а она не сможет перейти за пределы одной страны и стать всемирной, пока она в себе самой не носит элементов этой всеобщности, т. е. пока она не будет революцией социалисти­ческой, не разрушит государства и не создаст свободы при по­мощи равенства и справедливости, ибо ныне может объединить, воодушевить и поднять великую, единственную силу нашего века — трудящихся лишь полное освобождение труда и разру­шение всех учреждений, охраняющих наследственную собствен­ность и капитал». Ни политическая, ни национальная революция не победят до тех пор, пока политическая революция не претво­рится в социальную, а национальная революция в силу своего социалистического и противогосударственного характера не ста­нет всемирной.

2. «Революция, по нашему разумению, должна с первых же дней коренным образом разрушить государство и все государ­ственные учреждения. Естественными и необходимыми послед­ствиями этого разрушения будут: а) государственное банкрот­ство; b) прекращение государственного взыскания частных долгов, уплата которых будет предоставлена воле должника, c) прекращение уплаты податей и налогов, прямых и косвенных, d) распущенно войска, суда, чиновничества, полиции, духовен­ства; е) отмена коронного правосудия и так называемого юри­дического права. Ввиду этого — обесценение и сожжение всех завещаний, купчих крепостей, продажных и дарственных запи­сей, тяжебных дел — одним словом, всего ненужного юриди­ческого бумажного хлама. Повсюду и во всем на место права, созданного и охраняемого государством, станет революцион­ное деяние; f) конфискация (отобрание) всех производительных капиталов и орудий труда в пользу рабочих организаций, где и воцарится коллективное производство: g) отобрание всей госу­дарственной и церковной собственности, а также и благородных металлов у частных лиц в пользу союза рабочих артелей, обра­зующего общину. За отобранное имущество все потерпевшие получат от общины все безусловно необходимое: им предос­тавляется право личным трудом увеличить свое имущество».

За разрушением начнется созидательная работа. За основа­ние при организации Общины можно принять: h) федерацию по­стоянных баррикад и революционную Коммуну с участием в ней от каждой баррикады, улицы, участка выборных и облеченных полномочиями (mandat imperatif), ответственных и отзываемых (toujours revocables) членов.

Совет Коммуны может избрать из своей среды исполнитель­ные комитеты для различных отраслей революционного управ­ления; i) объявление восставшей и преобразованной в общину столице о том, что после разрушения властного государства она отказывается от своего права на управление либо давление на областную жизнь; k) воззвание ко всем областям, общинам и союзам о том, чтобы они последовали примеру столицы, ввели у себя революционную организацию, а затем послали в услов­ленное место своих представителей, ответственных и сменяе­мых, чтобы основать федерацию восставших союзов, общин и областей и создать революционную силу, способную победить реакцию. Далее, разослать не комиссаров с перевязью, а рево­люционных пропагандистов во все области и общины, особенно к крестьянам, которых можно склонить к революции не высши­ми началами и не указами диктатуры, а самым революционным фактом, т. е. полным прекращением во всех общинах официаль­ной государственной жизни.

Отмена национального государства в том смысле, что вся­кая чужая страна, область, община, союз и даже отдельная лич­ность, восставшие во имя тех же начал, могут быть приняты в союз независимо от их современных государственных границ, политического и национального строя, тогда как области, общи­ны, союзы, люди, ставшие на сторону реакции, будут из него ис­ключены.

Таким образом, благодаря объединению восставших стран Для взаимной защиты скоро над уничтоженными границами и на Развалинах государств засияет всемирная революция.

II. «Подготовить, устроить и ускорить» «революцию, которая должна быть повсюду делом народа», вот единственна я задача тех, кто предвидит ход развития.».

С этой целью революционеры должны распространять в массах идеи, соответствующие массовым инстинктам.

Дата добавления: 2015-10-24