Установились крепкие морозы, берега Волги покрылись ледяной коркой. Это усложнило связь, прекратилась доставка боеприпасов и продовольствия, отправка раненых.

- В районе нижнего Чира колонну остановили. Многие расположились в степи. Пошёл дождь, холодный, с пронизывающим ветром. Он лил всю ночь, а перед рассветом.

ударил мороз. Да такой, что некоторые так и не ушли с того поля. Они замерзли. Надрывно кричали женщины и дети, чувствуя свою беспомощность, перед надвигающейся смертью.

Это было страшное зрелище. Одежда на людях была похожа на ледяные латы, из которых торчали головы, покрытые инеем.

Одни были мёртвые, другие едва дышали. Живых можно было определить по легкому пару, идущему изо рта.

- Ходили на развалины бывшего кожзавода и выдирали, вернее, вырубали топором из ям просоленные и мороженные шкуры. Разрубив такую шкуру на куски и опалив в печке, варили, а затем пропускали через мясорубку. Полученную таким образом студенистую массу ели.

Именно благодаря этой пищи, нам четверым детям удалось остаться живыми. Но одинадцатимесячная сестрёнка, не воспринимавшая эту пищу, умерла от истощения.

- Мама достала где-то немного зерна. Было раннее утро. Мы, трое ребятишек, сидели около печи, ожидая, когда же испекутся лепешки. Но неожиданно нагрянули немцы. Они, как котят, отшвырнули нас от печи, вынули наши лепешки и, хохоча на наших глазах стали их есть. Почему-то запомнилось мне лицо толстого рыжего немца. Мы же в этот день остались голодными.

- Немцы разрешили мне, больной, с высокой температурой, отлежаться с бабушкой в доме. Один молодой немец кружился надо мной, поднося нож к ушам, носу, грозя отрезать их, если буду стонать или кашлять. Мне было страшно! Второй немец, постарше, брал меня на колени, жалел, показывал фото своих детей, угощал кусочками сахара и даже подарил цветные карандаши. От голода кожа у нас с сестрой заживо гнила, ноги распухли. По ночам мама выползала из щели, добиралась до помойной ямы, куда немцы сбрасывали остатки пищи, приносила нам очистки, огрызки, кишки.

Ноября.

Bойска Сталинградского фронта пошли в наступление южнее Сталинграда. Во второй половине дня прорвана оборона противника на всех участках наступления.

Ноября.

Юго-Западный и Сталинградский фронты при активной поддержке Донского фронта, наступая по направлению Калач — Советский, встретились и замкнули кольцо окружения гитлеровских войск под Сталинградом.

- Однажды стало известно, что жители обнаружили затоплен­ное недалеко от берега зерно. Вместе со взрослыми приходила к проруби и Таня. Тот, кто смог зачерпнуть поглубже, у того ведро где-то на одну десятую часть заполнялось зерном, Ле­дяную воду сливали, а мокрое зерно бережно ссыпали в при­готовленный для этой цели мешочек. Тане это удавалось сде­лать значительно реже, нежели другим детская рука была маленькой, да и меньше могла терпеть студеную воду При­ходилось черпать по многу раз. Другого выхода не было — она была единственной надеждой, единственной кормилицей всей семьи Боковых. Когда спрятанный на груди мокрый мешочек удавалось про­нести мимо бдительного в таких случаях немецкого часового, детской радости и счастью небольшого семейства не было кон­ца.

- По дороге домой, вижу – раненый, идти не может, замерз, снегом его заносит. Жалко его стало, сердце просто сжалось. Кое-как положил его на санки и везу, а он ведь большой. С санок часто падает и поэтому много раз приходилось останавливаться и опять взваливать его на санки. А он видел, что я пацан еще и, забыв про боль, сам пытается мне помочь. Везу его, пурга разыгралась, глаза ничего не видят, идешь на ощупь. Доехал до дома, там его санитары забрали, первую помощь оказали, а потом, когда он немного оклемался, его увезли за Волгу.

- В полуразрушенном подвале родильного дома, где мы спрята­лись, именно книги были для нас источником света и тепла. Ведь мама лежала с девятью осколочными ранениями. Сильно болела и пятилетняя сестренка. И все же было больно смотреть, как чернеет и горбится у тебя на глазах красивый переплет, как бежит желтый огонек по страницам книги. В ту страшную зиму книги умирали, как и люди, отдав им свое тепло. Вскоре, как только сгорела последняя книга, умерла мама, а вслед за ней и сестренка. Стало совсем холодно. И если бы через несколько дней нас не освободили наши бойцы, то, наверное, мы бы с еще одной сестрой, Ниной, так бы окончательно и замерзли в том подвале.

- Опухший от голода, полураздетый (всю одежду поменяли на продукты, под артиллерийским огнем каждый день ходил я на Волгу за водой. Нужно было раздвинуть трупы, которыми была покрыта поверхность воды у берега. Немцы обстреливали из минометов даже одиночные цели и днем не давали подойти к воде. Берег Волги там обрывистый, высотой метров 12, и наши бойцы сделали лестницу шириной 5 метров из трупов. Засыпали её снегом. Зимой было очень удобно подниматься, но когда снег стаял, трупы разлагались и стало скользко. После тех дней я перестал бояться мертвых.

Дата добавления: 2015-10-24