Любовная история

Важнейший вопрос, который мы задаем себе, когда пишем любовную историю, звучит так: «Что же им мешает?» Какая без этого история в любовном жанре? Двое встречаются, влюбляются, женятся, поддерживают друг друга до тех пор, пока смерть не разлучит их. Что может быть скучнее? Поэтому более двух тысяч лет, со времен греческого драматурга Менандра, писатели отвечали на вопрос так: «родители девушки». Ее мама и папа считают, что выбранный дочерью молодой человек ей не подходит, и превращаются в конвенцию, известную как «блокирующие характеры» или «сила, препятствующая любви». Шекспир расширил эту конвенцию, распространив ее в своей трагедии «Ромео и Джульетта» на обе пары родителей. С 2300 г. до н. э. эта важная конвенция практически не менялась – вплоть до наступления двадцатого века с его романтической революцией.

Двадцатый век действительно стал «эпохой романтики». Идея романтической любви (с сексом в качестве ее подразумеваемого партнера) доминирует в популярной музыке, рекламе и западной культуре в целом. На протяжении десятилетий автомобиль, телефон и тысячи других факторов позволяли молодым влюбленным все в большей степени освобождаться от родительского контроля. Тем временем и родители, благодаря безудержному росту числа супружеских измен, разводов и повторных браков, сделали более продолжительным период романтических отношений, выведя его за рамки юношеского времяпрепровождения и распространив на все отрезки взрослой жизни. Молодые люди никогда не слушались своих родителей, однако если бы сегодня в каком-нибудь фильме влюбленным подросткам пришлось подчиниться матери и отцу, возражающим против их отношений, это вызвало бы свист в зрительном зале. Таким образом, поскольку конвенция «родители девушки» исчезла вместе с договорными браками, находчивые писатели обнаружили новый удивительный набор сил, препятствующих влюбленным.

В «Выпускнике» (The Graduate) «блокирующие характеры» соответствовали конвенции: влюбленным противостояли родители девушки, но их действия были вызваны очень нетрадиционной причиной. В «Свидетеле» (Witness) силой, препятствующей любви, стала духовная культура девушки: она живет в общине амишей, то есть практически в другом мире. В «Миссис Соффел» (Mrs. Soffel) Мел Гибсон играет заключенного в тюрьму убийцу, приговоренного к повешению, а Дайан Китон – жену начальника тюрьмы. Кто им мешает? Все члены «благонамеренного» общества. В фильме «Когда Гарри встретил Салли» (When Harry Met Sally) влюбленные страдают от абсурдного убеждения, что дружба и любовь несовместимы. В «Звезде шерифа» (Lone Star) блокирующей силой является расизм, в «Жестокой игре» (The Crying Game) – сексуальная идентификация, а в «Призраке» (Ghost) – смерть.

Увлечение романтическими отношениями, возникшее в начале двадцатого века, к его завершению перешло в чувство глубокой неудовлетворенности, которому сопутствует мрачное и скептическое отношение к любви. Мы наблюдали подъем и неожиданную популярность фильмов с печальным концом: «Опасные связи» (Dangerous Liaisons), «Мосты округа Мэдисон» (The Bridges of Madison County), «На исходе дня» (The Remains of the Day), «Мужья и жены» (Husbands and Wives). В фильме «Покидая Лас-Вегас» (Leaving Las Vegas) Бен – алкоголик со склонностью к самоубийству, его подруга Сэра – проститутка, увлекающаяся мазохизмом, а их любовь «родилась под несчастливой звездой». Все эти фильмы говорят о растущем чувстве недоверия, а то и о полной невозможности длительной любви.

Чтобы довести повествование до счастливого конца, некоторые фильмы, снятые в последнее время, преобразовали этот жанр в историю страстного стремления. Встреча юноши и девушки всегда была неизменной конвенцией этого жанра: она происходит в начале истории, а затем следуют испытания, злоключения и триумф любви. Однако в «Неспящих в Сиэтле» (Sleepless in Seattle) и «Рыжем» (Red) зрители видят это свидание в конце фильма, а на всем его протяжении следят за тем, как «судьбу» влюбленных выстраивает случай. Благодаря умелому оттягиванию их встречи до кульминационного момента, фильмам удается оставить в стороне болезненные проблемы современной любви и заменить сложности любовных отношений препятствиями, мешающими их встрече. Это не истории любви, а истории страстного стремления к ее обретению, так как их сцены наполнены разговорами о любви и мечтой о ней, а сами любовные сцены и возможные последующие неприятности остаются за кадром. Вполне вероятно, что двадцатый век, давший рождение «эпохе романтизма», сам же ее и похоронил.

Вывод таков: социальные установки меняются. Писатель должен тонко реагировать на эти изменения, или из-под его пера будет выходить антиквариат. Так, во «Влюбленных» (Falling in Love) препятствием для любви главных героев является наличие у каждого законного супруга. Единственное, что может вызвать у зрителей слезы во время просмотра этого фильма, так это непреодолимая зевота. Можно без труда представить, как зрители думают, глядя на экран: «В чем проблема? Вы оба живете не с теми людьми. Бросьте их. Вы что, ребята, не слышали слово "развод"?»

Однако в 1950-х годах любовная связь женатых людей воспринималась как серьезное предательство. Многие острые фильмы того времени – «Мы незнакомы, когда встречаемся» (Strangers When We Meet), «Короткая встреча» (Brief Encounter) – переключились с антагонистических противоречий общества на супружеские измены. Но к 1980-м годам установки изменились, возникает убежденность в том, что любовь бесценна, а жизнь коротка, и двум женатым людям позволительно вступить в любовную связь, если они этого хотят. Не будем судить о правильности такого представления, но оно было приметой того времени, поэтому фильмы с устаревшими ценностями 1950-х годов вызывали скуку у зрителей 1980-х. Аудитория хочет знать, что чувствует человек, живущий «на острие кинжала». Каково это – быть человеком в наши дни?

Инновационные писатели не только живут настоящим, но и обладают даром предвидения. Они держат руку на пульсе истории и в случае изменений способны почувствовать, каким образом общество будет развиваться дальше. Затем они создают работы, которые разрушают конвенции и дают рождение новому поколению жанров.

Именно это качество является одним из многочисленных достоинств фильма «Китайский квартал» (Chinatown). В кульминационных моментах всех предыдущих картин, созданных в жанре детективного фильма об убийстве, сыщик задерживает и наказывает преступника, но в «Китайском квартале» богатый и обладающий политической властью преступник сбегает, нарушая общепринятую конвенцию жанра. Однако этот фильм не мог бы появиться до 1970-х годов, когда движение за гражданские права, Уотергейтское дело и война во Вьетнаме всколыхнули Америку, вскрыв всю глубину проблемы с коррупцией, и нация осознала, что богатые люди могут совершить убийство, безнаказанно скрыться… и сделать многое другое. Создатели «Китайского квартала» переписали жанр, открыв путь для криминальных историй с плохим концом, таких как «Жар тела» (Body Heat), «Преступления и проступки» (Crimes and Misdemeanors), «Вопросы и ответы» (Q amp; А), «Основной инстинкт» (Basic Instinct), «Последнее соблазнение» (The Last Seduction) и «Семь» (Seven).

Самые лучшие писатели не только обладают даром предвидения, но и создают классические произведения. Каждый жанр затрагивает наиболее важные ценности: любовь/ненависть, мир/война, справедливость/несправедливость, достижение/неудача, добро/зло и так далее. Каждая их этих ценностей является вечной темой, вдохновлявшей на создание великих произведений с самого появления историй. Из года в год эти ценности необходимо пересматривать, чтобы поддерживать к ним интерес и сохранять их значимость для современной аудитории. Тем не менее самые великие истории никогда не теряют своей актуальности. Это классика. Классическое произведение всегда воспринимается с удовольствием, его можно неоднократно интерпретировать на протяжении многих десятилетий, и в нем столько правды и понимания человека, что каждое новое поколение находит в истории свое отражение. Именно такой работой является «Китайский квартал». Благодаря исключительному владению жанром Роберт Тауэн и Роман Полански смогли поднять свой талант на высоту, которой не достигал никто – ни до них, ни после.

ДАР ТЕРПЕНИЯ

Совершенное владение жанром имеет важное значение еще по одной причине: написание сценариев – занятие не для спринтеров, а для бегунов на длинные дистанции. Неважно, что вы слышали о сценариях, быстро набросанных у бассейна в выходные, от первых задумок до последнего варианта качественного сценария проходит шесть месяцев, девять месяцев, год или более. Написание сценария требует такого же творческого труда в создании мира, характеров и истории, как и роман длиной в четыреста страниц. Единственным существенным различием является количество слов в тексте. Лаконичность языка, присущая сценарному искусству, требует серьезных затрат сил и времени, тогда как неограниченная возможность заполнять страницы прозой упрощает и даже ускоряет процесс. Любой вид литературного творчества требует дисциплины, но написание сценария – это работа под строгим надзором сурового сержанта-инструктора. Поэтому спросите себя, что будет поддерживать в вас желание писать на протяжении долгих месяцев?

Как правило, великие писатели не отличаются эклектичностью. Каждый из них четко фокусирует внимание на одной идее, одной теме, которая вдохновляет его и которой он следует на протяжении всей своей творческой деятельности. Так, Хемингуэя всегда увлекал вопрос о встрече со смертью. После того как он стал свидетелем самоубийства отца, эта тема заняла центральное место не только в его произведениях, но и в жизни. Он охотился за смертью на войне, в спорте, на сафари, пока наконец не нашел ее, застрелившись из ружья. Чарльз Диккенс, чей отец попал в тюрьму за долги, писал об одиноком ребенке, который ищет потерянного отца, в романах «Дэвид Копперфильд», «Оливер Твист» и «Большие надежды». Мольер критически осмысливал глупость и развращенность, царящие во Франции семнадцатого века, и прославился своими пьесами, названия которых напоминают список человеческих пороков: «Скупой», «Мизантроп», «Мнимый больной». Каждый из этих авторов нашел свою тему, и она питала его творчество на протяжении всего долгого писательского пути.

А какая тема волнует вас? Может быть, вы, как Хемингуэй и Диккенс, основываетесь на том, что происходит в вашей жизни? Или, как Мольер, пишете о своих идеях, касающихся общества и природы человека? Каким бы ни был источник вашего вдохновения, помните об одном: задолго до того, как вы закончите, ваша любовь к себе истлеет и умрет, а любовь к идеям ослабнет и угаснет. Вы настолько устанете и потеряете интерес к тому, чтобы писать о себе или своих идеях, что можете не добраться до финиша.

Итак, помимо всего прочего, спросите себя: какой жанр я предпочитаю? Затем пишете в том жанре, который вам нравится. Ведь даже если страсть к какой-либо идее или переживаниям может ослабеть, любовь к фильмам не угасает. Постоянным источником вашего вдохновения должен стать жанр. Каждый раз, когда вы будете перечитывать свой сценарий, он должен вызывать у вас волнение, ведь это должна быть такая история, такой фильм, ради которого вы готовы стоять в очереди под дождем, чтобы войти в зрительный зал и увидеть его. Вопреки советам друзей-интеллектуалов ничего не пишите только вследствие социального значения. Не пишите того, что, по вашему мнению, вызовет похвалу со стороны критиков. Проявите честность в выборе жанра, так как из всех причин, определяющих желание писать, только одна способна подпитывать творческие усилия на протяжении долгого времени, и это – любовь к самой работе.

Дата добавления: 2015-10-24