Глава 37. Усмирённая буря и взбесившиеся свиньи

Тогда ученики его, подойдя к нему, разбудили его и сказали: господи! спаси нас; погибаем. И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина. Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются ему?...Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море, и погибло в воде. Матфей, 8:25-27, 30-32.

Иисус мечтал поразвлечься, но он не принял в расчёт своей возросшей популярности. Не успел он перекинуться со своими одалисками и десятком слов, как перед харчевней снова собралась толпа.

Люди хотели его видеть и слышать, мечтали его коснуться или ещё каким-нибудь способом выразить своё обожание.

Всё это было весьма некстати. Миропомазанный извинился перед дамами, что не сможет составить им компанию.

— Слышите, что творится? — сказал он. — Толпа растёт с каждой минутой. Слышите, как они ломятся в дверь? Лучше я скроюсь: мои обозлённые почитатели всё равно не дадут нам спокойно провести ночь.

Итак, он сказал им «до свидания» и выскочил из харчевни через чёрный ход. Вместе с апостолами он добрался до ближайшей пристани, где потребовал найти ему лодку. Как раз в это время большая барка готовилась сняться с якоря, направляясь к противоположному берегу озера.

— Это нам подходит, — сказал Иисус. — Главное — очутиться на том берегу, а больше мне ничего не надо. Затем, обратившись к хозяину барки, он спросил:

— Куда вы плывёте?

— В Гергесину, — ответил тот, по Матфею; у Марка и Луки он плыл в страну Гадаринскую.

Апостолы погрузились следом за ходячим Словом. Утомлённый всяческими треволнениями, Иисус прилёг на кучу верёвок и задремал. Через несколько минут он уже храпел и посвистывал, как кузнечные мехи.

Погода была превосходной. Свежий ветерок рябил поверхность озера и надувал паруса. Барка весело бежала вперёд.

Апостолы собрались с подветренной стороны, оперлись на фальшборт и отдыхали, лениво переговариваясь между собой.

— Поистине наш учитель нахал, каких свет не видывал, — заметил Фаддей. — Посадил на судно, а у самого ни гроша за душой. Представляю, какую рожу скорчит хозяин барки, когда мы доплывём до Гергесины и придёт время расплачиваться!

— Чего ты волнуешься! — возразил ему Симон-Камень. — Сразу видно, что ты недавно среди нас. Когда хозяин барки спросит с нас деньги, как с других пассажиров, мы просто вывернем пустые карманы, чтобы он успокоился, а Иисус вместо платы за проезд расскажет ему какую-нибудь притчу.

— Хорошо, если хозяин этим удовлетворится! Только мне кажется, эти матросы не такие уж добряки. Боюсь, как бы не пришлось нам расплачиваться своими боками...

Внезапно на горизонте появились чёрные тучи, налетел шквал, и барка запрыгала на волнах.

— Дьявольщина! — ругались матросы. — Вот ещё напасть... Ну, сейчас будет дело!

Хозяин барки приказал убрать паруса, однако вскоре поднялась такая буря, что его судёнышко оказалось в опасности.

Малыш Иоанн, в качестве избранного ученика, спал рядом с Иисусом, положив голову ему на грудь, как на подушку: учитель допускал подобную фамильярность. Иоанн проснулся от брызг и ветра, а миропомазанный продолжал храпеть пуще прежнего: разбудить его было не так-то просто.

Тем временем положение становилось всё серьёзнее. Волны кидали барку, рулевой выбивался из сил, пытаясь удержать штурвал, хозяин судна надрывался, выкрикивая приказы. В довершение всех несчастий в днище судна вдруг обнаружилась течь.

Хозяин обратился за помощью к пассажирам: матросы и без того метались как угорелые. Пустили в ход помпу. К сожалению, вода прибывала быстрее, чем её откачивали, и теперь можно было даже высчитать, через сколько времени барка пойдёт ко дну.

А Христос продолжал храпеть.

Наконец перепуганные апостолы бросились к нему и начали его расталкивать. Иисус зевнул, потянулся и спросил, по какому поводу они прервали его сон.

— Что с вами? — осведомился он, делая удивлённый вид. — Я так хорошо спал!

— А то, учитель, что мы погибаем. Судно сейчас потонет. Спаси нас! Спаси!

— И вы из-за этого меня потревожили? Честно говоря, я этого от вас не ожидал!

— Но послушай, учитель...

— О, маловеры, чего вы убоялись? Разве может с вами хоть что-нибудь случиться, если я среди вас?

— Конечно, равви, ты прав, как всегда, но вода прибывает, помпа не может её выкачать, и через пять минут мы все пойдём рыбам на корм!

— Если бы ты захотел...

Тогда Иисус встал и обратился к ветру с горькими упрёками:

— Что это значит, почтеннейший ветер? Как ты смел рычать и визжать и раскачивать это судно? Ты напугал моих учеников! Нет, это уж слишком... А кто тебе вообще позволил дуть? Я просто не нахожу слов...

Проклятый ветрище, я не знаю, что меня удерживает, но, ей-богу, если ты не перестанешь безобразничать, я тебя так отдую, что чертям будет тошно!

Ветер в ответ засвистел ещё пронзительнее.

— А ну, хватит! — крикнул Иисус. — Я тебе запрещаю. Молчать, когда говорит Слово!

По этому приказу ветер тотчас умолк и перестал дуть на барку.

Теперь Иисус обратился к озеру, которое продолжало захлёстывать волнами палубу, и, уперев руки в бока, обрушился на непокорную стихию:

— А ты что, море Тивериадское, не слышало? То, что я сказал ветру, в равной степени относится и к тебе. Твои шуточки мне не нравятся. Мы здесь не для того, чтобы ты нас поглотило. Немедленно успокойся, иначе я и тебе надаю пощёчин!

Тивериадское море утихло как по мановению волшебной палочки. Матросы и пассажиры не верили своим глазам.

— Вот это да! — перешёптывались они между собой. — С таким шутки плохи! Кто же это, что и ветер и море повинуются ему? Не хотел бы я столкнуться с ним на узкой дорожке...

Переговариваясь, они буквально тряслись от страха. Даже радость, что они спаслись от гибели, не могла заглушить их ужас перед всемогуществом Христа.

А что, если этому парню вдруг придёт в голову забросить их на луну? Подумать только!..

Впрочем, дальнейшая часть путешествия прошла вполне благополучно. Даже вода, попавшая в трюм, вылилась обратно тем же путём, каким налилась. И дыры в корпусе барки заткнулись, надо полагать, сами собою. Что ни говорите, а чудеса — превосходная штука!

Когда барка доплыла до Гергесины, уже занимался день. Хозяин и не подумал спрашивать с Иисуса и его спутников плату за проезд: он был счастлив уже тем, что его посудина уцелела благодаря необычайному пассажиру.

И уж конечно ему не пришла в голову мысль, что Иисус, повелитель стихий, мог сам вызвать эту внезапную бурю, чтобы потом усмирить её и приписать себе ещё одну заслугу. В самом деле, ведь нашему миропомазанному ничего не стоило произвести возмущение в атмосфере: сын голубя был всемогущ, даже когда он спал!

И кто знает, может, Иисус сквозь сон всё-таки слышал беседу своих апостолов, обеспокоенных тем, что у них нет денег заплатить за проезд? Итак, все апостолы высадились на берег.

Первый, кого они встретили, оказался бесноватым, но на сей раз это не был обычный одержимый дьяволом. Такого даже апостолы никогда ещё не видели. Семья отказалась от несчастного.

Вместо того чтобы устраивать время от времени общепринятые припадки, этот бесноватый постоянно пребывал в состоянии буйного помешательства. Поэтому его просто изгнали за пределы города.

Он поселился в пещере в одной из прибрежных скал. Одежда его давно изодралась в клочья; день и ночь он бегал в чём мать родила по холмам, испуская дикие вопли и наводя ужас на всех прохожих. К тому же своим видом он шокировал дам.

Со временем бесноватый приобрёл широкую известность. В таком плачевном состоянии он пребывал уже много лет, и матери пугали им непослушных детей, как сегодня пугают злой бабой-ягой.

— Замолчи сейчас же, паршивец, а не то позову бесноватого! — говорили они. И малыши, дрожа, умолкали и прятались за материнские юбки.

Иногда несчастного удавалось поймать. Его крепко привязывали, опасаясь буйного нрава, но он обладал такой силой, что разрывал все верёвки и даже железные цепи. Никто не мог его успокоить, и он никого не признавал.

Вот какого страшного одержимого встретили апостолы, едва ступив с барки на берег. Можно себе представить, что он вытворял!

Иисус сразу же понял, с кем имеет дело. По своему обыкновению он обратился непосредственно к дьяволу, истинной причине бешеных скачков, прыжков и прочих гимнастических упражнений несчастного.

— Отвечай, нечистый! — воскликнул он. — Давно ли ты вселился в этого человека?

— Давно, очень давно! — ответил дьявол голосом бесноватого. — Но к чему эти вопросы? Оставь меня в покое! Что тебе до меня? Если я терзаю моего одержимого, так это моё личное дело...

Укрощай себе бури, но только не мучь меня! Ты усмиряешь волны, я заставляю корчиться этого типа, — у каждого своё ремесло. Неужто ты для того и явился на землю, чтобы мешать бесноватым беситься?

— Я не собираюсь с тобой дискутировать, — отрезал Иисус, — Дух нечистый, выйди из этого человека!

Однако этот дьявол не собирался так легко уступить свою добычу и даже не шевельнулся.

— Чтоб тебе было пусто! — воскликнул Иисус по прошествии некоторого времени. — Ты, что, не слышал? Или ждёшь особого приглашения? Или ты один из самых могущественных дьяволов? Как твоё имя, отвечай!

А теперь держитесь, друзья читатели. Оказывается, этот одержимый был одержим не одним каким-то дьяволом, а целым полком адских духов!

— Имя мне — легион, ибо нас много! — ответили дьяволы голосом бесноватого. — Нас шесть тысяч штук в одном теле!

— Теперь всё понятно, — заметил Иисус. — Вот почему его корчит в шесть тысяч раз сильнее, чем его коллег. Ну что ж, господа дьяволы, пусть вас тут целый легион, всё равно придётся вытряхиваться!

И тут, как утверждает евангелист Матфей, все шесть тысяч дьяволов пришли в крайнее расстройство.

— Господи боже! — завопили они. — Мы уйдём из тела этого человека, раз ты велишь, но куда мы денемся? Дай нам хоть какое-нибудь пристанище! Не высылай нас вон из этой страны!

Иисус с утра был в хорошем настроении.

Он оглянулся и увидел неподалёку целое стадо свиней, которые мирно рыли землю пятачками, видимо отыскивая трюфели.

С одного взгляда с божественной быстротой он пересчитал поголовье хрюшек. Их оказалось ровно шесть тысяч — не больше и не меньше. Бывают же такие удачи!

Больше миропомазанный не колебался ни секунды.

— Выходите, господа бесы, не бойтесь! — приказал он. — И войдите вон в тех свиней!

Дальнейшее почти не поддается описанию.

Одержимый сразу успокоился и стал кроток. Он уселся на голую землю и принялся чистить ногти, флегматично поглядывая на апостолов.

Свиньи же, наоборот, вдруг запрыгали, захрюкали, завизжали, заверещали и начали кидаться друг на друга. Одни плясали на задних ногах, другие ходили на передних, третьи делали мостики и сальто-мортале, и все это под такой развесёлый аккомпанемент, что невозможно себе и представить.

Многие катались от восторга по земле, а самые бойкие затеяли игру в чехарду, хотя, по совести говоря, у них это получалось не слишком изящно.

Апостолы надрывали животики.

Но вот кому было не до смеха, так это пастухам шеститысячного стада. С тревогой смотрели они на беснующихся свиней и спрашивали себя, чем всё это кончится.

Несчастные свинопасы! Шутка миропомазанного обошлась им не дёшево.

Вдоволь напрыгавшись и наплясавшись, все свиньи устремились галопом к морю Тивериадскому, бросились с крутизны и потонули все до единой. Можно считать, что владельцы стада были разорены и пущены по миру. Ещё бы, шесть тысяч свиней! Это чего-нибудь да стоит!

Если вы сомневаетесь в достоверности моего рассказа, друзья читатели, то можете открыть евангелия от Матфея (8:23-34), от Марка (4:35-40; 5:1-20), а также от Луки (8:22-39). Вы убедитесь, что я ничего не преувеличил.

Мне могут задать вопрос: откуда в стране, где законы Моисеевы соблюдались повсеместно, вдруг появилось стадо свиней, да ещё численностью в шесть тысяч голов?

Ведь свинина считалась у иудеев запретной пищей, и тому, кто преступал запрет, грозили всяческие кары, вплоть до смертной казни! Признаюсь, на этот вопрос я ответить не в состоянии.

Но, если евангелие, продиктованное святым духом, утверждает, что свиньи были, значит, они были.

Нам остаётся только удивляться и верить, или, наоборот, вспомнить ещё раз, что священники считают свою паству круглыми идиотами, а потому не стесняются выдавать за святую истину самую отъявленную ложь, состряпанную из самых вопиющих противоречий.

Дата добавления: 2015-10-24