Глава 18. Слово получает первые прилагательные

На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот агнец божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом. Иоанн, 1:35-37.

Пока Христос, попустительствуя дьяволу, разрешал ему таскать себя то на верхотуру храма, то на макушку горы, Иоанн продолжал горланить пуще прежнего, оглашая своими воплями мирные берега Иордана.

Мало-помалу в Иерусалиме пошли толки о том, что в Вифании появился некий чудак, который кропит людей водою и окунает их в реку, и что об одном из окрещённых таким манером людей Иоанн говорил: «Сей был тот, о котором я сказал, что идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня» (Иоанн, 1:15).

Узнав об этом, некоторые члены синедриона, высшего совета иудейского духовенства, забеспокоились и подумали: а должно ли позволять этому Иоанну Крестителю продолжать свои религиозные чудачества?

Уж не является ли он опасным конкурентом, помышляющим о создании нового культа? Или, быть может, к нему следует отнестись просто как к одному из многих помешанных, чьё безумие не представляет ни малейшей опасности?

Чтобы действовать наверняка, синедрион уполномочил нескольких своих членов отправиться к Крестителю и дипломатично всё у него выведать. Представители, выбранные для этой миссии, были из секты фарисеев, которые у иудеев занимали примерно такое же положение, как иезуиты у католиков.

Фарисеи составляли своего рода религиозное общество; члены его вели светский образ жизни и пользовались большим уважением; они занимались политикой, лечили все болезни заклинаниями и больше всего стремились к господству над своими согражданами и единоверцами.

Короче говоря, это были честолюбивые интриганы. Делегаты отправились в Вифанию.

— Кто ты есть? — обратились они к Крестителю. — Не мессия ли ты, которого мы ожидаем?

— Ни в коем случае! — ответил Иоанн, — Я мессия? О нет, никак нет.

— Уж не Илия ли ты, который исчез несколько сот лет тому назад и теперь снова вернулся на землю?

— Нет, я не Илия.

— Но ты пророк, по крайней мере?

— Ни капельки.

— Так кто же ты, в конце-то концов?

— Я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь к господу! Фарисеям стало ясно, с кем они имеют дело. Однако один из них, считавший, что Иоанн не вправе купать своих посетителей, задал ему ещё такой вопрос:

— Какого же рожна ты крестишь, если ты не мессия, не Илия и не пророк? Уклоняясь от прямого ответа, Иоанн ответил:

— Ну, какое вам дело до того, что я крещу? Я крещу в воде, но стоит среди вас некто, которого вы не знаете: он-то и есть идущий за мною, но который стал впереди меня; и вот ему, который среди вас, я не достоин развязать ремень у обуви его! Весь этот бред приведен в Евангелии от Иоанна (глава 1:26-27).

Фарисеи были удовлетворены. Комплимент, содержавшийся в последней фразе Крестителя, каждый из них мог принять на свой счёт. Они возвратились в Иерусалим и доложили синедриону о результатах своего расследования.

Мнение их, вероятно, было таково:

— Мы видели Крестителя, друзья! Ну, и дурень! Право же, не часто услышишь, чтобы даже сумасшедший нёс такую околесицу! Мы не касаемся того, насколько он опасен. Если его устраивает сидеть в пустыне и драть там глотку, то пусть себе сидит на здоровье! Котелок у него не варит — вот в чём всё дело.

На другой день после визита фарисеев Иисус, который сошёл с высокой горы, куда он позволил уволочь себя дьяволу, в свою очередь явился к Иоанну Крестителю.

Едва только сын Захарии заметил своего родственника, он закричал:

— Вот он! Вот агнец божий! Вот тот, кто принял на себя все грехи мира! Присутствовавшие, не видя ни ягнёнка, ни барана, не обратили внимания на крики Иоанна.

А он продолжал:

— Я не знал его, не знал агнца божьего. Но он идёт за мною, и он выше меня, потому что был прежде меня.

— Ты уже об этом говорил, — заметил кто-то.

— Ну и что же? Я опять скажу. И если вы спросите, почему я крещу в воде, то знайте: затем, чтобы этот агнец явлен был Израилю.

Вокруг Иоанна стала собираться толпа. Присутствие любопытных подзадоривало Крестителя, и он распалялся все больше.

— Я видел святого духа, — кричал Иоанн, — я видел, видел его! С неба спустился голубь, уселся на агнца и остался на нём. Готов поклясться чем угодно, я не знал его. Но тот, кто послал меня крестить, сказал мне: «На кого увидишь духа сходящего и пребывающего на нём, тот есть крестящий духом святым» (Иоанн, 1:29-34).

Никому и в голову не пришло, что Иоанн имеет в виду Иисуса, и публика стала расходиться, на все лады толкуя безумие Крестителя.

На другой день Иоанн Креститель снова был на том же месте с двумя галилейскими рыбаками: Андреем и Иоанном, сыном Зеведеевым. Последний был совсем молоденький парнишка с длинными белокурыми волосами — ну, просто красавчик!

Мимо прошёл Иисус. На этот раз Креститель пальцем показал на сына Марии и вновь завёл свою шарманку:

— Обратите внимание на этого светлого шатена. Это и есть агнец божий, о котором я всё время толкую.

Иоанн и Андрей оставили Крестителя и последовали за Иисусом. Иисус обернулся и, увидя, что они идут за ним по пятам, спросил их:

— Что вы ищете? Они ответили ему:

— Скажите нам только, где вы живёте.

— Ну, если так, тогда пошли со мной, — сказал Иисус. Он привёл их в заброшенную хижину и, когда они вошли, плотно закрыл дверь. Было четыре часа пополудни.

Что происходило в хижине — об этом в евангелии ничего не говорится. О чём беседовало Слово со своими первыми двумя прилагательными, остаётся тайной.

Как бы там ни было, Андрей и красавчик Иоанн были очарованы своим новым знакомым. Андрей рассказал о нём своему брату Симону, тоже рыбаку, и привёл его к Иисусу.

Иисус обратился к Симону с такими словами:

— Ты Симон, не правда ли? Так вот, с сегодняшнего дня я тебя переименовываю, и будешь ты зваться Петром, что значит «камень».

Симон согласился, чтобы его называли Камнем. На другой день всё там же, на берегу Иордана, Иисус повстречал четвёртого галилеянина, по имени Филипп. Он был родом из Вифсаиды, из того же города, что и Андрей и Симон-Петр.

— Иди за мной, — сказал ему Иисус. — Кто меня любит, идет за мной.

Филипп пошёл за Иисусом.

Наконец, по настоянию Филиппа, к этой маленькой компании присоединился ещё и некий Нафанаил, сын Толмая (Бар-Толмей), названный по сему случаю Варфоломеем.

Когда его представили Иисусу, мессия сказал:

— Вот уж, право слово, настоящий иудей! Мне нравится этот хлопец!

— Послушай, откуда ты меня знаешь? — поинтересовался Варфоломей.

— Я тебя видел.

— Когда же это было?

— Прежде, чем назвал тебя Филипп.

— И где?

— Как где? Под смоковницей (Иоанн, 1:48-50).

— Вот так здорово! — воскликнул Варфоломей. — Ты и впрямь молодчина! Готов поручиться, что ты сын божий, царь Иудеи.

Иисус продолжал:

— Тебя это удивляет, милейший? Ты поверил, потому что я сказал, что видел тебя под смоковницей. Но это всё пустяки: дай только время, и ты ещё не такое увидишь!

— Что же такое я могу увидеть? — заинтересовался Варфоломей.

Остальные ученики тоже вопрошающе смотрели на Христа.

— Ты увидишь... вы увидите небо отверстым и ангелов божьих, восходящих и нисходящих ко мне (Иоанн, 1:50-51).

В предвкушении такого изумительного зрелища ученики заплясали от радости.

Так Иисус составил первоначальное ядро апостолов. В него вошли: Андрей, Иоанн, Симон-Петр, Варфоломей и Филипп.

Слово было дополнено пятью прилагательными — учениками, которые в свою очередь привлекли к нему новых приверженцев.

Дата добавления: 2015-10-24