секретное оружие евреев

В ХХ веке случилась ужасная катастрофа в истории еврейства, в разных странах произошли крутые повороты в его судьбах. Вместе с тем именно этот период стал вершиной расцвета еврейского юмора в Европе и Америке. Размышляя об уникальной жизнестойкости евреев, специалисты по иудаике приходят к выводу, что одной из ее причин является неистребимое чувство юмора. Ведь смех продлевает жизнь не только отдельным лицам, но и целым народам, способным шутить даже в труднейшие времена. Комедийное осмысление действительности почти всегда оставалось характерной чертой еврейского национального духа. Причем мажорному миросозерцанию евреев в значительной мере содействовал иудаизм как религия оптимизма, основанная на вере в милосердие Господа и пришествие Мессии. Беспросветная тоска и уныние осуждаются еврейскими мудрецами, а веселый настрой души расценивается как дар Божий, придающий силу противостоять злу. В псалмах Давида сказано: "Служите Богу в радости". А по словам Шолом Алейхема, "еврей смеется, чтобы не плакать".

В самые трудные времена юмор становился для евреев эффективным психологическим оружием в борьбе с оппонентами, врагами и собственными комплексами, прежде всего — специфическим средством защиты от юдофобии. "С тех пор как вышло из обычая носить шпагу, совершенно необходимо иметь остроумие", полагал Гейне. В Веймарской республике это отлично понимали издатели юмористических журналов, авторы политических фарсов и карикатур, наступательно сражавшиеся против разгула антисемитизма оружием сатиры. Недаром Гитлер, угрожая уничтожить евреев, орал в рейхстаге: "Посмотрим, будут ли они и тогда смеяться над нами". Естественно, во времена тотальных репрессий возможности для насмешек над юдофобами предельно сужаются до нелегальных острот. Но даже перед лицом смерти узники гетто и концлагерей, преодолевая страх и отчаяние, находили в себе душевные силы для смеха над палачами. А опыт советских евреев свидетельствует, что единственно возможным способом борьбы с властью обычно оставались анонимные политические анекдоты. "Каждый из них был звонкой пощечиной "совку", тем частным бунтом и маленьким удовольствием, которые мог позволить себе среднестатистический "строитель коммунизма" в удушающей атмосфере всеобщей лжи и страха ради того, чтобы все-таки чувствовать себя человеком", — писал рав А.Штейнзальц. Напротив, там и тогда, где и когда возникает реальная свобода слова, вероисповедания и творческого самовыражения, еврейское остроумие открыто проявляется во всевозможных формах, включая воинствующую сатиру, как это произошло в США и Израиле.

Своеобразие юмора у евреев состоит в том, что большей частью он направлен на их собственные слабости и недостатки. Фрейд подчеркнул, что не знает другого народа, который был бы способен так смеяться над собой, порой саркастически. Чтобы выстоять и сохранить себя как этнос, нужно прежде всего суметь видеть смешное в себе. "Не стыдитесь и не бойтесь тех, кто смеется над вами", — сказано в кодексе законов "Шулхан Орух". Вместе с тем, оставаясь на протяжении веков изолированным меньшинством среди враждебного большинства, евреи всячески избегали острых шуток по поводу чужих обычаев и нравов, предпочитая высмеивать прежде всего свой характер и образ жизни. Эта скрытая самоирония позволяла им в какой-то мере упреждать и смягчать злобные насмешки со стороны неевреев. Казалось бы, никакая другая нация не делала себя так безжалостно мишенью собственного остроумия, будто провоцируя других на высмеивание ее негативных сторон. В то же время это качество свидетельствует об успешном преодолении ею комплекса неполноценности и утверждении уверенности в своих достоинствах. Такая превентивная самокритика в юмористических тонах, способствуя самопознанию и росту самосознания, побуждала передовые слои еврейства к духовно-нравственному самосовершенствованию. Однако частичная отстраненность от объекта смеха, полезная для адекватной оценки комического в себе и соплеменниках, не должна перерастать в самоотчуждение, возникающее у тех, кто противопоставляют себя своей нации. Тогда юмор неизбежно становится сардонической насмешкой с антисемитским душком, что нередко обнаруживается во взаимных сатирических выпадах представителей разных этнокультурных групп израильтян.

Гуманность является важным отличительным признаком подлинно еврейского юмора, вытекающим из этики иудаизма: "Возлюби ближнего твоего, как себя самого!" (Ваикра, 19:18); "Не делай другому того, чего себе не желаешь" (Талмуд, Гиллель). Смех, даже в остросатирической форме сарказма, для нравственно развитого еврея несовместим с оскорблением достоинства личности, ее унижением по расово-этническим, физическим или умственным признакам. Однако и среди иудейского племени порой встречаются эгоисты и даже садисты, получающие удовлетворение от некорректных насмешек над слабыми и ранимыми, своими и чужими. Вспоминаю, как в детстве, узнав о моем плохом первоапрельском розыгрыше инвалида, бабушка стыдила меня: "Евреи так зло не шутят!" Позже я неоднократно убеждался в том, что доброжелательность, толерантность, снисходительность в еврейском остроумии явно доминируют, по крайней мере в его лучших образцах. Этим, например, мудрый мягкий юмор М.Жванецкого отличается от язвительного смеха М.Задорного.

Высокое качество юмора у евреев — общепризнанное достоинство его лучших образцов. Оно проявляется прежде всего в остроумии как способности воспринимать и воссоздавать смешное в виде тонкой шутки, удачной остроты, каламбура посредством живого гибкого мышления. Изобретательность и находчивость исторически формировалась у евреев в процессе трудовой и познавательной активности в условиях жесткой конкуренции, а это способствовало тому, что острота ума и языка оттачивалась у них и в сфере комического. При этом она обнаруживается нередко экспромтом в разного рода "хохмах", репликах, розыгрышах, эпиграммах, афоризмах и т.п. Остроумный анекдот, как правило, предельно краток и двусмыслен, имеет внутренний подтекст и скрытую изюминку. Очевидно, это имел в виду Бабель, характеризуя образную речь своего литературного героя: "Беня говорил мало, но он говорил смачно".

Сегодня цели и мотивы, содержание и способы реализации еврейского остроумия меняются. Объектами смеха становятся всевозможные, в том числе ранее запретные темы — политика и экономика, религия и культура, быт и семья, секс и любовь. При этом юмор евреев вооружен более широким арсеналом личностных и технических средств, форм и жанров. Вместе с тем современные евреи нередко подвергают осмеянию всё без оглядки, а стремление смешить публику любой ценой превращается в самоцель. Притом утрачивается чувство меры и вкус к полноценному юмору, о чем свидетельствует распространенность плоских шуток, глупых острот, пошлых и грубых анекдотов. Остроумие замещается дешевым зубоскальством, безвкусицей. Кое-кто даже полагает, что истинно еврейский юмор постепенно деградирует. Так, социолог Зальция Ландман утверждала, будто он не имеет будущего, поскольку исчезли питавшие его в прошлом поводы: обреченность, страх перед будущим, отчаяние. Согласится с этим трудно — ведь сущность еврейской ментальности сохраняется, и чувство комического у нас остается неизменным, и темы для смеха над собой и другими не истощаются. А, значит, еврейский юмор по-прежнему будет веселить и радовать нас, побуждая к новым размышлениям и деяниям.

Дата добавления: 2015-10-24