Chapter three

CHAPTER ONE

В Лондоне было традиционно холодно и мокро, дождь не прекращался уже третьи сутки к ряду. Город тонул в сером цвете, люди прятались под куполами зонтов. Ведь это всего лишь вода капает с неба – чего все так боятся? Куда спешат? Себастьян медленно брел по улице, нарочно подставляя лицо под капли дождя. Руки были спрятаны в карманы брюк, куртка и кепка уже насквозь мокрые – но он и не собирался ускорять шаг. Просто шел. Медленными, размеренными шагами, что-то тихо напевая под нос. Прогулявшись по мосту, он, по привычке, свернул на тропу, ведущую куда-то вниз, к реке. Никто бы и не подумал, что по этой «тропинке к водопою», можно было куда-то попасть. Но Моран ходил так вот уже год. Он перескочил через ограду, умело преодолел препятствие в виде грязевого потока, и, наконец, оказался перед небольшим зданием, по ступеньки утопшим в той же грязи. Покосившийся одноэтажный дом, со скромной вывеской «У Барси», не был настолько уж безобиден, как могло показаться. У лестницы стояла лавка, на которой неизменно ночевало двое бездомных. Незнающие люди могли дать им мелочи, а потом пройти в дом. Но не Моран. Он же, наоборот, подошел и пнул одного из них.
- Просыпайся, Фил,- сквозь зубы процедил он,- Подрывайся и веди меня в «лавку».
- Черт, чудак, что же ты такой грубый?..
Ворох ткани и каких-то огрызков зашевелилась, все более и более начиная напоминать человека.
Бездомный раскрыл глаза и сел, опустив ноги прямо в лужу.
- Ты меня грубым еще не видел,- Себастьян прищурился,- Ну же, веди меня.
- Я пас,- он осмотрел проливной дождь за границами своего укрытия,- Новичок!
Он стянул одеяло с лавки, и оказалось, что бездомных там было по-прежнему двое. Но второй – на сей раз – была девушка. Она окинула Морана взглядом своих иссиня черных глаз. Во взгляде было что-то от забитого пса, но так же был вызов – манера волка. Полковник улыбнулся, наблюдая, как она обмороженными пальцами укутывала себя снова в одеяло, на сей раз, сделав из него что-то напоминающее верхнюю одежду.
- Я поняла, ты тут не впервой,- процедила она.- Куда идти, знаешь?
- Иди с ним, Анжела, он вип-клиент.
Девушка прыснула, но заметив, что лицо Себастьяна по-прежнему не выявляло никаких эмоций, она и сама тут же стала серьезной. Указала на тропинку, уходящую еще ближе в воде, куда-то вниз, между двумя старыми ветвистыми дубами.
- Милости прошу к нашему шалашу,- она улыбнулась,- Думаю, босс вас ждет.
Моран осмотрелся по сторонам, убедился, что за ними не следят. Только после этого он принял приглашение столь немиловидной особи и проследовал за ней. Второй бездомный, потянувшись, лег обратно, снова укутавшись в свои обрывки.
-
Себастьян прошелся между ровными рядами полок, осмотрел товар и снова вернулся к кассе. За прилавком сидел старикан в кожаных штанах и жилетке, бандане с черепом. Он время от времени нервным жестом смахивал челку с глаз. Своими почти бесцветными глазами он, не отрываясь, наблюдал за Мораном. Лишь пару раз он перевел взгляд на второго посетителя, что в тот момент взял Browning L9A1 и нацелился им в окно.
- Мистер Мориарти, мы же договаривались, вы никуда не стреляетесь…
- Не в твоем положении со мной о чем-то договариваться,- прошипел тот, но пистолет все же отложил, хоть и неохотно. Парень окинул взглядом полки с оружием и прошел в отдел крупнокалиберного. На его лице тут же заиграла недобрая улыбка. Лицо Барси тоже изменилось, он виновато глянул на Морана, потом на второго.
- Себастьян, ты выбрал? Понимаешь, за этим нужен глаз да глаз…
- Конечно, конечно,- полковник окинул все еще раз взглядом и потянулся к одной из винтовок,- Знаешь, я давно на нее смотрю. Что о ней расскажешь?
- Новенькая, только с завода. С 80-ых выпускается, но это – новая партия. Производства Accuracy International L96. Знаешь, на них воевали в Хельмонде. Не слышал, чтоб кто-то жаловался…
- Максимальная дальность выстрела?
- За полторы тысячи,- Барси покрутил винтовку в руках, протянул клиенту,- Но рекорд за две…
- Количество зарядов?
- Десяточка.
- Перезарядка ручная?
- Скользящий затвор. Как ты любишь.
- Славно,- Моран приставил приклад к плечу, прицелился в стоящую на другом конце дома бутылку, щелкнул затвор,- Мне она нравится. Хороша, малышка.
- И вес у нее отличный. Всего 6,8 килограмма. Если без оптики,- Барси наблюдал за каждым движением парня с какой-то опаской, не отходя ни на шаг,- А тебе то зачем?
- Нужно, Барси. Сколько раз повторять, не лезь не в свое дело.
- Но…
- Когда-то тебя за это убьют. Помнишь, я говорил? – встрял в разговор второй посетитель, теперь уже сжимавший в руке Нагана, с интересом рассматривая его,- А как это перезаряжается?
- Мистер Мориарти, минутку. Я еще не закончил,- Барси обернулся к Морану,- Берешь?
- А что насчет цены? Ты уступишь?
- Боюсь, и пятидесятипроцентная скидки в этом случае – не вариант,- буркнул посетитель, откровенно раздраженный поведением владельца оружейного магазина,- Золотые горы…
- Всего ничего, Себастьян.
- Ну? – Моран перестал рассматривать все через прицел и обернулся к продавцу,- Сколько?
- Двадцать три тысячи стерлингов.
Он тут же сник, положил винтовку на прилавок. С каменным лицом снова принялся рассматривать оружие, представленное на полках. Барси с непониманием наблюдал за движениями клиента.
- А есть что-то похожее, но дешевле? Я не могу это себе позволить на зарплату охранника…
- Себастьян, ты же понимаешь…
- Да, цена пропорциональна качеству. Значит, ничего? Ну, я тогда пойду.
Он коротко кивнул на армейский манер, попрощавшись сразу и с продавцом и с посетителем, что змеей вился за его спиной, норовил поскорее проскользнуть к прилавку. Он вышел на улицу и тут же, почти по колено, ввяз в грязь. Дождь нещадно бил каплями по лицу, затекал за ворот. На душе у Морана было настолько гадко, что он даже не начал ругаться, что было для него привычно, а просто отряхнул ноги и пошел дальше. Проходя мимо логова бездомных, он скрипнул зубами, так как те двое смотрели на него, ухмылялись:
- Что? Ничего не пришлось по вкусу? Или денежек не хватило?
- Поверь, я и без оружия тебя прикончу,- процедил сквозь стиснутые зубы он, проходя дальше. Анжела хотела было крикнуть, видимо, что-то ему вслед. Но старик, более опытный в таких делах, вовремя заткнул ей рот. Знал, что Себастьян обязательно выполнит то, о чем пригрозил. Уже не раз он ощущал сильные пальцы на своей шее. И если бы Барси не выбегал следом, то было бы два новеньких на этой лавке, а не один. Но на этот раз, хозяин вряд ли бросится за ним, вряд ли оставит того клиента самого в магазине…
Но у Морана совершенно не было никакого желание кого-то убивать. Ну, во всяком случае, не было желания убивать бомжей у единственного продавца оружия, который понимал, что ему – страннейшему из его клиентов – нужно. Поэтому Себастьян стиснул кулаки и пошел дальше.
Он уже перелазил через ограждение на мосту, когда вдруг услышал быстрые шаги за своей спиной. Встрепенулся, был готов драться, убить человека, если вдруг тот окажется врагом.
- Эй, служивый,- протянул голос, рука опустилась ему на плечо,- Ты кое-что забыл.
Себастьян обернулся, тут же столкнувшись с тем самым клиентом, который ранее ошивался в забегаловке Барси. Тот сунул ему в руку какой-то мешок, а потом, все так же безумно улыбаясь, пошел прочь. Моран оторопело сжимал сумку. Он заглянул в нее и опешил.
- Но…я…-он хотел что-то сказать, но все слова стали в горле колом,- Почему?
- Это мой подарок тебе, Себастьян,- пропел человек, открывая дверь дорого Ягуара, запрыгивая внутрь. Машина с рыком сорвалась с места и умчалась по мосту, оставляя растерянного парня наедине с его подарком. Он снова взглянул на содержимое и вдруг, практически истерически, засмеялся. Там – внутри – лежала та самая винтовка L96, которую он просто не смог себе позволить. Забросив сумку на плечо, Моран побрел дальше, перескакивая через лужи.
Кто этот парень? Что это только что было? За что подарки за двадцать с лишним тысяч фунтов? – он не знал, и не особо хотел бы узнать. Лишь радовался, что удача его не оставила.
-
Себастьян стоял посреди поляны, щурясь от нещадно палящего солнца. Вот тебе и Лондон, вот тебе и туманный Альбион, где собственно туман или просто хмурая погода бывает так же часто, как и в любой другой стране мира – то есть, не очень уж и часто. Но это лето было чересчур уж жарким. Моран стоял в одних лишь шортах цвета хаки, с винтовкой наперевес, и осматривался.
Метрах в пятистах от него стояла лавочка, но которой он выставил в ряд десять стеклянных пивных бутылок, которые осушил накануне вечером. В голове до сих пор по этому поводу шли разногласия – две мысли никак не могли найти компромисс. Одна твердила, что нужно тренироваться в стрельбе, а вторая буквально вопила, билась в агониях, уверяла, что единственный правильный выход – удвоить количество пустых бутылок на лавке, а стрельбу отложить до следующего дня. Но все же, первая идея показалась парню более адекватной – вторую такую попойку его печень вряд ли бы выдержала.
Он стянул винтовку с плеча. Покрутил в руках, проверяя, все ли в порядке. Через прицел осмотрел каждую из десяти предполагаемых целей. Бутылки призывно поблескивали на солнце, словно приглашая выстрелить по ним. У Морана забурлила в венах кровь – проснулся охотничий инстинкт, который не так давно (а именно после ухода из армии) впал в спячку. По своей природе он был хищник, он вечно кого-то преследовал, одолевал. Но последние дни службы немного подпортили как его здоровье, так и его инстинкты. Но теперь, не смотря ни на что, он был настроен вернуть все в норму. Поэтому, уперев винтовку прикладом в плечо, он стал в стойку. Прицелился.
- Главное – это дыхание. От него очень многое зависит. Если ты не сможешь совладеть с собой, утихомирить свой пульс, свои вдохи и выдохи – вряд ли у тебя что-то дельное выйдет,- примерно так говорил полковник Джекобсон на полигоне, когда Моран только пришел служить. И он был прав. Каждый раз, когда он хаотично втягивал воздух, послужили ему уроком. После пробежки длинною в два километра Себастьян не мог стрелять метко, не приведя в норму дыхание. А если же дышал он размеренно – минимальным результатом для него было попадание в девятку.
Вдох-выдох.
Себастьян повел плечом, словно сбрасывая что-то с него. Он знал, какова отдача у этой «крошки», знал, чего от нее ожидать. Но оно того стоило – стреляла она просто отменно.
Вдох-выдох.
Он нашел через прицел горлышко одной из бутылок. Теперь эмблема с изображением льва была как раз в центре расчерченного круга оптического прицела. Себастьян хищно улыбнулся тому льву.
Вдох-выдох.
Палец уверенно лежал на курке, готовый в любой момент привести механизм в действие. В любую секунду пуля была голова вырваться со ствола и разнести бутылку в дребезги. Но пока было рано. Дыхание было хриплым, вдохи - слишком хаотичными. Давало о себе знать отсутствие нагрузок.
Вдох-выдох.
Себастьян слышал где-то в горле собственное сердцебиение. Оно не сбивало, а наоборот, задавало правильный ритм. Он задержал дыхание. Продолжил заполнять легкие, но на сей раз, равномерно.
Вдох-выдох-вдох.
Звук выстрела разнесся над поляной, поднимая воронов с насиженных мест. Послышался треск, щелчок затвора. Отдача чуть не выбила оружие из его рук. Но он все же устоял на ногах. Опустил винтовку, разминая при этом затекшее от недюжинной силы удара плечо. С улыбкой посмотрел на результат – лишь осколки остались от первой бутылки. Они поблескивали на солнце пуще прежнего.
Довольный собой, Моран снова прицелился. Высадив всю обойму – оставшиеся девять патронов – он ни разу не промазал. Все бутылки разлетелись на осколки, засыпая истлевшую землю тысячами драгоценных камней. Себастьян приложил ладонь ребром ко лбу, заслоняя глаза от солнца. Лавочка была пуста, если не считать осколков. Он повесил винтовку на плечо и побрел по направлению к своему небольшому домику, что словно отшельник, расположился на немалом расстоянии от поселения. Парень шел, пиная ногами камни, и думал о том, что ему предстояло еще пройти.
-
Ему снился сон. Тот же сон, что и каждую ночь в течение года. Он бежал по полю, а сзади него подрывались его же ребята на минах. Он спотыкался об обожженное тело полковника Джекобсона и падал, измазываясь в его кровь. Он ронял ружье, с него слетали очки, что хоть как-то спасали от песчаной бури, а он продолжал бежать дальше, бросая своих на поле боя. Он бежал, но не потому, что ему этого хотелось, а потому что у него просто уже не было другого выхода…
Кто-то, когда он еще не был солдатом, сказал: «Беги, если видишь, что ситуации помочь не можешь».
И вот в тот раз, наблюдая, как вражеские самолеты нещадно бомбят их лагерь, Себастьян понял, что тут он бессилен. И умирать ему не хотелось – слишком молод и хорош собой он был. Поэтому-то он и бежал, внимая совету. Перепрыгивал через трупы и поваленные деревья, время от времени выдавая очереди в том или ином направлении. И казалось, он бежал вечно. Бежал, бежал…
-
Себастьян проснулся, как обычно, в тот момент, когда мимо его виска во сне свистела пуля. Горошины холодного пота скатывались по его шее, спине и лбу, а на глазах стояли скупые слезы. Он уткнулся лицом в подушку и тихо застонал, прогоняя то состояние, когда ты, вроде бы, уже и не спишь, но в то же время, тебя еще преследуют те образы. Сон наяву. Точнее, Ад на земле.
Стряхнув с себя остатки кошмара, Моран откинул сбитое в ком одеяло и опустил ноги с кровати, прислонив ступни к холодному деревянному покрытию на полу. Это немного помогло, окончательно вернуло его в реальность. Он встал, подтянул боксеры и пошел в кухню.
Его дом был, на удивление, светлым и чистым. Ну, если не считать разбросанной одежды, которая время от времени занимала свои места на пестром ковре в гостиной. Когда он, как вчера, например, приходил домой без сил, он просто раздевался на ходу, оставляя части своего гардероба то там, то тут. В этот раз он нашел свои брюки на стуле в кухне, хотя все остальные вещи были в другой комнате. Моран не стал их одевать, просто перевесил на соседний стул, а сел на первый.
Часы пробили семь. Самое время для утренней пробежки, сил на которую, как ни странно, у смертельно устающего на работе охранника, было достаточно. Возможно, кому другому можно было бы одолжить одну треть. Себастьян отыскал в шкафу с расшатанными дверцами футболку серого цвета, на столе нашел свои шорты. Минуты хватает ему на то, чтоб быть полностью готовым.
-
Он делает первые шаги навстречу восходящему солнцу. Природа упоительно красива, но солдату до этого никакого дела. Он смотрит лишь на песчаную дорогу, наблюдая за облачками красной пыли, которую поднимают его ноги на каждом шаге. Он слышит лишь свое дыхание и топот ног.
Моран бежит мимо реки, мимо редкого леса, за которым виднеется железная дорога. И, наконец, он подбегает к свалке. Здесь обычно его пробежка заканчивалась, но нет, не сегодня. Он, пронырнув под цепью, заменяющей ворота, оказывается на одинокой тропинке, что извивается между грудами никому не нужный вещей. Он еще не знает, что он ищет. Это должно быть что-то, что послужило бы хорошей целью. По бутылкам и дети в тире стреляют, а дома из ненужных вещей у него, пожалуй, остался только телевизор, который он включал трижды за весь год. Поэтому-то он сюда и пришел.
Зорким взглядом Моран осматривал мусор, продолжая пробежку. Вот детская коляска с отбитым колесом, вот холодильник с оторванной дверцей, вот велосипед с выгнутой рамой, вот рука…
Рука? Себастьян вернулся по тропинке на пару метров назад и остановился. Из груды хлама, между покрышкой от старого форда и разорванным аккордеоном, действительно торчала рука. Моран видел множество трупов, но его ничуть не радовала перспектива найти еще один тут. Он приближается к покрышке и, наклонившись через нее, касается руки. Вздох облегчения срывается с его губ.
-Пластмассовая… - Себастьян смеется, еле удержавшись на ногах, и хватается за эту руку. Прикладывает немного больше усилий, чем рассчитывал, и все же вытягивает того, кому принадлежала та конечность. Потрепанный однорукий манекен в человеческий рост.
Чем тебе не цель?..
Удовлетворенный находкой, Моран возвращается восвояси, закинув манекена, которому дал имя Крис, на плечо. Он ставит его в сотне метров от дома, а сам заходит внутрь. Находит винтовку, которая мирно покоится на почетном месте на стене, где размещено все его оружие.
- Ну что ж, Крис, пришло время поиграть,- перезаряжая, шипит он и улыбается,- Поехали!..
-
Всадив три пачки патронов (по 20 штук каждая) в манекен, Моран решил, что можно все-таки уже отправляться на завтрак. Он сложил винтовку в мешок, в котором она была подарена ему тем сумасшедшим, а потом спрятал ее в шкаф, поставив за ровными рядами висящих там однообразных джинсов, что отличались, возможно, только формой карманов и годом пошива.
Потом вернулся в кухню. На столе, помимо его туфель, лежала газета и пакет с фастфудом. Забросив последнее в микроволновую печь, он сел за стол и придвинул к себе газету. На первой странице была напечатана фотография депутата, его лицо занимало примерно три четверти листа. Впившись взглядом в это ненавистное лицо, Себастьян заиграл желваками на скулах. Перевернув страницу, он нашел взглядом статью, возле которой было то же фото, только порядком меньше.
- Кристофер Энсин,- вкладывая всю ненависть, на которую вообще был способен человек, прочитал вслух, написанное в углу имя, Моран, оскалившись,- Чертов герой войны…
Перечитав статью, он подчеркнул два абзаца, сделал пару выписок, начиркав какие-то слова в той же газете, на последней странице. Там были какие-то сведения о том, что скоро этот самый Энсин приедет в Лондон. О том, где и когда его ждать, где можно встретить. Все это оказалось Морану очень важной информацией. Потом он развернул перед собой карту и осмотрел ее, отмечая, теперь уже на ней, какие-то знаки, делая коротки подписи нервным, острым почерком.
Вернувшись к газете, Себастьян еще раз проверяет дату. Одиннадцатое сентября.
Глянув на часы, он вдруг понял, что это завтра. Уверенности в нем все больше, она растет с каждым днем. Но теперь он уже на все миллион процентов уверен, что не оставит это все просто так.
Микроволновая печь пронзительно вопит, сообщая о том, что блюдо под названием «смерть желудка» уже подогрето и готово к употреблению. И Моран достает пакет и приступает к еде.
-
Проснувшись с солнцем, Себастьян скатился с кровати и пошел в ванную. Ему снова снился тот сон. Тот его вечный кошмар, который снился ему из ночи в ночь. Но на сей раз, он был более яркий, более красочный. Он заметил те детали, которые раньше оставлял без внимания. Например, раньше он не видел спасательный вертолет на горизонте, когда перепрыгивал через очередного солдата. И не чувствовал, как что-то ужалило его в бок. Он просто бежал и ничего вокруг не видел, кроме смерти.
Моран думал об этом, сбривая отросшую за пару дней щетину. Немного рыжеватая, но все же ближе к русому, она ему подходила, но с ней он был как-то более запоминающимся.
А в тот день он должен быть невидимкой. Поэтому, бороду долой.
Влив в себя адски горячий кофе и всыпав в желудок чертовски твердые гренки, Себастьян облачился в белую парадную рубашку и серые штаны, в которых ходил только на день святого Патрика и Рождество. Винтовка уже лежала в сумке, он лишь закинул ее на плечи. Оседлав мотоцикл, Себастьян осмотрел свой дом еще раз. Если что-то пойдет не так – он сюда не вернется…
-
Трижды проехав мимо Парламента, Моран изучил примерное расположение домов. Остановившись у здания, что было на его карте обозначено огромным красным крестиком, он слез с мотоцикла. На секунду замерев, даже перестав дышать, он кожей ловил ветер. Так, ветер северный. Придется стрелять немного южнее, чтоб попасть точно в цель. Но это еще не самое сложное.
Нужно было обдумать пути отхода.
Он ломал себе голову по этому вопросу в течение всей ночи, но так толком и не смог ничего придумать. А сейчас, оказавшись на будущем месте преступления, он расслабился. Совсем не нервничал, не хотел ничего перепроверять. Просто поднялся по ступенькам на крышу и замер, наслаждаясь видом. Розовеющее небо, проплывающие мимо алые облака. Их словно уже раскрасил своей кровью пока еще не убитый Мораном человек. Ярко-красные разводы небес…
Себастьян сбросил с плеча сумку и начал готовить все к тому, зачем сюда пришел. Он расчистил для себя площадку, зарядил винтовку, осмотрел местность. До прибытия Криса оставалось три часа. У Морана было еще время все обдумать, передумать… Ну нет, он был уверен в том, что делал.

CHAPTER TWO

Себастьян лежал на шершавом покрытии старой школы, рассматривая площадку перед парламентом через оптический прицел. Раз за разом, натыкаясь на незнакомые лица, он в последний момент убирал руку с курка. Он отдергивал себя каждый раз, в любой момент был готов выстрелить. Он готов был дать волю механизму в своих руках – этой машине смерти облаченной в простую форму.
Он был готов покончить с очередной мерзкой жизнью одним точным выстрелом.
Морана лежал неподвижно вот уже час, почти не дыша. Только время от времени разминал поочередно затекшие кисти, выбивал пальцами ритм на стволе винтовки, возвращая кровообращение. Он был, как тигр, сидящий в зарослях индийских джунглей, дожидаясь пока его жертва вылезет из норки. Он был готов оттолкнуться всеми четырьмя лапами и в считанные секунды преодолеть расстояние, разделяющее их. И тогда ничто не смогло бы остановить отставного солдата от свершения правосудия. Себастьян был готов впиться зубами в глотку тошнотворного Криса, который вот-вот должен был появиться на этой самой площади…
Вдруг перед глазами, в расчерченном круге, появилось лицо виновника этого торжества. Он был в сером костюме, с дипломатом в руке. Позади плелись два охранника, обмениваясь короткими фразами. Про себя Моран отметил, что он-то себя так с объектом обычно не ведет. А потом мысленно добавил, что такой «объект» вообще беречь не стоило. Легче было самому застрелить, да не мучиться. Но с другой стороны, если сейчас один из головорезов решил бы всадить пулю боссу в висок, то Себастьян был бы лишен одного из величайших удовольствий, когда-либо ему доступных.
Приняв боевое положение, он прицелился лучше.
- Дыхание, Себ, дыхание,- шепнул он себе, перезаряжая винтовку. Та тихо щелкнула.
Его сердце билось на удивление ровно; дыхание стало ровным еще до того, как Крис и его ребята вышли из-за неудачно оставленного дабл-дейкера с огромным постером, с лицом того самого депутата, на весь бок. Он взвел курок, хищно улыбаясь в прицел.
- Ты убит,- шепнул Себастьян, пуская пулю. Она беззвучно преодолела расстояние между стволом и головой Криса – примерно восемьсот метров – и вошла в его череп прямо над глазом. Возможно, один из его ребят услышал тихий крик, который тот издал, когда сталь пробила кость. Может быть, они даже слышали хруст его черепной коробки. Но оба среагировали лишь в тот момент, когда безжизненное тело упало на землю. В тот момент уже ничем нельзя было помочь.
Себастьян перекатился на спину, отложил винтовку в сторону. Он лежал и смотрел на глубокое голубое небо над собой, что было словно выгнуто дугой. Он сделал то, о чем бредил весь этот год.
И что же ему делать дальше? Что?
Он расстегнул верхнюю пуговичку рубашки и закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Сейчас они пока пытаются выяснить, кто это сотворил и откуда был сделан выстрел, а через считанные минуты поднимут тревогу. Моран лежал и представлял обложки завтрашних газет. Там снова будет лицо Криса. Но на ней раз это будет некролог, а не статья, восхваляющая не совершенные деяния.
Вдруг послышались тихие хлопки. Словно одинокий запоздалый зритель – единственный, кто пришел на ту дрянную постановку – все же решил порадовать актера своим лицемерным вниманием.
Короткие звонкие хлопки, отражаясь от стен окружающих их зданий, эхом врезались в сознание.
Хлоп, хлоп, хлоп…
Себастьян поднялся на локтях, в тот же момент, рыская по заднему карману брюк в поиске хотя бы ножа. Но его там не оказалось. Он лежал, протягивая руку к винтовке и сверлил зрителя взглядом.
- Браво,- пропел тот, белозубо улыбаясь,- Браво! А на бис можно?..
-
- А можно на бис? – он улыбался слишком широко и как-то по-волчьи, оголяя все верхние зубы. Он смотрел с издевкой и немым вызовом, словно мысленно приглашал Себастьяна на поединок. Парень хлопал в ладоши, все еще сидя на парапете, опираясь спиной на чью-то антенну. Моран улыбнулся мысли о том, что сейчас кто-то жалуется, что телевизор не пашет, а обвиняет во всем этот вовсе не таинственного незнакомца на крыше. Хотя, не такой уж он и незнакомец. Он был уверен, что знал его, но никак не мог понять, откуда…
- Это было красиво, Себастьян,- пропел тот, поднимаясь на ноги, продолжая тихо аплодировать. Потом он убрал руки в карманы брюк и, пошатываясь из стороны в сторону, пошел к Себастьяну. Тот, наконец, нашел нож, который, как оказалось, ранее переложил в ботинок. Он поднялся на ноги одним резким движением, выпрямившись во всю высоту своего немалого роста. Блеснуло лезвие на солнце, он оскалился.
- Тихо, тихо, тихо,- парень в костюме в невинном жесте поднял руки,- Ты хочешь совершить два убийства за раз? Ничего не слиплентся?
- Кто ты? – перебрасывая нож из руки в руку, спросил Моран,- Я тебя знаю…
- Возможно,- второй пожал плечами, опуская глаза, словно от смущения,- А может быть, это я тебя знаю. Знаешь ли, Себастьян, здесь множество вариантов…
- Кто ты? – уверенно повторил снайпер свой вопрос.
- Мы встречаем лишь тех людей, что уже есть в нашем сознании.
- Кто ты такой? – он угрожающе быстро сделал шаг по направлению к тому парню, выбросив руку с трехгранным ножом вперед. Еще чуть-чуть и лезвие полоснуло бы того по руке,- И хватит мне тут философии.
- Я не буду говорить. Ты сам вспомнишь,- он улыбался,- Ты убил того идиота из моего подарка. Да-да, именно эту винтовку я тебе подарил.
- Мистер…Мориарти? – осторожно спросил Себастьян,- Какого черта вам от меня надо?
- О, ты меня запомнил. Как мило,- на его лице появилось выражение детского восторга. Он посмотрел на нож и шепнул, как-будто по секрету,- Ты можешь его опустить.
- Ни в коем случае. Адекватные люди не делают незнакомцам подарки за двадцать три тысячи. Черт, да это же моя зарплата за полгода! – Моран провернул нож,- Нет, не опущу.
- Ой да ладно тебе! – Мориарти закатил глаза, доставая из-под пиджака пистолет. Тот самый Browning, который он выбирал в момент их первой встречи,- Ну, перестань. Моя игрушка страшнее твоей будет.
- О, так Барси тебя научил этим пользоваться? – скептически подметил Себастьян, бросив короткий взгляд на оружие, а потом снова на его лицо,- Небось и стрелять умеешь?
- О, то было не больше, чем театр.
- Для Барси?
- Для тебя. А тот жирный расхититель оружейных ресурсов Мексики больше не будет меня раздражать своей мерзкой миной,- он поморщился,- Опусти оружие, Басти.
Себастьян нахмурился. Никто и никогда не давал ему прозвищ – даже в армии. Все настолько боялись его свирепого взгляда и этого трехгранного ножа, что не осмеливались называть его как-либо помимо его имени или звания.
И тут этот…человек-загадка.
Этот человек-парадокс.
Это человек-отсутствие-здравого-смысла.
Он пригрозил ему пистолетом и так спокойной и мило улыбнулся, что у того мурашки дружно перебежали с затылка на пятки. Себастьян бросил нож на пол и показал пустые руки.
- Молодец мальчик,- Мориарти спрятал пистолет,- А стреляю я отменно, к твоему сведению.
- Хотелось бы посмотреть…
- О, можно будет устроить,- он сделал шаг к нему,- Я Джеймс.
- Себастьян,- протягивает руку,- Себастьян Моран.
- Я знаю тебя, Басти. Лучше, чем любого в этом городе. Лучше, чем себя, возможно.
На лице солдата отразилось непонимание, но он ее успел задать свой вопрос. Внизу послышался вой сирен. Мориарти наклонился через край и, присвистнув, рассмеялся.
- По твою душу выслали лучших из лучших.
- Черт,- Себастьян посмотрел на площадку перед входом в школу, где стоял его мотоцикл,- И как мне теперь туда добраться?
- Предоставь это мне,- он улыбнулся, достав телефон, набрал какой-то номер,- Мэг, захвати нас на пересечении Бейкер и Стоун стрит. Да, нас. Я буду не один. Только тихо.
Спрятав телефон обратно в карман, он поднял с пола нож Себастьяна и вручил ему. В тот момент, когда служивый забирал оружие, они соприкоснулись кожей. И он хотел отдернуть руку, до такой степени холодной была кожа нового знакомого. Мягкая холодная кожа.
- Нужно бежать, а то что-то они стихли,- он кивает в сторону собравшейся полиции,- Это значит, что напали на след. Ты же не хочешь оказаться за решеткой, Басти?
- Ни в коем случае.
- Тогда иди следом. Доверься мне,- шепнул Джеймс, тут же направившись к пожарной лестнице, ведущей вниз – на крышу соседнего здания, которое, по-видимому, строилось намного позже этой злосчастной школы. Мориарти стоял уже на верхней ступеньке, когда мельком глянул на Морана и поманил к себе. Себастьян, лишь мгновение посомневавшись, тут же побежал за ним следом, на ходу укладывая винтовку в сумку. Он перескочил через невысокую ограду. Одной рукой цепляясь за перила, он спускался следом за Джимом. Тот соскочил на асфальт с высоты примерно трех метров, отряхнул пиджак, поправил волосы, на которые было нанесено столько геля, что смыть его было почти нереально, и пошел по узкому переулку. Себастьян последовал за ним. В его голове было слишком много мыслей.
О том, кто это Мориарти. Зачем он это делает? Какая ему выгода? Как он его нашел? Что…
- Запрыгивай,- совершенно другим голосом – не таким мягким и неуравновешенным, как ранее – проговорил Джеймс, открывая перед ним заднюю дверь шикарного Ягуара,- Ну!
- Но я…
- Давай, скромница! Никто тебя за это не съест.
Сзади послышался вой сирен, голоса полицейских. Завопила сигнализация на мотоцикле Себастьяна. Он посмотрел в том направлении, хотел побежать. На удивление сильная рука ухватила его за ворот и затолкнула на заднее сидение машины, а сам Джеймс рухнул рядом, практически ему на руки. Мориарти сел удобнее, облокотившись о поручень, вздохнул.
Проезжая мимо места, огороженного красной лентой, Себастьян спрятался за дверцей, согнувшись почти пополам. Джим похлопал его по плечу, словно успокаивая.
- Не бойся, тут тонированные стекла. Ты можешь насладится своей работой, Басти.
Моран вынырнул из своего импровизированного укрытия и осмотрелся. Три полицейские машины, столько же черных джипов, около трех десятков журналистов и сотни обычных зевак, что сбрелись на звук, словно стая слепых койотов. Тело Криса было уже накрыто белой простыней, но та уже впитала кровь – понемногу становилась алой.
- Отличная работа. Шикарная,- восторженно лепетал Джим, вальяжно развалившись в сидении,- Ты даже лучше, чем я думал. Намного лучше.
Себастьян не глянул даже на него. Он наблюдал за тем, как полицейские останавливают все машины подряд, выворачивая все вещи из чемоданов, проверяя каждый карман водителя. Где-то внутри зародился страх, что их поймают. Он отодвинулся от окна.
- А нас не остановят?
- Нет, не беспокойся.
- А почему?
- У нас дипломатские номера,- как бы «между прочим» сказал Джим, отмахнувшись.
Они проезжали мимо входа, их пропустил пост полиции. У Себастьяна медленно но верно глаза ползли на лоб. Особенно, когда водитель открыл окно и показал одному из полицаев свои документы. Тот отдал ему честь и дал добро на проезд. Пересекая загражденную улицу, их машина проехала мимо мотоцикла, который теперь изучали криминалисты.
- Черт, мой мотоцикл. Мы должны забрать его!
- Забудь, его уже описали,- Джим набирал что-то в телефоне, лениво перебрасываясь словами с Себастьяном,- Если ты не против, я куплю тебе новый. Это легче.
Моран хотел поинтересоваться, чем это легче вывалить пару тысяч за мотоцикл, а не просто воспользоваться тем, что ты дипломат и выдать этот мотоцикл за свой, но Джим ответил ранее, чем он успел это сделать. Он словно прочел это на лице Себастьяна. Покопался в его мыслях. И в уме Морана прозвучало «я знаю тебя», что тот ему сказал раньше.
- Деньги правят миром на данном этапе, дорогой мой Себастьян,- он улыбнулся, поднимая на того глаза,- В мире запертых замков, король тот – у кого ключи. А если же нет, то должны быть деньги, чтоб подкупить того, у кого они есть. Все просто.
Моран кивнул, словно соглашаясь с этим высказыванием, поглаживая ствол винтовки сквозь ткань мешка. Хотя, он действительно думал об этом все время, пока они ехали.
Куда они ехали? Он понятия не имел. Но Джим сказал ему довериться, а Моран безоговорочно послушался Короля. С его ключами, деньгами и тараканами в голове.
-
Дорога казалась Себастьяну невыносимо длинной. Казалось они ехали, и ехали, и ехали…
Часа три не меньше. Хотя, когда он сверился с часами, оказалось, что всего десять минут. Но по нервному подергиванию ноги хозяина машины он понял, что тот тоже изнывал от скуки и волнения. Он барабанил пальцами по экрану телефона, совершенно отчетливо выбивая мелодию какого-то очень известного марша, название которого Себастьян, как ни силился, но не мог вспомнить. А потом он вдруг начинал отчаянно дергать ногой, словно стряхивая что-то с нее. А потом, все же не выдержав, спросил:
- Тебя что-то интересует? Задавай вопросы. Дорога дальняя…
- Кто ты?
- Джеймс Мориарти.
- Не как тебя зовут, а кто ты есть?
- Оу, тебе действительно нужно знать? – он покосился на водителя,- Мэг, останови.
Громила тут же вжал тормоза, совсем немного прижавшись предварительно к дороге. Джим вышел из машины, оставив Себастьяна самого. Тот наблюдал, как Мориарти что-то сказал этому самому Мэг, потом дал купюру, коротко попрощался. И потом Джим пошел к машине. Когда Мэг был на расстоянии примерно ста метров, Джеймс обернулся и выстрелил в него. По тому, как упало тело (словно мешок картошки с телеги) Себастьян понял, что пуля пришлась как раз в голову, объект был тут же убит. Он оторопел. По спине снова пробежались мурашки – но на сей раз они бежали в обратном направлении. Солдата пронял непонятный страх. Он ожидал, что сейчас одна пуля поселится и в его черепушке.
Но Мориарти уже спрятал пистолет. Джим запрыгнул на переднее сидение – за руль – и завел машину. Та с тихим рычанием поехала, поднимая облачка пыли за собой. Себастьян сидел молча, ибо просто боялся нарушить тишину своими неловкими словами. Поэтому первым, кто заговорил, был водитель. Он говорил спокойно, словно ничего и не было:
- Я не дипломат. Если ты не понял, то ты идиот.
- Понял я, понял…
- Молодец,- он посмотрел на Себастьяна через зеркало заднего вида,- Давно?
- Не мог дипломат дарить незнакомцу винтовку. Да и зачем дипломату в оружейный?
- Славно, славно…
Он резко вывернул руль, проехавшись по телу Мэг, а потом снова выровнял его.
- И чем же ты занимаешься?
- Всем и понемножку. У моей профессии нет названия,- он пожал плечами,- Консультирующий преступник, разве что. Я помогаю творить дела во имя зла.
- Так этот подарок…винтовка…это акт милосердия?
- Нет, это из другой оперы. Не путай «Фигаро» с «Ромео и Джульеттой»,- Мориарти как-то смешно наморщил лоб, отчего его брови оказались практически одной линией с ресницами,- Это было проявлением симпатий. Мне понравилось, как ты смотришься с оружием.
- Мама не учила тебя деньгами не разбрасываться?
- О, моя мамаша, думаю, делала вещи и пострашнее. А это так…пустяки.
- Если это пустяки, то какие еще дела ты творишь?
- Меньше знаешь – крепче спишь. Слышал о таком? – Джим еще раз, словно проверяя, что Себастьян по-прежнему сидел там, глянул через отражение,- Много чего. Страшного.
- Не думаю, что страшнее, чем Афган.
- Намного страшнее.
Повисла неловкая пауза. Но на сей раз, прервать ее боялись уже оба. Джим просто не хотел новых вопросов, а Себастьян боялся, что узнает что-то, чего не хотел бы. И потому оба сочли правильным не возвращаться к той теме, а перейти на новую.
- Ты меня спас. Я бы спустился и сел на мотоцикл – меня бы повязали.
- Не пойман – не вор,- Джим улыбнулся, выезжая на объездную дорогу,- Не убийца.
- Зачем я тебе?
Мориарти напрягся, складывая в уме самое подходящее объяснение своим действиям. Но как-то ничего определенного не приходи на ум. Какие-то бессвязные обрывки, путаница.
Почему подарил оружие почти за четверть сотни фунтов? Бес его знает.
Почему следил за ним всю неделю? Да потому что следил.
Почему поперся на крышу, ставя себя в небезопасное положение? Кто разберет…
Он сильнее сжал руль, прочистил горло. Быстро глянул на Себастьяна – и обратно на дорогу.
- Я хочу предложить тебе работу.
- Какую же?
- Охранять меня, убирать время от времени людей, подобных Крису.
- Он был твой враг?
- Друг. Поэтому и хорошо, что его больше нет. Все мои друзья – мрази.
Себастьян озадачено смотрел в окно, переваривая услышанную информацию.
- Мне нужен человек, что будет подле меня круглые сутки. Охранять, возить меня, готовить, развлекать разговорами. Я уже давно не могу жить в тишине. Приходится с самим собой разговаривать,- Мориарти пожимает плечами, оборачиваясь к Морану,- Это не плохо, но бывает, надоедает. Да и «водитель на один день» перестал меня устраивать. Оставлять за собой шлейф из трупов – это не мой почерк. Я делаю все красиво. А это портит авторитет.
- Но почему я?
- А почему не ты?
- Нет. С чего ты взял, что я буду справляться?
- Я знаю тебя достаточно хорошо, чтоб подметить, что ты отлично подходить на эту роль.
- Но…
- И плачу я очень щедро,- Джим улыбнулся,- Через три дня сможешь купить себе еще одну Arctic Warfare. А через месяца два накопишь на новый мотоцикл.
Глаза Себастьяна округлились. Он втупился взглядом в винтовку на своих коленях.
- А когда приступить к работе?
- Сейчас,- Джим притормозил около дома,- Мы приехали. Если согласен быть моей нянькой, правой рукой криминального мира – иди следом за мной. Если нет – бери машину и сматывайся ко всем чертям. Но знай, однажды мой человек придет и за тобой.
Моран резко поднял глаза и всмотрелся в его спину. Он не шевелился. Он был натянут как стрела. А потом открыл дверцу и выскользнул на улицу. Под его ногами зашуршал гравий, ветер занес в салон запах ели и каких-то ночных цветов. Себастьян вышел следом.
- Ну?
Он прошел дальше, забросил сумку с оружием на плечо, остановился у, все еще открытой, водительской дверцы. Мориарти прищурился, ожидая чего угодно. Но тот лишь захлопнул дверь и пошел по извилистой дорожке, ведущей прямо к его особняку.
- Ты сделал правильный выбор, мой мальчик,- пропел Джим,- Ты не пожалеешь.
- Я тоже на это надеюсь,- буркнул себе под нос Себастьян.
- Добро пожаловать домой!
После этих слов Моран вздрогнул. Где-то внутри него, глубоко-глубоко, зародилось это предательское чувство, что знаменует какие-то перемены. Он понимал, что все действительно переменилось с момента их знакомства. И он подозревал, что это место действительно надолго станет его домом. Они медленно шли к зданию из белого камня. Мориарти впереди – вращая ключи на указательном пальце, а Моран немного позади, изучая его.
-
Снаружи дом выглядел многим меньше, чем был на самом деле – вот какой вывод сделал Себастьян, когда оказался в коридоре особняка Джима. Еще он понял, что хозяин без ума от классики – от сочетания белого и черного в интерьере. Они шли по белому коридору, в котором был белый пол, потолок и белые стены, но черные шторы и картины на стенах – в рамках из дуба. Из коридора они попали в огромную кухню – тоже черно-белую. Но в ней, все же, присутствовал и другой цвет – яркий салатовый. Это был лишь один из пяти стульев, но это конкретно разбавляло обстановку обыденности. Этот акцент давал понять, что хозяин дома отнюдь не зауряден.
Но и тут они надолго не задержались. Джим вел Себастьяна дальше – в самую глубь дома. Пересекая еще один коридор, но в этот раз немного меньше предыдущего, они наткнулись на красивейшего черного кота, что вальяжно, в манере хозяина, лежал прямо посреди прохода.
- Шон, ты снова посреди дороги лег? Я тебе к чертям собачим хвост когда-то отобью дверью.
Словно поняв хозяина, кот поднялся и потрусил в сторону кухни. А Джим и его гость тем временем прошли в следующую комнату – спальню. Здесь все было в полной противоположности ко всему дому. У Моран сначала сложилось впечатление, что погашен свет. Или же они в угольной шахте.
Пол, стены, потолок – все черное, лишь шторы и шикарный кожаный диван были белыми. Кровать была черная, а на ней лежало красное шелковое постельное белье. Оно кровавым пятном разбивало всю темноту, делая ее приятной. Себастьян покрутился, осматриваясь.
- Это шикарно.
- Ты тут будешь жить.
- Что?
- На том диване,- Джим упал на кровать в позе звездочка и вздохнул,- Я отдаю тебе свой любимый диван в пользование, а так же все, что есть в этом доме. За это ты живешь со мной и делаешь все то, что я тебе велю. Пойдет?
- Первое время – да,- Себастьян аккуратно лег на диван. Тот был слишком коротким для его роста, и слишком узким для его плеч. Но все же это было лучше, чем спать на полу. Моран потянулся, продолжая осматривать свою новую комнату, и сладко зевнул.
-
Мориарти ушел в душ и велел Себастьяну ничего не трогать. А если и трогать, то осторожно и тут же ставить на место. Но Моран даже зад от дивана не оторвал. Это убийство его так вымотало, что он был готов проспать, по минимуму, сутки. Он лежал и тихо посапывал, когда вдруг дверь из ванной с грохотом отворилась, и в спальню вошел Джим.
На нем было полотенце, что держалось, казалось, только на честном слове. Причем, очень уж упрямым был этот лоскуток ткани, так не упал, как бы кому этого не хотелось. Волосы Мориарти оставались мокрыми, и он потрусил головой, словно огромный пес, забрызгав все вокруг. Покопавшись в шкафу, он извлек с одной из полок темные пижамные штаны и натянул их прямо на влажное тело. Бросив полотенце в сторону ванной, Джим обернулся к Себастьяну. Выглядел он очень взволновано и растерянно. Взяв со стола конверт, он положил его перед Мораном и пригласил проверить его содержимое.
- Это аванс,- пробормотал Джим, укладываясь в кровать, укутываясь в одеяло,- Все, до завтра.
- Да, спокойно ночи,- отмахнулся Себастьян, силясь вспороть конверт. Наконец, это ему удалось. Он заглянул внутрь и, как в случае с винтовкой, просто потерял дар речи. Он посмотрел на уже похрапывающего Джима, а потом снова на конверт. Надпись гласила, что внутри находилось двадцать тысяч фунтов. И это притом, что он еще и работать не начал.
- Да, спокойной ночи,- повторил Себастьян, заново укладывая свое длинное тело на белом кожаном диване. В ту ночь он так и не уснул, все думая и думая о том, во что ввязался. Но зато ему не слились кошмары – и это был, пока что, единственный плюс. А под подушкой у него лежал нож.

CHAPTER THREE

Уже три недели к ряду утро в доме Джима Мориарти начиналось в половину восьмого. Конечно, это приводило гения криминального мира в бешенство, но он терпел. Он сам нанял телохранителя и дал ему неограниченную свободу действий. Сам согласился – сам виноват. И он это понимал.
И Себастьян тоже. Он будил босса в полвосьмого, а в восемь часов ставил на стол перед ним завтрак. Он выглаживал его рубашки, забирал из прачечной его костюмы, таскался с ним по магазинам, готовил для него – за это ему платили очень даже щедро. И он не жаловался.
Что Джиму нравилось в том, что Басти работал на него? То, что теперь за ним ухаживали.
Что нравилось Себастьяну в этом? То, что он больше не испытывал нужды в деньгах.
Что обоим нравилось в их сотрудничестве? То, что у них было с кем выпить и обсудить дела.
И так, сидя на персональном диване Морана, они каждый вечер обменивались мыслями. Пили пиво, обсуждали планы Джима насчет оккупации Лондона. Себастьян в этом не особо много смыслил, но все же помогал, чем мог. Как и предупреждал Мориарти – он не мог жить в тишине. И даже молчаливое присутствие служивого в качестве слушателя расслабляло Джима.
В один из вечеров, к концу третьей недели, Моран притащил домой ящик пива. Хозяин удивленно наблюдал за тем, как тот выкладывал его в холодильник, а потом поставил туда же пакет молока.
- Я просил тебя купить только молоко,- вернувшись к чтению газеты, улыбнулся Джим,- А то что?
- Пиво. Сегодня же финал чемпионата Европы!
- По чем?
У Себастьяна начался нервный тик в правом глазу, но он все же сдержался.
- По футболу, босс.
- И мы будем смотреть?
- Я точно буду.
Джим поднял на него глаза. Задумался, немного прищурившись. Отложил газету и объявил, что намерен тоже провести вечер за просмотром чемпионата. Себастьян воспринял это с большей радостью, чем показал. И тот вечер они, как всегда, провели на диване. Но немного иначе.
-
- Что с тобой? – вопил Джим, обращаясь к экрану,- В детстве рахитом переболел?
- Скорее дибилизмом все еще болен! – Себастьян зло ударил рукой по столу,- Ну блин, ну что за…
- Дай мне пива,- он протянул руку к прислуге,- Это без алкоголя смотреть нельзя.
Моран открыл еще по бутылке, протянул одну из них боссу. Отпивая немного пива, он посмотрел на ряд пустых бутылок возле двери. Шесть. Их уже было шесть. Они выпили почти половину ящика.
- Вперед, вперед! – завопил Джим, отставляя бутылку,- Беги, идиот! Иначе сердце выжгу!
Моран в истерическом припадке скатился с дивана, обливая все вокруг пивом. Но Джим, который был до тошноты щепетилен, даже не заметил коричневых разводов на белой коже мебели. Он продолжал наблюдать за одиннадцатью земляками, что пинали мяч из угла в угол.
-
Последняя бутылка опустела, англичане забили очередной гол. Но ни один из живущих в черно-белом доме на окраине города этого уже не застал. Они по-прежнему лежали на диване. Точнее, Себастьян сидел, все еще сжимая в руках пустую бутылку. А Джим лежал, не то на диване, не то на верном служивом. Он откинул голову назад и спал, тихо похрапывая.
Пьяный в стельку Моран глянул на него и улыбнулся. Такие мягки черты лица, когда он спит. Нет той резкости, той агрессии. Он казался обычным человеком, которым не был, когда бодрствовал.
Себастьян хотел подняться и отнести его в кровать, но стоило ему пошевелиться, Джим угрожающе прошипел: «С места вдвинешься – я тебя собственноручно застрелю». И Моран послушался. Он принял более удобное положение, все же больше смахивающее на горизонтальное, и закрыл глаза. Мориарти, поджав ноги, посапывал рядом. Его голова покоился у солдата на груди.
-
Джим сладко потянулся и открыл левый глаз. Он удивленно смотрел на свою кровать. Озадаченно. Если он спит не в кровати – то где? Открыв второй глаз, он осмотрелся. Мысли поочередно сменяли друг друга, ни одна надолго не задерживалась. Джим думал обо всем и не о чем – следствие действия алкоголя на его гениальный мозг. Мориарти скатился с дивана и с трудом поднялся на ноги.
- Басти! – завопил он, споткнувшись о собственную ногу,- Себастьян!
- Я тут,- послышался голос отовсюду, а потом пояснил,- На кухне.
Джим кое-как добрался до ближайшего стула и сел, опустив голову на руки.
- Доброе утро, босс.
- Футбол – это зло…
- Только если не смотреть его регулярно, -Моран перевернул блинчик,- Я уже привык.
- А сколько времени?
- Одиннадцать.
- Какого черта ты меня не разбудил? - спросил Джим и сам рассмеялся над своим вопросом. Он бы просто не проснулся. Поэтому задал другой вопрос,- Между нами же ничего не было?
Моран от неожиданности выронил вилку. Не оборачиваясь, поднимая прибор, он ответил:
- Не думаю.
Мориарти вздохнул как-то разочаровано (или это лишь показалось Морану?) и шепнул:
- Сегодня поедем на разных машинах.
- С какой это радости?
- Именно с радости, так как у меня сделка,- выдохнул Джим,- Но ты должен быть рядом.
- Конечно. Мне за это платят.
- Молодец мальчик,- улыбнулся Джим,- а теперь тащи мне мой завтрак!
--
Себастьян сидел в стареньком мустанге и вслушивался в разговор, который передавал микрофон Джима. Его голос был тих, спокоен. Он отвечал коротко и четко, задавал вопросы, ожидая определенные ответы. И если ответ его не устраивал, он тихо скрипел зубами. Шершавый голос Мориарти убаюкивал и в обычной ситуации, но а в той и подавно. Моран был один, было до ужаса жарко и на удивление тихо. Если бы не голод, то он бы уже давно спал. Но желудок то и делал, что издавал звуки умирающего кита, так что Себастьян пока бодрствовал. Он сидел, раскинувшись на сидении, и играл с ножом. Тот лежал у него на ладони, лезвием к запястью, проскальзывал между его длинными пальцами и, как по волшебству, снова оказывался там. Моран скучающим взглядом обвел стоянку.
- И почем нынче товар? – послышался голос Джима, что стал немного выше с момента, когда Себастьян в последний раз прислушивался к их разговору,- Сколько моим людям брать?
- В зависимости от того, сколько товара вам нужно.
Себастьян закатил глаза. Ситуация была под контролем. Зачем он тут? Это обычный разговор между тремя взрослыми мужчинами, что договариваются о покупке-продаже некого «товара». Зачем здесь постороннее лицо в виде телохранителя? Или у этих Йорка и Эльсена тоже есть свои люди снаружи? Моран осмотрелся через зеркало заднего вида – нет, в машине их быть не может, так как все припаркованные там легковушки были пусты, а ни одного фургона не наблюдалось.
Желудок снова заурчал.
Себастьян выругал все, на чем свет стоит, а так же и себя заодно, за то, что не поел вместе с боссом утром. Ужасно хотелось есть. И пить. Во рту и вовсе пересохло, он не мог даже говорить нормально. А еще до жути хотелось курить. Легкие требовательно жег изнутри недостаток никотина. Себастьян пошарился в бардачке. Кроме пистолета, что ему оставил Джим, и пустой пачки там ничего не было.
- Да вы издеваетесь? – он вышел из машины, сел на капот.
Кругом было пусто. Даже слишком. И очень тихо. В наушнике звучал ровный голос Джима, что объяснял двум парням со странным немецким акцентом что-то об экономике в Лондоне. Все было так обыденно. Так скучно. Тошнотворно не интересно и меланхолично.
Себастьян остановился взглядом на ларьке в двух сотнях метров от него. На прилавке стояли сигареты и различные фирмы минеральной воды, а прямо у того магазинчика – телега с чирзбургерами. Желудок промяучил, что не отказался бы и от такой отравы.
Моран осмотрелся по сторонам – по-прежнему никого. На складе все спокойно.
Он уверенным шагом направился к магазинчику.
-
- Все сделки в городе проходят через мои руки, через меня,- Джим стоял запредельно близко к Йорку и шипел ему прямо в ухо,- Я - фильтр этого города. Я тут провожу фэйсконтроль. Я - альфа и омега западной Европы. Не только экономика Британии зависит от меня. Без Джима Мориарти не одна страна больше не будет существовать, как прежде. Я – сердце мирового механизма.
- Тогда я это сердце вырву,- в ответ шепнул немец,- а пересажу нашему миру новое.
Глаза Джеймса округлились. Он смотрел на дуло пистолета, наставленное как раз ему между ребер.
-
Голоса в наушнике жутко сбивали Себастьяна, когда он стоял у прилавка. Он слушал в пол уха и Джима и продавца и никак не мог понять, что ему требовалось. На секунду вытянув наушник, он задумался. Взвесил все «за» и «против», а потом выдал:
- Два чизбургера, колу и пачку Marlboro. Красных.
Продавец понимающе кивнул и пошел упаковывать для Себастьяна его заказ. А сам охранник стоял, уперевшись локтями столешницу, и ждал. Он глянул на прибор у веся в руке, чертыхнулся и вставил его в ухо. Тут же напрягся, так как голос босса стал угрожающе низким. А второй голос наоборот, стал язвительно высоким. Слышалась угроза, слышался вызов.
«Тогда я это сердце вырву, а пересажу нашему миру новое».
Моран усмехнулся, отмечая, что это похоже на фразу из дешевого блокбастера.
«В чем дело?» - голосом Джима. Потом какая-то возня. Себастьян занервничал.
«Ты об этом ох как пожалеешь. За дверью мой человек. Он вас с братом отправит за мной следом».
А потом звук, который Моран никогда бы ни с чем не спутал – звук поворота барабана револьвера перед выстрелом. Себастьян замер, испугано прислушиваясь. Слышно было лишь шумное дыхание Джима. Служивый попятился к выходу. Продавец с пакетом в руках изумленно наблюдал за ним.
Выстрел.
Сердце солдата ушло в пятки.
Второй выстрел.
Страх ворвался в его естество, убирая все другие чувства. Было действительно страшно. Что он опоздал, что он не справился с работой. Что Джима ранили. Что Джима убили. Что его нет.
Выстрелы. Себастьян слышал два выстрела.
Он подбежал к машине и выхватил из бардачка пистолет Джима.
-
Сердце колотилось о ребра с такой силой, что Себастьян, казалось, слышал хруст. Кровь шумела в ушах, заглушая все звуки из внешнего, окружающего его мира. Он слышал лишь выстрелы. Те два выстрела, что прозвучали на складе в момент, когда он покупал себе колу и чизбургер. Черт бы побрал этот фастфуд. Моран буквально перелетел через парковку и, вытянув из-за пояса Джимов пистолет, что этот идиот ему по какой-то причине оставил, плечом вышиб дверь. Он стоял посреди комнаты с завешанными окнами и приглушенным светом. Прямо перед ним стояло двое в светлых костюмах. Он не сразу это понял, но они оказались близнецами. Они в руках держал моток скотча, а второй – пистолет. В воздухе явно чувствовался запах пороха. Действительно были выстрелы.
Себастьян осмотрел комнату, но Джима так не было. Рука предательски дрогнула.
- Где мой босс?
- О, так это твое имя он повторял, пока я его вязал? – с резким немецким акцентом спросил один из братьев, а потом, глянув на второго, протянул,- Ба-а-асти…
- Он предупреждал, что ты придешь.
- Что вы с ним сделали? – Моран поочередно наставлял оружие то на одного, то на второго.
- Ничего. Пока что. Мы не успели,- криво улыбнулся один.
- Но у нас на него большие планы,- подтвердил второй.
Моран удерживал братьев на прицеле, а сам осматривал здание. Никаких следов крови, близнецы тоже не ранены. Либо они успели все убрать за считанные секунды, либо же стреляли лишь для того, чтоб привлечь его – Морана – внимание. Он остановился на втором варианте, продолжая осматривать все. Вдруг он заметил стул в темном углу. К нему был привязан человек. Его голова была опущена.
- Джим? – Себастьян сделал пару шагов в его направлении,- Босс, все в порядке?
- Боюсь, он не может ответить,- натянуто улыбнулся Йорк,- Ему немало досталось.
- За каждую рану, каждый синяк на его теле – одна пытка на ваш счет,- прошипел служивый, удерживая руку на курке,- Я лично с вас кожу снимать буду. Своими руками.
- Расслабься, солдатик,- окликнул его Эльсен,- Ты нам не нужен. Мы за мистером Мориарти пришли.
- Как пришли, так и уйдете.
- Мы не уйдем.
- Тогда вас вынесут,- холодно сказал Себастьян.
Внутри поднялась волна ледяного спокойствия. Он убивал и не раз. За это убийство ему еще и заплатят. А если бы ему и не обещали денег – он бы все равно это исполнил. Джим был привязан, этим самым он был сломлен. Возможно, дважды ранен. А может, и вовсе мертв. В последнем случае, Себастьян был уверен, он не дал бы немецким братьям умереть спокойно. Он бы устроил им сладкие последние часы, прежде чем подарить им свободу от дрянного мира. Но об этом Моран подумает потом. Сейчас главный его заданием было временно их обезоружить и пробраться к боссу.
Выстрел. Эльсен роняет пистолет и падает на колени. В самом центре лба красуется практически черная дыра, из которой стекает тонюсенькая струйка его грязной крови.
Второй брат без оружия, но и его убрать надо. Мало ли чего их там в Германии научили. Выхватив трехгранный нож из-за пояса, Себастьян метнул его. Со свистом лезвие вошло в его плоть.
Корчась от боли, Йорк старался доползти до пистолета. Но Моран оттолкнул его ногой в дальний угол склада. Всадив пулю ему в голову, он спрятал пистолет в карман и глянул на человека, привязанного к стулу. Теперь уже ошибиться не было возможности. Его черный костюм, его безумный пестрый галстук, его белая рубашка…что была покрыта кровью.
Моран рванул к боссу, отталкивая столы и коробки прочь. Он упал на колени перед Джимом и приподнял его голову за подбородок. Огромный порез от края волос и до самой брови, кровь залила всю левую часть его белесого лица. У Себастьяна защемило сердце. Ужасно захотелось оживить близнецов и повторно их убить, устроив для Джима представление. Он ощупал Мориарти, осматривая его на наличие ран. Но нет, все в порядке. Прислонив пальцы к его шее, Себастьян с облегчением вздохнул и улыбнулся – пульс был. Вытянув из Йорка нож, Моран им же разрезал скотч на руках и ногах Джима, чтоб как можно меньше вреда принести его коже. Он легонько похлопал его по щекам, пытаясь привести босса в сознание. Но его глаза были по-прежнему закрыты.
- Ну же, очнись,- Себастьян еще раз встряхнул его,- Ну же, Джимми!
Когда тот не откликнулся, Моран аккуратно, чтоб не причинить ему дополнительной боли, поднял его со стула. Он нес его на руках, взглядом своих внимательный глаз рыская по помещению, проверяя, не осталось ли тут кого живого. Но немцы были мертвы, а больше никого там не было.
- Все будет хорошо,- шепнул он, выходя на залитую солнечным светом стоянку.
-
Как ни странно, но улица была пуста. Пару человек бесцельно бродили в тени деревьев, но им не было никакого дела до Морана и его ноши. Он без проблем проскользнул к своей машине. Отперев заднюю дверцу, он аккуратно опустил Джима на сидение, под голову ему подложив сложенную втрое собственную курточку. Он осмотрел его порез, чертыхнулся. Перебрался на свое место.
Он уже заводил двигатель, когда вдруг услышал возню на заднем сидение и стон.
- Ты чертов идиот,- сказал слабый голос,- Ничего доверить нельзя. А если бы убили…
Моран опустил глаза, так и не решившись обернуться к боссу. Он чувствовал вину, он знал, что сглупил, поступая так. Но что делал – то сделал, былого не вернешь. Поэтому Себастьян просто сжал сильнее руль и нажал на педаль. Машина медленно поползла по распеченной улице.
- Но ты молодец,- вдруг произнес Джим, все тем же слабым глухим голосом,- Спасибо.
Моран улыбнулся, поглядывая на него через отражение в зеркало заднего вида. На его закрытые глаза, расслабленные мышцы, на рот, что был изогнут неким подобием улыбки. Но охранник ничего не сказал. Не мог или не хотел – он и сам не знал. Просто поскорее доставил их домой.
-
Джим лежал на кровати и стонал. Рядом сидел Моран со стаканом, заполненным виски, и хирургическим набором. На лбу у хозяина лежал пакет с замороженным горошком. Он отлепил его от пореза и повторно застонал, так и не открыв глаза. Себастьян сдавленно улыбнулся.
- Джим, мне нужно обработать рану.
- Черта-с два! – Мориарти распахнул глаза и испуганно посмотрел на телохранителя,- Ни за что!
- Ты шрам хочешь? Или умереть в муках от гангрены?
- Я не хочу, чтоб ты меня шил.
- Я зашивал раны от гранат,- проинформировал Себастьян,- и делал это лучше, чем армейский врач.
- Это больно?
- Только если будешь дергаться,- пожал тот плечами,- Я буду аккуратно. И есть анестезия.
- Ну, делай тогда тот укол…
- Укол?
- Или это местное обезболивание? Тогда пшикай, мажь…
Моран еле сдавил улыбку, протягивая Джиму стакан с виски. Осознание случившегося медленно-медленно морщило его лоб и округляло глаза. Гений преступного мира ошарашено смотрел на подчиненного. Тот коротко кивнул. Джим сделал пару глотков, поморщился и отдал стакан Морану.
- Тебе будет удобнее шить, если я лягу? – поинтересовался Мориарти, понемногу хмелея.
- Думаю, да.
Джим положил голову Себастьяну на колени. Он долго смотрел тому в глаза, так неуверенно и как-то жалостливо, что Морану стало неловко. Потом зрительный контакт прервался. Моран достал иглу и медицинскую нить. Перед тем, как шить, он промокнул вату в остатки виски и прислонил к ране. Джим завопил и на пике боли сжал руку телохранителя. Тот улыбнулся.
- Все будет хорошо.
Джим кивнул и закрыл глаза, отдавая свою жизнь в руки подчиненного.

CHAPTER FOUR

Дата добавления: 2015-10-24