Каменно-Бродский древний монастырь

Мои попытки найти близких по духу, привели меня однажды в Свято-Троицкий Каменно-Бродский Белогорский монастырь, что находится в районе Ольховки Волгоградской области. Когда я туда впервые попала (В 1997 году), он только ещё восстанавливался. Несколько молодых монахов и с десяток послушников занимались уборкой территории, восстанавливали разрушенные древние стены, проводили православные обряды. Но честно сказать, меня мало интересовало восстановление монастыря как такового. Меня влекли древние пещеры, вырытые в меловых горах восемь веков назад. Когда я впервые туда зашла, я была просто ошеломлена шквалом нахлынувших чувств. Как будто я попала в живое сердце Вселенной, которое пульсирует, играет, дышит. Наверное, у каждого есть свои сокровенные места на планете, которые вызывают подобные чувства. Через месяц я снова приехала в монастырь и отправилась в пещеры одна. Мне очень хотелось побыть там одной, чтоб ещё раз пережить те волшебные мгновения. Тогда вход в пещеры не был обустроен и закрыт, как теперь, а можно было вольно пролезть в узкий проход и очутиться в таинственном странном мире. Позже я узнала историю этих пещер, легенды, предания, связанные с этим удивительным местом. Что когда-то сюда пришли первые монахи, которые в твёрдой, но податливой породе меловых гор начали рыть лабиринты с кельями для молитв. За восемь веков лабиринты разрослись в несколько ярусов, даже где-то имеется большой зал для собраний с протекающей подземной речкой. Монахи на протяжении веков творили свой молитвенный подвиг, уединившись, в кромешной темноте и непроницаемой для звуков тишине учились слышать голос Бога в душе и видеть Его Свет в своём сердце. Есть легенда о том, что в 16 веке десять монахов подвизались стать вечными затворниками, чтоб оставить мудрость, скопленную ими при жизни на благо будущих потомков. Эти древние традиции передачи информации будущим поколениям существуют у многих народов, особенно в Индии, но очень редко практикуются из-за сложности его выполнения. Надо тщательно подготовить своё физическое тело, чтоб находясь в маленьком, закрытом помещении, уйти в глубокую осмысленную медитацию, в мир молитвенных истин. И так находясь длительное время, насыщая пространство светлыми, чистыми мыслеформами постепенно добровольно перейти в мир иной. Чтоб довести до конца задуманное, надо навсегда привязать свою душу к этому месту, то есть, никогда не вопрощаясь, жить в невидимом мире здесь для того, чтобы пришедшим и умеющим чувствовать, передать те ценные знания, ради которых и совершён этот духовный подвиг во благо человечества. Говорят один монах не выдержал таких испытаний и сбежал. Но оставил после себя записи о подвиге своих духовных братьев. Ещё рассказывают о том, что во времена революции, когда громили монастыри, здесь была женская община, которая до этого процветала. Монахини занимались рукоделием, выращивали сады, было много пожертвований от прихожан. Был странноприимный дом для странников и приют для сирот. Но однажды ночью ворвались казаки с шашками, чтоб поживиться и очень зверствовали, не найдя ничего ценного. Они рубили монахинь, пытали, стараясь выяснить, куда же делась богатая церковная утварь, иконы с драгоценными старинными окладами, скопленные годами деньги, золото. Но монахини не открыли тайны своей и погибли, как мученики, унеся в могилу, свою тайну. Что же вдохновило монахинь взвалить на себя мученический крест? Как гласит предание, за три дня до нападения, одной из монахинь, явилась огненным столпом Богородица как раз над входом в лабиринты и велела убирать, прятать всё в пещеры и уходить из монастыря. Три дня слабые женщины таскали всё ценное в тайники, тележками, вёдрами с песком засыпали ходы, стремясь схоронить от осквернения духовные реликвии. Около трёхсот женщин провели титаническую работу, озарённые видением Пресвятой Богородицы и выполнили её наказ. Дёрном заложив все бывшие входы в пещеры. Но не ушли, решив, что лучше смерть, чем предать высокие идеалы. Говорят, пять монахинь добровольно упросили своих духовных сестёр закопать их заживо, чтоб навечно остаться хранительницами духовного клада. Как не пытались потом найти те сокровища, так никому и не удалось, так говорят жители близлежащих селений. Долго даже не могли найти входы в пещеры. Да и боялись ходить даже пастухи вокруг этого кровопролитного места. То слышались стоны, то являлись видения случайному путнику. Но во время Великой Отечественной войны упал снаряд, и вскрыл вход в пещеры. Любознательный пытливый народ стал копать, вынося спрессовавшийся за годы песок. Но пока безуспешно. Даже с миноискателями приходили и другими приборами, но приборы выходят из строя, а один парень даже сошёл с ума, задавшись целью во что бы то ни стало добыть клад. Это очень сильно остудило пыл жителей из соседних деревень, да и приезжих они обычно предостерегают об опасности насильственного вмешательства в неизведанные сферы.
Зайдя второй раз под тёмные своды пещер, как и мечтала, одна, я со свечёй в руках, стала медленно продвигаться по извилистым лабиринтам. Дойдя до развилки, я выбрала из двух один ход и продолжила свой путь. Пройдя метров пятьдесят, я упёрлась в тупик. Повернув обратно и придя к развилке, я растерялась, не зная, какой из двух ведёт к выходу. Пошла наугад — и снова попала, но уже в другой тупик. И так повторялось несколько раз, пока меня не охватила лёгкая паника, и я с маленьким огарком свечи не уселась прямо на пол на этой заколдованной развилке. Как обычно, поругала себя за легкомысленность и безоглядную торопливость в делах. Да и холодно становилось в пещере, где постоянная температура +11 градусов, а я была одета в летнее платье. Потушив свечу, я решила: «Ну, значит так надо». И запела.
Сначала тихо, а потом всё громче и громче «Богородица, Дева, радуйся», потом «Отче наш», затем другие молитвы, нараспев, как учила меня бабушка. На душе стало так хорошо, как будто я нахожусь там, где у меня есть всё, что только можно пожелать, как будто я достигла всех вершин самых немыслимых желаний. И вдруг почувствовала чей-то беззвучный шёпот: «Мы давно ждали этот голос». И мне показалось, что меня обнимают самые дорогие мне люди, отчего ручьём полились слёзы, переходящие в громкое рыдание. Стены пещер сотрясались от моих всхлипываний и причитаний, раздаваясь причудливым эхом по всем закоулкам. «Люди! Почему вы не знаете, как прекрасен этот мир! Зачем столько боли, вражды и страданий, которые сами же и творите! Как я вас всех жалею!» Я размазывала сажу от закопченных стен по щекам и не могла остановиться. Моё сердце наполнялось всё больше и больше невыносимой болью, болью, которую, возможно, испытывают ангелы и все светлые силы, глядя на то, как мы обижаемся, злимся, злословим, мстим, не понимая, что таким образом никогда не выберемся из ямы страданий. Эта боль разрывала моё сердце, что казалось, вот-вот оно взорвётся. И я стала просить тех, кого явственно ощущала рядом, с их могущественной неведомой силой: «Что я могу сделать? Ну что? Чем помочь тем, кто ни разу в своём сердце не ощущал таких высот духа, как я испытала сегодня?» Ведь те слёзы и рыдания были ещё и оттого, что я одинока в своём блаженстве и ни с кем не могу поделиться. Не могу поделиться самым величайшим сокровищем, существующим на Земле и других мирах Вселенной — Блаженства Единения с Высшим.

Я вчера раскрыла страницу
Книги жизни, земной, человеческой.
Обнажённой стояла там правда.
Правда глаз и сердец обывательских.
На меня смотрела пытливо,
На святую наивность безмерную.
Я вчера им говорила:
— МИР ПРОНИЗАН ЛЮБВИ КРАСОТОЮ!
Ты о чём это молвишь, наивность?
В мире нет, да и сроду не было
Тех иллюзий, что ты нам напела...
Мы слова то такие забыли.
Ты откуда свалилась, блаженная?
Это так прочитала я в сердце их,
Это так говорили глазами они,
Хоть устами и не было сказано,
Да в устах прозвучало иначе бы.
Не такие слова б я услышала.
Я отстала от время текущего,
Стороною его обогнула я.
Я, живя на окраине города,
Полюбила приют одиночества.
Мир наполнился красками радуги,
Звёзд манящих и запахом травами.
Звуки в сердце молитв подвижников
Окрыляли и ввысь уносили меня.
Но когда раскрыла ладони я,
Распахнула сердце горячее,
Не увидела рук я протянутых,
Кто нуждался бы в этих сокровищах.
Тут мгновенно я ощутила
Плач Святых Матерей во Вселенной.
Горек плач их о нас окаянных,
Так безмерно глухих и незрячих.
Слёзы их жемчугами рассыпаны
На снегу, так на солнце искрящемся...
Боже!!! Спаси и помилуй нас!!!
Пробуди нас от грязи невежества!

Когда глаза привыкли к темноте и я измождённая от шквала прорвавшихся эмоций, держась за стену вышла из пещер, то хоть и восприняла всё, как неоспоримую явь, всё равно засомневалась. «Что это было? Бред, наваждение? Плод разбушевавшейся фантазии или меня действительно коснулось крыло небесного ангела?» Фраза «МЫ давно ждали этот голос» приводила меня в недоумение. И если бы эта фраза с годами не оправдала своего смыслового значения, я бы ни за что не стала бы о ней писать. Но ещё несколько раз погостив в монастыре, побродив по окрестностям, вновь и вновь входя в мир таинственных пещер, я стала рассказывать всем знакомым и незнакомым об этом древнем монастыре. Конечно умалчивая о том, что я однажды там испытала. Кстати сказать, последующие посещения пещер происходили в несколько ином ключе. Я заходила, как в родной дом, где меня ждали, шла по знакомым уже лабиринтам и где-нибудь останавливалась. И как — будто воспаряла в состояние Великого Безмолвия и Чистоты. Я не замечала текущего времени, но чувствовала, как моё физическое тело слегка покачивается, а душа расправляет все зажимы и освобождается от всего лишнего, заполняясь светом, умиротворением и мощью бессловесной мудрости. Общаясь с теми людьми, кто жил в этом монастыре, и теми, кто часто туда приезжал, я замечала, что их тоже озарило что-то неведомое, о чём они тоже умалчивали. Монастырь в то время только начал восстанавливаться, а до этого там была государственная конюшня. Поэтому можете себе представить, сколько там было работы. Монахи в то время жили уединённо и можно сказать бедствовали в плане бытовых вещей. Но духом! Вы бы видели их глаза, наполненные светом! Как-нибудь позже, я опишу о жизни некоторых из монахов, но на это мне надо сначала получить их разрешение. А здесь, в этом повествовании, я пишу пока только о своём жизненном опыте, надеясь (очень надеясь!), что кому-то это сможет облегчить жизнь, что-то разъяснит или подтвердит его догадки.
Моё горячее желание поделиться теми сокровищами, что так внезапно на меня свалились, проявилось в том, что я сначала повезла класс моей дочери на экскурсию в это удивительное место. Как на меня, так и на ребят эта поездка произвела неизгладимое впечатление. Был солнечный майский день. Старшеклассники настроились на весёлый пикник со спрятанными бутылками вина в рюкзаках, матерными песнями в наушниках. А пройдя по восстанавливаемому монастырю, который больше был похож на руины, увидев воотчию живых монахов, пообщавшись с ними, несколько изменили настроение. Дальше мы отправились в пещеры. Пройдя со свечами по лабиринтам, мы потушив свечи, погрузились в безмолвную молитву.Мы молились за родных и близких здесь присутствующих, за нашу Россию и за весь земной шар, мысленно посылая огонёк от своего сердца туда, где кому-то плохо, у кого-то боль, беда. Из моих уст лилась такая пламенная убедительная речь, пробуждающая всё самое светлое в душах, что многие начали плакать, сами не понимая отчего (как позже мне объяснили монахи, так идёт процесс очищения), так что домой ехали в автобусе притихшими и задумчивыми.
Прошёл, наверное, месяц. Ко мне с запиской от учительницы пришёл школьник, прося меня отвезти другой класс в этот монастырь. Затем «сарафанное радио» сработало по всем школам. Ко мне шли и шли с просьбой отвезти новую группу в этот монастырь. И каждый раз происходило то же самое. Ребята слушали о духовных ценностях с трепетом и углублённым вниманием, а я каждый раз неосознанно подбирала такие слова, что у икон в храме или в пещерах снова и снова у кого-нибудь лились слёзы очищения. Монахи, жившие уединённо, не могли не заметить произошедших перемен. Кто-то из них начал возмущаться, что этими толпами я разрушила их уединение. Но тех, кто возмущался, я убеждала, что задача монаха не спасение только своей души — это чистейший эгоизм, а помощь ближнему, тем более молодым непросвещённым душам. Но в основном монахи рады были нашему приезду, приглашали в трапезную откушать их незамысловатую пищу, с пониманием относились к шумной, суетливой ребятне, не умеющей стоять на службе. Со временем туристические агентства заметили, куда отлажена дорожка, и проведение экскурсий в мой монастырь стало и моей работой. Так длилось семь лет. Так что фраза «Мы давно ждали этот голос» кем-то когда-то была предопределена. Сколько раз со свечёй я проходила по пещерам с песенными молитвами, ведя за собой всё новую и новую группу людей. Затем появились и другие экскурсоводы и из других городов, для того чтобы ещё больше людей прикоснулось к высшему. Я пишу об этом, не что бы похвалиться, какая я хорошая, а не уставая удивляться, как мир удивительно взаимосвязан. Накопленные когда-то и кем-то духовные сокровища пришло время раздать, и я испытываю радость от того, что мне доверили эту восхитительную миссию. Сколько детских и юношеских глаз светили мне в сердце, когда мы вместе прикасались к самым важным человеческим ценностям. В такие мгновения мы становились единым целым, маленькой группой людей, способных хотя бы на момент совместной молитвы взять ответственность за судьбу планеты. Для современного ребёнка, который растёт в мире, где правят власть денег и сексуальные изощрения, разговор о нравственной чистоте, совести, об ответственности перед миром, такой разговор по душам при мощной поддержке невидимых сил пещер становился для них настоящим потрясением. А сколько светлых молитв поднимались ввысь в облака и омывали чистыми посылами детских сердец пространства земли! Надеюсь, те малые зёрна понимания своего главного предназначения со временем прорастут и дадут свои плоды, когда тому придёт время. Ведь не зря, каждый раз из тридцати приехавших, человек пять напоследок перед отъездом, бежали снова в пещеры, не понимая, что же их тянет туда, как магнит. И мы, уже сидящие в автобусе, иногда долго не могли их дозваться. И фраза: «я так хочу там остаться», вызывала у меня скрываемую улыбку. Я радовалась, что не мне одной хранители пещер бережно, но щедрыми руками раздают свои драгоценные духовные дары.
Со временем монастырь отстроился, организаторы обустроили вход в пещеры и закрыли на замок. Вход стал платным. Одни монахи уходили, другие приходили, каждый раз, привнося что-то своё. Я почувствовала, что моя миссия здесь окончена, пора постигать новые грани жизни. Но однажды я вернусь... Хотя не знаю пока зачем. Ведь теперь мне необязательно присутствовать в пещерах физически, нужно только настроиться энергетически. Я не использую эту возможность, как вопрос--ответ, так как считаю нецелесообразным дёргать тех сущностей, как за верёвочки, когда мне вздумается. Я их слишком люблю, чтоб злоупотреблять их доверием. То, что они подарили мне во время нашей первой встречи, похоже на маленький золотой клубочек, который я в течение всей последующей жизни разматываю, извлекая из него всё новые и новые истины, подсказки, те же стихи, да и эту книгу тоже. Этот клубочек как бы когда-то принадлежал мне, моей индивидуальности, но я его потеряла, как многие из нас, сейчас живущие. А хранители пещер вернули. Это такое сокровище, которое, попав в руки, просится его раздать, только тогда оно приносит радость и наслаждение. Наслаждение единения сердец, понимающих и откликающихся. Наслаждение, раздвигающее границы времени и пространства. И вот это письмо девочки, живущей в будущем, тоже принадлежит как мне, так и тебе, дорогой мой читатель. Раз ты ещё вместе со мной, значит нас интересуют одни и те же проблемы. А раз мы объединились, значит наша сила приумножается, значит НАШИ ПОБЕДЯТ!

Дата добавления: 2015-10-24