Глава 7. The Trial

Was caught red handed

Showing feelings

Of an almost human nature.

Pink Floyd. The Wall

В последней главе я расскажу о том, за что, и главное, как я был уволен. Сегодня я все больше склоняюсь к мысли, что мое увольнение было спланировано заранее, провокация против меня была отрежисированна, и первым этапом этого сценария был мой перевод в прокуратуру Канавинского района Н.Новгорода. Пусть меня не любили в Шахунье, но шахунский прокурор, ценивший меня, минимум, как профессионального работника, никогда бы не опустился до такой низкой провокации, какую использовали против меня в канавинской прокуратуре. Сценарий моего увольнения практически идентичен предыдущему сценарию наложения выговора, что наводит меня на мысль о том, что меня перевели именно с целью уволить, и сам произошедший инцидент был заранее спланирован с этой целью.

Прибыв на новое место работы, я столкнулся с удивительными вещами, было такое впечатление, что я попал не в одну из центральных прокуратур Н.Новгорода, а в контору наподобие сельского клуба. Оказалось, в кабинетах следователей Канавинской прокуратуры не убираются уборщицы. На полу слой песка и грязи. Мусор не выносится, копится кучами в углах. В кабинетах водятся мыши, тараканы. Мыши бегают и забираются в сумки с продуктами не стесняясь людей в кабинетах. Сотрудникам элементарно не хватает исправных рабочих столов. Одна молодая сотрудница была вынуждена принести на работу в кабинет собственный стол, так как прокурор ее рабочим столом не обеспечил. Сотрудники полностью за свой счет производят все канцелярские расходы. Прокурор обеспечивает сотрудников только бумагой, но в ограниченном количестве, поэтому бумаги не хватает и приходится покупать часть бумаги за свой счет. Канцелярские расходы при этом не возмещаются. В прокуратуре отсутствует необходимая для работы техника, которая есть даже в сельских прокуратурах. Отсутствуют телефонные аппараты. Имевшиеся уже вышли из строя, отработав свой срок, поэтому сотрудники приносят на работу личные телефонные аппараты и используют их для работы. Отсутствуют настольные лампы, хотя часто приходится работать в темное время суток и требуется дополнительное освещение. Стулья и диваны для посетителей находятся в аварийном состоянии, полуразрушены. Служебных компьютеров и другой оргтехники почти нет. Для работы следователя компьютер незаменим. Поскольку новые бланки процессуальных документов отсутствуют, приходится изготавливать бланки или сразу выполнять процессуальные документы на компьютере. Также незаменим копировальный аппарат. Много документов приходится копировать в надзорные производства, множить бланки процессуальных документов. Однако на 10 следователей имеется один малопроизводительный ксерокс «Кэнон» и один лазерный принтер. Служебных компьютеров два. Остальные сотрудники, не только следователи, но и помощники прокурора, используют на работе личные компьютеры и принтеры. Прокурор Андропов лично указал мне на то, что если я не буду использовать на работе свой личный компьютер, то работать я не смогу. При этом постоянное использование личной техники в рабочих целях руководством не компенсируется, что является нарушением положений, предусмотренных Трудовым кодексом. Те, кто пользуется единственным служебным принтером, собирают ежемесячно деньги на его заправку, а также на заправку принтера.

В том, что сотрудники не обеспечены компьютерами и другой необходимой техникой, виноват исключительно прокурор района, не принимающий никаких мер к этому. Я уже рассказывал, как старший следователь Арефьев получил в прокуратуре области компьютер и принтер для работы, для этого ему понадобилось лишь подарить «нужному человеку» в прокуратуре области самовар и бутылку коньяку. В результате прокуратура Шахунского района оказалась обеспеченной компьютерной техникой лучше, чем подчиненная прокурору Андропову Канавинская прокуратура г.Н.Новгорода. Неужели прокурор городского Канавинского района не мог, используя свои законные возможности и прямые должностные обязанности, принять меры к тому, чтобы обеспечить сотрудников компьютерами и необходимой техникой хотя бы на уровне сельской прокуратуры? Очевидно, что Ю.И.Андропов просто не желает этим заниматься, делая ставку на авторитарный стиль управления и избавления от недовольных сотрудников.

Однако прокурор Андропов сумел на неизвестные средства устроить празднование дня прокуратуры. Все сотрудники прокуратуры (около 30 человек), а также руководство Канавинского РУВД, другие руководители были им приглашены в ресторан. Приблизительно общая стоимость угощения, по минимальным подсчетам составила не менее 30 - 40 тысяч рублей. Следует, конечно, выразить Ю.И.Андропову благодарность по этому поводу. Однако подобные затраты вызывают, прежде всего, подозрения в коррумпированности прокурора района.

К сожалению меня слишком быстро «убрали», и за то время, что я там проработал, я не сумел достаточно хорошо познакомиться с обстановкой в этом районе, но даже из своего непродолжительного опыта работы там могу заключить, что возможность коррупционных связей сотрудников милиции Канавинского РУВД и Канавинской прокуратуры, в частности, с рыночными мошенниками, очень высока. Из разговоров с сотрудниками Канавинской прокуратуры мне стало известно, что сотрудники Канавинского РУВД, в особенности Центрального (3-го) отделения милиции Канавинского РУВД контролируют и получают незаконные доходы от обмана покупателей на Центральном рынке продавцами рынка. В частности, милиции известно о всех уловках продавцов рынка (обвес с помощью различных приспособлений, например, фальшивых гирек, полых изнутри, обсчет покупателей), и милиция получает с продавцов свою долю. Многие сотрудники Канавинского РУВД имеют дорогие иномарки, джипы, приобрести которые просто невозможно на зарплату сотрудника милиции. Массовый характер имеет хищение и последующий оборот сотовых телефонов. На территории, прилегающей к Московскому вокзалу, на радиорынке на Мещере действуют десятки точек, где скупаются краденые сотовые телефоны. Все эти точки действуют под контролем сотрудников канавинской милиции. Заместитель прокурора Канавинского района сообщил мне, что при желании сотрудники Канавинского РУВД смогут «достать» мне «бесплатно» сотовый телефон.

20 января 2005 г. во время обеденного перерыва я отлучился из кабинета и оставил на рабочем столе свой ноутбук. Это старый компьютер 1998 года выпуска, приобретенный мною с рук в 2002 году. Летом 2004 года этот компьютер сломался, причем поломку я обнаружил после моего возвращения с больничного, а за время моего отсутствия компьютер оставался в кабинете в прокуратуре Шахунского района. В результате поломки из строя вышел жесткий диск, среди прочего были утрачены наработки по моей диссертации, подготовленные мной для публикации научные статьи, а также моя студенческая научная работа, за которую я раньше получил медаль. Как мне сообщили специалисты, к которым я обращался для восстановления ноутбука, наиболее вероятной причиной поломки явилось воздействие на компьютер посторонних лиц, то есть его кто-то специально сломал. Мне пришлось истратить кучу денег для его восстановления, так как запчасти для ноутбуков стоят в несколько раз дороже, чем для обычных компьютеров, к тому же для моего компьютера их трудно было найти, так как он уже устарел, и таких жестких дисков больше не выпускают. Поэтому после починки компьютера я сильно переживал за его сохранность, особенно я боялся, что кто-нибудь посторонний неумелым обращением вновь может сломать мне мой компьютер.

Таким образом, когда 20 января около 13 часов 30 минут я вернулся в свой кабинет и увидел, что мой ноутбук, который я, уходя, оставил в открытом состоянии, теперь закрыт, я сильно испугался. Когда я уходил, то в кабинете оставался мой сосед по кабинету помощник прокурора Сероглазов К.О. Я решил, что это он закрыл крышку-монитор. Ранее он интересовался моим ноутбуком, просил меня показать как он работает. Также из предшествующего поведения Сероглазова у меня сложилось впечатление, что он мог позволить себе распоряжаться моими вещами. Сероглазов вел себя по отношению ко мне с высокомерным тоном. В связи с этим заместитель прокурора Канавинского района Березин Н.Е. даже посоветовал мне разобраться с Сероглазовым и поставить его на место, что, видимо, было сделано Березиным специально, чтобы спровоцировать ссору между нами и использовать ее как повод для увольнения, хотя тогда я ни о чем таком и не подозревал. Я тогда ответил Березину, что не желаю вступать ни в какие конфликты, так как ранее я уже был подвергнут выговору за то, что снял лампочку в прокуратуре. Но Березин мне на это сказал: «Здесь на тебя представление никто не направит, если только ты не совершишь преступление». Эти слова Березина Н.Е. действительно сыграли свою роковую роль и спровоцировали меня на несколько жесткую реакцию по отношению к Сероглазову, который, как мне тогда казалось, не имея на то права, посчитал возможным распоряжаться моим компьютером. Я подошел к Сероглазову, показал ему кулак и сказал, чтобы он не трогал больше мой компьютер. В кабинете в этот момент находился ранее мне незнакомый сотрудник Канавинского РУВД, который пришел к Сероглазову и они до этого пили вдвоем чай.

Сероглазов стал оправдываться, причем очень яростно, заявляя, что он мой компьютер не трогал. Я не хотел с ним пререкаться, инцидент я посчитал исчерпанным, и поскольку обеденный перерыв еще не закончился, я вышел из кабинета и отправился в столовую. Вернулся я по окончании обеденного перерыва. Сероглазов и тот сотрудник милиции все еще находились в кабинете, однако теперь уже оба они были в сильно возбужденном состоянии. Сероглазов заявил мне, что он сейчас же подаст докладную записку о моем поступке прокурору Канавинского района. Тот сотрудник милиции представился мне как начальник КМ Канавинского РУВД (впоследствии оказалось, что он начальник КМ 3-го отделения милиции Канавинского РУВД) Лабанок, и заявил, что он тоже доложит обо всем Андропову Ю.И. и сделает все, чтобы я был из прокуратуры уволен. Далее он презрительно стал мне говорить, что такие, как я, не раскрыли ни оного преступления, работать не умеют, только позорят прокуратуру и т.п. в оскорбительном тоне.

Я стал им обоим объяснять, что мой компьютер находится в аварийном состоянии, любое постороннее вмешательство может привести к серьезной поломке, однако они не хотели ничего слушать и оба продолжали говорить мне, что будут добиваться моего увольнения. В этот момент вернулась с обеда работающая в этом же кабинете помощник прокурора Ломакина. Наш разговор продолжался и при ней. Я лишь пытался объяснить Сероглазову и Лабанку значимость для меня моего компьютера. Тем временем Сероглазов написал докладную и отнес ее прокурору Андропову. На этом наш разговор закончился. А через некоторое время в кабинет зашел следователь Канавинской прокуратуры Куфлин А.С. и признался, что это он закрыл мой ноутбук, как он сказал, чтобы тот не пылился. Я уже был слишком подавлен случившимся, сознавал, что после докладной записки Сероглазова ситуация оборачивается против меня, поэтому я даже не стал разговаривать с Куфлиным на эту тему, не стал предъявлять ему никаких претензий. Вся эта ситуация казалась мне чудовищным недоразумением, которое Сероглазов по непонятным причинам хочет использовать против меня. В итоге прокурором Канавинского района Андроповым по данному факту было направлено представление о моем наказании прокурору Нижегородской области и за этот самый проступок я и был уволен.

Правда до увольнения я еще около месяца работал, с 21.01 по 16.02.05 г., а 16 февраля О совершенном мной «проступке» за это время не вспоминал никто, кроме прокурора Андропова. И с Сероглазовым, и с остальными сотрудниками, милицией, адвокатами я построил прекрасные рабочие отношения. Даже с моральной точки зрения меня никто в ссоре с Сероглазовым не винил, поскольку сам Сероглазов имел репутацию сложного в общении человека, склонного к склокам и конфликтам. 2005 года в 10 часов состоялось заседание коллегии прокуратуры Нижегородской области, на котором было принято решение о моем увольнении.

Дата добавления: 2015-10-24