Аннотация 4 страница. Спустя полчаса, когда все перечисленные собрались в школьном саду

Спустя полчаса, когда все перечисленные собрались в школьном саду, сбежав с урока литературы, Лиза без всякой подготовки сказала: – Кто-то из нас распустил язык насчет Светки. Это обвинение застигло всех врасплох. А Иру оно повергло в шок. Она, конечно, понимала, что разговор пойдет о Светке, но что бы так круто... – То есть ты хочешь сказать, – уточнила Туся, – насчет Светки и Сергея?

– Вот именно. Света пришла ко мне вчера днем вся зареванная, кричит: «В школу больше не пойду. Утоплюсь, повешусь, вены вскрою!» – Свихнулась она, что ли?! – сорвался Ваня, что было на него не похоже. Он всегда отличался уравновешенностью.

– Свихнешься тут, – ответила Лиза потерянным голосом. – Макс Орлов недвусмысленно дал ей понять, что в курсе ее дел.

– Ужас какой! – едва шевеля губами, произнесла Аня. От ее обычной беззаботности не осталось и следа.

Ира почувствовала, как ее щеки вспыхнули.

Макс. Когда-то ей казалось, что он ей нравится. Красивый, утонченный, курит трубку, носит длинное пальто, белоснежный шарф, как денди, а на поверку оказался слизняком! Откуда же он узнал про Светку?

Этот вопрос она прочитала и в глазах Туси, которая всплеснула руками от неожиданности. Может, подружки и шушукались на уроке, но, видно, подробностей она не знала.

– Я ничего не говорила, – вырвалось у Туси. Лиза спокойно заметила:

– Я тем более.

Она посмотрела на всех, словно ожидая от них того же.

Ира тут же произнесла:

– Я никому ни слова.

– Мы –нет, – лаконично ответила Аня за себя и Ваню.

– Может быть, кто-то случайно проговорился? Подумайте. – Настаивала Лиза, почему-то глядя на Ваню. – Знаете, как бывает, намек, неосторожная фраза, уже этого бывает достаточно...

– Это не я, – твердо сказал Ваня, поднимаясь со скамейки. – Даю честное слово.

– Получается, что Кошка рассказала Максу... – вздохнула Лиза.

– Или Виктор кому-то трепанул? – выдвинула предположение Ира.

– Виктор исключается, – тут же сказала Туся. – Он здесь никого не знает и не бывает в нашем районе.

– Что же делать? – спросила Лиза, настроенная выяснить все до конца. – Надо же как-то разобраться с этим.

– Да, следствие зашло в тупик, – грустно пошутила Ира.

– А давайте поклянемся страшной клятвой, что это не мы, – неожиданно предложила Туся. Ее неугомонная натура вечно что-нибудь придумывала.

– Что это еще за клятва такая? – заинтересовалась Аня не без скепсиса в голосе.

Туся озорно прищурилась.

– Моя мама, если что-то ее не устраивает, всегда требует: «Туся, немедленно поклянись моим здоровьем». – Туся очень точно изобразила интонацию Инны Дмитриевны. – Вот и давайте все поклянемся нашим здоровьем, и пусть судьба разбирается с тем, кто обманул.

– Клянусь, – сказала Ира, и услышала, как ей вторят девчонки, увлеченные страстным призывом.

– Ну что же ты, клянись, – подтолкнула Аня своего Волкова, уверенная в его непогрешимости.

Ваня молчал, только сопел, нахмурившись.

– Ваня?!

– Не буду я этого делать, – внезапно сказал он. – Я дал честное слово – этого достаточно.

Аня от удивления открыла рот.

– Ваня!

– Глупости! – отрезал он. – Детский сад какой-то. Клянутся здоровьем! А если из вас и правда кто-то заболеет, так вы это совпадение сразу же спишете на предательство?

Девчонки задумались. Они ведь уже произнесли эту идиотскую клятву, что же он, мужчина, боится? Этому было только одно объяснение. Аня видела, как светятся подозрением их глаза. Однако она не успела что-либо сказать, Ваня развернулся и пошел к школе.

– Ну и к какому выводу мы должны прийти? – спросила Лиза, в упор глядя на Аню.

– Девочки, я голову на отсечение даю, это не Ваня, – уверенно сказала та.

– Смотри, как бы не остаться без головы. Туся криво усмехнулась. – Ну и парочка из вас получится. Ванечка без здоровья и Анечка без головы. Черный юмор, – пояснила она. Предлагаю игнорировать Волкова до тех пор, пока не получим вразумительных объяснений.

– Нет, – твердо сказала Аня. – Я не собираюсь принимать в этом участие. Я ему верю. – А что тебе остается? – заметила Лиза печально.

– Если вы не будете с ним разговаривать, то и со мной больше не говорите! – гневно крикнула она.

– Ань, ты-то тут при чем? – сказала Ира, пытаясь удержать подругу за руку.

– Это я ему сказала, значит, я во всем виновата.

Аня вырвалась и побежала за Ваней.

– Да, полный «гринпис»! – сказала Туся и посмотрела на Лизу. – Ну, и чего ты добилась своими выяснениями?

– Ничего, – тяжело вздохнула Лиза. – Но если бы вы видели вчера Свету, вы поступили бы так же.

– Лиза, давай поподробнее, раз уж такая карусель закрутилась, – предложила Туся.

И Лиза рассказала следующее...

– Где-то недели полторы назад подходит к Светке после уроков Макс...

Ира вспомнила этот день. Она торопилась к Илье, а Светку действительно у дверей класса поджидал Макс.

– Две недели назад, – уточнила Ира автоматически.

– Ну, может быть, – согласилась Лиза. – Так вот, подходит с улыбочкой Макс то да се, что вечером делаешь?

«Ничего особенного!» – отвечает Светка. А он: «Давай погуляем вечером?» Светка насторожилась: «С чего бы это мне с тобой гулять?» А Макс: «Погода... и вообще, я давно о тебе думаю, ты такая классная девчонка». В общем, пустил на полную мощность все свое обаяние, а Светка уши развесила, тает, словно снег на солнышке, – весьма красочно расписывала Лиза.

– Ну и... – спросила Туся.

– Ну и пошли гулять. Сначала просто гуляли – все было нормально. Никаких рук, только дружба. Потом он пригласил ее в кино...

– Естественно, ряд·для поцелуйчиков, встряла опять Туся, беспощадно теребя в руках ветку сирени.

– Разумеется, последний, – подтвердила Лиза. Ира молчала. Она, конечно, слушала краем уха все, что рассказывала Лиза, но ее тревожила мысль, не имеющая отношения к Свете, которая вдруг промелькнула где-то в глубине сознания и никак не хотела сформироваться...

– Вот, значит, сходили в кино, на чертовом колесе покатались, – услышала она словно издалека голос Лизы, – а потом Макс пригласил Светку к своему приятелю на день рождения.

– Пошла?

Туся вела диалог за двоих.

– Пошла. В это воскресенье. А там Макс затащил ее в пустую комнату и открытым текстом заявил: нечего, мол, ломаться и строить из себя девочку. Еще и стихи Маяковского процитировал:

Зачем любить, зачем страдать,

Ведь все пути ведут в кровать.

Сначала лучше уж кровать,

Потом любить, потом страдать...

– Вот гад! – бросила Туся.

Потрясенная Ира молчала. Туся точно припечатала Макса, но и революционный поэт (если действительно ему принадлежат эти строчки) тоже оказался не на высоте. И вообще, к ее стыду, тревожило ее совершенно иное, и вдруг она поняла, что именно беспокоит ее во всей этой истории. Она сама, ее поведение... ее отношение к Илье!

В памяти всплыло: «Вот что ты обо мне думаешь?» А потом: «Я никогда тебя не обижу, ты веришь мне?» И ее ответ: «Верю» – И звезды над головой... Выходит, с ее губ легко срывается «верю», а самого-то доверия нет и в помине! Вот Аня действительно верит своему Волкову! Вон как вступилась за него, бросилась как тигрица на защиту. А она? Вместо того чтобы спокойно во всем разобраться в тот злополучный вечер, взяла и обидела Илью, оскорбив гордого парня своими подозрениями. А разве он давал ей повод думать о нем плохо? Нет! Не давал.

Иру словно током ударило! Вот! Вот что ее мучило, изводило все эти дни. Поздно, слишком поздно пришло к ней это понимание, горько подумала она. Конечно, Илья не простит, разве такое прощают? Разве простила она двух самовлюбленных красавцев, которые спорили на нее, как в фильме «Девчата»? Только призом была не шапка, а фирменные очки от «Гуччи».

– Ира, что ты об этом думаешь?

Она не знала, что отвечать: последнюю часть разговора подруг она прослушала. Туся сочувственно хмыкнула, поясняя:

– Светка собирается перевестись в другую школу.

– А может, это и правильно, – внезапно сказала Ира. – Она все равно чувствует себя чужой в нашем классе. Вы же сами знаете, что ей трудно: ни с кем не может сойтись. А на новом месте можно попытаться начать все сначала. – Да, это здравая мысль, – согласилась Лиза.

– Может, мы вместе к ней сегодня нагрянем? – предложила Туся. – На огонек, так сказать, для поддержания духа.

– Нет, девочки. Давайте я сегодня одна к ней схожу. И знаете, будет лучше, если вы пока сделаете вид, что вам ничего не известно: мало ли, как Светка на это отреагирует, она взрывная особа. – Лиза взглянула на часики. – Пора возвращаться. Через пять минут звонок на урок. – Она скривилась так, будто глотнула уксуса: – Химия, будь она неладна.

Ира на химию не пошла.

Оказавшись дома, она несколько долгих секунд смотрела на телефон. Потом сняла трубку и набрала номер. Ира ждала с замиранием: она еще не знала, что скажет Илье, главное, что она решилась позвонить, а там будет видно...

Мобильник Ильи молчал. Раньше, когда Ира звонила ему на мобильный телефон, она слышала несколько вариантов ответа, начиная от: «Абонент в настоящее время недоступен, попробуйте перезвонить позже», – до: «Вы сможете продолжить разговор через несколько секунд». Но сейчас он просто молчал, пугая Иру зловещей тишиной. Около часа Ира вела борьбу с «Билайном». Всесильная корпорация победила.

И тогда Ира впервые позвонила Илье на Кутузовский: пусть будет, что будет

– Алло, – услышала она пожилой женский голос, – квартира профессора Савельева...

– Здравствуйте! – выдохнула Ира, изумившись, что папа Ильи – профессор. Об этом как-то речи не заходило.

– Здравствуйте, – вежливо отозвались в трубке.

– Мне нужно поговорить с Ильей, – едва слышно произнесла Ира, чувствуя, как дрожит ее голос.

– Его нет дома, – ответили ей, прокашлявшись. – Ему что-нибудь передать?

– Да. Пожалуйста. – Ира облизала пересохшие губы. – Передайте ему, что звонила Ира. Ира Дмитриева, – уточнила она на всякий случай. – Мне очень нужно с ним поговорить. Пусть он мне перезвонит, как только сможет.

– А он знает твой телефон? – спросили на другом конце провода.

– Знает. Только обязательно передайте ему, что я жду его звонка.

– Скажу, скажу, касатка, не волнуйся. Некоторое время Ира сидела возле телефона, слушая гудки, потом медленно опустила трубку.

– Свершилось! – как говорили великие. Она сделала все, что от нее зависело, чтобы помириться с Ильей, теперь нужно запастись терпением и ждать.

Одни только «продам, сдам, сниму». Хотя вот: «Фирме нужны расклейщики объявлений».

– Что это ты тут делаешь, Дмитриева?

Ира посмотрела на Вику Смирнову, неизвестно откуда появившуюся. Как всегда красива,·модно одета, накрашена ярко, но с толком, а парня постоянного нет. То с одним, то с другим. Вика, кажется, о чем-то ее спросила, ах да, что она здесь делает?

– Объявления на доске читаю, – ответила Ира с некоторым опозданием.

– Курсы подбираешь?

– Нет, работу ищу, – неожиданно для себя разоткровенничалась Ира.

– Работу? – Серые глаза Вики округлились, став размером с блюдце.

– Мне деньги нужны, – пояснила Ира, поглядывая, не покажется ли автобус.

– Ну, открыла Америку. Деньги сейчас всем нужны. Шмотки стоят дорого, а мальчики к ним очень даже приглядываются. Кстати, куда это твой бойфренд пропал?

– Экзамены сдает, – мгновенно ответила Ира.

За эти несколько дней она превратилась в актрису, которая выучила наизусть свою роль и уверенно играла ее перед зрителями. Пожалуй, ей позавидовала бы сама Туся Крылова, которой прочили звездную карьеру.

– Значит, пока он занят в институте, – сказала Вика и потянула ее за собой на скамейку, ты решила деньжат на тряпки подзаработать?

– Нечто в этом роде, – небрежно обронила Ира.

– Правильно. Таких богатеньких мальчиков надо держать ух! – Вика подвинула к себе спортивную сумку, освобождая место для пожилoй женщины.

– С чего это ты решила, что он такой богатенький? – поинтересовалась Ира растерянно.

– Да ты что? Так и не поняла, что он у тебя из обеспеченных? На мальчике часы золотые «от Картье», итальянские ботинки за триста баксов... У меня на такие вещи глаз наметан, уж поверь мне.

Да. Наверное. Вике виднее. А Ира даже не обратила внимания, какие у него часы. Помнила только, что ботинки у Ильи всегда были начищены до блеска.

– Ну и как, присмотрела себе работу? – спросила Вика, покровительственно улыбаясь. – Вот, – Ира кивнула головой в направлении доски, – расклейщики объявлений.

– Ха-ха! Ты хоть представляешь, сколько платят за то, чтобы ты вымазалась клеем с головы до ног?

– Мне миллионы не нужны.

– Миллионы тебе никто и не предложит, разве что только в одном бизнесе, – намекнула Вика, криво усмехаясь. – А за объявления платят копейки. Я сама пробовала на них заработать.

– Правда?

– Чтоб мне век в девках просидеть! – неожиданно сострила девятиклассница. – И вообще, я много чего перепробовала в том году, пока с одной тетечкой не познакомилась.

– А что за тетечка? – заинтересовалась Ира. Подошел ее автобус, но она не села в него.

– Торговка, – бросила Вика, скривив губы в пренебрежительной ухмылочке. – У нее палатка на вещевом рынке, но товара столько, что она иногда нанимает людей для реализации. Ты думаешь, откуда у меня такие тряпки? От нее. Месячишко поторгую кофточками, платочками, футболочками, тут тебе и обнова, и денежки на сладкое.

– А где же ты торгуешь этими кофточками? Ирины глаза загорелись. Она еще не понимала, что уже, как неопытная рыбка, подсела на крючок, умело заброшенный рыбаком.

– Не в школе, разумеется, и не в своем районе. Зачем мне этот ядовитый шелест языков! А так, где угодно можно с ними встать. Например, у магазина, в переходе, у продуктового рынка. Да ты что, не видела, что ли, сколько в этих местах народу стоит, торгует?

– Видела, конечно.

– Вот и я среди них. Ну ладно, удачи тебе в твоих поисках, – сказала Вика, легко вскакивая на ноги и подхватывая сумку. – А я пойду за товаром. Глядишь, к воскресенью у меня в кармане пара сотенных появится.

Вика пошла к метро, потом замедлила, шаг, обернулась:

– Слушай, а хочешь, пойдем со мной? Я могу замолвить за тебя словечко перед Анной Васильевной. Возьмешь пару кофточек...

Ира покачала головой. Вика вернулась:

– А говоришь, деньги нужны.

– Не умею я торговать.

– Думаешь, я умела? Научилась: наука не хитрая. – Вика многозначительно хмыкнула. – Не понимаю, чего ты боишься? Не получится – не станешь этим заниматься, вернешь тряпки, да и дело с концом. А расклеивать бумажки на столбах всегда успеешь.

Ира задумалась. Действительно, что она теряет? Сходит к этой Анне Васильевне вместе с Викой, оглядится, решит. И она согласилась.

Они долго ехали на метро, сделав пересадку на «Проспекте Мира». Потом сели на трамвай с номером 13. Ира не верила в мистические совпадения, но, когда они оказались на улице Грязевая, ей стало как-то не по себе. Будто намек: человек: живущий на такой улице, занимается грязным, нехорошим делом.

«Перестань психовать, – одернула себя Ира, – нельзя же думать, что все, кто торгует на рынках или живут не на Цветочных улицах, непременно плохие люди. И потом, ты просто идешь посмотреть, тебя никто ни к чему не принуждает».

Спустя два часа Ира вместе с Викой оказалась на улице, в руках у нее была Викина спортивная сумка, в которой лежали четыре шелковые блузки и две вязаные кофточки. И как было устоять, когда вокруг тебя море, океан разноцветных шмоток с яркими ярлыками и наклейками. Одна блузка особенно понравилась Ире. Она даже примерила ее. Белоснежная, приталенная, с отложным воротничком и эффектными расклешенными манжетами, отгибающимися в виде раструба и застегивающимися на две перламутровые пуговки. «Как раз на последний звонок, подумала она и сняла английскую блузку, чтобы не подвергать себя соблазну истратить первый же заработок на обнову. Впрочем, эти деньги еще следовало заработать! На сердце было немного тревожно, но деньги были нужны. На следующей неделе она должна была звонить Алле Генриховне, а родители затеяли перекрывать крышу на даче, так что с финансами предвиделась напряженка.

– А может, я с тобой в первый раз постою? обратилась Ира к Вике, стараясь спрятать волнение за беззаботной улыбкой.

– Да ты что? У нас же одинаковый товар, осадила ее старшеклассница. – Разве можно стоять в ряд с блузками по триста рублей?

– Да, нельзя, – согласилась Ира.

Она еще не была уверена, что осмелится продавать этот товар. Взять его – это одно (Ира чуть сместила акценты в своих рассуждениях), а торговать им – это другое.

– Встань где-нибудь у рынка в первый раз, можно даже возле вещевого, – учила ее Вика, направляясь к метро. – Там конкурентов, правда, побольше, чем в переходе, но зато солидарность почувствуешь. Поддержка в нашем деле – великая вещь. К слову сказать, когда продашь первую вещицу, то остальные тряпки обязательно помажь...

– Как это помажь? – испугалась Ира.

– О святая простота! – Вика устремила глаза ввысь, где витали легкие облачка. – Это примета такая – на удачу. Берешь купюру покрупнее и прикасаешься ею к своему товару, чтобы быстро разошелся. Ритуал глупый, но действенный – сама проверяла. Ладно, мне еще нужно в одно место заскочить, – сказала Вика, – так что гуд бай. Сумку принесешь в школу в понедельник, там и поболтаем о твоих успехах.

– Договорились, – ответила Ира. – И спасибо за сумку – выручила.

– Ерунда, – небрежно заметила Вика, я и в пакетах дотащу. – Ну, дерзай и помни: «Человек боится до тех пор, пока позволяет себе бояться».

«Здравая мысль в такой ветреной головке», успела подумать Ира перед тем, как Викин след простыл.

Прибежав домой, Ира, словно воришка, затолкала сумку под кровать и тут же рванулась к телефону. У них в квартире появился еще один аппарат с автоответчиком. Родители постарались, к счастью, до того момента, как крыша протекла. Ира включила запись.

– Ирка, ты куда пропала? – услышала она, но сердце ее не ускорило бег и не упало в пятки – это был голос Сергея. – Я, безусловно, рад, что ты обзавелась автоответчиком, – вещал тот, – но все же хотелось бы услышать тебя живьем. О'кей?! Перезвони мне, но вначале подумай над одним вопросом: если Катька говорит, что я осел безмозглый, не означает ли это, что она в меня наконец-то влюбилась? Пока.

Ира усмехнулась. Как всегда в своем репертуаре – коротко и ясно. И кажется, у него с девочкой из параллельного класса, о которой Ира была наслышана, что-то намечается. Флаг им в руки!

Еще был звонок от друга папы, Виталия Владимировича. Он уговаривал отца поехать с ним на рыбалку.

И все. Больше ни одной записи за целый день.

Тяжело вздохнув, Ира по привычке нажала на кнопку пульта, и на экране телевизора возникла роскошная сексапильная блондинка, рекламирующая косметику фирмы «Волшебное преображение». Может, это именно то, что Ире·нужно? Волшебно преобразиться – постричься и покрасить волосы, например, или взять да и напялить на себя вызывающе обтягивающие шорты... Ира выключила телевизор и побрела в свою комнату. Вряд ли волшебное преображение лечит душевные муки. А что лечит? Время? Как часто приходится слышать: «Время лечит все». Почему-то пришла на ум Светка. Еще недавно она сходила с ума от своей любви к Виктору, а не прошло и месяца, пошла на свидание с Максом. Хотя что она об этом знает, одернула себя Ира, может, это ее отчаяние толкнуло. Душевное одиночество может оказаться не только тяжелым, но и коварным. Оно может окутать тебя, словно плотный туман, и въесться в твое сердце, разрушая последние надежды. И вроде бы вокруг тебя люди, друзья, родители, обеспокоенные и все понимающие, а ты все равно один на один со своей болью.

Пятница подходила к концу, а Илья так и не дал о себе знать, просто канул в Лету, в эту мифическую реку забвения, откуда нет возврата.

До этого дня Ира считала, что нельзя быть несчастнее, чем она есть, теперь же она поняла что ошиблась. Больше звонить она не стала ни на Кутузовский, ни на мобильный. Это упорное молчание было лучшим из объяснений. Умом Ира это понимала, но сердцем принять не могла. Так и мучилась, разрываясь между желанием и возможностями. Желание увидеть Илью, услышать его голос было огромное, а вот возможности – ничтожные. Не в институт же к нему бежать?

– Ирочка, сбегай в гастроном, – попросила мама, заглядывая в ее комнату. – Представляешь, масло подсолнечное забыли купить.

Родители собирались уезжать на дачу рано утром. Ира отказалась ехать с ними, сославшись на недописанное сочинение. Папа с мамой не стали настаивать, они же были не слепые, видели, как Ира всю неделю вздрагивала от телефонных звонков. Может, даже решили между собой: пусть побудет одна, успокоится, подумает... Да, подумать ей было о чем.

Ира набросила куртку, взяла деньги, сумку и вышла из квартиры.

– Только недолго, – услышала она голос мамы, когда закрывала дверь.

Разумеется, недолго. Туда и обратно, но получилось иначе.

Ира возвращалась из гастронома с бутылкой масла «Злато», что на чудеса богато, и поглядывала на небо. Ей нравилось, когда в окружении звезд появлялась полная луна. Иногда она улыбалась Ире, иногда в чем-то ее укоряла. Но сегодня светил месяц, тоненький, как серп. «Надо побренчать мелочью в кармане, чтобы деньги не переводились», – поиздевалась над собой Ира, сворачивая в ворота дворика. Ей оставалось преодолеть метров пятьдесят, когда из темноты возник Егор Тарасов.

– Откуда идешь? Из лесу вестимо? – спросил он, преграждая Ире дорогу.

Ире пришлось остановиться. Хорош! Нечего сказать! Егора слегка пошатывало, и вместо приятного аромата мужского одеколона, которым всегда благоухал этот мистер Очарование, от него несло спиртным.

– Из магазина иду, – ответила Ира, показывая полиэтиленовый пакет для большей убедительности. – А ты как здесь оказался?

– У друга гуляли, – сообщил Егор, прикуривая. Красный огонек зажигалки мелькнул и растворился в темноте. – У Димки Сафронова.

– Не иначе, как свободную жизнь отмечали?

– Ее, родимую.

– А зачем же так напиваться? – не утерпела Ира.

Должно быть, она зашла слишком далеко губы Егора нервно дрогнули.

– Не люблю я тебя, Дмитриева, – признался он, поморщившись. – Слишком уж ты правильная. Брала бы пример со своей подружки, жить было бы проще, – посоветовал знаток жизни, делая еще одну затяжку.

– С какой подружки? – спросила Ира, предчувствуя, что услышит в ответ.

– Со среднестатистической красавицы Светы Красовской, вот с какой.

– А что ты о ней знаешь?

– Я о ней много чего интересного знаю. Знаю, например, что она не такой невинный цветочек, каким хочет казаться. – Егор сверкнул глазами и отбросил недокуренную сигарету. – А, чего там говорить, все вы женщины двуличные.

Ире было наплевать на его разочарования.

Он не ищет любви, он ищет развлечений, как и его дружок Макс, у которого физиологическое развитие опережает умственное.

– Что тебе Макс рассказал? – спросила она, воинственно задрав подбородок.

– Ничего. – Егор уставился на Иру непонимающим взглядом. – Это я ему рассказал. Случайно услышал, как Кошка с директором базарят о нравственности.

Конечно, если бы Егор не был пьян, он бы никогда не выдал такое, но, как правильно говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– Значит, это ты? – Ира брезгливо отодвинулась от Егора.

– А что, собственно, случилось? Чего ты смотришь на меня, как на грязь под ногами? Ну, трепанул Максу. Он подкатил, его отшили. Вполне штатная ситуация. И нечего раздувать из мухи слона.

Иру потряс цинизм, с которым Егор говорил о жизни и об отношении к людям.

– Трепанул... отшили... – повторила она. – Как это у вас легко получается. А ты знаешь, что Светка на грани срыва, она из школы уходить собирается!

– Иди ты?!

– Нет! Это вы идите! Далеко и надолго! – взорвалась Ира в несвойственной ей манере. И попридержите свои языки, а то хуже будет. Думаешь, против лома нет приема?!

– Слушай, уймись! – Егор резко протрезвел от ее отповеди. – Мы ничего такого и не имели ввиду. – Он примирительно поднял вверх руки. – Будем немы, словно рыбки в аквариуме, мамой клянусь.

– Вот и замечательно. Только вспомни о своем обещании завтра, на трезвую голову.

Ира резко развернулась и пошла к дому Светы. «Мамой клянусь! Еще одна разновидность страшной клятвы!» – подумалось ей.

– Дмитриева, ты куда? – услышала она удивленный голос. Егора, но останавливаться не стала.

Ира поднялась на третий этаж, нажала на кнопку звонка. Один раз, другой. Ей ответила Тишина.

Когда-то она сказал Свете: «Любая из нас могла бы оказаться на твоем месте». Безусловно, не любая. Это Ира отлично понимала, когда успокаивала Свету. Но все же некоторые могли бы. В параллельном классе, между прочим, была одна разбитная девчонка, которая смотрела на всех остальных свысока, потому что она уже успела... Но поскольку она была из неблагополучной семьи, то на нее махнули рукой. Даже Кошка, первый борец против «неуставных отношений», и та делала вид, что ей ничего не известно. Светка, конечно, другой случай наивная, романтичная, вот и попадает из огня да в полымя.

Ира еще раз нажала на кнопку звонка и, подождав немного, отправилась вниз. Она благополучно пересекла порог квартиры, не встретив на своем пути ни черную кошку, ни Егора Тарасова.

– Масло купила? – спросила мама, появляясь в поле зрения.

– Вот. – Ира протянула пакет.

Из комнаты выглянул папа с газетой в руках. – Ира, тебе Аня звонила, просила перезвонить, как только ты придешь.

– Уже! – крикнула Ира, взяла телефонный аппарат из коридора и пошла в свою комнату.

– Это я, – сказала Ира, как только услышала Анин голос в трубке.

– Хорошо, что ты позвонила, – отозвалась Аня, – я хочу тебе кое-что рассказать.

– У меня тоже есть что тебе сообщить, подружка.

Они не поссорились из-за Вани. И теперь Ира была безумно рада, что не присоединилась к молчаливому укору Туси и Лизы.

– Ты первая, – предложила Аня, будто предчувствуя, что речь пойдет о ее Волкове.

– В общем, я только что узнала, откуда Максу стало все известно.

– Ой!,– выдохнула Аня свое любимое междометие.

– Оказывается, Егор Тарасов каким-то образом подслушал разговор директора и Кошки. Ну, сама понимаешь, о чем шла речь. Видимо, в беседе упомянули Светку.

– Ясно. А он, значит, рассказал об этом своему лучшему дружку.

– Как говорили в былые времена, «В правильном направлении мыслите, товарищ», – пошутила Ира. У нее словно груз свалился с души, когда Аня залилась колокольчиком.

– Слушай, это здорово, но нужно девчонок посвятить в подробности.

– Разумеется, – согласилась Ира. – А ты не знаешь, где Светка пропадает?

– Говорят, родители перевели в другую школу.

– Как это? – изумилась Ира, подходя к окну вместе с телефоном.– В конце учебного года? – А что? Все может быть, – рассудительно сказала Аня. – Разве ты не знаешь, что Светкин отец – генерал? Наверняка у них есть связи... «Действительно, – подумалось Ире. – К тому же – такие обстоятельства».

Когда она задергивала штору, ей показалось, что в темноте промелькнула серебристая тень.

– Значит, Светке опять придется привыкать к новому классу. Хотя, скоро лето...

– Вот именно, – поддакнула Аня. – А мы завтра утром уезжаем в Рязань. На свадьбу к двоюродной сестре. Вернусь только в понедельник вечером.

– Ты об этом хотела сказать?

– Ну, об этом, и вообще... – пустилась было в пространное объяснение Аня, но Ира ее оборвала:

– Малышева, я тебя знаю, когда ты говоришь «и вообще» таким тоном, это значит, что произошло что-то исключительное. Что? – в упор спросила Ира.

– Мы с Ваней решили пожениться.

Ни много ни мало! Хорошо, что Ира сидела.

Она бы упала, это точно.

– Пожениться? – переспросила она, глупо улыбаясь.

– Ну не сейчас, конечно, – пояснила Аня вполне разумно, – а когда окончим школу, поступим в институт.

– А-а-а... – Ира вздохнула свободнее. – Это на здоровье. Решили, сколько у вас детей будет? – спросила она, чтобы привести подругу в чувство.

– Двое, – ответила Аня и опять рассмеялась. Да! Такое впечатление, что весь мир сошел с ума!

«Точно, весь мир сошел с ума, и я вместе с ним», – укоряла себя Ира, выходя из метро на станции «Черкизовская».

Иначе чем можно было объяснить то, что она все же оказалась возле вещевого рынка в двенадцать часов дня со спортивной сумкой в руках, где лежали блузки для продажи.

Ира плохо спала эту ночь. Ее грызли сомнения – правильно ли она поступает. Мучила совесть, что у нее снова появились тайны от родителей. Совершать ошибок не хотелось – но кому, спрашивается, будет вред, если она заработает немного денег? Никому, одна только польза: кто-то наденет новую кофточку и будет чувствовать себя красивой, а она пойдет заниматься в Школу искусств и будет чувствовать себя счастливой. Ну, почти счастливой... Без Ильи это было невозможно.

Торговля начиналась прямо у метро. Ира пристроилась возле женщины, торгующей постельным бельем. Следом за ней бородатый художник предлагал свои картины, сделанные из крошки янтаря, напротив – вьетнамцы торговали тапочками. И на всем протяжении пути к рынку кто-то что-то продавал... Раньше Ира не придавала значения тому, как много людей стоит с товаром на улицах, у магазинов, в переходах, и это помимо рынков и торговых палаток, что отвоевали себе территорию в недрах подземки. Теперь вот столкнулась с этим, потому что из разряда покупателей перешла в разряд продавцов. Ира поежилась, почувствовав себя не в своей тарелке. «Человек боится до тех пор, пока позволяет себе бояться», – внезапно вспомнила она слова Вики и решительно достала две блузки. Несколько минут она держала их в руках, отстранено глядя вдаль. И вдруг...

Дата добавления: 2015-10-02