ГЛАВА 17. Фальконе потребовалось добрых пять минут, чтобы преодолеть несколько каменных

Фальконе потребовалось добрых пять минут, чтобы преодолеть несколько каменных ступеней, ведущих к реке. Тереза Лупо со своей командой была уже там, на берегу. На противоположном берегу устанавливали аппаратуру фотокорреспонденты и телевизионщики. Служители морга энергично ставили возле устья дренажного канала серые брезентовые защитные экраны. Кажется, все были заняты своими делами.

Коста и Перони сидели под спешно установленным навесом около самой воды, укрываясь от непрерывно моросящего дождя. С ними была женщина, которую Лео сразу узнал. А секунду спустя в памяти всплыло ее имя: Джудит Тернхаус. Аспирантку Браманте тоже допрашивали в ходе предварительного расследования четырнадцать лет назад.

Инспектор поманил группу за собой, приглашая присоединиться к Косте и Перони, под защиту от дождя.

– Отлично сработано. Вы вдвоем добились больших результатов, чем полсотни тех полицейских, что топчутся на месте, следуя идиотским приказам Бруно Мессины. – Помолчал, спросил: – Что успели выяснить?

– На мой взгляд, это детская рука, – кивнул Коста в сторону серого брезента, натянутого у выхода из канала. – Там сейчас работает Тереза со своими людьми.

– А такое возможно? – спросил Фальконе. – Отсюда далековато до Апельсинового садика.

– Точно, возможно, – ответил Перони. – Она, – Джанни кивнул в сторону Джудит Тернхаус, неподвижно сидевшей под навесом с красными от слез глазами, – все нам показала.

Коста поежился, словно ему что-то мешало.

– Не стоит сразу делать решительные выводы. Мальчик, возможно, искал, как оттуда выбраться. Не самая приятная мысль. Если он вообще был здесь.

– Там же поисковые группы работали! – возразил Фальконе.

Перони мотнул головой в сторону дренажного канала, выход из которого был встроен в основание дороги. Туда можно было добраться только вброд, преодолев лужу грязной и вонючей воды.

– Да стали бы они туда заглядывать… Зачем?! Кому могла прийти в голову мысль, что ребенок мог так глубоко забраться?

Фальконе нахмурился.

– Ни один из археологов не оказал нам никакой помощи. Вот если бы они пошли на сотрудничество, возможно, мы нашли бы это место. Ладно, хоть теперь знаем… Давайте приглашайте сюда прессу. Я хочу, чтобы сообщение прошло по всем масс-медиа, и поскорее. Может, если Браманте услышит его, то поймет, что мы все же пытаемся дать ответы кое на какие его вопросы…

Детективы удивленно уставились на шефа.

– Этого может оказаться достаточно, чтобы убедить его прийти к нам, – предположил Фальконе, уже поняв, что идея встречена весьма прохладно. – Не может быть, чтобы он так уж меня ненавидел. Господь свидетель, у него два раза была возможность меня убить, и он ею не воспользовался. Если это действительно останки его мальчика, чего еще ему надо?! Да и прятаться вечно невозможно…

Коста промолчал, однако на лице его застыло выражение, которое Фальконе сразу понял: сомнение. Такое же выражение, как Лео подозревал, было на лице у него самого, когда он возражал Артуро Мессине.

– Я хочу туда залезть.

Детективы переглянулись.

– Это довольно трудно, – заметил Коста. – Даже для нас. Нужно вброд пробираться по грязи. И места там очень мало. Терезе и одной там тесно.

– Но я все-таки возглавляю расследование, – заявил инспектор, повышая голос. – И сам хочу все там видеть. Я…

Ник и не думал уступать. Дружба дружбой, а служба службой. Фальконе уже понял это, как и то, что подчиненные правы: ему теперь такое предприятие не по силам. Он сдался и побрел к стене, где и сел прямо под моросящим дождем, глядя на медленно текущие воды Тибра.

Коста и Перони присоединились к нему и уселись по обе стороны.

– Ты же не захочешь, чтобы я нес тебя на руках. Лео, – буркнул Перони. Остальные их сейчас не слышали, так что он вполне мог подпустить некоторой фамильярности. – Конечно, если настаиваешь, я могу… Только вот…

– Нет. – Фальконе чуть коснулся ладонью плеча Перони. – Не надо меня никуда нести. Извини. Это все из-за проклятой… – И уставился на ослабевшие ноги. – У меня такое ощущение, что они больше не держат мой вес.

Руководитель следственной группы замолчал. Из-за серого брезента, закрывавшего выход из канала, появились две фигуры – Тереза Лупо и ее помощник, Сильвио ди Капуа. Он держал на одной руке ноутбук, время от времени нажимая клавиши и глядя на экран. При этом патанатомы оживленно обменивались замечаниями.

– Думаю, у нас есть новости, – тихо сказал Фальконе и почувствовал странное ощущение: ужас предчувствия вместе с облегчением.

Лупо еще что-то сказала Сильвио, после чего тот вернулся за брезентовый экран. Затем Тереза прошествовала к Джудит Тернхаус, коротко о чем-то с ней переговорила и, в конце концов, подошла к Перони. Лицо ее выражало некоторую озлобленность.

– Жаль, что я бросила курить, – заявила она. – У вас время от времени не возникает такого ощущения? Тебя это не касается, Ник: нам всем прекрасно известно, что у тебя никогда в жизни не было дурных привычек.

– Что нового, доктор? – спросил Фальконе.

– Нового? – Она попыталась улыбнуться. – Останки идентифицировали. Абсолютно точно.

– Так я и знал! – воскликнул Фальконе.

– Ты сначала дослушай, – перебила Тереза. – Останки мы идентифицировали. Но к сожалению… – Лупо замолчала и нахмурилась. – Неужели и впрямь к сожалению? Господи, что я такое говорю?

– Тереза! – выкрикнул Перони, потеряв терпение.

– К сожалению… или к счастью – сами решайте, как на все смотреть, – это не Алессио Браманте.

Дата добавления: 2015-10-02