Все четверо смотрели вслед Кальви, дожидаясь, пока он уберется в свой маленький кабинетик рядом со входной дверью. Там было одно окно, выходившее на то, что Коста принял за поточную линию забойного цеха; еще живые животные поступают сюда с одного конца, где Уччелло сейчас сметает грязную воду, там их оглушают, затем умерщвляют, потом туши подвешивают на свисающие с движущейся цепи крюки, и они плывут по цеху, подвергаясь дальнейшей разделке.
Тереза прикрыла глаза от слепящего света потолочных ламп, поглядела вверх, на механизм, который перемещал туши по цеху, и взялась за один из этих огромных крюков:
– Вещдок номер один, джентльмены. Именно такой проделал дырку в спине Тони Ла Марки.
Перони, моргая, осматривал длинный цех.
– Тут их, наверное, сотня, если не больше. И…
В противоположной стене было множество дверей, а за ними – такие же белые, клинически чистые помещения меньших размеров с таким же слепящим освещением. В них висели весьма солидные туши – сплошное кроваво-красное, с белыми прожилками, мясо, напоминающее мрамор.
–…все остальное. Плюс этот яркий свет…
– Когда имеешь дело с мертвыми телами, нужно хорошенько видеть, что делаешь, – буркнул Капуа. – Пойду погляжу, – добавил он и пошел через цех, незаметно достав откуда-то пару белых пластиковых перчаток.
Человек, орудовавший огромной шваброй под последним кронштейном с лампами, остановился и посмотрел в сторону вошедших, не понимая, кто они такие и откуда взялись. Поток грозной воды у его ног медленно обтек сапоги и продолжил путь к каналу в центре цеха.
– Энцо! – позвал его Перони.
Тот кивнул. Полицейские подошли ближе. Коста предъявил свое удостоверение.
– По имени называете, – проворчал уборщик. – Видать, дело плохо.
Небольшого роста, тощий, с вытянутым, довольно привлекательным лицом, выступающими вперед зубами и задумчивым взглядом, Уччелло выглядел лет на тридцать пять, но был уже явно потрепан жизнью.
– Нам нужна помощь. Когда ты в последний раз видел Джорджио Браманте? И где сам был прошлой ночью?
Энцо пробормотал что-то под нос. Затем повторил громче:
– Джорджио закончил смену вчера в три дня. После этого я его не видел. Сам в прошлую ночь сидел дома. Выпил обычную банку пива – больше-то я себе позволить не могу, – потом смотрел телик. Один, хоть вы про это и не спрашивали.
Уччелло выложил все легко, как по писаному, бойко и без напряга – любой коп сразу узнает такую манеру. Он, сразу видно, имеет опыт общения с полицией.
Косту это заинтересовало.
– А где ты живешь, Энцо?
– В Тестаччо. В том же доме, что и Джорджио. Бывшие зэки всегда держатся вместе.
Тереза пристально уставилась на уборщика:
– И ты его больше не видел?
– Синьора! – Уччелло вздохнул. – Мы с Джорджио довольно долго сидели в одной камере размером с собачью будку, почти восемь лет. Я сильно уважаю этого человека. Такого ни за что не следовало сажать в тюрягу. И он никогда не сел бы, если бы вы понимали, чем Браманте занимался. Но после отсидки вместе очень недурно некоторое время побыть порознь. Можете мне поверить.
– Это понятно, – согласно кивнул Перони. – Он тебе не говорил, что все еще на кого-то зол? Может, искал случая как-то отыграться? Отомстить?
– Чего?
Уччелло работал весь день, догадался Коста. И теперь плохо слышал.
– Он вчера убил человека. Одного из тех студентов, которых подозревали в похищении его сына.
– Ну нет… – пробормотал Энцо.
– И это к тому же не первое убийство, – продолжал Перони. – Ты уверен, что он ничего такого тебе не говорил?
Бывший заключенный отбросил швабру в сторону, и та забрызгала всех грязной водой.
– Нет! Послушайте… Я на условно-досрочном. И если даже просто не вовремя перну, меня засунут обратно в эту вонючую дыру. Не знаю ничего насчет того, что сделал Джорджио. Это его дела. И ваши, если хотите. Я к этому отношения не имею. Никакого.
Полицейские не стали его дожимать. Уччелло был весь в поту. У Перони появилось такое выражение лица, которое Коста сразу опознал: Джанни категорически не любил давить на людей, если на то не было должных причин. Если Энцо изображает невинность, то изображает хорошо. Выглядит все так, словно он очень серьезно настроен на то, чтобы избежать нового тюремного срока.
– Что ты вчера делал? – спросил Перони. – Мы легко можем это проверить, я просто хочу услышать это от тебя самого.
Уччелло сплюнул на пол, поднял швабру и стал бесцельно помахивать ею, не глядя никому в глаза.
– Вернулся домой, обнаружил, что местный акула-ростовщик трахает мою жену, и застрелил его.
Перони скривился.
– Скверно…
– Ага. И совсем хреново стало, когда явились ваши и обнаружили, что я к тому же еще и местный наркодилер. Так что не надо меня слишком жалеть. Джорджио… он другой. Ему в тюряге не место. Я туда рано или поздно все равно загремел бы. Но сейчас освободился и торчу здесь. Пусть мне всю оставшуюся жизнь придется смывать тут кровь и дерьмо. Еще вопросы будут? Нам тут скоро подадут новую партию на убой…
– Вас тут только двое? И Кальви?
– По нынешним временам это скромный бизнес. Когда доходит до разделки, тут еще двое работают, в другую смену. Но сперва…
Продолжать Уччелло не стал, да в этом и не было нужды. Тереза бросила заинтересованный взгляд на весь цех.
– Как вы их убиваете?
– Точно так, как убивают всех крупных животных. – Рабочий приложил палец ко лбу. – Кувалдой по лбу. Бенц!
Лупо неуверенно посмотрела на него:
– И что от этого получается?
– Дыра в черепе и удар по мозгам.
– И животное умирает?
– Нет. Так просто оглушают. А потом мне надо его прирезать, Вену вскрываю на шее. Пять минут, и все.
– Кувалда пробивает череп?
– Правильно.
Патанатом вновь оглядела цех с явным неудовольствием на лице.
– А потом вы работаете одними ножами? – продолжила она расспросы.
– И пилами. Это долгий процесс. Люди по большей части не желают об этом знать. Вы что-то конкретное хотите выяснить?
Тереза покачала головой.
– Только то, как можно проделать дыру в теле человека, никак не повредив грудную клетку. Должен быть какой-то способ…
Коста наблюдал, как Сильвио ди Капуа тем временем проследовал через три прилегающие комнаты, с каждым шагом приобретая все более несчастный вид.
– А там что происходит, Энцо?
– Мы начинаем, когда лошадь еще живая, – объяснил Уччелло, терпеливо, но с насмешкой в голосе. – Потом получаем мертвую. После того как она чуток повисит на крюке, начинает продвигаться по цеху, и чем дальше продвигается, тем меньше становится. Вон там начинаем упаковывать готовые шматки мяса. Делаем такие порции, чтоб люди могли их покупать, не думая, чем это было раньше. Эта информация вам нужна?
Коста попытался сосредоточиться на какой-то мысли, скользнувшей по периферии сознания.
– А кости? Что делаете с костями?
Уччелло пожал плечами:
– Это не наша работа. Просто выкидываем. Потом их кто-то забирает и увозит. После…
Тут рабочего осенила какая-то мысль, и он замолк.
– После чего? – подтолкнул его Ник.
Уччелло прошел в третью комнату, ту, из которой только что вышел ди Капуа. Полицейские последовали за ним. Там оказалось чище, чем в остальных помещениях, комнату совсем недавно вымыли. С потолка свисали несколько крюков, но тут они были вмурованы в бетон намертво, а не являлись частью движущегося конвейера.
– Вы когда-нибудь слыхали про механическую разделку мяса? – спросил бывший заключенный.
– Знаешь, – заметил Перони, – если я услышу еще какие-нибудь подробности о вашей работе, то, пожалуй, тоже стану вегетарианцем.
Уччелло чуть не рассмеялся.
– Не волнуйтесь. К людям такое не попадает. Теперь не попадает. Это еда для собак или кошек. Такая вот штука.
– Механическая разделка мяса? – переспросила Тереза.
– Мы разделываем туши вручную, настолько, насколько это возможно. И когда с этим покончено, на скелете остается совсем немного. Но кое-что все же остается. Связки, жилы, хрящи. Даже мяса немного. Ножом это не срезать. Тут нужно кое-что помощнее.
Сильвио ди Капуа оказался на шаг впереди рабочего. Он Первым подошел к стене. Там висели три длинных шланга с наконечниками, и к каждому прилагалась пара испачканных Перчаток, маска для лица и защитные очки. Помощник Лупо снял с крючка ближайший шланг и попробовал краник.
– Эй, поосторожнее… – начал было Уччелло.
Но запорный кран уже сработал. Раздался громкий механический звук. Брандспойт подпрыгнул в руках Сильвио, и тонкая, но мощная струя воды ударила в противоположную стену, до которой было добрых восемь метров, и разбилась с такой силой, что забрызгала всех мелкими капельками.
– Вода! – воскликнула Тереза и засмеялась. – Вода!
– Ага, – подтвердил бывший заключенный. – Вода. Нынче утром мы не смогли использовать эту комнату, потому что сток засорился. Вода не уходила как следует.
Лупо вновь засмеялась кудахтающим смехом. А потом, прежде чем Коста успел что-то сказать, прошла вдоль дренажной канавки к отстойнику в ее конце, опустилась на колени, закатала правый рукав и сунула руку в глубину колодца.
– Как человек, который делит с тобой постель, я предпочел бы, чтобы ты в подобных случаях надевала перчатки, – тихо заметил Перони. Он стал бледен как полотно.
Уччелло тоже побледнел. Особенно когда в помещение ворвался его босс. Кальви весь пылал праведным гневом.
– Какого черта?! – заорал он. – Я пустил вас побеседовать с моим работником. И что я вижу? Вы тут с оборудованием возитесь, портите его! Убирайтесь отсюда! Энцо! А ты куда смотришь?!
– Да я просто…
На лице Уччелло на секунду мелькнуло выражение страха. Рабочий боялся коротышку. Боялся сделать нечто, что положит конец его хрупкой свободе.
– Я требую, чтобы вы ушли отсюда! – продолжал вопить хозяин. – Вы не имеете никакого права! Убирайтесь! Вон!
Тереза поднялась с колен, подошла и встала прямо перед владельцем бойни, так близко, что того прямо перекосило. Она что-то держала в руке. Коста очень не хотелось рассматривать, что именно. Какая-то сероватая масса. И белесая плоть. И кажется, обрывки темной, мокрой шкуры.
– Что это за лошадей вы тут забиваете? – спросила патанатом.
Кальви уставился на нее, выпучив глаза:
– Таких, каких присылают! Таких, каких вы вознамеритесь завтра скушать!
– Никто теперь не будет кушать ничего из того, что поступает отсюда, и довольно долго. Здесь было совершено убийство. Сильвио, вызывай людей. Здесь все опечатать. Никаких штатских не пускать, пока я не закончу. И лошадей тоже.
– Что?! – завопил хозяин. – Я этим на жизнь зарабатываю, из сил выбиваюсь! Вы не имеете права! Да почему?!
Лупо извлекла из гнусной массы, что держала в руке, нечто белое, очень белое, дочиста отмытое, словно оно очень долго пребывало в воде. Кусок кожи, небольшой, размером с ладонь. А в центре его красовался коричневый округлый мужской сосок, ошибиться тут было невозможно.
– Да потому, – спокойно продолжала Тереза, – что прошлой ночью Джорджио Браманте явился сюда с человеком, которому лучше бы в тот момент оказаться где-нибудь в другом месте. Избил его, насадил на один из этих крюков, вон там, и поднял повыше. А после этого, пока тот был еще жив, вырвал сердце из груди – точнее, вымыл его мощной струей воды.
Кальви стал того же цвета, что Перони. Вид у обоих был такой, словно их вот-вот вырвет.
– Вот почему, – добавила судмедэксперт.
Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА 19 | | | ГЛАВА 21 |