ГЛАВА 7. На виа дельи Цингари, узкой улочке, что начиналась за углом и вилась вниз по склону

На виа дельи Цингари, узкой улочке, что начиналась за углом и вилась вниз по склону холма по направлению к Форуму, располагалось множество разнообразных кафе. Когда с заветной бутылкой шампанского было покончено, Фальконе предложил отправиться туда и выпить приличного кофе. От холостяцких привычек сразу не избавишься, а инспектор решительно не желал верить, что хороший кофе с молоком можно приготовить и дома.

Полчаса спустя они уже брели оживленной и неорганизованной толпой, наслаждаясь теплом, наплывающим на город после утренних сумерек. Уже все обсудили касательно свадьбы и беременности – это был нескончаемый поток вопросов, объятий и немалого количества слез, пролитых Терезой. Затем, как это нередко случается при столь драматических событиях и новостях, они вдруг обнаружили, что теперь следует перейти и к другим делам. Для Косты это оказалось ничуть не легче. Эмили, друзья, Рим, его родной город, несколько дней отпуска. А Джанни и Тереза все еще пребывали в болтливом послеобеденном настроении: она несла что-то про работу, а Перони, наоборот, – как от нее увильнуть.

После короткого и не давшего видимых результатов спора Тереза догнала их, радостно размахивая полными руками, и указала в сторону виа деи Серпенти, что начиналась на той стороне площади. Дернув Эмили за рукав блузки, она воскликнула резким и хриплым голосом типичной римлянки:

– Погляди туда! Вон туда! У меня тут однажды был великолепный клиент – один несчастный бухгалтер, которого проткнули шпагой! Это было…

– Это было просто ужасно, – жалобно закончил Перони.

– Ох! – воскликнула Тереза, явно удивленная. – Ты что, с возрастом стал завистливым, а? Надо думать, это все новая напарница – забивает тебе голову всякими дикими идеями.

– Оставь эту тему.

Тема и впрямь была неприятной для обоих.

– А кто она такая? – спросила Эмили.

– Индианка. И симпатичная. Господь один ведает, зачем ее понесло в полицию.

Перони крякнул.

– Роза ее зовут. И, как мне кажется, это совсем не индийское имя – она родилась в Монте-Сакро, в обычном многоквартирном муниципальном доме. Я тебе уже миллион раз говорил, что быть индианкой и иметь индийское происхождение – это совершенно разные вещи.

Терезу это, кажется, совсем не убедило.

– А здесь ты совершенно непоследователен. Конечно, она индианка. Ее папаша – из Кочина. Торгует в Тритоне зонтиками, зажигалками и прочей мелочью с уличного лотка. Ну и что? Индия сидит в генах. Это сразу видно, едва начнешь с ней разговаривать. Роза никогда не сердится ни по какому поводу – по крайней мере внешне этого не видно. Наверное, у нее такая карма или что-то в этом роде.

Перони помахал пальцем перед носом болтушки.

– Да она же католичка, черт побери!

– Но это не делает ее итальянкой, – вмешался Коста. – Даже почетной итальянкой. Нынче такое не проходит.

– Вот именно, – продолжила свою линию Тереза. – А ее папаша тоже католик. Он еще в Индии был католиком, задолго до того как приехал сюда. Ты разве не знал?

Перони тихонько выругался. Потом буркнул:

– Нет…

– Тебе следует больше с ней общаться. Роза серьезная, замечательная и ответственная девушка. И это возвращает меня к тому, с чего я начала. За каким чертом ее понесло в полицию? И что будет, если она надолго застрянет там, среди таких как ты? Со всеми вашими особенными талантами? Да-да, ты знаешь, о чем я! – Последнее восклицание предназначалось Эмили. – Я десять лет работаю в морге, и когда к нам не поступает ничего интересного, становится просто скучно. Не хватает достойных клиентов. Вот с ними никогда не бывает бездарных дел. На них и времени не жалко. Сплошная… – Она вздохнула, и на ее лице появилась мечтательная, даже блаженная улыбка: –…штучная работа.

Перони покачал головой и тяжко вздохнул:

– Без такой штучной работы я вполне мог бы обойтись.

– Такая штучная работа обеспечивает тебя едой и питьем, Джанни. И вообще, кто-то же должен этим заниматься! Если, конечно, ты не решил перейти в дорожную полицию, – тихонько добавила она. – Или все еще строишь фантастические планы насчет… что ты там задумывал?

– Ладно, ладно, – уступил здоровяк. – Не стоит об этом вспоминать.

– Разведение свиней! – все равно закончила свою мысль Тереза. – Дома, в Тоскане. И чтоб я работала местным врачом. И зашивала этим пейзанам рваные раны после субботних пьяных драк. И утешала толстых беременных домохозяек. – Она шлепнула Джанни по руке, достаточно сильно. – И о чем ты только думал?

– И о чем мы только думали? – поправил Перони.

– О том, чтобы удрать. – Лупо тут же стала серьезной. – Потому что полагали, что можно утопить все свои проблемы в ближайшей канаве и уехать в какое-нибудь новое место, начисто про них забыв. Я так всю жизнь поступала. И в конце концов, это становится просто утомительным. И что самое скверное – проблемы, эти гнусные маленькие уроды, имеют привычку вылезать из канавы и гоняться за тобой, вопя при этом: «Обрати на меня внимание! Ну обрати же!»

– А из меня вышел бы отличный свиновод. Выдающийся.

– Ага, мог бы выйти, – сочувственно поправила Тереза. – Но только до момента, когда пришлось бы везти питомцев на бойню. И что тогда, тупица моя тосканская? Хватило бы у тебя пороху сидеть рядом и жевать хлеб с жареной поросятиной, слушая их визжание?

Перони промолчал, глядя на камни мостовой, истертые многими поколениями прохожих.

Тут Лупо замолчала, поняв, что кого-то в их компании не хватает.

– Я и понятия не имела, что Лео так медленно ходит. Неужели он и впрямь был так серьезно ранен?

Некоторое время назад они свернули за угол. Когда Коста оглянулся, на улице не было ни души. Нет, тут что-то не так… Лео поправлялся медленно, но неуклонно. И скоро, как показалось Нику, он выйдет на работу и поставит их нового босса, комиссара Мессину, перед необходимостью принять трудное решение. Оставят их напарниками или раскидают по разным группам?

– Ник?.. – тихонько позвала Эмили. В ее голосе сквозила озабоченность.

Коста уже развернулся, чтобы идти назад, и Перони последовал его примеру, когда совсем рядом, со стороны широкой магистральной улицы Кавура, донесся знакомый вой полицейской сирены, потом еще одной, потом еще, а за ними – злобное тявканье автомобильных клаксонов.

– Кажется… – начала было Тереза и тут же умолкла.

Поблизости кто-то закричал, и Коста – каким же все-таки странным образом работает человеческий мозг! – вдруг понял, что панические вопли исходят от перепуганной насмерть Рафаэлы Арканджело, сейчас невидимой.

Потом из-за угла появились две фигуры: Лео Фальконе и обхвативший его руками здоровенный и мощный индивидуум в черной шерстяной шапке, натянутой на самые уши и целиком закрывающей голову.

В его руке был пистолет, которым он тыкал Фальконе в шею и орал что-то неразборчивое.

Дата добавления: 2015-10-02