Глава пятьдесят девятая Джой

На душе у нее кошки скребутся. Только так Джой могла описать это ощущение. Дилан, вероятно, назвал бы его «запоздалое горе». Он считает, что ее решение сопровождать отца в Аризону не дало ей загрустить так, как если бы она осталась дома. Конечно же, он прав. Уехав в Аризону, она просто убежала, и Дилан больше не может ей помочь. Она покинула его лигу. Кажется, что ему сложнее иметь дело с горем, чем с наркотиками, алкоголем, нервными расстройствами и насилием. Он посоветовал ей обратиться к другому психологу, у которого есть опыт работы с такими случаями. Она все время собирается договориться о том, чтобы сходить к нему на прием, но ей не хочется говорить о матери с посторонним человеком. В тот раз в офисе Дилана она в последний раз упоминала ее имя.

Бабушка предложила Джой поработать летом у нее в студии. Джой уже успела провести две пробные экскурсии под присмотром Мириам и выучила ответы на все вопросы, которые ей будут задавать. Она начинает работать завтра.

– Лучше воспользуйся последними часами свободы, – предупредил ее отец, прежде чем отправиться косить траву на луг Доулинг.

Теперь уже не получится прятаться в высокой траве и цедить сидр. Когда построят турбазу, отец превратит луг в природный заказник. Вскоре он пригонит тяжелую технику для расчистки территории и начнется настоящая работа.

День выдался жаркий, и вся компания загорает вокруг бассейна Дэнни. Они собираются там каждый день, но сегодня Джой не хочется к ним присоединяться. Воздух неподвижен. Даже птицы ленятся петь в полуденную жару. Она поедет на велосипеде на кладбище. Цветы, которые она привезла на могилу на прошлой неделе, уже, наверное, завяли. Она берет букет цветов и кладет их в корзинку, закрепленную перед рулем. Подбегает Пятнышко и принимается лизать Джой руку, но не мчится за ней. С тех пор как его чуть не задавила машина, далеко от дома он не убегает.

Отец занялся крапивой. Он раздет до пояса, его спина блестит от пота. Она перегибается через изгородь и наблюдает за тем, как он трудится. Запах свежескошенной травы такой приятный, что Джой хочет вдыхать его вечно.

Отец подходит к ней и замечает цветы.

– Ты едешь на кладбище?

– Да.

Даже теперь, полтора года спустя, она не может поверить, что мать лежит там. Заползают и выползают черви… Джои ненавидит эти мысли, но они не идут у нее из головы. «У тебя слишком развито воображение, – говорит она себе. – Почему ты не можешь быть просто счастлива?»

– А потом куда? – спрашивает отец.

Почему бы ему просто не посадить ее на цепь?

– Я встречаюсь с Люсиндой.

Это не совсем ложь. Люсинда будет с компанией, которая загорает у бассейна Дэнни. Но Дэнни в опале. С точки зрения отца, ей с ним дружить нельзя. Ее все еще передергивает от стыда, когда она вспоминает, как он кричал по телефону на Виктора Брина и приказывал ему контролировать его «кретинического отпрыска».

– Я поеду с тобой. – Отец опускает серп и вытирает лоб. – Дай мне десять минут на душ, и поедем. Я как раз хотел прополоть сорняки вокруг могилы и избавиться от хвоща. Он разрастается просто кошмарными темпами.

– Я поеду вперед, – отвечает она. – Мне хочется на велосипеде.

– Тогда увидимся там! – кричит он ей вдогонку.

Отец состоит в местном клубе любителей пеших прогулок. Кроме прогулок по окрестным холмам, которые они предпринимают каждые выходные, они также поддерживают в чистоте кладбище. Когда кто-нибудь в Маолтране умирает, они собираются и роют могилу. Ее отец говорит, что это очень старая традиция. Члены клуба вырыли могилу и для ее матери. Когда ее гроб вносили в церковь, они выстроились почетным караулом. Джой их почти не замечала, хотя они стояли по обе стороны от нее, когда она пошла за гробом. Больше всего ей запомнилось то, как крепко мать сжимала ее запястье в машине скорой помощи.

Отец занимается расчисткой зарослей вокруг заброшенного коттеджа. Она бросает велосипед и стоит в пустом дверном проеме. Она помнит, как однажды застала мать за выкорчевыванием примул.

Спекшаяся глина крошится под ногами, и возникает другое воспоминание. Ее мать молится в этом самом месте. К тому времени земля уже мертва, вокруг лишь высохшие стебли и гниющие листья. Слезы текли по ее лицу, когда она обещала не записывать имя Джой в Судебную книгу.

Сегодня у ног Джой растут колокольчики. Они настоящим ковром покрывают землю и колышутся под порывами легкого ветерка. Над клевером гудят пчелы. Но среди листьев больше не вспыхивают голубым пламенем глаза матери, не слышен знакомый голос, предостерегающий об опасности.

Дата добавления: 2015-10-02