|
Читайте также: |
-Географический словарь Саратовской губернии. Южные уезды: Камышинский и Царицынский-
Материал из Викитеки — свободной библиотеки
НепровереннаяПерейти к: навигация, поиск
Историко-географический словарь Саратовской губернии (Южные уезды: Камышинский и Царицынский)
автор Александр Минх
Опубл.: 1898-1902.
Содержание [убрать]
1 Сведения
2 Аннотация
3 Выпуск 1. Лит. А. — Г.
3.1 Грязнуха
4 Выпуск 2. Лит. Д.
4.1 Дубовка
5 Выпуск 2. Продолжение. Лит. Е. — К.
5.1 Ерзовка
5.2 Ивановская волость
5.3 Каменская волость
6 Выпуск 3. Лит. Л. — Ф.
6.1 Лопуховка
6.2 Орловка
6.3 Отрада
6.4 Усть-Кулагинская волость
7 Выпуск 4. Лит. Х. — Ѳ.
7.1 Царицынский уезд
7.2 Шукк (Грязноватка)
[править] Сведения
Текст книги неполный, отсутствует большинство статей
Автор: Минх, Александр Николаевич (1833 — 1912) — российский историк, краевед, этнограф, археолог, член Императорского Российского географического общества.
Издание: Выпущена в 1898-1902 годах в Саратове и Аткарске. Одна из основных работ Александра Николаевича. В алфавитном порядке даны словарные статьи о населенных пунктах; реках, дорогах, местных дворянских родах уездов Камышинского и Царицынского Саратовской губернии. Это одно из самых подробных описаний северной части современной Волгоградской области рубежа 19-20 веков. Книга переиздана в 2011 году в Волгограде.
[править] Аннотация
От автора.
Мне часто ставят вопрос: почему я начал "Словарь Саратовской губернии" с уездов Камышинского и Царицынского, а не с Саратова и Саратовского уезда?
Поводов к этому было много, но укажу на главные: полные описания города Саратова, его губернии, Волги и Рязанско-Уральской железной дороги, в её пределах, считаю для себя одного совершенно непосильными и требующими дружного участия специалистов саратовцев, иначе явился бы громадный пробел в 1-м же томе.
Можно было бы начать с севера, т.е. с Хвалынского уезда, и затем идти последовательно книзу, но я предпочел обратное - начать с юга и идти вверх, к чему меня побудило следующее: исстари движение азиатских народов шло с востока на запад, захватывая именно южную часть Камышинского и Царицынского уездов. По этой местности пролегали дороги, по которым в старину "хаживали ардобазарные станицы" на Москву и Саратов из Астрахани. Здесь существовала известная переволока, по которой татарские орды совершали, несколько столетий подряд, свой путь с левого берега Волги на русские пределы; этим же путем, но с запада на восток, переходили воровские люди (как Стенька Разин и другие) на Волгу, грабя по ней вверх и вниз встречные караваны судов.*) Здесь же явился первый сторож южного Поволжья - городок Царицын. В Царицынском уезде царь Петр поставил вал с укреплениями, служивший до Екатерины II, основательницы Саратовской губернии, оплотом юго-восточной границы нашего края между Доном и Волгой. История Волжского казачества, образовавшегося с 1730 годов в станицах нынешних Камышинского и Царицынского уездов, постоянные сношения Саратова с Царицынскими воеводами и затем комендантами имеют существенное значение как для города Саратова, так и для его уезда. Наконец, Царицын и его южная окраина с давних пор служит и по сие время сторожем от чумы и холеры, проникающих вверх от Астрахани и Каспийского моря.
Вот главные причины почему первый том начат мною именно с этой окраины, а не с севера или средины.
[править] Выпуск 1. Лит. А. — Г.
[править] Грязнуха
Грязнуха - село Камышинского уезда, Верхне-Добрнаской волости, расположено на небольшой речке Грязнуха, впадающей в р. Иловлю с правой стороны. Когда заселена Грязнуха — неизвестно, но из архивных документов видно, что в 1765 г. существовало уже сельцо Дмитриевское, Грязнуха тож, и что здесь в этом году освящена деревянная церковь, по благословению пре-освященного Астраханского Илариона. По сведениям священника Н. Кузне-цова (1895 г.) церковь это сгорала и вместо неё была построена вновь дере-вянная же церковь, освященная в 1841 году, затем исправленная на средства помещика г. Готовицкого и вновь освященная в 1855 г.; эта вторая церковь была очень ветхая и в недавнее время продана под церковноприходскую школу в с. Верхнюю Добринку, а вместо неё в 1886 году построена прихожа-нами новая деревянная Дмитриевская церковь, освященная 12 ноября 1888 года, престол в настоящей один во имя великомученика Дмитрия Солунского, в честь которого были сооружены предшествовавшие две церкви. При на-стоящем храме имеется часовня, выстроенная на том самом месте, где нахо-дился престол прежней церкви. Причт состоит из священника и псаломщика, а приход из с. Грязнухи и дер. Макаровки.
По списку населен. мест центр. статис. комит., изд. 1862 г владельче-ское село Грязнуха лежит при pечке - Грязнухе, в 80 верстах от г. Камышина, а в нем показано: 224 двора, 899 д. м. п., 975 женск, всего 1874 д. об. пола; церковь православная – 1.
При освобождении крестьян устроена была особая волость Грязнухин-ская, состоявшая из с. Грязнухи и дер. Макаровки; волость эта внесена, в 1886 г., и в Сборник Сар. Губ. Земства т. XI, но около 1890 года Грязнухинская волость упразднена и селения Грязнуха и Макаровка причислены к Верхне-Добринской волости как значится в свед. Губерн. стат. комитета за 1891 год. В селе 2 школы: сельская, основанная в 1867 и обращенная в земскую с 1885 г. В ней в 1886 г. обучалось 32 мальчика и 16 девочек, а в 1895 г. 37 мальчиков и 4 девочки, школа грамотности существующая в 1887 г., в ко-торой в 1895 г. обучалась 24 мальчика и 3 девочки. В с. Грязнухе земская станция и при ней 4 лошади. До г. Саратова считается 120 верст, г. Камышина — 80, до пристани на Волге Нижней Банновки - 30, до станции Неткачева Тамбовско-Камышинской железной дороги — 27, волостного села Верхней Добринки — 12, колонии Грязноватки — 5, дер. Макаровки — 7, женского монастыря — 4, усадьбы Готовицкого — 4, Тетеревятки — 12 и колонии Ка-менки - 12 верст. — Через село проходит большая дорога с пристани Нижней Банновки в с.Рудню. Село прежде принадлежало одному помещику Готовицкому, затем к освобождению крестьян от крепостной зависимости (1861 г.) образовалось 2 сельских общества по именам своих помещиков: Бурковой и Шомпулевой; крестьяне великороссы, православные и старообрядцы.
Крестьяне Бурковского общества собственники; время их поселения неизвестно. По 10 ревизии (1858 т.) в селе считалось вообще 218 домохозяев, 897 д. м. п. и 945 женского. По земской переписи 1886 г. в Бурковском обще-стве было 299 домохоз., 809 д. м. п., 858 женск., всего 1667 д. об. пола, кроме того 5 семей постоянно отсутствующих и 1 семья в 5 д. об. п. постороннего населения; грамотных считалось 88 мужчин; жилых изб в этом обществе считалось 299, из них 8 каменных, 284 деревянных и 7 мазанок, крытых тесом 63, соломою — 233, землей - 3; в 1885 г. здесь был пожар, от которого сгорело 120 дворов и Mиpcкой хлебный амбар. Промышленных заведений 3, кабак 1, лавка мелочная 1. У крестьян: плугов 136, сох 259, веялокъ 2, моло-тилок 25; лошадей 706, волов 76, коров 354, гулевых 172, телят 151, овец 1716, свиней 209, коз 61; пчельников 2, в 6 колод пчел. Всех платежей и по-винностей с Бурковского общества в 1885 г. причиталось 2434 рубля. В Шомпулевском обществе по переписи 1886 г.: 52 домохоз., 170 д. м. п., 152 женск., всего 322 д. об. пола; кроме того 26 семей постоянно отсутст-вующих; грамотных считалось 36 мужчин. Жилых изб 50, из них каменных 4, деревянных 45, мазанок 1; крытых тесом 19, соломою 31; промышленных за-ведений 2, кабак 1, мелочн. лавка 1. У крестьян: плугов 16, сох 58, веялка 1; лошадей 137, волов 17, коров 63; гулевых 30, телят 31, овец 176, свиней 63, коз 37; пчельник 1 в 3 колоды пчел. Bcех платежей и повинностей с Шомпу-левского общества в 1885 г. причиталось 1409 рублей. По сведениям губерн. стат. комитета за 1891 г. село Грязнуха показана Верхне-Добринской волости, состоящим из 2-х обществ: в Бурковском счи-талось 327 дворов, 917 д. м. п., 1008 женск., в Шомпулевском 58 дворов, 200 д. м. п., 215 женск.; всего въ селе 2340 д. об. пола.
По списку населенных мест Сарат. Губ. Зем. Управы 1894 г. в с. Гряз-нухе было 381 двор, в числе их 7 общественных строений: сельское управле-ние, земская школа, школа грамотности, 2 церковно-служительских двора, 1 церковь св. Дмитрия Солунского и сторожка при церкви. Кроме того 2 двора Камышинских мещан на общественной земле и 1 двор Грязнушинской жен-ской общины (монастыря) на своей собственной земле.
Крестьянские cтpoeния расположены в одну большую улицу и не-сколько больших, по речке Грязнухе; они деревянные, большею частью кры-ты соломою, около l/3 —деревом, 1 изба — железом; 2 дома каменных. Цер-ковь деревянная, крыта железом. К речке Грязнухе несколько удобных съез-дов и на ней 1 плотина; колодцев в селе 120. Население в 1894 г. состоит из 1180 д. м. п., 1193 женск., всего 2373 д. об. пола крестьян великороссов, бывших помещичьих, составляющих 2 общества: Грязнухинско-Бурковское и Грязнухинско-Шомпулевское. Кроме того в селе 2 семьи духовенства и 2 сем. мещан. По свед. священника Н. Кузнецова 1895 г. в селе Грязнухе считается 238 душ об. п. раскольников австрийской секты, остальные православные; земли при церкви — усадебной 1 десятина и пахотной 60 десятин казен. меры, в одном месте; хозяйство на ней трехпольное. По сведениям Верхне-Добринского волостн. правления 1894 г. всей земли у крестьян обоих обществ: напольной — 634 дес. удобной и приобре-тенной на правах частной собственности 1578 десят., а всего 2212 десятин. По свед. Сарат. Губ. Земск. Управы 1886 г. Бурковское общество владеет 895,3 десят. удобной земли (в том числе пашни 460 десятин) и неудобной 54,6 десятин, всего около 950 десятинами, выкупленными у помещицы без содействия правительства, и кроме того, купленной в 1872 г. у г. Шомпуле-вой, 323 десят. удобной и неудобной земли товариществом 121 домохозяев за 9659 рублей. Шомпулевское общество получило от помещицы на выкуп большой надел, в 634 1/2 десят. удобной (в том числе пашни 511 десятин) и неудобной 94/5 десятины, всего 6443/10 десятин. Крестьяне, бывшие г-жи Бурковой, до воли (1861 г.) были на оброке и платили по 60 руб. ассигнацией (около 17 руб. 15 коп. на серебро) с тягла, пользуясь всем участком до 5000 десятин; после освобождения l 1/2 года бы-ли на оброке, а затем вышли на выкуп и без содействия правительства выку-пили весь свой надел в 895 десят. удобной земли в течение 5 лет, платя еже-годно по 15 рублей с души. Надел в одном участке; поверхность пашни до-вольно ровная; есть 2—3 оврага. Почва: 1/2 всего надела — суглинистый чернозем, подпочва красная глина; в остальной части надела почва камени-стая и солонцеватая (поровну). Пашня нарезана на «двойники» — (две соро-ковые десятины) — 80х80 сажень и делится по ревизским муж. душам. Поко-сы расположены по лесу и в бараках. Надельный лес в 3—5 местах: дуб и осинник. Топят исстари кизяками. Сады заведены исстари, по бараку около р. Грязнухи, но теперь переводятся, хотя грунт удобный, но воды мало. Обще-ственных запашек нет, и никогда не было. Пашня в одном поле, которое 2 года засевается, а на третий остается под паром; ее не унаваживают. Пашут исстари немецкими трехконными плугами. Сеют из хлебов больше всего ржи, а затем пшеницы и овса; горох сеют только «на пропитание», проса же совсем мало, так как оно плохо родится; прежде, когда занимались извозом, овса сеяли больше нежели пшеницы; овес, пшеницу и горох. Сеют под плуг с бороною. Хлеб возят продавать в село Банное за 25 верст от села, и отчасти в Камышин. Пастбища снимают у соседнего владельца. Пахотную землю сни-мали в 1886 г. в соседних экономиях по 8 рублей за десятину и у соседних немцев колонии Гнилушки за наличные деньги по 3—6 рублей за десятину. Покосную — больше на деньги, но иногда исподу и из 1/3 части. В 1872 г. 121 товарищ купили у г-жи Шомпулевой, в 3 верстах от села, «Лопатинский» участок в 323 десят. удобн. и неудобн. земли, в том числе мелкого леса — дуб, береза, осина и клен, до 15 летнего возраста, 126 десятин. Почва во всей купленной земле суглинистая, каменистая, а в пашне до 40 десятин солонцов; подпочва —красная и синяя глина. По земской переписи 1886 г. в этом обще-стве было: 2 кузнеца, 1 валяльщик, 1 мельник, 2 овчинника, 1 пильщик, 2 плотника, 5 портных, 3 сапожника, 2 торговца; было человек 6 местных ни-щих, но нищими но селу «больше все немцы ходят». В июне до 200 человек, больше мужчин, уходят на месяц за Волгу к казакам работать артелями от 2 до 5 человек. Крестьяне собственники, бывшие г-жи Шомпулевой, до осво-бождения были оброчными и платили по 60 руб. ассиг. с тягла; через 3 года после воли вышли на выкуп. 2 души перечислились в Царицын в мещане; в 1884 г. один перешел в Тобольскую губернию. Пашня тянется на юг версты на 4; поверхность надела бугроватая с каменистыми местами. Среди надела болото занимает около 6 десятин; до 2/3 надела — песчаной почвы, около 30 десятин — суглинку и до 100 десятин каменистой почвы; подпочва - красная глина и камень. Пашню, со времени освобождения, делят на ревизс. муж. души; в 1884 г. таких душ осталось 110, так как 20 душ умерло, 4 души со-сланы по общественному приговору, 4 заключены в арестантские роты и 4 — выписались в мещане в Тобольскую губернию. Пашня нарезана на клетки, окруженные межниками, в б. казенн. десятин каждая (по 2400 квадр. саж.). Покос по кустарнику. В поле, в разных местах есть до 50 десятин мелколесья (дуба и березы); ежегодно его по-немногу выводят: частью скотина забивает, частью «задевают» при пашне соседних полей, а затем ежегодно вырубают деревья, которые покрупнее. У этого общества свой запасный хлебный мага-зин. Хлеба сеют: больше ржи, затем пшеницы, овса меньше; некоторые сеют изредка ячмень, но он плохо родится; гороха сеют тоже мало. Пашню не уна-важивают. Для пастьбы скота довольствуются своими полями. Выгона до 50 десятин на юг от селения. Обществом земли никогда не арендовали. В разноту снимают у тех же владельцев и на тех же условиях, как крестьяне Бурков-ского общества. По земской переписи 1886 г. в обществе было: 3 извозчика, 2 сапожника и 8 человек имевших другие заработки. (Архивные документы; свед. священника Н. Кузнецова 1895 г.; Сборник Сарат. Губ. Земства, т. XI, 1891 г.; свед. губ. стат. ком. за 1891 год; список населен. мест Сарат. Губ. Земской Управы 1894 г.; карты воен. топогр. генер. штаба и земская Камы-шинск. уезда 1894 года). По сведениям 1898 г., село Грязнуха лежит в кругу немецких селений, занимающихся преимущественно выделкой сарпинки; фабрикант сарпинки из колонии Карамышевки Ленц привез сюда в декабре 1897 г. несколько немцев для обучения жителей тканью сарпинки и с января 1898 г. здесь стали работать 8 станьев.
Готовицкого Михаила Викторовича (дворянина) усадьба Камышинского уезда, Верхне-Добринской волости, в 4 верстах к юго-западу от села Грязнухи, подле него господский хутор, носивший прежде название Чанный, ныне не употребительное. Усадьба, по указанию волостного правления, основана в 1869 году. Усадьба и хутор расположены на извершии речки Добринки, на которой устроен пруд и имеются здесь 4 родника. В 1 версте, на восток от господской усадьбы, находится монастыр Грязнушинской женской общины. В 1894 г. в усадьбе и хуторе имелось 7 жилых домов; помещичьи строения деревянные, 1 дом обложен кирпичем; 3 здания покрыты железом, 4 — деревом. Во владении гг. Готовицких здесь около 4000 десятин земли. Усадьба отстоит от волостного села Верхней Добринки в 7 верстах, с. Тетеревятки — 8; от г. Саратова—124 версты, гор. Камышина —84, пристани на Волге Нижней-Банновки — 29 и от станции Неткачево Тамбово-Камышинской железной дороги 20 верст.
(Список населенных мест Саратовской гy6. земской управы 1894 года; воен. топогр. карта генер. штаба и земская карта Камышинскаго уезда 1894 г.).
[править] Выпуск 2. Лит. Д.
[править] Дубовка
Дубовка, посад Царицынского уезда, лежит под 49°3'сев. широты и 14°30' восточ. долготы от Пулкова, по военно-топогр. карте генерального штаба (под 62°30' мерид. ос. Ферро). Посад расположен на плоской возвышенности правого (нагорного) берега реки Волги, при сухопутном волоке между Волгою и Доном (у Качалинской станицы), в 1048 верстах от Москвы, 1716 вер. от С.-Петербурга, 351 вер. водою и 317 почтовым Астраханским трактом от г. Саратова, в 132 вер. ниже г. Камышина и 52 вер. выше г. Царицына. Пространство, занятое под строениями посада, составляет площадь в 426 десятин 2200 сажень; длина его по берегу Волги, частью изрезанному впадающими в нее оврагами (в том числе речкой Дубовкой), 1510 сажень. Местоположение довольно красивое; на берегу около пристани растут тополя и тут же на крутом возвышении налеплены лачуги: в самом же посаде много каменных зданий. Название свое Дубовка получила от дубового леса, росшего на месте ее нынешнего расположения. По списку населенных мест центральн. статист. Комитета, изд. l862 г., название Дубовки произведено не от дубового леса, а от "Дуб" — название особого рода лодок.
Посад делится на две неравные части речкою Дубовкою, через которую, лет 7 тому назад (в начале 1890-х годов), на средства местного купца С. Е. Козлова, сооружен большой деревянный мост (см. на плане — А.), стоивший около 15000 р., пожертвованных Козловым посадскому обществу. Строения в Дубовке довольно хорошие; лишь за речкой Дубовкой, во 2-й части посада, где расположены по берегу кожевенные заводы, встречаются старые, местами покосившиеся постройки и разные отброски. Посадские улицы расположены правильно: они, за незначительным исключением, все прямые. Главною улицей считается — Московская, начинающаяся, как и все параллельные с нею, от берега Волги и кончается на самом выгоне; другие пересекают их под прямым углом. В 1-й части, по левой стороне речки Дубовки, находятся площади: Линейская (№ 1), Базарная (2), близ Волги — Соборная (3), Мартыновская (4) и Кладбищенская (5), последняя лежит в северо-восточном углу, на окраине посада, близ берега Волги. В числе улиц, идущих от р. Дубовки: Степная, Воронежская, Горная, Овражная, Немецкая, Базарная, Училищная, Управская, Царицынская и продолжение ее за садами - Солдатская, Верхне-Покровская, Нижне-Покровская, Визгаловская, Верхне-Соборная и Нижне-Соборная; их пересекают улицы: Безымянная, Колесниковская, Орловская, Хохлацкая, Московская Воскресенская, Садовая, Владимирский переулок, Калмыцкий взвоз, Рахинская и другие. Во 2-й части за речкой Дубовкой: площадь — Троицкая (6), улицы — Варшавская, Пекулинская, Крючковский переулок и другие. Церквей в посаде — 5: Успенская соборная (3), Воскресенская (2) — на базарной площади, Троицкая (6) за р. Дубовкой, Кладбищенская (5), Покровская и Вознесенская — при женском монастыре (Прилагаемый план посада Дубовки передан нам в дар А. А. Зимнюковым и начерчен учителем Ф. Шишкиным 7 августа 1898 г. Уменьшен на 2/3).
Через посад проходит большая почтовая дорога из г. Саратова в Астрахань; сообщение Дубовки с лежащей против нее на левом берегу Волги слободой Рахиной, Царевского уезда, Астраханской губ., производится через реку посредством парохода, принадлежащего обществу Ахтубинского пароходства. От Дубовки до Качалинской станицы Войска Донского, на протяжении 60 верст, исстари существует торговая сухопутная дорога, соединяющая Волгу с Доном; она пролегает степной местностью, через возвышенный водораздел, от 425—399 футов над уровнем Черного моря, отделяющий обе реки.
Удобной и неудобной градской земли при посаде считается 12,843 десят. 1400 саж. (свед. бывшего полицеймейстера Дубовки В. А. Брещинского), большею частью каменистой, из которой более 3000 десятин сдается ежегодно обществом под посев хлебов. Северная часть этих земель тянется по правому берегу Волги, от границы крестьян села Песковатки, на протяжении 2500 сажень (5 верст); к югу она граничит землями казаков станицы Пичужной, а к западу она доходит до границы области Войска Донского; на этом наделе имеются хутора Дубовчан. По межевым книгам (сведения, доставленные А. А. Зимнюковым в 1898 г.) посадскому обществу принадлежит удобной земли 5539 дес. 488 квадр. саж. и неудобной 7304 дес. 95 квадр. саж., в том числе: под поселением посада — 428 десят. 1233 квадр. саж., под женским монастырем, отстоящим от посада в 1/2 версте, 115 десят., под промышленными заведениями и садами — 464 десят. 404 квадр. саж., под пашнею — 6002 десят. 84 квадр. саж., под выгоном — 150 десят., сенокосами 613 дес., 2345 квадр. саж., кустарником и лиственным дровяным лесом — 336 дес., 1210 квадр. саж.; выгонная посадская земля разделена на 6 полей, отдается в краткосрочную аренду под посев хлебов по 3-х польной системе и считается главною доходною статьею, дающею ежегодно посадскому обществу до 10,000 руб.
Местность, занимаемая нынешней Дубовкой, и в обе стороны от нее, по берегу Волги, была покрыта в старину на значительное пространство дубовым лесом, отчего это поселение получило свое название. Как говорит местное предание, леса эти были так густы и велики, что "не видать было в них свету Божьего", но теперь от них не осталось почти и следа, от хищнической вырубки. Эти леса служили в стародавние времена, еще до поселения здесь казаков, притоном всякого люда, беглых от помещиков из внутренннх местностей России и раскольников. Есть предание, что еще до 1732 г. Дубовка называлась городком и что до появления Волжского казачьего войска берега Волги охранялись солдатами, помещенными в небольшом укреплении, стоявшем на месте нынешней Дубовки, но когда, при нападении киргизов и туркмен на бывший городок Дубовку, три батальона были вырезаны, то Донской казачий атаман Макар Никитич Персидский просил позволения у Государыни Анны Иоанновны поселиться с своими казаками на Волгу, для охранения ее берегов, на выгодных для казаков условиях, на что получил не только разрешение, но и монаршую благодарность. И в 1734 году являются новые поселенцы в городке Дубовке из Донских казаков, на том месте, где, как сказано в указе, "прежде бывала Дубовка". (И. Соколов. Сарат. Губерн. Ведомости, 1891 г., № 39). Вообще историческое основание Дубовки относят к 1734 году, когда, вследствие распоряжения правительства, поручено было в 1732 г. Наумову устроить новые сторожевые линии по Волге, между Камышином и Царицыном, вследствие чего и было поселено здесь, в окружности, первоначально 1057 семей русских малороссов и донских казаков; с 1742 г. число казаков стало увеличиваться разными выходцами и пленными. Образованы были станицы: Балыклейская, Караваинская и Антиповская, с главным войсковым городом Дубовкою, куда назначен был особый войсковой атаман и новое казачье войско названо Волжским; ему даны были: печать, на которой изображены две сабли и рог, знамена из камки с гербом и положено особое довольствие. Волжскому казачьему войску отведены были земли по pеке Иловле, от владений Донских казаков до владений пригорода Дмитриевска (Камышина). Казаки судились в "кругах" и только о важнейших делах доносилось Военной Коллегии. Обязанностью их была служба в Саратове, Астрахани и по Волге, а также преследование Волжских разбойников. Войсковой город Дубовка разделялся на три станицы: Дубовскую, Среднюю и Волгскую.
Первым атаманом Волжского казачьего войска был Макар Никитич Персидский, получивший от Императрицы Елизаветы, в 1700 г., большой серебряный ковш с надписью: "Волжского войска старшине". Им начат в 1762 г. (по другим сказаниям — 1763—65 г.) постройкой Успенский храм (ныне собор), оконченный и освященный в 1796 г.; он сооружен попечением главного начальника казачьего войска, сына Макара Никитича, Андрея Макарова Персидского. В 1771 и 1772 гг., по станицам Волжского войска и в посаде Дубовке формировался Московский легион генерал-майора князя Прозоровского. Легионные офицеры разъезжали по станицам и хуторам, записывая в свои команды казаков охотников: сформированные отряды размещались по квартирам. Три набранные роты были расположены но реке Иловле, одна от другой верстах в 5-ти (близ нынешнего села Саламатина, Камышинского уезда).
Нападения заволжских киргизов на правый берег Волги были нередки: так, зимою 1773—74 года, пользуясь начавшейся в заволжье Пугачевской смутой, киргиз кайсаки, кочевавшие за Волгой (в нынешней Астраханской губернии, Царевского уезда), в числе 1500 человек перешли по льду Волги, в 30 верстах выше Дубовки, и напали на владения Волжского войска. Старшина казачьего войска депутат Терсков едва пробился сквозь эту орду, которая напала на форпосты, взяла некоторые из них, захватила пленных, угнала скот и лошадей; разорив эту местность, киргизы перебрались обратно по льду и ушли в степь.
Еще до Пугачева был привезен в Дубовку, схваченный на р. Иловле, самозванец, назвавшийся Императором Петром III, казак Богомолов, поступивший во вновь формировавшийся Московский легион, и сообщник его Долотин; оба они отправлены были в Царицын. Летом 1774 г., до прихода Пугачева, жил в Дубовке беглый сын дьячка из Переяславля Залесского Заметаев, нанимавшийся косить сено и на другия работы с прочими бездомными бурлаками, но затем, собрав здесь шайку из 5 человек и взяв лодку, поплыл по Волге на разбой. Перед самым приходом Пугачева, в Дубовке вспыхнуло волнение между рабочими и арестантами, поставленными для укрепления города. Вскоре нагрянул Пугачев; войсковой атаман старик Персидский бежал, Волжское казачье войско покорилось самозванцу, с депутатом (участвовавшим в Петербурге в известной коммиссии уложения) сотником Горским 18 августа 1774 г. Дубовка, с своим духовенством 1, встретил самозванца и Волжские казаки присягнули ему. Существует предание, что Пугачев был в Успенском храме и в доме Персидского. Летом, 15 июля 1775 г., был сильный пожар в Дубовке, сгорели: Успенская деревянная церковь с богатой утварью и 172 двора со всем имуществом. Летом же 1775 г. около Дубовки примечена была небольшая разбойничья партия; против нее выслан был из Царицына отряд регулярного войска, а из Дубовки — казаки; шайка была разбита и разогнана, 5 человек взяты в плен и отосланы в Астрахань. 25 сентября 1775 г. войсковой старшина Волжского казачьего войска Андрей Персидский и квартирмейстер Филипп Криушин, часу в 3-м утра, заметили пробирающуюся вверх по Волге подозрительную лодку с неизвестными людьми, ее перехватили — это оказались 4 сообщника разбойничьего атамана Кулаги, самого же его узнал в тот же день в Дубовском кабаке "сказочный" Астраханской канцелярии Иванов; их всех заарестовали при Войсковой канцелярии и 9 октября отправили в гор. Царицын. Кулага (он же Константин Васильев Дудкин) разбойничал в Астрахани и нижней Волге. Когда Волжские казаки, заподозренные в сношениях с разбойниками, были переселены на Терек, то начальники Волжского войска, собственно той части, которая осталась не переселенною, выставляли правительству, как важную услугу их, то, что их старанием пойман "оный славный разбойник Кулага".
Устройство новой Моздокской линии на Кавказе, по р. Тереку и до Азова, для охраны нашей южной окраины, а также укрывательство Волжскими казаками разбойников и бродяг, измена правительству во время Пугачевщины и другие вины были причиной переселения Волжских казаков на р. Терек в 1777 г. и уничтожения в 1778 г. Волжского казачьего войска (см. Волжское казачье войско). Всех казаков, живших в поволжье между Камышином Царицыном, выселено на Каввказ 540 семейств (4640 душ). После ссылки казаков Дубовка опустела, в ней осталось лишь несколько семей, под названием "семейство", которое управлялось войсковым старшиною Савельевым, а с 1804 г., вместе с станицами Александровской и Пичужинской, причислены к Астраханскому казачьему войску. Вместо сосланных в 1878 г. Дубовка населилась малороссами и другими выходцами из соседних губерний, а также малоземельными экономическими крестьянами из разных краев, причем, отобранные в казну у переведенных казаков земли были отданы новым переселенцам в числе 2000 семей.
В марте 1780 г., по секретному распоряжению Дубовского начальства, Волжскими казаками (оставшимися от выселения на Кавказ) схвачены были на хуторе помещиков Персидских, на Иловле, Донской казак Максим Ханин, 2 малороссиянина и 2 женщины, из коих одна была молодая крестьянская девушка, и за караулом привезены в Дубовку. Они обвинялись в важном государственном преступлении. По снятии первых допросов, в самой Дубовке взято было еще одно подозрительное лицо, прикосновенное к делу; но как дело это было "великой государственной важности, то через 2 дня все 6 колодников отправлены на суд в Царицын, и при этом Дубовское начальство извещало Царицынского коменданта, полковника Цыплетева, что по показанию одной из арестованных женщин, молодой девушки, Ханин называл себя "не пристойным ему именем": что прежде он находился в армии Пугачева и производил не малые грабежи, но от наказания спасся бегством; что зимой 1780 г. он с одним малороссиянином ездил за чем то по русским селам, а к нему потом, тоже неизвестно но каким делам, приезжал из далекого русского села священник. Все это добавляли, в извещении из Дубовки "крайне до сумнения доводить, что какия не есть неистовыя разглашения от них в русских местах не былил". В 1778 г. Шацкого уезда, села Хомутовки, экономический крестьянин Гаврил Прохоров, в числе прочих переселенцев, пришел с своим семейством в Дубовку, чтобы записаться в число ее обывателей, и, через несколько месяцев, отъезжая снова на родину, оставил в деревне Морце дочь свою, восемнадцатилетнюю девушку, в услужении у одного крестьянина. Вероятно, девушка была хороша собой, потому что обратила на себя внимание соседей. К хозяину молодой крестьянки приезжали иногда гости и знакомые из других деревень. В феврале 1780 года, в Морец (ныне село Аткарского уезда при р. Терсе) приехал один священник с сыном, а с ними два крестьянина из одного русского села и приглашали дочь Прохорова ехать куда то с ними — "к Петру Федоровичу", говоря, что "тебе жить будет не худо". Когда девушка отказывалась, ее взяли насильно и увезли. В это время отец ее возвратился в Дубовку и через несколко дней отправился за дочерью, но ее уже увезли из Морца; крестьянину у которого она находилась в услужении, сказал Прохорову, что за ней приезжали какие то люди и повезли на Медведицу. Прохоров поехал искать дочь, на пути он повстречался с людьми, которые взяли его дочь, уже не далеко от Медведицы, в березовской степи, у станицы этого имени, и стал спрашивать их, куда они девали его дочь. Священник сказал ему: "не плачь, мы отвезли ее в хорошее место, к большему боярину Петру Федоровичу"; причем — они обнадеживали его, что он не останется без вознаграждения и что сын его, отданный в солдаты, возвратится, но запрещали кому бы то ни было сказывать об этом. Девушку люди эти привезли из Морца на речку Иловлю, в хутор войскового атамана Волжского войска, Василия Персидского, и отдали какому то слесарю-ружейнику, отставному Донскому казаку Максиму Ханину и, переночевав у него, уехали. Этот Ханин был то самое лицо, которое называли "большим боярином Петром Федоровичем". На следующую ночь Ханин открылся девушке, что он не мужик и не казак, а Государь Император Петр III; он говорил, что весть о его смерти распущена ложно; что тот, кого называли Пегачевым, не казнен в Москве; что Император Петр III и Пугачев одно лицо, и это лицо — он, ко- торого ложно называют казаком Ханиным, ружейником. Самозванец, желая обольстить девушку, обещал взять ее замуж, сделать Государыней; но она долго не соглашалась быть Государыней, долго сопротивлялась, — однако, напрасно... Кроме священника с сыном и упомянутых крестьян, к самозванцу приезжали из разных мест неизвестные люди, и часто приходили малороссияне из соседней слободы Ольховки (Царицынского уезда), привозили ему хлеб и разные подарки, называли батюшкой, государем Петром Феодоровичем, и о чем-то с ним советовались. Ханин ездил но русским селениям; являлись к нему гости и сторонние посетители и живое участие принимали в его судьбе духовные особы, приезжавшие к самозванцу Бог-весть откуда. Но это продолжалось недолго. Первый донос на самозванца был сделан крестьянином Прохоровым, а молодая дочь его навела следователей на мысль, что готовится какой-то заговор. Не подозревая всего, что творилось в глуши степных хуторов, Дубовское начальство предварительно приказало взять от Ханина привезенную к нему девушку и, прежде возвращения к отцу, подвергло ее допросу в присутствии Волжского войскового старшины Савельева, управлявшего тогда Дубовкою, походного атамана и двух старшин. Здесь только после разоблачений девушки и ее отца, распорядились схватить всех, на кого показывали Прохоров и его дочь. 12 марта был допрос этих двух лиц, а 15 числа сам Ханин и его домочадцы, малороссияне Токарев и Любицкий, служившие у него работниками, и находившаяся в его доме женщина, тогда же арестованные, были уже допрашиваемы в Царицынской комендантской канцелярии. Привезен был и Прохоров с дочерью. Ханин был мужчина лет 50-ти; кроме нескольких ружей, в доме его не нашли ничего подозрительного; но из нового допроса, начатого с Прохорова, его дочери и прислуги Ханина, открылось много важных обстоятельств; все допрашиваемые уличали Ханина в самозванстве царским именем; из всех показаний было видно, что заговор начат не в доме Ханина, а где то на стороне. Но Ханин заперся во всем. Священник еще не был пойман; не были открыты и другие заговорщики. На суде перед комендантом Цыплетевым и другими присутствовавшими Ханин рассказал вкратце свою прежнюю жизнь: самозванец родился в войске Донском, в Михайловской станице, где и состоял на службе; около 1760-го года за воровство был наказан кнутом в Новохоперской крепости и отставлен от службы; жил потом в Березовской станице наемным работником; оттуда сошел в Дубовку, где кормился своими трудами и, наконец, поселился на Иловле в хуторе Персидского; он сознался, что привезенную к нему девушку "по усильству растлил", обовсем же прочем говорил, что никогда не называл себя государем, и его никто не называл "батюшкой". Но уличенный очными ставками, он сознался в своих намерениях. Дело происходило следующим образом: в 1778 г. он ездил зачем-то в Самару, где возобновил старое знакомство с одним уральским казаком Оружейниковым, вместе с которым они служили под знаменами Пугачева. Встреча произошла в Царевом кабаке. По выходе из питейного дома, Оружейников спросил Ханина: откуда он? тот отвечал, что из Дубовки и рассказал, что находился "у бывшего злодея Пугачева в толпе". Оружейников сказал ему: "Для чего ты называешь его Пугачевым, и партию его толпой? Он был не Пугачев, а действительно император Петр Федорович третий". "Каков он был собою?" спросил Ханин, хотя и находившийся под знаменами Пугачева, но, вероятно, не видавший в лице самозванца. Тогда Оружейников, взглянув на него, сказал: "Таков, как ты". Эти слова запали в душу Ханина и он решился на смелый поступок идти по следам Пугачева. Возвратившись из Самары, он начал приводить в исполнение задуманный план: сначала открылся немногим доверенным лицам, которые развезли тайну по соседним селам; потом сам лично ездил по селениям, таинственно и как бы против воли, открывая свое происхождение; еще до возвращения на Илавлу, он успел побывать во многих местах. Заговор был обнаружен в самом начале, и народ не успел заявить своего сочувствия самозванцу. После первого допроса в Царицыне преступников рассадили по разным местам, предварительно осмотрев, нет ли с ними ножей и другого оружия; самозванца скрыли в особой "каморке" при гаунтвахте, а Токарева, Любецкого, Пелагею Васильеву (женщина, служившая у Ханина) и Прохорова с дочерью задержали у Предтеченских ворот, где был рад тюрьмы. К ним никого не пускали и арестованные не могли никуда выходить. В то время было обыкновение посылать преступников в мир кормиться подаянием, потому что казенных денег, ассигнованных на содержание арестантов, отчасти было недостаточно, отчасти же эта сумма расходовалась по карманам чиновников, а иногда даже совершенно не ассигновывалась. Для сбора милостыни приковывали колодников к одной цепи или связывали канатом и водили по городу, как на сворах, — "на связках". Ханина и др. арестантов, разделявших его участь, не посылали не только за подаянием и на городские работы, но даже не позволяли выходить из камор на двор для естественной надобности. С Илавлы привезли еще двух соучастников Ханина, крестьян помещика Персидского, малороссиян Андрея и Кондратия Колесниковых, ""за наикрепчайшим караулом, в ножных кандалах и наручнях", которых взяли тайно, ""неприметным образом", как доносил Цыплетеву Волжский войсковой старшина. Колесниковых взяли в слободе Ольховке, где у них происходили совещания с самозванцем, и где Ханину представлено было еще одно лицо, приезжавшее издалека, малороссиянин Печерский, который мог разгласить о появлении мнимого царя у себя на родине. Кроме того, Цыплетеву прислали из Дубовки частное письмо, полученное от казаков Варламова и Заикина, которым они извещали, что у Ханина, на хуторе казака Гнусаря, была "непристойная гульба", клонившаяся, как подозревали, к "его зловредному замыслу", так как самозванец подарил Гнусарю 20 руб. денег и ружье — "флинту"; по тому времени это был царский подарок. Когда из допроса Колесниковых выяснились новые обстоятельства, то Ханина с соучастниками подвергли пытке. Под истязаниями допроса, в мучениях пытки, самозванец признался во всем: в Самаре уральский казак Оружейников приглашал его уйти в Сечь к запорожцам и побудить их к мятежу; причем Оружейников говорил, что все офицеры стоящего на Урале полка, кроме полковника и майора, все нижние чины и более 30 уральских казаков готовы поднять бунт, что там есть и запорожцы, которые обещали помощь своего войска. Они намеревались идти прямо на Москву и взять ее; оттуда идти в Петербург и тоже взять, расчитывая, что за ними пойдут и солдаты русской армии. В голове их бродила безумная мысль "взять ея императорское величество под свою власть и, сковав, посадить в заточение, а знатных всех особ истребить на смерть". Известие о появлении этого нового самозванца произвело страшную тревогу в официальном мире. Тогдашний Астраханский губернатору Иван Варооломеевич Якобиии2 прискакал в Царицын и нашел самозванца уже пойманным и скованным; за соучастниками его разосланы были тайные поиски. Якобий приказал подвергнуть всех пытке и, отъезжая в Саратов, везти всех, после пытки, за собою. 3-го апреля их пытали, а 8-го вывезли из Царицына по Саратовской дороге. Командиром отряда, сопровождавшая заговорщиков, назначен был капитан Зубов; конвой состоял из небольшой партии солдат с унтер-офицером и 12 казаков с старшиною; все были вооружены. Кроме того, из всех селений, через которые провозили арестантов, брали народ для сопровождения секретного поезда и для защищения его в случае опасности ("на целое себя и важных колодников сохранение" — как выразился Цыплетев). "Злуначальник", как называли самозванца Ханина, закован был в ножные кандалы и наручни: прочие 7 колодников, неисключая женщины и молодой девушки, — в ножные железа. Конвою строжайшим образом запрещено было останавливаться в степи, а ночные стоянки велено иметь непременно в жилых местах. Когда же конвой останавливался ночевать, арестантов вновь тщательно осматривали, а хозяев высылали вон из дома, чтобы они не знали, кого у них поместили. Ханину отводили особое помещение и Зубов был при нем неотходно. Никто не смел разговаривать с конвойными и имени Ханина не смели произносить сами конвойные. Самозванец прибыл в Саратов на окончательный суд; вслед за ним через неделю по той же дороге и с такими же предосторожностями, везли соумышленников Ханина, захваченных после; второй поезд состоял из 9 арестантов. Из архивных дел не видно (большая часть бумаг истреблена временем), что было с Ханиным по приезде в Саратов и с другими лицами: неизвестна также участь священника с сыном (после оказалось, что они были из села Вязовки), принимавших деятельное участие в заговоре. Запорожская Сечь была вскоре уничтожена. (""Самозванцы" Д. Л. Мордовцева, т. 1. 1867 года: по документам Царицынского архива).
Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 91 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Править] Примечания | | | Инструменты 2 страница |