4 страница.    Эти три рода богословия, сделавшиеся или более известными или более

Глава 9

   Эти три рода богословия, сделавшиеся или более известными или более замечательными после того, как Варрон разделил богов вышеупомянутым образом, мы рассмотрели, так что наш ответ на физический, мифический и родовой род богов может считаться достаточным. А так как теперь всякое назначение богов принадлежит уже и не философам, и не поэтам, и не народам, а владыкам римлянам, которым те передали его, которыми оно получено от них и от которых оно приобрело себе авторитет, то нам должно теперь вступить в другую бездну человеческого заблуждения, в лесную дебрь, которую нужно порубить, которая, конечно, затемнила юность заблуждения, принявши семена суеверий. Но Варрон и римских богов разделил на три рода: на богов известных, неизвестных и избранных. Какая пустота! Зачем римлянам нужны были неизвестные боги, если они имели известных? А может быть они пожелали принять афинскую глупость. Ибо у афинян был храм с надписью: «неведомым богам». Но кто почитает того, которого не знает? Если тогда они имели известных богов, то должны были быть довольны ими и не должны были желать избранных. И здесь они изобличаются в не религиозности. Ибо если они избирают богов, как луковицы, то тех, которых они не избирают, объявляют негодными. А мы разделяем богов римских на два рода: на богов общих и частных, то есть, на таких, которых они имеют вместе со всеми другими народами, и на таких, которых они сами изобрели. И неужели они назывались общественными богами и пришлыми? Ибо этому учат жертвенники пришлых при храме Карны и общественных на Палациуме. Поелику общие боги находятся среди физических и мифических богов, то о них уже сказано. Говоря о частных богах, о римских, мы изумляемся этому третьему роду неприятельских богов, потому что никакой другой народ не принял их столько, сколько приняли они. Всех остальных богов мы разделяем на два вида: одни взяты из людей, а другие придуманы иначе.
   Итак, поелику обоготворяют мертвых будто за заслуги их при жизни, то мы покажем, что они не заслужили этого. Поверили, что Эней был любящим отцом, что он никогда не стремился к воинской славе, что был изувечен камнем. Насколько орудие это вульгарно и свойственно собакам, настолько и рана неславна. Но Эней оказывается изменником отечеству. Он таков же, как и Антенор. И если хотят истины, то пусть знают, что Эней покинул соотечественников своих, когда пылало отечество его, что его нужно ставить ниже карфагенской женщины, которая не пошла за мужем Аструбалом, покорившимся неприятелю, не подумала, взяв детей, сохранить бегством свою красоту и свое потомство, но легла в огонь пылающего Карфагена, как в объятия погибающего отечетва. Эней благочестив ли потому, что он взял с собою единственного сына своего и престарелого отца, когда он покинул Приама и Астианакта? Но римляне должны скорее проклинать его, так как они ради благосостояния императоров и их семейств клянутся во вред своим детям, женам и всему тому, что для них дорого. Боготворят сына Венеры, и Вулкан, зная это, терпит, и Юнона позволяет. Если сыновья достигают неба за почтение к родителям, то не скорее ли должно считать богами юношей аргивских за то, чти они, вопреки обычаю, запрягшись в колесницу парою, привезли мать, чтобы она принесла примирительную жертву. Почему не скорее богиня — та дочь отца, умиравшего от голода в темнице, которая питала его своими сосцами, так как она показала большую любовь? Что другого славного принадлежит Энею, разве то, что его нигде не видно в сражении лаврентинском. Равным образом и Ромул сделался богом после смерти. Если он сделался богом потому, что основал город, то почему же и другие основатели городов до женщин включительно не делались богами? Да, Ромул и брата умертвил, и похитил чужих девиц хитростью. Потому он бог, потому он Квирин, что благодаря ему родители подняли тогда крик. Чем Стеркулин заслужил божество? Если Стеркулин, любя поля, унаваживал их, то Авгей еще более собрал навозу. Если Фави, сын Пика, тронутый умом, поступал против права, то его должно было скорее лечить, чем боготворить? Если дочь Фавна отличалась таким целомудрием, что даже не жила вместе с мужчинами или по дикости, или по сознанию безобразия, или стыдясь отцовского сумашествия, то насколько достойнее ее добрая Деа Пенелопа, которая сумела сохранить свое целомудрие, находясь среди стольких презреннейших друзей? И Санкт получил капище от царя Плотия за гостеприимство. И Уликс мог доставить вам еще одного бога от гуманнейшего Алциноя.

Глава 10

   Спешу к более гнусному. Вашим писателям не стыдно было рассказывать о Ларентине. Это была публичная женщина или тогда, когда кормила Ромула, и называлась Ипра потому, что была блудница, или когда была любовницею Геркулеса, и уже умершего, то есть, уже бога. Ибо рассказывают, что смотритель храма его, играя один в храме в камушки, чтобы представить себе игрока, которого не имел, вступал в игру одною рукою от имени Геркулеса, а другою от собственного лица с тем, что если сам выиграет, то возьмет из жертв Геркулеса ужин я блудницу, а если Геркулес выиграет, то есть, другая рука, то предложит тоже Геркулесу. Рука Геркулеса выиграла, и это можно причислить к его двенадцати подвигам. Смотритель храма дает Геркулесу обед, приводит блудницу Ларентину. Огонь, который означает тело самого Геркулеса, обедает и истребляет все на жертвеннике. Ларентина в храме спит одна: женщина тотчас после своднической игры мучится тем, что она пострадала во сне от Геркулеса, и она могла во сне пострадать, созерцая духом, К ней, идущей из храма рано утром, устремляется один юноша, Таруций, другой, как говорят, Геркулес, и приглашает к себе. Она повинуется думая, что ей послужит в пользу то, что сказал Геркулес, конечно, старается соединиться законным браком (ибо иметь дело безнаказанно с блудницею богу не позволительно); супруг также производит наследницу. Потом не задолго до смерти она завещала народу римскому то довольно обширное поле, которое приобрела при помощи Геркулеса. Этим божественная Ларентина приобрела божество и дочерям своим, которых она должна была сделать своими наследницами. Она увеличила богов римских заслугами его. Из столь многих жен Геркулеса, конечно, она одна только дорога, ибо она одна только богата, и гораздо счастливее Цереры, которая понравилась умершему. При таких примерах и при таких желаниях всего народа кто не мог быть признан богом? Кто вообще оспаривал божество у Антиноя? Ганимед был ли прелестнее его или дороже его любовнику? У вас мертвецам открыто небо, вы всюду по дороге от преисподней к звездам гоните их. Туда восходят блудницы, чтобы не думали вы, что вы ставите своих императоров много выше.

Глава 11

   Римляне, не довольствуясь тем, что признали богами таких, которых прежде видели, слышали и осязали, изображения которых нарисованы, деяния рассказаны, память о которых распространена, требуют каких-то бестелесных и бездушных теней и названий от вещей и признают их богами, поручая всякое состояние человека отдельным божествам с самого зачатия во чреве. Так, есть какой-то бог Консевий, который охраняет супружеские совокупления; есть богиня Фмовиония, которая питает младенца во чреве; потом Витумн и Сентин, при помощи которых младенец начинает жить и чувствовать; затем Диеспитер, который доводит беременную до рождения. при рождении присутствуют и Канделифера, потому что рождали при свете свечи, и те другие богини, которые получили свое название от тех или других услуг при рождении. Римляне полагали, что при рождении рожденному неправильно помогала Постверта, а правильно рожденному проза Кармента. Назван был богом и Фарин «ab effatu» и Локуций «a loquendo». Кунина оберегает дитя от худого глаза и убаюкивает его. И Левана и Рунцина вместе воспитывают. Удивительно, что боги не озаботились об очищении мерзостей детей. Потом Потина и Едула научают в первый раз употреблять питье и пищу, а Статина учит дитя стоять, Адеона — приходить, Абеона — уходит. У римлян есть и Домидука и Мента, которая учит одинаково добру и злу. Есть также боги желания: Волюмн и Волета. Они имеют и Павентину, богиню страха, и Венилию, богиню надежды, и Волюпию, богиню удовольствия, и Престину, богиню превосходства, и Перагенори от движения, и Конса от совета. Ювента — богиня юношей, надевающих тогу, Фортуна Барбата — богиня мужчин. Если говорить о свадебных богах, то у них есть Афференда от принесения приданого. О стыд! у них измышлены и Мутун, и Тутун, и богиня Пертунда, и Субиг; и Према mater. Боги бесстыдные! уж щадите. Никто не бывает при брачном ложе. Сами брачущиеся краснеют, радуясь на ложах.

Глава 12

   Так как должно рассуждать о том, каких богов вы приняли, то зачем рассуждать так много об этих богах? Сколь много вам должно стыдиться? Совершенно не знаю, смеяться ли мае над пустотою, или порицать глупость. Ибо скольких богов и каких притом мае должно представить? Больших ли и малых? Древних ли и новых? Мужеских ли и женских? Холостых ли и женатых? Знающих ли искусства и не знающих? Деревенских ли и градских? Отечественных ли и чужеземных? Ибо столько семейств, столько родов вопрошают о своем происхождении, что нельзя их рассмотреть, разделить, описать. Но чем более широк предмет, тем более нам нужно сузить его, и потому, намереваясь показать, что все ваши боги — люди (не потому, что вы не знаете этого, но чтобы напомнить вам, ибо вы как будто забыли), мы для краткости будем говорить только о родоначальнике их. Ибо природа родоначальника несомненно принадлежит всем потомкам его. Боги ваши, я полагаю, происходят от Сатурна. Ибо хотя Варрон называет самыми древними богами Юпитера, Юнону и Минерву, однако нам не должно отступать от того мнения, что всякий отец старше детей. Поэтому Сатурн старше Юпитера, а Небо старше Сатурна: ведь Сатурн произошел от Неба и Земли. Однако я не буду говорит о происхождении Неба и Земли. Отчего они долго были не женатыми и бездетными, прежде чем сделались супругами и родителями? Конечно, долго было им расти до такой зрелости. Наконец лишь только голос у Неба начал изменяться и сосцы Земли твердеть, они вступают в брак. Думаю, или Небо сошло к невесте, или Земля взошла к жениху. Однако Земля зачала от Неба я родила Сатурна, достойного удивления. Он не был похож ни на кого из родителей. Но пусть она родила. По крайней мере до Сатурна никого они не произвели на свет и никого после, кроме одной только Опы. Отсюда уже произошло потомство. Ибо Сатуре действительно оскопил спящее Небо. Мы Небо считаем мужеским родом. Ибо как отец, если не мужчина? Но чем должно было оскопить? У него был серп. В то время? Ведь тогда еще не было Вулкана, изобретателя железных орудий. Земля же овдовевшая не думала выйти замуж, хотя была молода, другие выходят замуж. Но она не имела другого Неба. Однако что же? Быть может Море любит ее? Но в нем вода солона. а она привыкла к простым водам.
   Итак, Сатурн единственный мужчина Неба и Земли. Но сам он, достигши совершеннолетия, вступает в брак с своею сестрою. Тогда еще не было законов, воспрещающих кровосмешение и наказывающих отцеубийство. Потом он пожрал своих сыновей: лучше самому пожрать их, чем волкам, если бы он выбросил их. Конечно, он боялся, чтобы кто-нибудь из них не узнал об отцовском серпе. Тотчас после рождения Юпитера и удаления его он проглотил камень вместо ребенка. Долго находясь в спокойствии, благодаря этому хитрому обману, он наконец подвергся нападению и лишен царства сыном, которого не проглотил и который вырос в неизвестности. Этого патриарха богов родили вам Небо и Земля при помощи повитух поэтов. Но некоторые тонко, физически, посредством аллегорий объясняют Сатурна, а именно: Сатурн есть время, Небо и Земля его родители, так как они ни от кого не происходят; серпом он снабжен потому, что во времени все уничтожается; детей оп пожирает потому, что все, исшедшее от него, он уничтожает в себе самом. Это подтверждают и самым именем: Κρόνος назван по-гречески вместо Ηρόνος. Равным образом причину латинского имени производят от сеяния те, которые думают, что он творец, что чрез него нисходят семена небесные на землю. Опу присоединяют к нему как потому, что семена приносят богатство (opem) жизни, так и потому, что они появляются вследствие труда (opere). Прошу объяснить это аллегорическое толкование. Патриарх ваших богов был или Сатурн или время. Если время, то каким образом Сатурн? Если Сатурн, то каким образом время? Ибо ты не можешь думать, что в нем то и другое находится действительно (corporale). Что же помешало почитать время в его собственном существе? Что же помешало почитать человека или басню о человеке в его же собственном образе, а не в образе времени? Чего хочет такое толкование, разве только того, чтобы гнусный предмет подкрасить ложными объяснениями? Ты не желаешь, чтобы Сатурн был временем, потому что называешь его человеком. Или не желаешь, чтобы оп был человек, потому что считаешь его временем. Несомненно, что ваш бог Сатура у древних писателей представляется человеком, когда был на земле. Бестелесным может быть представлено все, то что не существует, но отнюдь не то, что существует. Когда же известно, что Сатурн жил, то напрасно вы понимаете его аллегорически. Вам не дозволительно понимать его так, потому что вы не будете отрицать, что тот был человек, которого нельзя считать ни богом, ни временем. В вашей литературе беспрестанно говорится о происхождении Сатурна. Мы читали об этом у Кассия Севера, у Корнелиев Непота и Тацита, также у греков Диодора и других, которые занимались изучением древностей. Ибо вещественных памятников нет нигде более достоверных, как в Италии. Ибо после странствования по многим странам и Аттике он поселился в Италии, или, как она тогда называлась, в Энотрии, будучи принят Янусом, или Яном, как сами его называют. Гора, на которой он поселился, названа Сатурнийскою; город, который он основал, существует и доселе под именем Сатурнии. Наконец, вся Италия имела название от Сатурна. Хотя о происхождении Сатурна возникает сомнение, так как об этом свидетельствует такая страна, которая господствует над миром; однако из действий его видно, что он был человек. Итак, если Сатурн человек, то, конечно, не Бог. Если он человек, то, конечно, произошел не от Неба и Земли. Но так как родители его некоторым были не известны, то они легко могли назвать его сыном тех, детьми которых все могут считаться, Ибо кто не называет небо и землю отцом и матерью из почтения? Разве не в обычае человеческом говорить о тех неизвестных, которые являются вдруг, что они пришли с Неба? Поэтому, так как чужестранец явился внезапно, то везде стали называть его небесным. Ибо и мы представляем народу людей неизвестного происхождения сынами земли. Я умалчиваю о том, что тогда люди были невежественны и грубы, и потому легко могли принять неизвестного или человека за Бога. Еще остановлюсь на Сатурне, чтобы для прочих богов приготовить краткую речь, сделав достаточное рассуждение о родоначальнике, и чтобы не опустить важных свидетельств божественного писания, к которому должно быть полнейшее доверие в силу его древности. Ибо Сивилла существовала прежде всякой литературы, именно та Сивилла, которая была истинною предсказательницею истины, слова которой вы влагаете в уста пророков — демонов. Она шестистопным стихом так говорит о поколении Сатурна и его приключениях: «в десятое поколение рода человеческого после того, как был потоп, царствовали Сатурн, Титан и Япет, храбрейшие сыновья Неба и Земли».
   Итак, если у вас есть сколько-нибудь доверия к своему божественнейшему и древнейшему писанию, то уже достаточно этого, чтобы видеть, что Сатурн и его потомки были люди. Мы не будем говорить отдельно о каждом вашем боге, ограничиваясь для краткости доводом прескрипциею. Натура потомков видна из натуры предков: смертное происходит от смертного, земное — от земного. Потомки рождаются для того, чтобы в свою очередь произвести потомков. Происходят свадьбы, зачатия, дни рождения. Известны отечества, резиденции, царства, монументы.
   Итак, те, которые не могут отрицать рождения богов, должны признать их людьми, не должны считать их богами.

Глава 13

   Но, говорят, сила их явно присутствует в них. Тех, о которых не могут утверждать, что они от начала были чем-либо другим, кроме людей, принимают в число богов, утверждая, что они после смерти сделались богами. Так думает Варрон и его единомышленники. Поэтому я держу речь и против этого мнения. Если ваши боги избраны в сонм богов, как бы в сословие сенаторов, то необходимо вам, как людям мыслящим, допустить, что существует какой либо высочайший Владыка, имеющий силу избирать богов, и как бы император. Никто не может даровать другим то, над чем сам не господствует. Но если они могли сами сделать себя богами после смерти, то почему они пожелали сначала иметь низшую природу? Или если нет никого, кто бы творил богов, то почему говорят, что сделались богами те, которых мог сделать только другой?
   Итак, нет у вас никакого основания отвергать то, что есть какой то владетель (manceps) божества. Поэтому мы рассмотрим причины избрания людей в богов. Полагаю, что вы укажете дне причины. Ибо тот, кто это раздает, делает это или для того, чтобы иметь или помощников, или защитников, или украсителей своего величия, или для того, чтобы воздать каждому сообразно его заслугам. Иной какой либо причины нельзя и представить. Всякий, награждая кого либо, делает это или для себя, или для того, кого награждает. Но первая причина не может идти к Богу, если в Нем находится такая сила, что Он может делать богов; к тому же Ему усвояется такая человечность, будто Он нуждается в труде и помощи других и притом мертвых. Это тем удивительнее, что Бог с самого начала бытия мог бы сотворить Себе бессмертных богов. И не будет отыскивать еще доказательства на это тот, кто приписал божественному человеческое. Но должно обратить больше внимания на второе мнение, по которому будто Бог даровал людям божество за их заслуги. Но если действительно за это даровано божество им, если, то есть, небо открыто древним мужам за заслуги их; то нужно сказать, что за это никто из них не был удостоен этой чести, разве только никакое другое место не могло принять их. Конечно, быть может такими привилегиями древние заслужили небо.
   Итак, будем рассуждать о том, заслужили ли они его на самом деле. Кто говорит, что они заслужили, тот предполагает заслуги их. Если только в первобытное время проступки могли приобретать божество, то вы совершенно справедливо приняли в число богов кровосмесников сестру и брата, Опу и Сатурна. Украденный младенец Юпитер не был достоин кровли и сосцов человеческих и, подрастая на Крите, по заслугам претерпевал великие бедствия. Наконец, достигши совершеннолетия, Юпитер свергает с престола собственного счастливейшего отца, царя золотого века, в правление которого не знали ни труда, ни бедности, наслаждаясь полнейшим миром, и тогда никто не обрабатывал полей, а земля все производила, не нуждаясь ни в чьей помощи. До он возненавидел отца за то, что он был кровосмесник, за то, что он хотел его сесть, и за то, что он оскопил его деда. А вот и сам он совокупляется с сестрою, так что я думаю, что к нему первому относится следующее изречение: «каков отец, таков и сын». В сыне благочестия столько же, сколько и в отце. Если бы и тогда управлялись справедливыми законами, то Юпитера должно было бы разделить на два мешка. После того как Юпитер утвердился в кровосмешении, мог ли он задумываться над совершением всякого другого рода прелюбодеяния? Поэзия шутила над ним так, как почти ни над кем, когда, например, объявила его беглецом. И мы, обыкновенно, продаем его труд чужому покупателю, то изображая его расточительным, так как он уплатил быка или стоимость быка и послал на распутные дома золотой дождь, то есть, открыл к ним доступ деньгами, то изображая его в образе орла, который похищал, в образе лебедя, который пел. Эти басни не составлены ли на постыднейших мерзостях и на величайших преступлениях? Или, может быть, гнусные поступки и вымыслы человеческие у них не считаются развратными? Каким образом демоны, потомство злых ангелов, давно уже появившееся, старались отвратить их от веры путем неверия и подобных басней, об этом говорить здесь пространно нам не должно. Ибо если народ, сдерживаемый и императорами, и начальниками. и учителями, был не таков в этом отношении, то в других отношениях авторитет их требовал подражания. Насколько хуже их тот, который не лучше? Вы Юпитера Optimum называете просто Юпитером, лишив его почетного прозвания. У Виргилия он называется aecus Iupiter. Поэтому все боги ваши кровосмесники по отношению к своим, бесстыдны по отношению к чужим, нечестивы, несправедливы. Кого миф сильно не опозорил, тот не мог сделаться богом.

Глава 14

   Но так как они отдельно представляют других богов, принятых из людей в сонм богов, так как у них разделяются боги на рожденных и сотворенных по Дионисию Стоику, то я скажу и об этом виде их. Рассуждение наше будет касаться главным образом Геркулеса: достоин ли он неба и божества? Они присуждают божество, конечно, заслужившим его по доброй воле. Если ему дано божество за храбрость, так как постоянно побеждал зверей, то что в этом удивительного? Невольные и добровольные гладиаторы не вступают ли в бои даже с учеными зверями и не поражают ли их? Если он достиг божества за странствование по свету, то скольких богачей заставила странствовать приятная свобода, а философов — униженная бедность? Не помнят ли они, что циник Асклепиад осмотрел весь свет на единственной корове, которая возила его на спине и которая иногда питала его сосцами? Если Геркулес сходил даже в ад, то кому неизвестно, что путь туда открыт всем? Если вы обоготворили его за очень многие убийства и сражения, то гораздо более совершил убийств и сражений великий Помпей, победивший морских разбойников, которые не оставили целою самую Остию. И сколько тысяч людей было истреблено даже против одного угла Бирзы Карфагенской Сципионом? За эго должно включить в число богов скорее Сципиона, чем Геркулеса. Присоедините поскорее к славным подвигам Геркулесовым растления дев, осквернения жен, омфальские повязки и позорно покинутую войну аргонавтов из-за потери красивого отрока. Присоедините к славе после гнусного бесславия также безумства его; почитайте те стрелы, которые умертвили сыновей и жену. Кто тогда достойнее осудил себя на костер вследствие раскаяния в отцеубийстве? Кто, напоенный ядом за неверность жене, более заслужил того, чтобы умереть позорною смертью? Его вы с костра подняли на небо так же легко, как и другого, убогого божественным огнем. который (другой), научившись несколько медицине, воскрешал мертвых. Этот сын Юпитера, человек и внук Юпитера, правнук Сатурна (или скорее спурий, ибо отец его не известен: он, по свидетельству аргосского Сократа, без сомнения выброшенный был найден и вскормлен позорнее Юпитера — собачьими сосцами), по заслугам был умерщвлен молниею, чего никто не может отрицать. Здесь Юпитер Optimus снова зол, жесток к внуку, завистлив к врачу. Но Пиндар не скрыл вины Эскулапа: он наказан был за корыстолюбие и жадность к приобретению, благодаря чему он умерщвлял живых, не воскрешал мертвых, злоупотребляя продажною медициною. Говорят, что и мать его погибла по той же причине, и по заслугам, так как она родила столь гибельного для мира зверя; и говорят также, что будто они взошли на небо по тем же лестницам. И однако афиняне должны знать, что они приносят жертвы таким богам; ибо они Эскулапу и матери его приносят жертвы между мертвыми в честь своих родителей. Как будто сами они не боготворят своего Тезея, действительно бога. Отчего и не боготворить, если он покинул свою благодетельницу на чужом берегу по причине того же забвения или даже безумия, которое причинило смерть его отцу?

Глава 15

   Долго было бы говорить и о тех богах, которых вы скрыли в звездах и которых дерзко доставляете небу. Я думаю, что и Касторы, и персей, и Еригена заслуживают удаления с неба так же, как и возросший Юпитер. Но чему особенно должно удивляться? Вы перенесли на небо даже и собак, и скорпионов, и раков, Я не сравниваю с этими богами тех, которые, как вы полагаете, предсказывают будущее посредством оракулов: в этом они имеют доказательство божественности. Что? Вы думаете, что есть боги такие, во власть которых находится печаль, так, например, есть Видуй, который отделяет душу от тела, которого вы не дозволяете заключать в стены; есть также Цекул, который отнимает у глаз ощущение; есть Орбона, которая лишает потомства, и есть наконец богиня самой смерти. Опуская прочее, скажу, что, по вашему мнению, есть боги и мест города или боги — места: и Ян отец, и богиня Яна для арк, и бог семи гор — Септемонций. Одни из этих богов имеют жертвенники и храмы в тех же самых местах, другие — в чужих местах и на чужие средства. Я умалчиваю об Асценсе, получившем свое название от восхождения (а scansione), о Кливиколе, получившем свое имя от холма (а clivis). Умалчиваю также о богах Форкуле, называющемся от дверей (а forbius), о Кардее, называющемся от крюков (а cardinibus), о Лиментине, называющемся от порогов (а liminibus), или о других, которым соседи ваши поклоняются под именем богов придверников. Ибо что тут важного, когда вы имеете своих богов в публичных домах, кухнях и темнице?
   Итак, этими бесчисленными, собственно римскими богами, которым разделяются officia всей жизни, наполняется небо, так что уже нет нужды в прочих богах. Но так как у римлян privatium почитаются те боги, о которых мы выше сказали, и так как они не легко узнаются сторонними, то каким образом все то, что по их мнению, они (боги) защищают, преуспевает во всяком человеческом роде и во всяком народе, когда praedes их лишены не только почести, но даже самого знания.

Глава 16

   Но, говорят, некоторые боги открыли плоды и то, что необходимо для жизни. Спрашиваю вас, когда вы говорите, что они нашли, то не заявляете ли этим открыто, что то, что они нашли, существовало раньше?
   Итак, почему вы не почитаете Творца этих даров, но вместо Него почитаете тех, которые нашли их? Прежде чем кто либо нашел, конечно, благодарил Виновника, конечно, чувствовал, что Тот есть Бог, которому поистине принадлежит дело Создателя, который создан и сам тот, который нашел, и то самое, что найдено. Никто в Риме не знал зеленой африканской фиги, пока Катон не принес ее в сенат, чтобы выжать из ней сок, так как та провинция была уже враждебна, о покорении которой он всегда настаивал. Гней Помпей первый привез вишню из Понта в Италию. Нашедшие новые яблоки могли заслужить у римлян в благодарность божество. Все это так же несостоятельно, как и то, что божеская природа приобретается за изобретение искусств. Если сравнить художников современных с художниками древними, то скорее должно было бы обоготворять первых, чем последних. Спрашиваю вас: не во всех ли искусствах древность устарела, так как ежедневно повсюду появляются новые произведения их? И поэтому тех, кого боготворят за искусства, оскорбляете в самых искусствах и вызываете их на состязание к непобедимым соперникам.

Глава 17

   Наконец, вы не отказываете хранителям вашей религии во всех тех, кого древность признала богами, а потомство уверовало. Поэтому нам остается древнейшее римское религиозное суеверие, с которым мы имеем вступить в прение, воюя против вас, язычники. Говорят, что римляне сделались владыками и правителями всего мира потому, что были необыкновенно религиозны. Конечно, мировое господство даровали им и Стеркул, и Мутун и Ларентина. Римский народ один был избрав своими богами к господству. Ибо я не могу и подумать, чтобы чужие боги пожелали сделать это скорее чужому народу, чем своему, чтобы они пренебрегли, оставили и изменили той стране, где родились, воспитались, прославились и погребены. Поэтому даже Юпитер не дозволил бы римскому оружию завоевать свой Крит, забывши и свою идейскую пещеру, и корибантския медные тарелки, и приятнейший запах своей кормилицы. Не предпочел ли бы он всякому Капитолию свою могилу, чтобы скорее господствовала та страна, которая сокрыла его прах? Неужели Юнона пожелала бы, чтобы сожжен был Карфаген, который она любила и который она предпочла Самосу, и притом потомками Энея? Что я знаю? «Здесь было ее оружие, здесь была ее колесница, уже тогда богиня заботится и покровительствует тому, чтобы народ имел это царство, если как-нибудь судьба дозволит». Несчастная не имела силы противиться судьбе! И однако римляне судьбе, отдавшей в руки их Карфаген, не воздавали столько чести, сколько они воздавали Ларентине. Но царская власть не должна зависеть от ваших богов. Ибо Юпитер царствовал на Крите, Сатурн — в Италии, Изида — в Египте, и люди царствовали которым вручались очень многие совершавшие священнодействия.
   Итак, кто раб, тот и делает владык, и сдавшийся на капитуляцию снабжает властью граждан Адмета, римлян погубив свободного жителя, своего Креза, ложным обещанием сомнительного имущества. Почему же Бог побоялся постоянно возвещать, что Он удален из этого царства? Как будто боги, снабженные царскою властью, могли когда-нибудь охранять свои города! Если они имеют силу охранять римлян, то почему Минерва не защитила афинян от Ксеркса? Или почему Аполлон не исторг Дельф из рук Ксеркса? Пусть охраняют город Рим те, которые потеряли свои города, если религиозность римская заслужила этого. Религия римлян с своими обширными обрядами приобретена была не после ли приобретения величайшей власти? Хотя богослужение было введено Нумой, однако религия тогда еще не похищала путем обмана вашего имущества для кумиров и храмов. Религия была бережлива, обряды были бедны, жертвенники случайны, сосуды грязны, дым из них мал и самого бога не было нигде.
   Итак, римляне сделались религиозными не прежде, чем великими, и не потому они велики, что религиозны. Напротив, каким образом римляне могли приобрести власть религиозностью и величайшею заботливостью о богах, когда эту власть они приобретали, оскорбляя богов? Ибо, если я не ошибаюсь, всякое царство и власть войнами приобретаются и войнами расширяются. Победители оскорбляют и богов градских. Ибо одинаково разрушаются и крепости и храмы, одинаково расхищаются вещи не священные и священные, одинаково избиваются граждане и жрецы. Столько святотатств римлян, сколько трофеев; столько триумфов их над богами, сколько и над народами. Берутся в плен и кумиры и, конечно, если они чувствуют победителей, то не любят их. Но так как боги ничего не чувствуют, то безнаказанно оскорбляются, и так как безнаказанно оскорбляются, то напрасно почитаются.

   Итак, чье величие приобретено победами, те не могут расширять его делами религиозными, или по мере расширения его оскорбляют религию, или по мере оскорбления расширяют его. Все народы, каждый в свое время, имели царства, как например: ассирияне, мидяне, персы, египтяне. Некоторые из них царствуют доселе, и однако и те, которые потеряли царства, не оставались без религии и почитания даже немилостивых богов, пока наконец не перешло к римлянам почти все господство.
   Итак, судьба времен владеет царствами. Ищите, кто установил смены времен. Он же управляет царствами, и теперь сосредоточил в руках римлян власть, отнятую у многих народов, как бы деньги. Что от Него зависит она, это знают те, которые к Нему ближе всех.

Дата добавления: 2015-10-24